Магия Калипсо

Глава 9

Вспышка Лайонела вызвала недоумение у Люции.

— Как только Диана поправится, мы поедем в твое поместье в Йоркшире, — проговорила тетушка. — Будь поосторожнее: и мои стулья, и твою ногу стоит поберечь.

— Это невозможно, — сказал Лайонел.

— Вообще-то, Лайонел, если что здесь и невозможно, то это твоя неуклюжесть. Я еще не видела тебя таким. А что касается стула, то он принадлежал еще моей бабушке…

— Стул отвратительный, и дело вовсе не в моей неуклюжести, я пнул его. Ваш план сделать из меня сиделку для Дианы в моем собственном поместье невозможен. Если малышке требуется свежий воздух, то я согласен проводить вас обеих в ваше поместье в Йоркшире. Вы прекрасно знаете, Люция, что поползут сплетни, если мы поедем вместе в Эштон-Холл. — Он на мгновение замолчал, затем продолжил: — А, вот вы чего хотите… Поймать меня на крючок, да? Очень жаль, но не могу доставить вам такого удовольствия, Люция. Я вовсе не хочу жениться… ни на ком.

— Почему ты отшлепал Диану?

— Она подслушивала, и я поймал ее. Ее воспитание оставляет желать лучшего. — Он поднял брови. — Значит, она вам все-таки рассказала?

— Нет, — мягко сказала Люция. — Я подслушала. Лайонел поднял глаза к небу:

— Боже всемогущий, упаси меня от любопытных женщин!

— Что ей удалось подслушать? С кем ты тогда говорил?

Призывы к Богу не были услышаны, и Лайонелу пришлось повернуться к Люции.

— Я выдвигал ультиматум Шарлотте, если вам угодно знать правду. И дражайшая Диана узнала много интересного.

— Вот как!

— Да, вот так, — отозвался Лайонел. — Вы желаете еще что-нибудь узнать? На будущее хочу избавить вас от подслушивания.

— Вообще-то да. Мне интересно, почему Шарлотта изменила тебе до свадьбы.

— Я тоже спросил ее об этом. Она только посмотрела на меня и сказала, что была глупа.

— Как интересно… Знаешь, это очень странно, — после короткой паузы проговорила Люция. Лайонел не любил эти паузы, так как почти всегда предугадывал ход мыслей тетушки, а ему это не нравилось и он проявлял признаки нетерпения. — Я не имею ни малейшего представления о дальнейших планах Дианы.

Для Лайонела такое заявление было неожиданным, но он привык быть начеку, когда старушка так резко меняла тему разговора. Он пожал плечами и сказал:

— Этой юной даме пора замуж. Почему бы ей не выйти замуж? Чем она отличается от других? Ей нужен муж, семья. Разве отец не за тем прислал ее в Лондон? Я имею в виду поиски жениха для нее.

— Да, но он поступил мудро, не сказав об этом Диане напрямую.

— Разве она не хочет замуж? Даже за богатого человека? Простите, Люция, в это трудно поверить.

— Мальчик мой, Шарлотта была бы весьма удивлена, если бы узнала, как повлиял на тебя ее поступок. Это доставило бы ей удовольствие. Ты становишься циником, Лайонел, но тебе это не идет.

Лайонел зевнул.

— Тебя следовало бы побить, дитя мое.

Лайонел собрался было ответить: «Только не в пах, как Диана», но усмехнулся и сказал:

— Простите меня, милая Люция. Что вы сказали?

— Я говорила, что не знаю, как Диана дальше собирается распорядиться своей жизнью. Она искренне не хочет замуж. Если я заговариваю с ней об этом, она или находит неотложные дела, или меняет тему разговора. (На самом деле это было не так, но Люции хотелось посмотреть на реакцию Лайонела.)

— Может, она еще ребенок не по годам? — «Но не физически». — Чего же она хочет, Люция?

— Я не знаю точно. Может, знаний, впечатлений… Мне кажется, она считает, что замужество будет ей помехой, для нее оно станет концом всему, а не началом: вроде тележки, на которой везут к гильотине.

— Какая глупость. Я, наоборот…

— Знаю, мальчик мой, Ты хотел иметь жену, дом, детей. Думаю, ты мог бы ее убедить, что брак по взаимной любви и уважению — это самое яркое впечатление в жизни для каждого человека. Ведь жизнь так коротка! В молодости она кажется вечной. Ну да ладно, поступай, как знаешь.

— Оставьте в покое и ее, и меня.

— Сегодня утром я получила письмо от Люсьена Саварола.

— И что же?

— Я не уверена, что Диане нужно передать содержание письма прямо сейчас. Оно может ее расстроить.

— Опять темните, Люция? Что именно может ее расстроить?

— Люсьен решил жениться на вдове с острова Святого Фомы. У нее взрослый сын. Нет, не стану я ей ничего говорить.

— Диана обрадуется, что отец нашел себе женщину, если, конечно, она не совершенная эгоистка.

— Ее отец хотел бы — и я почти уверена, что эта мысль принадлежит его новой жене, — чтобы Диана погостила здесь подольше. Он задает прямой вопрос о видах на ее замужество.

— Как вы уже говорили, она не желает выходить замуж и это к счастью, поскольку к ней липнут совершенно неподходящие люди. Взять хотя бы Пламмера. Ну и осел! А этот Мортимер Фортеск?.. О нем и о его слабоумном кузене… без дрожи нельзя и подумать.

— Не стоит перечислять все имена, мальчик мой. Достаточно посмотреть вокруг. Лорд Брэкенридж каждый день присылает ей розы из своей теплицы в Суррее.

— Брэкенридж! Вы не должны подавать и тени надежды этому балбесу. Ему нужна новая мать для его четверых детей, которая была бы еще экономкой и грелкой в постели. Да он будет относиться к Диане, как к одной из своих племенных кобыл.

— Зачем? У него и так четверо детей.

— Он не сможет держать свои лапы подальше от Дианы. Как только он уложит ее в свою постель, он… — Лайонел осекся, досадуя на себя.

— Возможно, — проговорила Люция, пристально глядя на молодого человека, — но он такой усердный воздыхатель.

— Диана не глупа. Ради ее же блага держите этого человека на расстоянии, Люция.

— Интересно, что с ней будет по возвращении домой?

— Уверен, что там тоже есть приличные джентльмены, если только наша колючка отважится на замужество. А теперь мне пора, Люция. Диана уснула. Я приеду проведать ее после обеда.

— Куда ты направляешься?

Он ответил с ухмылкой, пытаясь пробить брешь в железном самообладании старой дамы:

— Наверное, поеду к любовнице. В последнее время я перестал быть усердным воздыхателем.

— Не подхвати там болезнь, которая может свести тебя в могилу.

— Разве я похож на глупца?

— Как ты смотришь на то, чтобы отправить Диану в деревню на поправку?

— Поступайте, как вам угодно, Люция, но без меня. Старушка смотрела в спину уходящему графу. Она не считала свой разговор с Лайонелом поражением. Ее даже восхищало упорное желание молодого человека оставаться равнодушным к Диане. Усмехнувшись, Люция решила, что на некоторое время действительно лучше оставить его в покое.

Лайонел и вправду поехал к Лоис, которая приняла его очень тепло. Они сразу же направились в постель, где Лайонел убедился, что его тело все так же отзывается на ласки, и этому не мешают никакие тревожные мысли. Подарив Лоис браслет, граф собрался уходить.

— Милорд…

— Да? — отозвался он, застегивая рубашку.

— Я скучала без вас. Не могли бы вы остаться со мной подольше? Мне здесь немного одиноко.

— Нет, — не задумываясь, ответил он и надел сюртук.

—Простите, Лоис, но моя родственница больна. Я обещал навестить ее.

— Это мисс Саварол?

Еще одна любопытная.

— Да, — спокойно ответил Лайонел. — Откуда вы знаете?

— От моей горничной. Ее двоюродная сестра работает у Маркфейнов, и она слышала, как об этом говорила ее хозяйка.

— И что же вы узнали?

— Что мисс Саварол упала в обморок в ваших объятиях посреди бального зала и что все это выглядит крайне странно.

Лоис явно не успела узнать от своей горничной самые свежие новости.

Лайонел, как никто, всегда умел предугадывать первую реакцию людей на те или иные события. Когда он высказал Диане свои предположения о возможных сплетнях по поводу ее «беременности», то понимал, что такие разговоры весьма вероятны. Поскольку Шарлотта в настоящее время находится на пути в Корнуолл, то это не ее работа. Тем не менее граф почти не сомневался, что эта сплетница просто не могла удержаться и не сделать перед своим отъездом несколько замечаний, наводящих на размышления, Лайонел вздохнул, мысленно пожелав, чтобы свет нашел себе для обсуждения тему поинтереснее, чем грешки своих собратьев. Но с другой стороны, каждый наблюдательный человек сразу заметил бы, что между Лайонелом и Дианой что-то происходит. Черт побери, что же теперь делать? Как убедить себя в том, что их отношения не имеют ничего общего с любовью? И тут молодой человек понял, что обманывает сам себя. Он тихо выругался.

— Мисс Саварол была очень больна. Опасались, что у нее начнется воспаление легких. Сейчас она выздоравливает. Пойдите и передайте это вашей горничной.

Лоис внимательно смотрела на своего любовника и покровителя. Он нравился ей. Граф был щедрым и добрым. Он хорошо знал женское тело и радовался, когда доставлял наслаждение. Интересно, соблазнил ли он эту мисс Саварол? Лоис плохо знала Лайонела, а потому судить о его намерениях и способностях не могла. Без сомнения, он в достаточной мере обладал мужской привлекательностью и мог подчинить любую женщину, если перед ним была такая цель. Зная, что вмешивается не в свое дело, Лоис из любопытства спросила:

— Значит, неправда, что она беременна?

— Как я уже сказал, у нее едва не началось воспаление легких. Мне не хотелось бы, чтобы вы сплетничали, Лоис. Мне это не нравится.

Хотя говорил он мягко и ласково, Лоис все поняла: он рассержен, ему небезразлична эта мисс Саварол.

— Больше этого никогда не будет, милорд. Простите меня, пожалуйста.

На мгновение Лайонел задумался, что было бы, если бы Диана говорила с ним таким же мягким, извиняющимся тоном, потупив глаза и всем видом показывая ему свое уважение и привязанность. «Этого мне не дождаться», — подумал граф.

— Отлично, — сказал Лайонел. Он подошел к постели, еще раз посмотрел на пышную грудь Лоис и поцеловал девушку в щеку. — До скорого свидания, дорогая.

Несколько минут спустя он шел по улице и думал о том, что чувствует себя по-прежнему. Время от времени он вспоминал красивые бедра Дианы, то мгновение, когда он этой рукой, этими пальцами ласкал ее… ее чуть раздвинутые бедра. Он мог коснуться…

— Колючка проклятая, — буркнул граф и зашагал быстрее, в такт своему участившемуся дыханию.

Вскоре молодой человек понял, что нет нужды объяснять всем, что болезнь Дианы вызвана простудой, а не беременностью. Об этом позаботились поклонники девушки, те, что посылали ей эти дурацкие букеты. Лайонел злобно усмехался про себя.

— Не поеду, — твердо заявила Диана Люции. — Мне не нужна деревня для выздоровления, тем более поместье Лайонела.

Лайонел стоял у двери в спальню Дианы и подслушивал. Он даже на мгновение не подумал отойти. Услышав, что Диана не хочет ехать, он испытал одновременно и облегчение, и разочарование. Из слов Люции молодой человек разобрал только ее уверения в том, что он, Лайонел, беспокоится о Диане.

— Лайонел меньше всего хочет притащить меня в свое поместье, — продолжала Диана. — Не его вина, что я так сильно простудилась. Тетя, он недолюбливает меня, правда, недолюбливает. Он не хочет иметь со мной ничего общего.

Эти слова разозлили графа. Диана, разумеется, знала, что он часами сидел у ее постели и мечтал взять ее болезнь на себя, дышать за нее. Ему хотелось обнять ее и согреть. Лайонел без стука вошел в спальню и увидел Диану, полулежавшую на подушках. Девушка покраснела.

— Вы не совсем правы, — сказал граф. — Люция, оставьте ее в покое. Если вы будете давить на нее, она опять разболеется.

— В чем она не совсем права? — спросила Люция.

— В том, что я ее недолюбливаю.

— Лайонел, может быть, вы перестанете говорить обо мне в третьем лице? Я тоже здесь.

— Хорошо. Я не испытываю к вам неприязни, Диана. Вы прекрасно понимаете, что ваш приезд в мое поместье был бы большой ошибкой. Люция не права.

— Я и не собираюсь ехать в ваше поместье. Если вы думаете, что я была бы счастлива погостить у вас, то сильно ошибаетесь. Я возвращаюсь домой.

— Никуда вы не поедете до выздоровления.

— В понедельник у меня все будет великолепно, я снова стану сама собой. Люция, вы найдете мне сопровождающего в дорогу? Вы же обещали…

— Диана, вы высказались противоречиво: «великолепно» и «стану сама собой».

— Да перестаньте вы!

Лайонел замолчал. Он продолжает злить ее, но сейчас этого делать нельзя: он вовсе не хотел, чтобы она опять заболела. Удивительно, но Люция пошла на попятную.

— Хорошо, дорогая. Если ты так настаиваешь на возвращении к отцу, мне нужно все подготовить.

— Люция, я не уверен, что…

— Замолчите, Лайонел! Вас это не касается!

— Очень даже касается, — заявил он. Затем, к собственному удивлению и досаде, он прибавил: — Я поеду с вами. Но вы останетесь в постели до тех пор, пока доктор Мак-Комбер не позволит вам вставать. Я не собираюсь нянчиться с вами на борту какого-то дурацкого корабля, если вы разболеетесь.

Люция не проронила ни слова. Диана смотрела на него так, словно он в карточной игре выложил на стол трех лишних королей.

— О, Боже мой! — выдохнул он, воздев руки вверх. — Мне нужно вступить в права наследования плантацией Оливера Менденхолла. Я поеду туда, сам осмотрю плантацию и вернусь в Англию. Вот и все.

— Разумеется, — самым безразличным тоном согласилась Люция.

— Кроме того, мне стало скучно в Лондоне. Пора переменить место. Это пойдет мне на пользу. Вы же знаете, Люция… новые впечатления, новые знания…

— А как же ваша интрижка? — донельзя насмешливым тоном спросила Диана. — Вас это больше не развлекает?

— Она уже потеряла новизну, — ответил Лайонел.

— Наверное, вам обоим вместе скучно.

— Диана, леди ничего не должна знать о таких вещах!

— Тетушка, неужели вы хотите, чтобы я мирилась с таким ужасным поведением джентльмена и ничего не сказала ему в ответ, чтобы притворялась, что ничего не замечаю?

— Вот именно, — проговорил Лайонел. — Но и ваше поведение начинает приводить меня в отчаяние. Посмотрите на себя: вы снова краснеете. Ради Бога, не нужно так возбуждаться. — Эти двусмысленные слова заставили его представить себе Диану, обнаженную, стонущую в его объятиях, со слегка раздвинутыми длинными ногами… Он покраснел. Злясь на самого себя, граф прибавил: — А что касается ужасного поведения со стороны джентльмена, то желал бы я, чтобы и леди вели себя так же откровенно, а не предавались страсти украдкой.

— Я ничего не делаю украдкой!

— Но, несомненно, сделаете. Как только поймаете достаточно доверчивого человека, вы… — Его голос сорвался, но, прежде чем он смог продолжать спокойнее, заговорила сильно покрасневшая Диана:

— Поймать! Да зачем уважающей себя женщине ловить таких дураков, как вы?! Если судить по тем мужчинам, которых я знаю, включая вас, милорд, то я скорее утопилась бы.

Графу, наконец, удалось заговорить спокойно. Раньше это достигалось без труда, но с приездом Дианы этот навык почему-то пропал. Он сделал вид, что все это его развлекает.

— Лучше утопиться? Вы, без сомнения, правы. Люция, присматривайте пока за этой колючкой, а затем я отвезу ее обратно к отцу.

Уже выходя из спальни, он слышал, как Диана прошептала Люции:

— Тетушка, а что такое предаваться страсти?

Граф улыбнулся при мысли, что неплохо было бы просветить Диану на этот счет. «Но я еще не совсем конченый человек», — сказал он себе.

В последующие несколько дней Лайонел был занят приведением в порядок своих дел. Поездка в Вест-Индию займет не меньше трех-четырех месяцев, поэтому не хотелось бы, чтобы в течение этого времени пришли в упадок его дела в Англии. Возможно, придется задержаться. Лучше все предусмотреть заранее.

А тем временем Диана принимала в гостиной визитеров, Люция неотлучно находилась при ней. Каждому джентльмену, который приходил ее проведать, Люция сообщала о скором отъезде Дианы домой. После этой новости букеты от Брэкенриджа исчезли.

Приезжавшие с визитами леди более всего интересовались точным диагнозом и симптомами болезни. Диана в отличие от тетушки недоумевала, почему дамы так озабочены ее состоянием здоровья.

— Говорю вам, Мейбл, — заявила леди Донкастер после посещения вместе с приятельницей Дианы, — что между этой девушкой и лордом Сент-Левеном что-то есть. Достаточно посмотреть на них. Вы слышали, что граф будет сопровождать ее в Вест-Индию?

— Держу пари, что эта девушка скоро станет членом его семьи, — отозвалась Мейбл. — Они вернутся в Англию, разумеется, как муж и жена, и с младенцем на руках.

В это самое время в клубе «Уайт» граф Марч говорил разъяренному Лайонелу:

— Послушайте, Лайонел, разумеется, эти сплетницы скорее поверят Шарлотте — ведь ее выдумки гораздо занимательнее правды; вы сами это прекрасно знаете, старина. Так зачем же мне вас убеждать?

— Но это несправедливо по отношению к мисс Саварол, — возразил Лайонел из приличия, но про себя подумал, что это еще более несправедливо по отношению к нему самому.

— Вы только посмотрите, кто за ней ухаживает! Среди этих мужчин тоже немало сплетников.

— Я ей говорил: все они не пара ей. Знаете, Джулиан, она не глупа, и ни на секунду не увлеклась ни одним из них.

— Зачем вы едете вместе с ней?

— Не знаю. Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь. Именно это случилось со мной.

Все поняв, Джулиан сразу спросил:

— Когда вы собираетесь ехать?

— Если выздоровление Дианы будет идти так же успешно, мы сможем выехать на следующей неделе. Люция старательно ищет семью для нашего сопровождения. — Лайонел усмехнулся. — Может быть, когда я вернусь, ты уже не будешь холостяком.

— Сильно в этом сомневаюсь, — отозвался граф Марч. На самом деле он думал о другом. Мисс Саварол — восхитительное создание. Следовательно, холостые дни его друга сочтены, а вот у него самого пока никого на примете нет.

Диана смотрела в окно экипажа на суету, царившую в Плимуте. Когда она приехала в Англию, корабль причалил в Саут-гемптоне. Она решила, что в Плимуте все по-другому: более весело, многолюдно, естественно. Здесь все шумело и двигалось. Воздух был пропитан сильными запахами пота и моря.

— С лордом и леди Томлинсон мы встретимся в «Дрейке», — проговорил Лайонел, когда экипаж остановился. Молодой человек открыл дверцу.

— Да, я знаю.

Он помог девушке выйти. Ему показалось, что у нее все еще нездоровый вид.

— Вам надо поправиться, — сказал граф, оглядывая ее фигуру. К сожалению, его глаза задержались на ее груди.

— Здесь не нужно, — ядовитым тоном отозвалась она. — Здесь я никогда не худею.

Он усмехнулся:

— Слава Богу!

Ее глаза посерели, потеряв за время болезни зеленый цвет. В знак поражения он поднял руки, чтобы избежать ответного выпада, предназначенного, без сомнения, для того, чтобы вогнать его в краску.

— Пойдемте, посмотрим, может, Томлинсоны уже здесь.

Следуя за графом в построенную столетия назад гостиницу, Диана с удивлением почувствовала, что уже скучает по Люции. И даже по суровой Грамбер. Она вспомнила Дидье, похожего на льва, когда тот сидел за роялем, наигрывая вальс и отбивая такт ногой. «Старый монах»… он был столпом дома.

— Простите?!

Услышав это недоуменное восклицание Лайонела, обращенное к хозяину гостиницы, Диана подошла ближе.

— Я сказал, милорд, что милорд Томлинсон прислал известие о более позднем своем приезде:

— Когда же он приедет?

— В записке упоминалось, что его светлость прибудет в среду вечером.

— Корабль отплывает в четверг, — сказал Лайонел, — Как только начнется отлив.

Хозяин гостиницы успокаивающе замахал руками.

— Может, они приедут завтра, Лайонел, — проговорила Диана.

Граф помрачнел, так как не знал, что делать.

— Не возвращаться же нам в Лондон, бросив тут все?

— Вы и ваша супруга собираетесь взять комнату, милорд?

— Мы не супруги, — сказал Лайонел.

— Вот как!.. — проговорил хозяин, посмотрев на молодую даму и сделав при этом несколько интересных умозаключений.

— Послушайте… — гневно начал Лайонел.

— Нет, сейчас это не важно, — сказала Диана, тронув его за локоть.

Все еще хмурясь, граф отвернулся от хозяина.

— Думаю, нам надо подождать, — наконец решил он. — Получится глупо, если мы вернемся в Лондон, а они приедут, как обещали. Кроме того, я больше не хочу давать повод для сплетен.

— Я ваша дальняя родственница. Вы сопровождаете меня в путешествии, что не дает злым языкам никаких оснований для болтовни.

— Ваша наивность не перестает меня удивлять. — Он снова повернулся к хозяину, прежде чем Диана успела ответить. — Хорошо. Нам нужны две спальни и отдельная столовая.

— Сожалею, милорд, но такие апартаменты заняты.

— Так я и знал, — высокомерно посетовал Лайонел.

— Примите мои извинения, милорд. Но отдельные апартаменты занял капитан Кастьерс.

Лайонел повернулся к Диане.

— Согласны пообедать в своей спальне в одиночестве?

Та пожала плечами.

— Отлично. Пошлите в спальню к мисс Саварол горничную.

Диана тотчас обнаружила, что их спальни соединены дверью. Она не знала, как ей поступить. Видимо, хозяин решил, что их отношения более близкие, чем на самом деле. Вот нелепость! Этот вредный Лайонел ушел из гостиницы, разумеется, чтобы осмотреть все вокруг и повеселиться.

Диана почувствовала, что устала. Она отпустила молоденькую горничную и прилегла. Через пять минут она уже спала.

Лайонел стоял в проеме открытой двери, соединявшей их спальни. В слабом полуденном свете зашторенной спальни он ясно видел очертания лежавшей на кровати Дианы. Он тихо подошел к ней.

— Диана…

Она лежала на спине, повернув голову набок и закинув одну руку за голову. Девушка не пошевелилась. Он мягко взял ее за плечо.

— Диана, пора вставать. Просыпайтесь же, девочка моя. Диана услышала его голос, низкий и ласковый, и тихо вздохнула.

— Лайонел, — произнесла она.

Он отдернул руку и выпрямился. Что же ей снится? Он позвал ее еще раз, но уже громче:

— Диана, пора вставать!

Она открыла глаза, несколько раз моргнула и в приятной полудреме потянулась. Глаза Лайонела опустились на ее грудь, он с трудом сглотнул и отступил назад.

— Который час?

— Далеко за полдень. Около шести. Я нашел на Краммер-стрит тихое местечко, где мы сможем поужинать. Это всего в нескольких минутах ходьбы отсюда. Если хотите, мы поедим там, тогда вам не придется весь вечер оставаться одной.

Она ослепительно улыбнулась.

— Как это мило с вашей стороны! Дайте мне пять минут, чтобы привести себя в порядок.

— Я вовсе не пытаюсь быть милым, — ответил Лайонел. — Просто я голоден и отвечаю за вас до тех пор, пока не передам вас на попечение Томлинсонов. Жду вас внизу.

Своим ответом он тотчас стер воспоминание о нежности в его голосе и снова стал самим собой. Диана подумала, что он является для нее загадкой, которую она даже не пытается разгадать.

За ужином и по дороге назад в гостиницу Лайонел был молчалив. Диана почти сразу прекратила попытки завязать вежливую беседу. В трактире она оказалась едва ли не единственной женщиной, но суровость на лице Лайонела держала мужчин на расстоянии от девушки.

Многих из них нельзя было назвать джентльменами. В большинстве своем это были матросы и торговцы. Но Диане было все равно. Она с большим аппетитом ела тушеное мясо и ловко цепляла вилкой непослушные зеленые горошинки.

Лайонел понял, что совершил ошибку, согласившись проводить Диану домой в Вест-Индию, но слова сорвались с языка и отступать было нельзя и некуда. Он посмотрел на сидящую напротив Диану, игравшую дурацкими горошинами на тарелке.

«Она — сама непосредственность, — подумал он и тут же одернул себя. — Нет, не бывает простодушных женщин. Мне преподали хороший урок. Видимо, стоит почаще повторять его про себя».

По дороге в «Дрейк» он зашагал так быстро, что Диане пришлось бежать вприпрыжку, чтобы успеть за ним. Он слышал, как она пробормотала нечто оскорбительное для его родителей, но не замедлил шаг. У дверей спальни он оставил Диану.

— Сегодня ваше общество было невероятно скучным, — сказала она ему вслед, когда он повернулся и пошел прочь, не проронив ни слова.

— Заприте дверь, — буркнул он через плечо.

— Какую именно?

— Обе, хотя меня вы не боитесь.

— Я не слабонервная, чтобы вас бояться! — заявила она, вошла в спальню и с силой захлопнула за собой дверь.

Вот колючка!

Утром Диана, сильно уставшая накануне, проснулась очень поздно. Вскоре она поняла, что на улице полдень. Она глянула на дверь между спальнями, встала, накинула халат и постучала. Ответа не последовало. Она повернула ручку и почувствовала, что дверь открыта. Девушка заглянула в комнату, там никого не было. Она вернулась к себе, не зная, чем заняться. От нерешительности ее избавила горничная с сервированным подносом.

— Лорд Сент-Левен просил, чтобы вы оставались в своей комнате, — повторила девушка чужие слова.

Ах, вот как?! Это мы еще посмотрим!

— Он также просил меня принести вам эту книгу. Как сказали его светлость, чтобы вы не скучали.

Диана взяла книгу и увидела, что это роман с ужасами. Ее глаза загорелись. Что ж, теперь день пролетит быстро.

Она искупалась, поела, затем села в кресло и окунулась в мир вымыслов. Когда во второй главе героиня упала в обморок, Диана от восторга захихикала.

Ровно в пять часов раздался стук в дверь, которая вела в соседнюю спальню.

— Войдите, — отозвалась Диана.

— Здравствуйте, Диана, — сказал Лайонел, входя в ее комнату. — Как видно, вы приятно проводите время?

— Это очень захватывает. Героиня только что снова упала в обморок, увидев призрак.

— Я выбрал книгу одного из любимых авторов Люции. Она не хочет, чтобы об этом знали окружающие, но ей очень нравится подобная тематика.

Диана промолчала, понимая, что Люция пришла бы в ужас, узнай старая леди, что Лайонелу известны ее литературные пристрастия.

Диана вздохнула:

— Я скучаю по ней.

— Я тоже. Я люблю ее с того самого дня, когда она сняла меня с дерева, поцеловала царапину на моем локте и ничего не сказала отцу о моей проделке. Тогда мне было четыре года.

— Не могу себе представить вас четырехлетним.

— Я был прелестным ребенком.

— Как вы сегодня развлекались, милорд?

— Милорд? Что ж, милорд сегодня гулял по Плимуту, смотрел на корабли и довольно много времени провел в церкви в молитвах о том, чтобы Томлинсоны приехали вовремя. Теперь, если пожелаете, мы могли бы снова поужинать в «Развевающемся флаге». К сожалению, более изысканного ресторана я здесь не нашел.

Диана надеялась на более веселый вечер, чем накануне, но вскоре ей пришлось разочароваться, Лайонел выпил больше, чем следовало, говорил мало и в целом своим настроением мало отличался от приговоренного к виселице.

Диана так злилась на графа, что по дороге в гостиницу даже не пыталась догнать его. Слегка подвыпивший Лайонел не сразу заметил, что его спутницы нет рядом, затем услышал ее крик.

Он резко обернулся и увидел, что Диану схватил какой-то грубиян. Двое других проходимцев приближались к ней, хохоча и улюлюкая.

Диана сопротивлялась, как умела, и кричала на держащего ее. Лайонел видел, как локоть девушки врезался в живот нападавшего. Разъяренный, он бросился к ней на помощь, когда услышал:

— Держите потаскушку, ребята! Да тихо ты, девка, мы заплатим тебе, честно заплатим. Перестань дурить, не брыкайся. Ой, Боже, дай мне взглянуть на эти сиськи! Боже!

— Лайонел! На помощь!