Магия Калипсо

Глава 16

— Господи! Кто это?!

Лайонел увидел какого-то зверька размером примерно с хорька. Животное показалось ему отвратительным. Было ужасно проснуться и вдруг увидеть его прямо перед собой.

Почувствовав, что Лайонел напрягся, как тетива лука, Диана рванулась прочь. Когда она увидела напугавшего графа зверька, девушка рассмеялась.

— Это же просто мангуста, — все еще смеясь, сказала она, похлопывая молодого человека по плечу. Диана видела, как мангуста юркнула в кусты. — Их завезли сюда первые поселенцы, чтобы сдерживать размножение крыс, пожирающих сахарный тростник. Теперь для этих целей мангуст почти не используют, так как они сами оказались слишком плодовитыми и тоже пожирают все подряд.

— Благодарю за объяснение, — вежливо произнес Лайонел. — Просто не верится, что здесь все такое зеленое. Мне даже кажется, что я тоже подрос за эту ночь вместе с этими растениями.

— После такого сильного дождя все возможно. — Диана села рядом с графом. — Спереди у меня одежда сухая, но сзади ужасно мокрая. — Девушка потянулась. — Когда взойдет солнце, все высохнет за полчаса.

— Спорю, у вас спина более сухая, чем моя, так как этой ночью вы использовали меня в качестве своего гнезда.

Граф посмотрел на свои сапоги из некогда прекрасной кожи. Они тоже промокли и позеленели. Тело его ломило, мокрая одежда липла к спине — он еще не пришел в себя после встречи с мангустой. Он видел, как Диана встала, потянулась, на этот раз от души. Его тело невольно откликнулось.

— Черт бы тебя побрал, — пробормотал он.

Диана широко раскрыла глаза.

— Я же не сказала вам ничего неприятного. Или вы всегда такой ворчливый по утрам?

Лайонел встал и стряхнул с себя опавшие листья.

— Это самое глупое из того, что вы когда-либо говорили. Положение, в которое мы попали, вряд ли можно назвать заурядным. Мне остается лишь надеяться, что я выгляжу не так ужасно, как вы. — Он отошел подальше, ему нужно было облегчиться.

Девушка лишь фыркнула вслед ему. Диана тоже сделала свои дела, затем пошла на берег. Лайонел был уже там, подставив лицо утреннему солнцу.

— После завтрака нам нужно в первую очередь сделать себе шляпы, — сказала она. — Иначе солнце зажарит нас, как цыплят.

Лайонел не ответил и посмотрел на воду.

— При других обстоятельствах я сказал бы, что это самое прекрасное зрелище из всех, что мне доводилось видеть. Вода небесно-голубая — мне кажется, что этот цвет называется именно так. А песок… он же белый. — Граф наклонился, набрал песок в горсть и пропустил его между пальцами. — Смотрите, Диана, правда, белый.

Девушка улыбнулась, она была счастлива, что Лайонелу нравится ее родина. Но улыбка ее вдруг исчезла: будь он проклят, он же пытался изнасиловать ее!

— Когда закончатся ваши восторги, найдите большой камень — позавтракаем кокосами. Может, потом мне удастся найти кавассу — это такой корень, который можно размолоть в муку и испечь хлебцы.

Наевшись кокосовой мякоти, Диана стала энергично строить планы на будущее. Ее размышления о строительстве хижины вдруг сменились образом Лайонела, когда он голый накрывал ее своим телом. Она вспомнила, как его пальцы ласкали ее, как его рот прижимался к ней. Девушка закрыла глаза. Теперь она знает, что выглядит ужасно. И конечно, ему уже не захочется повторить сцену в каюте. Она бессознательно начала распутывать свои волосы.

Лайонел сел, с интересом рассматривая ее.

— Я никогда раньше не пробовал кокосов. Довольно вкусно. Вы прекрасно выглядите, Диана!

— Как же!

Лайонел откинулся назад, опершись на локти.

— Меня очень забавляет, что вы стараетесь привести себя в порядок для меня. Когда распутаете и распустите волосы, можете спать прямо на мне, тогда ваши волосы послужат мне одеялом, как и ваше тело.

Девушка прыжком вскочила на ноги. Уперев руки в бедра, она хмуро посмотрела на графа.

— Просто не могу понять, как вы можете думать об этом, когда мы с вами оказались в таком положении.

— Разве вы не для того причесываетесь, чтобы соблазнить меня? Вы попробовали, что такое страсть, и теперь сами начнете на меня нападать.

Она отвернулась, ничего не ответив. Потом бросила через плечо:

— Пойду сделаю себе шляпу. Если хотите, пойдемте со мной.

Примерно через час им удалось создать подобие шляп из пальмовых листьев.

— Вам лучше не снимать рубашку, Лайонел. Иначе обгорите на солнце.

— Я просто хотел выставить себя напоказ. Что, нечего сказать, да? Что ж, тогда поговорим серьезно. Вы имеете хоть какое-то представление о нашем местонахождении?

— Я стараюсь сообразить. Скорее всего, мы неподалеку от Вирхен-Горда.

— Это значит «толстая девственница»?

Девушка хихикнула:

— Прелестное название, правда? На этом острове была столица до переноса ее на Тортолу. Название остров получил за свою форму, довольно выпуклую в центре, как вы можете себе представить. Что касается нашего точного местонахождения, то тут я не уверена. А насчет людей на острове… Лайонел, я не стала бы на это надеяться.

— Наверное, вы правы. Интересно, это большой остров?

— Можем потом посмотреть. Возможно, тогда я смогу узнать, что это за остров, по каким-нибудь приметам.

— Хорошо, дорогая. Что мы должны делать дальше согласно вашему плану?

Он узнал о ягодах гуавы, содержащих крахмал, которые нужно есть лечеными. Диана отыскала кавассу и выкопала корень палкой.

Вокруг было столько великолепной зелени, так много ярких цветов, что Лайонел смирился с тем, что не сможет запомнить все названия.

— А вот черепашья нора, — сказала Диана, указывая на отверстие под ветвями дерева, которое, как помнил Лайонел, называлось цикадой. На нем сидела юркая птица с белым оперением на крыльях. — Остров Тортола получил свое название от черепах.

— Здесь поистине удивительные цветы, — проговорил Лайонел. Он сорвал алый гибискус и подал его Диане.

Она благодарно улыбнулась и заложила цветок за левое ухо.

— Очень красиво, — сказал он и легко погладил ее по щеке кончиками пальцев. Прежде чем она успела отпрянуть, молодой человек прибавил: — У меня лицо такое же красное, как у вас?

— Да. Наденьте шляпу. Сегодня после полудня вам лучше оставаться в тени.

Лайонел не имел ни малейшего представления, как развести огонь. Он заворожено наблюдал за Дианой, которая из сухих палочек трением получила искру. Затем, наклонив голову, осторожно подула, потом энергично помахала рукой, чтобы искра разгорелась.

— Ну вот, — сказала она и, сидя на корточках, выпрямилась. — Теперь я приготовлю великолепный обед!

Из камней они построили некое подобие жаровни. Лайонел связывал пальмовые листья, как его научила Диана, и наблюдал, как она растирает корни кавассы в муку.

— Вода, — вдруг вспомнила она. — Нам необходимо найти пресную воду.

Лайонел пристально посмотрел на девушку. До этого они пили кокосовое молоко.

— Я не подумал об этом, — медленно проговорил он. Смысл сказанного стал доходить до него с устрашающей ясностью.

Они собрали пустую скорлупу кокосов и двинулись в глубь острова.

— Нужно смотреть очень внимательно, — сказала Диана, убирая с дороги ветку дерева. — Эти фрукты возьмем с собой. Это манго, их можно есть сырыми.

— Почему нужно смотреть внимательно?

— Если здесь есть источник с пресной водой, то скорее всего вокруг него полно растений, и его не сразу заметишь.

Хотя подъем к центру острова был пологим, влажный воздух и густая трава мешали им идти: вскоре они выбились из сил. Минут пятнадцать спустя они нашли пруд. Это было самое прекрасное зрелище, которое только видел Лайонел. Повсюду цвели ярко-розовые олеандры и алые гибискусы, трава вокруг маленького пруда казалась невероятно зеленой.

Лайонела удивило, что вода в нем вовсе не выглядит стоячей.

— Здесь можно искупаться?

— Да, конечно. А вода свежая потому, что почти каждый день после полудня идет дождь.

— Искупаетесь со мной вместе? Только представьте себе, как это будет весело.

— Идите к черту, Лайонел!

— Давайте наберем воды, а потом я разденусь и побарахтаюсь в этом пруду.

Ей тоже очень хотелось искупаться, и она с тоской смотрела на пруд. Девушка подняла глаза и увидела, что Лайонел сбросил с себя рубашку и стягивает панталоны. Она быстро отвернулась и обернулась лишь тогда, когда услышала всплеск и стон удовольствия.

— Я умер и попал в рай, — усмехаясь, сказал он. — Послушайте, Диана, оставайтесь в рубашке и идите сюда. Клянусь, я не буду на вас нападать.

— Нам еще столько нужно сделать… — начала она.

— У нас на это сколько угодно времени. Идите же! — С этими словами он развернулся и поплыл в другой конец пруда.

Диана спустила платье и прыгнула в воду. Пруд был неглубок, вода едва накрывала ее с головой. Диана оттолкнулась ногами от песчаного дна.

— Ах! — удовлетворенно вскрикнула она, когда вынырнула из воды.

Граф видел, что она распустила волосы и они плавали вокруг нее на поверхности. Девушка казалась счастливой и беспечной, как ребенок, Лайонел почувствовал, что в нем произошла перемена. На него нахлынуло какое-то теплое, растущее чувство.

— Это из-за кокоса, который я съел, — сказал он себе. — Произошло растворение желчи.

— Вы что-то сказали?

Ему захотелось подплыть к Диане и обернуть вокруг себя ее волосы. Но по глупости он дал ей честное слово.

— «Толстая девственница» — восхитительное название да острова. — Названия остальных островов такие же занятные?

Диана подплыла ближе, вытянула вниз ноги и коснулась дна.

— Ну, есть еще Биф-Айленд [5], остров Питера. Но это не слишком впечатляет. А вот как насчет Дед-Чест [6] и Джинджер-Айленд [7]?

— Все равно «Толстая девственница» мне нравится больше всего. А как будет по-испански тонкая или стройная?

— Зачем вам это?

Он усмехнулся.

— Хочу дать вам подходящее прозвище, дорогая.

— Тогда я вам не скажу! Кроме того, вы мне говорили, что я уже не совсем девственница.

При этих словах он тут же вспомнил о том, как его плоть прижималась к преграде ее девственности, такой тугой и теплой.

— Вы в достаточной степени девственны, — сказал он, и в его голосе было что-то похожее на страдание.

— Лайонел, что с вами?

— Оставим это, Диана. Ваши планы по нашему выживанию включают приготовление мыла?

Она печально покачала головой.

— У нас ничего для этого нет. Но вы можете зачерпнуть со дна горсть песка и потереть им себя.

Он исчез под водой. Потом Диана смотрела, как он трет песком свою грудь, шею и густые волосы.

Она молча покачала головой. Он был так красив!.. Ей хотелось дотронуться до него, коснуться его груди, его лица, густых волос.

Чтобы скрыть свою слабость, Диана бросилась в атаку.

— Для лондонского денди вы держитесь неплохо.

— Правда? Однако если высадятся пираты, я не смогу вас защитить.

— Здесь не было пиратов уже сотню лет.

. — Когда вечером мы с вами сядем у костра, может, вы расскажете мне пару пиратских историй?

— От тех, что я знаю, вряд ли вы заснете. А теперь, милорд граф, нам пора. — Она подплыла к берегу и приготовилась выходить из воды. Девушка повернулась и встретилась глазами с Лайонелом. — Лайонел, отвернитесь, пожалуйста.

— Нет!

Диана сдвинула брови, но это на него не подействовало. Лайонел усмехался, глядя на упрямицу. Девушка не слишком грациозно вскарабкалась на берег.

— Прелестно!..

Диана резко обернулась, и графа вновь охватило то же самое беспокойное чувство. Рубашка едва доходила ей до колен, влажные волосы рассыпались по плечам и спине.

— У вас красивые ноги. Что касается остального тела, то я не забыл белые ягодицы и…

— Прекратите! — Она схватила свое платье и исчезла в зарослях кустарника франжипани.

Диане очень не хотелось надевать платье поверх мокрой рубашки. Она посмотрела из-за куста и увидела, что Лайонел уже вылезает из пруда. Девушка закрыла глаза, с невероятной скоростью сбросила рубашку и прежде, чем он мог приблизиться, уже застегивала на себе платье.

— Жаль…

Диана подняла глаза и увидела, что Лайонел стоит прямо перед ней. На нем были одни панталоны.

— Чего вам жаль?

— Появись я чуть раньше, моим глазам предстало бы прекрасное зрелище.

Диана не смогла сдержать улыбки. Она начала выжимать свои густые волосы. Затем через несколько минут пригладила их.

Они нашли короткую дорогу к тому месту, что служило им домом. Диана испекла хлебцы из кавассы. Ими и гуавой они пообедали.

— Думаю, теперь я могу смириться с вашим присутствием, — сказал Лайонел, удовлетворенно погладил себя по животу, и сел, прислонившись к стволу пальмы.

— Благодарю! По крайней мере, вы уже проявляете здравый смысл. До вечера нам лучше оставаться в тени. Если хотите, можете поспать.

— А может, вместо этого закончим все дела с вашей девственностью? Думаю, я мог бы собраться с силами…

— В тени прохладно, кажется, не больше восьмидесяти градусов по Фаренгейту. Но на солнце…

— Не хотите отвечать, да? Такое развлечение со мной вас не интересует? Но вы же уверяли меня, что…

— Лайонел, я солгала вам.

— В чем именно на этот раз?

Диана смотрела на него с нарастающей злобой. Граф лежал на спине, как живое воплощение праздности. Он подложил под голову свою шляпу из пальмовых листьев, чтобы не было жестко лежать на корне. Его белая рубашка была расстегнута до пояса, руки сложены на груди. У него красивы даже ступни, длинные и узкие, правда, покрасневшие от солнца. Да ладно, ничего особенно мужественного нет в обгоревших ногах.

— Так в чем же? — повторил он свой вопрос, поглядев в ее сторону.

— Да так, — коротко бросила она, жалея о том, что на какое-то время смягчилась.

— Может, вы расскажете мне это позже, ночью, когда стемнеет, а луна будет лить на нас свой романтический свет? Я могу вам спеть, сочинить мадригал в честь ваших ресниц, или…

— Я пойду собирать ракушки.

— Не надо, Диана, оставайтесь в тени. Я не буду вам мешать и посплю. — Он закрыл глаза.

Диана слушала, как ровно он дышит во сне, будто ему все на свете безразлично.

Что же стало с Рафаэлом и «Сиреной»? Диана молилась про себя, чтобы им удалось скрыться от французов. Если нет, то Диана и Лайонел останутся на этом острове надолго, а это может стать невыносимым. Девушка вздохнула и тоже стала устраиваться поспать.

— Если, бы я знала точно, где мы находимся, — сказала Диана вечером, когда они сидели у маленького костра, — мы, наверное, могли бы построить лодку или еще что-нибудь и поплыть.

— Вы знаете, как строить лодки?

— Я видела, как это делают, но…

— Что «но»?

— Нет, не знаю. Но мы могли бы срубить бревна, правда, не знаю чем, тогда получился бы плот.

— У нас нет инструмента, чтобы срезать бревна.

— Вы правы. Тогда мы могли бы развести сигнальный костер. Правда, на острове нет никакого пригорка…

В тот день они обошли весь остров. К сожалению, он оказался очень маленьким, похожим по форме на плод манго. Диана не смогла найти на нем ни одного опознавательного знака.

— Хотите еще плодов хлебного дерева?

— Спасибо, я сыт.

— Вы знаете, что хлебное дерево завез сюда Флетчер Кристиан с Гавайских островов?

— А это кто такой?

— Человек, известный тем, что поднял мятеж против очень злого капитана по имени Блай. Судя по тем историям, которые я слышала, этот капитан заслуживал того, чтобы его заставили пройти по планке. Но во время мятежа на «Баунти» он уцелел и снова вышел в море. Возможно, он все еще жив и плавает на своем корабле, я не знаю.

— А что это значит — пройти по планке?

— Это очень жестокое наказание, которое придумали пираты. Они раздевали человека догола, надрезали ему кожу, чтобы пошла кровь, и заставляли пройти по борту и прыгнуть в море, где его уже ждали акулы. Вот и все.

— И вы называете эти места цивилизованными?

— Это было давным-давно, Лайонел.

— Знаете, Диана, даже учитывая ваши способности в мгновение ока добывать огонь, нам все равно потребуется много времени, чтобы разжечь костер, который смогут увидеть с проходящих мимо кораблей. Более того, единственное подходящее для этого место — маленький холмик на северной стороне острова. Думаю, заметить такой костер смогут только те, кто будет нас искать.

— Я знаю. Нам нужно надеяться, что Рафаэл приплывет за нами.

— Приплывет, если сможет. — Он усмехнулся в свете костра. — А если нет, мы вместе состаримся на собственном острове.

Диана ничего не ответила, лишь села и стала смотреть на белые гребни прибрежных волн. Эта была прекрасная, свежая, но обычная для Вест-Индии ночь.

— Хорошо, что в это время года не бывает ураганов.

— Спасибо, что успокоили, — сухо заметил Лайонел.

—Тогда, наверное, мы не сможем дожить до преклонных лет.

— Может быть и так. Посмотрите на звезды, Лайонел. Вы когда-нибудь видели такие в Англии?

— Они сверкают, как бриллианты, и кажутся такими близкими, что можно протянуть руку и ласкать их.

— Наверное, можно и так выразительно.

— Я же похотливое животное. Как еще я мог сказать об этом?

— Перестаньте, Лайонел.

— Почему?

— Хорошо, я скажу вам. Я солгала. Вот и все.

— Диана, эта ерунда начинает мне надоедать. Спрашиваю еще раз: когда именно вы солгали?

— Я лгала, когда говорила, что хочу… сбиться с пути. Я не хочу быть шлюхой, я не хочу, чтобы мужчины прикасались ко мне… никогда. Я хочу остаться такой, как есть, — полудевственницей. Я бы хотела быть настоящей девственницей, но что сделано, то сделано.

Лайонел смотрел на нее во все глаза. Он сразу же поверил ей и почувствовал себя круглым дураком. Если бы тогда ему не хотелось поверить, что она такая же, как Шарлотта, он сразу распознал бы обман. Тень от имбирного дерева скрывала от него лицо девушки, а ему хотелось видеть ее выразительные глаза.

— Так все это была чепуха?! Представление, целью которого было оттолкнуть меня? Разозлить меня так, чтобы я не мог даже прикоснуться к вам?

— Да. Это сработало ненадолго, пока ваша злость не нашла другого выхода. — Она подняла глаза и открыто посмотрела в лицо молодого человека. — Я не хочу, чтобы меня к чему-то принуждали, Лайонел. Ни один человек. Я хочу остаться самой собой.

— Это невозможно. Уже невозможно.

От его уверенных слов у Дианы перехватило дыхание. Она пыталась показать презрение, но сумела выдавить лишь слабую усмешку.

— И такое поведение достойно английского джентльмена? Принуждать женщину? А я думала, что вы, английские графы, ведете себя так только с беззащитными и зависимыми женщинами. Например, с горничными, крестьянками…

— Перестаньте говорить глупости, Диана! Я никогда не пользовался своим положением, чтобы получить женщину, которая от меня зависит.

— А меня вы пытались взять силой. Разве этому может быть оправдание?

Лайонел пожал плечами и постарался подавить укол совести.

— У меня нет никаких оправданий. Нет, скорее есть одно. Пожалуйста, оставьте вашу дурацкую женскую логику и послушайте меня. Мы с вами, моя дорогая девочка, остались вдвоем на этом острове. Когда нас спасут, мы встретимся с вашим отцом. У вас нет выбора, вы должны смириться с тем, что я стану вашим мужем. Поймите, у вас нет выбора… — Он замолчал, затем воскликнул: — Меня кто-то укусил!

— Наверное, москит. Вообще-то их должно быть больше, но нам повезло. На некоторых островах их множество. Я могу приготовить снадобье из глины и дикого базилика, если они станут нас донимать.

— И еще кое-что, дорогая моя, — проговорил Лайонел, почесывая спину. — Когда… или если нас спасут… я сомневаюсь, что к тому времени от нашей одежды что-нибудь останется. Мои панталоны уже пришли в негодность. А вам лучше вообще снять платье и ходить в рубашке, иначе через три дня у вас не будет платья. Вы хотите предстать перед спасителями совершенно обнаженной?

На платье уже появились дырки, два шва разошлись. Он был прав.

— А у вас нет рубашки, — сказала Диана.

— Верно, — усмехнулся он, и девушка увидела, как при тусклом свете костра блеснули его белые зубы. — Но, думаю, вам нужно привыкать к моему телу. Может, это сделает вас более разумной.

— Мужчины, кажется, начисто лишены скромности. Почему это так?

— Наверное, потому, что в нас заложено природой желание обнажать себя. Ну, как бы там ни было, скромности мы лишены. Кроме того, я хотел бы загореть весь, целиком.

— Лайонел, вы мне не нравитесь.

— Как согревают мое сердце ваши ласковые слова! Наверное, мне пора спать. Если замерзнете, можете придвинуться ко мне, чтобы согреться. Я сдержу на этот раз свою похоть.

— Спасибо.

— Боже, как жаль, что у нас нет бренди! Это единственное, чего мне не хватает.

Диана хихикнула.

— Знаете, мы здесь делаем вино из сахарных яблок. На Рождество.

— Знаю, знаю. Вы видели, как его делают, но сами не умеете. Верно?

— Простите…

— И еще мне хотелось бы почистить зубы.

— Гм… Знаете, на нашем острове, наверное, найдется белый корень. Можно выкопать его и потереть им зубы. Если потом прополоскать водой, то получится очень хорошо. Завтра поищем.

Наш остров… При этих словах Лайонел слегка улыбнулся.