Магия на двоих (СИ)

Глава 4. Индюк

Несмотря на летнюю пору, в лесу мне не нравилось, и я в очередной раз сообщила об этом брату.

— Не понимаю, как ты мог уйти из замка! Такого я даже от тебя не ожидала!

— Что значит “даже от меня”? — раздраженно отвечал Фредерик. — Я что, по-твоему, совсем безумен?

Промолчала, потому что очень хотелось бы сказать слово и покрепче. Невольно коснулась живота ладонью. Не в моем положении ночевать на постели из еловых веток. Нужно что-то решать.

Не так я представляла свою свободу! Возможно, мне не стоило убегать из дома свекрови. Там хотя бы нормально кормили и был водопровод. И лекарь. А здесь что? Вода из ручья, дичь и хлеб, неизвестно откуда взятый? То есть я, конечно, понимала, откуда — крестьян ограбили, но предпочитала об этом не думать. Пока я не видела грабежей собственными глазами, их не существует.

— Тебе нужно найти для меня дом как можно скорее, — напомнила я Фреди. — Ты же не хочешь, чтобы я потеряла ребенка?

Мое дитя теперь стало для барона Сольвейна самой большой драгоценностью. Несомненно, сильный маг. Наследник. Надежда рода. И лучше было бы, если оно родится под крышей нашего замка. Но увы, силы были не равны. Лазутчики уверяли, что в стенах замка Сольвейн размещен сильный гарнизон. Нам его не взять без помощи союзников. А союзника пока мы не нашли.

— Я напишу Эйленбергу, — воодушевленно вещил братец. — Он точно согласится взять тебя в жены.

Я скрипела зубами и молчала. Не хочу снова быть проданной! Довольно с меня семейной жизни! Женщина в браке совершенно бесправна. Ее удел — молчать, подчиняться и рожать детей. Иногда у меня мелькала крамольная мысль, что можно было бы по-тихому придушить Фредерика и встать во главе рода. Мы с ним — последние законные дети. Особой любви между нами не было никогда. Слишком мы разные. Я росла с кучей нянек как маленькая принцесса, меня бесконечно баловали и наряжали в шелка и кружева — и отчаянно завидовала младшему брату, который постоянно сидел в седле перед дедом и ездил с ним по полям, лесам и деревням. А Фредерик до сих пор припоминал мне, что ему не давали ни сна, ни отдыха. Если он был дома — то бесконечно учился. Читал трактаты по истории магии, занимался с наставниками, фехтовал, стрелял, развивал тело и разум. Между нами говоря, с последним вышло неважно. Хотя на лицо братец, конечно, красив.

Теперь же, когда схлынула радость от воссоединения, я возненавидела его еще больше, чем раньше. Во-первых, он был глуп. Глупее меня — это уж точно. Во-вторых, совершенно не считался с моим мнением. Напрасно я давала ему мудрые советы, напрасно придумывала планы нашего спасения. Этот индюк уперся, считая, что проще всего продать меня подороже — снова. И тогда он получит от моего мужа защиту, подмогу и много денег. Что получу в этой ситуации я, никого не волновало.

Не будь я в положении — черта-с-два позволила бы так с собой обращаться. Убежала бы давно, раздобыла б защитный амулет и спряталась бы в какой-нибудь деревне. В конце концов, как любая знатная девица я умела вышивать, шить и даже немного прясть. Работу нашла бы. Но беременность поменяла все. Никому не нужна брюхатая прислуга, к тому же незамужняя.

Можно было бы еще самой выбрать себе супруга. Честь по чести — заключить прямой договор, обсудить условия брака. Из приданого у меня только родовая магия, но и это немало. Мои сыновья принесут любому роду силу и процветание. А вот кого родит любая другая женщина — вопрос спорный. Как по мне, такое наследство стоит любых денег. И даже то, что я в положении, не изменяло ситуации, а лишь показывало — я не бесплодная.

Жаль только, что Фредерик понимал это ничуть не хуже, чем я, и уже составлял список потенциальных женихов. И уж конечно, его не волновало мое согласие, о чем он не раз мне сообщал. Говорю ж — дурак. Мог бы наврать что-нибудь, улестить меня… Но зачем? Я и так была в его руках…

— Когда настанет осень и пойдут дожди, — медленно начала я, — я могу заболеть и потерять ребенка. Мне нужен покой.

— До осени ты будешь уже замужем, — отмахнулся брат. — Не бойся, я о тебе позабочусь.

— Я хочу молока, — мстительно нахмурилась я. — И сладких булочек. Умру, если не накормишь меня!

— Я скажу своим людям, будут тебе булочки, — серьезно кивнул Фреди, а я похолодела, вспомнив, что в лесу нет ни печи, ни коровы. Значит, снова кто-то будет ограблен.

— Я передумала! Лучше жареную куропатку!

Братец злобно на меня поглядел, но уже ничего не ответил.

И все же… как хотелось молока! И творога! И сыра! Поставь передо мной крынку сметаны, и я слопаю ее даже без ложки, пальцами. Хотя раньше считала эту еду плебейской, сейчас рада была бы даже куску ржаного хлеба.

Когда все закончится, я даже в лес больше не сунусь. Целыми днями буду сидеть в замке, принимать ванну, лежать в теплой мягкой постели и вкушать нормальную пищу. Ужасно, ужасно!

Фредерик — идиот.

А я его сестра. Сама, в общем-то, виновата.

Спустившись к ручью, я умылась ледяной водой. Одежда с чужого плеча воняла. Волосы, заплетенные в косу, я уже даже не пыталась расчесать. Гребешок сломался неделю назад, я теперь могла только выбирать пальцами листья да ветки. Нет, еще немного, и на меня даже нищий в базарный день не взглянет! Всякая красота требует тщательного ухода, а у меня чернота под ногтями, потные подмышки и ужас до чего грязные волосы. Никому меня братец не продаст. Такое чучело!

Я так и просидела у ручья до ночи. Меня даже не искали. Плакала, умывалась, снова плакала. Жалко было себя до одури. Вот тебе и племенная кобыла. Вот тебе и первая красавица Иррейи!

А когда стемнело, появился-таки Фредерик, да с добрыми вестями.