Маленькие сводни

ГЛАВА ПЯТАЯ

После ланча Джил, Брэндон и другие сопровождающие помогли девочкам собраться. Потом все сели по машинам и направились в Хейстэк-Рок, в миле к югу от Кэннон-бич, чтобы посмотреть на прилив.

Когда Брэндон сидел за рулем, Джил не удержалась и посмотрела на него. Он действительно прекрасно выглядел: темные волосы взлохмачены океанским ветром, большие руки спокойно лежат на руле, квадратный подбородок тверд как гранит.

Внизу живота началось волнение, и Джил стала смотреть на дорогу. Она старалась не думать о том, как ей было приятно шутить с Брэндоном за едой. От его улыбки у нее подкашивались ноги… Не обращать внимания на его обаяние совершенно невозможно. Он был таким привлекательным. Таким забавным. Чертовски интересным.

Почему же она так очарована им? Конечно, он красивый, приятный парень. Но она и раньше встречала подобных мужчин. Чем же Брэндон отличается? Чем так притягивает ее?

Джил не находила ответа, и это злило ее. Она только знала, что не хочет увлекаться им. Но все складывалось как раз наоборот: она чрезвычайно увлечена мужчиной, от которого должна оградить себя. Замечательно!

Их прибытие к Хейстэк-Рок лишило ее возможности придумать, как положить конец увлечению мистером Брэндоном Кларком. Джил поспешно решила, что ей надо лишь вытерпеть до конца дня, и все будет в порядке. Он пойдет своим путем, а она своим, и все забудется. И оба постараются не обращать внимания на усилия Кристи и Зои.

Почувствовав себя лучше, Джил вылезла из машины и повела девочек вниз по деревянной лестнице на пляж Хейстэк-Рок.

Слава богу, хорошая погода им сопутствовала. Девочки выбежали на пляж и бросились к огромной скале в форме копны сена. Затем одна большая группа пошла влево с Лесли, а остальные пошли направо с Брэндоном.

Джил увидела, как он бежит, держа за руки Зою и Сару. Их смех разносился морским ветром.

Почему он такой необыкновенный? Эта мысль крутилась у нее в мозгу, пока она шла за группой к воде.

— Мамочка! — позвала ее Зоя. — Иди посмотри на морскую звезду!

Джил подошла к самой отдаленной лужице, возле которой присели Зоя, Кристи, Сара и Брэндон.

— Разве они не классные? — спросила Сара с горящими глазами. — Мне нравится оранжевая.

Джил тоже присела и вгляделась в неглубокую лужу, оставленную приливом.

— Она такая хорошенькая.

— Она красивая, — заметил Брэндон, глядя сверкающими глазами прямо на Джил, отчего та чуть не задохнулась. Сердце бешено забилось в груди. Неужели он действительно считает ее красивой? Она встала, с трудом держась на ногах. Он засмеялся, поднялся и подошел к ней. — Я имел в виду морскую звезду, — насмешливо прошептал он. — Оранжевая действительно самая красивая.

Джил кивнула, у нее зарделись щеки.

— Я поняла, что вы имели в виду, — торопливо заверила она его. — Правда.

Брэндон ласково улыбнулся, отчего у нее еще сильнее забилось сердце.

— Я и не сомневаюсь в этом. — Он побежал с девочками к другой луже, а Джил последовала за ними, радуясь, что вокруг песок. Она не была уверена, что ноги удержат ее, если придется лезть по скользким камням.

Она остановилась и увидела, как девочки с обожанием улыбаются Брэндону, указывающему на одну из приливных лужиц. Он что-то сказал, состроил смешную гримасу, и все они захихикали. Зоя и Кристи бросились вперед, но он задержался и подождал Сару, протягивая ей руку.

У Джил все сжалось в груди. Барьер, возведенный вокруг сердца, предательски рушился. Плохо, но она ничего не могла поделать. Джил пошла дальше, глядя на Брэндона и думая о том, какой он замечательный и внимательный. Вдруг она вступила прямо в середину глубокой и холодной лужи и вскрикнула скорее от раздражения. Как она могла быть такой идиоткой, потерявшей всякую координацию? Видимо, Брэндон действительно выбил ее из колеи.

Брэндон немедленно подбежал к ней.

— Джил! Что случилось?

Она вытащила ногу из лужи и застенчиво улыбнулась.

— Я… отвлеклась, — произнесла Джил, разумеется не сказав, что отвлеклась из-за него. Ни под каким видом он не должен знать, как он на нее действует. — Я… провалилась.

Он положил руки ей на плечи и с беспокойством заглянул в глаза.

— Вы не ушиблись?

Джил покачала головой, ощущая заботу Брэндона и чувствуя тепло его рук.

— Нет, просто расстроилась. Не слишком изящно получилось. — И не слишком удобно. Промокшие носок и штанина доставляли мало удовольствия, особенно на ветру.

— Нечего смущаться, — заметил Брэндон, успокаивая улыбкой, к которой она уже начала привыкать. — У вас есть с собой какая-нибудь сухая одежда?

Она покачала головой.

— Нет, я не собиралась промокнуть. — Точнее, выставлять себя полной дурой. О господи, что это с нею происходит?

— У меня есть запасные тренировочные брюки и сухие носки. Пойдемте к машине, и вы переоденетесь.

Она покачала головой.

— Нет, все в порядке. — Ей показалось слишком интимным надеть одежду Брэндона. — На ветру я быстро обсохну.

— И так же быстро замерзнете.

— H-нет, со мной все будет в порядке.

Брэндон плотно сжал губы и строго посмотрел на нее.

— Джил, я настаиваю, чтобы вы переоделись. Вы ведь не хотите, чтобы я весь остаток дня беспокоился о вас?

— Вообще-то не хочу. — Джил даже вспотела, представляя, как он целый день будет опекать ее с тревогой в глазах.

— Тогда будьте паинькой и сделайте то, что я говорю.

— Вы всегда так… распоряжаетесь?

— Всегда, — заверил ее Брэндон. — А теперь пошли. — Он кивнул в сторону машины.

Его забота согревала Джил, и это ужасно пугало.

— А вы поможете мне? — Джил озорно улыбнулась ему, чтобы он понял: она шутит. Брэндон повернулся и, как горячим лазером, просверлил ее своими карими глазами.

— Только если вы попросите.

У нее снова запылали щеки, и она пожалела о своем вызывающем замечании, которое перешло границу шутки и превратилось в настоящий флирт. О господи, она флиртовала с ним!

С трудом дыша, она не могла оторваться от его глаз. Глубоко в душе зажегся давно спящий огонь, едва она представила, как он помогает ей раздеться. Затем представила себя в объятиях Брэндона… Джил наконец сумела отвернуться и произнести спокойным голосом, хоть ее эмоции снова вышли из-под контроля:

— Я пошутила.

Замечательно. Трясущиеся колени и бьющееся сердце. Флирт. Глупые мысли о них с Брэндоном. Вышедшие из-под контроля эмоции. У нее появился новый страх. Без сомнения, Брэндон — огромное искушение. Оставалось лишь молить Бога, чтобы у нее хватило сил противостоять ему.

Час спустя Джил и Брэндон сидели рядышком на песке и наблюдали, как девочки строят из песка замок. Ветер утих, и солнце согревало их лица. После шутки Джил по поводу переодевания Брэндон пребывал в смятении. Конечно, он понимал, что она шутит, но это ее двусмысленное замечание возбудило его несказанно.

Хорошо. Итак, его тянет к ней. Но он ведь может справиться с этим! Это всего лишь влечение, биология в действии, а он всегда гордился тем, что может контролировать свое физическое состояние. Это необходимо мужчине, который не собирается вновь разбивать себе сердце. Кроме того, если все получится, как хочет Джил, они никогда больше не увидятся снова. С глаз долой — из сердца вон, как гласит пословица. Ему это подходит.

— Спасибо еще раз за штаны, — поблагодарила Джил. — Пусть лучше будут большие, чем мокрые.

— Рад, что они вам пригодились. Жаль, что у меня не нашлось для вас подходящих туфель.

Она вскинула изящное плечо.

— Это ничего. К счастью, сейчас тепло, и можно ходить босиком.

Он взглянул на ее пальцы ног и заметил розово-голубой рисунок у нее на ногтях.

— А что это у вас за лак?

Джил подняла ногу и пошевелила пальцами.

— Это Зоя пыталась изобразить цветочки.

Брэндон вытянул шею, чтобы лучше разглядеть.

— Цветочки?

Она рассмеялась.

— Знаю, что это больше похоже на шарики, чем на цветочки. Но ей очень хотелось. Разве я могла спорить?

Брэндон восхитился ее терпимостью.

— Откровенно говоря, я не понимаю этого девчачьего увлечения лаком для ногтей. Каждый раз, когда мы попадаем в «Таргет», Кристи покупает, по крайней мере, три бутылочки.

— На прошлой неделе я насчитала у Зои пятнадцать цветов, включая блестки, — заметила Джил. — А я согласна на обычный розовый каждый день.

— Да, но даже и обычный розовый оставляет пятна на ковре.

Она прикрыла рукой улыбку.

— Мне очень жаль.

Брэндон пожал плечами.

— Век живи — век учись. Теперь мне бы для полного счастья научиться плести французские косички.

— Я тоже не особенно хорошо умею это делать.

— Странно, потому что Кристи всегда восхищается французскими косичками Зои.

— Это делает мой папа.

— В самом деле?

— Действительно. Когда я была в возрасте Зои и Кристи, мне очень хотелось иметь французские косички, и я неделями умоляла его. В один прекрасный день он купил книгу «Юный парикмахер», изучил ее и стал практиковаться на мне, пока у него не получилось. — Она криво усмехнулась. — Теперь он настоящий ас. Вы бы посмотрели, как он работает!

— В следующий раз, когда увижу его, поклонюсь с уважением и восхищением. Я один раз попробовал, и у меня свело руки, а волосы у Кристи выглядели так, будто в них запутался морской змей.

Джил потерла подбородок.

— Несколько лет назад он даже придумал хитроумную заколку для волос.

— И какова же ее судьба?

— Та же, что и других его изобретений, — безвестность.

— Безвестность? — спросил он, заметив ее раздражение.

Она кивнула.

— Конструкция нуждалась в доработке, а он потерял ней интерес. Наверное, валяется где-то в мастерской, в пыли.

Он почувствовал горечь в ее словах, заметил, как застыли у нее плечи. Стоит ли ему продолжать? Может быть, это болезненная тема для нее? Победило любопытство.

— Ваш отец всегда изобретал?

— Сколько я себя помню, — мрачно ответила Джил. — Он никогда не занимался ничем другим.

Брэндон вспомнил ее рассказ о том, как ее дразнили дети. Стало быть, разговор о работе ее отца был болезненным для нее. Он немного посидел молча, сочувствуя в душе. Конечно, Брэндон не считал себя специалистом во взаимоотношениях, но чувствовал, когда кого-то что-то сердило. А еще ему было очень интересно, из-за чего она стала такой неотразимой женщиной сегодня…

— Вы не хотите говорить об этом? — спросил он, испытывая уверенность, что уж сейчас-то Джил прекратит отвечать на его вопросы. Ведь она рассматривает его только как неприятную проблему, а совсем не как друга.

— О чем?

— Почему вас так возмущает занятие вашего отца, — ответил он.

— Вовсе не возмущает, — возразила она, хотя сжатые губы опровергали ее слова. Она посмотрела прямо на Брэндона. — А почему меня должно это возмущать?

— Ах, перестаньте. Всем своим видом вы выражали возмущение. Но почему? — Он покачал головой. — Я не понимаю.

Джил долго не отвечала. Наконец тихо произнесла:

— Почему он не мог быть бухгалтером, или банкиром, или продавцом в магазине? — Она вздохнула. — Вам не понять, что это такое — быть ребенком Чудака Винтерса, сумасшедшего ученого.

— Почему бы вам не рассказать мне?

— Мне было… неловко. — Джил взглянула на него своими полными грусти небесно-голубыми глазами. — Он был так не похож на отцов моих друзей. Все время что-то взрывал в своей лаборатории, волосы у него торчали во все стороны, а одежда была испачкана. Отца никто не уважал, Брэндон, и я долго жила в ореоле его сомнительной славы.

Брэндону хотелось обнять ее, убрать эту грусть и все наладить в ее мире. Но он сомневался, что ей это понравится.

— Мне очень жаль, — откликнулся он. — Знаете ли, я познакомился с вашим отцом некоторое время тому назад и с самого начала зауважал его, несмотря на… его необычную внешность. Может быть, вам только казалось, что его не уважают.

— Очень мило, что вы это говорите…

— Я говорю это не из любезности. Это правда.

— Все равно спасибо. — Джил решительно посмотрела на него. — Может быть, все будет по-другому теперь, когда я решила доказать, что я нечто другое, чем просто дочь Чудака.

— И как вы это сделаете? — спросил он, хотя уже знал, что она ответит. И что будет чувствовать себя бездушным подлецом, когда это подтвердится.

— Конечно же, в качестве удачливой владелицы ресторана, — заявила Джил, не отрывая от него взгляда.

У Брэндона упало сердце, хотя он прекрасно знал, каков будет ответ. Джил хотела создать популярный ресторан, чтобы завоевать уважение людей в Элм-Корнерс, которого ей всю жизнь не хватало из-за отца.

Брэндон разглядывал песок у своих ног. Он не мог найти в себе силы заглянуть ей в глаза.

Потому что, если все пойдет по плану, он будет тем, кто вырвет у нее успех и уважение, удалив ее из бизнеса. Или, по крайней мере, переманив у нее большинство клиентов. Как Брэндон и опасался, он еще сильнее ощутил себя бездушным подлецом. Давно он не испытывал более отвратительного чувства!..

Джил взглянула на молчавшего Брэндона и заметила его плотно сжатые губы, поникшие плечи и то, что он избегает смотреть на нее.

О чем она думала, откровенничая с человеком, который собирается разбить вдребезги ее мечты? Не надо было посвящать его в личные дела.

Но в тот момент это казалось необходимым. Особенно потому, что ему было искренне интересно. А она так давно ни с кем не делилась!..

Что ж, у нее помутилось в голове, и она выбрала не того человека, с кем можно откровенничать. Черт бы его побрал! Она снова посмотрела на него, и в голову пришла тревожная мысль.

— Брэндон, я поделилась с вами своими личными проблемами совсем не для того, чтобы вы пожалели меня.

Он повернулся к ней.

— Как вы узнали, о чем я думаю?

Стало быть, она правильно поняла его.

— Женская интуиция.

— Ах, это… Мне жаль признаться, но я сожалею, что вы все это рассказали, потому что мне будет труднее вывести вас из бизнеса.

Она подняла руку, стараясь оставаться спокойной.

— Не извиняйтесь, Брэндон, по крайней мере теперь я знаю, что у вас есть совесть.

— А вы в этом сомневались?

— Я просто не думала об этом, — искренне ответила она.

— А я предполагал, что вы считаете меня чудовищем. — Он криво улыбнулся.

— На самом деле, так оно и есть. Я просто не задумывалась о конкретных вещах, например, есть ли у вас совесть или нет.

— Так теперь вы понимаете, что я обычный парень, который хочет заработать, а не какая-то акула, желающая испортить вам жизнь.

— Я понимаю, — честно ответила она. — Любой мужчина, который так привязан к своей дочери, как вы, не может быть плохим человеком.

Брэндон наклонил голову, как бы принимая ее комплимент.

— И вы понимаете, что у меня есть важные причины желать успеха в бизнесе, и я действую ради этих причин, а не ради того, чтобы просто лишить вас бизнеса.

— А вам действительно интересно, что я думаю? — спросила Джил, не испытывая уверенности, что хочет знать, почему успех так важен для него. Чем больше она узнавала его, тем более человечным он казался. И это увеличивало вероятность того, что она может полюбить Брэндона.

Черт бы его побрал!

— Хоть это и странно, но ваше мнение имеет значение для меня.

У нее в груди появилось приятное чувство, прогнавшее ее нежелание узнать настоящего Брэндона. Важнее всего было его уважение.

— Я все понимаю, кроме ваших причин.

Он пронзил ее взглядом своих темных, чарующих глаз.

— Вы действительно хотите знать?

— Да, хочу.

Он лег на песок и обхватил голову руками.

— Вполне справедливо. Прежде всего, я вырос в семье ресторатора в Лос-Анджелесе и всегда хотел владеть рестораном.

Она посмотрела на девочек и увидела, что они под руководством Лесли роют огромную яму в песке.

— Тогда почему же вы стали юристом?

— Мой отец отговорил меня от ресторанного бизнеса. Он считал его непостоянным, требующим слишком многого. И не поймите меня неправильно, мне нравилась моя работа в Лос-Анджелесе. Но после смерти Сэнди, когда я стал отцом-одиночкой, стало невозможно работать по четырнадцать часов в день. Я совсем не видел Кристи. Няня была ей ближе, чем я…

Джил уловила в его голосе привычную боль.

— Это и подстегнуло меня. Я решил использовать все свои сбережения и открыть стейк-хаус, начав, как всегда и хотел, ресторанное дело. Я выбрал Элм-Корнерс, потому что хотел вырастить Кристи в маленьком, консервативным городке. Кроме того, я не желал владеть модным заведением в Лос-Анджелесе, которое потребует такой же занятости, как и работа юриста.

— Да и конкуренция почти на нуле, — не удержалась Джил.

— Да, и из-за этого тоже. Но в основном я хотел поселиться в городке, где все друг друга знают, где Кристи будет хорошо. — Он улыбнулся, и в его карих глазах засветилась любовь к дочери. — И ей хорошо. У нее появились друзья, в особенности Зоя, ей нравится школа и ее отряд девочек-скаутов.

У Джил внутри все растаяло. Хоть она и не хотела этого, Брэндон ей нравился, и она уважала его. Он ставил свою дочь на первое место, а это означало, что он идеальный отец в ее глазах, в то время как ее бывшему мужу удавалось встречаться с дочерью не чаще одного раза в месяц. Джил увидела Брэндона совсем в новом свете. И в очень и очень хорошем.

Молодая женщина закусила губу, испытывая еще большее чувство вины.

— Наверное, вам не надо было рассказывать всего этого.

— Почему?

— Теперь, когда знаю, почему успех так важен для вас, я чувствую себя виноватой.

Он нахмурился.

— Виноватой?

— Да, виноватой. Вполне возможно, что мой успех придет за ваш счет. И я не уверена, что хочу быть человеком, который лишит вас успеха.

Брэндон сел, наклонился к ней и прошептал на ухо:

— Мне не хочется этого говорить, но и я могу стать тем, кто преуспеет за ваш счет.

— От этого я тоже плохо себя чувствую, — заметила Джил, испытывая удовольствие от его близости, хоть последние слова пронзили ее, как острый нож. — Не особенно выигрышная ситуация, верно?

— Думаю, да. И, к сожалению, я в одной с вами лодке, разве не так?

— Полагаю, так.

— Пойду посмотрю на девочек, ладно?

Джил рассеянно кивнула, довольная, что у нее есть время подумать о своих противоречивых чувствах. Она поняла только одно: Брэндон ей нравится, она уважает его и восхищается им. И это плохо. Если бы она ненавидела его, было бы легче выбросить его из головы, забыть и двигаться вперед.

Но, очевидно, забыть Брэндона Кларка будет нелегко. Он хороший человек. И это ужасно для женщины, которая не может позволить себе любить его.