Самая спокойная ночь в жизни. Алина мирно спала, закинув ногу мне на бедро, а я просто лежал и прислушивался к звукам Муниса.
Когда красные переливы северного сияния потеряли цвет и расплылись по звёздному небу беловатой рябью, в дверь постучали. Алина вздрогнула, прижавшись ко мне, но в комнату вошёл отец.
- Дрыхните, - прищурился он и бросил на кровать свёрток. - Умывайся и надевай. На всё десять минут.
- Мне снова восемь?
- Будешь скалиться, заставлю ещё кровать застилать по-армейски.
- Ботинки натирать?
- Девять, Марк.
Вздохнув, я посмотрел на невесту. Почти жена. Если переживём сегодняшний день, станет официально, осталось родителям её понравиться. Не знаю, как я это сделаю, удерживая Мунис от саморазрушения, но мы что-нибудь придумаем.
Отец не сразу сообразил, что ему не рады. После красноречивого кивка соизволил выйти на балкон, заявив, что будет ждать в Алинином кабинете, где она не ночевала.
- Ещё поваляешься? - поцеловал её в висок.
- Не-не. А то и меня заставят застилать кровать по-армейски, а я не умею, - добавила она шёпотом и сев, свесила ноги на пол.
Сонная, с торчащими в разные стороны волосами и по-детски широко зевающая. Милая и самая красивая в мире. Сознание цепляется за эти мелочи. Простое утро, совместный быт. Почти нормальная семья.
Я первым ушёл умываться, а когда вернулся в комнату, услышал, как Алина болтает с кем-то, на балконе. Левая нога согнута в колене, а моя футболка задралась, обнажая соблазнительные ягодицы в белых трусах с рисунком медведя.
Смотрел бы до вечера, но чувство ответственности напомнило о Мунисе. Я дошёл до оставленного отцом свёртка. Внутри простые грубые штаны со рваным краем и рубашка «декольте до пупка». По рукавам и вороту тянется широкая вышивка с хитроумным руническим узором.
- Нет, булава тебе, - услышал я продолжение разговора. - Ты же гном.
Под балконом раздалось обиженное фырканье Макса, и Алина рассмеялась.
- Ладно-ладно, будем вдвоём прекрасными эльфами. Ты собирался ушки поискать, помнишь?
- Максимус, - раздалось грозное рычание отца. - Мы с тобой говорили насчёт общения с волчицей. Марш на уборку территории.
Алина резко сползла обратно и смущённо поправила футболку.
- Не ругайте Макса, это я его позвала.
Внутри кольнула ревность. После Лё я долго не успокоюсь. Надо решить, что с ним делать, но сперва восстановлю в Мунисе адекватность.
- Марк собрался? - сменил тему папа. - Тащи во двор.
- Да, - буркнул я, завязывая шнурок на штанах. - Зайди позавтракать, целый день ходить. Сомневаюсь, что сейчас будет что-то интересное.
- А ты будешь? - Алина поспешно зашла в комнату.
- Мне голодать, - рассеянно поправил вырез на рубашке. - Как перед операцией в больнице.
Алина вздохнула и развела руками:
- Тогда и мне. Солидарность и всё такое. Глядишь, платье на размер меньше натяну. Дождавшись, когда Алина умоется и оденется, мы вышли на задний двор.
- Алинёнок!
К ней подбежал Макс и что-то зашептал на ухо, после чего они громко захихикали. Внутри неприятно кольнуло, но от размышлений отвлёк Ян. Я вышел в круг, обозначенный шалашами костров. Стая здесь, старшие члены ближе к центру. Я заметил, что Макс посадил Алину справа от меня, в дальнем ряду. Далековато. Если что начнётся... Впрочем, что случится, когда вся стая здесь? В последние дни я стал нервным.
Вышел в центр круга и медленно запрокинул голову. Белый диск луны перечёркивали полупрозрачные всполохи сияния. Ночь необычная.
Старшие волки начали петь. Низко, неразличимо по смыслу. Рычащие горловые звуки разбавили удары барабана, но я не видел, кто играл. Голоса набирали силу, присоединялись следующие ряды и, казалось, с каждым новым словом воздух начинал вибрировать. Ветер, будто обрёл волю и обернулся вокруг пальцев. Звуки размазались и стали вязкими. Я почувствовал, что стоять сложно. Откуда -то я знал, что могу сесть, так правильно. Странно.
Опустившись на колени, я выпрямил спину и снова поднял голову. Слишком глубоко ушёл в состояние полутранса и не заметил, когда вокруг появились обращённые члены стаи. Шерсть мокрая, на землю капала кровь, судя по запаху. У каждого в пасти висел мешочек, из которого сыпалось пшено, смешиваясь с кровью и землёй.
Сейчас главное не свалиться в обморок, иначе испытание считается проваленным. Голова гудела всё сильнее. Внутри скалилось желание рявкнуть, чтобы все заткнулись, но, я чувствовал, что прекращать ритуал нельзя ни при каких обстоятельствах. Нужно терпеть.
Гул становился болезненным. Не знаю, сколько волков присоединились к песне, но в этом гортанном рёве я слышал голоса, которые могли принадлежать предкам, когда Мунис ещё не прятался в аномальной яме, а оборотни беспрепятственно ходили по Яви. Когда стены домов обогревало солнце, и когда люди боялись нас настолько, что предпочитали ублажать, хотя никто их не просил. Мне казалось, я чувствую запахи из далёкого прошлого. Бессчётное множество оборотней, живших и умерших в Мунисе.
Всполохи северного сияния упали на землю и закружились, хватая из костров искры и дым. Капли крови будто в воздухе повисли, а те блёстки, которые я видел, стали волчьими глазами. Может мне не показалось? Это правда те, кого с нами давно нет?
Димка, ты тоже смотришь?
Внезапно на край сознания ворвался приглушённый голос Алины:
- Обалдеть здоровые! Марик тоже превратится? Интересно, а когда беременеют он в какой форме должен быть? Надеюсь, человечьей, я ж не зоофилка...
- То, что ты об этом думаешь сейчас, немного странно, - отозвался я, сдерживая улыбку.
- Что?! - вслух воскликнула Алина. - Марк! Ты в моей голове или я двинулась?!
- В твоей. Всё... меняется. Можешь назвать магией. Она в воздухе. Чувствуешь?
- Я чувствую себя по-дурацки, считается? - обломала философский настрой Алина. -Что мне вообще делать? Петь с вами? Так я не пойму ни слова...что?
Она отвлеклась явно не на меня, потому что мысли побежали в другом направлении, я разбирал: «С Максиком точно будет весело... это будет нечто». Сквозь гул песни раздалось знакомое хихиканье обоих.
Странно. Я не слышал, чтобы можно говорить в мыслях. Это из-за песни? Её писали в девятьсотлохматые года, всё было другое. Может и разговоры в мыслях рутиной было.
Пока размышлял над этим, услышал шипение Макса. Скосил взгляд и увидел, как кто -то оттаскивает его, будто школьника.
- Надеюсь, его ухо останется на месте, потому что...
Земля дрогнула, словно прямо подо мной врезался огромный таран. В тот же миг на спину выплеснули ведро холодной воды, отчего я резко выгнулся, а густой морок разом улетучился. Старшие члены стаи невозмутимо пели, те, кто помоложе затихли, растерявшись.
- Теперь я тоже чувствую себя по-дурацки, - поделился я. Мокрая рубашка неприятно липла к коже. Оборотническая вода?
- Зато ты такой секси сейчас, - утешила Алина, а после беспокойно уточнила. - Тебе не больно?
- Голова побаливает. И прохладно. В остальном хорошо.
- Меня подташнивает, если честно. Так и должно быть?
- Оу. На солёненькое не тянет? Мне беспокоиться после визита Лё? Со мной ничего не было, - попытался её отвлечь.
- Да у меня в голове волки воют и ещё постоянно поётся: «Марк-Марк, он ждёт тебя, не уходи». И всё кружится перед глазами. У тебя тоже?
- Да. Ещё чувствую, будто кровь вдвое быстрее течёт.
- Просто или в определённых местах? - уточнила Алина.
- Э-э-э...
Землю снова тряхнуло и над Мунисом раскатился звук, похожий, наверно на стон огромного животного. В глазах побелело и я ненадолго потерял возможность думать. Нервы подрагивали, мышца переполняла сила, но если б попытался шевельнуться, то не смог бы контролировать их.
Голоса стаи смешались с этим стоном и плавно набирали высоту. Рычащая песня выходила на пик, а после вышла на вой. Не знаю когда, но я тоже начал выть.
Всё прекратилось внезапно.
Стало так тихо, что я слышал, как мёртвый туман продвигается, захватывая город.
- Готов ли ты вести стаю альфа? - пророкотало везде и нигде.
- Я поведу весь Мунис.
Не знаю, удовлетворил ли ответ спрашивающего, но вибрация прекратилась, оборвалась и песня. В голове возник новый вопрос - иной, который слышал только я:
- Чему ты будешь предан вечно - Мунису или истинной любви?
- Своим принципам, в которым найдётся место и долгу, и чувствам.
- А если придётся выбирать? Бросишь стаю ради той, кто позовёт?
О, эти вопросы с подвохом. Особенно сейчас, когда я влюблён и опьянён близостью истинной пары. Алина рядом, слышит ответ. Как же хочется послать всё лесом, но я не могу.
Князь не принадлежит себе. Его стая - весь город, мир. Мне хочется думать, что Алина не заставит меня выбирать между ней и долгом.
Мой отец не отпустил и, пожалуй, я тоже не сумею. У меня землю из -под ног выбило, едва я подумал, что она выберет Лё, а не меня. С другой стороны, если я откажусь от Муниса, Гор её в покое не оставит.
Кажется, я молчу слишком долго.
- Когда я стану князем, то первое, чем буду жертвовать - я сам.
Львицы сказали Алине, что она должна стать самодостаточной. Мне бы тоже пригодился такой совет. Не знаю, правильно ли ответил, потому что следом был громкий звук, похожий на удар в гонг, а затем неизвестный голос пророкотал:
- Ступай, альфа. Пусть в грядущей битве с тобой будет сила предков и дерзость молодняка.
Что ж... Продолжению веселья быть.