Малышка для Цербера

6

По дороге к дому Цербера я молчу, глядя в окно и стараясь скрыть, как сильно стучит моё сердце. Мыслей слишком много, но все они крутятся вокруг одного: зачем он везёт меня к себе?

Он ведь не может… ну, не собирается же он… Это точно не то, о чём я думаю, верно?

Мой взгляд скользит в его сторону. Цербер ведёт машину спокойно, как будто мы направляемся не в его дом, а просто на дружеский ужин. Его профиль резкий, сосредоточенный. Словно он, как и я, не сидит, в насквозь промокшей одежде.

Время от времени Цербер бросает на меня короткие взгляды, и каждый такой взгляд заставляет меня ёжиться.

Я чувствую, как жар поднимается к лицу, и мысленно начинаю себя ругать.

Не смей думать о глупостях, Аня! Это Цербер! Его интересуют только контроль, власть и… о, Господи, что, если он всё-таки…

– Ты всегда так много думаешь? – вдруг произносит мужчина, не отрывая глаз от дороги.

– Что? – вздрагиваю, не ожидая, что он заговорит.

– Я говорю, ты в машине сидишь, как на допросе. Расслабься, Малышка, – в его голосе слышится явная насмешка.

– Расслабься? – выдыхаю я, чувствуя, как раздражение пробивается сквозь смущение. – Извините, но после вашей фразы «поехали ко мне» расслабляться сложновато.

Его губы дрогнули в хищной улыбке, и это почему-то делает мою ситуацию ещё хуже.

– Ты же не думаешь, что я собираюсь сделать что-то… неподобающее? – протягивает Цербер, и его голос звучит так невинно, что я сразу понимаю: он издевается.

– Конечно, думаю! – выпаливаю, а потом сразу краснею, поняв, что сказала.

Его смех — тихий, низкий, полный довольного веселья — раздаётся в салоне машины.

– А по тебе и не скажешь, что ты настолько самонадеянна, – говорит он, глядя на меня так, будто я только что его развеселила больше, чем все остальные за год. – Это становится интересно.

Упрямо молчу, пытаясь закопаться в кресло глубже и исчезнуть.

Когда мы подъезжаем к его дому, мне становится ещё тревожнее. Высокий современный жилой комплекс выглядит слишком… респектабельно. Он точно живёт здесь? Не в пещере, не на складе с металлическими ящиками, которые я могла бы случайно уронить?

В лифте тоже молчу, чувствуя, как тревога только нарастает. Цербер стоит рядом, руки в карманах, взгляд прямой, но, кажется, он наслаждается моим состоянием.

– Всё нормально, Малышка? – спрашивает он, даже не скрывая ухмылки.

– Нормально, – отзываюсь, но мой голос звучит слишком высоко, чтобы быть убедительным.

Дверь в квартиру открывается, и я невольно замираю. Просторная гостиная с огромными окнами, из которых открывается панорамный вид на ночной город. Всё в серо-чёрных тонах, минимализм, дорогие материалы. Это выглядит так идеально, что кажется нереальным.

– Проходи, не стесняйся, – бросает он, сбрасывая ботинки.

Я осторожно захожу внутрь, оглядываясь.

– Ты всегда так просто пускаешь незнакомцев в своё логово?

– Только тех, кто способен активировать пожарную сигнализацию, – говорит Цербер с лёгкой усмешкой.

Я бросаю на него раздражённый взгляд, но он уже шагает вглубь квартиры, оставляя меня стоять на месте.

– Что за задание ты мне обещал? – наконец решаюсь задать вопрос, когда он останавливается возле бара, наливая себе виски.

– Задание? – он оборачивается, словно только что вспомнил о своих словах. – Ах да, задание.

– Да, задание! – я скрещиваю руки на груди, пытаясь выглядеть увереннее, чем чувствую себя.

– О, тебе оно точно понравится, – его голос становится ниже, мягче, но от этого мне только тревожнее.

– В… каком смысле? – подозрительно уточняю я. .

Он подходит ближе, бокал в руке, но взгляд прикован к моим глазам.

– Хочу, чтобы ты была нежна со мной, – мурлычет он, не отводя взгляда, – когда… я попрошу тебя кое о чем.

Что?! Он в своем уме?

Моё дыхание сбивается. Я делаю шаг назад, но спотыкаюсь о низкий пуфик и чуть ли не падаю.

– Аккуратнее, Малышка, – тихо говорит он, мгновенно оказываясь рядом и ловя меня за руку.

Его пальцы крепко сжимают мою кисть, тёплые, сильные. Я чувствую его близость, вижу, как на его лице появляется едва заметная усмешка.

Когда он резко приближается ко мне, воздух вокруг становится густым и горячим, а мои нервы натянуты как струны. Его пальцы всё ещё держат мою руку, но теперь уже не просто как поддержку — это будто контроль, сигнал того, что я никуда не уйду.

– Ты такая неуклюжая, – шепчет он, его голос низкий и дразнящий, как шелест волн перед штормом.

Я пытаюсь вырваться, но его хватка мягкая, но нерушимая. Цербер улыбается, будто знает все мои мысли, и это заставляет меня чувствовать себя ещё уязвимее.

– Отпусти… те, – прошу, и голос звучит слабее, чем мне хотелось бы.

– Успокойся, Малышка, – отвечает он, наклоняясь так близко, что наши лица почти касаются. – Никто тебя здесь не тронет. Если только ты сама не попросишь.

Я открываю рот, чтобы возразить, но Цербер вдруг отпускает мою руку и одним движением стягивает с себя куртку, а следом и футболку, оставляя на себе только штаны. Его торс открывается передо мной, и я не могу не заметить, насколько он чертовски хорош: рельефные мышцы, слегка блестящие от остатков влаги, и уверенность в каждом движении.

– Какого…? – вспыхиваю я, не зная, куда смотреть. Слова застревают в горле.

– Мокрую одежду надо снимать, – говорит он, спокойно кивая на меня. – Твоя тоже не исключение.

Моё лицо пылает. Я пячусь, но Цербер мгновенно сокращает расстояние, обхватывая мои плечи тёплыми руками.

– Ты можешь сопротивляться, но я вижу, как ты дрожишь, – его голос становится тише, и в нём звучит что-то мягкое, но всё ещё настойчивое.

Его пальцы легко скользят к краю моей водолазки, и я судорожно сглатываю.

– Не надо, – пытаюсь протестовать, но он уже аккуратно по поднимает ткань, оголяя часть живота. Прохладный воздух комнаты касается моей кожи.

– Тише, – говорит он, его голос теперь едва слышен. – Ты ведь сама знаешь, что так будет лучше.