Марсианка

8

Ранние солнечные лучи пробивались сквозь неплотно задвинутые шторы. В полосах света виднелись пылинки, задорно мельтешившие в воздухе.

Марк глубоко вздохнул и потянулся. Выспаться толком ему, конечно, не удалось. А все из-за рыжей чертовки Беатрис! Интересно, много времени ей вчера потребовалось, чтобы осознать, что Марк Рассел не намерен иметь с ней ничего общего? А тем более заниматься любовью! Самому ему долго не удавалось уснуть. Не помог даже прохладный душ, снявший большую часть накопившегося за день напряжения.

Сразу выйдя из ванной, Марк отправился спать, даже не заглянув в гостиную. Он и сам не мог объяснить себе, чего опасался. То ли встретить Беатрис, то ли осознать, что она все-таки ушла к себе. А тот недолгий сон, который выпал на его долю этой ночью, спокойным назвать никак нельзя. Марку мерещились какие-то преследовавшие его тени, превращавшиеся на свету в Беатрис. Он вздрагивал и просыпался в холодном поту. Однако, даже не будучи в сладостном плену забытья, Марк не мог избавиться от мыслей о злосчастной Марсианке.

Боже, сейчас Марк чувствовал себя абсолютно разбитым. Голова нестерпимо болела, в висках стучало. Казалось, все вены гудели, требуя еще несколько часов крепкого безмятежного сна. Но времени на сон не осталось ни минуты. Скоро должна была начаться вторая, заключительная часть конференции: подведение итогов и торжественные проводы гостей аукционного дома. Марк не горел желанием появляться в конференц-зале или в торговом холле, опасаясь столкнуться лицом к лицу с Беатрис, но и бегать от нее, как мальчишка, он тоже не собирался. В конце концов, им вовсе не обязательно заводить разговор. Достаточно вежливо поприветствовать друг друга при встрече. Если, конечно, она, к его несчастью, произойдет.

Марк зевнул. Еще раз потянулся, распрямив затекшие мышцы, и встал с постели. Он опустил ноги на ковер, пошарил около кровати в поисках тапочек и только затем вспомнил, что вчера отдал их Беатрис.

— О господи! — вздохнул он. — Ну и начало дня! Ничего хорошего, похоже, можно не ждать.

Он побрел босиком в ванную. Почистил зубы, побрился и уже взялся за расческу, как вдруг услышал какое-то шевеление в гостиной. Как будто семейство мышей решило устроить в его номере дискотеку. Шелест бумаги, шорох, легкий топот… Что бы это могло быть? — подумал Марк. Надеюсь, это не подарок, оставленный Беатрис. Я бы не удивился, обнаружив в ванной крокодила, с усмешкой отметил про себя Марк. Хотя красные человечки, поедавшие мои тосты, пожалуй, смогли бы меня шокировать. Этакая встреча с родней Беатрис.

Шелест повторился.

— Что за чертовщина! Для уборщицы еще слишком рано, — пробормотал Марк, выходя в гостиную.

— Беатрис?! Ты меня преследуешь?! — воскликнул он, увидев на своем диване женщину в вечернем платье. — Зачем ты снова сюда явилась?

— Ты не очень-то любезен, Марк.

— Ты тоже не очень-то воспитана. Врываешься в номер холостого малознакомого мужчины то среди ночи, то спозаранку. Чего ты хочешь от меня на этот раз? Сделать тебе массаж или согреть озябшие ножки? А может быть, ублажить тебя?

— Во-первых, я не уходила со вчерашнего вечера.

— Ночи, — поправил ее Марк.

— После ночного визита, — огрызнулась Беатрис. — Я вчера очень устала, поэтому едва присела на диван, как тут же уснула.

— Могу только позавидовать. Я промучился не один час, ворочаясь с боку на бок, — неосмотрительно признался Марк.

— Видимо, твоя агрессия не давала тебе покою, — заметила Беатрис, всовывая ноги в его тапочки.

Марк оставил ее реплику без внимания. Не хотелось портить себе настроения с раннего утра. А ничего иного, кроме дурного расположения духа на весь день, разговор с Марсианкой принести не мог.

Беатрис справилась с упрямыми тапочками, встала и продолжила:

— Во-вторых, мне от тебя, представь себе, ничего не надо! Даже видеть тебя больше не желаю.

— Аллилуйя! Наконец-то наши желания совпали! — Марк воздел руки к потолку.

— И снова я с тобой солидарна, — проронила Беатрис, покидая его номер.

— Предатель! — воскликнул Юджин О'Нил, едва Марк открыл ему дверь.

— Привет, Юджин! Ты о ком?

— О тебе, Марк. Надо же, какой я был болван! Ничего не замечал. Я верил тебе, а ты предал меня!

— Зайди и объясни же, в конце концов, в чем дело, — попытался утихомирить разбушевавшегося приятеля Марк.

Юджин помедлил, но все же вошел в номер.

— Почему ты мне сразу не сказал, что у вас с Беатрис роман? Зачем надо было разыгрывать спектакль? А я, болван, и впрямь решил, что ты ненавидишь очаровательную Бетти. Я еще ломал голову, как такое вообще возможно!

— Какой роман?.. Какая еще очаровательная Бетти? Ты спятил, дружище?

— Не называй меня так! — огрызнулся Юджин.

— Да ты и в самом деле не в себе. Похоже, общение с чокнутой художницей негативно отразилось на твоем психическом здоровье, — с усмешкой заметил Марк. — И как же мне прикажешь тебя называть теперь?

Эффект, произведенный на Юджина ироничными словами Марка, можно было бы сравнить только с реакцией быка на красную тряпку. Юджин даже побелел от гнева.

— Я больше не считаю тебя своим товарищем, Марк! Дружба и предательство — понятия несовместимые.

— Да кто же тебя предал? — Марк был явно обескуражен обвинениями Юджина.

Юджин начал мерить гостиную большими шагами. Пройдя раз пять по периметру комнаты, он, наконец, взял себя в руки и сказал уже гораздо спокойнее:

— Я только что встретил Беатрис.

Марк промолчал.

— Она вышла из твоего номера. Она была в том же черном платье, что и вчера вечером. Значит, когда ты вчера отказался взять меня с собой на вечернюю прогулку по парку, ты… — Желваки на скулах Юджина нервно задергались. — Ты торопился на свидание с ней. А я, как последний идиот, изливал тебе душу! Марк, неужели в тебе не шевельнулась ни одна живая струнка, когда я ревновал Беатрис к счастливому сопернику? И ты… ты ни словом не обмолвился, что у тебя встреча с женщиной, от которой я окончательно потерял рассудок!

— Вот уж точно, приятель, здравого смысла в тебе ни грамма не осталось, — подтвердил Марк.

— Я тебе больше не приятель! Знать тебя больше не желаю! — категорично заявил Юджин, грозя Марку указательным пальцем.

— Перестань пороть горячку. Давай я все тебе объясню, — начал Марк.

— Не желаю слушать никаких объяснений. Перестань принимать меня за полного кретина. Я и сам знаю, что Беатрис провела прошлую ночь в твоем номере.

Марк нехотя кивнул в знак согласия.

— Так и есть.

— Ну, наконец-то ты перестал морочить мне голову, Марк! Я уже приготовился услышать очередную порцию твоего вранья.

— Но это вовсе не значит, что Беатрис провела эту ночь со мной, — закончил свою мысль Марк.

— Ха! Опять принимаешь меня за дурака? Думаешь, я поверю, что вы всю ночь разговаривали о живописи? К тому же Беатрис ушла от тебя в тапочках. Как это мило! Почти семейная идиллия в духе Диккенса.

— Не ерничай, Юджин. Просто она забыла туфли в своем номере, — быстро ответил Марк, не подумав, как глупо и двусмысленно прозвучали его слова.

— Всего-то? Забыла туфли? Так спешила в твои объятия, что понеслась босиком. Великолепно! Как она еще не забыла надеть платье?!

— Юджин, Беатрис зашла ко мне после своего свидания с Дэвидом и уснула от усталости прямо на моем диване, — терпеливо произнес Марк, сдерживая свое раздражение.

Надо же, из-за этой Марсианки он вот-вот потеряет еще и друга. Вероника. Работа. О'Нил. Что дальше? Она лишит его жизни? Хотя Марк уже и не удивился бы, накинься Беатрис на него с острым кинжалом.

Юджин с удвоенной энергией кивал головой. Мол, рассказывай свои сказки кому-нибудь другому.

— Значит, свои туфли Беатрис оставила Дэвиду на память. Когда она спешила к нему на свидание — если она спешила действительно к нему, а не к тебе, — она была в изящных туфельках.

Марк не ответил на выпад Юджина.

— А! — воскликнул Юджин и стукнул себя ладонью по лбу. — Как я сразу не догадался! Беатрис потеряла свою туфельку как сказочная Золушка. А добрый принц Марк снабдил ее домашними тапочками взамен. Главное — никаких проблем с размером. Принц нашел свою принцессу! Все счастливы. Занавес.

Юджин снова сбился на театральный тон и начал злоупотреблять жестикуляцией. Похоже, он прекрасно вжился в роль обманутого друга, буквально упивался ею. Разговаривать с человеком в состоянии аффекта показалось Марку бессмысленным. Однако и просто попросить Юджина уйти — кратчайший путь к окончательному разрыву дружеских отношений.

— Юджин, поверь мне. Беатрис провела эту ночь одна, вот на этом диване. — Марк указал на красный кожаный диван.

Юджин оценивающе взглянул на предмет мебели, как будто решая про себя, могла ли красавица Беатрис уснуть на столь неудобном диване. Затем он покачал головой.

— Извини, Марк, но я больше не могу тебе верить. Беатрис не из тех женщин, которых оставляют одних. А ты не из тех мужчин, которые могли бы спокойно храпеть, зная о присутствии в соседней комнате дамы. К тому же молодой и красивой, как богиня.

— Да я и не знал о том, что Беатрис спит в моем номере! — взревел Марк, выйдя из себя. — Юджин, пойми, наконец, Беатрис сумасшедшая. Примчалась ко мне среди ночи босиком, а утром я обнаружил ее сидящей в моей гостиной. — Марк снова указал на злополучный диван.

Юджин горько усмехнулся.

— Никогда бы не подумал, Марк, что ты такой искусный лжец. Одна ложь покрывает другую. При этом ты доказываешь свою правоту с пеной у рта, нисколько не стесняясь и не краснея. Да-а-а, — задумчиво протянул Юджин, почесав чисто выбритую щеку, — Дэлейн вырастил примерного ученика. Главное — умение лгать, глядя прямо в глаза человеку. Ты прекрасно усвоил уроки босса. Молодчина! Так держать. Далеко пойдешь, Марк. Жаль только твоих клиентов.

— Юджин, если ты не веришь мне, спроси у Беатрис. Ее ты наверняка считаешь святой. Она уж точно не станет тебя обманывать, — неожиданно предложил Марк.

Юджин с интересом посмотрел на приятеля, которого считал уже бывшим.

— Возможно, ты и прав. Но не кажется ли тебе, что это будет несколько неучтиво с моей стороны? Вдруг Беатрис решит, что я лезу в ее личную жизнь?

— А ты действительно туда лезешь. Однако мне ты не постеснялся устроить форменный разнос, а твоя «непорочная» Беатрис, уверяю тебя, не растает и не умрет со стыда, если ты напрямую спросишь: было ли между нами что-нибудь этой ночью?

Юджин сдвинул брови, размышляя об идее, поданной Марком.

— А, в самом деле, почему бы и нет? — медленно произнес он. — В конце концов, если ты не солгал, то мне придется перед тобой извиниться.

— Пустяки, — заметил Марк. — Я заранее тебя простил.

Юджин снова нахмурился и скрестил руки на груди.

— Простил? Меня? А вот я тебя — пока нет. И если ты снова пудрил мне мозги — то можешь забыть имя Юджина О'Нила. Для тебя этого человека больше не существует.

— Я надеюсь, что Беатрис спасет нашу дружбу, приятель, — грустно заметил Марк, с ужасом осознав, что столь серьезное дело зависит от сумасбродной женщины.

У него не было стопроцентной уверенности, что она из чувства мести или из элементарной вредности не начнет разуверять Юджина в том, что у них роман.

День прошел незаметно. На банкете Марк несколько раз вдалеке видел Беатрис, но они ни разу даже не пересеклись взглядами. Так что день вопреки ожиданиям и мрачным предчувствиям Марка удался на славу.

Уже в аэропорту, перед самой посадкой на рейс Лондон — Лос-Анджелес, к Марку подбежал Юджин и в двух словах извинился. Однако у Марка все равно остался неприятный осадок. Их дружба с О'Нилом уже никогда не станет прежней. Рана зарубцуется, но шрам от нее останется навсегда. И виной всему — Беатрис.

Марк, правда, как-то упустил из виду, что именно благодаря ей Юджин вообще подошел к нему. Судя по всему, Марсианка все-таки не стала окончательно ломать его жизнь.

Хотя ломать уже было практически нечего. Конечно, с Вероникой, возможно, отношения еще наладятся. Перед отъездом Марка они вроде как даже помирились. Вернее, Вероника назначила Марку испытательный срок, и если в течение нескольких недель он не будет, не только уличен, но даже заподозрен ни в каких связях на стороне, то мир восстановится.

С Дэлейном дело обстояло куда хуже. Босс в гневе был страшен и бескомпромиссен. Марк с трепетом ожидал встречи с ним. Духу позвонить хозяину арт-корпорации из Лондона у него так и не хватило. А звонки мистера Дэлейна Марк старательно игнорировал.

В любом случае бури не избежать. И счастье Марка, если обойдется без кровопролития.

Однако перспектива поисков новой работы его угнетала. Ему казалось, что, будь на то его воля, он бы так и остался в Великобритании навсегда, лишь бы избежать неприятного разговора с боссом, а также чрезмерного внимания и заботы Вероники. Теперь его уже далеко не так, как перед отъездом, радовала мысль о воссоединении с ней. Хотя это был большой шаг вперед на пути к восстановлению прежнего равновесия и жизненного благополучия. Но почему же теперь тихая, почти семейная гавань воспринималась Марком как болото обыденности, трясина привычки, засасывающая его целиком?

Неужели Беатрис оказалась тем глотком свежего воздуха, после которого прошлый уклад его жизни уже не казался Марку столь безупречным?