Маскарад сердец

Кейти Роуз Пул

Маскарад сердец

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜ http://Wfbooks.ru

Оригинальное название: Masquerade of the Heart

Автор: Кейти Роуз Пул / Katy Rose Pool

Серии: Сад Проклятых #2 / Garden of the Cursed #2

Перевод: nasya29

Редактор: nasya29

Глава 1

Тёплый дождь лился на Марлоу, стоявшую перед высокими воротами Дома Фалкрестов. Ворота были плотно закрыты, их железные шпили, словно клыки, пронзали тёмно-серое небо. Невидимые охранные заклинания оплетали прутья, чтобы не впустить нежелательных гостей.

Марлоу знала, что её присутствие здесь, вероятно, было настолько нежеланно, насколько это возможно.

Прижимая к груди букет тёмно-фиолетовых цветов, она протянула другую руку к зачарованному звонку у ворот. Из динамика раздалось сухое шипение, а затем чей-то строгий, безэмоциональный голос сообщил:

— Дом Фалкрестов временно закрыт для посетителей.

Марлоу прочистила горло.

— У меня доставка.

На другой стороне воцарилась пауза. Марлоу натянула капюшон ещё плотнее к лицу — она знала, что её изображение проецируется перед дворецким или кем-то ещё, с кем ей довелось разговаривать.

— Одну минуту, — сухо произнёс дворецкий, и динамик отключился.

Прошло несколько долгих, молчаливых минут, дождь не переставал бить Марлоу, орошая её потоками воды. Она была промокшая насквозь, и, несмотря на душную жару, начала дрожать.

Когда ей уже стало казаться, что дворецкий намеренно оставляет её здесь, чтобы она отказалась от своей затеи, она заметила фигуру, медленно спускающуюся с главной лестницы Дома Фалкрестов. Сквозь плотные струи дождя фигура казалась лишь тёмным пятном на сером фоне, пока не подошла совсем близко.

Сердце Марлоу рухнуло.

К воротам подошла Амара. Она была вся в чёрном — от строгого плаща, наброшенного поверх длинного платья, до зачарованного зонта, который парил над её головой, защищая от дождя. Каждая линия её одежды, строгий макияж, даже её блестящие, словно вороньи перья, волосы, излучали холодное совершенство.

Марлоу не могла не представлять себя её глазами — спутанные, влажные светлые волосы, простая одежда, едва ли подходящая ей по размеру, взятая наспех из старого гардероба в башне Вейла, её бледное лицо, покрытое тенями от бессонных ночей.

Багровые губы Амары скривились в язвительной усмешке.

— Что? Ты пришла, чтобы добить моего отца?

Марлоу сглотнула, позволяя цветам опуститься вниз, вместе с ними отказываясь от всякого притворства относительно цели её визита.

— Я пришла поговорить с Адриусом.

Из горла Амары вырвался короткий, недоверчивый смешок, её тёмные глаза вспыхнули.

— Ты больше никогда не увидишь никого из моей семьи и не заговоришь с ними. Никогда.

Марлоу не позволила себе дрогнуть под холодной ненавистью в её взгляде. Она знала, что спорить бесполезно — у Амары не было ни малейшего основания её слушать. Насколько она знала, Марлоу только что пыталась хладнокровно убить её отца.

Она понимала, что приходить в Дом Фалкрестов было бессмысленно, но ей необходимо было попытаться. Возможно, от этого зависела жизнь Адриуса.

— Пожалуйста. — Она вцепилась в прутья ворот. — Мне нужно всего пять минут. Пожалуйста.

— Дать тебе шанс снова вонзить свои когти в него? — Амара презрительно фыркнула. — Никогда.

— Я бы не пришла сюда, если бы это не было важно. — Костяшки её пальцев побелели от напряжения, с которым она держалась за ворота, как будто отпустить их означало бы сдаться этой безумной миссии.

— Ах, правда? — с издевкой произнесла Амара. — Если это так важно, то почему бы тебе не рассказать это мне?

Амара не знала о проклятии Принуждения, под которым находился Адриус. Возможно, она что-то подозревала — по крайней мере, Сильван так думал, — но не знала всей правды. И Марлоу не собиралась раскрывать ей этот секрет. Адриус был братом Амары, но, как и её отец, она видела в нём нечто, что следовало держать под контролем.

Ни при каких обстоятельствах Марлоу не собиралась передавать ей этот контроль.

Но, глядя на Амару, она начала замечать трещины в её броне. Лёгкие тени под её глазами. Красноватый оттенок на щеках и носу, говорящий о том, что она, возможно, плакала.

Амара не могла знать о проклятии Адриуса, в этом Марлоу была уверена. Но Амара была не столь бесчувственна, как старалась казаться. Её отец умирал где-то в недрах Дома Фалкрестов, и, каким бы ужасным человеком он ни был, Марлоу видела, что горе Амары было искренним.

Она заслуживала знать правду о том, кто пытался отнять его у неё.

— Это касается вашего отца, — начала Марлоу.

Лицо Амары исказилось от ярости.

— Не смей говорить о моём отце.

— Я знаю, ты ненавидишь меня, — отчаяние проступило в голосе Марлоу. — И у тебя есть все причины для этого. Но ты не знаешь всей правды о случившемся. Если бы ты только выслушала…

— Марлоу? — голос прервал её, перекрывая стук дождя.

Он прозвучал за её спиной. Марлоу и Амара одновременно повернулись, чтобы увидеть, кто подошёл.

Сердце Марлоу гулко ударилось о рёбра, когда её взгляд наткнулся на Вейла. Он стоял под своим зачарованным зонтом, кобальтовый костюм почти сливался с серыми тучами за ним. Его мягкие, чуть мальчишеские черты были напряжены беспокойством, серые глаза устремлены на неё. Последний раз Марлоу видела его всего несколько часов назад, в гостиной её квартире в Башне Вейла, где он обнимал её, пока она наконец не сложила все кусочки пазла и поняла, что он сделал.

Он шагнул к ней.

— Марлоу, что ты здесь делаешь?

По спине у неё пробежал холод.

— Ты следил за мной сюда?

Брови Вейла озадаченно сдвинулись.

— Конечно, нет. Амара устраивает ужин для глав Пяти Семей и вассалов Дома Фалкрестов.

Марлоу с удивлением повернулась к Амаре. Едва прошло два дня после покушения на её отца, а она уже устраивает ужин?

Но, возможно, это имело свой смысл. Она заметила напряжение в сжатой челюсти Амары. Этот ужин был не просто светским мероприятием. Горе Амары было настоящим, но такова же была и политическая реальность Пяти Семей. Если Марлоу знала хоть что-то об Амаре, так это то, что та всегда ставила политику выше чувств. С её отцом, лежащим на грани жизни и смерти, Амара, без сомнения, ощущала давление, заставлявшее укрепить позиции семьи Фалкрест, прежде чем кто-то воспользуется их ослаблением.

— Итак? — спросила Амара, полностью игнорируя Вейла, её взгляд жёг Марлоу. — Что именно ты хотела мне сказать?

Марлоу чувствовала, как Вейл тоже смотрит на неё. Внезапно её захлестнуло безумное, отчаянное желание. Она хотела вцепиться в Амару через прутья ворот и закричать: Это он, он виновен в нападении на твоего отца! Не впускай его, держи его подальше от Адриуса, пожалуйста, Амара.

Она подавила слова. Вейл не имел ни малейшего понятия, что Марлоу знала о том, что он сделал — о проклятии Принуждения, которое он наложил на Адриуса, о приказе, который вынудил Адриуса ударить отца ножом. Всё должно оставаться в тайне, пока Марлоу не выяснит, какие цели на самом деле преследует Вейл.

Она опустила взгляд, медленно разжимая холодные, влажные пальцы, сжимавшие прутья ворот.

— Скажи Адриусу, что мне жаль, — произнесла она, и, развернувшись, скрылась под дождём.

— Держи её подальше от моей семьи! — злобно бросила Амара Вейлу.

Но он и не подумал реагировать на её требование. Его взгляд был устремлён на Марлоу, серые глаза, тёмные, как грозовые тучи, сверлили её взглядом. Он шагнул к ней и положил руку на её плечо, прежде чем она успела пройти мимо.

Марлоу крепко стиснула зубы, готовясь сдержать дрожь.

— Мы поговорим об этом завтра, — мрачно произнёс он.

О чём говорить? О том, что она появилась в Доме Фалкрестов в отчаянной попытке, которая теперь казалась ей полным безумием? Гнев вспыхнул в её груди, но она с усилием кивнула, встречая взгляд Вейла.

Вейл удовлетворённо кивнул в ответ, похлопал её по плечу и убрал руку.

Ей пришлось собрать всю свою волю, чтобы отвернуться и позволить Вейлу войти в ворота Дома Фалкрестов, зная, что Адриус где-то там. Зная, что он всё ещё под проклятием Принуждения. Зная, что именно Вейл наложил это проклятие.

И не зная, что Вейл планирует сделать с этой властью.

Глава 2

К моменту, когда Адриус наконец появился в столовой, первое блюдо уже успели подать и убрать. Он заметил остатки какой-то вычурной закуски — возможно, засахаренные инжиры с тонкими ломтиками вяленого мяса.

— Адриус, — поприветствовала его Амара с другого конца стола. Легкая складка у её рта выражала явное неудовольствие. — Я не знала, что ты присоединишься к нам.

Адриус небрежно прошёл мимо сидящих гостей, прихватив на ходу случайный бокал вина, и опустился на пустой стул слева от Амары.

— Ты шутишь? Я бы ни за что это не пропустил, — отозвался он, излучая беззаботность.

Правда заключалась в том, что Адриус изначально решил пропустить это маленькое собрание, намереваясь провести вечер, утопая в вине до такой степени, что уже не мог бы стоять. Но, уставившись в пустое дно бутылки, он неожиданно решил, что ужин с главами всех важнейших семей Каразы звучит довольно забавно — хотя бы только потому, что его присутствие непременно разрушит всё, что бы Амара ни пыталась добиться здесь.

Со дня свадьбы Амара делала всё возможное, чтобы игнорировать его существование, и ему это наконец наскучило.

С улыбкой он оглядел гостей, попивая вино. За столом расположились представители всех вассальных домов Фалкрестов, а также главы Пяти Семей — Зено Моранди, Далия Старлинг и Корвус Вейл. Отсутствовала лишь семья Дельвинь. Хотя они и считались одной из Пяти Семей, семья его матери давно растворилась под крылом Фалкрестов.

— Итак! — радостно провозгласил Адриус, небрежно плеснув немного вина на дорогую скатерть. — О чём это вы тут разговариваете?

— На самом деле, — холодно ответила Амара, — мы обсуждали тебя. И я, в сущности, должна поблагодарить тебя за столь красноречивое подтверждение моих слов. — Она обратилась к собравшимся. — Как вы видите, Адриус совершенно не подходит для управления Домом Фалкрестов как наследник.

Адриус с преувеличенной обидой скривился.

— Без утайки, значит?

Лысеющий мужчина с острым носом и очками прочистил горло. Адриус узнал Жана Рено, главу одного из самых могущественных вассальных домов Фалкрестов. Ему он всегда казался невыносимо строгим и чопорным, но было известно, что Рено обладал значительным влиянием на других вассалов.

— Мы ценим вашу откровенность и мнение по этому вопросу, — начал Рено, — но не можем не задаться вопросом: что же делает вас достойной возглавить семью? Ведь именно вашего брата назвал наследником лорд Аурелиус. Видимо, он считал, что Адриус справится с задачей.

Адриус почувствовал, как напряглась Амара, но её голос оставался ровным.

— Отец принял это решение до того, как Адриус отказался от семьи, — ответила она.

Рено посмотрел на Адриуса.

— Это правда?

Адриус пожал плечами. Правда здесь не имела значения — важно было лишь то, сможет ли Амара убедить этих людей в необходимости передать ей руководство. Она потерпела неудачу, пытаясь убедить их отца, — и Адриус испытывал лёгкое любопытство, получится ли у неё теперь.

— Это так, — подтвердила Амара. — Накануне моей свадьбы Адриус покинул Дом Фалкрестов и объявил, что больше не вернётся. Думаю, мой муж и лорд Вейл могут подтвердить это. — Она бросила взгляд на мужа Дарина, сидевшего по другую сторону от неё, всегда столь преданного и верного.

— Он действительно провёл ту ночь в Башне Вейл, — подтвердил Дарин.

— Когда Адриус ушёл из Дома Фалкрестов, он тем самым отказался от любых притязаний на роль наследника, — продолжила Амара, её голос звучал холодно и властно. — Следовательно, единственный, кто имеет законные права на Дом Фалкрестов, это я.

Главы вассальных домов переглянулись, переваривая услышанное. Наконец Рено снова заговорил:

— Мы понимаем вашу позицию, но, согласитесь, мы испытываем… некоторое сомнение в том, чтобы поставить во главе семьи юную девушку.

— При всём уважении, — невозмутимо ответила Амара, — решать вам это или нет — не в вашей компетенции.

Рено прищурился.

— И всё же, если вассальные дома не уверены в ваших лидерских качествах, вы рискуете лишиться нашей поддержки. Мы обязаны думать о благосостоянии наших собственных семей, которые неразрывно связаны с Домом Фалкрестов. — Он бросил короткий взгляд на Зено Моранди. — Возможно, нам стоит подумать, не будет ли для нас безопаснее доверить свои интересы кому-то другому.

Адриус едва сдержал смешок. Намёк был очевиден. Если Амара не уступит требованиям вассальных домов, они заберут свои инвестиции и направят их в другое место. Если хотя бы несколько крупных вассалов уйдут, за ними последуют и остальные.

— Могу вас заверить, — ответила Амара с ледяным спокойствием, — что я более чем способна управлять Домом Фалкрестов. Я готовилась к этой роли всю свою жизнь.

Она звучала крайне хладнокровно, но Адриуса было не обмануть. Он знал её восемнадцать лет и умел видеть, когда она была зла. А сейчас она была в ярости. Она ненавидела то, что вынуждена искать одобрения у этих людей, которых она, без сомнения, считала ниже себя.

— Если это добавит уверенности вассальным домам, — вмешался Вейл с другого конца стола, — возможно, можно найти решение. Скажем, опекунство, которое смогло бы развеять некоторые ваши опасения?

Адриус приподнял брови. Он не был уверен, к чему клонит Вейл — зная его, он вполне мог искренне пытаться помочь Амаре, совершенно не осознавая, насколько её оскорбляет это предложение.

Рено, напротив, выглядел заинтригованным.

— Опекунство? — повторил он.

Вейл склонил голову.

— Амара и мой сын теперь женаты. Как её тесть, я был бы более чем готов принять на себя временную роль наставника, пока она не освоится.

— Принять роль? — фыркнул Зено Моранди, его губы презрительно изогнулись, когда он повернулся к Рено. — Вы же не можете всерьёз это рассматривать. Поставить во главе Дома Фалкрестов одного из глав Пяти Семей — это полнейшее безумие и явный конфликт интересов.

— Успокойся, Зено, никто не говорит о том, чтобы взять руководство, — примирительно ответил Вейл. — Это было бы исключительно наставничество. Временное, конечно же. Амара сохранила бы полный контроль.

— О, да ну же, — усмехнулся Моранди. — Очевидная попытка захвата власти, и другие Семьи этого не потерпят.

— Ах, ну, об этом ты знаешь не понаслышке, не так ли, Зено? — спокойно спросил Вейл.

Адриус не смог сдержать усмешки. Он никогда не испытывал симпатий к Моранди, всегда считая его таким же жестоким и безжалостным, как его собственный отец, только вдвое трусливее.

Маленькие глазки Моранди сузились.

— Что вы хотите этим сказать?

— Поговаривают, что семья Моранди стремится получить лучших магов из Дома Фалкрестов и часть их библиотеки, — ответил Вейл. — Разве не кажется тебе несколько бестактным рыться в библиотеке Фалкрестов, пока их глава лежит на смертном одре?

— Хочешь поговорить о том, что бестактно? — выплюнул Моранди. — Как насчёт того, чтобы укрывать особу, которая и напала на Фалкрестов, а затем, не прошло и двух дней, пытаться захватить власть?

Адриус вздрогнул. Хотя Моранди и не произнёс её имени, упоминание Марлоу заставило воздух в комнате похолодеть.

— Суд разберётся, кто виновен в нападении, — медленно сказал Вейл.

Его взгляд на мгновение скользнул к Адриусу. По спине Адриуса прошла холодная волна тревоги. Знал ли Вейл правду — что это не Марлоу, а именно он, Адриус, нанёс удар своему отцу? Рассказала ли ему Марлоу?

Он торопливо схватил бокал и сделал длинный глоток. Даже мысль о Марлоу сжимала ему грудь.

— Господа, — вмешался Рено. — Мы собрались здесь лишь для того, чтобы разрешить вопрос о том, кто возглавит Дом Фалкрестов. Это всё. На мой взгляд, наставничество лорда Вейла могло бы устранить некоторые наши опасения. В противном случае, возможно, управление Домом Фалкрестов могло бы быть временно передано попечительству вассальных домов, по крайней мере, до тех пор, пока лорд Фалкрест… не поправится.

Наступила тяжёлая тишина. Адриус опустил взгляд на белоснежную скатерть перед собой. Тёмно-красное пятно вина, выглядело почти как кровь. Тошнота подкатила к горлу, и он зажмурился.

Никто из присутствующих за столом не верил, что его отец пойдёт на поправку. Меньше всего — сам Адриус.

— Нет, — жёстко сказала Амара. — Нет, в этом нет необходимости. Я была бы рада принять помощь моего тестя, если это успокоит вассальные семьи.

Её голос звучал сладко, но Адриус чувствовал яд, скрытый в нём.

— Прежде чем мы решим, — сказал Рено, — я хотел бы услышать мнение Адриуса. В конце концов, он является истинным наследником. Тебе есть что добавить?

Адриус с насмешкой растянул губы в уродливую улыбку и встал.

— Разносите Библиотеку Фалкрестов, сколько душе угодно, мне нет до этого дела.

В конце коридора горел свет. Адриус этого не ожидал. Было уже поздно, ужин давно завершился, гости разошлись, прислуга удалилась на ночной покой. Самому Адриусу давно следовало бы быть в постели. Но в последние дни он и не пытался ложиться, зная, что сна не будет до самого утра если будет вообще.

Вместо этого он оказался здесь, в крыле, где находились покои его отца. И, как оказалось, он был не единственным, кого сюда привело этой ночью.

Сквозь полуоткрытую дверь он видел спину Амары, склонившейся над постелью их отца. Её голос был тих и ласков, но Адриус не мог разобрать слов.

Он сделал шаг вперёд, и его шаги гулко отразились от отполированного каменного пола.

Амара выпрямилась и резко обернулась к нему. Её глаза покраснели. Она явно плакала. Адриус знал, что и она последние ночи не спала.

Аурелиус так и не пришёл в сознание со дня свадьбы Амары. Многочисленные заклинания и чары поддерживали его тело, но ни одно не могло полностью исцелить рану, что гноилась у него в груди. Рану, которую нанес ему Адриус.

Два дня он избегал этот коридор, но что-то привело его сюда этим вечером. И только взглянув на лицо своей сестры, он понял, что это было. Он пришёл в поисках того горя, что отчётливо отражалось в глазах Амары.

— Что ты здесь делаешь? — резко спросила она.

Адриус остановился у двери, не решаясь войти.

— Я пришёл узнать, как он.

— А тебе-то что?

Адриус не ответил. Ему нечего было сказать. Амара была права — ему действительно было всё равно. Он ничего не чувствовал.

— Ты потратил больше времени, переживая за убийцу, чем беспокоясь о собственном умирающем отце, — прошипела Амара. — Это отвратительно.

Марлоу не убийца, хотел сказать Адриус. Убийца — я.

Именно он вонзил нож в грудь своего отца. Но когда он смотрел на это бледное, неподвижное лицо, он не чувствовал ничего.

Вот почему он выбрал меня. Эта мысль поразила Адриуса. С тех пор как его отец объявил его своим наследником, Адриус всё гадал, почему. Но теперь ответ стал ему ясен, суров и ужасен в холодном свете больничной палаты.

Потому что, как бы Амара ни хотела быть похожей на их отца — безжалостной и непреклонной, — на самом деле это Адриус был тем, кто больше всего походил на него. Адриус был тем, чьё сердце было холодным и твёрдым, как лёд, что таился в груди его отца.

И несмотря на всю свою броню и жестокость, Амара не была убийцей, как они.

— Ты должен выбрать сторону, Адриус, — сказала Амара, поднимаясь на ноги.

— О чём ты?

— О Вейле! — рявкнула Амара. — Он пытается захватить Библиотеку Фалкрестов.

— У тебя паранойя, — отозвался Адриус. — Всё, что он сделал, — согласился давать советы.

— Ты до ужаса наивен, — прошипела Амара. — Знаешь ли ты, что он вытащил твою маленькую подружку из тюрьмы? Кто знает, может, они вместе и разработали план по убийству отца.

— Это… Амара, да брось, это…

— Я не собираюсь сидеть сложа руки, пока Вейл пытается захватить империю Фалкрестов, — Амара скривила губы в суровую улыбку. — Я начну действовать сама. И ты будешь помогать мне. Никакого уклонения, брат.

Глава 3

Иногда, когда Марлоу особенно застревала в сложном деле по снятию проклятий, она садилась и составляла список всего, что ей было известно. Это помогало привести хаос в её голове в порядок и сосредоточиться не на бушующих в сознании вопросах, а на том, что нужно сделать дальше.

И вот, на следующий день после неудачной попытки попасть в Дом Фалкрестов, Марлоу сидела за столом своей матери и мысленно составляла список всего, что ей было известно. Первым пунктом значилось: Адриус не знает, что именно Вейл наложил на него проклятие.

Ей не удалось поговорить с Адриусом вчера, но она не теряла надежды передать ему весточку. Амара не сможет держать его взаперти в Доме Фалкрестов вечно. Марлоу просто нужно было дождаться удобного случая.

Следующим пунктом значилось: Свифт так и не вышел на связь.

Прошло два дня с тех пор, как она отправила его в «Чёрную Орхидею» искать убежища от Медноголовых. Марлоу предполагала, что он уже узнал о её аресте и о том, что она находится в Башне Вейла. Возможно, он беспокоится за неё, и это чувство вызывало у неё тревогу. Ещё более её тревожило то, что он не нашёл способа выйти с ней на связь — что, если она ошиблась и «Чёрной Орхидее» нельзя было доверять? Что, если он вообще до них не добрался?

Третьим пунктом она добавила: Адриус всё ещё под проклятием.

Ей оставалось меньше двух недель, чтобы выяснить, где Вейл прячет карту проклятия, и уничтожить её, иначе проклятие Принуждения на Адриусе станет необратимым. И у неё не было ни малейшего представления, с чего начать.

Лёгкий стук в дверь вырвал её из размышлений. За дверью послышался голос Вейла:

— Марлоу, это я. Можно войти?

Медленно подойдя к двери, Марлоу открыла её. Вейл стоял на пороге, приветливо улыбаясь. Каждый раз, когда она смотрела на него, её накатывало странное чувство — часть её находила утешение в его знакомой, тёплой манере общения, а другая часть чувствовала тревогу от того, с какой лёгкостью он носил эту маску.

— Я хотел поговорить о вчерашнем вечере, — начал он, сдержанно, но твёрдо. — Я не думаю, что тебе стоит покидать Башню Вейлов.

Его слова, произнесённые мягким тоном, говорили ей ясно: по сути, она была здесь пленницей. Её пальцы крепче сжали дверную ручку.

— По крайней мере, не в одиночку, — добавил Вейл с натянутой улыбкой.

Марлоу заставила себя расслабиться.

— Я не привыкла, чтобы кто-то указывал мне, что делать.

— Я это понимаю, — мягко ответил Вейл. — Я не настолько глуп, чтобы думать, будто могу прийти сюда как твой отец и диктовать тебе правила. Но я хочу, чтобы ты была в безопасности. А сейчас, с учётом всего происходящего, безопаснее всего тебе будет здесь. Дома.

Дом. Когда-то эта башня была её домом. Теперь — нет.

— Что ты вообще делала в Доме Фалкрестов? — спросил он, внимательно глядя на неё, словно пытался угадать её истинные намерения. Вейл не знал, что Марлоу в курсе проклятия Адриуса, и тем более — что он сам его наложил. Но всё равно сердце Марлоу билось так громко, что казалось, он мог бы услышать его. Прежде чем она успела ответить, Вейл тихо спросил:

— Ты была там, чтобы увидеть Адриуса?

Медленно закусив нижнюю губу, Марлоу вспомнила слова матери: самый лёгкий способ обмануть кого-то — показать ему то, что он ожидает увидеть.

Вейл, казалось, считал её влюблённой девчонкой. Значит, она будет влюблённой девчонкой.

Она кивнула, быстро моргая, словно сдерживая слёзы.

— Дорогая моя, — мягко сказал Вейл, ободряюще. — Мне бы не хотелось оказаться правым насчёт него. Но лучше, что ты узнала это сейчас. Независимо от того, что он может чувствовать к тебе, он никогда не поставит тебя на первое место. Это не его вина, не совсем. Он просто на это не способен. Он слишком похож на своего отца.

Марлоу с трудом сглотнула подступивший к горлу ком. Ей казалось, что она притворяется ради Вейла, но пустота внутри говорила ей о другом. Часть её — та, которой она не гордилась — задумывалась, а что, если Вейл был прав насчёт Адриуса?

— Почему бы тебе не присоединиться к нашей семье на ужине этим вечером? — предложил Вейл.

Марлоу вытерла глаза тыльной стороной ладони.

— Ты не думаешь, что это немного преждевременно?

— Вовсе нет, — ответил он. — Честно говоря, это давно должно было произойти.

— Я здесь всего два дня.

Он посмотрел на неё с тёплой улыбкой.

— Я имею в виду, что мы должны были сделать это много лет назад. Если бы я только знал, кто ты тогда… если бы твоя мать не была так полна решимости хранить свои секреты… — Он покачал головой. — Наверное, нет смысла думать о том, что могло бы быть. Главное, что теперь мы знаем правду. Никогда не поздно сделать всё правильно.

Слова о «правильных поступках» звучали жутковато, зная, что Вейл держал Адриуса под проклятием, вынуждающим исполнять каждый его приказ.

— Тебе незачем волноваться, — продолжил Вейл. — Я уже всё объяснил Елене. Какие бы обиды ни остались, их придётся нести мне одному.

Возможно, Вейл и видел это именно так, но Марлоу сомневалась, что его жена с этим согласилась. И всё же, хотя ей меньше всего на свете хотелось ужинать с этой семьёй, это явно было важно для Вейла, а ей стоило оставаться с ним в хороших отношениях.

— Мне нужно привести себя в порядок, — сказала Марлоу.

Вейл улыбнулся, довольный её покорностью.

— Конечно. Мы будем ждать тебя в семейных покоях. Ты знаешь, где это?

— Да, — кивнула Марлоу. Она никогда не бывала в частных апартаментах семьи Вейл, когда жила в башне, но знала, где они находятся. — Я скоро спущусь.

Вейл подарил ей ещё одну сияющую улыбку и вышел из комнаты.

Марлоу направилась к своему старому гардеробу, где нашла несколько платьев, оставленных более года назад. Подошло лишь одно: с длинным серебристым лифом и юбкой цвета ночного неба, украшенной жемчугом. По меркам Эвергардена оно было сдержанным, но ей всё равно казалось, что она слишком нарядилась для ужина.

Пусть это был ужин с тремя людьми, которые, вероятно, предпочли бы, чтобы Марлоу никогда не существовала, и мужчиной, которого она недавно узнала, как своего отца — и беспощадного монстра.

Но если Марлоу собиралась остаться в Башне Вейла достаточно долго, чтобы снять проклятие с Адриуса, ей придётся подыграть обстоятельствам.

Она привыкла к игре на публику. Раньше ей нужно было играть роль влюблённой девушки Адриуса. Теперь она просто обменяла эту роль на другую — долгожданной дочери Вейла, отчаянно пытающейся обрести связь с семьёй, к которой у неё не было ни малейших прав.

Закончив одеваться, она вышла из комнаты, заперла дверь и на лифте спустилась в частные апартаменты семьи Вейл.

Лифт вывел её в элегантный, но сдержанный вестибюль, с парой кресел, которые, казалось, никто и никогда не использовал, и несколькими вазами с тщательно подстриженными ветками зелени. На дальней стене висел портрет всех четверых Вейлов — Сильвана и Дариана впереди, с Вейлом и Еленой позади. Они все были в оттенках синего и улыбались.

Через арочное отверстие она увидела обеденный зал, где над аккуратно сервированным столом висела сверкающая люстра. За столом сидела одинокая фигура — светлые волосы Сильвана отливали льдом под ярким светом, а на руке привычно извивалась голубая змея.

Сильван поднял взгляд, как только Марлоу вошла в комнату.

Она словно впервые увидела его по-настоящему. Он был её братом. Её сводным братом.

Он больше походил на мать, его элегантные, острые линии лица резко отличались от мягких, чуть мальчишеской внешности их отца. Но глаза, хоть и были бледно-голубого цвета, были такой же формы, как у Вейла. И как у неё самой.

Как только эти глаза остановились на ней, Сильван вскочил на ноги.

— Что ты здесь делаешь? Разве тебя не должны были держать где-то взаперти?

Марлоу остановилась на пороге комнаты, на мгновение обескураженная.

— Он тебе не сказал?

Глаза Сильвана сузились.

— Кто не сказал что?

— Твой отец добился моего освобождения, — ответила Марлоу.

— Что? Зачем ему это делать?

Очевидно, Вейл поговорил со своей женой, но не посчитал нужным провести тот же разговор с сыновьями. Часть Марлоу была шокирована, а другая не могла дождаться, когда Сильван узнает, что они — родные.

И третья часть — та, которая всегда продумывала планы в её голове, — заставила её подойти к нему.

Он инстинктивно отшатнулся, бросив взгляд на столовые приборы, будто думал, что она схватит нож для масла и попробует его зарезать.

— Ты видел Адриуса со дня свадьбы? Он в порядке? — спросила Марлоу.

Сильван посмотрел на неё с подозрением, переходящим в открытую враждебность.

— В порядке? Это твой вопрос? Ты пыталась убить его отца, и теперь интересуешься, как он?

— Послушай, это… сложно, — вздохнула Марлоу. Сильван знал о проклятии. Она могла бы попытаться объяснить, что Адриус был вынужден напасть на своего отца по приказу, и что она взяла вину на себя, чтобы защитить его. Несмотря на то, что Сильван всегда действовал ей на нервы, она верила в его искреннюю дружбу с Адриусом. Ей не казалось, что он хотя бы отчасти знал, кто на самом деле его отец и на что он был способен. Но у него не было ни единой причины поверить её версии, и это явно было не время и не место для убеждений.

Вместо этого она сказала:

— Можешь просто передать ему, чтобы он зашёл ко мне, когда в следующий раз будет с тобой разговаривать?

— Я не твой посыльный, — презрительно бросил Сильван.

Марлоу думала, что, возможно, спасение Сильвана от дюжины Медноголовых хоть немного смягчит его отношение к ней. Очевидно, это была пустая надежда.

— Сильван…

— А, отлично, вы уже здесь, — весёлый голос Вейла раздался в комнате.

Марлоу подняла глаза на открытый арочный проход, ведущий в частные покои Вейлов, и увидела Вейла рядом с его женой. Елена Вейл была худощавой, бледной женщиной с такими же светлыми и тонкими волосами, как у её младшего сына. Она была даже ниже Марлоу, и всё в её облике казалось маленьким и хрупким. Рядом с мужем, широкоплечим и громогласным, она выглядела особенно миниатюрной. Её зелёные глаза хладнокровно окинули Марлоу и Сильвана, ничего не выдавая.

Сильван резко повернулся к родителям.

— Что здесь происходит?

— У твоего отца есть новости, которыми он хочет поделиться, — спокойно ответила Елена.

— Где твой брат? — спросил Вейл, оглядываясь по комнате, словно старший сын мог прятаться где-то в углу.

— Забудь о Дариане, — прошипел Сильван. — Что убийца делает в нашей столовой?

— Сильван! — воскликнул Вейл, потрясённый. — Марлоу, мне так жаль…

— Всё в порядке, — поспешно перебила его Марлоу. — Я бы тоже относилась ко мне с подозрением.

— Простите за опоздание, отец, мать, — раздался голос Дариана за секунду до того, как он появился в дверном проёме, немного взволнованный. — Амара пригласила новых целителей для работы с её отцом, и мне не хотелось оставлять её одну, пока…

Он резко замолчал, когда его взгляд остановился на Марлоу.

— Дариан, ты уже познакомился с новой гостьей отца? — язвительно спросил Сильван. — Возможно, ты её помнишь по свадьбе. Она была той, кто держал окровавленный нож, стоя над твоим умирающим тестем.

Марлоу задумалась о том, не сбежать ли ей из Башни Вейла и не рискнуть ли отправиться в Болота. Она была уверена, что никакие пытки, придуманные Медноголовыми, не могли бы быть мучительнее этого момента.

— Марлоу не убийца, — твёрдо сказал Вейл. — Прошу всех сесть, и я всё объясню.

Дариан послушно занял место напротив Сильвана, бросая на Марлоу настороженные взгляды. Елена прошла мимо и села рядом с младшим сыном, на мгновение нежно коснувшись его длинных волос — жест, который был неожиданно трогательным.

Вейл подошёл к Марлоу, положил руки ей на плечи и обратился к остальной семье. Марлоу вздрогнула.

— Прежде всего, чтобы развеять сомнения — Марлоу совершенно невиновна. Она просто оказалась не в том месте не в то время.

— Она сама призналась, что сделала это! — воскликнул Сильван. — Мы все там были.

— Она солгала, чтобы защитить настоящего преступника, — с лёгкостью ответил Вейл. Его слова звучали отрепетированно — и Марлоу осознала, что так и было. Вейл пробовал на своей семье ту ложь, которую собирался внушить всему высшему свету, чтобы очистить её имя. Первым испытанием было убедить свою семью.

Дариан серьёзно посмотрел на Марлоу.

— Марлоу? Что же произошло на самом деле?

Она почувствовала взгляд Вейла. Это был тест и для неё — готова ли она поддержать его ложь.

Марлоу ценила правду превыше всего. Ей хотелось рассказать всю правду — людям, которые считали, что хорошо знают Вейла, но не имели ни малейшего представления о том, на что он способен. Она мысленно представила себе, как произносит слова: Настоящий преступник — Вейл. Он проклял Адриуса и вынудил его ударить собственного отца.

Но пока Адриус находился под проклятием Принуждения, она не могла раскрыть истину. Это подвергло бы его огромной опасности. И кто поверит ей без доказательств, что именно Вейл наложил проклятие?

Если бы она продолжила настаивать на своей лжи — что это она ударила Аурелиуса, — Вейл непременно бы заподозрил, почему она так упорно защищает Адриуса.

Она встретила серьёзный взгляд Дариана. Он был так же привлекателен, как его отец, но его глаза были материны: яркие, ясные, зелёные, как листья хризантемы. В отличие от Сильвана, казалось, он ещё не определился в своём отношении к ней. Но она знала, что, что бы она ни сказала, всё это обязательно дойдёт до Амары, которая наверняка уже планировала, как навсегда запереть Марлоу в темнице. Ей не хотелось давать Амаре ещё один повод, если только она могла этого избежать.

Выбор слов — а значит, и лжи — был критически важен.

— Всё произошло так быстро, — сказала она, делая вид, что борется с эмоциями. — Лорд Фалкрест был разгневан на Адриуса за то, что тот отвернулся от семьи. Но он обвинил в этом меня. Он пытался отравить меня в ночь зажжения свечей. А когда увидел меня на свадьбе, снова угрожал. Я… я испугалась. Я схватила нож, чтобы защититься, и… я не помню точно, что произошло во время борьбы, но…

Она замолчала, закрыв лицо руками, словно не могла вынести, чтобы её видели.

Вейл похлопал её по плечу, утешая.

— Увы, это трагично и печально, что ярость Аурелиуса вынудила Марлоу защищаться от его нападения, но все мы знаем, как неумолим может быть нрав Аурелиуса.

— Это не объясняет, почему она здесь, — прорычал Сильван.

— Ну, — Вейл выдержал паузу. — Это, вероятно, станет шоком. Это стало шоком и для меня, когда я впервые узнал. Но правда в том, что… Марлоу — моя дочь.

Глаза Дариана расширились. Сильван выглядел так, словно ему стало нехорошо.

— Твоя… — начал Сильван. — Нет. Это невозможно. Это… это шутка, верно?

Поверь мне, подумала Марлоу, я так же рада, как и ты.

— Но Марлоу моложе меня, — проговорил Дариан, нахмурившись в растерянности. — Это значит, что ты…

Дариан замолчал, словно не в силах даже озвучить мысль о том, что его отец был неверным мужем. Он выглядел раздавленным.

— У меня сложная история с матерью Марлоу, — начал Вейл. — Я никогда не утверждал, что совершенен. И хотя я сожалею о многих своих поступках, особенно о тех, что принесли боль вам и вашей матери, я надеюсь, что вы сможете взглянуть за пределы моих проступков и принять Марлоу в нашу семью. Она заслуживает права узнать нас и не должна расплачиваться за мои ошибки.

Елена кашлянула, стараясь сохранять холодное достоинство.

— Мальчики. Я понимаю, как трудно это принять. Я была так же потрясена и расстроена, как вы, когда узнала. Но ваш отец прав — Марлоу не виновата.

Что-то в её тоне показалось Марлоу фальшивым. Взглянув на Елену, она почувствовала, как за этой спокойной маской кипит настоящий гнев. Марлоу знала, что Елена — мудрённая житейскими расчетами аристократка из Эвергардена, понимала, что если она вынудит Вейла отвергнуть Марлоу, это лишь усилит напряжение в их браке и, возможно, подорвёт её собственное положение. Поэтому она решила позволить мужу думать, что примирилась с существованием его внебрачной дочери, чтобы избежать разлада и сохранить свою власть и статус. Возможно, Вейл не видел истинного гнева своей жены, а может, предпочитал не замечать.

Но Марлоу видела это. И знала, что, даже если Елена изображает примирение перед мужем и сыновьями, она не намерена просто так оставить оскорбление своей чести.

— В конце концов, это не её вина, что её мать была безнравственной и жестокой женщиной, — продолжала Елена.

Марлоу сжала зубы, чтобы не огрызнуться и не сказать, что, если Елена действительно хотела увидеть безнравственного человека, ей следовало бы взглянуть на собственного мужа.

— Что ж, как говорится, яблоко от яблони, — презрительно бросил Сильван, отталкиваясь от стола. Каждый его шаг был наполнен откровенным презрением.

Он вышел из комнаты, не оборачиваясь, словно сметая Марлоу своим презрением.

Дариан покачал головой и тоже поднялся из-за стола.

— Простите. Я… это слишком. Простите.

Он поспешно покинул комнату, и Елена последовала за ним.

Когда они ушли, Вейл обернулся к Марлоу с печальным выражением лица.

Марлоу с усилием изобразила улыбку.

— Что ж, я думаю, это прошло великолепно.

Глава 4

Когда на следующее утро Марлоу проснулась, на её обеденном столе стоял поднос с завтраком, а рядом лежала записка от Вейла с приглашением присоединиться к нему на чай после обеда. Эта просьба лишь усилила её и без того мрачное настроение.

Она ненавидела быть практически пленницей в башне Вейла. Её выводило из себя, что ей приходилось любезничать с людьми, которые, вероятно, предпочли бы, чтобы она исчезла с лица земли. И особенно ей не нравилось притворяться, что вид Вейла не вызывал у неё отвращения.

Она хотела увидеть Адриуса. Она хотела поговорить со Свифтом.

Вместо этого она была заперта здесь, ковыряя фрукты и сладкий хлеб на подносе и варясь в собственном чувстве беспомощности. Она уже дважды безуспешно пыталась связаться с Адриусом, а Свифта она не видела вот уже три дня. С каждым часом её беспокойство за него росло.

Зелёный свет рядом с входной дверью привлёк её внимание. Ей понадобилось мгновение, чтобы вспомнить, что этот свет мигал, когда к ней приходили посетители в холле башни Вейла. Она поспешила к двери, в спешке зацепившись за ковёр.

Это мог быть только Свифт или Адриус. Кто ещё мог прийти к ней?

— Алло? — спросила она, глядя в бронзовый динамик.

— Марлоу, это Джемма.

Марлоу замерла, её рука повисла над кнопкой интеркома.

— …Джемма?

Она не могла представить себе ни одной причины, по которой Джемма Старлинг могла бы прийти к ней, разве что… возможно, Адриус попросил её? Может быть, он всё же хотел связаться с ней, но не мог прийти сам, поэтому отправил Джемму вместо себя.

— Ты впустишь меня? — нетерпеливо спросила Джемма.

Сердце Марлоу забилось быстрее, и она нажала кнопку, которая позволила Джемме подняться на её этаж.

Не успела Джемма дважды постучать, как Марлоу распахнула дверь.

— Это Адриус тебя прислал?

Джемма всегда выглядела безупречно, где бы она ни была, но сегодня в её облике было что-то особенно необычное. Её волосы были темно бордового оттенка, почти чёрные, а губы были накрашены ярко, кроваво-красным цветом. Выражение ее лица было серьёзным — Марлоу никогда прежде не видела её такой.

— С чего бы Адриусу посылать меня? — спросила Джемма.

Сердце Марлоу замерло.

— Я… просто подумала, что, может быть, он это сделал. Как ты узнала, что я здесь?

— Сильван рассказал. Мы вчера танцевали, и почти всю ночь он провёл, жалуясь на тебя. — Она сделала паузу. — Вейл действительно твой отец?

Марлоу кивнула.

— Я узнала об этом всего два дня назад.

Повисло неловкое молчание, наполненное всем, что Марлоу не могла сказать.

— Эм, хочешь зайти? — предложила она. — Я могу приготовить чай.

Взгляд Джеммы пробежал по квартире. Это было, безусловно, роскошное место по меркам Марлоу, но ей казалось, что для Джеммы оно выглядело простовато по сравнению с роскошью, к которой она, вероятно, привыкла в поместье Старлингов.

— Я войду, — сказала Джемма наконец, перешагнув порог. — Но я пришла ненадолго. Просто… я должна была узнать правду.

Марлоу закрыла за ней дверь.

— Ты имеешь в виду о том, что произошло на свадьбе Амары?

Джемма кивнула.

— Я не могла поверить, что ты могла сделать что-то настолько… настолько ужасное. Когда я увидела тебя с этим ножом, я… мне показалось, что я никогда по-настоящему не знала тебя.

Марлоу скрестила руки на груди. Она никогда не была полностью честна с Джеммой — не могла рисковать. Но её удивило, как сильно ей действительно понравилась Джемма, когда они лучше узнали друг друга.

— И что ты хочешь, чтобы я сказала, Джемма?

Джемма выпрямилась, глядя Марлоу прямо в глаза.

— Ты пришла на ту свадьбу с намерением убить отца Адриуса?

Марлоу поняла, почему это был первый вопрос Джеммы. Единственная причина, по которой ей удалось попасть на свадьбу, заключалась в том, что она убедила Джемму взять её в качестве спутницы. Джемма тогда даже поблагодарила её — ей нужно было плечо, в которое можно было бы поплакать, пока девушка, которую она любила, выходила замуж за другого. И теперь Джемма хотела узнать, была ли поддержка Марлоу искренней или просто хитроумным предлогом для осуществления её плана убийства.

Марлоу не могла рассказать ей всю правду, но ей и не пришлось лгать.

— Нет. Я пришла, потому что хотела увидеть Адриуса. Вот и всё.

— Но это был твой нож, не так ли? — спросила Джемма. — Ты принесла его туда. Зачем? Если только ты не собиралась…

Марлоу едва сдержала смех.

— Джемма, у меня всегда был с собой этот нож. Всегда. Если не веришь, спроси у Адриуса.

Джемма выглядела озадаченной.

— Почему?

— Я из Болот, — просто ответила Марлоу. — Это элементарная безопасность.

— О, — пробормотала Джемма, будто ей и в голову не приходило, что Марлоу могла быть привыкшей к опасностям, о которых сама Джемма даже не задумывалась. — Тогда что на самом деле произошло, Марлоу? Зачем ты это сделала?

— Чтобы защитить Адриуса.

По крайней мере, это было правдой. Она не ранила Аурелиуса, но взяла на себя вину, чтобы спасти Адриуса.

Джемма опустила взгляд.

— Газеты пишут другое.

У Марлоу участилось сердцебиение. Конечно, газеты обсуждали это происшествие — это был самый громкий скандал в Каразе за десятилетия. Но до этого момента она не задумывалась, что именно могли говорить о ней.

Она с опаской спросила:

— И что они говорят?

Джемма сглотнула.

— Они пишут, что Вейл заставил тебя это сделать.

Такого Марлоу не ожидала.

— Что? Журналисты думают, что Вейл за этим стоит?

— Это всего лишь слухи и догадки, — ответила Джемма. — Никто ничего не знает наверняка, но, если рассмотреть все факты… получается что-то похожее. Ведь он сразу же вытащил тебя из тюрьмы. Это записано в официальных документах. — Она снова посмотрела на Марлоу. — Хотя, если он действительно твой отец, можно понять, почему он не захотел, чтобы ты сидела в тюрьме.

Марлоу заколебалась.

— Правда… сложна, Джемма, — это была та же самая уклончивая фраза, что она сказала и Сильвану. — У меня самой нет всех ответов. Но то, что я сделала — почему я это сделала… было ради защиты Адриуса. Это ты должна понять.

— Я верю тебе, — тихо ответила Джемма. — Но мне кажется, ты не понимаешь. Чем бы ни было это происшествие, что бы там ни произошло на самом деле — это не имеет значения.

— Как это может не иметь значения? — спросила Марлоу. Правда есть правда — даже если Марлоу не могла раскрыть её Джемме, она всё равно имела значение.

— Это Эвергарден, — ответила Джемма. — Здесь правда податлива, как глина. Если достаточно людей поверит во что-то или хотя бы притворится, что верит, то это и станет правдой. Если люди решат, что Вейл использовал тебя как пешку, если они подумают, что я участвовала в этом плане, — ведь именно я привела тебя на свадьбу, — тогда они воспримут это как попытку Вейла захватить власть, а семья Старлинг будет рассматриваться как его поддержка. И если они решат так, это станет оправданием для ответных действий. Отношения между Пятью Семьями были мирными в последнее время. Но, похоже, это скоро изменится. И это уже не только о тебе и Адриусе. Это касается Пяти Семей. Это о судьбе Каразы.

Джемма была права — это было больше, чем Марлоу представляла. И только она и Адриус знали настоящую правду.

— Что Адриус говорит, что произошло? — спросила Марлоу.

Джемма покачала головой.

— Он вообще об этом не говорит. По крайней мере, со мной.

В последние секунды перед её арестом Марлоу велела ему никому не рассказывать, что на самом деле произошло. Она не могла позволить ему подорвать её версию событий и, возможно, раскрыть проклятие Принуждения, подвергнув себя ещё большей опасности.

— Но с ним всё в порядке? — спросила она. — Ты ведь видела его, правда? Он в порядке?

Джемма замялась.

— Я видела его.

— Он знает, что я здесь?

Взгляд Джеммы скользнул в сторону.

— Он знает.

И всё это время он ничего не предпринял, чтобы выйти с ней на связь. Марлоу подавила болезненный ком в груди.

— Ты можешь передать ему сообщение от меня? Это важно.

Джемма выглядела смущённой.

— Я… могу попытаться, но он сказал, что не хочет тебя видеть. Он сказал, что… хочет выбросить тебя из головы. Полностью.

Сердце Марлоу болезненно сжалось. Она поставила на кон свою жизнь ради него, и вот как он счёл нужным её отблагодарить — вычеркнув из своей жизни. Снова.

Она невольно вспомнила слова Вейла сразу после свадьбы и её ареста: Когда реальность даст о себе знать, он бросит тебя и сделает всё, чтобы защитить себя и свою репутацию. Таковы Фалкресты. Это их природа.

Это было слишком похоже на тот первый раз, когда он внезапно прекратил с ней общение. Но… нет, она не могла позволить себе увязнуть в сомнениях в себе и в нём. У него были веские причины сердиться на неё. Ведь она использовала проклятие Принуждения против него уже дважды. Если он всё ещё зол на Марлоу за то, что она заставила его рассказать ей правду, она не могла его за это винить.

Она подавила обиду. Адриус мог хотеть забыть её, подавить свои чувства к ней, но её миссия была важнее любых чувств и обид между ними. Она должна была предупредить его о Вейле.

Джемма закусила губу, её взгляд снова встретился с взглядом Марлоу.

— Мне жаль, Марлоу. Правда. Я лучше всех знаю, каково это — когда тебя внезапно бросают и смотришь, как человек, которого ты любишь, обручается с кем-то другим.

— Обручается? — переспросила Марлоу, запнувшись на этом слове.

Джемма широко раскрыла глаза.

— О. Ты не… я думала, ты знала. Это уже во всех светских колонках. Сегодня утром Адриус объявил о своём намерении найти жену. Он сказал, что сделает выбор до конца года.

У Марлоу похолодело внутри. Жена? Она рисковала ради него, а он собирался жениться на какой-то другой девушке.

Но что она ожидала? Что, раскрыв проклятие Принуждения, он просто кинется к ней в объятия, признается в вечной любви, и они сбегут вместе навсегда, как в сказке?

Как же она была глупа. Она — Лунная Воровка, а он — Солнечный Король. И в конце балета он возвращается к своему сверкающему двору, а она остаётся изгнанницей в темноте, сломленная собственным сердцем. Так всегда заканчиваются эти истории. Так они всегда и должны заканчиваться.

— Понятно, — тихо сказала она.

— Мне жаль, Марлоу, — снова извинилась Джемма.

— Нет, я… — начала Марлоу. — Я не ожидала, что он…

Джемма фыркнула.

— Вспомни, с кем ты разговариваешь. Всё нормально. Ты можешь быть расстроена.

Марлоу взглянула на неё. Джемма знала, что значит быть отвергнутой Фалкрестом ради более «подходящей» партии.

Но в отличие от Амары и Джеммы, Адриус и Марлоу никогда не были действительно вместе. Возможно, он и испытывал к ней что-то, возможно, даже заботился о ней, но это не значило, что он готов отказаться от своей семьи и будущего ради неё.

Джемма прочистила горло.

— Поговаривают, что он собирается использовать Бал полуночного маскарада Фалкрестов, чтобы начать поиск потенциальных невест. Все девушки Эвергардена мечтают привлечь его внимание.

— Они всё ещё устраивают бал? — спросила Марлоу. Бал должен был состояться через четыре дня, на третий день Луны Маскарада.

Что было меньше чем за неделю до того, как проклятие Адриуса станет необратимым.

— Думаю, Амара хочет показать Эвергардену, что они не собираются отступать от светской жизни после… трагедии, — она бросила на Марлоу почти извиняющийся взгляд. — Или, возможно, Амара просто пытается поскорее женить Адриуса, чтобы укрепить их ослабленные позиции.

Как бы там ни было, бал представлял собой для Марлоу возможность — и она была бы глупа, если бы не воспользовалась ею.

— Джемма, — сказала Марлоу, — как ты смотришь на то, чтобы помочь мне снова сорвать один из приёмов Фалкрестов?

Когда Джемма ушла, уже наступило время встречи с Вейлом в его кабинете за чаем. Она не особенно радовалась очередной неловкой трапезе, притворяясь преданной дочерью, но, возможно, ей удастся выведать у него какую-нибудь информацию о его планах.

Насколько Марлоу знала, это должна была быть неформальная встреча за чаем между отцом и дочерью, но, когда она вошла в кабинет, там стоял стол, уставленный башенками пирожных и сэндвичей, еды было достаточно, чтобы накормить как минимум два десятка человек. В центре стола стоял декоративный чайник, из которого в золотистом чае плавали лепестки цветов.

— Марлоу! Я так рад, что ты смогла прийти, — с улыбкой поприветствовал её Вейл, когда она вошла в комнату. — Присаживайся. Угощайся, чем хочешь.

Марлоу остановилась перед столом.

— Ты не ждёшь других гостей, верно?

Вейл моргнул, а затем, взглянув на перегруженный стол, громко рассмеялся.

— Кажется, я немного увлёкся. Не знал, какие пирожные и сэндвичи ты предпочитаешь.

Больше всего к чаю Марлоу любила определённое шоколадное печенье, которое покупала на лодке у заклинательного магазина в Боуэри. Свифт иногда приносил ей его по пути на работу. Марлоу вдруг ощутила болезненную тоску, вспомнив о Свифте, Боуэри и даже ворчливом Хайруме.

— Это прекрасно, — сказала она, усаживаясь за стол напротив него.

Вейл выбрал печенье с посыпкой из сахара и центром из рубиново-красного джема.

— Ты когда-нибудь пробовала такое? Это мои абсолютные фавориты.

Марлоу покачала головой и взяла одно с башенки, откусив краешек.

— Вкусно.

Вейл улыбнулся. Он постучал ложечкой по чайнику, и тот поднялся в воздух, наполняя её чашку золотистой жидкостью.

— Сахарок? — предложил Вейл, указывая на блюдо с сахаром в виде изящных маленьких цветков.

Марлоу кивнула и опустила одну в чашку.

— Я хотел извиниться за вчерашний вечер, — сказал Вейл. — Я и представить себе не мог, что мои сыновья так отреагируют.

Марлоу пожала плечами. Очевидно, Вейл хотел, чтобы их ужин обернулся картиной, как в портрете в прихожей Вейлов, — одной большой, счастливой семьи, готовой принять Марлоу в свои ряды. Фантазия о счастливой семье позволяла Вейлу не сталкиваться с запутанными последствиями его измены с матерью Марлоу.

— Сильван никогда меня особо не любил, — сказала она. — Я не удивлена, что он не в восторге от того, что мы тайные сводные брат и сестра.

Вейл выглядел ещё более обеспокоенным этим фактом.

— Он потеплеет к тебе, — твёрдо сказал он. Словно мог просто настаивать на этом, чтобы это стало реальностью.

Марлоу не думала, что Сильван когда-либо «потеплеет» к ней при любых обстоятельствах — она даже не была уверена, что он когда-либо «теплел» к кому бы то ни было. В нём была одна лишь ледяная холодность.

— Есть ещё кое-что, о чём мне нужно с тобой поговорить, — сказал Вейл, откладывая чайную ложку. — Сегодня утром ко мне заходил Эмери Грантэр, городской прокурор, чтобы обсудить дело Фалкрестов. Он сообщил, что их отдел намерен продолжить выдвижение обвинений против тебя. Они назначат дату предварительного слушания через несколько недель.

Тон Вейла был раздражённым, и Марлоу подумала, пытался ли он убедить Грантэра полностью отказаться от обвинений. Но учитывая, что она призналась в нападении, было маловероятно, что её отпустят на свободу, особенно с Амарой, стремящейся к мести.

Она не жалела, что взяла на себя вину, но в тот момент она предполагала, что найдёт способ избежать последствий. Теперь, с назначением суда на горизонте и с учётом ярости Амары, уверенность её колебалась.

Она сглотнула.

— И что это значит?

— Город представит обвинения против тебя на рассмотрение главам Пяти Семей, — пояснил Вейл, — и затем они проголосуют, решая, стоит ли передавать дело в суд.

— Почему Пять Семей должны решать это? — спросила Марлоу.

Вейл поднял брови, явно удивлённый её вопросом.

— Городской устав гласит, что любой судебный процесс, в котором замешан член Пяти Семей, должен рассматриваться самими этими семьями.

Боги небесные. Марлоу никогда не питала иллюзий насчёт правосудия в Каразе, но такое правило фактически гарантировало Пяти Семьям полную неприкосновенность в судебных делах. Она вспомнила, как Джемма говорила о том, что правда не имеет значения — имеет значение лишь то, что хотят Пять Семей, то, во что они выбирают верить ради достижения своих целей. Если они решат отправить Марлоу в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, они, не колеблясь сделают это. Виновата она на самом деле или нет — это не имеет значения.

Она сделала глоток чая, разглядывая Вейла. Ей хотелось понять, позволил ли бы он, в конечном итоге, посадить её, если бы это означало, что он сможет выйти сухим из воды со своим проклятием Адриуса.

Но, возможно, это был хороший шанс проверить его — совсем чуть-чуть, чтобы он не заподозрил, что она что-то знает.

— Сегодня ко мне приходила Джемма, — сказала она. Она почти не сомневалась, что Вейл уже был в курсе — вряд ли кто-то мог прийти в башню Вейла, не попав в его поле зрения. Но сама мысль о том, чтобы добровольно рассказать об этом, могла начать строить доверие между ними.

— Вы с ней… подруги? — спросил Вейл.

Марлоу кивнула.

— Она сказала, что в газетах появились слухи. Обо мне. И, полагаю, о вас тоже.

— В газетах всегда есть слухи, — отмахнулся Вейл.

— Но на этот раз говорится, что именно вы стоите за нападением, — прямо сказала Марлоу. — Я не читала статью. Всё это показалось мне таким нелепым.

Она, не отрываясь смотрела на лицо Вейла, высматривая любые признаки вины или страха.

Вейл поставил чашку на блюдце и закрыл глаза.

— Возможно, это не так уж нелепо.

Марлоу чуть не опрокинула свою чашку.

— Боюсь, я знаю, откуда это идёт.

Марлоу не посмела пошевелиться, её сердце заколотилось. Неужели Вейл действительно сейчас признается во всём, что сделал? Вот так, сразу?

Вейл медленно выдохнул.

— Амара, должно быть, стоит за этими слухами.

Сердцебиение Марлоу вернулось в норму. Не признание, значит. Конечно, нет. Почему бы Вейлу вообще рисковать и говорить ей правду?

— Амара?

— Она хотела захватить контроль над семьёй Фалкрестов, — пояснил Вейл. — Но вассальные семьи… чувствовали себя неуютно от её предложения. Они попросили назначить меня временным советником. Думаю, Амара была крайне недовольна этим решением. Этот слух — её способ выразить недовольство.

— Но разве Адриус не должен быть наследником? — спросила Марлоу. Она слышала, как Амара и Аурелиус спорили об этом накануне свадьбы. Вейл тоже упоминал это Грантэру, как доказательство вины Адриуса.

— Это действительно было намерение Аурелиуса, — согласился Вейл. — Но Амара утверждает, что Адриус отказался от права наследования, когда покинул Дом Фалкрестов и отрёкся от отца. Вассалы, вероятно, и не хотели видеть Адриуса в качестве наследника. Они чувствуют, что некоторые из других Семей начинают окружать их теперь, когда Аурелиус… недееспособен.

— Другие Семьи? — переспросила Марлоу.

— Прежде всего, семья Моранди, — ответил Вейл. — До того, как Фалкресты поглотили семью Дельвинь, Моранди были самой могущественной из Пяти Семей. С уходом Аурелиуса Зено Моранди полагает, что сможет вернуть себе статус. Они, без сомнения, пытаются убедить некоторых вассалов Фалкрестов вкладывать свои средства в них. Если они смогут перетянуть на себя достаточную часть их поддержки, то, возможно, им удастся заполучить самых талантливых мастеров заклинаний Фалкрестов или даже часть коллекции библиотеки Дома Фалкрестов.

Марлоу внимательно всмотрелась в Вейла. Вполне возможно, он говорил правду — Моранди действительно могли пытаться отвоевать часть власти у Фалкрестов, лишённых их патриарха.

Но, возможно, это было нужно и самому Вейлу. Может быть, именно для этого он и проклял Адриуса? Чтобы захватить семью Фалкрестов? И если так, то с какой целью?

— Честно говоря, мне всё это мелочное соперничество и междоусобицы между Семьями давно надоели, — вздохнул Вейл. — Иногда мне кажется, что городу было бы лучше без них.

Марлоу сжала губы, чтобы не выпалить своё немедленное согласие с этим утверждением.

— Джемма сказала, что в последнее время между Пятью Семьями был относительный мир, — заметила Марлоу. — Но это может измениться, если они решат, что за нападением на Аурелиуса стоит что-то большее.

— Она права, — мрачно согласился Вейл. — Поэтому я думаю, что тебе следует пересмотреть своё решение брать на себя вину за произошедшее. Особенно теперь, когда начали распространяться ложные слухи.

Марлоу откинулась на спинку стула. И что же на самом деле произошло? — хотелось спросить ей. Но она не могла позволить Вейлу заподозрить, что она знает что-то о его собственной вине. Пусть думает, что она верит в его невиновность. Возможно, она лжёт, что нанесла удар Аурелиусу, но ведь и он лжёт — и чем настойчивее он добивался её признания, тем более подозрительно это выглядело.

— Я уже говорила, что произошло, — упрямо ответила Марлоу. — Аурелиус угрожал мне, и я защищалась. Не понимаю, почему вы считаете, что я лгу.

Вейл казался совершенно невозмутимым.

— Как ты думаешь, чем сейчас занимается Адриус? Он бродит по Эвергардену в поисках жены. Он не заботится о тебе так, как ты заботишься о нём, Марлоу.

Марлоу не могла отрицать укол обиды, который испытала, услышав о поиске Адриусом подходящей партии.

— Адриус может делать, что ему угодно, — ответила она. — Это не изменит правды.

— Он бы не сделал для тебя того же, — настаивал Вейл. — Ты знаешь, что не сделал бы.

Марлоу с трудом проглотила горечь, подступившую к горлу. Потому что новость о том, что Адриус ищет себе невесту, по сути, подтверждала правоту Вейла.

— Не важно, что он бы сделал или не сделал.

Вейл ещё мгновение пристально смотрел на неё, словно пытаясь её разгадать, затем положил руки на стол и, сменив тон на более мягкий, сказал:

— Я не хочу продолжать этот спор, Марлоу. Давай поговорим о чём-нибудь более приятном, ладно? Как ты здесь обустраиваешься?

— Вполне хорошо, — ответила Марлоу. — Почти как будто я и не уезжала.

Это была ложь, но небольшая, и Марлоу надеялась, что Вейл её не заметит.

— Прекрасно, — тепло сказал Вейл. — Я рад. Хочу, чтобы ты чувствовала себя здесь как дома.

— Просто… — начала Марлоу, затем прикусила губу.

— Да?

— Ничего, — быстро сказала она. — Пустяки.

— Марлоу, если я могу сделать что-то, чтобы тебе было комфортнее здесь, просто скажи.

Марлоу кивнула.

— Башня Вейл, конечно, прекрасна. Просто… я здесь уже несколько дней и чувствую себя немного…

— В заперти? — подсказал Вейл, понимающе кивая. — Полностью понимаю. Я был таким же в твоём возрасте. Всегда стремился улизнуть из башни при любой возможности.

— Мне бы просто немного развеяться, — сказала Марлоу. — Джемма пригласила меня прогуляться по Перл-стрит завтра.

Вейл выглядел обеспокоенным.

— Обычно я бы не колебался, но я всё же волнуюсь за тебя, учитывая… происходящее. Почему бы мне не сопроводить тебя? Думаю, смогу освободить время завтра или, может быть, послезавтра.

— Это очень щедро, — сказала Марлоу, и тут в её голове родилась идея, и прежде, чем она успела её обдумать, выпалила: — Но, возможно, вы правы насчёт того, что Сильван мог бы потеплеть ко мне. Может, если бы мы проводили больше времени вместе…?

— Ну, — сказал Вейл, явно обрадованный её желанием сблизиться с сыном, — хорошая мысль! Я позабочусь о том, чтобы он нашёл время сопровождать тебя на Перл-стрит завтра.

Марлоу почти не сомневалась, что Сильван будет не в восторге от этой затеи, но это только упростит ей задачу — избавиться от него, как только появится возможность.

Глава 5

Когда Марлоу согласилась пойти на шопинг с Джеммой, она даже не подозревала, что это окажется целым событием. Для Марлоу шопинг означал прогулку по дороге Серпента до Рынка Болота или заглядывание в ломбард по соседству с Боуэри.

Для Джеммы же шопинг был более изысканным: предварительный завтрак в чайной «Амброуз», затем напитки на Рубиновом мосту, затем маникюр и уход за лицом в салоне «Рассвет» (где их угощали еще более сладкими, игристыми напитками), а после — личные встречи не в одном, а сразу в пяти ателье. В каждом из них подавали игристое вино, маленькие фарфоровые чашки чая и крошечные пирожные с лепестками роз и золотыми блестками. Джемма сообщила ей, что все ателье на Жемчужной улице обычно заняты на месяцы вперед перед Маскарадом Дома Фалкрестов, но для нее, любимицы модного общества Эвергардена, всегда находилось время.

Марлоу в этом не сомневалась. Она бы не удивилась, если бы ателье сами платили Джемме за то, чтобы она носила их творения. Если Джемма надевала платье какого-либо ателье на мероприятие, они могли быть уверены, что в течение следующего года будут завалены заказами.

Сильван встретил их в первом ателье. С Марлоу он едва перекинулся парой слов, изредка бросая презрительные взгляды и язвительные замечания в сторону Джеммы о том, как нелепо смотрится Марлоу, притворяясь, будто ей когда-либо удастся вписаться в «новую знать». Марлоу удивлялась, почему он вообще с ними пошел — она ожидала, что он найдет какой-нибудь предлог, чтобы остаться, или хотя бы постарается сбежать как можно быстрее.

К ее раздражению, он держался рядом, словно приклеенный. К счастью, в последнем ателье он остался в зале для ожидания, пока Марлоу подгоняли платье.

— У нас есть выбор масок, мисс Старлинг, — предложила ассистентка. — Возможно, это поможет определиться со стилем платья.

— Нет, спасибо, — ответила Джемма. — Мы закажем маску у мадам Дельфин.

— Ах, прекрасно, — одобряюще кивнула ассистентка. — У них действительно прекрасные работы.

— Джемма, мне не нужна… — начала Марлоу, но Джемма лишь отмахнулась.

— Доверься мне, Марлоу, — перебила она. — Индивидуальная маска стоит этих затрат. Ты же не хочешь прийти на бал в таком же наряде, как Опал.

— Разве Опал не твоя подруга? — удивилась Марлоу.

Джемма проигнорировала вопрос:

— Думаю, для маски подойдет оникс. — Она встала за Марлоу, расправляя ее волосы. — И не то, чтобы твой натуральный цвет плох, но я уверена, что темный оттенок тебе подойдет лучше. Может быть, темная карамель или, о, спелый баклажан?

Джемма металась по комнате, сравнивая кусочки ткани, прикладывая их к лицу Марлоу. Та чувствовала себя куклой, с которой играют в переодевание.

— Все, что сделает меня менее узнаваемой, — пробормотала Марлоу, понизив голос, чтобы ассистентка не услышала. — Никто не узнает, что мы здесь выбирали платье для маскарада, да?

— Не переживай. Я записала тебя под своим именем, а ателье очень серьезно относится к конфиденциальности клиентов, — успокоила ее Джемма. Увидев растерянный взгляд Марлоу, она добавила: — Это вроде игры для светских журналов — угадать, кто во что будет одет на крупных мероприятиях. Ателье знают, что утечка информации или дизайнов может их дискредитировать. Особенно если речь идет о Маскараде Дома Фалкрестов. — Она надела одну из пробных масок. — Половина удовольствия — в тайне.

— Это все гораздо… сложнее, чем я думала, — вздохнула Марлоу. Она уже понимала, что из-за такого внимания на вечеринке будет труднее незаметно проскользнуть. Но у нее не было другого плана, чтобы поговорить с Адриусом. Она бросила взгляд на часы над головой Джеммы. — Нам еще долго тут быть?

Джемма моргнула.

— Почему? Тебе куда-то нужно?

— Вроде как.

— Красоту не поторопишь, Марлоу, — торжественно объявила Джемма, растрепывая волосы Марлоу пальцами. — Но… полагаю, я могу завершить выбор сама. Если ты доверяешь моему вкусу.

— Больше, чем своему, — заверила ее Марлоу. — Скажи Сильвану, что мне стало плохо, и я вернулась в Башню Вейла.

— Думаю, ты направляешься не туда? — с прищуром спросила Джемма.

Марлоу лишь улыбнулась.

— Спасибо, Джемма.

Она начала переодеваться, но не в легкое дневное платье, в котором пришла. Вместо этого она надела старые черные брюки своей матери, облегающую серую кофту и темно-синий жакет. Затем зашнуровала коричневые ботинки, проскользнула под занавеской примерочной и попыталась выскользнуть через заднюю дверь.

И тут же столкнулась с Сильваном.

— Я думала, ты в зале, — выпалила она.

Он поднял бровь.

— А я думал, ты весь день шопишься с Джеммой.

— Мне плохо, — ответила Марлоу. — Наверное, перебрала с игристым вином. Слишком роскошно для моего бедного, крестьянского желудка.

Сильван прищурился.

— Тогда почему бы мне не проводить тебя домой?

— О, нет, уверена, у тебя найдутся дела поважнее, — сказала Марлоу, пытаясь проскользнуть мимо него к двери. — Я справлюсь.

Сильван развернулся и оперся рукой на дверь, прежде чем она успела ее открыть.

— Куда ты на самом деле направляешься?

Марлоу закатила глаза, стараясь сдержать раздраженный вздох. Она скучала по тем временам, когда Сильван хотел иметь с ней как можно меньше общего.

— Послушай, мы оба знаем, что ты бы предпочел быть где угодно, только не здесь, — сказала Марлоу. — Так почему бы тебе не облегчить жизнь нам обоим и просто отпустить меня? Твой отец ничего не узнает.

— Даже не надейся, — усмехнулся он. — Я знаю, ты что-то задумала, и я собираюсь выяснить, что именно.

Марлоу мысленно выругалась, проклиная себя за то, что выбрала не того брата для отвлекающего маневра. Дариан наверняка бы купился на ее нелепую ложь.

— Хорошо, ты меня раскрыл, — сказала она, подняв руки в жесте сдачи. — Да, я что-то задумала, но клянусь, это не имеет никакого отношения ни к тебе, ни к Адриусу.

— Тогда что? — требовательно спросил Сильван.

— Я только что сказала, что это не имеет к тебе никакого отношения, — огрызнулась Марлоу. — А значит, это не твое дело. Я встречу тебя на Рубиновом мосту на закате, чтобы мы вместе вернулись в Башню Вейла.

Она повернулась, чтобы уйти, но не успела отойти далеко, как что-то обвилось вокруг ее запястья и потянуло ее обратно к Сильвану.

— Что за…? — Она посмотрела вниз и увидела его ручного змея Бо, который пытался взобраться ей на руку, оставаясь при этом обвитым вокруг Сильвана. По сути, их теперь связывали «наручники» из змеиных колец. — Скажи своему змею, чтобы слез с меня.

— Нет, — упрямо ответил Сильван. — Пока ты не скажешь мне, что замышляешь.

— Я не… Ладно, хорошо. — Она закатила глаза. Какая ей разница, если Сильван узнает, чем она занята? Главное, чтобы он оставил ее в покое. — Я пытаюсь найти Свифта.

Вместо скучного, безразличного ответа, которого она ожидала, Сильван наклонился ближе, его синие глаза вспыхнули ярким интересом.

— Что ты имеешь в виду под «найти его»? Где он?

Марлоу заморгала, пораженная его внезапной настойчивостью.

— Не знаю, — ответила она. — Вот почему я и ищу его. Я не видела его с тех пор, как Дариан и Амара поженились. Леонид — ты помнишь Леонида? Тот, который пытался скормить твои пальцы своему крокодилу?

Челюсть Сильвана дернулась, почти как отголосок дрожи, будто он пытался не вспоминать ту ночь в «Слепом Тигре».

— Помню.

— Так вот, он объявил на нас охоту в Болотах, — объяснила Марлоу. — Я должна была встретиться со Свифтом в безопасном месте. Очевидно, этого не произошло. И он не выходил на связь, так что… мне просто нужно убедиться, что с ним все в порядке.

— Ты думаешь, Медноголовые добрались до него? — спросил Сильван. В его голосе не осталось ни следа привычного насмешливого тона.

— Нет, — быстро ответила Марлоу. Хотя правда заключалась в том, что она не знала. Это вполне было возможно, но Марлоу старалась не думать об этом. Существовала также вероятность, что Черная Орхидея что-то с ним сделала, ведь Свифт даже не должен был знать о них.

Сильван, похоже, уловил сомнение в ее голосе, потому что спросил, почти тревожно:

— Ты не собираешься вернуться туда, правда?

— Ты имеешь в виду «Слепой Тигр»? — уточнила Марлоу. — Только в крайнем случае.

— Отлично, — сказал Сильван, распахивая дверь. — Тогда куда мы идем?

Марлоу уставилась на него, пораженная, прежде чем смогла взять себя в руки.

— Мы никуда не идем.

— Я ведь уже здесь, разве нет? — ответил он с язвительной ухмылкой. — Пойду с тобой.

Марлоу была совершенно сбита с толку его настойчивостью. Она уже сказала ему, что это его не касается, так зачем он лезет? Или он ей не верил и думал, что она действительно что-то замышляет?

Она понимала, что второго такого шанса тайно встретиться с Черной Орхидеей у нее может и не быть. Солнце уже клонилось к закату, а время было на вес золота. Она не хотела тратить его на препирательства с Сильваном, ей нужно было найти Свифта.

— Ладно, — наконец согласилась она. — Но не отставай, держи рот на замке и не мешайся под ногами.

Чайная «Грязнокрыл» располагалась в старом складе одежды в Промышленном квартале. Внутри это было огромное помещение с высокими кирпичными стенами и стеклянным потолком, который поддерживали открытые стальные балки. Стена окон выходила на каналы. Судя по публике, рассевшейся за изящными железными столиками, «Грязнокрыла» привлекал в основном рабочих с фабрик и кораблестроителей.

Марлоу могла легко затеряться в этой обстановке, но Сильван в своем шелковом синем жакете выглядел крайне неуместно. Она потащила его к столику в углу и помахала официанту, заказав чайник чая. Сильван, к удивлению, Марлоу, заказал еще и легкие закуски, но, когда еду принесли, оказалось, что он кормил ими Бо.

— Итак, — начала Марлоу, дуя на горячий чай и отчаянно пытаясь найти тему для разговора, чтобы не сидеть в напряженном молчании. — Что ты знаешь об этом деле с поисками жены для Адриуса?

Сильван пожал плечами.

— Я не понимаю половины его решений. Например, встречаться с тобой.

Марлоу усмехнулась.

— А вот это, — Сильван покачал головой, — совсем на него не похоже.

Хотя, разве это действительно так? Адриус уже однажды отвернулся от Марлоу. Тогда причиной была не жестокость, а трусость. Поэтому неудивительно, что, столкнувшись с похожим выбором, но на этот раз с куда более серьезными последствиями, он принял то же решение. Поиск жены посылал остальным из новой знати ясный сигнал: он разорвал отношения с Марлоу.

— Это было разумное решение, — сказала Марлоу.

Сильван внимательно посмотрел на нее.

— Да, — согласился он. — Как я и сказал, это совсем на него не похоже.

В словах Сильвана что-то было. И несложно было понять, что именно. Немного раздражало, что он догадался об этом раньше нее.

Адриус все еще находился под проклятием Подчинения. Это означало, что все его поступки — отказ видеть Марлоу, объявление о поиске жены — могли быть не его выбором.

Амара могла добраться до него и отдать приказ — знала она о проклятии или нет.

Прежде чем Марлоу успела что-то сказать, к их столику подошел мужчина, отодвинул стул и сел, не спрашивая разрешения, тут же начав угощаться едой Сильвана.

Она узнала его мгновенно. Это был тот самый человек, который как-то раз следил за ней на Рынке в Болотах. Когда она его столкнула, он предупредил ее держаться подальше от вопросов о Черной Орхидее.

— Мы можем вам помочь? — возмущенно спросил Сильван.

— Меня зовут Грей, — ответил мужчина.

— А я… — начала было Марлоу, но он перебил ее:

— Марлоу Бриггс, — произнес он, будто они были давними друзьями. — Что привело тебя в «Грязнокрыла»?

— Виатрис сказала, что я смогу найти ее здесь, — осторожно ответила Марлоу.

Грей перевел взгляд на Сильвана.

— О, не переживайте, это просто мой брат, — радостно сказала Марлоу.

Сильван метнул в нее уничтожающий взгляд.

— Сводный брат, — поправил он ледяным тоном.

Марлоу мило улыбнулась и продолжила:

— Я ищу своего друга Свифта. Он заходил сюда несколько дней назад. Или, по крайней мере, должен был. Темные волосы, одна рука, очень красивый, наложил на тебя заклинание возле Рынка Болота.

Сильван резко обернулся к ней, его взгляд стал острым.

— Я знаю, о ком ты говоришь, — подтвердил Грей, откусывая кусок печенья.

— Значит, он здесь, — с облегчением выдохнула Марлоу.

Грей вытер рот салфеткой.

— Нет. Я помню его с Рынка Болота, но только и всего. Он сюда не заходил.

У Марлоу сжалось сердце.

— Ты уверен?

Грей выглядел раздраженным.

— Я хочу поговорить с Виатрис, — настаивала Марлоу. Она не доверяла этой женщине, но этому парню доверяла еще меньше. — У меня есть информация, которая может заинтересовать Черную Орхидею. Но говорить я буду только с ней.

Грей вздохнул, выглядя так, будто прикидывает, что хуже: продолжать разбираться с Марлоу или беспокоить Виатрис.

— Подождите здесь.

Он направился к длинной узкой стойке бара, которая занимала одну из стен чайной. Перегнувшись через нее, он что-то прошептал бармену. Марлоу наблюдала, как у того постепенно поднимались брови. Затем он бросил быстрый взгляд на Марлоу и Сильвана. Спустя мгновение Грей вернулся с чашкой чая, которую поставил перед Марлоу.

— Выпей это, — сказал он без всяких объяснений.

Марлоу с подозрением взглянула на чашку. Жидкость в ней слегка переливалась, словно в ней была магия. Чай наверняка был зачарован. Или проклят.

— Ты хочешь увидеть Виатрис — выпей чай, — нетерпеливо добавил Грей.

— Да уж, тебе придется объяснить, что это за чай, если ты хочешь, чтобы— начал Сильван, но резко замолчал, когда Марлоу подняла чашку к губам и одним глотком выпила жидкость.

При других обстоятельствах она, вероятно, проверила бы, не приняла ли только что яд. Но сейчас она не знала, где находится Свифт, и могла ощущать, как паника охватывает ее.

Чай был теплым, но после того, как Марлоу его выпила, она не почувствовала никаких изменений. Она подняла взгляд на Грея, который коротко кивнул:

— Пойдем.

Марлоу поднялась, чтобы последовать за ним, и Сильван сделал то же самое.

— Тебя не приглашали, — заявил Грей, обращаясь к нему.

Сильван усмехнулся:

— Потому что я не пил ваш загадочный чай?

— Да, — просто ответил Грей и повел Марлоу через чайную к задней стене, где находились окна.

Марлоу заметила то, чего раньше там не видела: между двумя окнами появилась кирпичная арка, ведущая к лестнице, спускавшейся в пустоту. Лестница, должно быть, была скрыта иллюзорным заклинанием, а чай, который дал ей Грей, позволил увидеть сквозь иллюзию.

Лестница привела их в подвальное помещение, тускло освещенное и наполненное дымом. Старые книжные полки создавали перегородки, формируя небольшие уединенные альковы. В одном из них двое мужчин сосредоточенно играли в Пэнто. В углу играл патефон, наполняя комнату звуками латунной музыки.

Грей провел ее к самому концу помещения, где стоял бархатный диван, окруженный двумя деревянными табуретами.

На диване сидела Виатрис, в одной руке у нее дымилась сигарета. Грей наклонился к ней и прошептал несколько слов, которые Марлоу не расслышала.

— Спасибо, Грей, — сказала Виатрис, когда Марлоу опустилась на один из табуретов. Виатрис подняла бровь, изучающе глядя на нее. — Значит, слухи оказались правдой. Мы слышали, что тебе удалось сбежать из-под стражи. Не была уверена, что поверю, пока не увижу тебя лично. Грей говорит, у тебя есть информация для меня.

Марлоу кивнула.

— Но сначала я хочу знать, где Свифт.

— Как, вероятно, уже сказал тебе Грей, мы не знаем, где твой друг, — ответила Виатрис. В ее голосе слышалась нотка сочувствия, и Марлоу показалось, что это правда. — Прости.

Марлоу сжала зубы, чтобы подавить крик, готовый вырваться из ее горла. Свифт должен быть в безопасности. Просто обязан. Если Медноголовые добрались до него…

Что ж, Марлоу и так уже разыскивали за убийство.

— Я знаю, что у вас есть глаза и уши по всему городу, — сказала Марлоу. — Если вы что-то услышите, хоть что-то…

Виатрис кивнула.

— Мы сообщим тебе.

Она прочистила горло.

— Итак, эта информация… Это был просто предлог?

— Не предлог. Речь о моей матери.

Виатрис наклонилась вперед:

— Ты нашла ее?

Марлоу покачала головой. Слова застряли в горле.

— Нет, — резко произнесла Виатрис, словно отказываясь верить. — Нет, этого просто не может быть.

Марлоу сжала руки на коленях, чувствуя, как слезы жгут глаза, но не могла ответить.

— Кассандра слишком умна, чтобы позволить себя убить.

То же самое думала и Марлоу. Последнее, чего хотела Кассандра, — стать жертвой этого города. Но Марлоу начинала верить, что избежать этой участи невозможно. Не для таких, как они.

— Кто это сделал? — в голосе Виатрис вспыхнула неожиданная ярость. — Медноголовые?

Марлоу сглотнула:

— Дом Фалкрестов.

Виатрис выругалась.

— Он узнал, что она украла гримуар.

Марлоу кивнула.

— Значит, он теперь у него, — заключила Виатрис. — Все это, и он все-таки…

— У него его нет, — сказала Марлоу. — Мама говорила, что уничтожила его.

— Как ты можешь быть уверена?

— Я видела ее, — ответила Марлоу. — Не… не после той ночи. Но я видела воспоминания Кайто о той ночи. Я видела, что произошло. Я видела, как она… — Слезы снова подступили к глазам, но Марлоу отчаянно боролась с ними. Она не могла вынести воспоминания о том, что увидела в голове Кайто. Падение матери в канал. Долгие минуты, которые Кайто провел, ожидая, всплывет ли она.

Опустошение, которое пронзило Марлоу, когда этого так и не случилось.

— Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть, — сказала Виатрис, и в ее взгляде отразилось искреннее сочувствие. — Но твоя мать, должно быть, солгала Кайто.

— Что ты имеешь в виду?

— Невозможно уничтожить гримуар в одиночку, да еще за одну ночь, — ответила Виатрис. — На этой книге лежат мощные заклинания. Зная Кассандру, могу предположить, что она нашла место, чтобы спрятать его, пока не уляжется шум.

Что бы Кассандра ни сделала с гримуаром, он в итоге оказался в руках Вейла. Но Марлоу пока не собиралась делиться этим с Виатрис.

— Я просто хотела, чтобы ты знала, — сказала Марлоу, поднимаясь со стула. — Мама не предавала вас Медноголовым, как вы думали. До нее добрался Фалкрест.

— Ты винишь нас, — заключила Виатрис.

— Я виню Фалкреста.

— Ну что ж, похоже, он получил по заслугам, — сказала Виатрис. — Именно поэтому ты пыталась его убить?

Марлоу натянуто улыбнулась.

— Не верь всему, что пишут в светских журналах, Виатрис.

— О, правда? — спросила Виатрис. — Тогда мне не стоит верить тому, что говорят о том, что ты — дочь Корморана Вейла?

Марлоу застыла.

— Значит, это правда, — продолжила Виатрис. — Знаешь, я всегда подозревала, что отношения Кассандры с ним были глубже, чем она это показывала. Нужно было догадаться.

— Я узнала это совсем недавно, — сказала Марлоу.

— Ну, мне здорово повезло, — заметила Виатрис.

Марлоу прищурилась:

— Что ты имеешь в виду?

— Это значит, что теперь, когда ты Вейл, у тебя есть доступ к библиотеке Вейла, — ответила Виатрис. — А значит, ты можешь быть мне полезна.

— И почему я должна делать тебе одолжения?

Виатрис резко поднялась и направилась к шкафу у стены. Она открыла его, обнажив ряды и ряды заклинательных карт, аккуратно организованных и подписанных. Виатрис достала несколько из них.

— Могу поспорить, у тебя не так уж много способов раздобыть нужные заклинания в Башне Вейла, — сказала Виатрис, протягивая карты. — А у Черной Орхидеи заклинаний хватает. И мы будем рады поделиться. В обмен на твою помощь, конечно.

Марлоу колебалась, прежде чем взять карты.

— И в чем именно должна заключаться моя помощь?

— Ничего опасного, — ответила Виатрис. — И даже ничего сложного. Нам просто нужен способ пронести кое-что в библиотеку так, чтобы этого никто не заметил.

Марлоу все еще сомневалась, можно ли доверять Черной Орхидее. Она слишком хорошо понимала, что именно с такого рода «простых» услуг началось сотрудничество Кассандры с ними. Небольшая услуга тут, небольшая услуга там, пока она не украла запрещенный гримуар из библиотеки Фалкреста.

Марлоу знала, чем это закончилось.

Она протянула руку за заклинательными картами и начала их изучать. Заклинание для взлома замков. Заклятие подслушивания. Заклинание обездвиживания.

— Не обязательно решать прямо сейчас. Вот. — Виатрис протянула еще две карты — заклинания маскировки. — Считай это жестом доброй воли. Захочешь еще — возвращайся.

Марлоу добавила их к остальным и убрала все пять карт в карман.

— Я подумаю.

Глава 6

— Так где он? — спросил Сильван, шагая рядом с Марлоу, пока она решительно продвигалась через «Грязнокрыла» к дороге.

— Не знаю.

— Если его нет у этих людей значит, Медноголовые его поймали?

— Не знаю, — отозвалась она, в голосе зазвенела острота от раздражения и страха. Она резко развернулась к нему. — Почему тебя это вообще волнует?

Сильван фыркнул, отворачиваясь к каналу.

— И что мы теперь будем делать?

— А теперь ты возвращаешься в Эвергарден, — велела Марлоу, спускаясь по ступеням, ведущим к причалу на Кэннери. — Экскурсия окончена.

— А ты куда? — не отставал Сильван.

Марлоу не нужно было долго думать, чтобы ответить. Она собиралась перевернуть каждый камень в Болотах, чтобы найти Свифта.

— Искать ответы.

— Ну, тогда я с тобой, — заявил он. — Если тебя убьют и выбросят тело в каналы, пока ты якобы шопилась на Жемчужной улице со мной, мой отец меня прикончит.

— Сомневаюсь, — бросила Марлоу. — Но я не собираюсь тратить время на споры с тобой.

Она ткнула в светильник на конце причала, и он мигнул зеленым, привлекая внимание водных такси. Вскоре одна из лодок подошла к причалу.

Марлоу уселась на скамейку.

— На Рынок Болота, — распорядилась она водителю. Затем полезла в карман за двумя заклинательными картами маскировки, которые дала ей Виатрис.

— Держи, — сказала она, протягивая одну из них Сильвану.

— И что мне делать с заклинанием маскировки? — спросил он.

— Как ты думаешь?

— Это действительно необходимо?

— Как только мы покажем свои лица в Болотах, Медноголовые тут же нас найдут, — сухо объяснила Марлоу. — Так что да, это абсолютно необходимо.

Сильван смерил ее взглядом, но всё же активировал карту, как и она. Марлоу наблюдала, как его волосы темнеют, а черты лица едва заметно меняются, пока он больше не стал походить на себя. Она знала, что ее собственная внешность также немного изменилась. Она уже использовала такие заклинания раньше, но редко — они слишком дорогие. Тот факт, что Виатрис дала ей две карты просто так, явно демонстрировал ресурсы Черной Орхидеи.

— Заклинание продержится всего два часа, — предупредила она, кивнув на змея, обившегося вокруг его руки. — Спрячь Бо.

Сильван послушно уговорил змея заползти в рукав, где тот обвился вокруг его бицепса, образовав неприметный бугорок.

Они пробирались по грязным каналам Болота, пока не показался кривой мост Серпента.

Болота напоминали живой организм, его каналы — вены и артерии, скрипучие лестницы и веревочные мосты — связки, а Серпент был его длинным изогнутым позвоночником, соединяющим отдельные анклавы.

Водные пути вокруг Рынка Болота были забиты судами, так что Марлоу попросила водителя высадить их на причале, который отходил от главной ветви Серпента.

Быть здесь — не то, чтобы было приятно, но по крайней мере это ощущалось знакомым после заточения в Башне Вейла. Иронично, но раскачивающийся под ногами причал казался самым надежным местом за последние несколько дней.

— И что мы здесь делаем? — спросил Сильван.

— Наносим визит старому другу, — ответила Марлоу. — Далеко не отходи.

Гневный взгляд Сильвана говорил сам за себя — бродить по кишащим грязными обитателями Болот он точно не собирался. Его шаг был натянутым, пока они пробирались через толпу, спускаясь по лестницам и переходя шаткие мостки, переплетавшиеся между лодками.

Каждое первое число месяца лагуна, в центре которой располагался Рынок Болота, очищалась, чтобы освободить место для арены Бойцов. Это было главное ежемесячное событие, собирающее тысячи зрителей, которые стекались на причалы, доски, крыши лодок и лестницы, чтобы посмотреть на зрелище.

Марлоу купила билеты на одну из плавучих платформ, окружавших арену, для себя и Сильвана. Она также остановилась, чтобы купить конус из газеты, полный обжаренных хвостов креветок, и, перекусывая, повела Сильвана к их месту. Она внимательно оглядывала толпу, выискивая тех, у кого на коже был бронзовый татуированный змей — отличительный знак Медноголовых. Даже несмотря на маскировку, она старалась держаться от них подальше.

Турнир Бойцов собирал огромные толпы и был единственным местом в Болотах, где члены различных банд сходились вместе в неустойчивом перемирии. Так как ни одной из группировок не удалось взять под контроль весь Рынок Болота, он оставался нейтральной территорией в их бесконечных войнах за власть.

— Что это вообще такое? — спросил Сильван, глядя на танцоров в ярких костюмах в центре арены, которые уже выкрикивали ритмичные лозунги, притопывали и вращались, подогревая толпу перед боем.

— Это лучшее развлечение, которое могут предложить Болота, — ответила Марлоу, потрясая своим конусом. — Хвост креветки?

Сильван скривился, будто предпочел бы прыгнуть с платформы, но Бо высунул голову из его рукава, махая черным языков в воздухе с явным интересом.

— Если мы здесь только для того, чтобы ты попыталась заставить меня уйти, это не сработает, — сообщил он.

— Вот незадача, мой план провалился, — отозвалась Марлоу, выбросила последние хвосты креветок и разгладила бумажный конус в руках.

Внезапно толпа вокруг них взорвалась страстными криками и скандированиями. На ринге появился первый боец.

Ростом около шести с половиной футов, с длинными темными волосами и татуировками, покрывающими почти каждый дюйм мускулистого тела, лицо раскрашено красной и черной краской, на них был сложный костюм: болотные камыши свисали с их спины, а юбка была сплетена из мха.

Грозный Дерзкий Буканиер.

Дерзкий Буканиер ударил себя в грудь и зарычал на толпу. Толпа ответила ему ревом. По периметру ринга танцоры издавали протяжные звуки, потрясая бедрами.

Четверо мужчин без рубашек вошли на ринг, держа на плечах длинную узкую клетку. Медленно они опустили ее на грязную землю и отошли.

Дерзкий Буканиер снова ударил себя в грудь.

Клетка открылась, и наружу выполз семифутовый крокодил.

Мгновенно побледневший Сильван посмотрел на Марлоу.

— Они правда будут сражаться с этим? — спросил он с тревогой.

Его вопрос получил ответ, когда крокодил с неожиданной быстротой ринулся на Буканиера. Тот перекувырнулся назад, уходя из зоны досягаемости. Толпа восторженно закричала.

Крокодил и боец начали медленно кружить друг друга, хвост рептилии хлестал из стороны в сторону. Вдруг крокодил снова атаковал. На этот раз боец бросился в сторону, а затем перекатился на спину зверя, крепко ухватившись за длинную пасть обеими руками.

Говорили, что челюсти крокодила невероятно сильны, когда захлопываются на добыче, но мышцы, которые открывают пасть, были намного слабее.

Удерживая пасть закрытой, Буканиер заставил крокодила поднять голову, используя мощные руки, чтобы держать его в таком положении.

Сильван выглядел еще более встревоженным.

— Они причиняют ему боль?

Марлоу моргнула от удивления:

— Ты переживаешь за крокодила?

Сильван бросил на нее ледяной взгляд. Она сообразила, что это, в общем-то, логично — Сильван не особо жаловал людей, но всегда проявлял симпатию к хладнокровным и опасным существам.

— Не волнуйся, — успокоила его Марлоу. — Это шоу. Крокодила натренировали для таких боев.

На ринге Буканиер разжал пасть крокодила и наклонился головой прямо между его острых зубов. Толпа затопала ногами, приветствуя смелость бойца, и восторженно завопила.

Буканиер резко отдернул голову и, развернувшись, повалил крокодила на спину. Рептилия яростно извивалась под бойцом, а толпа дружно отсчитывала пять секунд, их голоса сливались в оглушительный хор, завершившийся на «один».

Как только объявили победителя, Марлоу и Сильван протиснулись сквозь толпу к роскошно украшенному аэроботу, пришвартованному у одного из пирсов. Толпа устремилась к рингу, где Дерзкий Буканиер совершал круг почета, а танцоры вернулись на площадку. Марлоу наблюдала, как Буканиер с важным видом взошел на трап своего судна, украшенного ярко-красными перьями, окрашенными болотными камышами и фиолетовыми биолюминесцентными огнями, развешанными в рыболовных сетях.

На палубе судна было устроено что-то вроде лаунжа: мягкий диван, гамак. Буканиер расположился на диване в окружении нескольких полуголых спутников, куря толстую сигару с вишневым кончиком и поедая свежие устрицы прямо из раковин.

— Прекрасные друзья, ничего не скажешь, — прошипел Сильван, наклонившись к Марлоу.

Марлоу потащила Сильвана к концу трапа, где их остановил крепкий вышибала с блестящим золотым зубом.

— И что это вы тут задумали?

— Мы просто хотим автограф! — с энтузиазмом воскликнула Марлоу, протягивая расплющенный бумажный конус от креветок. — Пожалуйста, мы с братом ждали этого боя неделями! Дерзкий Буканиер — наш любимый боец Болот.

Она толкнула Сильвана локтем.

Он откашлялся:

— Огромный, огромный фанат.

Вышибала оглядел конус с хвостами креветок. Марлоу написала на нем записку во время боя, но сложила так, чтобы вышибала не мог ее прочитать.

— Ладно, — наконец пробурчал он, выхватывая конус из ее рук. — Ждите здесь.

Он поднялся по трапу, ступил на судно и передал записку Дерзкому Буканиеру.

Марлоу наблюдала, как боец прочитал послание, и их выражение изменилось с ленивой беззаботности на полное замешательство. Он поднял взгляд, находя глазами Марлоу.

Марлоу помахала пальцами.

Дерзкий Буканиер махнул им подойти и отослал своих спутников.

Марлоу уселась на диван напротив бойца. Сильван осторожно устроился рядом, поджав руки и ноги, словно боялся коснуться чего-либо.

— Марлоу Бриггс, — протянул Дерзкий Буканиер. — Не думал, что ты покажешься здесь.

Сильван нервно посмотрел на Марлоу.

— Технически, я и не показываюсь, — сказала Марлоу, указывая на измененные черты лица.

На лице бойца засияла яркая улыбка.

— Вот это ловко! Как ты? Слышал слух, что ты сидела в тюрьме!

— О, ну ты же знаешь, даже тюремный срок не помешает мне болеть за моего любимого бойца Болот, — ответила Марлоу с широкой улыбкой.

— А кто этот красавчик? — спросил Дерзкий Буканиер, подмигнув в сторону Сильвана.

Марлоу с трудом сдержала смех при виде растерянного выражения лица Сильвана.

— Это мой брат.

— Перестань так говорить, — прошипел он.

— О, не обращай на него внимания, — беспечно отозвалась Марлоу. — Он кажется колючим, но глубоко внутри он… ну, на самом деле, он просто ужасен от начала до конца.

Сильван сверкнул на нее взглядом, полным яда.

— Что думаешь о бое? — спросил Дерзкий Буканиер. — Великолепно, правда? Видела мой новый завершающий прием? Толпа была в восторге.

— Один из твоих лучших боев, — согласилась Марлоу.

Они несколько минут оживленно обсуждали самые захватывающие моменты поединка, причем Марлоу не скупилась на похвалу. Сильван переводил взгляд с одного на другого, все больше сбиваясь с толку от их непринужденного разговора.

— Слушай, — сказала Марлоу спустя какое-то время. — Мне нужна твоя помощь.

— Конечно! Что угодно для тебя! — с сияющей улыбкой ответил Дерзкий Буканиер. — В конце концов, если бы не проклятие, которое ты сняла, Дерзкого Буканиера бы вообще не существовало.

— Я просто сделала, что могла, — беспечно отозвалась Марлоу.

— Так что тебе нужно? Билеты в первый ряд на следующий бой?

Марлоу едва заметно улыбнулась.

— Мне нужно знать, слышал ли ты что-нибудь о том, что Медноголовые захватили Свифта.

Улыбка Буканиера заметно угасла.

— Это… не то, с чем я могу помочь.

— Потому что ты ничего не знаешь или потому что не хочешь говорить? — настаивала Марлоу. Бои Бойцов были тесно связаны с грязными деньгами уличных банд. Как один из лучших бойцов, Дерзкий Буканиер регулярно общался с представителями этих группировок и мог знать об их слухах.

Это была одна из причин, почему Марлоу выбрала его для разговора. Другая причина — она считала, что Буканиер скорее согласится ей помочь и с меньшей вероятностью ее предаст.

Но, похоже, его готовность помочь была недостаточной.

Буканиер наклонился ближе и понизил голос:

— Марлоу, если кто-то узнает, что я говорил с тобой о Медноголовых… особенно когда они назначили награду за того, кто приведет тебя к ним…

— Теперь еще и награда? — проворчала Марлоу. — Ты издеваешься.

— Они настроены против тебя серьезно, — с беспокойством ответил Буканиер.

— И против Свифта, — добавила Марлоу. — Так что если ты все-таки что-то знаешь…

Буканиер долго смотрел на нее, прежде чем тяжело вздохнуть.

— Чертовы боги. Ты же знаешь, я не могу тебе отказать. Ладно. Я ничего не слышал о Медноголовых и Свифте.

— Ты уверен?

— Ничего о Медноголовых, — повторил он с большим нажимом.

Глаза Марлоу расширились. Кто-то другой, значит.

— Жнецы?

— У меня есть друг, который занимается проклятиями для них. Он слышал от кого-то из их прислуги, что у них появился новый гость на Острове Жнецов.

— Какого черта Жнецам понадобился Свифт? — спросила Марлоу.

Буканиер пожал плечами.

— Просто то, что я слышал.

Внезапно шум голосов перекрыл гул толпы. Марлоу, Сильван и Буканиер повернулись в сторону источника перепалки.

— Ты бесхребетная, обманчивая болотная крыса, я тебя…

— Обманщик? Ты смеешь обвинять меня в обмане?

— Что ж, ничего другого я и не ожидал от Медноголового, — раздался насмешливый голос.

Взгляд Марлоу устремился на двух мужчин, сцепившихся посреди трапа. Она тут же заметила, что у одного из них вокруг шеи была татуировка в виде бронзовой змеи. Вокруг образовалась толпа зрителей, смотревших на них так, словно это был очередной бой Бойцов.

— Серьезные слова, — прорычал Медноголовый, — из уст Жнеца.

Жнец выпустил заклятие в сторону Медноголового — темно-фиолетовые глифы заскользили по воздуху. Медноголовый ответил своим заклинанием.

— Может, уйдем? — спросил Сильван, напряженно стоя рядом с Марлоу.

— Жнецы и Медноголовые постоянно затевают такие стычки, — отмахнулась Марлоу. Оба знали, что развязывать здесь серьезный конфликт слишком рискованно. — Рынок Болота считается нейтральной территорией. Как только они немного выпустят пар, разойдутся.

Жнец запустил новое заклятие — жуткого зеленого цвета. Оно рикошетом отлетело от ближайшей лодки и ударило в мутную воду. Вокруг Медноголового взметнулась грязевая волна, накрыв его с головой, а затем хлынула обратно, захлестывая трап.

Толпа застыла в ошеломленном молчании. И спустя мгновение со всех сторон в Жнеца полетели заклятия.

Хаос разразился в мгновение ока. Прежде чем Марлоу успела что-то сделать, магические атаки уже разлетались в разные стороны, не щадя никого на пути.

Она схватила Сильвана за руку.

— Ладно, теперь точно пора бежать.

Глава 7

Марлоу тащила Сильвана сквозь хаос, пригибаясь под летящими проклятиями и перебираясь через лодки, плоты и шаткие настилы, из которых состоял Рынок Болот. У неё не было чёткого плана, кроме как уйти подальше от сражения — вот только она понятия не имела, в какую сторону это самое «подальше» находилось.

Рынок стремительно превращался в хаотичный клубок лодок, которые впопыхах отвязывались от причалов, тщетно пытаясь скрыться от надвигающегося бедствия, в то время как толпа штурмовала те немногие суда, что ещё могли отгрести от берега. Марлоу с замиранием сердца наблюдала, как десятки людей с криками падали в бурлящую грязную жижу, в которую превратился центр рынка.

— Что нам делать? — требовательно спросил Сильван.

Мозг Марлоу лихорадочно работал. Водные пути были безнадёжно забиты. Станция канатной дороги на Павильон была бы забита людьми, стремящимися сбежать.

И тут она заметила заброшенную речную баржу, наполовину утонувшую в грязи на краю Рынка Болот. Ржавый остов, который, вероятно, не сдвигался с места уже много лет.

— Сюда.

Схватив верёвочную лестницу, она начала карабкаться вверх по борту, Сильван последовал за ней. Перебравшись на основную палубу, накренившуюся под таким острым углом, что пришлось сползать вниз, согнув колени и опираясь ногами перед собой, чтобы не покатиться слишком быстро.

С этого места ей открылся куда более полный вид на хаос, творившийся вокруг. На платформах для Болотных Драк между собой яростно сражались Жнецы и Медноголовые, не жалея проклятий и заклинаний. Тем временем толпа судорожно пыталась покинуть арену, застревая на узких переходах, пересекающих рынок. Многие лодки в центре уже были брошены — вода настолько забита судами, что двигаться стало невозможно.

Марлоу отчаянно искала глазами выход.

Вот он.

Небольшая лодка покачивалась у северной границы рынка, привязанная к покосившемуся гнилому причалу. Чтобы добраться до неё, пришлось бы идти против людского потока и снова приблизиться к месту сражения, но выбора у них не было. Быстро, про себя, Марлоу наметила путь сквозь этот лабиринт.

— Видишь ту лодку? — сказала она, показывая Сильвану. — Это наш выход. Держись рядом и двигайся быстро.

Не дав ему ответить, она уже перебиралась за борт баржи и спрыгивала на приподнятый причал внизу. Оттуда они пересекли подвесной мостик к вороньему гнезду другой лодки, спустились по лестнице и оказались на нижнем причале. Здесь толпа уже немного поредела, но всё равно приходилось пробиваться сквозь людей.

И вот, когда лодка уже была совсем близко, воздух пронзил громкий треск, и чей-то крик оборвался на высокой ноте. Под тяжестью людского потока деревянный настил начал ломаться. Позади Марлоу и Сильвана доски с треском ушли вниз, унося с собой десятки людей в мутные воды.

Марлоу схватила Сильвана за руку и потащила вперёд. Она чувствовала, как под ногами продолжает трещать дерево, но лодка была уже почти у цели. Почти…

И тогда она увидела ещё кого-то, кто направлялся к лодке. Крепкого мужчину с растрёпанной бородой и тёмными волосами, падавшими спутанными прядями на плечи. Он бросился к канату, привязывавшему лодку к причалу, и начал развязывать его. На обнажённом плече Марлоу заметила серебристую татуировку в виде косы.

Жнец.

Она не раздумывала. Рука сама потянулась за обездвиживающим заклинанием, которое дала ей Виатриз, и Марлоу прицелилась.

— Конгелиа!

Мужчина застыл на месте и с глухим стуком рухнул на настил.

Под ногами Марлоу треснул настил. Она вскрикнула, цепляясь за гнилые доски, ногтями впиваясь в древесину, чтобы не рухнуть вниз, в мутные воды.

— Сильван!

Он был в двух шагах впереди. Услышав её крик, обернулся в замешательстве, а затем заметил её. Резко остановившись, он протянул руку и вытащил её на безопасное место.

Не теряя ни секунды, Марлоу бросилась к лодке и прыгнула внутрь, Сильван следом за ней.

Жнец всё ещё лежал неподвижно на причале. Марлоу на мгновение замерла — а затем перерезала канат, отпуская лодку по течению.

— Спасибо, что спас меня, — сказала она Сильвану. Подняла весло и протянула ему второе. — Похоже, теперь мы квиты.

Сильван усмехнулся и отмахнулся, но через секунду всё же сказал:

— Это было довольно жестоко, знаешь ли.

— Ну, таковы Болота, — ответила Марлоу.

Он прищурился.

— Я про тебя. Ты заколдовала того человека.

Марлоу уставилась на него. Он звучал почти… осуждающе. Словно она сделала что-то неправильное. И, учитывая, что это говорил Сильван… ну, это было почти смешно.

— Это был Жнец. Он бы убил нас. Или хуже.

Сильван пожал плечами.

— Всё равно.

Они гребли молча, и хаос Рынка Болот постепенно исчезал вдали.

Ситуация оказалась ещё хуже, чем Марлоу представляла. Конфликт между Жнецами и Медноголовыми тлел столько, сколько она себя помнила, но никогда раньше не приводил к таким разрушениям. Люди уже пострадали — и ещё пострадают. Марлоу не могла отделаться от волны вины. Она, конечно, была не единственной причиной войны между бандами, но разве всё бы дошло до такого… так быстро, если бы не она?

Если бы она тогда не разозлила Медноголовых так сильно, они бы не объявили на неё охоту и не нарушили бы договор о разделении территорий с Жнецами.

А теперь Жнецы держали у себя Свифта. Она не знала, что это означало и что они собираются с ним делать, но ничего хорошего от этого ждать не приходилось.

— Если мы не вернёмся в Эвергарден до заката, — предостерёг Сильван, — отец отправит за нами поисковый отряд.

Он был прав. И совсем скоро их маскирующие заклинания начнут рассеиваться.

Как бы Марлоу ни хотелось ворваться на остров Жнецов и спасти Свифта, она понимала — пробиться через причал без плана ей не удастся.

Держись, Свифт. Я иду за тобой, — пообещала она мысленно. Затем развернула лодку в сторону Эвергардена.

В следующие три дня Марлоу тщательно планировала спасение Свифта, ускользая из башни Вейл при каждом удобном случае и используя почти все долги, что ей были должны, чтобы собрать хоть какие-то сведения о Жнецах. Она изо всех сил старалась не думать о том, что могло с ним сейчас происходить.

А пока она ждала подходящего момента, чтобы пробраться на остров Жнецов, её ждало ещё одно испытание — маскарад.

Когда она вернулась в башню Вейл, то обнаружила Джемму, уже стоявшую у неё в квартире. Рядом с ней к стене был прислонён большой ящик.

— Где тебя носило? — требовательно спросила Джемма, как только Марлоу открыла дверь.

— Я по делам ходила, — озадаченно ответила Марлоу. — Мы что-то планировали?

Джемма уставилась на неё с открытым ртом.

— Только не говори мне, что ты забыла про Полуночный Маскарад.

Марлоу моргнула.

— Я не забыла. Но разве он… ну, знаешь… не позже вечером? То есть, через несколько часов?

— Именно, — отрезала Джемма. — Мы уже опаздываем. — Она подтолкнула Марлоу в сторону умывальни. — Твоё платье и маску доставили в поместье Старлинг сегодня утром. Я уже набрала тебе ванну — иди и не забудь помыть голову. Жду тебя здесь, когда закончишь.

Марлоу разделась и осторожно погрузилась в ванну. Вода пахла нежным цветочным ароматом, покрытая густой пеной розовых и лавандовых оттенков, сверкающей в свете ламп. Температура воды, разумеется, была идеальной — заклинание поддерживало её неизменно комфортной, сколько бы Марлоу там ни просидела. Она хотела было спросить, зачем в воде блёстки, но решила, что не хочет знать ответ.

Несмотря на утверждение Джеммы, что они и так уже опаздывают — как именно это возможно, Марлоу не понимала, — она не спешила. В комнате стояли всевозможные кремы, мыла и сыворотки, которых точно не было здесь утром, но никаких инструкций по их применению, конечно, не прилагалось. Марлоу решила попробовать всё понемногу — намазывала кожу, втирала в волосы. Ещё никогда принятие ванны не казалось ей настолько сложным. В Болотах она мылась у водопроводного крана и умывальника, стоявших снаружи её квартиры — и то с радостью, если удавалось найти заклинательную карту с нагревом воды.

Когда она более-менее убедилась, что чиста, накинула висевший у двери шёлковый халат и вернулась в гостиную, где Джемма уже ждала её у письменного стола её матери. Стул был отодвинут.

— Садись.

Марлоу подчинилась.

— Обычно, — сказала Джемма, перебирая её мокрые волосы пальцами, — я бы привела сюда своих личных стилистов, чтобы помочь с преображением. Но понимаю, чем меньше людей будет знать, что ты идёшь на маскарад, тем лучше. Так что придётся довольствоваться мной.

Она усмехнулась Марлоу в зеркало.

— Поскольку лицо будет почти полностью скрыто маской, излишествами с Иллюзиями увлекаться не будем, — добавила Джемма. — Но цвет глаз точно нужно сменить — твои слишком узнаваемые. Серые с фиолетовым отливом. Как насчёт зелёных? Карих? Янтарных?

— Как скажешь, — пожала плечами Марлоу.

Джемма выбрала заклинательную карту с позолоченным изображением глаза.

— Камбьяре.

В воздухе закружились васильковые глифы, образовав вокруг головы Марлоу бледное сияние. Когда свет рассеялся, Марлоу всё ещё смотрела на себя теми же бурными серыми глазами.

— Хм, — задумчиво протянула Джемма, разглядывая её отражение. — Странно. Должно быть, карта бракованная. — Она принялась перебирать другие. — Может, попробуем карие?

Марлоу остановила её, схватив за запястье.

— Подожди. Посмотри ещё раз.

Брови Джеммы взметнулись вверх.

— Они голубые. Ярко-голубые.

— Это зеркало, — пояснила Марлоу. — Оно было моей матери. Зеркало Истины. Показывает не иллюзии, а правду. Как есть на самом деле.

— Ну, сегодня это нам не слишком поможет, — заметила Джемма.

— В спальне есть другое зеркало, — сказала Марлоу. — Поменяю их.

Она осторожно сняла зеркало со стены и понесла в спальню, заменив его на обычное, не зачарованное, которое висело над её комодом.

Когда она вернулась, держа в руках другое зеркало, Джемма стояла у стены с каким-то странным выражением лица.

— Что случилось? — насторожилась Марлоу.

Джемма просто указала пальцем.

Там, где висело Зеркало Истины, в стене оказался небольшой вырез, формировавший тайный отсек. Тайник.

Сердце Марлоу забилось чаще. Внутри лежал всего один предмет. Небольшой кожаный блокнот.

Марлоу, не раздумывая, потянулась к нему. Руки дрожали.

— Это, должно быть, принадлежало моей матери, — едва слышно прошептала она.

— Это дневник? — спросила Джемма.

Если это действительно был дневник, Марлоу, возможно, наконец поняла бы, какие решения привели её мать к гибели. Поняла бы, кем была её мать за маской лжи и мошеннических трюков.

Но когда она раскрыла блокнот, то увидела страницы какой-то таблицы. В первом столбце стояли даты, уходящие на несколько лет назад. Во втором — имена. Третий был заполнен числами, аккуратными круглыми суммами, исчисляемыми десятками тысяч. В последнем столбце тоже были суммы, но уже значительно меньшие. Марлоу пролистала весь блокнот — и больше ничего.

Ей стало стыдно за свою наивную надежду, будто она нашла тайный дневник Кассандры, который объяснит всё. Все её секреты, изложенные чёрным по белому, чтобы Марлоу могла разгадать их по строчкам.

Но такая развязка была не более реальна, чем её мечта однажды найти мать живой. Эта иллюзия рассыпалась в прах в тот самый момент, когда Марлоу заглянула в воспоминания Кайто и увидела трагическое падение Кассандры в каналы.

Но если это не дневник, то что тогда? Марлоу снова принялась листать страницы, на этот раз внимательнее. Некоторые имена показались ей знакомыми. Лайам Заркони. Джиневра Торн. Олдрик Харгрэйв. Все они — заклинатели из Вейла. Два столбца с цифрами выглядели как денежные суммы. Какие-то выплаты?

— Это просто записи, — сказала Марлоу Джемме.

— Записи о чём?

И тут её словно осенило: она вспомнила, как Бэйн рассказывал, что Кассандра брала долю с заклинателей Вейла, продававших проклятия на чёрном рынке, в обмен на молчание. Желудок Марлоу скрутило. Неужели она только что нашла доказательство вымогательства своей матери?

Она снова посмотрела на таблицу, сердце сжалось. Две колонки цифр смотрели на неё, как обвинение. Тысячи жемчужин, выжатые из бунтарских заклинателей. Прибыль, полученная на торговле проклятиями. А второй столбец что? Доля кому-то ещё? Может, тому, кто помогал Кассандре держать всю схему в секрете?

Бессмысленно. Что толку знать, что мать шантажировала заклинателей Вейла? Что даст ей ещё одна разгадка, которая не изменит самого главного — мать мертва.

Ничего. Это не принесёт ей ни покоя, ни пользы.

Она с резким хлопком закрыла блокнот и засунула его обратно в тайник.

— Что бы это ни было, это не важно, — резко сказала Марлоу. — Это её не вернёт. — Она повесила зеркало обратно, закрывая нишу, и опустилась обратно на стул. — Давай просто закончим подготовку.

Джемма чуть удивлённо посмотрела на неё, уловив в голосе холодную отстранённость, но всё же молча кивнула и взялась за расчёску.

Следующие несколько часов Джемма превращала Марлоу в другую женщину: натирала, полировала, расчёсывала и украшала её чуть ли не до полной потери личности.