Маскарад сердец

Когда всё было закончено, Марлоу с трудом узнала себя — что, конечно, и было целью.

Её платье было сшито из мерцающей, переливчатой ткани, которую Джемма назвала «перламутром». Маска — из тончайшего чёрного кружева, украшенного жемчугом и прозрачными кристаллами над глазами и в центре лба. Волосы Джемма окрасила в цвет ночного неба — почти чёрные, но с серебристыми бликами, которые играли на свету. Губы покрыла тёмной помадой с лёгким перламутровым блеском. Надев маску и посмотрев на себя в зеркало, Марлоу ощутила полное преображение: теперь она была уже не Марлоу Бриггс, а загадочная, элегантная девушка, способная вскружить голову кому угодно.

— Ну как? — с довольной улыбкой спросила Джемма.

— Я едва себя узнаю, — ответила Марлоу, хотя сама ещё не поняла, нравится ей это или нет.

— Ах, чуть не забыла, — сказала Джемма и надела на её шею нитку жемчуга. — Последний штрих.

Марлоу посмотрела на своё отражение. Она выглядела как представительница новой знати. Как дочь одной из Пяти Семей.

Что, впрочем, так и было.

— Готова? — спросила Джемма, протягивая руку.

Марлоу встала и взяла её.

— Готова.

Коридор, ведущий в Большой бальный зал Фалкрест-Холла, уже заполнили толпы гостей, когда Марлоу подошла, сердце бешено колотилось в груди. Сотни представителей новой знати двигались по коридору в роскошных нарядах и сверкающих масках.

Марлоу знала: сегодня Адриус будет в центре внимания, и её первый шаг — подобраться к нему поближе. Второй — остаться с ним наедине, не выдав, кто она такая. Если Адриусу действительно приказали держаться от неё подальше, как только он поймёт, кто стоит перед ним, всё будет кончено.

Как именно она собиралась это провернуть — она пока не знала.

Медленно, следуя за потоком гостей, Марлоу вошла в бальный зал. По обе стороны от входа расходились две лестницы, которые соединялись на широкой площадке, обрамлённой великолепной позолоченной аркой. За аркой открывался огромный витраж, через который виднелся сияющий ночной Караза.

И там, на этой площадке, она увидела Адриуса. В руке он держал бокал охлаждённого вина, окружённый целой свитой поклонников. Даже в золотой маске его невозможно было перепутать.

Прошло больше недели с тех пор, как Марлоу видела его вживую. Даже сейчас, стоя более чем в ста шагах от него, дыхание её невольно перехватило. На Адриусе был жакет из переливчатого шёлка, который менял оттенки в свете люстр — то бледно-золотистый, то бирюзовый, то ярко-карминовый. Прядь отполированных каштановых волос выбивалась из-под края его маски.

По лестнице одна за другой стекались девушки, выстраиваясь в очередь, чтобы получить шанс поговорить с ним. Не видя другого выхода, Марлоу встала в этот строй, стараясь слиться с окружающими. Она не могла не задаться вопросом: кто из них первой привлечёт его внимание? Или, возможно, кто-то уже привлёк.

Справа от Адриуса стоял Сильван — такой же скучающий, как всегда, в мерцающем изумрудном костюме. Вместо маски он просто нарисовал на лице узор серебряной краской. Конечно, это не скрывало его черты, но Марлоу решила, что так и задумано. Сильван никогда не был любителем притворства.

Впервые за долгое время, увидев Сильвана, Марлоу почувствовала не раздражение, а облегчение. По крайней мере, рядом с Адриусом находился кто-то, кто мог бы вмешаться, если одна из этих девушек случайно отдаст приказ, которому Адриус будет вынужден подчиниться.

Но фигура, стоявшая с другой стороны от Адриуса, внушала Марлоу лишь тревогу. Это была Амара, облачённая в насыщенные красные и чёрные тона, лицо её наполовину скрывала рубиновая маска. Она, казалось, исполняла роль стража, пропуская к Адриусу лишь тех девушек, которые соответствовали её загадочным критериям. Остальных, не удостоившихся её одобрения, Амара бесцеремонно отправляла обратно вниз по лестнице.

А это означало, что Марлоу предстоит пройти мимо неё, не дав себя раскрыть.

И если Амара всё же узнает её под этим образом… Лучше Марлоу даже не думать о том, что та может с ней сделать.

Глава 8

Адриус прижал пальцы к пульсирующему виску, его зрение расплывалось по краям, пока он смотрел на роскошный бальный зал: вихрь изящных платьев на танцующей толпе, бокалы с игристым вином, ловящие свет парящих люстр.

— Что вы сказали? — переспросил он девушку, с которой только что разговаривал. Она казалась совсем юной — слишком юной для того, чтобы её уже сватали, но Адриус не хотел показаться грубым.

— Вы бы… эм… не желали станцевать следующий танец? — спросила она, заикаясь от волнения.

— Адриус и я сейчас заняты встречей гостей, — мягко вмешалась Амара, прежде чем он успел ответить. — Возможно, позже.

Девушка неловко присела в реверансе и поспешно сбежала вниз по лестнице, пошатываясь на каблуках.

— Сколько ещё гостей нам предстоит поприветствовать? — устало спросил Адриус у сестры, когда свет люстр замигал, переливаясь то золотом, то алым, и вновь возвращаясь к золоту.

— Будто я прошу тебя пересчитать все финансовые записи Фалкреста, — проворчала Амара у него под боком. — Разве не об этом ты мечтаешь? Утопать в своих пороках и очаровывать каждую встречную?

Он не мог этого отрицать. Раньше он бы с наслаждением купался в роскоши маскарада, танцевал бы с каждой, кого встречал, пил бы зачарованное вино и ловил бы восхищённые взгляды толпы.

Теперь же ему казалось, что он хотел бы быть где угодно, только не здесь. Всё казалось таким… утомительным.

Он изо всех сил старался удержать внимание на девушках, которые пытались флиртовать и завести с ним разговор. Отвечал им, словно читая заранее заученные реплики. Их слова можно было свести к трём категориям: комплименты, на которые Адриус отвечал обворожительной улыбкой; соболезнования по поводу смерти отца, за которые он сухо благодарил; и приглашения на танец, которые он неизменно принимал — если только Амара не отказывала за него.

Но, выводя партнёрш на танцпол, он не мог удержаться от того, чтобы не окидывать взглядом зал, всматриваясь в лица за масками. Он мог бы убедить себя, что делает это из праздного любопытства, разглядывая наряды и маски.

Но стоило ему заметить знакомый изгиб тёмно-русых волос или уголок саркастичной улыбки — и он уже не мог себе лгать.

Он искал её.

Конечно, её здесь не было. У неё не было ни одной причины прийти, и тысячи причин держаться подальше. Адриус это знал.

Но это не мешало ему искать её взглядом. Не мешало задаваться вопросом, не скрывается ли её лицо под одной из инкрустированных масок, что искрились вокруг него. Не мешало надеяться.

— Спасибо за танец, — сказала его нынешняя партнёрша с плавной, певучей интонацией. Кажется, она назвалась Айрис. — Может быть, вы найдёте меня позже для ещё одного?

Она провела пальцами по его рукаву. Даже несмотря на драгоценную маску, скрывавшую её лицо, Адриус без труда разглядел её красоту. Мягкие каштановые локоны обрамляли сердцеобразное лицо. Кожа была тёплого, солнечного оттенка, а глаза — поразительного изумрудного цвета, в тон её платью.

Он мог бы взять её за руку, увести из зала в сад. Прижать к цветущей решётке и поцеловать.

Но он знал, что сделал бы это только для того, чтобы заглушить память о другой. О той ночи, другом балу, затемнённой гостиной. О жаре её тела рядом с его. О запахе летнего дождя на её коже. О вкусе дыма и мёда на её губах. О том, как её руки тянули его к себе.

Ему нужно было отпустить её. По-настоящему, раз и навсегда. Потому что он уже проходил через это. Год назад, когда Марлоу внезапно исчезла из Эвергардена, а вина и стыд помешали ему перевернуть весь город, чтобы найти её.

Тогда он поклялся, что отпустит её и примет своё малодушие, как неизбежное. Что будет жить дальше и найдёт утешение в других.

И почти убедил себя, что это то, чего он хочет.

Пока всё не рухнуло в тот миг, когда он снова увидел её в Театре Монарха. Такой же, как раньше, и одновременно совсем другой — ту, о ком он год пытался забыть.

Он старался не думать, что она скажет, увидев всё это. До неё наверняка уже дошли слухи о его публичных поисках невесты. Она снова ненавидит его. И, возможно, он действительно этого заслуживает.

— Возможно, — сказал он своей партнёрше, медленно улыбаясь. Он взял её руку и коснулся её пальцев губами. — А может, мы найдём и другое занятие для себя.

Она наклонила голову, разглядывая его.

— Тебе не нужно это делать, — сказала она.

Адриус удивлённо моргнул.

— Простите?

Она лениво махнула рукой.

— Вот это всё. Очаровательные улыбки, заигрывающие фразы.

— Думаешь, это всего лишь спектакль? — спокойно переспросил он.

Она пожала плечами:

— Ты выглядишь так, будто сам не хочешь здесь быть.

Адриус не знал, что на это ответить. То, с какой лёгкостью она увидела сквозь его маску — эта девушка, которая вовсе его не знала, — задело его каким-то странным, непонятным образом.

— Что ж, ты права, — резко сказал он. — Я действительно не хочу здесь быть. Особенно обсуждать свои мотивы с девушкой, которую я даже не знаю.

— Я не хотела тебя обидеть, — начала она.

— Если позволишь, — холодно перебил её Адриус. — У меня ещё много гостей.

Он резко развернулся и быстрым шагом вернулся на своё место у подножия парадной лестницы, даже не оглянувшись.

Глава 9

В течение последнего получаса Марлоу терпеливо стояла в очереди, медленно поднимаясь по лестнице, шаг за шагом приближаясь к цели. Несколько раз Адриус позволял увлечь себя на танцпол, и Марлоу приходилось стиснув зубы наблюдать, как он кружит в танце очередную ослепительную красавицу под парящими хрустальными люстрами.

И наконец она достигла лестничной площадки — оказалась лицом к лицу с последним препятствием на пути к Адриусу.

— Кто ты такая? — требовательно спросила Амара.

Марлоу изящно присела в реверансе.

— Марлена Орсино, — ответила она, опустив голос и приняв тяжёлый вестковийский акцент. Она отточила его за годы игр с матерью — то ради забавы, то ради афёр. — Мой отец — маркиз Болчини из Весткови. Мы с семьёй отдыхаем в вашем чудесном городе.

Взгляд Амары скользнул по маске Марлоу и по тем немногим чертам лица, что виднелись из-под неё. Сердце Марлоу застучало быстрее — она не думала, что Амара её узнает, но боялась другого: что та решит, будто она недостойна разговора с Адриусом.

Марлоу видела его за плечом Амары — он отвернулся от танцпола, беседуя с другой девушкой в лавандовом платье и аметистовой маске.

— Вот как? — с натянутой улыбкой произнесла Амара. — И какие же достопримечательности вы собираетесь посмотреть, леди Орсино? Или вас интересуют все холостяки Каразы разом?

— Ну, — скромно улыбнулась Марлоу, убирая прядь тёмных волос за ухо, — я надеялась всего на один танец. Чтобы потом похвастаться сестрам, что танцевала с наследником Фалкреста.

Амара рассмеялась:

— Как мило, но боюсь, время моего брата довольно дорого. Если он станцует с каждой деревенской девицей, что случайно забредёт в наши залы, он будет здесь до рассвета.

— О! — вырвалось у Марлоу, сердце похолодело. Нужно было срочно придумать, как её обойти. — Может быть…

— Прощайте, — холодно оборвала её Амара, делая ленивый жест рукой. — Наслаждайтесь праздником, леди Орсино.

— Ну, если у Адриуса нет времени на танец, может, я хотя бы смогу познакомиться с ним? — поспешно выпалила Марлоу. — Мои сёстры меня не простят, если я вернусь домой, встретив лишь одного из Фалкрестов.

Амара замерла, склонив голову набок, и на короткое мгновение Марлоу показалось, что ей удалось пробиться. Если Амара позволит подойти к Адриусу, она найдёт способ намекнуть ему, не выдавая себя.

— Эта маска, — наконец сказала Амара. — Она каразанская, верно?

— Думаю, да, — ответила Марлоу.

— Странно, что у дочери вестковийского маркиза маска каразанской работы, — голос Амары стал холоднее, а глаза сузились за рубиновой маской.

— Не думаю, что это так уж странно, — спокойно ответила Марлоу. — Я купила её на Перл-стрит всего пару дней назад.

Амара усмехнулась:

— Купила? В магазине? Забавно. Просто я знаю все ателье на Перл-стрит, и прекрасно осведомлена, что эта маска — авторская работа мадам Дельфин. А у неё запись расписана на месяцы вперёд перед балом.

Холодный пот выступил на лбу Марлоу. Чёрт бы побрал Джемму с её настойчивостью заказать индивидуальную маску. И Амару тоже — хотя Марлоу не могла не восхититься её проницательностью. Если бы та не тратила все силы на то, чтобы усложнять ей жизнь, из неё вышел бы неплохой охотник за проклятиями.

— Д-действительно, так и есть, — быстро сообразила Марлоу. — Мне сказали, что маску кто-то сдал обратно в магазин. Видимо, тот, кто её заказал, передумал и выбрал другой стиль.

— Хм, — протянула Амара, прищурившись. — Прекрасная работа. Может быть, снимешь её, чтобы я могла рассмотреть поближе?

Чёрт. Без маски её маскировки не хватит. Амара узнает её мгновенно. Она уже что-то подозревает? Или просто чувствует, что леди Орсино — не та, за кого себя выдаёт?

— О, — Марлоу коснулась маски, стараясь выиграть время. — Но ведь это же маскарад, правда? Какой смысл так быстро раскрывать тайну?

Музыка взвилась, наполнив зал. Свет разлился по танцполу. Взгляд Амары скользнул мимо Марлоу и застыл на чём-то за её спиной.

Марлоу обернулась — и увидела Джемму.

Она была ослепительна, словно сотканная из света. Её сверкающее платье закружилось вокруг талии, словно жидкое серебро, волосы разлетелись, как языки пламени. Даже воздух вокруг неё, казалось, сиял.

Марлоу снова посмотрела на Амару и увидела, как та напряглась: челюсть сжалась, плечи застыли от напряжения. Боль от встречи с той, кого она когда-то, по крайней мере на словах, любила. С той, от кого отказалась, чтобы угодить отцу, отказавшему ей в главном.

Марлоу не испытывала особого сочувствия к Амаре, но прекрасно понимала, как воспользоваться её замешательством.

Её взгляд нашёл Адриуса за плечом Амары. К её удивлению, он уже смотрел прямо на неё, а девушка в лавандовом платье исчезла. Их взгляды встретились сквозь маски. Всё вокруг словно замерло. Даже музыка оркестра отступила, уступая место гулу её сердца.

В последний раз, когда она смотрела ему в глаза, в её руке был окровавленный нож. И несмотря на маску, несмотря на переодевание, она чувствовала себя обнажённой перед его взглядом.

Он быстро пересёк площадку, направляясь к ней.

— Этот танец — один из моих любимых, — сказал он, протягивая руку. — Позвольте себе маленькую слабость ради меня.

Марлоу кивнула, горло пересохло, и вложила свою руку в его. Её сердце замерло, когда его тёплые пальцы сомкнулись на её.

— Адриус, — голос Амары снова настиг их, и в нём звучало предупреждение.

— Уж на один танец я могу себе позволить отлучиться, — беззаботно отозвался он. — Кстати, тебе бы тоже не помешало отвлечься. Уверен, твой драгоценный супруг заждался твоего внимания.

Не оборачиваясь, он провёл Марлоу мимо Амары, вниз по лестнице, к танцполу.

Они влились в ряды танцующих, и Марлоу легко положила руки ему на плечи. Адриус притянул её ближе, обхватив за талию.

Марлоу вздрогнула.

— Я слышал, как вы беседовали с моей сестрой, — сказал он, когда они синхронно начали танец. — Как вам ваше пребывание в Каразе?

Она попыталась представить, что бы сказала вестковийская дворянка о городе, который для самой Марлоу всегда был и домом, и ловушкой.

— Потрясающе, — ответила Марлоу. — Здания, люди, балы — всё такое яркое, что глаза разбегаются.

— А разве в Весткови нет зданий, людей и балов? — с лукавой улыбкой и игривыми интонациями спросил Адриус, и это выражение было настолько знакомо Марлоу, что сердце болезненно сжалось.

— Не таких, — сказала она. Ей вдруг стало не по себе: а не с каждой ли он сегодня так флиртует? Эта мысль вызвала в ней неприятное чувство. Но не это было важно. Она пришла не для флирта, а чтобы предупредить его о Вейле.

Хотя, может, флирт поможет ей добраться до цели.

— Хотя, по легенде, именно в Весткови впервые появился обычай устраивать маскарады, — добавила она с лёгкой улыбкой.

Губы Адриуса чуть дёрнулись, как будто он сдерживал улыбку.

— Правда?

— Традиционно, пары танцуют, — объяснила Марлоу, — а ровно в полночь целуются и снимают друг с друга маски.

— Ну что ж, — произнёс он, закружив её в вихре танца под нарастающую музыку, — раз уж я хозяин, должен уважить вашу традицию.

Он притянул её ближе, его пальцы скользнули по открытому вырезу на спине её платья, вдоль позвоночника. Марлоу перехватило дыхание.

— До полуночи ещё далеко, — с трудом выговорила она.

— Тогда встретимся позже. Когда часы пробьют двенадцать, ищите меня в саду, у миртов. — Его голос стал почти шёпотом. — Возможно, вы покажете мне ещё какие-нибудь традиции Весткови.

Медленно выдохнув, Марлоу попыталась взять себя в руки. Неужели всё оказалось так просто? Она должна была почувствовать облегчение, но вместо этого внутри что-то болезненно сжалось. Ревность. Глупая, бессмысленная ревность. Она весь вечер наблюдала, как он танцует с другими девушками, и успокаивала себя, что это лишь игра, что Амара велела ему так поступать.

Но никто не приказывал ему приглашать Марлену Орсино.

Она столько сил потратила на маскировку, чтобы проникнуть на бал под носом у Амары, а Адриус даже не думал о ней.

Она задавила разочарование и горькую ревность за сияющей улыбкой:

— С нетерпением жду.

Он снова закружил её, и музыка стихла. Марлоу сделала реверанс, а Адриус с лёгким поклоном удалился прочь.

— В полночь, — бросил он напоследок и исчез в толпе, не дав ей ничего ответить.

Марлоу коснулась маски. Это что, игра? Он давал такие же обещания другим девушкам этим вечером? Или она — всего лишь ещё одна страница в длинной книге его мимолётных увлечений?

Это не имело значения, убеждала она себя. Важно было только одно: как только они останутся наедине, она скажет ему всё, ради чего пришла.

— Позвольте пригласить вас на танец, — раздался рядом мужской голос.

Марлоу обернулась и увидела мужчину в белой маске, протягивающего ей руку.

До полуночи оставалось больше часа, а заняться ей пока было нечем. Она приняла приглашение и позволила увести себя в танец, как прежде сделал Адриус. Этот кавалер оказался неплохим танцором и не худшим собеседником. Когда музыка смолкла, другой мужчина тут же встал на его место.

Похоже, стоило лишь раз оказаться в объятиях Адриуса, и Марлоу — вернее, Марлена — стала желанной партнёршей для танца.

Когда она кружилась в объятиях уже пятого кавалера за вечер, её взгляд скользнул по танцполу и наткнулся на знакомую золотую маску Адриуса. Их взгляды встретились на миг, и ей показалось, что он и правда смотрит на неё.

А потом новый партнёр закружил её, и она потеряла его из виду.

Без десяти минут полночь Марлоу покинула танцпол и тихо вышла в сад. Немало гостей уже прогуливалось там, попивая вино и наслаждаясь свежим воздухом. Некоторые предавались и другим удовольствиям, подбадриваемые анонимностью, которую дарили им маски.

Медленно она пошла по садовой дорожке к укромной роще миртовых деревьев, скрытой от посторонних глаз розовыми живыми изгородями. Отсюда были видны высокие окна бального зала Фалкреста, светящиеся изнутри, словно огромный фонарь.

Марлоу мерила шагами дорожку, мысли вихрем проносились в голове. Что сделает Адриус, когда она раскроет ему, кто она на самом деле? Уйдёт? Откажется её слушать? Она не знала, на чём они тогда остановились. Перед свадьбой он был в бешенстве — и она его не винит. Может, он действительно окончательно поставил на ней крест. А, может, Сильван ошибался, и никто не приказывал Адриусу искать невесту. По крайней мере, флиртовать с Марленой Орсино и танцевать со всеми желающими ему, похоже, никто не запрещал.

Может быть, именно этого он и хотел — жениться на девушке из Эвергардена или на дочери какого-нибудь дворянина. На той, что не приносит за собой лишь одни проблемы.

Прошло десять минут. Потом ещё десять. Мысли Марлоу продолжали кружиться вихрем.

Может, он не придёт. Может, нашёл компанию получше. А может…

Чья-то рука обвила её талию, и Марлоу едва не ахнула, сердце сжалось.

— Прошу прощения за задержку, миледи, — раздался у самого её уха низкий голос.

Адриус.

Марлоу резко обернулась. Он снял маску, его лицо было открыто лунному свету, пробивавшемуся сквозь ветви миртов.

После недели, проведённой вдали от него, её сердце не было готово к той волне жара, что прокатилась по её телу при одном его взгляде.

— Я видел тебя, — продолжил Адриус, — танцующую с кем попало. Кто-то мог бы подумать, что ты пытаешься меня приревновать.

— Я не пыталась, — растерянно ответила Марлоу, сбитая с толку его тоном и намёком.

— Прекрасно, — улыбнулся он, глаза вспыхнули озорным светом. Его рука легла ей на бедро, мягко прижимая её к стволу мирта. Яркие розовые лепестки посыпались на них сверху.

Он был так близко, под этим живым шатром цветов, что от его присутствия кружилась голова сильнее, чем от любого вина. Его пальцы скользнули с её бёдра вниз по ноге, тепло его прикосновений пронизывало тонкую ткань платья. Его дыхание касалось её губ, и Марлоу с трудом сдержала дрожащий вздох, жаждая преодолеть последний дюйм между ними.

Но это… это было неправильно. Он не с Марлоу сейчас, он с Марленой. Она уже совершила ошибку, однажды поцеловав его под ложной личиной. Второго раза не будет.

Она резко толкнула его прочь. Слишком резко. Адриус не удержался и рухнул прямо в колючие кусты роз.

— Ай, Минноу, какого чёрта?!

Марлоу застыла, кровь прилила к щекам. Сердце стучало, как бешеное.

— Ты… ты знал, что это я?

Он осторожно выбрался из кустов, отряхивая одежду и выдирая шипы из волос.

— Конечно, знал! Ты всерьёз думала, что меня обманет какое-то заклинание и глупый акцент?

— Я… — Марлоу пыталась собрать мысли в кучу.

Его выражение изменилось: игривость исчезла, уступив место чему-то более тёмному. Почти боли.

— Ты думала, я привёл бы сюда кого угодно? — Он отвернулся, запустив руку в кудри, взъерошивая их. Горько усмехнулся: — Конечно, думала.

Она говорила с ним всего минуту — и уже успела ранить его.

С дрожащим голосом она сказала:

— Я не знала, что думать.

Он покачал головой, сжав челюсть, кулак стиснулся у бедра.

— Зачем ты здесь?

Её сердце тяжело опустилось в живот от этого усталого, разочарованного тона. В нём звучал ответ. Доказательство того, что для него всё кончено. Что все чувства, которые когда-то были, он уже похоронил.

— Мне нужно было тебя увидеть.

Он резко повернулся обратно, и в его глазах, горящих в темноте, металась дикая, неуправляемая боль. Его сдержанность казалась почти мучительной, как будто он боролся с самим собой. Задержал дрожащий вдох — и его ладони оказались на её лице, большой палец легко скользнул по щеке под маской.

— Боги, — выдохнул он хрипло. — Я тоже должен был тебя увидеть.

Это звучало, как признание.

Взгляд Адриуса прожигал её изнутри, пробираясь куда-то глубоко, в самое сердце. Она уже чувствовала это притяжение раньше — каждый раз, когда его прикосновения были частью их общей игры.

Он потянулся к её маске.

— Можно?

Марлоу кивнула, не в силах отвести от него глаз, и позволила ему медленно снять маску, обнажая её лицо под холодным лунным светом и его сосредоточенным взглядом.

— Я думал, мне это только показалось, когда увидел тебя на лестнице, — тихо признался Адриус, приподнимая её лицо ладонями.

Её пальцы сами собой сжались на его жилете — она и не заметила, когда успела ухватиться за него. Она закрыла глаза, собрав всю свою силу воли, и положила ладони ему на грудь, останавливая его в нескольких дюймах от поцелуя.

— Я… мне нужно поговорить с тобой.

Под её руками его грудная клетка вздымалась от неровного дыхания.

— Ах, — только и сказал он.

Она точно не придумала — разочарование в его голосе было настоящим. И, возможно, этого было достаточно, чтобы она готова была бросить все свои планы и снова позволить ему прижать её к дереву, целовать, пока она не забудет собственное имя.

Но времени у них почти не осталось: если Адриус задержится слишком долго, кто-нибудь обязательно придёт его искать.

Она шагнула в сторону, выходя из его объятий.

— Я знаю, кто тебя проклял.

Адриус застыл.

— Что?

— Я поняла это сразу после свадьбы. Помнишь метки из Гримуара Иларио? У Вейла… у моего отца… они есть. Я видела их.

Она запнулась.

— Ах да, ещё… Вейл — мой отец.

— Сильван мне сказал, — тихо ответил Адриус. — Но зачем Вейлу проклинать меня?

Марлоу покачала головой:

— Я не знаю всех деталей. Но подозреваю, что это связано с захватом власти над семьёй Фалкрестов. Твой отец мёртв… ну, или почти мёртв, и теперь ты с Амарой главные. Если он держит тебя под Проклятием Подчинения, а Амара теперь замужем за его сыном… он получает контроль над семьёй.

Брови Адриуса соединились в тревожной складке.

— Вейл не такой, как мой отец. Он не жаждет власти.

— Или он просто лучше это скрывает, — спокойно возразила Марлоу. — Но как бы там ни было, если он не сможет добраться до тебя, он не сможет отдавать тебе приказы. Так что тебе нужно держаться от него подальше — хотя бы до тех пор, пока я не найду карту с проклятием и не сниму его.

— Снять проклятие? — переспросил Адриус, ошеломлённо. — То есть… ты не знаешь…

— И тогда тебе не придётся всё это делать, — быстро продолжила Марлоу.

— Всё это — что?

В его голосе прозвучало искреннее непонимание, от которого у Марлоу неприятно сжалось внутри.

— Ну… искать себе жену. Или что там тебе приказали.

На лице Адриуса что-то промелькнуло — быстро, как вспышка молнии. Она не успела понять, что именно.

— Минноу… никто не приказывал мне это делать.

Кровь отхлынула от лица Марлоу. Стыд сжёг её изнутри, тут же сменившись волной ярости. Значит, он сам искал жену. По собственной воле. И всё же пытался поцеловать её — здесь, в лунном саду.

Как же стыдно, что она почти позволила себе снова втянуться в эту игру.

— Я думала, что после всего ты больше не станешь играть со мной, — сказала Марлоу, скрестив руки на груди. — Но, похоже, тебе до сих пор этого мало.

— Играть? Минноу, ты же знаешь, я никогда не играл с тобой, — резко ответил Адриус. — Я не должен был тебя целовать, когда должен искать себе жену, но… — он тяжело выдохнул, — но я увидел тебя на той лестнице — и всё остальное перестало существовать. Ты была здесь, и я подумал… что, может быть, хотя бы на одну ночь я смогу позволить себе это.

— А что завтра? — спросила Марлоу, и голос её задрожал. — Вернёшься к очереди восторженных девиц, мечтающих стать твоей женой, а я прочту обо всём этом в утренней газете?

Адриус закрыл глаза.

— А завтра… завтра я разобью себе сердце.

А как же моё сердце? — хотелось закричать Марлоу.

Но вместо этого она сказала:

— Ты красиво говоришь, Адриус. Ты всегда красиво говорил. Даже когда мы притворялись. Но ты хоть что-то из этого говорил всерьёз?

— Ты знаешь, что всерьёз, — ответил он, голос его был хриплым, будто каждое слово давалось с трудом. В этих словах звучала и злость — потому что Марлоу действительно знала, что всё, что он говорил ей тогда, в их притворной помолвке, было правдой. Он сам признался в этом, когда она приказала ему говорить только правду.

Приказала — потому что не доверяла ему. И, похоже, до сих пор не доверяет.

Или просто не может доверять.

— Тогда почему ты это делаешь? — спросила она, и сама ужаснулась, как мольба прозвучала в её голосе. — Если это было правдой тогда. Если это правда сейчас.

Она хотела, чтобы он признал: что бы он ни чувствовал, этого недостаточно, чтобы пойти наперекор судьбе, предначертанной ему семьёй и всем Эвергарденом. Как бы он ни пытался казаться бунтарём, на самом деле он не был таким. Он не станет за неё бороться.

Он никогда ни за что не боролся.

— Я так и знала!

Голос Амары пронзил хрупкую тишину. Марлоу обернулась и увидела, как та стремительно приближается. Сердце Марлоу ухнуло вниз.

— Я знала, что ты не какая-то там вестковийская дворянка, — зло выплюнула Амара. Она резко повернулась к брату: — Адриус, что ты себе позволяешь?

— Это не то, что ты думаешь, — напряжённо сказал он.

— О, конечно, — холодно отрезала Амара, уперев руки в бока. — Адриус, немедленно вернись в зал.

— Нет, — резко ответил он, вставая между Амарой и Марлоу.

У Марлоу всё похолодело внутри… а потом до неё дошло. Адриус только что отказался выполнить приказ. Этого не могло быть. Она затаила дыхание. Такого не могло быть, если только…

Если только проклятие уже не снято.

Он бросил ей быстрый взгляд через плечо. В этом взгляде читалось что-то важное, словно он пытался сказать ей глазами то, что словами пока сказать не мог. И, что странно, он не выглядел удивлённым тем, что смог ослушаться.

— У нас было соглашение, — прошипела Амара.

— Соглашение? — переспросила Марлоу.

Амара скрестила руки на груди:

— Да. Адриус должен найти себе жену и жениться до конца года.

Адриус отвернулся от Марлоу и не стал этого отрицать.

— Ты согласился на это, — тихо сказала Марлоу.

— Да, — выдавил он, голос звучал глухо. — В обмен на это Амара подаст прошение в суд о твоём полном помиловании.

Мир пошатнулся под ногами Марлоу. Полное помилование? Ей с трудом верилось, что Амара могла пойти на такое. Но та и не стала это отрицать.

— Расскажи ей остальную часть сделки, — сказала Амара холодно и чётко.

У Марлоу сжалось сердце. Конечно, там было ещё что-то. Конечно, Амара не стала бы торговаться за такую мелочь.

Лицо Адриуса в лунном свете стало бледным, измождённым.

— Скажи мне, — прошептала Марлоу, едва слышно.

— Я больше не могу тебя видеть, — выдохнул он. — Никогда.

Глава 10

Было уже половина первого, когда Марлоу покинула маскарад, но её ночь только начиналась. Она сбежала из зала Фалкрестов пешком, направляясь прямиком к лодочному сараю Вейла. В этот час на улицах не было ни души, и Марлоу, никем не замеченная, вскользнула в одну из заколдованных каналов лодок Вейла. Коснувшись носа лодки, она тихо велела ей доставить её в бордель Catwalk, что в квартале Медовых Доков.

Её радовало, что она наконец оставила позади ослепительные огни и приторно-сладкий воздух Эвергардена. Вот только голос Адриуса продолжал звучать в её голове.

Я не могу больше тебя видеть. Никогда.

Когда дело касалось Адриуса Фалкреста, ярость и сердечная боль сплелись для неё так тесно, что она уже не могла отличить одно от другого. Ей было плевать, что он отталкивает её, якобы пытаясь защитить. От этого становилось только хуже. Она злилась на Амару — за то, что та заставила его искать себе жену. Злилась на самого Адриуса — за то, что согласился на эту сделку. Но больше всего она злилась на себя — за то, что оказалась пешкой в их игре.

Проклятие, возможно, и было снято, но Адриус всё равно оставался не свободен. И пока Марлоу не распутает весь этот узел, в который она сама себя втянула, взяв вину за нападение на Аврелия, ему не вырваться.

Пока лодка резала тёмные воды канала, Марлоу стащила с себя перламутровое платье, сменив его на чёрные простые брюки, рубашку и длинный тёмный плащ, который она спрятала в лодке с утра. С каждой новой вещью она ощущала, как немного возвращает себе контроль над жизнью — возвращает себя.

Она снова была Марлоу Бриггс.

Пусть ей и не нужно снимать с кого-то проклятие, но она всё равно найдёт способ освободить Адриуса. Просто не сегодня.

Сегодня у неё была другая цель.

В Медовых Доках кипела жизнь: клиенты шатались туда-сюда между многочисленными борделями вдоль пристани.

Лилиана, одна из самых популярных девушек Catwalk, стояла на краю причала, куря сигарету, когда Марлоу подошла.

— Опаздываешь, — сказала Лилиана, бросив окурок в воду. В её голосе, впрочем, звучало скорее весёлое раздражение, чем недовольство.

— Извини. Немного задержалась, — ответила Марлоу, привязывая лодку. — Он уже здесь?

Лилиана кивнула, поправляя на плечах шёлковый шарф:

— Сидит, смотрит бурлескное шоу, пока меня ждёт. Одна из танцовщиц успела вот это у него стянуть.

Она игриво покачала связкой ключей. Марлоу узнала их сразу — от вентиляторной лодки, пришвартованной на соседнем причале.

— Спасибо, — сказала Марлоу, забирая ключи. Она спрятала их в карман плаща и достала оттуда же заклинательную карту. — Держи.

Лилиана взяла карту и взглянула на неё:

— От похмелья? И всё?

— Он решит, что просто перепил, — спокойно ответила Марлоу.

Вчерашний визит в Чёрную Орхидею обеспечил Марлоу всеми необходимыми заклинаниями — разумеется, не бесплатно. Если она выберется из этой ночи целой, ей ещё придётся вернуть долг, помогая Чёрной Орхидее получить доступ в библиотеку Вейла.

Но об этом она подумает потом.

— Серьёзно, Лилиана, спасибо, что помогла. Я тебе очень признательна.

— Ты же знаешь, я всегда рада помочь своей любимой охотнице на проклятия, — подмигнула Лилиана. — Даже если ты так и не объяснила, что именно ты задумала.

— Поверь, чем меньше ты знаешь, тем лучше для всех, — улыбнулась Марлоу. Это было чистой правдой. Но она также знала: если сказать Лилиане, что собирается в одиночку пробраться на остров Жнецов, чтобы вытащить Свифта, та решит, что Марлоу окончательно рехнулась.

На острове Жнецов Марлоу никогда не бывала, но, как любой житель Болот, знала, где он находится.

Это было не настоящее остров, а искусственный: серия платформ, соединённых узкими деревянными мостками, построенная вокруг руин затонувшего особняка семьи Моранди. Когда-то, задолго до того, как Пять Семейств возвели Эвергарден, это место принадлежало им.

Когда Моранди ушли, Жнецы заняли их место.

В этом была своя ирония, подумала Марлоу. В Болотах Жнецов иногда называли Шестой Семьёй. Они были самой старой бандой в этих краях — и единственной, чьё влияние хоть немного могло сравниться с властью новой знати.

Особняк располагался примерно в двух милях к юго-западу от Рынка Болот, окружённый зловонными водами, кишащими крокодилами. Добраться туда можно было только по воде или по воздуху. Весь периметр особняка был тщательно защищён от посторонних чарами и патрулями Жнецов.

Это было практически крепость — почти такая же неприступная, как сам Эвергарден. У Марлоу оставалась лишь одна надежда на проникновение внутрь.

Раз в неделю леди Бьянка, жена Нино Айронвуда, лидера Жнецов, принимала ванну из козьего молока с мёдом, якобы сохраняющую её молодость. И молоко требовалось самое свежее, какое только возможно. Поэтому на рассвете один из Жнецов отправлялся за ним на ферму вверх по реке.

— Где Боско? — удивлённо спросил фермер, когда Марлоу приплыла на украденной вентиляторной лодке.

Скорее всего, Боско сейчас валялся лицом вниз в собственных блевотных массах где-то в Медовых Доках — благодаря Лилиане.

— Повышение получил, — спокойно ответила Марлоу, привязывая лодку к причальному столбу. — Похоже, теперь я занимаюсь доставкой.

Фермер, похоже, не стал особо задумываться — в конце концов, лодка у неё была Боско, а причин не доверять очередному подручному Жнецов у него не было. Он погрузил на лодку четыре тяжёлых бочки с молоком и две кувшина мёда и отправил её восвояси.

Скоро должен был взойти рассвет, и на тихом, широком участке реки Перл было почти спокойно. Над водой стелился лёгкий туман, пока вентиляторная лодка Марлоу неспешно плыла к острову Жнецов. К тому времени, как силуэт острова проступил сквозь утреннюю дымку, над горизонтом уже появилась тонкая полоса серого света.

Малоу заметила две плоскодонки, патрулировавшие периметр особняка. Её лодка их не заинтересовала: сквозь туман трудно было разглядеть, что за рулём вовсе не Боско.

Но Жнец, который ждал доставку на пристани, заметил бы её мгновенно.

Поэтому, приближаясь к причалу, Марлоу нащупала в кармане заклинательную карту с Обездвиживающим заклятием.

— Конгелиа, — прошептала она.

Из карты вырвались алые глифы и ударили Жнеца. Его тело сразу же скрутило судорогой, и он рухнул на доски пристани.

Малоу быстро привязала лодку и ступила на причал. Она ногой перевернула Жнеца на спину. Тот слабо застонал.

— Где у вас держат пленников? — спросила Марлоу, надавив ботинком ему на горло.

— Кто ты, чёрт возьми? — прохрипел он. — И где Боско?

— Боско мёртв, — солгала Марлоу. — Так что отвечай, если не хочешь к нему присоединиться. Я столкну тебя с этого причала. Воды здесь неглубокие, но это неважно. Ты уйдёшь ко дну, а поверхность будет у тебя прямо перед глазами. Только выбраться ты не сможешь. И тогда останется только ждать, кто доберётся до тебя первым — крокодилы или черепахи.

Это была блеф, но у Жнеца не было причин в нём сомневаться.

— Я всего лишь пешка, я не знаю таких вещей, — сдавленно сказал он.

— Жаль, — Марлоу поддела его носком сапога под рёбра, приподнимая, чтобы столкнуть с края.

— Старые кухни! — выпалил он. Марлоу остановилась. — Первый этаж. Я точно не знаю, но я бы начал искать там.

Она наклонилась и пошарила по его карманам, пока не нашла связку ключей.

— Я просто заберу это и пойду, — сказала Марлоу.

Поднявшись, она повернулась лицом к особняку.

— Эй! Ты не можешь просто так оставить меня здесь! — выкрикнул Жнец ей вслед.

— Будем надеяться, что ты сказал правду, — бросила Марлоу через плечо. — Чем быстрее я найду то, зачем пришла, тем быстрее сниму заклинание.

Конечно, это была ложь. Заклинание само спадёт через десять минут — вне зависимости от её действий.

А значит, у неё было совсем немного времени, прежде чем поднимут тревогу. Она торопливо пересекла причал, осторожно ступая на одну из плавучих платформ, которая вела её к тому, что когда-то было балконом второго этажа, но теперь оказалось чуть выше уровня воды. Марлоу перелезла через перила и, вставив ключ в замок, скользнула внутрь.

Балкон выводил в роскошную гостиную, обставленную так, как Марлоу представляла себе дворцы Весткови. Огромная хрустальная люстра висела над сверкающим чёрно-белым полом. С одной стороны возвышался рояль, с другой — стояли позолоченные канделябры, тяжёлые ткани с замысловатыми узорами. Это было настоящее олицетворение старомодной роскоши, такое далёкое от гладкой, современной эстетики Эвергардена.

У двери Марлоу замерла, прислушиваясь к любым шагам или голосам за пределами комнаты, затем осторожно выглянула наружу. Вниз уходил длинный коридор с окнами по одной стороне и дверями по другой. Сейчас, на рассвете, по особняку бродило немного людей, но стоило ей попасться на глаза хоть одному Жнецу, как вся банда окажется у неё на хвосте.

Она кралась по коридору к лестничной площадке, откуда открывался вид на атриум. Оттуда вниз в мутные воды уходила широкая лестница. Марлоу не знала, что именно скрывается под водой, но если хотела найти Свифта, придётся рискнуть.

Когда она почти добралась до лестницы, из бокового коридора послышались голоса. Сердце Марлоу сжалось. Она не могла понять, где именно говорили, и если сейчас рванёт к лестнице, её наверняка заметят. Не раздумывая, она схватила ближайшую дверную ручку, дёрнула за неё и, молясь, чтобы не попасть в ещё большую беду, юркнула внутрь.

За дверью оказался склад. Марлоу облегчённо выдохнула и тихо закрыла за собой дверь. В помещении до потолка громоздились ящики, многие из которых были отмечены печатью библиотеки Фалкреста. Любопытство взяло верх, и она присела рядом с ближайшим ящиком, приоткрыла его, ожидая увидеть ингредиенты для заклинаний — скорее всего, краденые.

Но вместо этого она увидела колоды заклинательных карт с той же самой печатью. Нет, поняла Марлоу, это не заклинания. Это были проклятия.

Что делала библиотека Фалкреста, создавая нелегальные проклятия?

Впрочем, сейчас было не время разгадывать эту загадку. Она убрала мысль об этом в дальний угол сознания и, приложив ухо к двери, прислушалась. Услышав тишину, осторожно приоткрыла её и выскользнула в атриум.

— Ты слышал что-то? — донёсся голос из соседнего коридора.

Марлоу застыла. До лестницы оставалось всего несколько шагов, но она была на открытом месте.

Не думая, она перебросила себя через перила и с шумом плюхнулась в воду внизу.

Воды оказалось достаточно, чтобы полностью скрыться под ней. Марлоу поплыла под поверхностью, наугад выбирая направление — лишь бы спрятаться под площадкой, — пока её пальцы не нащупали стену. Она осторожно всплыла, выглянув из-за края, и с облегчением увидела, что над ней виден лишь край площадки. Сверху её никто не мог заметить.

— Вон там! Всплеск! — выкрикнул кто-то наверху.

— Наверняка снова крокодил, — лениво отозвался другой голос. — Они постоянно прорываются через чары.

Марлоу не смела пошевелиться, пока шаги не затихли. Она знала: у неё мало времени, чтобы найти кухни — обездвиживающее заклятие спадёт через несколько минут, и Жнец поднимет тревогу. Она как можно тише двинулась по коридору, отходившему от атриума, надеясь, что он приведёт её туда, куда нужно. Здесь вода была мельче, и к середине коридора доходила ей лишь до пояса. Марлоу открывала одну дверь за другой, с каждым разом всё сильнее сжимаясь от тревоги — время шло, а Свифта не было.

Она заставила себя не поддаваться панике. Она найдёт его. Просто обязана.

Наконец коридор вывел её в заброшенную столовую с обветшалым столом и проржавевшим канделябром. Она пробралась к двери в смежной стене и чуть не рухнула от облегчения, когда за ней оказался просторный кухонный зал. Сквозь разбитые окна внутрь тянулись спутанные корни мангров, словно костлявые пальцы. Мутная вода плескалась ей по пояс.

— Свифт? — прошептала Марлоу, вглядываясь в темноту. — Ты здесь?

Ответа не последовало.

На другом конце кухни стояла ещё одна прогнившая деревянная дверь. Марлоу пробралась к ней и обнаружила, что она заперта. Она вытащила связку украденных ключей и по очереди начала их пробовать — один, другой, пятый, десятый. Ни один не подошёл.

Она дёрнула ручку и заговорила громче, насколько осмелилась:

— Свифт? Ты там?

Она приложила ухо к двери и услышала глухой отклик с другой стороны.

Этого было достаточно. Она достала из кармана заклинательную карту-взломщик, ещё одну любезность от Чёрной Орхидеи.

— Априре, — прошептала Марлоу.

Изумрудные глифы окружили дверную ручку. Она снова повернула её, и та со скрипом поддалась, открыв простую комнату с длинным столом и десятком стульев — вероятно, это была когда-то столовая для прислуги. Но Марлоу не обратила на это внимания, потому что посреди стола, сгорбившись, сидел Свифт.

Он поднял голову, и в его широко раскрытых карих глазах отразилось изумление.

— Марлоу? Это правда ты?

Облегчение подкосило её ноги.

— Боги, Свифт, как же я рада тебя видеть, — выдохнула Марлоу, пробираясь сквозь мутную воду к нему. — Ты в порядке?

— О, прекрасно, — с притворной лёгкостью ответил он. — Знаешь, так, меня всего лишь похитили.

Марлоу добралась до края стола и вскарабкалась на него, тут же обняв Свифта, крепко прижимая к себе.

— Прости, что так вышло.

— Это не твоя вина, — ответил он, обнимая её в ответ с такой силой, словно боялся, что она исчезнет. — Жнецы напали на меня, когда я шёл к Грязнокрылу.

— Мне нужно было прийти раньше, — покачала головой Марлоу. — Я думала, ты у Чёрной Орхидеи. Думала, ты в безопасности.

— А как ты вообще узнала, что они схватили меня? — спросил он.

— Долгая история, потом расскажу, — ответила Марлоу. — Они тебя не тронули?

Она окинула его быстрым взглядом, пытаясь понять, через что ему пришлось пройти. Кожа у него была бледная, влажная от сырости, под глазами залегли тени бессонных ночей. Его тёмные волосы, обычно густые и ухоженные, свалялись и потускнели.

Но он был жив.

— Достаточно в порядке, чтобы отсюда выбраться, — с нетерпением сказал Свифт. — Предполагаю, ты не полезла в логово Жнецов без плана?

Марлоу вытащила из кармана две карты заклинаний.

— Заклинания Бесконечного Дыхания. Проплывём под водой.

Свифт уставился на неё.

— Марлоу, здесь буквально повсюду крокодилы.

— Лучше рискнуть наткнуться на крокодила, чем на Жнецов, — отрезала она. — Но нужно торопиться, скоро они начнут прочёсывать особняк. Если ещё не начали.

С момента, как она обездвижила первого Жнеца, прошло уже больше десяти минут — наверняка тревога давно поднята.

Она снова спрыгнула в воду, Свифт последовал за ней.

— В столовой есть окно, через которое мы сможем выбраться, — сказала Марлоу, пробираясь обратно через кухню. С его высоким ростом Свифту было легче передвигаться по воде, и он первым добрался до столовой.

— Думаю, нам не стоит выходить через это окно, — неуверенно произнёс он, указывая вперёд.

Марлоу проследила за его взглядом — за окном, покачиваясь на воде, собиралась стая агрессивных черепах, каждая размером не меньше обеденной тарелки, с клювами, острыми, как ножи.

— Чёрт. Ладно. Идём другим путём.

Она схватила Свифта за руку и потащила обратно в коридор, ведущий в атриум. И сразу поняла, что совершила ошибку.

— Вот она!

В десяти шагах от них, преграждая выход, стоял тот самый Жнец, которого она обездвижила. Рядом с ним — трое других.

Марлоу резко развернула Свифта обратно в сторону столовой, но оттуда уже выходили ещё двое.

Они оказались в ловушке. В кармане у Марлоу оставались ещё несколько заклинаний, но стоило ей потянуться за ними — их с Свифтом тут же опрокинут встречными заклятиями.

— Руки, чтобы было видно! — рявкнул один из Жнецов.

Марлоу подняла руки, ладонями вперёд. Рядом, неохотно, то же сделал Свифт.

Позади к ним подошли ещё двое Жнецов, грубо заломив им руки за спину.

— Что, снова в кухню? — усмехнулся один из них, кивая в сторону старого помещения.

Марлоу с усилием подавила охвативший её страх. Если их снова запрут здесь, никто не узнает, где их искать.

— Нет, — медленно протянул другой Жнец, и на его лице расплылась недобрая ухмылка. — Отведём их к леди Бьянке.

Глава 11

Жнецы провели Марлоу и Свифта наверх по лестнице, через арочный проход в просторный салон. Солнце уже окончательно взошло, и утренний свет заливал комнату, словно золото, озаряя женщину, восседавшую на изысканном диване в глубине зала.

Марлоу прежде не встречала её, но сразу поняла, кто перед ней. Леди Бьянка, жена Нино Айронвуда. Говорили, что Нино в своём преклонном возрасте давно стал лишь марионеткой, а реальную власть в банде держала в руках его молодая супруга.

Леди Бьянка была облачена в тёмно-изумрудное платье, её тонкую шею украшала нитка жемчуга. Длинные, гладкие тёмные волосы падали волнами на плечо. В её руках ворочался ребёнок, не старше десяти месяцев, завернутый в тонкое кружевное одеяло.

Малыш уставился на Марлоу чёрными, не мигающими глазами, когда их со Свифтом вывели вперёд.

— Я очень не люблю, когда меня отвлекают по утрам, — сказала леди Бьянка, передавая ребёнка одной из служанок. — Так что давайте покончим с этим побыстрее, хорошо?

— Согласна, — ровно ответила Марлоу. — Отпустите меня и моего друга Свифта, и больше мы не будем вам мешать.

Леди Бьянка тонко усмехнулась:

— Говорят, у тебя отличное чувство юмора, мисс Бриггс.

Марлоу так же невозмутимо улыбнулась:

— Обещаю, с нами хлопот больше, чем пользы.

— Думаю, такая умная девушка, как ты, прекрасно понимает, что, имея вас обоих в наших руках, Жнецы получают неплохой козырь в переговорах с Медноголовыми, — сказала леди Бьянка.

— Переговорах? — фыркнула Марлоу. — Да ладно, Леонидас не собирается с вами договариваться.

— Возможно, ты недооцениваешь, насколько сильно он тебя ненавидит за то, как ты опозорила его банду, — мягко заметила леди Бьянка. — Дважды. Если мы передадим тебя ему, эта головная боль для Жнецов исчезнет сама собой.

— А ты не боишься, что это будет выглядеть, как слабость? — прищурилась Марлоу. — Будто вы — верные шавки Леонидаса, готовые бросить к его ногам любую добычу?

— Нет, мисс Бриггс, — холодно сказала леди Бьянка. — Я думаю, что гораздо глупее было бы начинать уличную войну из-за девчонки, которая только и делает, что суёт палки в наши колёса.

Марлоу едва сдержала смешок:

— Медноголовые не начнут с вами войну. Ты думаешь, у них есть на это силы? Они блефуют.

Леди Бьянка постучала лакированными красными ногтями по резному подлокотнику.

— Факт остаётся фактом, мисс Бриггс. Медноголовые хотят тебя мёртвой, а у Жнецов нет ни единой причины хотеть, чтобы ты осталась в живых. Вообще никакой. Так что, возможно, мы просто сократим путь и убьём тебя сами. Это решит нашу маленькую проблему, согласна?

Она махнула рукой Жнецам за их спинами и указала на Свифта:

— Начните с него.

Один из Жнецов вытащил нож величиной с её предплечье. Паника схватила Марлоу за горло, когда другой Жнец схватил Свифта за волосы, откинув его голову, чтобы обнажить горло для удара.

— Подождите! — выкрикнула Марлоу. — Вам не стоит этого делать.

Леди Бьянка приподняла бровь:

— И почему же, мисс Бриггс?

Марлоу судорожно вдохнула. Холодный пот выступил у неё на лбу.

— Потому что я нашла в вещах матери список заклинателей, создающих для вас проклятия. И если со мной что-то случится, копия этого списка попадёт на стол городского прокурора. И ко всем газетчикам города. Как, по-твоему, это скажется на вашем бизнесе?

— Кто теперь блефует? — тихо сказала леди Бьянка и жестом велела Жнецу продолжать.

Тот поднял нож к горлу Свифта.

— Лайам Заркони, — быстро сказала Марлоу. — Джиневра Торн. Олдрик Харгрэйв.

Леди Бьянка застыла, с каждым именем бледнея всё больше. Затем подняла руку, останавливая своего подручного.

Марлоу затаила дыхание.

— Похоже, я тебя недооценивала, — тихо произнесла леди Бьянка.

— Ты не первая, — спокойно ответила Марлоу. А Жнецу, всё ещё державшему Свифта, сказала: — Будь добр, отпусти его.

Леди Бьянка кивнула, и Жнец разжал пальцы.

Свифт рухнул вперёд, судорожно кашляя и пытаясь перевести дыхание. Марлоу сразу опустилась рядом, обхватила его за плечи, помогая удержаться на ногах. Поверх его головы она встретила взгляд леди Бьянки.

— Мы свободны?

— Начинаю понимать, почему Леонидас так одержим идеей убить тебя, — сухо произнесла леди Бьянка. Она подозвала служанку с ребёнком и осторожно взяла малыша на руки. — Можете убираться. Маленькому Элио нужно отдохнуть.

Марлоу и Свифт не стали терять ни минуты — вскочили на украденную вентиляторную лодку и поспешили покинуть остров Жнецов. Пока Марлоу вела лодку сквозь туман, Свифт рассказал ей, как попал в плен к Жнецам и что происходило с ним потом.

— Что им было нужно? — спросила Марлоу.

— Тебя, — просто ответил Свифт. — Они прислали кого-то в мою комнату, чтобы выбить из меня информацию. Использовали какое-то заклятие… следов не осталось, но боль была такая, будто мне вырезали внутренности. Честно говоря, хорошо, что я действительно не знал, где ты, потому что я не уверен, что выдержал бы.

— Мне нужно было прийти раньше, — снова сжалось у неё сердце, вина давила на грудь тяжёлым грузом.

— Эй, Марлоу, — мягко сказал Свифт. — Ты не могла этого знать.

— Да, — устало выдохнула она, — но вместо того чтобы убедиться, что ты в безопасности, я просто теряла время в башне Вейла, пытаясь снять проклятие, которое, как оказалось, уже давно снято.

— Башне Вейла? — переспросил Свифт.

— Длинная история, — отмахнулась Марлоу. — Но прежде чем я её расскажу, надо решить, где тебе спрятаться.

— Думаешь, Медноголовые всё ещё следят за домом Орселлы?

Марлоу кивнула.

— Надеюсь, с ней всё в порядке, — с тревогой сказал Свифт.

— Она умеет о себе позаботиться, — тихо ответила Марлоу, прочищая горло. В голове у неё вертелось лишь одно решение, и она никак не могла решиться его озвучить. Оно означало только одно: втянуть Свифта из одной опасной передряги в другую.

Но других вариантов у неё не было. А после тех дней тревоги, что она пережила, Марлоу не могла избавиться от желания держать Свифта поближе.

— Ты можешь вернуться со мной в башню Вейла, — наконец сказала она, неуверенно.

— Правда? — удивился Свифт. — Меня туда… пустят?

Марлоу пожала плечами:

— Это моя квартира. Вроде как.

Свифт усмехнулся:

— Ну, было бы глупо от такого отказаться. Когда ещё мне выпадет шанс пожить в Эвергардене?

— Поверь, это далеко не так прекрасно, как кажется, — усмехнулась Марлоу. — И прежде чем ты согласишься, тебе стоит кое-что узнать про Вейла.

Она и сама понимала, что стоило сказать Свифту, что за проклятием Адриуса стоит Вейл, как у него не останется сомнений: он не отпустит её туда одну. По правде говоря, она была за это благодарна. Её сразу окутало ощущение безопасности, как только Свифт оказался рядом.

Было ещё довольно рано, когда они прибыли в башню Вейла. В это время, как правило, никто ещё не вставал — именно поэтому Марлоу на несколько долгих секунд застыла на месте, выйдя из лифта и увидев перед своей дверью Сильвана, яростно стучащего в неё кулаком.

— Сильван? — растерянно произнесла она.

Сильван резко обернулся, сделал два быстрых шага к Марлоу и вдруг застыл, заметив стоящего позади неё Свифта.

— А ты что здесь делаешь?

— Рад снова тебя видеть, Ваше Высочество, — невозмутимо отозвался Свифт, нисколько не смутившись отражённой в голосе Сильвана неприязни.

Сильван бросил на Марлоу обвиняющий взгляд.

— Я думал, тот болотный пират сказал, что Жнецы схватили его.

Свифт с любопытством посмотрел на Марлоу.

— Они и схватили, — бодро подтвердила она. — А теперь — нет. И если ты закончил допрашивать меня, может, объяснишь, почему с утра пораньше колотишься ко мне в дверь?

Сильван сузил глаза:

— Скажи, что ты сделала с Адриусом вчера вечером.

— Что я сделала с ним? — недоверчиво переспросила Марлоу. — Ничего. Мы поговорили минут пять, потом пришла Амара и, по сути, выгнала меня прочь.

Сильван помрачнел:

— А потом он всю ночь пытался утопить себя в бутылке вина. Когда мы с Джеммой пытались затащить его обратно в комнату, он отказался — и уснул в кустах роз.

Свифт с трудом сдержал смешок.

— И это, по-твоему, моя вина? — спросила Марлоу.

— Да, — упрямо ответил Сильван. — До твоего возвращения в Эвергарден с ним всё было нормально. Ты… ты его сломала.

— Ну да, — буркнула Марлоу. — И что ты хочешь, чтобы я теперь сделала, Сильван?

— Исправила.

Марлоу уставилась на него, ошеломлённая яростью в его голосе и опасным блеском в глазах. В который раз она задавалась вопросом: как Сильван Вейл — парень, который, казалось, презирал вообще всех вокруг, включая её саму, — выбрал именно Адриуса Фалкреста как того единственного, кому решил быть верен.

— Я не могу, — с трудом выдохнула она, и голос её непроизвольно дрогнул. Это была слишком честная правда. — Амара запретила ему со мной видеться.

— И ты мне хочешь сказать, — язвительно бросил Сильван, — что ты бросалась против двух самых влиятельных банд Каразы, а перед Амарой Фалкрест струсила?

Свифт удивлённо посмотрел на неё, приподняв брови.

Ну вот. В таком изложении это звучало совсем иначе.

Позднее Марлоу сидела на трибунах, окружённая сотнями зрителей, наблюдавших за матчем по корте-пом, и пот лился с её лба. Тканевые навесы над головами зрителей лишь немного смягчали липкий полуденный зной, и Марлоу даже пожалела игроков, которые из последних сил носились по корту внизу.

Она подняла взгляд к частной ложe, установленной на боковой линии площадки. Там, на мягких диванах, расположились гости из Эвергардена. Перед ними стояли столики с чаем, охлаждённым вином и медовыми пирожными.

Рядом с Амарой сидел Дарьян, вокруг них — десятки гостей, беседующих маленькими группами.

На одном из диванов, окружённый восхищёнными девушками, сидел Адриус. Он выглядел расслабленным и довольным, лениво раскинув руку на спинке дивана, улыбался и, казалось, кокетливо переглядывался с девушками вокруг.

А слева от него Марлоу заметила ещё одно знакомое лицо — яркие медные волосы Джеммы сияли даже в тени.

Марлоу заставила себя смотреть только на Джемму, подавляя желание разглядывать Адриуса и гадать, насколько искренне он улыбается брюнетке, сидящей рядом.

И вдруг она заметила это — солнечный отблеск от зеркальца в руках Джеммы.

Их знак.

Марлоу поднялась с места и, лавируя между зрителями, направилась к лестнице.

Утром, сразу после возвращения в башню Вейла, она отправилась к Джемме и рассказала ей обо всём, что случилось на маскараде. Ну, не совсем обо всём — о проклятии и Вейле она умолчала. Но объяснила сделку, которую Адриус заключил с Амарой, и попросила помочь устроить ещё одну встречу с ним — на этот раз без ведома сестры.

К удивлению Марлоу, Джемма восприняла это как увлекательное приключение и согласилась помочь с явным энтузиазмом.

— Амара могла и разбить мне сердце, — сказала Джемма тогда, — но я не позволю ей сделать то же самое с тобой и Адриусом.

А потом она рассказала Марлоу о матче по корте-пом и о том, как Амара пригласила несколько десятков девушек с маскарада — тех, кого посчитала достойными ухаживать за её братом.

Марлоу спустилась вниз с трибун, обогнула корт и пробралась под строительными лесами противоположной стороны, пока не оказалась прямо у задней части шатра Фалкрестов, скрытая от посторонних глаз.

С замирающим сердцем она подкралась ближе, к самому заднику. Изнутри доносились смех и разговоры, но разобрать отдельные слова было невозможно.

Пока не прозвучал голос Джеммы:

— Прости, что отрываю тебя, но это правда на минутку, мы почти ничего не пропустим, — сказала она.

Полотно шатра дрогнуло, и Марлоу увидела её озорную улыбку. Джемма резко дёрнула Адриуса за руку, вытолкнув его наружу — прямо к Марлоу.

— Что… Минноу —?

Марлоу тут же прикрыла ему рот ладонью, прежде чем он успел сказать хоть слово, и потащила его в сторону, за угол шатра.

— Поблагодаришь потом, — шепнула Джемма с самодовольной улыбкой и исчезла обратно внутрь.

Оставив Марлоу наедине с Адриусом.

Адриус, оправившись от внезапной атаки, теперь сверлил её раздражённым взглядом поверх её ладони.

Марлоу медленно опустила руку.

— Привет.

— Какую часть из «я не могу тебя больше видеть» ты не поняла? — процедил он сквозь зубы.

Его резкость больно задела, но Марлоу заставила себя не показывать этого.

— Знаешь, на маскараде ты не особенно торопился держаться от меня подальше.

— Ты была под маской, — холодно ответил Адриус. — И я был… эгоистом. Мне не следовало этого делать. Если кто-то увидит тебя здесь…

— Джемма следит за обстановкой, — заверила его Марлоу.

— Зачем ты вообще сюда пришла?

— О, прости, что оторвала тебя от твоих восторженных поклонниц, — съязвила Марлоу, не в силах сдержать сарказм.

Челюсть Адриуса сжалась ещё сильнее.

— Это не то, что ты думаешь, и ты это знаешь.

Она знала. Но всё равно хотела, чтобы он сказал это вслух. Чтобы он признал, что ни одна из тех девушек ему не нужна. Что ему нужна только она.

Но пока Амара держит его в плену, это ничего не значит.

— Зачем ты пришла, Марлоу? — повторил Адриус, но теперь голос его стал мягче, в нём появилась уязвимость, едва пробивавшаяся сквозь гнев.

Зачем она пришла? Чтобы убедить его отказаться от сделки с Амарой? Отказаться искать себе жену? Выбрать её?

— Проклятие, — выпалила она. — Мне нужно знать, как ты его снял.

Он посмотрел на неё, совершенно озадаченный.

— Я не снимал.

Кровь в жилах Марлоу похолодела.

— Что? Но… на маскараде Амара приказала тебе вернуться внутрь, а ты отказался. Я видела. Ты что, всё ещё под проклятием?

Если проклятие всё ещё действовало, у них оставалось всего несколько дней, чтобы его снять, прежде чем оно станет постоянным. Сердце Марлоу сжалось от страха. Неужели она всё это время ошибалась?

— Нет, я не под проклятием, — поспешно сказал Адриус. — Ты была права. Оно снято. Но снял его не я.

— Тогда кто?

Он внимательно посмотрел на неё.

— Ты.

Она замерла. Сердце стукнуло болезненно.

— Этого не может быть. Я даже не нашла карту проклятия. Как я могла его снять?

Адриус отвёл взгляд.

— Это было, когда ты поцеловала меня.

Сердце Марлоу забилось так сильно, что она едва могла дышать.

— Адриус, так не бывает… Проклятия не снимаются поцелуями.

Такое случается только в сказках. Но не в реальной жизни.

— Ну, это — снялось, — тихо сказал он, поднимая на неё взгляд. Его глаза, тёмные, как расплавленное золото, горели теплом, которое пробежало по её коже, как ток.

— Ты схватила нож, — продолжил он. — Ты сказала, что я никогда не смогу причинить тебе боль. А потом… ты поцеловала меня.

Его взгляд опустился на её губы. Марлоу затаила дрожащий вдох, невольно следя глазами за движением его языка, мелькнувшего между приоткрытыми губами.

Но вдруг Адриус отступил, тяжело вздохнув и сделав шаг назад.

— Мы не можем, — выговорил он. — Я… я должен искать себе жену.

Словно ведро ледяной воды обрушилось на неё. По венам вспыхнула злость.

— Расторги эту сделку, — сказала она.

— Что? — не понял он.

— Расторги. Эту. Сделку. Скажи Амаре, что передумал.

Взгляд Адриуса скользнул в сторону.

— Я не собираюсь этого делать.

— Да, собираешься, — упрямо сказала Марлоу. — Потому что я докажу, что тебя проклял Вейл.

— Как? — устало спросил он.

— Я… пока над этим работаю, — призналась Марлоу. — Но наверняка был кто-то ещё, кто знал о проклятии. Я не думаю, что он сделал это в одиночку. Должен быть заклинатель, который ему помогал. Если я найду его…

— Ты точно что-то найдёшь, — перебил её Адриус с тяжёлым вздохом. — Если кто и сможет это доказать, так это ты. Но я не думаю, что это что-то изменит.

— Ты правда считаешь, что Амара не захочет наказать настоящего виновника того, что случилось с твоим отцом? — спросила Марлоу. — Я понимаю, что у вас с ним сложные отношения, но…

Адриус снова покачал головой:

— Захочет. Но Амара прекрасно понимает: если она пойдёт против Вейла, скорее всего, проиграет. И она предпочтёт наказать хоть кого-то, чем оставить всё безнаказанным. Даже если накажет не того. К тому же… ты дочь Вейла. Если она решит, что может ударить по нему, ударив по тебе — тем лучше для неё.

Медленно, болезненно, но логично. Конечно, в Эвергардене политика всегда перевешивала правду.

Но Марлоу не собиралась сдаваться из-за этого.

— Я найду способ, — пообещала она.

— А если не найдёшь? — тихо спросил Адриус. — Я не готов рисковать тобой. Не готов.

В его голосе звучала такая уверенность, какую она слышала от него всего несколько раз. И даже зная, что его чувства к ней настоящие, это всё равно сбивало с толку. И всё же, больно.

— То есть ты готов просто никогда меня больше не видеть? — спросила она, горько усмехнувшись.

Он сжал челюсть.

— Если это сохранит тебе жизнь — да.

— Я не просила тебя меня спасать.

— А я не просил тебя брать на себя вину за меня, — процедил Адриус. — Но вот мы здесь.

Вот они и стояли. Всего в нескольких дюймах друг от друга, а за тонкими стенами шатра ждали его десятки девушек, мечтающих стать его женой. Марлоу могла бы остановиться на этом. Позволить ему поставить между ними черту. Позволить ему вернуться к той жизни, которую он для себя выбрал.

Но она никогда не умела оставить всё как есть.

— Да. Вот мы и здесь, — сказала она.

Она шагнула ближе, схватила его за лацкан пиджака.

— После всех этих притворных чувств ты правда хочешь сделать вид, что не хочешь меня?

— Марлоу… — его голос прозвучал, как предупреждение. Она чувствовала его дыхание у себя на щеке. Но он не отступил.

Это было безрассудно, опасно, и Марлоу знала, что в конце этого пути её ждёт только боль, но не могла остановиться. Её тянуло к Адриусу так же сильно, как к любому неразгаданному секрету — она должна была разгадать его, даже если это сломает её саму.

— Это только всё усложнит, — сказал он. — А если Амара узнает…

— Как ты однажды сказал мне, — перебила его Марлоу. — Если уж не можешь контролировать свою жизнь, то хотя бы проживи её чертовски хорошо.

Он сглотнул, его взгляд, тёмный и горячий, не отпускал её.

— Скажи мне, что ты этого не хочешь, — прошептала она в уменьшающемся расстоянии между их губами. — И я уйду.

— Я…

Она слышала его дыхание в тишине между ними. Ждала один вздох. Второй. Когда он так и не сказал ни слова, она опустила руку, отпуская его пиджак.

Разочарование болезненно скрутило её внутри, смешавшись с горечью стыда. Чего она ожидала? Она никогда не имела над ним власти. В отличие от той, которую он имел над ней.

Она повернулась, собираясь уйти.

Адриус резко схватил её за руку и развернул к себе. Его губы накрыли её прежде, чем она успела вдохнуть. Одна рука скользнула на её талию, прижимая ближе, другая запуталась в её волосах. Марлоу задыхаясь вздохнула в его губы, сердце бешено заколотилось в груди.

Он целовал её так, словно отчаянно нуждался в этом. В ней. Словно она могла исчезнуть, если он её отпустит.

Жар разлился по её венам, обжигая изнутри. Её ещё никогда не целовали так. Голова кружилась, руки сами собой цеплялись за его пиджак, и она была бессильна перед этим ураганом, который сама же и разбудила в них обоих.

Адриус оторвался от неё с приглушённым, почти болезненным стоном. Марлоу сама выдохнула, не в силах сдержать вздох.

Он всё ещё держал её, тяжело дыша.

— Это плохая идея, — прошептал он, но в голосе его звучала такая теплая нежность, что он не сделал ни малейшего движения, чтобы отпустить её. Почти рассеянно он убрал с её шеи прядь волос, прилипшую к влажной от жары коже.

Марлоу протянула руку и притянула его обратно, чтобы поцеловать снова.

Изнутри шатра раздался заливистый смех. Она почувствовала, как этот звук словно ударил Адриуса, напомнив ему о том, где они находятся: всего в нескольких шагах от толпы девушек, мечтающих стать его невестой.

— Пойдём отсюда, — сказал он торопливо. — Прямо сейчас.

— Все заметят, если ты вдруг исчезнешь посреди матча, — напомнила Марлоу.

— Мне плевать. — Его пальцы крепче сжали её талию. — Джемма прикроет.

От этого горячего, низкого голоса по её коже побежали мурашки. Руки дрожали от того, как сильно ей хотелось согласиться — утащить его куда угодно: в башню Вейла или хотя бы в ближайшую кладовую. Она хотела, чтобы он снова поцеловал её. Но, пожалуй, ещё больше — насладиться этой новой властью: властью заставить его так сильно её хотеть, что он был готов пойти на любую глупость.

Вместо этого она мягко положила ладони ему на грудь и чуть оттолкнула.

— Заманчиво. Но у меня есть одно дело.

— Тогда сегодня вечером, — не сдавался Адриус. — Гала в музее Изабеллы Моранди. Я там буду.

Марлоу легко догадалась, что он не договаривает. Там будут и те самые десятки девушек, что мечтают стать его женой.

— Думаешь, ты сможешь туда пробраться? — с вызовом спросил он.

Марлоу улыбнулась, лукаво прищурившись:

— Адриус, ну ты же меня знаешь.

Глава 12

Задача, которую Чёрная Орхидея поставила перед Марлоу, была простой: пробраться в библиотеку Вейла, пройти в архив заклинательных книг и поставить на полку одну книгу.

Они даже не удосужились объяснить, для чего эта книга нужна, сказав лишь, что никому вреда она не причинит, а вся остальная информация предоставляется строго по необходимости.

Марлоу тщательно изучила книгу. Она была абсолютно пустой внутри, скорее всего, зачарованной каким-то образом, но Марлоу не обнаружила в ней ни следов проклятия, ни чего-либо, что могло бы причинить вред, если она случайно попадёт не в те руки. Так что, видимо, Чёрная Орхидея говорила правду.

Она предположила, что книга, скорее всего, содержала послание для кого-то из заклинателей библиотеки Вейла. А может, даже не конкретное послание, а способ передавать сообщения туда и обратно, не вызывая подозрений. В любом случае, после того как она приняла помощь Чёрной Орхидеи и их заклинательные карты ради спасения Свифта, выбора у неё уже не оставалось.

Проникнуть внутрь оказалось несложно. Её недавний визит в библиотеку Фалкреста с Адриусом научил её, что библиотеки автоматически открывают доступ любому, кто принадлежит к крови семьи-владельца.

В отличие от библиотеки Фалкреста, библиотека Вейла не поражала головокружительной архитектурой, наполненной чарами. Впрочем, Марлоу решила, что это и не нужно: коллекция библиотеки Фалкреста в десятки раз превосходила реальный размер здания, а у Вейла собрание было куда скромнее. Зато библиотека Вейла выглядела гораздо уютнее: высокие мраморные здания, расположенные вокруг центрального газона, больше напоминали университетский кампус с часовой башней, отсчитывающей время.

Марлоу бывала здесь раньше, когда Кассандра только начала работать на Вейла. Однажды сам Вейл даже провёл для неё персональную экскурсию, когда она призналась ему, что мечтает стать заклинателем.

Найти архив заклинательных книг не составило труда. Ещё легче оказалось незаметно поставить туда книгу Чёрной Орхидеи. Все защитные чары и заклинания здесь работали только на снятие книги с полки, но никак не мешали поставить туда что-то своё.

Она была благодарна Чёрной Орхидее, что те не поручили ей чего-то более опасного — отказаться от задания она бы всё равно не смогла. Теперь её долг был погашен, а стоило это всего-то нескольким часам времени. У неё оставалось ещё достаточно времени, чтобы придумать, как пробраться на гала-вечер в музее Изабеллы Моранди и увидеть Адриуса. От одной этой мысли сердце её трепетно ёкнуло.

Но, выходя из архива и направляясь через центральный двор, Марлоу решила немного отложить музейные планы. Потому что на противоположной стороне двора, быстрым шагом по одной из аллей шёл Вейл.

В его появлении в библиотеке Вейла не было ничего странного, но скорость, с которой он двигался, заставила её внутренне насторожиться. Прежде чем она успела обдумать это решение, ноги сами понесли её следом, в нескольких десятках шагов позади.

В это время дня по дорожкам и крытым галереям между зданиями сновало множество студентов и преподавателей. Марлоу на мгновение потеряла Вейла из виду, когда он скрылся за толпой, но вскоре вновь заметила его, исчезающего в одном из учебных корпусов. Она нырнула следом в просторный, залитый светом атриум.

Толпы студентов стекались в большой лекционный зал, но Вейл прошёл мимо и направился по лестнице, ведущей на верхнюю галерею.

Марлоу замедлила шаг, осторожно следуя за ним. Здесь, наверху, толпы уже не было — лишь редкие фигуры пересекали галерею, и никто не обращал на неё внимания: все смотрели вслед самому Вейлу.

Любопытство Марлоу усилилось. Вдоль галереи тянулся ряд дверей, за которыми, вероятно, располагались кабинеты преподавателей Академии. Но она никак не могла понять, зачем кому-то вроде Вейла приходить сюда просто ради встречи с каким-то заклинателем.

Он остановился у одного из кабинетов и постучал. Марлоу осталась в тени поворота лестницы, спрятавшись за углом, и затаила дыхание. Дверь открыли, но она не смогла разглядеть, кто стоял там. Несколько мгновений они обменивались приветствиями, потом человека изнутри впустили Вейла и дверь закрылась за ним.

Сердце Марлоу бешено заколотилось. Её инстинкт подсказывал: это важно. Уж слишком необычной была эта встреча. Но стоять под дверью и подслушивать она не могла — кто-нибудь обязательно бы её заметил и поинтересовался, что она там делает.

Хотя бы узнать имя человека, с которым Вейл встречался, она вполне могла.

У каждой двери висела табличка с именем владельца кабинета. Сделав глубокий вдох, Марлоу пошла по коридору, делая вид, что торопится на встречу, и скользнула взглядом по табличке на двери, куда вошёл Вейл.

Прочитав имя на табличке, Марлоу поняла, что ей не придётся долго разыскивать информацию об этом заклинателе. Она уже знала его. Доминик Фишер, парень из Болот, который поразил всех, когда выиграл полную стипендию на обучение в Академии Вейла и стал заклинателем. Марлоу знала его не слишком близко — он был на несколько лет старше её и Свифта, — но вся округа знала эту историю.

А совсем недавно она видела его имя в другом месте. В книге учёта Кассандры.

Марлоу вздрогнула, услышав, как за дверью резко повысился голос Вейла.

— Ты просто не понимаешь, что поставлено на карту!

Фишер что-то ответил, но её слух не уловил слов.

— Ты забыл, кто дал тебе всё это?! — гремел Вейл. — Я дал тебе все возможности, а ты так хочешь мне отплатить за мою доброту?

Фишер снова что-то сказал, слишком тихо, чтобы разобрать. Зато шаги Вейла Марлоу услышала отчётливо — он направился к двери. Сердце сжалось, и она юркнула в соседний кабинет как раз в тот момент, когда дверь распахнулась, и Вейл стремительно вышел наружу.

Она прижалась к стене, затаив дыхание. Через мгновение послышались ещё одни шаги — кто-то прошёл следом за Вейлом, и дверь закрылась.

Марлоу осторожно выглянула из кабинета, чтобы посмотреть, куда направился Фишер, и чуть не столкнулась нос к носу с сухощавой женщиной с чашкой чая в руках.

— Вам помочь? — с удивлением спросила та, глядя на Марлоу поверх очков с толстыми стёклами. — Мои приёмные часы начинаются только через полчаса.

Марлоу быстро оглядела женщину и табличку на двери кабинета, в который она зашла по ошибке.

— Простите, кажется, я ошиблась дверью.

— И куда же вы направлялись? — нетерпеливо уточнила преподавательница.

Марлоу уже собиралась что-то ответить, но тут в голове вспыхнула идея.

— Вы не подскажете, где будет следующая лекция профессора Фишера?

— Как вы видите, эффективность любого заклинания зависит не только от качества ингредиентов и мастерства заклинателя в их сборке. Два разных заклинателя могут использовать один и тот же рецепт и абсолютно идентичные компоненты, но получить совершенно разные по силе, стойкости и продолжительности заклинания, — говорил профессор Фишер с кафедры, его взгляд снова и снова останавливался на Марлоу, сидящей среди студентов, — уже в шестой раз за этот час.

Вокруг неё ученики торопливо записывали каждое слово в свои тетради.

— Профессор? — подала голос аккуратно одетая девушка с переднего ряда, подняв руку. Фишер кивнул, позволяя продолжить.

— Разве дело не просто в том, что более опытный заклинатель точнее измеряет ингредиенты, и за счёт этого заклинание получается сильнее? — спросила она.

— Хороший вопрос, мисс Белл. — Фишер кивнул. — Этот гипотезу действительно проверяли на практике. Два заклинателя работали над одним и тем же заклинанием, с абсолютно одинаковыми компонентами. Третий заклинатель перепроверял все измерения, чтобы убедиться в точности. И всё равно заклинания получились разными по качеству. Как думаете, почему?

По аудитории пронеслась тишина. Никто не поднял руку. Марлоу осмотрелась, убедилась, что желающих нет, и подняла свою.

— Да, — сказал Фишер, кивая ей с совершенно нейтральным выражением лица.

— Потому что, как бы заклинатель ни пытался отстраниться от процесса, он неизбежно вкладывает в заклинание часть своих мыслей, намерений и чувств, — произнесла Марлоу.

Остальные студенты зашевелились, оборачиваясь на неё, кто с любопытством, кто с недоверием.

Профессор Фишер улыбнулся — и эта улыбка осветила его молодое лицо:

— Именно так. Заклинание — это не просто техника. Сколько бы мы ни изучали магию, как бы подробно ни описывали процессы, она остаётся магией. И даже если мы стараемся учесть все возможные факторы и создать абсолютно воспроизводимые заклинательные карты, намерения заклинателя всё равно имеют значение.

Его взгляд задержался на Марлоу на мгновение дольше, чем следовало, а потом он отвёл глаза.

— На этом на сегодня всё, — сказал он. — Сдайте задания к концу недели. Завтра в обед я буду в своём кабинете, если появятся вопросы. Напоминаю, что через две недели начинаются ваши презентации заклинаний, так что не откладывайте их на последний момент.

В зале тут же поднялся гул — все стали одновременно собирать тетради и поднимать со скрипом стулья. Марлоу осталась сидеть, наблюдая, как профессор собирает свои вещи. Когда он закончил, аудитория уже опустела.

— Мисс Бриггс, — произнёс Фишер, подходя к её парте. — Чем могу помочь?

— Вы меня помните?

— Конечно, — ответил он.

— Но мы виделись всего пару раз, — сказала Марлоу. — И мне тогда было девять.

— Ну, теперь-то о тебе знает весь город, верно? — с лёгкой иронией заметил он. — Да и потом… Я не забываю тех, кто родом из наших кварталов.

— Есть место, где мы могли бы поговорить? — спросила Марлоу, вставая.

— Этот класс свободен на следующий урок.

— А место, где нас точно никто не подслушает? — уточнила она. Её бы не удивило, если бы все аудитории Академии были начинены подслушивающими чарами.

Фишер посмотрел на неё внимательно — так, как Марлоу обычно смотрела на своих подозреваемых. Пытался её «прочитать». Спустя мгновение он кивнул на дверь:

— Думаю, немного свежего воздуха мне не повредит.

Она последовала за ним, выходя из лекционного зала в золотой свет позднего дня.

— Я не знал, что ты поступила в Академию, — сказал Фишер.

— Я не поступала, — спокойно ответила Марлоу. Она прочистила горло. — Так… Ты до сих пор создаёшь проклятия для Жнецов?

Он резко повернулся к ней, его тёмные глаза сузились:

— Значит, ты пришла сюда, чтобы занять место матери?

— Не совсем, — сказала Марлоу, окидывая его внимательным взглядом. Он ведь был совсем ненамного старше её — лет на шесть. И красив: тонкий, грациозный, с тёплой тёмной кожей, глазами цвета торфа и улыбкой, от которой хотелось согреться чашкой чая в хмурый день.

Но сейчас он не улыбался. Его лицо было напряжено, взгляд насторожен, плечи напряжены.

— Знаешь, когда-то я тобой восхищалась, — тихо сказала Марлоу. — О тебе всегда говорили в наших кварталах. Ты был тем, кто выбрался. Кто поднялся. Кто ушёл из Болот.

Челюсть Фишера дёрнулась. Видимо, он привык слышать это за восемь лет. До него никто из Болот не поступал в Академию. Никто. Говорили, что он был настолько гениален, что сам Вейл оплатил ему все четыре года учёбы — и ещё выплачивал его семье пособие, чтобы Доминик мог уехать и учиться, не беспокоясь о деньгах.

Когда Марлоу увидела его имя в книге Кассандры, что-то внутри неё, то, что, как она думала, давно умерло, сжалось от боли. Потому что Доминик Фишер — самый умный парень, которого знали Болота, мальчик, который всего добился сам — стал заклинателем для чего? Чтобы создавать проклятия для преступных боссов?

— Видимо, Болота так просто из тебя не выходят, да? — добавила Марлоу.

Он резко обернулся, остановившись в тени цветущего дерева. Скрестил руки на груди, словно выставляя барьер.

— Чего ты хочешь? — ни следа прежнего добродушия, ни намёка на улыбку.

— Информации, — прямо ответила Марлоу. — Только этого. Я хочу знать, что ты слышал о тех, кто занимается магией, с которой не стоит связываться.

— Тебе придётся говорить конкретнее, — сухо отозвался он.

— Гримуар Иларио, — сказала Марлоу в лоб.

Фишер напрягся. Затем натянуто улыбнулся:

— Очень смешно. Этот гримуар уничтожили сотни лет назад. Ты правда пришла сюда расспрашивать меня о сказках?

Почти получилось её запутать. Почти. Но он больше не смотрел ей в глаза, и голос дрогнул совсем чуть-чуть.

— Мне пора готовиться к следующей лекции, — резко сказал он, делая шаг, чтобы пройти мимо неё. — Так что если это всё…

— Это ты, правда? — тихо спросила Марлоу.

Фишер замолчал, внимательно всматриваясь в неё.

— Это ты помог Вейлу создать… — Марлоу с трудом проглотила комок в горле, — заклинание Подчинения.

Ведь всё складывалось именно так, правда? Кто ещё в этой Академии был обязан Вейлу всем, что у него есть? Кто ещё задолжал ему целую жизнь — свою и своих близких?

Фишер сжал губы в тонкую линию. Возможно, он уже понял, что отрицать бессмысленно.

— Откуда ты об этом знаешь? — тихо спросил он.

— Я охотник на проклятия, — ответила Марлоу, рассчитывая, что он сам свяжет факты. — Фишер… зачем ты это сделал? Зачем помог ему?

Он сжал челюсть и отвёл взгляд.

— Ты правда хочешь знать?

Марлоу кивнула.

— Мой отец всю жизнь рыбачил в открытом море. Его отец тоже. Выходил на воду перед рассветом, ловил светящихся рыб для фонарщиков. Я начал ходить с ним на промысел, когда мне было три. Чистил рыбу раньше, чем научился завязывать шнурки. Всегда думал, что так и проживу жизнь — на Болотах, с отцом, пока не сменю его.

— А потом ты поступил в Академию Вейла, — тихо сказала Марлоу.

— Всё это казалось случайностью, — покачал головой Фишер. — Учительница, которая приходила в наши кварталы… ты, наверное, помнишь мисс Крейн? Она заметила, что у меня талант к чтению. Стала приносить мне книги. У неё был двоюродный брат, работавший сторожем в одной из академий магии. Он тайком принёс мне старые вступительные тесты. Я учил их по утрам на лодке, пока ждали улов. Когда мне исполнилось семнадцать, мисс Крейн начала собирать деньги по соседям, чтобы оплатить экзамен. Но к началу приёма она собрала только половину нужной суммы. И вот тогда… — он сделал паузу, — как именно это случилось, я до сих пор не понимаю… но Вейл узнал о ней. Узнал обо мне.

— Он дал тебе деньги на экзамен, — сказала Марлоу. Об этом говорила вся округа. Она до сих пор помнила то робкое, осторожное ликование, которое тогда охватило Болотa. Такое счастье не выпадало детям вроде них.

Фишер кивнул:

— А когда я сдал, он дал мне стипендию на учёбу в Академии. Лично следил за моими успехами. Годы он был очень добр ко мне. Даже приглашал на чай раз-два — просто чтобы поговорить о занятиях. Я был ему благодарен.

— Тогда как ты оказался у Жнецов, создавая для них проклятия? — спросила Марлоу, скрестив руки на груди.

Фишер провёл рукой по лицу:

— Мой отец… он честный, трудолюбивый человек. Таких в этом городе мало. Ему пришлось занять денег у ростовщика — лодку ремонтировать нужно было. Ну, а дальше ты знаешь, как бывает.

Марлоу кивнула. Она знала.

— Когда он не смог выплатить долг достаточно быстро, они решили забрать у него зрение, — тихо сказал Фишер. — Он, конечно, мне ничего не сказал. Даже матери не признался. Я узнал об этом от одного из матросов, который случайно подслушал разговор. Я умолял отца позволить мне бросить Академию, чтобы самому выплатить долг. Он сказал, что если я это сделаю, больше никогда со мной не заговорит. И я сделал единственное, что мог. Пошёл к Жнецам. Они знали, что я учусь в библиотеке Вейла — все знали. Они сказали, что спишут долг без вопросов, если я начну работать на них. Что мне оставалось?

— Ты понимаешь, что это, скорее всего, была ловушка? — мягко сказала Марлоу. — Если Жнецы знали, что ты заклинатель, они просто ждали удобного случая, чтобы втянуть тебя в свои дела.

Фишер пожал плечами. Он выглядел измождённым — ещё более усталым, чем та женщина, с которой Марлоу столкнулась утром. Эта усталость была другого рода, та самая, что Марлоу хорошо знала по людям из Болот. Усталость, когда из тебя выжали всю надежду, до последней капли.

— Да, я думал об этом, — сказал он глухо. — Но какая теперь разница? Как только ты туда попал, выхода уже нет.

Марлоу стало его жаль. Он стал заклинателем, думая, что это даст ему шанс выбраться из грязи. А вместо этого это стало ещё одной цепью, что тянула его обратно на дно.

— Я сделал то, что должен был, чтобы защитить отца, — тихо сказал Фишер. — А потом… потом твоя мать начала работать на Вейла. И она слишком хорошо знала болота, чтобы не догадаться, чем я занимаюсь. Ну, а дальше ты сама понимаешь.

У Марлоу сжалось горло. Она знала, что её мать могла быть жестокой, но неужели настолько? Неужели Кассандра действительно могла так хладнокровно шантажировать Фишера, парня, который просто пытался выжить, играя теми картами, что выпали ему от жизни?

— Она не требовала с меня денег, — продолжил Фишер. — Видимо, понимала моё положение. Вместо этого сделала меня информатором. Я сдал ей десятки других заклинателей, которые подрабатывали созданием проклятий. Когда она исчезла… я почувствовал облегчение. Прости. Но это правда. А вскоре после этого ко мне пришёл Вейл. Сказал, что ему нужна помощь с особым проектом. Я доверял ему. Мне показалось, что это шанс. Я согласился.

— Ты был ему предан, — сказала Марлоу.

— Был, — подтвердил Фишер. — Сначала он просто просил помочь с ингредиентами. Потом у него начали возникать трудности с самим заклинанием. Оно было сложным, с кучей переменных, и всё нужно было сделать идеально. Он просил о помощи всё чаще… и в итоге я узнал, что он на самом деле пытается создать. Какое заклинание я ему помогаю сделать.

Марлоу передёрнуло.

— Когда я понял правду, хотел сказать, что больше не буду в этом участвовать. Что не смогу помогать в такой… мерзости. Но я знал, что не могу позволить себе потерять место в библиотеке. Если бы я перестал делать проклятия для Жнецов, они бы вспомнили о долге моего отца.

— И ты продолжил работать на Вейла.

Фишер кивнул:

— Мне стыдно. Очень стыдно, что я вообще к этому прикоснулся. Но я не могу сказать, что теперь бы поступил иначе.

Марлоу молчала. Она верила ему. Верила в его сожаление. Но знала и другое — он сделал тот же выбор, который приходилось делать многим в этом городе. Тот же выбор, который, наверное, когда-то сделала и её мать. Как Кассандра всегда говорила: в Каразе ты либо жертва, либо выживший.

Только Фишер выбрал не свою собственную жизнь. Он выбрал спасти своего отца.

Но как бы то ни было, Адриус всё равно оказался под проклятием. И Фишер нес за это часть ответственности. Какой бы ни была причина, как бы он ни сожалел, это не меняло сути того, что он сделал.

— Ты знаешь, что стало с этим проклятием, правда? — тихо спросил Фишер, встречаясь с её взглядом. Его тёмные глаза казались потухшими. — Ты знаешь, кого им закляли?

Марлоу кивнула. Проклятие уже было снято — Адриус сам сказал ей это. Она не думала, что поставит его под угрозу, если скажет Фишеру.

Он вдруг резко подался вперёд и схватил её за запястье:

— Тогда ты должна ему сказать. Ты же теперь снимаешь проклятия, да? Скажи ему, что из этого есть выход.

— Оно уже снято, — ответила Марлоу.

Фишер опустил её руку и выдохнул с облегчением:

— Слава богам.

— Что ты имел в виду, когда говорил, что его можно снять? — спросила она, внимательно глядя на него. — Ты имеешь в виду, не сжигая карту проклятия?

— Да, — кивнул Фишер. — Это было всё, что я мог придумать. Единственный способ хоть как-то ограничить разрушительную силу этого заклинания. Я тайно немного изменил формулу. Совсем чуть-чуть. Чтобы при определённых обстоятельствах его можно было снять. Это было что-то вроде аварийной защиты.

Сердце Марлоу резко сжалось. Адриус говорил, что проклятие снялось, когда она его поцеловала. Неужели это правда?

— Что за защита? — прошептала она.

— Это прозвучит странно, — сказал Фишер, — но во всех сказках есть что-то, что будит принцессу от сна или возвращает чудовище к человеческому облику, правда?

— Что? — переспросила Марлоу.

— Поцелуй истинной любви, — ответил он. — Звучит глупо, но эти сказки основаны на реальности. Оказывается, это самая распространённая ошибка при создании проклятий — забыть учесть силу настоящих чувств. Таких как любовь.

Лицо Марлоу вспыхнуло жаром. Она прокашлялась:

— Ну, а как вообще понять, что поцелуй — это «поцелуй истинной любви», а не… ну, просто поцелуй?

Фишер покачал головой:

— Проклятие само знает.

Марлоу нервно теребила завязки на куртке. Она не любила Адриуса. Это же… смешно. Конечно, она о нём заботилась. И он…

Что-то к ней чувствовал. Но любовь?

— Ну, хорошо, — хмыкнула она. — Допустим. Но ты всё равно помог Вейлу создать чёртово проклятие, с помощью которого он сделал кучу ужасных вещей. Хочешь искупить свою вину? Тогда помоги мне это остановить. Помоги доказать, что Вейл сделал.

Челюсть Фишера напряглась, плечи приподнялись, будто он пытался спрятаться в них от её слов.

— Я не могу.

— Можешь, — твёрдо сказала Марлоу. — То, что Вейл когда-то помог тебе, не значит, что ты обязан быть ему верен до конца жизни. Не значит, что ты обязан продавать ему свою совесть.

— Дело не в совести, — отрезал Фишер. — Речь о моём отце.

— Я могу сделать так, чтобы он был в безопасности, — сказала Марлоу. — Могу проследить, чтобы Жнецы…

— Дело не только в Жнецах. Даже если мы докажем, что Вейл сделал, даже если нам хоть кто-то поверит… это ничего не изменит.

— Поверь, я не хуже тебя знаю, что в этом городе нет настоящей справедливости, — тихо сказала Марлоу. — Но если мы даже не попробуем, тогда уж точно ничего не изменится.

— Я не об этом, — тихо перебил Фишер. Он сжал губы, отвёл взгляд. — Послушай, просто забудь об этом, ладно? Проклятие снято, значит, всё кончено.

Марлоу сузила глаза. Она уже достаточно работала с проклятиями, чтобы распознать, когда ей что-то недоговаривают.

— О чём вы с Вейлом спорили?

Фишер вздрогнул и снова встретился с ней взглядом.

— Что?

— Ты и Вейл, — медленно повторила Марлоу. — Я слышала, как вы спорили у тебя в кабинете перед лекцией. Казалось, он чего-то от тебя хочет, а ты ему отказал.

Фишер опустил взгляд.

— Ты права. Я уже раз уступил ему и сделал для него проклятие Подчинения. А теперь… теперь он хочет, чтобы я помог с другим заклинанием.

— С другим? — сердце Марлоу забилось сильнее.

Фишер кивнул.

— Какое это заклинание? — резко спросила она. — Тоже из Гримуара Иларио?

Фишер снова кивнул.

— Иларио всю жизнь пытался понять, как работает магия, — начал он. — Для него каждое заклинание было способом переписать саму реальность. Проявлением воли мага, способной изменить мир. Он всю жизнь искал ключ, который объяснил бы, почему магия вообще работает. И верил, что, если найдёт эту закономерность, то сможет создать универсальное заклинание — такое, которое обойдётся без всех этих ритуалов, ингредиентов и сложных формул.

Лёд сковал сердце Марлоу.

— Что ты хочешь сказать?

— Я хочу сказать, что Вейл пытается продолжить то, на чём Иларио остановился, — тихо сказал Фишер. — Он хочет создать одно-единственное заклинание. Главное заклинание. То, которое даст ему абсолютную власть над реальностью.

Глава 13

Бал на благотворительном гала-вечере в Музее Изабеллы Моранди всегда был одним из самых роскошных событий Каразы — настоящей жемчужиной светской жизни города. Гости платили непомерные суммы за право присутствовать там и являлись в нарядах, созданных специально для этого вечера. Ужин подавали ровно в двадцать один удар курантов в главном выставочном зале, после чего гости могли свободно прогуливаться по галерее и общаться друг с другом.

Адриус, как и каждый год, был в числе приглашённых, наряду с Амарой, Дарьяном, Джеммой и Сильваном. Но в этот раз здесь появилось множество новых лиц — семьи, которые прежде, возможно, считали стоимость билетов чрезмерной, на этот раз постарались заполучить приглашения для своих незамужних дочерей. Все знали, что Адриус будет на приёме, и никто не хотел упустить шанс покорить его сердце.

В результате большую часть ужина Адриусу пришлось отбиваться от поклонниц, чьи попытки заинтересовать его варьировались от застенчиво-скромных до откровенно дерзких. Он отсчитывал минуты до окончания трапезы, чтобы наконец-то ускользнуть и поискать Марлоу.

Если, конечно, она действительно собиралась прийти.

Она придёт, напомнил он себе. Марлоу не нарушала обещаний.

Ужин тянулся почти два часа, затем подали коктейли и пригласили гостей осмотреть выставку. Адриус направился в один из боковых залов, медленно потягивая напиток и разглядывая скульптуры. Темой выставки была «В Тени». Каждое произведение было освещено так, что его тень на стене образовывала совсем другой образ: стая птиц превращалась в городской пейзаж, мангровое дерево — в женское лицо, букет цветов — в протянутую ладонь.

Через весь зал Адриус заметил Амару, которая одарила его быстрым, но вполне читаемым взглядом. Со вздохом он обернулся к стоявшей ближе всех девушке:

— Прекрасные скульптуры, не правда ли? Почти так же прекрасны, как ваше платье.

Девушка моргнула ярко-зелёными глазами, и Адриус с изумлением узнал их. Это была та самая девушка, с которой он танцевал на маскараде, — та, что сразу раскусила его притворство. Айрис Рено, дочь Жана Рено.

— Долго ты придумывал эту фразу? — с иронией спросила она. В её голосе слышалось эхо другого, знакомого голоса. И правда, это срабатывает на девушках из Эвергардена?

— Айрис, — улыбнулся он. — Рад снова тебя видеть.

— Правда? — усмехнулась она, в голосе мелькнула лёгкая насмешка.

— Прошу прощения за своё поведение в тот вечер, — сказал Адриус. — Это было невежливо с моей стороны.

Её лицо смягчилось:

— Не стоит извиняться, — сказала она, мягко положив руку ему на плечо. — Я понимаю, как тебе сейчас тяжело… с твоим отцом… В общем, я не держу зла.

Её искренняя доброта заставила Адриуса почувствовать себя ещё более опустошённым. Айрис смогла вызвать в себе сочувствие и сострадание, а он… он не чувствовал ничего. Только пустоту, растущую внутри него день ото дня.

— Спасибо, — тихо сказал он. — Я ценю это.

— О, Адриус! — раздался ещё один голос в нескольких шагах от них. — Иди посмотри на эту скульптуру!

Благодарный за возможность уйти от проницательного взгляда Айрис, Адриус последовал за голосом, где три девушки с восторгом разглядывали очередное произведение. Одна из них, Опал, подруга Амары, тут же схватила Адриуса под руку и следующие полчаса водила его по галерее.

Он позволял её пустым разговорам скользить мимо, изредка кивая или делая вид, что слушает. Они перешли в другой зал выставки, где Адриус остановился перед скульптурой руки, тень от которой образовывала силуэт мужчины в профиль. Впечатляло, насколько искусно художник создал иллюзию: одно в свете, иное в тени. Одна вещь, два облика.

Когда он уже собирался отвернуться, что-то мелькнуло у края зрения. Маленький светящийся шарик, похожий на миниатюрную звезду, плавно кружился вокруг скульптуры. Адриус замер, и светлячок замер тоже, повиснув перед ним.

Он оглянулся на спутниц. Никто из них не заметил света.

И тут светлячок сорвался с места, облетел вокруг Адриуса и устремился к выходу из зала, зависнув там, будто ожидая.

Ждал именно его.

— Простите, мне нужно отлучиться на минуту, — сказал Адриус своим спутницам, и, не дожидаясь ответа, направился вслед за светлячком.

Тот повёл его через ещё один зал выставки, а затем в боковой коридор, ограждённый бархатной верёвкой. Быстро оглянувшись, чтобы убедиться, что за ним никто не наблюдает, Адриус перелез через ограждение и поспешил по тёмному коридору.

Светлячок завернул за угол и вдруг исчез.

Адриус ускорил шаг и резко остановился. Он оказался в просторной комнате, обставленной, как гостиная кортезского дворянина: с роялем, мягким диваном и богато резным кофейным столиком. Лампы, расставленные по комнате, наполняли пространство розоватым светом.

И там, у рояля, освещённая лунным светом, льющимся сквозь витражные окна, стояла Марлоу. Она казалась почти нереальной в платье бледно-золотого цвета, с воздушной, почти прозрачной юбкой, сквозь которую угадывались очертания её тела.

— Ты опоздала, — сказал Адриус, приближаясь.

— Была занята, — спокойно ответила она. — Вижу, ты тоже. Здесь много девушек.

В её голосе почти не было эмоций, но Адриус слишком хорошо её знал.

— Ревнуешь?

Она легко запрыгнула на край рояля, болтая ногами над полом. Смотрела прямо и уверенно.

— У меня нет для этого причин.

— Правда?

— Почему мне должно быть завидно тем девушкам, которые пришли сюда, надеясь привлечь твоё внимание, — спросила Марлоу, зацепив пальцем край его жилета и подтянув ближе, — когда это внимание уже моё?

Отрицать это не имело смысла.

Ни одна из идеально воспитанных, идеально одетых девушек в зале не вызывала у него и искры интереса по сравнению с тем пожаром, что разгорался в его крови при одном взгляде на Марлоу.

Он взял её за подбородок, приподнял лицо. Она вздрогнула — единственный знак того, что её трогала его близость так же сильно, как его — её. Он хотел, чтобы она снова вздрогнула. Хотел чувствовать, как она дрожит в его руках.

Адриус не мог не вспомнить, как мучительно было их притворное ухаживание. Каждый её взгляд, каждое прикосновение под маской игры оставляли его охваченным огнём. Он столько раз пытался скрыть, как сильно она владеет им. Вот где была настоящая ложь.

— Адриус, — прошептала она.

— Да? — отозвался он, едва сдерживая дрожь в голосе.

Она прижалась губами к его уху.

— Спой «Бастард-король Кортэо».

Адриус резко отпрянул, сбитый с толку. Он не знал, чего ждал от неё, но точно не этого.

— Что? Зачем?

И даже в своём смятении он не мог не заметить лукавый изгиб её губ.

— Хочу убедиться, что ты действительно больше не под проклятием. Спой мне.

Он раскрыл рот и на весь зал начал выводить:

— Ну а менестрели…

Марлоу тут же зажала ему рот ладонью.

— Ты что творишь?

— Ты же сама сказала петь, — пробормотал он сквозь её руку.

— Я думала, ты сказал, что проклятие снято.

— Так и есть.

Она посмотрела на него тем внимательным, оценивающим взглядом, который всегда был для него, как острие ножа. Адриус жаждал этого взгляда. Жаждал, чтобы она смотрела только на него.

Медленно она убрала ладонь от его губ.

— Отойди.

Он сделал шаг назад. И в этом, в осознанном нарушении приказа, тоже было странное наслаждение. Но куда большее удовольствие он получал, наблюдая, как на её лице расцветает та самая, хрупкая и такая настоящая сосредоточенность.

Марлоу спрыгнула с крышки рояля. Теперь между ними оставалось всего ничего — он чувствовал, как край её юбки едва заметно касается его руки.

Он ждал.

Она приподняла лицо, глядя прямо ему в глаза:

— Поцелуй меня.

Он коснулся губами её скулы. Едва уловимый поцелуй.

Он услышал, как она негромко вдохнула, и снова поцеловал её — на этот раз в линию волос, где несколько светлых прядей выбились из причёски.

Он отстранился и заглянул в её лицо, наблюдая, как сосредоточенность сменяется осознанием.

Он сделает всё, о чём она попросит. Но в этом-то и заключался секрет: она должна попросить. Должна сказать вслух, чего хочет. Потому что он желал её уже слишком давно. И должен был быть уверен, что она тоже хочет его.

— Адриус, — прошептала она.

Он наклонился ближе, прижимая губы к её горлу, чувствуя горячий, живой пульс под своей кожей. Закрыл глаза, когда перед мысленным взором вспыхнуло воспоминание: тёплая алая кровь, холодная рукоять ножа в его ладони, острое лезвие, прижатое к этому самому месту на её шее.

И её голос, звенящий в ушах:

Ты никогда не сможешь причинить мне боль, Адриус. Скажи это ещё раз.

И её губы, тёплые, нежные, разбившие его изнутри, сузившие весь мир до одной-единственной точки — там, где они соприкоснулись.

Он чувствовал, как тогда, в ту ночь, проклятие оборвалось. Хотя понял это только позже.

— Адриус, — сказала она снова. Её рука скользнула к его затылку, пальцы запутались в волосах. — Поцелуй меня по-настоящему.

Он отпустил всё. Прижался к её губам, вбирая её в себя, целуя так, как хотел все эти бесконечные дни с того самого момента, как она исчезла из Эвергардена.

Её тело, горячее и живое, заполнило пустоту в его груди ослепительным, отчаянным желанием. Он был выжжен изнутри, опустошён, но рядом с ней — нет. Рядом с ней кровь вновь разгоралась, наполняла его жизнью, и он хотел только одного.

Больше.

Он знал, чем это закончится.

Он больше не был под проклятием, но всё равно чувствовал себя заколдованным ею, и не имел силы бороться.

Марлоу была здесь, в этом залитом лунным светом зале. Здесь, в его руках. И она хотела его.

Он целовал её, зная, что это погубит его. Зная, что всё закончится пожаром.

Но если суждено сгореть, пусть хотя бы останется память о её губах, прежде чем всё обратится в пепел.

Глава 14

Причал, где Марлоу договорилась встретиться с Фишером, находился в Промышленном районе Каразы, достаточно близко к территории Медноголовых, чтобы на всякий случай наложить на волосы заклинание, сделав их снова тёмными. Она надела привычную одежду: высокие брюки, обрезанные чуть выше колена, и безрукавную куртку с капюшоном, защищавшую от внезапного дождя, хотя вечернее небо оставалось ясным.

Вейлу она сказала, что ведёт Свифта в Старлинг-Мэнор пить чай с Джеммой. Вряд ли он мог поспорить с тем, что Старлинг-Мэнор — безопасное место.

Взять Свифта с собой на встречу с Фишером было частью плана. Свифт знал семью Фишера по Болотам, иногда помогал его отцу с работой после того, как Доминик поступил в Академию Вейла. Марлоу надеялась, что знакомое лицо сделает Фишера чуть более разговорчивым.

Когда водное такси доставило их на причал, Фишер уже ждал там. Он поднял руку в приветствии, когда Марлоу и Свифт сошли на берег.

— Помнишь Свифта? — спросила Марлоу.

Фишер кивнул, в его глазах мелькнула тень усталости.

— Я слышал, что с тобой произошло. С Медноголовыми. Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти.

Свифт коротко кивнул:

— Это уже в прошлом. Благодаря Марлоу.

— Об этом я тоже слышал, — тихо сказал Фишер. Он выглядел ещё более измождённым, чем раньше, словно за всю жизнь так и не выспался. С учётом того, что теперь Марлоу о нём знала, это вполне могло быть правдой.

— Собственно, поэтому мы и пришли, — начала Марлоу. — Я знаю, что Вейл сделал с проклятием Подчинения, которое ты помог ему создать. Он заставил ни в чём не повинного восемнадцатилетнего парня убить по его приказу.

Глаза Фишера расширились. Марлоу видела, как в его взгляде отражается осознание. Вероятно, он и сам читал в газетах о нападении на Аурелиуса, но теперь, кажется, начал складывать картину воедино.

— Он ничем не лучше Медноголовых, — продолжила Марлоу. — А может, и хуже, потому что никто не знает, на что он действительно способен.

— Если ты пришла за новой информацией о Вейле, боюсь, я уже всё тебе рассказал, — глухо сказал Фишер.

Марлоу покачала головой:

— Я пришла за другим. Мне нужна твоя помощь.

— С чем? — настороженно спросил он.

— Остановить Вейла.

Он недоверчиво сузил глаза:

— Что?

— В прошлый раз ты сказал, что он работает над новым заклинанием, — напомнила Марлоу. — Что он продолжает дело Иларио — пытается подчинить себе саму реальность. Мы не можем этого допустить.

Проклятие Подчинения дало Вейлу возможность заставить Адриуса напасть на собственного отца. Она не хотела даже думать, что он сделает, если получит власть над всей реальностью.

— И что, по-твоему, мы можем с этим сделать? — холодно спросил Фишер. — Он один из самых могущественных людей города. У него собственная библиотека и сотни заклинателей в распоряжении.

— Мы можем уничтожить Гримуар Иларио, — сказала Марлоу. — Как его должны были уничтожить ещё столетия назад. Гримуар — это не просто книга с инструкциями. Это ядро магии, которая даёт силу заклинаниям. Уничтожишь книгу — уничтожишь и сами заклинания. Как сжечь карту заклинания, только в куда большем масштабе.

Фишер покачал головой:

— Теоретически — да. Но ты хоть представляешь, насколько сложно уничтожить такой артефакт, как Гримуар Иларио? Это не просто книга. Она защищена чарами. Чтобы уничтожить её окончательно, потребуется невероятно сильное заклинание.

— Хорошо, — Марлоу переглянулась со Свифтом. — Ты же заклинатель. Давай создадим такое заклинание.

Фишер поднял взгляд к серому небу:

— Это не так просто.

— Я не говорила, что будет просто, — ответила Марлоу. — А альтернатива? Просто позволить Вейлу делать, что он хочет, пока он не перекроит реальность под себя?

— Разве сейчас не то же самое делают Пять Семей? — глухо заметил Фишер.

— Разница в том, что мы можем это остановить, — твёрдо сказала Марлоу. Она посмотрела ему прямо в глаза. — Ты хочешь этого. Я знаю. Потому что тебя всю жизнь держали в когтях этого города, заставляя использовать свои таланты не ради себя. Но сейчас у тебя есть шанс. Шанс сделать что-то правильное.

— Тебе, наверное, нравится бегать по Болотам и снимать проклятия, — резко сказал Фишер. — А я не могу позволить себе роскошь быть героем. У меня есть семья. Люди, которые от меня зависят. Я не могу… не хочу подвергать их опасности. Жнецы —

— Не беспокойся о Жнецах, — спокойно сказала Марлоу. — Я разберусь с ними.

Фишер бросил на неё скептический взгляд:

— «Разберусь с ними»? Тебе вообще сколько лет, семнадцать?

— Через несколько месяцев восемнадцать, — радостно уточнила она.

Фишер усмехнулся и покачал головой.

— А тебе сколько? Двадцать пять? — парировала Марлоу. — И ты один из самых талантливых заклинателей, которые когда-либо работали в библиотеке Вейла. Возраст тут ни при чём. Если я сказала, что освобожу тебя от сделки с Жнецами — значит, освобожу. Я не даю обещаний, которые не могу сдержать.

Свифт шагнул вперёд:

— Ты можешь ей доверять, — мягко сказал он. — Что бы там ни происходило между тобой, Вейлом и Жнецами… она умеет решать такие дела. Это её работа.

Фишер долго молчал, глядя на них. Потом переплёл пальцы рук.

— Придётся найти ингредиенты для заклинания.

Марлоу моргнула.

— Может, я и гениален, но в одиночку я это не осилю, — продолжил Фишер. — Мне понадобится помощник. Кто-то, кто разбирается в заклинаниях.

Марлоу кивнула.

— И нужно место для работы. Вне библиотеки. Слишком опасно делать это у Вейла под носом.

— Как раз об этом я уже подумала, — улыбнулась Марлоу. — Я знаю подходящее место.

Кончик сигареты вспыхнул ярко-красным, когда Виатрис сделала затяжку и убрала её от губ. Она рассеянно постучала ею по кольцу на пальце, и Марлоу наблюдала, как пепел, рассыпаясь, танцует в тусклом, синевато-сером свете, льющемся через окно подвала «Грязнокрыла».

Когда Марлоу заявилась сюда с очередным незнакомцем — ну, технически с двумя, если считать Свифта, которого Виатрис лично не знала, — она думала, что вероятность быть выставленной за дверь составляет не меньше пятидесяти процентов.

К её удивлению, всех троих быстро провели вниз, в логово Виатрис, чтобы выслушать объяснения.

— Ты оставила книгу в архивах? — лениво спросила Виатрис, оглядывая Свифта, Марлоу и Фишера, устроившихся на потрёпанном диване.

— Как ты и просила, — подтвердила Марлоу, избегая любопытного взгляда Фишера.

— Что ж, думаю, теперь мы в расчёте, — кивнула Виатрис.

— Конечно, — согласилась Марлоу. — А раз мы в расчёте, мне нужен ещё один одолжение.

Виатрис расхохоталась:

— Конечно нужно. Что теперь? Ещё заклинания?

— Только одно, — спокойно ответила Марлоу. — Заклинание, чтобы уничтожить Гримуар Иларио.

Виатрис вытаращила на неё глаза, забытая сигарета дымилась между пальцами.

— Прошу прощения. Наверное, мне послышалось. Потому что в прошлый раз ты уверяла, что твоя мать уже уничтожила его.

— А ты сказала, что это невозможно, — напомнила Марлоу. — Что подтвердил и Фишер.

Взгляд Виатрис скользнул к заклинателю.

— Ты видел гримуар?

Фишер посмотрел на Марлоу и, дождавшись её кивка, ответил:

— Да.

Он не добавил ни слова, но Виатрис была не из глупых. Достаточно умна, чтобы понять: если Фишер видел Гримуар, значит, скорее всего, он хранится в библиотеке Вейла.

Виатрис потерла лоб двумя длинными пальцами:

— Ладно. Значит, Гримуар не уничтожен. А ты, случайно, не забыла, что Чёрная Орхидея хочет эту книгу целиком? То есть в целости и сохранности? И скажи мне на милость, зачем нам тогда помогать тебе её уничтожить?

— Потому что… я надеялась, что вы передумаете? — невинно улыбнулась Марлоу.

Виатрис посмотрела на неё совершенно плоским, бесстрастным взглядом.

— Поверьте мне, — вмешался Фишер. — Всем будет лучше, если эта штука будет уничтожена. Магия, которая в ней содержится, слишком опасна, чтобы её можно было доверить хоть кому-то. Даже тому, у кого самые лучшие намерения.

— Вам придётся рассказать нам что-то более убедительное, — сухо заметила Виатрис.

Фишер бросил на Марлоу напряжённый взгляд. Просить Чёрную Орхидею об одолжении — одно, но стоит ли доверять им настолько, чтобы раскрыть существование, как он сам выразился, заклинания, способного дать полную власть над реальностью?

Но по мнению Марлоу, у них просто не было другого выхода. Если они хоть как-то надеялись уничтожить гримуар, им понадобятся ресурсы Чёрной Орхидеи.

— В гримуаре есть рецепт заклинания Подчинения, — сказала Марлоу. — Но оно подчиняет не людей. Оно подчиняет саму реальность.

Виатрис сузила глаза, не веря, и бросила вопросительный взгляд на Фишера.

Он кивнул:

— Она говорит правду. Я видел это заклинание. Оно реально. Всё, что скажет заклинатель, станет истиной. Любая команда, любое слово — будут действовать, как заклинание. Он сможет просто приказать кому-то умереть, и сердце этого человека остановится. Сказать, чтобы небо упало на землю, — и оно упадёт. Или чтобы море поглотило целые страны. Он сможет подчинить своей воле весь мир.