Медный ангел

Глава 24

Дом Лонгвилей сверкал и сиял тысячами свечей. Весенний бал начался три часа назад и был в самом разгаре. Дамы и кавалеры в пышных нарядах все прибывали, хотя Виллеру казалось, что дом не сможет вместить столько гостей. Однако вмещал. Сияли драгоценности, струились шелка и бархат, тонкие женские руки в атласных перчатках касались рук галантных кавалеров. Здесь мало кто был при оружии – все-таки собрались не драться, а танцевать и веселиться. Теодор, в виде исключения, прихватил с собой весь свой арсенал. Он отлично знал, как легко можно убить в толпе.

Шевалье мрачно подпирал стену и наблюдал за толпой поклонников, вьющихся вокруг Камиллы. Госпожа де Ларди произвела фурор. Она редко бывала в столице, поэтому пресыщенные светские львы набросились на нее, как на диковинку. Родственница Лонгвилей, подруга сестры герцога Энгиенского, красавица, владелица процветающего поместья... Она была великолепна в новом платье из серебристого бархата, в жемчужном ожерелье на тонкой высокой шее. Сейчас никто не мог бы сказать, что она некрасива. Глаза Камиллы сияли, словно драгоценности.

«Может быть, мне все-таки следует с ней поговорить? Она ведь сама приглашает к разговору...»

Теодор щелчком взбил манжеты и раздраженно поправил воротник: разряженный петух, а не телохранитель, но Камилла настояла на парадном облачении. Ничего не поделаешь, бал. Зато против вооружения не возражала: понимала, что он все равно не послушает.

Кто-то тронул его за плечо, Теодор обернулся и увидел Анри, разодетого в пух и прах. Синий камзол аббата удивительно шел ему, глаза священника казались таинственными и бездонными. Большинство дам будет без ума.

– Сутана нынче не в моде? – немного желчно поинтересовался Виллеру.

– О? Вам не нравится бал? – рассмеялся Анри. – А по мне – все очень мило. Скоро позовут к столу...

Теодор поморщился.

– Мне кажется, что мы зря тратим время. Это общество слишком изысканно и для Жирардена, и для Роже.

– Да, вы правы. Кажется, стоит обойти притоны и прочие злачные места.

– М-м-м?

– Я имею в виду бордели и таверны. – Уточнил Вильморен.

– Я понял.

– Но и балами не стоит пренебрегать.

– Что вы предлагаете?

– Так как только вы можете опознать злоумышленников, то вам придется работать за двоих: ходить с Камиллой на балы, а со мной – в кабаки.

– Миленькая перспектива, ничего не скажешь.

– Делать нечего. – Вильморен замолчал, уставившись за спину собеседнику.

– В чем дело? – насторожился Виллеру.

– Кто эта дама?

– Какая дама? – обернулся Теодор.

– Разговаривает с Камиллой.

– Это хозяйка дома, герцогиня. Анна-Женевьева де Лонгвиль. Сестра герцога Энгиенского.

– Вы ей представлены?

– Да, – ответил Виллеру, удивленный такой резкой сменой темы разговора.

– Представьте меня ей.

– О! – Теодор смутился.

– Оставьте, – покачал головой Вильморен. – Камилла меня представит.

Позабыв о политике и о заговорах, Анри устремился к прекрасным дамам.

– Мне бы так, – покачал головой Теодор и отошел в нишу за портьеру, откуда мог наблюдать за залом, оставаясь невидимым.

Он не преминул еще раньше поинтересоваться у Камиллы судьбой герцогини, и теперь знал некоторые подробности. Герцог де Лонгвиль супружеской верностью не отличался, имел нескольких любовниц, в том числе и госпожу де Монбазон – одну из влиятельных светских львиц, по словам Камиллы, весьма неприятную особу, к которой герцог ездил совершенно открыто. Бедняжка Анна скучала и переживала, любви к своему супругу она не испытывала: этот брак был политическим ходом... Виллеру смотрел, как Анри, улыбаясь, расточает герцогине комплименты, а Анна мило краснеет, обмахиваясь отделанным драгоценными камнями веером. Хоть кто-то здесь развлечется.

Камилла открыла дверь своим ключом и вошла в дом. В углу дремал один из охранников, горели только несколько свечей. На ветвистых оленьих рогах, украшавших холл с незапамятных времен, висели два плаща, вызывавшие нехорошие ассоциации с повешенными. Значит, мужчины уже вернулись из своей ежевечерней экспедиции. Интересно, сочтет ли Виллеру себя достаточно свежим и трезвым, чтобы прийти к ней? Камилла повесила свой плащ рядом с мужскими и пошла в сторону библиотеки, откуда доносились голоса. Кажется, аббат и Тео что-то горячо обсуждают. Значит, можно узнать новости и заполучить Виллеру для решительного разговора. Камилле надоело обманывать саму себя. На балу она почти все время провела рядом с Анной, та постоянно выспрашивала про Вильморена. И тут госпожу де Ларди осенило: нет никаких препятствий между ней и Тео. Просто нет. Оба свободны, оба взрослые люди. Надо просто спросить, просто сказать. Сказать, что она хочет быть с ним вместе. Вместе стареть, делить радость и горе, чтобы родить детей, если будет на то воля Божья. Вместе. Зачем делать вид, что завтра не будет? Оно наступает каждое утро.

«Хочу, чтобы завтрашнее утро у нас было одно на двоих. Одно из многих последующих».

Камилла увидела, что дверь в библиотеку открыта, она успела сделать всего несколько шагов, но тут до ее сознания дошло, о чем беседуют аббат и Виллеру. Она замерла.

– Анри, пойми, надо поймать живым хотя бы одного из них.

– Зачем? Заговор против герцога можно сорвать, просто убив эту парочку. Легко и просто. – Слова Вильморена прозвучали так обыденно, что Камиллу даже передернуло. Оказывается, аббат может быть и таким...

– Иезуит, – протянул Тео. – Я всегда подозревал, что Братство – мрачное место.

– Мы – воины Бога, а не просто священники, – парировал Анри. – Так почему они так нужны тебе живыми?

– Потому что... Я не просто ушел из армии. Почетная пенсия – только видимость. Герцог мне не поверил.

– И тебя это грызет, – Анри вздохнул. – Так чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы герцог вновь стал доверять мне. И тогда... все будет, как должно быть.

Камилла сделала шаг назад, потом еще один, потом побежала по коридору. Только взлетев по лестнице на второй этаж, она остановилась. «Я хочу, чтобы герцог мне поверил».

«Ты хочешь вернуться на службу. Только этого ты хочешь. Ты стремишься к этому».

Камилла разделась сама, не стала вызывать горничную. Теплое одеяло не грело совсем, озноб щекотал нервы. «Вот я и снова попалась. Вот опять я люблю человека, а он жаждет славы, войны... Мужские игрушки».

Камилла то проваливалась в сон, то просыпалась. Утро наступило, но Тео так и не пришел. Значит, судьба. Или не судьба. Он уедет, уйдет на войну. Зачем ему ее любовь? Пусть все будет, как есть. Хотя бы пока оно есть, пока не кончилось.

«И я завтра же скажу ему об этом. Никаких неясностей – как я и хотела... Только немного не так. Я не стану говорить ему о любви, не стану привязывать, а он не сможет причинить мне боль, как Франсуа. Лучше мы останемся свободными».

В один прекрасный вечер, спустя месяц после приезда компании в Париж, Виллеру стоял у окна малой гостиной и ждал аббата. Анри опаздывал. Они договорились сегодня посетить парочку таверн. Теодор позвал слугу и приказал сообщить ему, когда Анри появится, а сам направился в библиотеку взять что-нибудь почитать.

За прошедшие недели ничего не изменилось. Что думает об их отношениях госпожа де Ларди, Виллеру не знал. Камилла наслаждалась ночами и днями, проведенными в его обществе, но вполне ясно объяснила ему, что на большее рассчитывать не стоит. Теодор смирился: все равно он уедет при первой возможности, как только удастся поймать предателей. Война – его жизнь – манила к себе.

Выбрав книгу, шевалье расположился в кресле, уютно скрывавшемся в алькове, и погрузился в чтение. Не прошло и нескольких минут, как в библиотеку кто-то вошел. Теодор хотел было встать, но не успел. Горячий шепот заставил его замереть.

– Ах, Анри! Что мне делать? – Виллеру с удивлением узнал голос герцогини де Лонгвиль.

– Анна, милая, – ответил Вильморен. – Это чудесная, пусть и ошеломительная новость!

– Что? Анри, ты не понимаешь? Я беременна, это точно, опытная повивальная бабка сегодня это подтвердила.

– Я рад.

– Рад? – Герцогиня всхлипнула. – Это твой ребенок!

– Я понимаю. Я рад.

Зашуршало платье, видимо, аббат привлек герцогиню к себе.

Виллеру старался не дышать. Было бы чудовищно обнаружить себя в такой момент.

– Ох, Анри! Так что же мне делать?

– А чего ты хочешь? – Голос Вильморена был полон нежности.

– Я? Я хочу тебя... И твоего ребенка.

– Значит, все так и будет. – Звук поцелуя. – Я никогда тебя не оставлю.

– Правда?

– Да, я люблю тебя.

– Ах, Анри!

– О, Анна...

Спустя несколько минут, показавшихся Теодору вечностью, парочка удалилась. Виллеру отложил книгу, но уйти не спешил, не хватало еще столкнуться на выходе с Вильмореном. Дверь в библиотеку снова хлопнула. Да что же это такое? Теодор замер, но спустя мгновение понял, что это Камилла. Госпожа де Ларди напевала песенку, выбирая книгу.

– Гм... – кашлянул Виллеру, обозначая свое присутствие.

Камилла повернулась к нему.

– Тео, что случилось, на тебе лица нет!

– Э-э... – замялся Теодор.

– Что? Что случилось?

Виллеру не знал, что сказать, но тут вырвалось само:

– Герцогиня и аббат де Вильморен...

– О! – Камилла ехидно улыбнулась. – Прозрение?

– Больше. Я... я собственными ушами услышал.

– Как?

– Они меня не заметили, как и ты сейчас.

– О... И поэтому ты потрясен до глубины души? Теодор нахмурился, не зная, как реагировать-. Камилла, кажется, знала обо всем и одобряла происходящее.

– Такты все знала! И молчала... Камилла хмыкнула.

– А ты бы на моем месте послал гонцов с вестями по всем окрестностям? Вы когда-нибудь слышали о женской солидарности, шевалье?

– Полагаю, солидарность не только женская. Аббату ты тоже помогаешь.

– Конечно, и горжусь этим. Неужели ты думаешь, что, когда у Анри появилась надежда на счастье, я стану ему препятствовать? Моя же дорогая кузина... Ты же видишь, что за человек ее муж...

– Да, конечно, но...

– Никаких «но», – отрезала Камилла.

– Я понимаю. Да. – Теодор потер висок. – Не мне их осуждать. Я сам не без греха.

Камилла подошла к нему и ласково прикоснулась к щеке.

– Порадуйся за них. Пусть у этих двоих будет хоть капля счастья. Пусть они получат хоть то, что могут.

– Да... – Теодор выбросил из головы всякие мысли об аббате и герцогине. Не до них, когда Камилла так близко.

В этот момент вошел слуга. Виллеру выпустил госпожу де Ларди из объятий и отступил на шаг.

– Аббат ждет вас, шевалье, – доложил слуга.

– Хорошо, идите. – Тот вышел.

– Не смущай Анри, – проговорила Камилла.

– Не буду. Но и прикидываться слепцом тоже не хочу. Это будет выглядеть фальшиво. – Теодор помедлил, но все же решился: – Я знаю, что нехорошо пересказывать подслушанное случайно, но мне кажется, ты должна это знать. Герцогиня скоро сделает аббата счастливым отцом. Она в растерянности, и Вильморен не очень-то способен ее успокоить.

– Я понимаю. Я поговорю с ней, спасибо. Иди, Анри ждет тебя.

Аббат и Виллеру ушли, госпожа де Ларди вернулась в гостиную и расположилась в кресле у камина. Через несколько минут вошла Анна, герцогиня теперь частенько гостила у кузины и чувствовала себя почти как дома.

– Вы одна, Камилла? Как хорошо! – заявила она, усаживаясь на диванчик.

– Хорошо? – удивилась госпожа де Ларди. – Я-то думала, что вы уже скучаете по Анри, хоть он едва успел уйти.

– О, конечно, но я хочу сперва поговорить с вами наедине, – смутилась Анна.

– Похвально. – Камилла приказала принести чай и приготовилась слушать. – Так о чем вы хотите поговорить?

– Мне кажется, что я... беременна.

– Отличная новость. – Камилла сложила руки на груди и внимательно уставилась на герцогиню.

– Да... Но я же... Я уверена, что ребенок не...

– Что отец – Вильморен, и вы родите герцогу бастарда? – безжалостно уточнила Камилла.

– Да, – прошептала юная герцогиня.

– Не вы первая, не вы последняя. Будьте внимательны, будьте осмотрительны – и никто ничего не заподозрит.

– Но... Я давно не делила постель с мужем.

– Придется, – вздохнула Камилла. – Думайте о ребенке.

– Я не смогу. – Анна побледнела и готова была расплакаться. – Что я скажу Анри?

– С Анри вообще не заговаривайте про мужа. Просто не поднимайте эту тему. Он тоже не будет про это говорить. Здесь все понятно без слов, высказанное сделает положение вещей невыносимым.

– Это так ужасно...

– Это жизнь. – Камилла присела на диванчик рядом с гостьей, обняла Анну за плечи. – Выбора нет. Вы должны устраивать свою жизнь так, чтобы урвать хотя бы кусочек счастья.

– Но так ужасно лгать!

– Мораль – вещь хорошая, но разве морально приковать вас, такую молодую, к такому человеку, как ваш муж? Если с вами поступили нечестно – вам тоже не стоит быть слишком щепетильной.

– Спасибо вам, дорогая кузина! – Анна порывисто поцеловала Камиллу в щеку.

Если бы все становились счастливы и примирялись с совестью так легко, как милая Анна!