Меж двух миров (СИ)

Глава 11

Оборотню до нее было всего три шага, но Лане казалось, что он стоит вплотную к ней. Медленно опустив руки, она смотрела в его желтые глаза, так и не выпустив кинжал из рук.

Похоже договориться не получилось. Стоит ли надеяться, что ее убьют быстро или перед смертью помучат?

Лана разозлилась на себя за такие мысли. Она ‒ дочь Тревиса Хеллворта, и даже если сегодня придется умереть, то она свою жизнь просто так не отдаст. Опустив руки, она сжала покрепче кинжал, что не ускользнуло от внимания оборотня. Уже собралась призвать в другую руку огненный шар и атаковать первой, но услышала сбоку глубокий низкий голос:

‒ Отойди от девочки, Видар. Ты же видишь, что пугаешь ее. Не хотелось бы смотреть, как она потреплет твою шкуру. ‒ Последняя фраза сказана с насмешкой, и Лана перевела на говорившего взгляд.

Рыжие оборотни не обратились в человека, так что похоже это тот здоровый черный. В человеческом обличии он был огромным мужчиной, больше напоминающем медведя, чем волка. Щеки и шея гладко выбриты, но вокруг рта была аккуратная черная бородка. Волосы, такого же насыщенного черного цвета, уходили ему за спину, и их длину невозможно было определить. От висков к затылку шли тонкие косички и еще пара прядок за ухом скручены и украшены бусинами. Черные глаза светились умом и затягивали в бархатную темноту, в которой невозможно было различить зрачок. В целом спокойный взгляд и насмешливый голос располагали к разговору. И если этот коричневый оборотень на нее не нападет прямо сейчас, то переговоры она будет вести именно с черным.

Выглядел он вполне адекватным, если бы не был абсолютно голым. И судя по расслабленной позе этот факт его ни капли не смущал. Он спокойно стоял, скрестив руки на груди, наблюдая за ней и, похоже, Видаром, с усмешкой и явно забавляясь.

Вот только ей было не смешно. Она была в окружении четырех оборотней, которые потенциально могут превратиться в четырех голых мужиков. Двое рыжих тоже перекинулись в людей, но она не стала их разглядывать, и вообще взгляд ниже шей не опускала. Она на практике лечила не только женщин, так что голый мужчина для нее открытием не станет. Вот только судя по ухмылкам на лицах рыжих, когда она бросила на них беглый взгляд, они все решили ее засмущать и позабавиться над этим зрелищем. Лана стиснула зубы. Не дождутся.

Она перевела взгляд на оборотня перед собой и подняла одну бровь, как бы приглашая и его принять человеческий облик. Кинула взгляд на троих сбоку и снова на него. Тот низко зарычал и начал оборачиваться, а Лане удалось вблизи увидеть этот процесс. Никакого хруста костей или суставов, просто за пару секунд шерсть втянулась, и все тело, как пластичная глина, перетекло в человеческий облик.

Волосы были такого же коричневого цвета, как и шерсть. Чуть вытянутое лицо, нос с почти незаметной горбинкой, широкие чуть изогнутые брови, острые скулы. Слегка впалые щеки покрыты темной трехдневной щетиной. Волосы на макушке гораздо длиннее и зачесаны густой гривой назад, лишь пара прядей падала на лоб.

Лана бы с радостью оценила такого красавчика в другое время, вот только глаза у него оставались звериными и желтыми. Хоть он и принял человеческий облик, но с желтыми глазами, радужка у которых была больше человеческой, он стал пугать не ее меньше, чем до этого.

‒ Ви, да отойди от нее. Видишь же, что ей рядом с тобой некомфортно, ‒ это уже сказал один из рыжих, что покрупнее и явно постарше.

Оборотень от этих слов разозлился еще сильнее и продолжил разглядывать Лану, словно до этого не насмотрелся. Заметив, что она уже чуть посинела от холода, скривился и, отойдя от нее на два шага, сквозь зубы сказал:

‒ Оденься.

И столько было в этом голосе злости и приказа, что Лана бы с радостью ослушалась просто из вредности, вот только она действительно замерзла в одном тонком топе. Стараясь не сводить взгляда с оборотня, она быстро надела на себя все слои одежды и, накинув куртку, снова схватила кинжал, лежащий рядом. Потом подумала и аккуратно убрала его в ножны на поясе.

Посмотрев ему в глаза, она увидела, как желтизна уходит, и радужка сужается до нормального размера. Глаза у него оказались серо-синего цвета, как предгрозовое небо. Лана любила грозу. И похоже оружие конкретно этого парня очень напрягает, раз успокоился только когда она его убрала.

Черный оборотень подошел к ней чуть ближе:

‒ Меня зовут Расмус. ‒ Он ударил в левую грудь сжатым кулаком. ‒ А это Андреас и его сын Ларс.

Лана чуть дернула бровью, они больше были похожи на братьев, чем на отца и сына. Двое рыжих повторили ритуал с ударом кулаком в грудь, видимо это какой-то знак приветствия.

‒ С Видаром ты уже знакома. ‒ Расмус заулыбался, еще шире, переводя взгляд то на нее, то на мужчину перед ней.

Тот стоял, не шелохнувшись, сведя брови почти в одну полоску, и продолжал сверлить ее взглядом. Видимо приветствовать ее ударом в грудь он не собирается. Лана от такого пренебрежительного отношения даже слегка повеселела, она с подобным сталкивалась слишком часто, и если он думает, что сможет обидеть ее, то сильно ошибся в расчетах. Обижаться она не собиралась ‒ много чести.

‒ Как тебя зовут и почему ты решила перейти топь? ‒ вклинился в их с Видаром гляделки Расмус.

Лана перевела на него взгляд. Она намеренно прошла мимо Видара, почти задевая его плечом, к Расмусу. Возможно, она совершает глупость, оставляя оборотня за спиной, но этот жест показывал, что она его не боится и в расчет не ставит. Надеялась, что это остудит его пыл. Или, судя по рычанию за спиной, наоборот разозлит еще больше. Не нравится ей этот Видар.

Она остановилась в двух шагах от черного оборотня. Тот опустил скрещенные руки вниз, словно предлагая Лане его рассмотреть. Но она смотрела исключительно ему в лицо, которое скоро должно было уже треснуть оттого, как сильно он улыбался.

‒ Меня зовут Лана… Милана Блекхорт, но лучше просто Лана.

Большего говорить она не собиралась, достаточно уже того, что сказала в самом начале. Она на этих землях задерживаться не собирается и скоро их покинет.

Улыбка быстро сошла с лица Расмуса, а брови чуть нахмурились. Это перемена заставила ее понять, что он не такой уж и добряк, каким хотел показаться. Вкрадчивым голосом с легкой угрозой, которую невозможно было не заметить, он сказал:

‒ Тебе лучше признаться, Милана Блекхорт, ‒ вымышленное имя произнес с легкой издевкой, давая понять, что раскусил ее, ‒ как ты оказалась на наших землях. И не советую врать, ложь я почую.

Видимо деваться некуда, но часть правды она может рассказать.

‒ Два дня назад пришла весть, что мой отец умер. Меня сразу же решили выдать замуж за человека, с которым я не хочу за одним столом сидеть, не то что жить. Отец уже не сможет меня защитить от нежеланного брака, и я решила бежать в столицу. Мою пропажу обнаружили слишком рано и отправили погоню. Меня бы быстро догнали и вернули, поэтому я и рискнула идти через болото. Планировала идти вдоль леса пару дней, затем вернуться обратно, когда болото станет более сухим, а там до столицы всего день.

Пока Лана говорила, она не сводила взгляда с Расмуса, чтобы он даже сомневаться не смел в том, правду она говорит или нет.

‒ У меня нет никакого злого умысла. Я просто бежала от своей судьбы в поиске новой.

Брови у него чуть разгладились. Похоже, он ей верит.

‒ И чем ты собиралась заняться в столице?

‒ Я лекарь. Думала устроиться в столичный лазарет.

Видимо она сказала что-то не то, потому что взгляд Расмуса стал еще более острым, Андреас с Ларсом подошли к ней ближе и тоже смотрели во все глаза. Даже нервирующее рычание за спиной стихло.

Обстановка буквально за секунду накалилась до предела, и Лана испугалась еще сильнее, чем когда увидела оборотней. Такая резкая смена настроения не сулила ей ничего хорошего. Похоже лекарей здесь не очень любят.

‒ Что ж, Милана, придется твоей новой судьбе еще немного подождать. ‒ Расмус улыбнулся уголками губ, но от этой улыбки захотелось еще больше съежиться. ‒ Ты идешь с нами в деревню.

‒ Что!? ‒ Лана даже бояться перестала от этого заявления. ‒ Я не могу с вами пойти! Мне нужно как можно скорее добраться до столицы. Обещаю, что никому не расскажу об этой встрече.

‒ Одному из нас в деревне очень нужна помощь. ‒ Расмус продолжил говорить, игнорируя ее слова. ‒ Молодой оборотень, подросток еще, полез в горы, ловкостью хотел похвастаться перед друзьями. Случился обвал, и ему придавило ногу. Мы не можем оказать ему необходимую помощь, и скоро он окажется без ноги. Неужели ты оставишь молодого парня на всю жизнь инвалидом, зная, что могла ему помочь?

Лана сжала от досады губы. Этот черный знал на что давить. Она никому не отказывала в помощи, даже если им нечем было с ней расплатиться. Особенно если им нечем было расплатиться. Но лезть в деревню, полную оборотней, где магов ненавидят всей душой, даже если они лекари ‒ сумасшествие. Хотя она уже сунулась на болото и смогла его пройти. Сумасшествием больше, сумасшествием меньше, ей уже без разницы.

А Расмус тем временем продолжил:

‒ Тем более мы видели, что твои запасы на исходе. Почти нет еды и нет воды. Ты вряд ли пройдешь оставшийся путь. Но если поможешь нам, я обещаю, что лично верну тебя к этому роднику и дам с собой запасов. ‒ Расмус поднял взгляд и посмотрел ей за спину. ‒ Если, конечно, ты не захочешь остаться насовсем.

Лана вспыхнула от такого неприкрытого намека, но быстро успокоилась. Это были очень выгодные условия. К тому же все они несмотря на свою наготу были адекватными людьми… оборотнями… не важно. Ну кроме этого Видара. Да и совесть ее замучит, если она не попытается помочь этому неизвестному парню, пусть и оборотню. Вытянуть клятву с этого Расмуса, и будет вообще замечательно.

‒ Я согласна, при условии, что ты дашь мне клятву о всем вышесказанном. Но ты проведешь меня до безопасного перехода через болото, а не до этого родника. И уйду я через три дня.

Расмус усмехнулся:

‒ А тебе палец в рот не клади. Идет. Давай сюда кинжал.

Лана вложила оружие ему в руку, ожидая, что придется объяснять, но похоже оборотни знакомы с ритуалом клятвы. Быстро и не поморщившись Расмус порезал себе ладонь, сжал ее в кулак, и кровь покапала на землю.

‒ Я, Расмус Нисканен, клянусь, что доставлю девушку, назвавшуюся Миланой Блекхорт, ‒ он снова давал ей понять, что не верит ее имени, но для клятвы так даже лучше, ведь это имя не настоящее, а данную клятву он нарушить не сможет, ‒ к безопасному переходу болота, не раньше, чем через три… недели. Предоставлю ей еду и воду на остаток пути, буду защищать и помогать в дороге и не препятствовать ее уходу.

Лана в шоке открыла рот, но поделать уже ничего не могла. Порез затянулся, вспыхнув белым светом ‒ клятва принята.

‒ Мы не на это договаривались, ‒ с трудом сдерживаясь, процедила Лана. ‒ Так что вы уж извините, но я лучше уйду сейчас. Могу даже дать клятву, что никому не расскажу об этой встрече.

Три недели среди оборотней или сожаления о том, что не спасла какого-то неизвестного парня? Уж лучше сожалеть и быть живой, но подальше отсюда. Были у нее нехорошие подозрения, что три недели она там не протянет.

Она быстро схватила рюкзак и не успела сделать шаг, как уткнулась носом в грудь возвышающегося над ней Расмуса.

‒ Ты не поняла, красотка, ‒ от его вкрадчивого голоса у Ланы внутри все оборвалось, ‒ выбора у тебя нет. Либо идешь с нами в деревню и лечишь парня, либо остаешься тут у родника, ‒ и с нажимом добавил, ‒ навсегда.

Сжав губы чтобы не выругаться, Лана спешно обдумывала варианты. Которых, как и сказал оборотень, у нее нет. Придется идти и ориентироваться уже на месте, может все не так страшно, и она тихонько просидит оставшиеся три недели в каком-нибудь уголке. Всяко лучше, чем лишиться жизни прямо сейчас. Смогла же она семь лет проучиться среди самого элитного и ядовитого серпентария. Хотя целая деревня оборотней будет определенно повыше уровнем, чем избалованные аристократки.

Лана выдохнула как перед прыжком.

‒ Хорошо. Как далеко ваша деревня?

‒ Пешком деревня в дне пути. Но время у нас поджимает, поэтому воспользуемся более быстрым способом передвижения.

Расмус снова растянул на лице улыбку, от которой захотелось поежиться. Лана напряглась, чуя подвох.

‒ Поедешь на мне верхом. Только не сдавливай сильно шею и не отбей мне бока своими острыми коленками.

Она растеряла дар речи от такого предложения, а это с ней случается не часто. Оборотень же лучился довольством и похоже решил окончательно добить ее.

‒ Нет, если не хочешь, то можешь поехать на Видаре…

‒ Я согласна ехать с тобой! ‒ ответ вырвался быстрее, чем она подумала.

За спиной снова раздалось злое рычание. Расмус же, не обращая внимания на этот рык, плавно перекинулся в звериный облик и припал животом к земле. Но даже в таком положении ей приходилось неуклюже карабкаться ему на спину. Поерзав, она устроилась поудобнее и заметила, что Видар уже перекинулся и стал рычать еще громче, глядя на них. А Расмус похоже даже в зверином обличии умудрялся улыбаться, хоть и выглядело это жутко, и коситься при этом на Видара. Ненормальные.

Когда он без предупреждения рванул с места и сразу взял бешеную скорость, она покрепче вцепилась ему в шею и поняла, что это будут очень долгие три недели.