Месть за моего врага

IV. 1

(Во тьме)

Дмитрий Фёдоров был солнцем, луной и звёздами. Его мать шептала это ему, когда он был мальчиком: «Дима, ты — солнце, луна и звёзды». Она имела в виду, что он был её вселенной, и, возможно, так оно и было. Её мир был очень маленьким.

Маша сказала ему что-то похожее, когда ему было пятнадцать, но уже в шутку: «Дима, ты — солнце, луна и звёзды», — бросила она своим преступно равнодушным тоном, — «ты никогда не оглядываешься, чтобы понять, что мир вокруг тебя живёт, движется и существует вне и вопреки тебе».

Теперь Дмитрий Фёдоров снова был солнцем, луной и звёздами.

Мёртвой, сияющий точкой в космосе.

Дмитрий и Роман хоронили своего брата Льва во тьме. Ирония новолуний — и, по сути, всех начинаний — в том, что они всегда начинаются с полной темноты. Без малейшего светила в помощь. Без обещания будущего.

Роман пришёл к Дмитрию и рассказал ему, что произошло. Оба были мертвы — Лев и Александра, Саша, младшая из ведьм Антоновых. Её тело уже забрали.

— Наверняка, — сказал Роман, — это сделал Иван.

Дмитрий ничего не сказал. Он не спросил, что произошло. Он ничего не сказал о сердце, спрятанном в маленьком флаконе на кожаном шнурке у себя на шее. Он ничего не сказал ни о сердце Маши Антоновой, ни о своём собственном.

Дмитрий и Роман похоронили Льва во тьме и молчании. Затем Роман выпрямился, прочистил горло и заговорил:

— Бридж сказал мне, что наш договор выполнен.

«Это твоя вина», — так и не произнес Дмитрий.

— Хорошо, — был его единственный ответ.

— Ты ненавидишь меня, — предположил Роман.

Да, конечно. Конечно, ненавижу. Разве ты не понимаешь, чего ты меня лишил?

— Нет, — ответил он. — Я не ненавижу тебя.

— Я никогда не хотел, чтобы это произошло, Дима, — сказал Роман.

Никто никогда не получает того, что хочет, Рома. Мне это известно лучше, чем кому-либо.

— Знаю, — ответил Дмитрий.

— Папа, — осторожно начал Роман, — он хочет, чтобы мы…

Дмитрий закрыл глаза.

— Это может подождать, — поспешно добавил Роман.

«Да», — подумал Дмитрий, — «желания Кощея могут подождать. Могут подождать вечность. Могут подождать, пока гнев в моих жилах не утихнет — если это вообще когда-нибудь произойдёт. Кощей может подождать, пока не угаснет моя ненависть, если она вообще угаснет. Он может подождать завтра, и послезавтра, и каждый новый день. Пусть стучится в мою дверь, пусть умоляет, и посмотрим, отвечу ли я ему. Кощей вне смерти, вне жизни, без совести. Впервые, Кощей может подождать, когда я решу, что готов что-то для него сделать».

— Проследи за ним, — сказал Дмитрий. — Что бы это ни было. Чего бы он ни хотел.

Лоб Романа нахмурился.

— Дима, — начал он.

«Кощей умирает, знаешь ли», — не произнес вслух Дмитрий. — «Кощей является Бессмертным только до тех пор, пока не перестанет быть таковым».

— Мне нужно кое-что сделать, — сказал Дмитрий вместо этого, и Роман, вероятно, понял, что что-то было не так. Возможно, Роман гадал, как заставить брата — вселенную (солнце, луну и звёзды) — заговорить, но, возможно, он уже понял, что больше не имеет права знать мысли Дмитрия.

Он его отпустил. И, похоронив своего брата Льва, Дмитрий отправился к единственному, с которым мог бы встретиться. К единственному человеку, на которого мог смотреть без отвращения.

— О, — сказал Бринмор Аттауэй, открыв дверь.

Дмитрий схватил Бриджа за горло, и под его пальцами пробежали мелкие искры силы.

— О, — повторил Бринмор Аттауэй, на этот раз менее внятно.

Свет в апартаментах Бриджа был слишком тусклым для Дмитрия, который только что похоронил брата во тьме. Он отпустил Брина, почти швырнув его на пол, и повернулся к двери, с грохотом захлопнув её. Когда задвижка щёлкнула, Дмитрий замер в ожидании. Может, фейри его убьёт? Воткнёт клинок в сердце со спины?

Кощей часто говорил о том, как опасно встречаться с фэйри. Истории варьировались в зависимости от места, но общий урок всегда был один: покажи фэйри свою спину, и он с удовольствием вставит тебе нож между лопаток, если только ему нет выгоды от тебя.

Итак, когда Дмитрий понял, что всё ещё жив, он догадался, что Бридж всё ещё проявляет к нему интерес.

— Я сказал Роме, что наш договор завершён, — спокойно произнёс Брин. — Так что ты здесь либо ради моей компании, либо…

— Маша Антонова не мертва, — перебил Дмитрий.

Бровь Брина изогнулась с любопытством.

— И как же ты узнал это?

Дмитрий почувствовал, как сердце Маши забилось в унисон с его собственным.

— Я просто знаю.

— Ах, вы, колдовской мистический род, — воскликнул Брин одобрительно. — Какое у вас, Дмитрий Фёдоров, отношение к Маше Антоновой?

«Она — вся моя душа», — не произнес Дмитрий вслух.

— Мы знали друг друга когда-то.

— Что, близко? — спросил Брин.

Вопрос прозвучал так, будто был задан специально, чтобы причинить боль.

— Она не мертва, — снова сказал Дмитрий.

— И? — Брин подался вперёд, словно сам держал в руках все нити разговора. — Я действительно не понимаю, какое отношение это имеет ко мне.

Но Брин уже сделал множество выводов, знал Дмитрий. Он знал, что Дмитрий пришёл к нему не просто так. Он знал, что связь Дмитрия с Машей значила нечто большее, чем «ничего». Это уже было опасной информацией, попавшей в жадные руки фейри.

— Знаешь, в царстве мёртвых про Машу Антонову ходит интересная молва, — продолжил Брин, указывая Дмитрию на место напротив. Тот сел, настороженно. — Я, конечно, стараюсь не слушать сплетни, но порой это проще сказать, чем сделать. Избежать их не всегда выходит.

Дмитрий ничего не ответил.

— Говорят, ей чего-то не хватает, — беззаботно продолжил Брин, будто Дмитрий не сидел в ледяном молчании. — Частички самой себя, можно сказать. Обычно это не стоило бы внимания, — добавил он, наливая себе бокал янтарной жидкости. — Извини, хочешь? — спросил он, и, когда Дмитрий не двинулся, сам налил второй бокал. Повернувшись к свету, он протянул напиток Дмитрию.

Спустя пару мгновений Дмитрий все же принял напиток.

Предложение и принятие решения. Тут не нужно было ни юриста, ни фэйри (ни того и другого в одном лице), чтобы понять, что это значило. Бридж ухмыльнулся своей хитрой улыбкой и сел напротив Дмитрия.

— Марья Антонова жива, но лишена чего-то, — произнёс Брин.

— Я хочу, чтобы ты отвел меня в царство мёртвых, — ответил Дмитрий.

— Ладно, это не тот ответ, которого я ожидал, — заметил Брин, не выказав ни малейшего удивления, — но это, безусловно, интересное предложение.

Они сделали по глотку. Виски, понял Дмитрий, но не человеческий. На секунду ему показалось, что, возможно, его травят или усыпляют; ведь не все фэйри орудуют ножами. Но затем Брин покачал головой.

— Я бы не стал тебя дурманить, — уверил Брин, уловив его нерешительность. — Что, и оставить свое любопытство неудовлетворённым? Никогда. Я слишком люблю себя.

— Хорошо, — ответил Дмитрий, ставя бокал. — Так да или нет?

— Какое тебе дело до этого царства? — ответил вопросом Брин, что не было ни «да», ни «нет».

— Мой брат мёртв, — сказал Дмитрий.

— Не Роман.

— Нет, — ответил сквозь зубы Дмитрий, — не Рома, хотя стоило бы.

— Семейные драмы, — отметил Брин. — Это твоя проблема.

— Проблема в том, что у меня есть мёртвый брат, которые не должен был умереть, — огрызнулся Дмитрий в ответ. — Если Марья Антонова жива, то Льва можно вернуть. Мне нужно узнать, как Маше это удалось.

— С чего ты взял, что это сделала Маша? — спросил Брин.

Сердце Маши забилось раз, два, трижды у него в груди.

— Похоже, — медленно сказал Брин, — я не тот, чьи ответы тебе действительно нужны.

— Возможно, — ответил Дмитрий. — Но ты тот, кто может мне помочь. Назови свою цену, Бридж.

— Я, конечно, люблю всякие сделки, но даже мне видно, что это неправильно, — ответил Брин, скрестив ноги. — Разве ты не знаешь, что удовольствие от сделки заключается в борьбе, Федоров? Ты должен предложить что-то взамен. Пустой чек оставляет слишком много места для воображения, а я не очень-то творческий.

— Что ты тогда хочешь? — спросил Дмитрий.

— Что для тебя самое дорогое? — парировал Брин.

Маша. Лев. Роман — в лучшие дни. Собственное имя. Репутация. Его магия, точнее, что от нее осталось.

Ничего из этого он не мог отдать.

— Ничего, — сказал Дмитрий после долгой паузы. — Для меня нет ничего ценного.

Брин медленно улыбнулся, позволив усмешке растянуться по лицу.

— Ах, Дмитрий Фёдоров, мы оба знаем, что это неправда, — сказал он. — Я не могу заключить сделку с лжецом.

— Почему нет? — спросил Дмитрий. — Ты заключил сделку с моим братом.

— О, — почти разочарованно вздохнул Брин. — Жаль, что Рома не может это услышать.

Лицо Дмитрия напряглось. Он медленно поднялся и покачал головой.

— Не знаю, зачем я сюда пришёл, — сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти.

Брин засмеялся.

— Ты пришёл сюда, потому что зол, принц Фёдоров, — произнес Бридж. — Ты привык, что мир склоняется перед тобой, только теперь выбор кажется не таким простым, не так ли? Ты не можешь убить своего брата, потому что любишь его, — догадался он. — Ты не можешь убить меня, потому что тебе нужна моя помощь. Ты хочешь взять что-то в свои золотые руки и смотреть, как из него уходит жизнь, но не можешь. Я бы посоветовал терапию, — добавил он сухо, — но, подозреваю, ты зашёл уже слишком далеко.

Дмитрий резко обернулся.

— И что же ты тогда предлагаешь?

— Я? Месть, конечно, — ответил Брин, пригубив из своего бокала. — Кто, по-твоему, в этом виноват?

— Я… — Дмитрий замешкался. Его губы скривились в недовольной гримасе.

— Вернись на шаг назад, — посоветовал Брин.

Марья. Это она всё начала.

Нет. Её мать.

Нет. Опять нет.

Начало всего — Кощей.

— У тебя есть счёты с моим отцом, — медленно произнёс Дмитрий, разглядывая Бринаа.

— Посмотри, какой ты проницательный, — усмехнулся Брин, подняв бокал в насмешливом тосте. — Браво, маленький принц.

Дмитрий решил, что его мысли о Кощее лучше пока оставить при себе.

— Я ничего не выиграю, выступив против своего отца, — осторожно предупредил он.

— Да и терять особо нечего, — заметил Брин. — Всё, что у него есть, предназначено тебе, не так ли? Эти долг и честь… — он скривился с отвращением, откидываясь в кресле и делая очередной глоток виски. — Но что, скажи мне, эта сила когда-либо тебе принесла?

Дмитрий промолчал, не позволяя себе признаться, что задавал себе тот же вопрос.

— Смелое заявление, — произнёс он вместо этого. — Особенно учитывая, что ты говоришь с одним из самых влиятельных ведьмаков Боро. Среди всех Боро.

— И чего тебе это стоило? — спросил Брин.

Маши. Льва. Романа — в лучшие дни. Большей части рассудка. Всей его души.

— Просто мысль, — заметил Брин, похлопав Дмитрия по плечу и мягко направляя его обратно в гостиную. — К тому же, мне стало известно, что твой отец сейчас в весьма подходящем положении, чтобы его можно было сбить с толку.

— Слухи фейри, конечно, разлетаются повсюду, — пробормотал Дмитрий, уступая и садясь, так как рука Бриджа всё ещё покоилась на его плече.

— Что-то в этом роде, — с улыбкой согласился Брин. — Но почему бы и нет? Он только что потерял сына. Его второй сын потерял магию, и вот есть… ты. — На мгновение улыбка Брина дрогнула и исчезла. — Твоя семья сейчас уязвима, не так ли? Не хотелось бы думать, что у вас есть враги, которые могли бы обнаружить брешь в вашей броне.

С этими словами Брин легонько щёлкнул по шее Дмитрия, и тот вздрогнул.

— Не стоило мне сюда приходить, — сказал Дмитрий, на что Брин лишь пожал плечами.

— Ну, это спорный вопрос, — ответил он. — Я ведь никогда облегчаю коу-то жизнь. Но, возможно, я мог бы тебе помочь. Ты сделал правильный выбор, хоть и не особенно мудрый.

— Значит, ты хочешь смерти моего отца, — задумчиво произнёс Дмитрий. — Это и есть твоя цена за то, что ты отведёшь меня ко Льву?

— Что? Нет, не говори глупостей, — фыркнул Брин. — Ну да, я определённо хочу смерти твоего отца, но это, скорее, постоянное, второстепенное желание. Он презирает меня и мой народ, верно? — Он сделал вид, что ждёт подтверждения, но, не дождавшись, махнул рукой. — Но нет, его жизнь — не моя цена.

— Тогда что? — спросил Дмитрий, готовый к любым требованиям.

— Никакой цены, — ответил Брин.

Дмитрий нахмурился. Фейри никогда не предлагают что-то просто так.

— Я не предлагаю это бесплатно, — успокоил его Брин. — Я говорю, что на самом деле не могу предложить тебе ничего. Я не знаю, как вернулась Марья Антонова; я мог бы выяснить, но сделать это для тебя не смогу. Я мог бы пересечь границу в царство мёртвых, но не могу взять тебя с собой.

— Это крохи, — заметил Дмитрий. — Жалкие крохи.

— Именно так, — согласился Брин с усмешкой, жестом указывая на бокал Дмитрия. — Допивай.

Дмитрий взглянул на напиток в своей руке.

— Что это?

— Виски из дома моей матери, — ответил Брин. — Она сказала, что я буду принимать гостя, который станет для меня солнцем, луной и звёздами. Она в некотором роде ужасный экстрасенс, моя мать. Болезненно непроницаемая.

— И кто она?

— О, знаешь, самая обычная фея, — ответил Брин, делая ещё один глоток. — И несомненно, она мастер по перегонке виски.

Дмитрий поднес бокал к губам и сделал еще один глоток.

Это было очень вкусно.

— Я не бескорыстен, конечно, — продолжил Брин. — Я очень рад, что ты пришёл сюда, маленький принц; мне бы очень хотелось иметь влияние на следующего Кощея. У меня тут ведьмаческое нашествие, и я хотел бы занять более привилегированное положение. — Он пожал плечами. — Мух легче прихлопывать сверху.

Дмитрий моргнул.

— Ты… — он запнулся, подбирая слова. — Хочешь меня в свою коллекцию?

— Люблю интересные вещички, — подтвердил Брин. — Чем полезнее, тем лучше. А ты определённо достаточно хорош собой.

— Но я тебе не полезен. Не в случае, если я останусь верен своему отцу.

— Да, я об этом думал, — с улыбкой заметил Брин. — Но знаешь, ты не сможешь вернуть своего брата, если останешься верен Кощею. И как быть? Ты ведь верен своему отцу, не так ли? — Брин насмешливо приподнял бровь.

— Я Фёдоров, — отозвался Дмитрий, ставя бокал на стол. — Я родился Фёдоровым. Умру Фёдоровым.

— Как Лев? — спросил Брин.

На мгновение Дмитрий подумал, что, возможно, стоило бы просто убить этого дерзкого фейри. Возможно, это бы принесло хоть какое-то облегчение, позволило бы разрядить тугую боль в его груди.

— Как Роман покрыл свой долг перед тобой? — резко спросил он.

— Кто-то заплатил за него, — спокойно ответил Брин. — Долг закрыт.

Сердце Марьи тихо, словно с предупреждением, застучало у его груди.

— На кого ты работаешь? — задал вопрос Дмитрий, поднимаясь на ноги.

— На того, кто заплатит больше, — ответил Брин.

— И кто это сейчас?

— Не ты, — усмехнулся Брин, делая ещё один глоток.

Дмитрий прошёлся по комнате, задумчиво оглядываясь по сторонам.

Кто бы мог покрыть долг Романа? Кто бы хотел заполучить преданность Бриджа?

В голову приходила лишь одна личность, хотя и маловероятная.

— Как мне найти Марью Антонову? — неожиданно спросил он, останавливаясь.

— А кто вообще находит Марью Антонову? — Брин пожал плечами.

Никто. Марья сама тебя находит.

— Иди домой, маленький принц, — посоветовал Брин. — Найди меня снова, когда сменишь… — Пауза. — Сердце, — закончил он, склонив голову.

Дмитрий не ответил, вместо этого развернулся и направился к двери, не оглядываясь.