Дорога, по которой мы ехали, была, мягко говоря, некомфортная. Нас то и дело подбрасывало на кочках, а несколько раз я с трудом удержалась, чтобы не рухнуть на сидящего напротив Лагранда. Вряд ли он бы оценил мое падение.
На душе было тревожно. С одной стороны, я понимала, что решение принимала второпях и в безвыходной ситуации. Все-таки гарнизон лучше, чем сидение в темнице. Я не сомневалась, что сестры и матушка Лафер сделают все, чтобы я задержалась там подольше. Зато сейчас они совершенно точно бесились от того, что никаким образом не могли повлиять не только на мою жизнь, но и на мое имущество. Так что я собиралась вернуться живой и здоровой, хотя бы ради того, чтобы им насолить.
За окном постепенно сгущались сумерки. До этого времени мы несколько раз останавливались на безопасных участках дороги, чтобы наскоро перекусить и отбежать по зову природы. Наш возница, угрюмый и молчаливый, предпочитал держать разумную дистанцию, так что целый день мы с Лаграндом провели в обществе друг друга.
Собеседником генерал оказался весьма интересным. Он рассказывал какие-то забавные случаи из жизни гарнизона, перемешанные с ужасными по его мнению историями. Каждый раз, когда он доходил в своем рассказе до особенно захватывающего места, я ловила на себе его взгляд, который словно оценивал, насколько я испугалась. Пугалась я ровным счетом ни насколько. Потому что опыт работы в неотложке отучит пугаться кого угодно.
В конце концов, запас военных историй иссяк. Я задремала, облокотившись на окно, а проснулась от того, что экипаж остановился около двухъэтажного дома, очень напоминающего какую-нибудь средневековую гостиницу.
- Мы приехали?
- Еще нет, - покачал головой генерал. - Остановимся здесь на ночлег.
Идея была здравой. От длительного сидения в отнюдь не просторном экипаже, я чувствовала, как затекла и болит каждая мышца моего тела. Выбиралась на временную свободу я тоже отнюдь не грациозно - вывалилась в подставленные руки Лагранда, не чувствуя ни капли смущения.
- Лирт, договорись об экипаже, - приказал генерал, бросая вознице мешочек с монетами.
Немногословный мужчина кивнул и ушел, заметно было, что останавливается он здесь не впервые. Мы же с Лаграндом вошли в парадные двери, открывающиеся с таким обиженным скрипом, будто каждый гость тут незваный.
- Выглядит не очень, но кормят сносно и постель чистая, - тихо сказал генерал, заметив, что я открыла рот, чтобы выразить весь свой восторг. - Не отходите от меня далеко, публика здесь... разная.
Вот в чем генерал не ошибся, так это в публике. Нас встретила девица, крайне похожая на подавальщицу пива из какой-нибудь Баварии. Две толстых золотых косы, пышная грудь, норовящая выпрыгнуть из белой блузки, стянутой тугим зеленым корсетом. Только юбка была достаточно длинной, до щиколоток, но и вида на декольте было достаточно, чтобы взбудоражить воображение присутствующих здесь мужчин.
Да, девушка, помимо подавальщицы, здесь была всего одна. Я. Неудивительно, что стоило нам с Лаграндом войти в огромный зал, уставленный деревянными столами и стульями, как все взгляды тотчас обратились на меня. Я почувствовала себя неуютно и интуитивно бросилась искать защиту у мужчины, который меня сюда притащил: самым наглым образом схватила его под руку.
- Не бойтесь, Аннабель, - с едва заметной улыбкой произнес генерал. - Вас никто не тронет. Идемте, нам нужно поужинать и поговорить.
Прозвучало странно. Но голодный желудок предательски сжался от аромата свежепрожаренного мяса с травами, так что я не стала возражать и последовала за своим спутником. На сытый желудок определенно думать будет легче.