Мимолетные мгновения

ГЛАВА 12

Только войдя в дом, я осознаю, что что-то не так.

Это ощущается сильнее, чем что-либо. Не понимаю почему, но что-то изменилось. Я осматриваюсь, бегло пробегая взглядом по мебели, кухне — ничего. Я медленно поворачиваюсь в сторону лестницы и вижу его. Он стоит, скрестив руки, и смотрит на меня. Это застает меня врасплох, и я отскакиваю назад, одной рукой прикрыв рот, чтобы заглушить крик.

— Хит? — наконец выдавливаю я.

Он спускается и выходит на свет. Он разозлен. И очень сильно.

Ему все известно.

Я сглатываю.

— Что. Черт возьми. С тобой. Не так? — слова хлещут, словно кнут, и я отступаю еще на один шаг назад.

— Она была одна, напуганная… Я просто пыталась помочь.

— Я же говорил тебе держаться от этого подальше, — он рычит так громко, что я вздрагиваю.

Он страшен в гневе. Реально страшен.

Но я так просто не сдамся.

— Да? Что ж, мне уже надоело выслушивать тебя, к тому же, ты никогда не бываешь рядом достаточно долго, чтобы твое мнение имело хоть какое-то значение, — кричу я в ответ.

Его челюсть дергается.

— Хочешь, чтобы тебе навредили?

— Может быть, — выплевываю я.

— Боже, Люси! Что, черт возьми, с тобой творится? — вопит он так громко, что его большое тело содрогается при каждом слове. — Кричать посреди торгового центра!

— Пошел ты.

Он моргает.

— Прости, что?

— Я сказала, — кричу я, подбегая и тыкая пальцем ему в грудь, — Пошел. Ты.

— Прекрати, — предупреждает он.

— Или что? — с вызовом спрашиваю я. — Снова сбежишь? Давай, черт возьми, вперед, Хит. Мне все равно. Этой девушке нужна помощь, и никакие твои слова меня не остановят, пока я не буду уверена в том, что ей помогли. И я сделаю для этого все. Так что проваливай к черту.

Его большое тело движется быстро, он хватает меня и прижимает к ближайшей стене. Я с трудом могу дышать, когда он наваливается на меня всем телом, стискивая так, что я не могу пошевелиться.

— Какая же ты строптивая, заносчивая, но в то же время прекрасная женщина.

После этих слов его губы впиваются в мои.

В ответ с моих губ слетает стон. Как же мне надоело притворяться. Я хочу его. И не намерена больше ждать. Я отвечаю на его поцелуй, и, когда его язык скользит мне в рот, я стону в знак приветствия. Поцелуй наполнен страстью, гневом и немного отчаянием — такой, каким и должен быть настоящий поцелуй. Я жадно хватаюсь за его рубашку, не в силах сдерживать себя ни секундой дольше, тяну ее вверх, и он отклоняется, чтобы я могла стащить ее через голову.

Его тело такое крепкое. Кожа такая горячая.

Я прижимаюсь губами к его плечу и провожу языком вдоль ключицы, к шее. Он стонет, хватает мою рубашку и стягивает так же быстро, как и я сняла его. Его огромная рука находит мою грудь, полностью накрывая ее. Я стону и выгибаюсь ему навстречу. Свободной рукой он расстегивает мой лифчик, позволяя тому упасть на пол, затем наклоняет голову и всасывает сосок, пытаясь вытащить меня из джинсов.

— О, Боже, — стону я.

Он кусает меня.

Боль пронизывает все мое тело, но я выгибаюсь навстречу ему еще больше, трусь бедрами о его руку, пока он снимает с меня джинсы. Следом идут мои трусики, и он рычит от удовольствия, когда его рука находит влажность между моих ног.

— Такая сладкая, как я себе и представлял.

Я дрожу в его руках, протягиваю руку к его джинсам и расстегиваю верхнюю пуговицу. После этого они сразу же спадают, и я понимаю, что под ними нет нижнего белья. От одной мысли об этом у меня текут слюнки, и мой взгляд опускается вниз. Его член прекрасен, а размеры пугают. У меня было не так уж много мужчин — двое, если честно, — и никто из них не был так оснащен. Он огромный, не слишком длинный, но толстый. Я сглатываю.

— О, Боже.

— Да, — рычит он, хватая меня за ногу и обвивая ее вокруг своего бедра. — О, Боже.

Наши взгляды встречаются, и он располагает свой член между нами, и, перед тем как войти в меня, смотрит на меня самым похотливым, самым сексуальным взглядом, который я когда-либо видела. Он делает это одним плавным движением, не слишком быстро, не слишком медленно, именно так, как нужно. Я жадно хватаю ртом воздух, и та нога, на которой стою, дрожит, когда смесь боли и удовольствия пронзает мое тело. Он подхватывает меня за ягодицы и поднимает, освобождая мою бедную ногу от попыток удержаться.

Затем он трахает меня.

Не медленно, а жестко и быстро.

Я запутываю пальцы в его волосах и рывком притягиваю его губы к себе, целуя и кусая их, пока он вдалбливает мое тело в стену. Мы оба охаем, стонем, материмся. Я прикусываю его нижнюю губу. Он рычит, отрывает меня от стены на несколько сантиметров и снова вдавливает в нее.

— Будь осторожна, милая, — предупреждает он, проникая в меня все сильнее и жестче.

— Или что? — я задыхаюсь, упираясь головой в стену.

Он наклоняется и начинает ласкать мою шею, а затем кусает ее. Жестко, больно и сильно. Я кричу и впиваюсь ногтями ему в плечо, заставляя его скулить.

— Трахни себя, — шепчу я. — Мудак.

— Я трахаю тебя, детка.

Ни один мужчина никогда не говорил со мной так развратно. Джерард, конечно же, был не таким.

Но меня это заводит.

Очень.

Оргазм, словно огненная лава, возникает внизу моего живота и медленно распространяется вверх, пока Хит вонзается в меня снова и снова. То, что мы достигаем освобождения одновременно, не случайно. Мы оба вскрикиваем, когда на нас обрушивается самый лучший, самый яркий, самый прекрасный оргазм. Я хватаюсь за него, тело сотрясает дрожь, мой сексуальный опыт безусловно несравним с его. Я чувствую каждый толчок, когда он изливается в меня. Это невероятно.

На то, чтобы спуститься с небес, куда мы поднялись вместе, уходит несколько минут, и когда мы приходим в себя, он осторожно отпускает меня и позволяет моим ногам снова коснуться пола. С минуту я просто стою там. Мои ноги слабы, глаза направлены вниз. Что я наделала? О, Боже. Что я наделала? Я кладу руки ему на грудь, отталкиваю и мчусь вверх по лестнице.

— Люси! — он кричит мне вслед, но я не останавливаюсь.

Я влетаю к себе в спальню, захлопываю дверь и, сползая по ней вниз, опускаю голову на свои руки. Не прошло и месяца, как я рассталась с мужем, а я уже в постели с другим мужчиной. Что, черт возьми, со мной не так? Слезы наворачиваются на глаза и бегут вниз по щекам. Я отвратительна.

— Люси! — Хит колотит кулаком по двери. — Открой.

Я не отвечаю.

— Открой дверь, или я влезу через проклятое окно.

Я бросаю взгляд на окно и замечаю, что оно распахнуто. Вот как он проник в дом.

Придурок.

— У тебя три секунды, иначе я влезу к тебе через это окно.

Я передвигаюсь вперед, и он, должно быть, слышит это, потому что через секунду открывает дверь и он входит в комнату голый по пояс. Джинсы на нем, но расстегнуты. Волосы в беспорядке, тело — образец совершенства, и, черт побери, он выглядит до неприличия великолепно. Он опускается передо мной на колени и, обхватив ладонью мой подбородок, отклоняет голову назад.

— Не вини себя.

— Мы с мужем разошлись только несколько недель назад, а я уже сплю с другим мужчиной.

— Во-первых, запомни, твой муж сам ушел от тебя, так что ты не сделала ничего плохого. Во-вторых, я не просто другой мужчина, и ты это знаешь.

Проклятье, он прав.

Снова.

Я отворачиваюсь.

— Не вини себя. Это должно было случиться. Не важно, сейчас или через месяц — ты все равно стала бы моей, и ты это знаешь.

— Я ненавижу тебя, придурок, — бормочу я.

Я смотрю на него снизу вверх, а он, ухмыляясь, глядит на меня сверху вниз.

— Ты не ненавидишь меня. Теперь вставай. Пойдем в душ.

— Нет, не пойдем.

Его глаза вспыхивают.

— О, не спорь. Либо ты идешь со мной добровольно, либо я переброшу тебя через плечо, но, так или иначе, будет по-моему.

Я с вызовом смотрю на него.

— Ты сделала свой выбор, — он наклоняется вперед, перекидывает меня через плечо и встает. Я не могу сдержать улыбку, расползающуюся по моему лицу. Этот мужчина. Он внес в мою жизнь хаос, но мне нравится это.

— Прекрати улыбаться, — бормочет он, входя в ванную.

— Не обольщайся, — фыркаю я.

Он шлепает меня по заднице.

Я ничего не могу с собой поделать. И хихикаю.

И это удивительно, потому что, мне кажется, будто прошла целая вечность с тех пор, как в последний раз это делала.

Вечность.

— Не могу поверить, что мы делаем это, — бормочу я в ту же ночь, прикасаясь к коже Хита, когда мы лежим в постели.

— Перестань думать об этом.

— Все считают, что ты не существуешь. Тебя вижу только я, и все же я здесь, с тобой, в одной постели. Что-то здесь не так.

— Да уж. Ты слишком много думаешь об этом.

Я закатываю глаза, хотя он этого не может видеть.

— Не закатывай глаза.

Я резко сажусь и смотрю на него сверху вниз.

— Откуда ты знаешь, что я это сделала?

— Почувствовал.

Я фыркаю.

— Ладно. Ты супершпион или что-то вроде того?

Он усмехается.

Я снова укладываю голову ему на грудь.

— Серьезно, как тебе всегда удается узнать, где я?

— У меня есть, кому присматривать за тобой.

Я морщу нос.

— У тебя есть, кому присматривать за мной? И кто же это? Ты?

Он ворчит.

— Нет. Не всегда. Чаще всего это кто-то другой.

— Кто-то? Кто? — вскрикиваю я и снова сажусь.

Он изучает мое лицо, и его ухмылка перерастает в улыбку.

— Знакомые, которые помогают.

Я фыркаю.

— Просто скажи, чем ты занимаешься?

Он перестает улыбаться.

— Мне, правда, хочется сказать тебе это, поверь, но не сейчас. Я зашел слишком далеко.

— Я тоже.

Рукой он проводит вверх по моему позвоночнику, задерживаясь между лопатками.

— Ты — нет. И будешь держаться в стороне.

— Эта девушка напугана и одинока, не говоря уже обо всех остальных, которые, вероятно, тоже застряли в этой секте. Я просто не могу оставаться в стороне, Хит. Им нужна помощь.

— Именно над этим я и работаю. Вмешавшись, ты сделаешь только хуже.

— Тогда позволь мне помочь.

Его взгляд непреклонен.

— Ни за что, мать твою.

— Пожалуйста, позволь мне помочь. Я могу что-то сделать. Могу разузнать информацию…

— Нет, не можешь. После твоего небольшого представления в торговом центре, им известно кто ты. Тебя не должны снова видеть с ними или со мной.

Я сглатываю комок, образовавшийся в горле.

— И что? Я для тебя просто девочка по вызову, которую ты навещаешь, когда тебе вздумается?

Он вздыхает и перемещает руку выше, собирая мои волосы в кулак.

— Не говори так. Ты знаешь, что значишь для меня больше, Люси. Я тоже хочу видеться с тобой чаще, но не могу.

— По крайней мере, дай мне возможность поддерживать с тобой связь, — говорю я. — Если хочешь, чтобы я перестала искать тебя и влезать в это дело, то должен дать мне хоть что-нибудь.

— Черт, да ты просто заноза в заднице. Когда-то ты была милой, я уверен.

Я улыбаюсь.

Он обхватывает мое лицо своими ладонями.

— Прекрасно. Я дам тебе номер телефона, по которому ты сможешь позвонить мне, но имей в виду, он часто отключен, и я не всегда смогу ответить.

Моя улыбка становится еще шире.

Его взгляд опускается на мои губы.

— Черт. Придвигайся сюда и дай мне снова поцеловать эти губы. Я с ними не закончил.

Я наклоняюсь и подставляю ему свои губы, от которых он еще долго не может оторваться.

Когда это, наконец, происходит, мы оба с трудом можем дышать.

— Не слишком быстро для следующего раза? — выдыхаю я.

Он усмехается.

— Я трахнул тебя дважды, милая. Дай ему немного передохнуть.

Мой взгляд опускается на его обнаженную грудь. Боже, он прекрасен.

— Хорошо, — бормочу я.

Он действует быстро, переворачивая и прижимая меня спиной к матрасу.

— Кажется, ты говорил, что тебе нужно время, — говорю я, мой голос звучит мягко, низко и соблазнительно даже для моих собственных ушей.

— Нужно. Но это не значит, что я не могу снова заставить тебя выкрикивать мое имя.

Я сглатываю и бросаю на него взгляд из-под ресниц.

— О, да?

Он скользит вниз по моему телу, хватая колени и нежно разводя их в стороны.

— О, да, — бормочет он прямо перед тем, как прижать свои губы между моих ног.

О. Боже.