Мир Аргалла. Искры огненного вихря

Глава 7

Максима разбудил стук в дверь. И, несмотря на то, что стучали негромко и довольно деликатно, в этом звуке странным образом отражалось невероятное нетерпение и жуткое раздражение. Но не успел Макс подняться с кровати, как его утренний посетитель, устав ждать, сам вошёл внутрь.

Едва увидев в своей комнате откровенно напряжённого герцога, Макс сразу догадался, чем именно тот недоволен. Всё же газетчики во всех мирах являлись невероятно пронырливыми существами и, вероятнее всего, материал о вчерашних прогулках Эркрита по Карсталлу уже успели опубликовать.

— Доброе утро, — поприветствовал хозяина дома Максим. — Могу узнать, в чём я провинился?

— Одевайся, — звенящим от злости тоном бросил Литар. — Через полчаса у тебя аудиенция у Его Величества. Поспеши. Жду внизу.

И ушёл, оставив Макса в немом оцепенении. А тот посмотрел на закрывшуюся за герцогом дверь и непроизвольно сглотнул. Странно, но вчера, узнав, что они были замечены репортёрами, Максим лишь посочувствовал Эркриту. Почему-то в тот момент он даже не задумался о том, что ему грозят не меньшие неприятности.

Да… отличился он. Дурак! Эрки ведь сказал, что их отец никогда не одобрит брак своей дочери с неизвестным парнем из другого мира. Говорил, что нужно доказать Его Величеству, что Макс достоин Мики. И что теперь? Доказал… как умеет пить и шататься пьяным по подворотням. Прекрасный зять… ничего не скажешь.

И, тем не менее, Максим заставил себя успокоиться. Как ни крути, а сейчас уже ничего не исправишь. Всё так, как есть. Хотя, даже в этой ситуации имелся один неоспоримый плюс — о нём всё же вспомнили.

С этими мыслями Максим быстро привёл себя в порядок, надел костюм, который Ориен выбрала ему специально для предстоящей аудиенции, и отправился вниз… навстречу своей судьбе.

Во дворец они попали порталом: шагнули в арку в холле герцогского дома, а вышли в большой круглой комнате, чей пол был выложен переливающимся чёрным мрамором. Здесь их встретили двое стражников и дежурный маг в длинном сером балахоне с позолоченной эмблемой ордена магов на груди. Литар молча кивнул подчинённым и направился к двери, ни на мгновение не сомневаясь, что Максим пойдёт за ним.

— Что вы вчера устроили? — всё же не сдержавшись, выпалил герцог и одарил своего спутника таким раздражённым взглядом, что Макс сразу понял: дела обстоят гораздо хуже, чем казалось сразу.

Они быстро шли по широким коридорам, проходили через поразительно красивые галереи, из которых открывался прекрасный вид на большой незнакомый ему город. И при других обстоятельствах, он бы попросил остановиться, чтобы рассмотреть хоть что-то, но сейчас для этого было не самое подходящее время.

— На самом деле, Литар, мы с Димарием пытались расшевелить Эрки, — не видел смысла врать Макс. — Вы же видите, что он сам не свой. Потому мы и пошли на крайние меры.

— Напились? Это, по-вашему, способно помочь? — с холодным презрением поинтересовался глава департамента правопорядка.

— Алкоголь здесь не причём, — парировал Максим.

— Это ты будешь рассказывать Эмбрису, — отрезал герцог, останавливаясь перед высокой резной дверью белого цвета. — Заходи.

В коридоре дежурили трое стражников и все они при появлении Литара дружно выдохнули и застыли живыми статуями. А тот лишь мазнул по ним равнодушным взглядом и вошёл в королевские покои вслед за Максом.

Внутри оказалось очень светло и… тихо. Вероятно эта довольно большая комната с изысканной обстановкой была чем-то вроде гостиной. Из неё вели две двери, к одной из которых и направился Литар, а за ним и Макс. Далее они миновали ещё один коридор, но что удивительно, здесь ощущалась совсем другая атмосфера, словно эти апартаменты находились и не во дворце вовсе, а располагались где-то в отдалённом тихом имении. Наверно, только теперь Максим сообразил, что они находятся в королевских покоях, которые, по сути, были чем-то вроде большой шикарной квартиры. Судя по количеству дверей, здесь имелось очень много комнат, причём обстановка коридора отдалённо напоминала интерьеры особняка Тамира. Почему-то именно эта мысль окончательно успокоила Максима и дала ему странную уверенность в том, что всё будет хорошо.

В кабинет Эмбриса они вошли без стука, но король Карилии даже и не думал укорять их за такой произвол. Он сидел в кресле за массивным письменным столом и был занят составлением какого-то то ли письма, то ли документа. Но при появлении гостей отложил в сторону лист и с какой-то молчаливой насмешкой посмотрел на Макса.

— Доброе утро, Ваше Величество, — поприветствовал монарха парень.

— Не могу согласиться с тем, что оно доброе, — хмуро отозвался Эмбрис. — Присаживайся.

Он указал на одно из двух стоящих перед столом кресел для посетителей, и Макс покорно поспешил сесть. Литар занял соседнее и молча протянул гостю с Земли газету. А там, на первой полосе красовалось яркое изображение: трое смеющихся парней среди который можно было легко узнать Эркрита и самого Макса, весело пили вино прямо из бутылок… а за их спинами полыхали горящие корабли.

— Вот… сволочи, — прорычал Максим, поднимая взгляд на внимательно наблюдающего за ним короля. И тут же поспешил пояснить: — Ваше Величество, признаю, мы действительно были вчера на набережной Карсталла, но покинули её до того, как начались взрывы.

— Так… и что же вы там делали? — В голосе короля слышались издевательские нотки. — Неужели гуляли?

Макс уже собирался сказать, что решили просто подышать морским воздухом, когда дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился хмурый и явно обеспокоенный Эркрит. Он быстро оценил обстановку, решительно подошёл к столу и, посмотрев в глаза отцу, спросил:

— Дашь мне возможность объяснить?

Этот вопрос прозвучал, как вызов. Что уже само по себе было странно. Но Эмбрис лишь молча кивнул и откинулся на спинку кресла, всем своим видом показывая, что готов слушать.

— Можешь назвать меня глупцом, можешь считать, что я совершаю необдуманные поступки, и ты будешь прав, — решительным тоном начал Эркрит. — Но я не жалею о том, что мы вчера сделали. Потому что теперь я начал видеть хотя бы примерный выход из сложившейся ситуации.

— И что же ты имеешь в виду? — настороженно поинтересовался его отец.

— А то, папа, что вот этот цирк, — он указал пальцем на газету, где красовалось его изображение, — мы устроили исключительно для того, чтобы привлечь к нам внимание недомагов, которых на набережной собралось вчера очень много. Дим сообщил мне о готовящейся диверсии, остальное придумал уже я.

— Что?! — выпалил Эмбрис, резко опустив ладони на стол. — Вы что решили в героев поиграть?

— Нет, отец, — спокойно возразил Эркрит. — Мне просто было необходимо получить информацию о недомагах, но так как вы не пожелали идти мне на встречу в этом вопросе, я решил найти ответы сам. И да, вчера мы были в их деревне. Кстати, не могу сказать, что они живут богато… да и нет в их общине организованности. Правда, спрятано это место отменно, и я бы никогда не догадался искать его именно там, но суть сейчас в другом. — Он мельком посмотрел на явно опешившего Литара и добавил: — Вчера я разговаривал с леди Селестой Картилли.

— Эркрит, — выдохнул его дядя. — Ты… в своём уме?

— В своём, — заявил тот. — И заметьте, я жив, здоров и не пострадал ни капельки. А итогом нашего с ней разговора стала важная договорённость. Она пообещала мне пойти навстречу властям, прекратить диверсии…

— И что же она хочет за это? — холодным недовольным тоном спросил Брис.

Но почему-то именно в этот момент вся решительность Эркрита дала сбой. Всё же он знал, что отец не одобряет его идею о переселении эргонцев обратно на Аргаллу, а ведь одним из условий Селесты было именно это. Более того, Эрки ведь сам его предложил.

— Ну и что же ты молчишь? — иронично бросил Брис.

И тогда Эрки тяжело вздохнул и всё-таки ответил правду:

— Мы должны предоставить ей доказательства того, что на Земле, действительно, живут потомки Яромира Карильского, и… — он сглотнул, встретился взглядами с отцом и добавил: — И что их народу официально позволят вернуться на Аргаллу.

Почему-то после этих слов в кабинете стало очень тихо. И эта тишина была такой напряжённой, что казалось, для взрыва хватит одной малейшей искры. Эмбрис смотрел на сына со смесью злости и растерянности. Вероятно, он никак не ожидал от собственного драгоценного чада такой подставы, не думал, что тот рискнёт пойти против его прямого запрета. Что станет вести собственную политику…

Но к чести Эрки, он встретил взгляд отца с гордостью человека, готового отвечать за свои слова. Он уже понял, что если сейчас проиграет, то другой возможности исполнить своё обещание ему просто не дадут. Именно поэтому и принял решение, высказать родителю все свои мысли по этому вопросу.

— Отец, — начал он, и в зловещей тишине комнаты его голос показался непривычно громким. — Как я понимаю, сейчас ситуация с недомагами практически зашла в тупик. Они требуют того, с чем согласиться мы не можем, и потому продолжают учинять диверсию за диверсией. Более того, даже объявив всех представителей их народа вне закона, мы ничего не добьёмся. Они ведь тоже подданные Карильского Королевства, и в диверсиях участвуют далеко не все. А требования диверсантов смехотворны, и я уверен, что если недомагам предложить открытую жизнь, если официально признать их равными другим жителям Карилии, разрешить занимать ответственные посты, обучаться в академиях, если показать им и нашему народу, что мы настроены на мир, то от этого все только выиграют.

— Ты не понимаешь… — попытался возразить Эмбрис, правда, сына слушал очень внимательно.

— Нет, пап, я всё понимаю, — оборвал его Эркрит. — Сложности будут, не спорю, и с самой Селестой договориться у нас никак не получится. Она… сама не понимает, чего хочет. Мне вообще показалось, что в ней играет злость, обида и жажда мести. Требуя отдать ей Карильский престол, она даже примерно не представляет, что будет с ним делать. Но у неё есть сын… и вот с ним можно прийти к взаимовыгодным соглашениям.

— Да они не станут тебя слушать! — воскликнул молчавший до этого Литар. — Думаешь, мы не пытались? Я сам встречался и с Селестой, и с Яродаром. И да, Эрки, с ним ещё можно вести диалог, но идейным лидером их движения является именно его мать. Сам Дар хоть и пользуется среди них уважением, но против Селесты не пойдёт.

Эрки вздохнул и зачем-то посмотрел на Макса. В этот самый момент тому стал понятен весь замысел этого неугомонного принца. И… надо признать, шансы на успех, действительно, были.

— Они не стали слушать вас, — сказал Макс, переводя взгляд с Эркрита на его дядю. — Но они обязательно выслушают кого-то из своих. А если этот «свой» так же будет являться родственником Яромира Карильского, как «изгнанного короля-полукровки», то к его словам ещё и прислушаются.

— И этот самый родственник живёт на Земле, — недовольным тоном выплюнул Его Величество.

— Да, папа, — подтвердил Эрки. — И я хочу отправиться туда, чтобы всё же попытаться уговорить его прийти сюда со мной. Он очень мудрый, и если согласится помочь нам, то это станет настоящим прорывом. Недомаги будут его слушать, я уверен.

— Да, — добавил Макс. — Тамир — глава одного из наших городов. Но к его мнению прислушиваются даже на Большом Совете. К тому же, он официально признал Эрки и Мику своими родственниками, а родню у нас бросать в беде не принято.

— А вы не думали, что этот ваш Тамир, может сам пожелать власти? — не сдавался король. — Что если оказавшись здесь, он решит сам получить корону?

— Ему это не нужно, — покачал головой Максим. — Поверьте, Ваше Величество, он не считает власть — благом. Куда больше его прельщают новые знания, открытия… Он — один из сильнейших мастеров и… — Макс повернулся к Литару и добавил: — Знаете, я бы очень хотел, чтобы обучением Эрикнара занимался именно он. Ваш сын обладает поистине уникальными способностями, которые нужно грамотно и осторожно в нём раскрыть.

— Да, дядя, — тут же вставил Эрки. — Я провёл в его доме всего несколько недель, но за это время узнал для себя столько нового, что до сих пор нахожусь под впечатлением. И я сам просился к нему в ученики… потому, мне бы очень хотелось, чтобы он перебрался на Аргаллу.

— Эрки, — устало выговорил Брис. — Ты хоть представляешь, чем всё это может обернуться?

— Пап, представляю, — кивнул тот. — Но, согласись, это может стать и выходом из того положения, в котором наша страна находится сейчас. Это ведь почти гражданская война… Люди всё больше идут за недомагами, хоть мне и не понятно, почему. Вчера, кстати, среди диверсантов я заметил несколько человек. И уже это наглядно демонстрирует то, что нам нужно искать пути мирного решения проблемы. Именно поэтому я прошу тебя позволить мне отправиться на Землю и попытаться уговорить Тамира прийти сюда.

Как ни странно, Эмбрис ничего на это не ответил. Судя по всему, идея сына ему не нравилась, но из неё, на самом деле могло что-то получиться. Да только подобные вопросы нельзя было решать сходу.

— Свободны, — бросил он, переводя взгляд с Эркрита на Макса. — Вас вызовут, когда я приму решение.

Эрки покорно кивнул и поднялся из кресла. Но заметив, что Максим как-то совсем не торопится исполнять этот приказ, подошёл ближе и, положа руку ему на плечо, решительно заявил:

— Пошли.

И вроде бы в этом простом слове, сказанном ровным тоном, не было ничего особенного, но Максим покорно поднялся и вышел вслед за ним из кабинета. Королевские покои они тоже покидали вместе, и только оказавшись на широкой лестнице, где не было ни стражников, ни лакеев, Макс всё так остановился.

— Почему ты меня увёл? — спросил он, обернувшись к Эрки. — Мне нужно было спросить Его Величество о нас с Микой.

— Позже спросишь, — заверил его принц. — Разговор ведь не закончен. Поверь, у тебя ещё будет возможность побеседовать с моим отцом. А пока… пойдём, сделаем сюрприз моей сестрёнке. Только поспеши, потому что мне ещё нужно успеть на заседание Совета.

Микаэлья всегда с особенной теплотой относилась к утреннему времени суток. Она любила просыпаться рано, ей нравилось наблюдать за тем, как из-за горизонта поднимается светящийся золотом солнечный диск… нравилась та спокойная тишина, что царила вокруг сразу после рассвета. Мир просыпался, и она просыпалась вместе с ним…

Горничные и фрейлины принцессы с самого дня её возвращения усвоили, что Её Высочество по утрам беспокоить нельзя, и потому это время для Мики стало ещё и временем свободы… временем, когда она могла спокойно побыть наедине с самой собой.

Вот и в этот раз она проснулась очень рано, но вопреки обыкновению, вставать не спешила. Почему-то сегодня у неё на душе было как-то особенно печально, настолько, что хотелось позорно расплакаться от безысходности. Взять и разреветься, как какой-то маленькой девочке, а всё потому, что её собственные родители, те, к кому она так стремилась и к кому так мечтала вернуться, никак не желали принимать её выбор.

Вчера после ужина Микаэлья всё-таки набралась смелости и попыталась поговорить с отцом о Максиме. Она снова рассказала папе о том, как любит своего жениха, как скучает без него, просила хотя бы позволить им видеться чаще. Но вместо того, чтобы понять дочь, Эмбрис вдруг заявил, что не может позволить ей совершить такую ошибку. Он сказал что она слишком молода, чтобы принимать такие серьёзные решения и что брак с недомагом, не знакомым ни с их обычаями, ни с правилами дворцового этикета, сам по себе глупость. А когда дочь попыталась возразить, осадил её и сказал, что тема закрыта.

Мама была не столь категорична, но открыто высказывать своё мнение не торопилась. Оно и понятно, ведь она с Максимом знакома не была, и составить собственное мнение об этом парне пока не имела возможности. А вот Миркрит Макс совершенно не понравился, о чём она и рассказала и матери, и фрейлинам. Младшая принцесса утверждала, что он не воспитанный простолюдин, что он позволяет себе представать перед дамами без надлежащего костюма, и вообще, ни капельки не подходит утончённой Микаэлье.

И, наверное, Мике стоило стерпеть… промолчать, но именно вчера, после разговора с отцом, после его категоричного отказа, она сорвалась и заявила матери и сестре, что от Макса отказываться не собирается. Она хотела добавить, что если её семья не согласится принять их брак, то они просто уйдут… но всё же промолчала. Вместо этого расстроенная девушка покинула королевскую гостиную и заперлась в собственных покоях. И уже там, лёжа в своей кровати и глядя на тёмное небо в окне, приняла единственное верное для себя решение. Уйти…

И вот теперь, наблюдая за тем, как над городом поднимается солнце, как в мире рождается новый день, она никак не могла решиться подняться с кровати. Ведь ей нужно было собирать вещи… драгоценности, книги, — всё, что могло пригодиться ей для жизни на Земле. Затем следовало найти брата, уговорить его построить межмировой портал и помочь ей с этим побегом… но Мика продолжала лежать.

И, казалось бы, что может быть проще? Решила — уходи! Но Мика медлила. Может, надеялась на чудо, а может просто оттягивала момент прощания со своими комнатами, которые успела полюбить… с семьёй, которую потеряет, едва обретя. Вот только она сделала свой выбор, и если её родные люди, если мама, папа и даже сестра не хотят понимать её чувств, если считают, что могут делать выбор за неё, значит, она имеет полное право поступать так, как считает правильным. Увы, но несмотря на все обстоятельства, потерять Максима она не могла.

Когда со стороны гардеробной послышался странный скрежет, девушка улыбнулась и повернула голову на звук. Конечно, она знала, о том, что там находится потайной проход, связывающий её спальню с покоями брата. Да и как не знать, если Эрки заходил к ней почти каждое утро и использовал именно этот путь.

Но когда вместо Эркрита в комнате появился Максим… Микаэлья просто не смогла сдержать эмоций. Она быстро отбросила одеяло и, подскочив с кровати, побежала к своему жениху. Мика кинулась в его объятия с таким волнением, будто они не виделись как минимум несколько месяцев. И поцеловала сама… причём так, что у Макса едва ноги не подкосились.

Вообще, изначально, он просто собирался посидеть со своей любимой, может, провести вместе время, поговорить, — всё же он старался относиться уважительно к местным правилам и порядкам. Но после такой встречи, после этого головокружительно поцелуя, после того, как почувствовал, что под тонкой тканью полупрозрачной сорочки на Мике ничего нет… сдерживаться уже не стал.

— Мика, а если сюда войдут? — прошептал, беря её на руки и направляясь к разобранной кровати.

— Не войдут, — решительно заявила она. — Защита не пропустит.

Она и сама не думала, что успеет так изголодаться по своему любимом Максиму. Сегодня его поцелуи не просто пьянили, а поистине отключали способность думать; его прикосновения казались ей приятнейшими из возможных ласк, а его голос звучал для неё сладкой музыкой.

Макс же после такой встречи вообще потерял способность думать. Он соскучился по Мике, по её теплу, по гладкости её кожи, по её дыханию на свих губах. Сейчас он хотел её так, как никогда раньше, а она своим нетерпением, свой решительностью… несдержанными стонами только сильнее распаляла это его желание.

От одежды он избавился очень быстро, а стянув с Микаэльи её сорочку, всем телом почувствовав свою любимую девушку… просто не смог больше ждать. И только когда между ними не осталось никаких преград… когда их тела слились… когда она крепко обняла его и руками и ногами, стараясь стать ещё ближе, Макс понял, что в этот раз его выдержка точно даст сбой.

Он впервые в жизни не контролировал происходящее, впервые на своей памяти отдался эмоциям и чувствам настолько, что потерял над ними власть. Его внутренняя энергия пылала так, что была готова обернуться настоящим пожаром… мощнейшим невероятным взрывом. Но что самое странное, сейчас Макс чувствовал, как по телу его любимой девушки пробегают схожие импульсы, и даже не сомневался, что если бы смог перестроить зрение, то увидел и в ауре Мики похожие энергетические вспышки.

И, казалось бы, разве могут прийти к гармонии вода и огонь? Возможно ли, чтобы они смогли взаимодействовать? Но сейчас происходило именно это.

Максим целовал свою Мику и никак не мог насытиться теми эмоциями, что испытывал сегодня рядом с ней. Он касался её обнажённой кожи, двигался в её теле, и чувствовал, что контроль потерян окончательно. Но и Микаэлья сегодня вела себя гораздо более расковано, чем раньше. Она будто только теперь смогла окончательно довериться Максу, не только телом, но и всей душой. Она отпустила разум, отбросила стеснение и просто отдалась своему мужчине и всему происходящему.

Ничего подобного никто из них никогда не испытывал. Эта близость сама по себе стала чем-то поразительным, дарящим такие ощущения, что не было никакой возможности сдерживать стоны. А момент кульминации им обоим показался настоящей лавиной…

Лавиной, лишившей их связи с реальностью.

— Поразительно… — прошептала девушка, когда к ней снова вернулась способность говорить. — Это было… словно полёт…

Макс ничего ей не ответил, всё ещё пребывая в состоянии ленивой неги. Но да… для него это было даже круче чем полёт. Он мог смело признаться самому себе, что никогда ни с кем подобного не испытывал. Нет, с Микой каждая близость была для него чем-то особенным, но этот раз всё равно стал исключительно шикарным. Причём настолько, что Макс впервые настолько потерял контроль над собственной внутренней энергией и позволил ей вырваться…

— Твою ж… — простонал он, сжав руку в кулак.

Вот так всего одной единственной мысли оказалось достаточно, чтобы вернуть его с небес на землю. Как там говориться? За удовольствие надо платить? О да… а за такое невероятное сильное и всепоглощающее — и расплата будет соответствующая.

— Макс? — чуть смутившись позвала Мика. — Что-то не так?

— Ну… как тебе сказать, — с лёгкой иронией протянул он. Потом как-то странно улыбнулся и, погладив лежащую на его плече девушку по волосам, добавил: — Наверное, всё так… Так, как и должно быть. Просто, с этой мыслью нужно примириться.

Микаэлья же приподнялась и, опершись на локоть, посмотрела ему в лицо.

— Я тебя не понимаю, — проговорила она, вглядываясь в его глаза. — Тебе… разве не понравилось? Мне показалось, что ты чувствовал то же, что и я…

— Милая, — он снова уложил её на подушку и крепко обнял обеими руками. — Я не совру, если скажу, что всё лучшее в моей жизни связано с тобой. И мне было просто чертовски классно, но…

— Но? — насторожено спросила девушка.

И тогда он снова вздохнул, легко поцеловал её в губы и всё же признался:

— Ручеёк, сейчас мы с тобой ощутили самое настоящее слияние энергий, — сказал Макс, уже вернув себе и спокойствие, и благодушное настроение. — А когда подобное происходит во время… занятия любовью, это почти всегда приводит к беременности. Я тебе рассказывал, что у эргонцев в этом плане всё немного не так, как у людей. Мы вынуждены всегда держать внутреннюю силу под строгим контролем. Но сейчас… с тобой… я просто не смог с ней совладать. Она вырвалась… она тянулась к твоей.

Мика растерянно отвела взгляд, даже не зная, что на это можно ответить. Ведь если верить словам Макса, то получалось… что вполне возможно скоро у них родиться ребёнок.

Ребёнок?

Малыш?

До свадьбы?

— Прости… — услышала она виноватый голос Максима. — Я должен был лучше себя сдерживать. Но, поверь, любимая, со мной никогда раньше подобного не случалось. А тут… — он погладил её по напряжённой спине и добавил: — Я слишком по тебе соскучился.

— Значит… у нас будет ребёнок? — она снова посмотрела на Макса, а на её лице появилась лёгкая робкая улыбка. — Правда?

— Конечно, это не точно, — поспешил заверить он. — Но такая вероятность есть и она очень высокая. Я не специалист в подобных вопросах, но слышал, что если во время близости между мужчиной и женщиной моей расы происходит слияние энергий, то вероятнее всего это приводит к появлению у них детей. Но само по себе подобное случается очень редко, для этого необходима полная энергетическая совместимость. В большинстве своём, зачатие у эргонцев является продуманным и серьёзным делом. Ведь не так просто заставить слиться разные энергии.

— Но ты… ведь твои родители, как я поняла, друг друга совсем не любили. И мама твоя — человек, — не могла понять девушка.

— Моё появление на свет — случайность, — иронично усмехнулся Макс. — Рио только недавно мне рассказал, как так получилось. И оказывается, он просто банально напился… до невменяемого состояния. Встретил в баре красивую… и такую же нетрезвую девушку, и провёл с ней ночь. Понятное дело, что тогда он себя не контролировал совершенно. Но была бы она эргонкой — и всё бы на этом закончилось. Но моя мать оказалась обычной девушкой… пусть и с сильной аурой. Здесь не было слияния энергий, здесь имело место подавление. Именно поэтому я куда больше эргонец, чем человек.

Макс закинул руку за голову и, задумчиво посмотрев на украшенный лепниной потолок, продолжил:

— Вообще, тема деторождения для представителей моего народа не самая приятная. Несмотря на большую продолжительность жизни, рождение ребёнка — чудо. В одной семье очень редко бывает больше двух детей. Но знаешь, — он обнял Мику чуть крепче и нежно поцеловал её в висок, — мне почему-то кажется, что в нашем с тобой случае, всё будет иначе. Ты ведь маг…

— Да, — тихо подтвердила она, — маг… водный. А ты связан с огненной стихией. И… мне страшно, Макс. А вдруг у нас получится так же, как было с Нией. Вдруг… я не смогу…

— Перестань, — уверенно осадил её Максим. — Не думай о плохом. Тамир говорил, что наши с тобой энергии прекрасно взаимодействуют, да и ты сама несколько минут назад могла это чувствовать. А значит, всё обязательно будет хорошо.

— И… у нас, правда, будет малыш? — Теперь в вопросе девушки почему-то проскользнули нотки чего-то похожего на… восторг?

— Скорее всего, да, — отозвался Макс, а увидев, как после этих слов она робко улыбнулась, тоже не смог сдержать улыбку. — Так ты на меня не злишься? Это ведь я виноват…

— Нет, — покачала головой Микаэлья. — И знаешь, я даже хочу, чтобы твои слова про беременность оказались правдой.

Макс расслабленно выдохнул и, снова поймав улыбающийся взгляд своей любимой, ответил:

— В таком случае, мой бесстрашный решительный Ручеёк, тебе в самое ближайшее время придётся всё-таки стать моей женой.

Когда с грохотом распахнулась дверь уютной гостиной покоев принцессы, Микаэлья с Максом как раз заканчивали завтрак. Они сидели рядом на удобной софе и, судя по озарившим их лица улыбкам, беседовали о чём-то приятном. Макс легко обнимал свою любимую девушку за талию и искренне наслаждался их совместной трапезой. И уж точно он никак не ожидал, что запертая на ключ дверь откроется, и в комнату ворвётся Его Величество собственной персоной.

На самом деле Максиму и утреннего рандеву с правителем этой страны было больше чем достаточно, и он уж точно не рассчитывал, что оно повториться так скоро. А встретившись взглядами с мечущими молнии синими глазами столь неожиданного гостя, он вдруг понял, что кажется, его пришли убивать.

За спиной короля показалась леди Листина — старшая фрейлина обеих принцесс, а по сути, их надсмотрщица, и Максиму всё мигом стало понятно. Вероятно, именно она и доложила Его Величеству, что в покоях Микаэлья находится посторонний. А вот откуда об этом узнала она сама, он сказать не мог.

Женщина хотела войти внутрь вместе с королём, но тот невежливо закрыл дверь прямо перед её длинным носом. И уже за это Макс был готов пожать ему руку. Всё же эта чопорная леди бесила его чуть ли сильнее всех правил местного этикета.

Тем временем, Эмбрис остановился, хмуро посмотрел сначала на явно напуганную дочь, затем перевёл взгляд на Максимилиана и улыбнулся… как-то особенно кровожадно.

— Я вот не понимаю, — протянул король, медленно прохаживаясь по комнате, — ты что совсем бесстрашный? Или думаешь, что если взялся обучать моего племянника, втёрся в доверие к моему сыну и соблазнил мою дочь я приму тебя с распростёртыми объятиями? — но тут он остановился и, повернувшись к Максу, выдал, куда более грубым тоном: — Так какого демона ты здесь делаешь?

— Ваше Величество, я просто зашёл позавтракать с Микаэльей, — ровным тоном ответил ему Макс.

— Ах, позавтракать? — обманчиво спокойным тоном протянул Его Величество, в чьих глазах уже начала разворачиваться огромная тёмная бездна.

Он явно хотел добавить ещё что-то, но тут наткнулся на испуганный взгляд Мики и заставил себя принять спокойный вид.

— Прости, милая, — проговорил Эмбрис, изображая тёплую улыбку. — Но, боюсь, что заканчивать завтрак тебе придётся в компании своих фрейлин. В виду некоторых обстоятельств, мне срочно нужно побеседовать с Максимилианом… наедине. — Он подарил дочери ещё одну приветливую улыбку и, смерив Макса холодным взглядом, добавил, обращаясь к нему: — Пошли.

Но Мика всё же неплохо знала собственного отца, несмотря на десять лет своего отсутствия. И потому прекрасно понимала, что папа зол, а значит, Макса не ждёт ничего хорошего.

— Ваше Величество, — выпалила девушка, поднимаясь на ноги. — Я очень прошу вас отнестись снисходительно к той небольшой вольности, что позволил себе мой жених.

Эмбрис медленно выдохнул, отчаянно стараясь не сорваться, хотя всем и так было понятно, что его выдержка сейчас держится на волоске.

— Мика, именно об этой «небольшой вольности» я и собирался побеседовать с Максимилианом. Не переживай, убивать его я не буду, — попытался успокоить её отец, но всё же не сдержался и добавил: — Хотя очень хочется.

— Папа! — воскликнула Мика, делая решительный шаг вперёд. — Не смей трогать Максима! В конце концов, я прошу тебя уважать мой выбор! Я люблю его!

— Милая, — протянул Эмбрис с откровенной снисходительностью. — Тебе всего девятнадцать. Ты ещё очень молода…

— Папа! — повторила девушка. — Да, мне девятнадцать, а сколько было маме, когда она вышла за тебя замуж? Насколько я знаю, не намного больше, чем мне сейчас. Да и, поверь, годы жизни на Земле заставили нас с Эрки очень быстро повзрослеть. И я знаю, что мои чувства к Максиму — настоящие. Причём… заметь, взаимные.

— Взаимные? Родная, вот именно об этой взаимности я и хочу поговорить с твоим земным недомагом! — Судя по тону, правитель Карилии сейчас с огромным трудом сдерживался, чтобы не сорваться на крик. — И этот разговор всё равно состоится, хочешь ты этого или нет.

— Папа…

— Ручеёк, всё хорошо, — спокойно сказал Макс, ободряюще касаясь её руки и ловя откровенно испуганный взгляд. — Мы просто побеседуем. В конце концов, я ведь должен получить у твоего отца разрешение на наш брак.

По тому, как после этой фразы иронично ухмыльнулся Эмбрис, Макс только сильнее уверился, что не видать ему этого разрешения, как собственных ушей.

— Идём, — нетерпеливо бросил Его Величество, направляясь к двери. — Поговорим в моём кабинете.

Макс покорно кивнул и направился к выходу вслед за ним. Он уже прокручивал в голове предстоящий разговор, пытался подобрать наиболее подходящие фразы… когда вдруг услышал то, что поставило большой жирный крест на всех его намерениях уладить сие разногласие миром.

— Папа, я беременна! — с каким-то ярким отчаяньем выкрикнула Мика в спину уходящим мужчинам. А когда Эмбрис вдруг резко остановился и обернулся, быстро затараторила: — Папа… это, конечно, не точно, но… я почти уверена, что это так. И… не смей меня за это осуждать. Я ведь знаю, что когда вы с мамой поженились, она уже была в положении. Это не сложно посчитать…

— Ты меня в этом упрекаешь? Ты… моя дочь?! — рявкнул Брис. Он смотрел в её глаза, такие же синие, как у него самого, и не знал, что сказать. — Твоя мать хотя бы происходила из высшей аристократии. Она была дочерью герцога…

— Опального, папа! — Уверенно ответила Мика, глядя на него с вызовом. — И мне ведь известно, что переворот в Вертинии тогда произошёл при вашем с дедом участии. Тогда ты боролся за девушку, которую любил, ты готов был пойти против правил… так почему сейчас не желаешь меня понимать?

— Боги, да откуда ты это всё знаешь?! — несдержанно выпалил король. — Кто тебе рассказал?

— Бабушка, — чуть тише отозвалась Мика. — Несколько дней назад… Я сказала ей, что ты не желаешь принимать Максима, тогда-то она и поведала, как в своё время ты поставил её перед фактом, что женишься на опальной вертийке. Нет, папа, я очень рада, что тогда ты поступил именно так, но, прошу, пойми меня. Я знаю, что моя жизнь — рядом с Максимом. И в настоящий момент от твоего решения зависит лишь то, где мы с ним будем жить: здесь… или же вернёмся на Землю.

Она замолчала, ожидая, что сейчас её за такие откровенные претензии не просто отчитают, а сходу отлучат от семьи и рода, но Эмбрис почему-то молчал. Он смотрел на стоящую перед ним взрослую дочь, видел, как тяжело она дышит, как дрожат от волнения её пальцы, в то время как лицо остаётся уверенным, и не знал… что ей на всё это ответить. Наверно, будь они вдвоём, он бы просто подошёл ближе, взял за руку… обнял. Может даже сам рассказал, как когда-то был готов пожертвовать всем ради своей Террианы и их будущего малыша. Они бы просто поговорили, он бы всё же признал её право самой выбирать своё будущее, но… Но, увы, они были не одни, и у всей этой тирады Микаэльи имелся ещё как минимум один свидетель, которого её слова откровенно впечатлили. И вот с ним Эмбрис церемониться не желал.

— Иди за мной, — скомандовал он, кинув на Макса холодный взгляд. А после просто вышел, больше не посмотрев в сторону взволнованной растерянной дочери.

И в этой ситуации Максиму не оставалось ничего иного, как выполнить приказ.