Мишень для эгоиста

29. Тигран

Практически весь полет Анечка спит у меня на плече. И это так необычно для меня, когда кто-то прижимается к тебе, дышит в шею, мирно посапывая. И еще она улыбается.

И мне так хорошо. Это состояние. Как после секса. Хотя нет, это другое. Лучше.

Никогда бы не подумал, что буду так думать, что есть что-то лучше секса.

Оказывается есть.

Я отвожу Аню домой, передаю ее маме, предупредив, что заберу вечером. Сам еду в офис. Перед отъездом надо решить кое-какие дела.

- Илона, занеси мне документы по участку, - кидаю на ходу секретарю.

Падаю в кресло. Илона тут же входит. Я не смотрю на нее, разбирая бумаги на столе.

- Вот, - она кладет передо мной папку с документами, отрываю взгляд от стола и утыкаюсь… в грудь Илоны. Чуть отодвигаюсь. Поднимаю взгляд и смотрю ей в глаза.

- Я понял, - говорю с усмешкой. – Можно выпрямиться.

Попутно думаю о том, что раньше всерьез думал над тем, чтобы уже трахнуть ее. И уволить. Чтобы не мелькала. Но Илона, в принципе, не плохой секретарь, бывают косяки, конечно. Но вот последний ее косяк очень помог мне.

Тут начинает вибрировать на столе телефон. Мы оба поворачиваемся к нему. Анечка. Девочка моя звонит.

- Да, Анечка, - отвечаю на звонок. Милый голосок что-то щебечет мне в ухо. – Купальник? Ну, конечно, возьми. Я же тебя еще в нем не видел. Нет, не сейчас. Ну, наберись терпения, - невольно улыбаюсь, представляя, как Анечка надувает свои губки. – Все, до вечера. Целую.

Кладу телефон на стол и поворачиваюсь к Илоне.

- Так вот, касательно документации по… - договорить не успеваю, потому что лишаюсь дара речи.

Илона сидит передо мной на столе. Без блузки. В одном красном лифчике.

Я какое-то время молчу. Пытаюсь прийти в себя.

Но взгляд даже не падает на грудь. Я смотрю Илоне в глаза.

- Что такое, Илона? – спрашиваю строго, откидываясь на спинку кресла. – Ты, кажется, что-то потеряла, - киваю на блузку, лежащую на полу.

- Тигран Русланович, - томно шепчет она и наклоняется ко мне, - я подумала… - призывно облизывает губы и складывает их в трубочку.

Забавно. Забавно то, что это вот все меня вообще не возбуждает. Никак. Член как чуть напрягся от голоса Анечки, так и остался в таком же состоянии.

- Илона, - говорю как можно строже, - ты выпила, что ли?

- Тигран Русланович, - она все приближается, - Тигруля, - закрывает глаза и тянется ко мне своими накаченными губами. А ведь когда-то я предпочитал вот такие вот губы для минета.

Тьфу! Чертыхаюсь и встаю с кресла.

- Значит так, - говорю громко и жестко.

Илона тут же открывает глаза, удивленно смотрит на меня.

- Тигран, - начинает, - я подумала…

- Об увольнении, - заканчиваю за нее. Давно надо было это сделать. – Чтобы когда я вернусь из отпуска, тебя тут не было уже.

Илона спрыгивает со стола, поднимает блузку и делает шаг ко мне.

- Хватит, - произношу я, выставляя вперед руку. – Я не знаю, что на тебя нашло, но считай это профнепригодностью. Нам придется расстаться. Я сегодня же отдам приказ в отдел по работе с персоналом. Ты можешь уйти без отработки.

- Тигран… Русланович… но… как же? Я думала…

- Все, Илона, иди, - машу рукой. – У меня еще масса дел перед отлетом.

- Я хотела помочь расслабиться. Тигран Русланович, не увольняйте. Я… я больше не буду, - жалобно просит.

- Нет, - твердо отвечаю я. – Все, Илона. Иди.

Молча наблюдаю, как она натягивает блузку, застегивает ее и идет к двери.

Мне не нужны проблемы ни на работе, ни с Анечкой, ни, тем более, с ее папой.

Илона, конечно, дура, но зато я в очередной раз убедился, что не хочу никого кроме Анечки. Не хочу.

Примерно минут через тридцать после ухода Илоны из моего кабинета мне звонит директор по персоналу. Просит дать Илоне отработать положенные две недели, пока она не найдет работу. Я думаю недолго.

- У нее три дня, - отвечаю на его просьбу. – К моему возвращению она должна быть уволена.

Вечером, когда ухожу из офиса, Илона еще сидит за своим рабочим столом и что-то там вбивает в компьютер. Больше я ее не увижу. Бросаю на нее последний взгляд и иду на выход.

Меня ждет Анечка. Моя маленькая девочка.

Дома у Ани дверь мне открывает ее мама, Моника.

- Добрый вечер, - говорю я. – Я за Аней.

Мама уже в курсе, куда и на сколько мы летим. И папу, наверняка, предупредила. Я лишь попросил, чтобы для Ани это было сюрпризом.

Мама у Анечки мировая. Без угроз и подозрений поняла меня. Правда, и поговорил я с ней сразу же. Ее не пришлось вылавливать, как папу.

Девочка моя появляется в дверях с рюкзаком. Подходит ко мне, но не целует. Смотрит на маму. И тогда я сам обнимаю ее и целую.

- Попрощайся с мамой и поехали. Нельзя опаздывать на самолет, - шепчу я ей и чуть толкаю к маме.

Они обнимаются, целуются. Мама чуть ли не плачет, но улыбается.

- Будьте аккуратны, - произносит напоследок и мне кажется, я знаю, к чему это относится. Но у меня другие планы.

- Тигранчик, а куда мы летим, - не унимается Аня в машине. – Я ведь все равно скоро узнаю. Пожалей меня, сократи мои мучения.

И жмется ко мне. Ладно, уже можно.

- В Италию, - отвечаю я и мне нравится читать удивление на ее лице.

- В Италию? Я там не была еще!

- Я знаю.

- Откуда?

- Я все про тебя знаю, - улыбаюсь я. – У меня там у друга дом в горах. Вот там и отдохнем. Снега, правда, еще нет, но нам ведь он и не нужен, да? – щипаю ее за попку. Она укоризненно смотрит на меня, но улыбается. Потом вздыхает:

- Тигранчик, я что-то волнуюсь.

- Чего? Что такое?

- Нууууу, это же в первый раз, когда мы вот так… ну вместе…

- А Оренбург? – приподнимаю бровь.

- Нууу, тогда я же не знала, зачем туда лечу. Вернее, знала, но оказалось, что ошибалась.

- Ань, - беру ее за подбородок и смотрю прямо в глаза. – Я хочу провести время с тобой. Какая разница, где? Я бы и в глухомань с тобой поехал, только чтобы ты и я. Но зачем? Когда есть дом в Италии?

Наклоняюсь и целую ее. Черт. Вот, чего мне не хватало все эти дни. Но ничего скоро я заберу все, что она мне задолжала.

Однако волнение Ани не проходит. Это я понимаю, когда она залпом выпивает в самолете предложенный только из вежливости бокал вина.

Выпивает и морщится.

- Закуси, - протягиваю ей шоколад, но она мотает головой.

- А можно мне еще? Вот такого красненького? – обращается к стюардессе.

Красненького?! Из уст Ани это звучит… как бы сказать… неожиданно.

- Ань, последний, - строго говорю я, глядя, как она и второй бокал залпом выпивает. - Ты чего-то боишься? – спрашиваю, кивая стюардессе, чтобы ушла уже с бутылкой.

- Угу.

- Меня?

- И тебя. И самолета. И дома в горах. Всего боюсь, - шепчет она, продолжая морщить нос.

- Глупенькая, - обнимаю ее. – Ты же такая храбрая девчонка! А тут испугалась. Смотри, уже снижаемся.

Когда подъезжаем к дому, страх, похоже, уже отступает от Ани. Она весело смеется и откровенно заигрывает со мной.

Вот шабутная девчонка! Никогда не знаешь, как она поведет себя в следующий момент!

- Ого! – она крутит головой, когда мы входим в дом моего приятеля Руслана. – Это мы тут вдвоем будем?

- А тебе еще кто-то нужен? – подхожу и обнимаю ее сзади. Губами касаюсь тонкой шеи. Аня опять хихикает. Как всегда. – Ань, я так соскучился по тебе. У меня никогда так долго не было.

С талии веду руки выше и сминаю груди. Аня громко выдыхает и откидывает голову назад. Я кончиком языка кружу по нежной коже.

Не могу. И так долго терпел.

Все потом.

Сейчас просто хочу ее трахнуть уже. Прямо здесь, у стены.

Быстро разворачиваю ее и толкаю. Так, чтобы она спиной прижалась к стене.

- Анечка моя, - хриплю я.

- Тигранчик, я…

Договорить ей не даю. Беру за подбородок и впиваюсь в мягкие нежные губы. У меня стон вырывается. Прямо в наш поцелуй.

Руки дрожат. Или это мурашки?

Стягиваю с нее куртку. Майка. Сука. Не хочу отрываться от ее губ. Поэтому просто поддеваю ее за горловину и резко тяну вниз.

Глаза Ани округляются, когда раздается характерные треск.

Не обращая внимания, я задираю вверх лифчик и руками сильно сжимаю упругую грудь. Соски уже твердые. И там, внизу, в трусиках, уже мокро. Я уверен просто.

Пока Анечка руками пытается расстегнуть мой ремень, я тяну вниз ее леггинсы. Вместе с трусиками.

Отпускаю сладкие губы, но лишь для того, чтобы нагнуться и снять леггинсы окончательно.

Пальцами провожу по складочкам. Возбудилась.

Улыбаюсь и опять впиваюсь в губы Анечки.

Слышу, как она стонет мне в рот.

Но с ремнем моим справиться не может. Убираю ее руки и сам освобождаю ноющий член.

Я не трахал ее восемь дней! Восемь! Каждый день отсчитывал.

Подхватываю ее ногу и закидываю себе на бедро.

Член как камень. Удерживая его у основания, легонько бью головкой по влажным складочкам.

- Ммммм, - мычит мне в рот Анечка.

Улыбаюсь и она вырывается из моего поцелуя.

- Тигранчик, - просовывает руку между нашими телами и кончиками пальцев проводит по стволу.

Я рычу от удовольствия, но это все потом. Сейчас мне надо просто ее трахнуть. Чтобы утолить первый голод. Чтобы немного успокоиться.

У нас еще много времени для экспериментов.

Поэтому отвожу ее руку и приставляю головку к разведенным складочкам.

Указательным пальцем чуть касаюсь входа в узкую дырочку и она тут же сжимается.

- Анечка моя, - шепчу ей в губы, - расслабься. Ты же помнишь, как нам хорошо вместе? Как я люблю ласкать тебя. Тебе же нравится, как я тебя трахаю.

И с этими словами я резко толкаюсь в нее. Буквально вбиваю ее в стену.

И стону. Громко. И из глаз как будто искры.

Аня вскрикивает и обхватывает меня за шею.

Стискивает меня внутри так, что я чувствую ее каждой веной на члене. Головка набухает и трется о мягкие влажные стеночки Ани.

- Тигранчик, - слабо шепчет она мне в шею, а я, удерживая ногу, начинаю трахать ее. Быстро. Прямо в спущенных брюках, впиваясь губами в покачивающуюся грудь.

Анечка выдыхает со стоном каждый раз, когда я, выйдя из нее почти полностью, опять врезаюсь в раскрытую дырку.

Губами лаская грудь, ощущаю миллионы мурашек на ее коже. Меня и самого трясет как будто у меня лихорадка.

От наслаждения трясет. Все мышцы сводит.

Я подцепляю и вторую ее ногу и заставляю обнять меня ими. Удерживаю Анечку за попку, впиваясь пальцами.

- Анечка моя, - хриплю ей в шею, чувствуя, что скоро мы кончим. И она, и я.

Эта разрядка нам обоим нужна была.

- Тигранчик, - чуть не хнычет Аня. – Ой! Тигранчик! Господи!

И потом громкие стоны. И сокращения вокруг члена. Такие сильные, что я стискиваю зубы.

Продолжаю вбивать член в нее, ощущая спазмы от оргазма Анечки.

- О, Господи! – восклицает она и ногтями скребет мне по загривку. – Тигранчик…

Утыкается мне в плечо и стонет.

Я сильнее впиваюсь пальцами в нежную кожу на заднице. И кончаю.

Кончаю, не вынимая члена из Ани.