Мишень для эгоиста

35. Аня

- А ты уверена, что это получится? – спрашиваю я у Маши, когда мы у меня дома заняты последними приготовлениями.

- На сто процентов. Я на прошлой неделе в редакции была и там как раз готовили материал. В общем, там открыли гостиницу, прям вот только-только, а полиция пришла внезапно и обнаружила там проституток. Скандал поднялся. Закрыли гостиницу. За оказание сомнительных услуг. Мы сейчас с тобой такое же устроим этим живодерам. Вмиг у них все разрешения аннулируют!

Я молчу. В этом вопросе полностью доверяю Маше – у нее точно больше опыта. Она и не такое видала в своей работе.

К счастью, мама и папа на каком-то приеме и мы с подругой дома одни. Боюсь, я не смогла бы объяснить родителям, почему на мне сейчас черные чулки с красной стрелкой сзади и такое же красное, до безумия яркое, платье, в котором я не могу даже воздуха нормально вдохнуть. Так оно утягивает.

Маша выглядит не лучше. Короткий топ, а точнее – просто лифчик и шорты. И тоже на черные колготки.

На голове у меня парик и от него жарко. Но я терплю. Маша тем временем наводит мне макияж. И в этом вопросе я полностью доверяюсь ей. И в итоге, когда распахиваю глаза и смотрю на себя в зеркало, громко ойкаю.

- Я сейчас похожа на трансвестита, Маш, - не могу сдержаться от такого комментария. – Мы, когда с родителями в Таиланде были, вот там такой же точно нам яхту в аренду сдавал. Еще папе глазки строил. Мы с мамой и Милой еле сдерживались.

- Хватит, - серьезно отвечает Маша, еще ярче накладывая себе голубые тени. – Так надо. Нас издалека видно должно быть.

- Ой, что-то мне боязно, - вздыхаю.

- Ань, - Маша смотрит теперь на меня, - если боишься, я одна могу. Ты на стреме постоишь. Я понимаю. Папа и все такое. Еще один привод в полицию…

- Я уже этого не боюсь, - улыбаюсь. – У меня есть Тигран.

- Только вот сейчас он нам вряд ли поможет и папа, скорее всего, точно узнает все. Подумай еще раз. Последний шанс.

- Пошли! – решительно говорю я, беря ее за руку.

В такси стараюсь не обращать внимания на пристальный взгляд водителя в зеркало дальнего вида. При любой возможности он смотрит на нас с Машей. Я прячу глаза в искусственных волосах.

Блин, как же жарко-то в парике! И голова чешется! Но Машка права – лучше в парике, чтобы не узнал кто.

К месту, где сейчас расположен приют, а вскоре будет гостиница, мы подъезжаем уже ближе к полуночи.

- Так, - деловито упирает в бока руки Маша. Оглядывается. – Пошли к дороге. Патрульные там обычно ловят.

Иду за ней.

Мы встаем на перекрестке, подальше от света фонаря. И только фары проезжающих мимо машин освещают нас. Пару раз нам сигналят, но не останавливаются. Хотя я каждый раз вздрагиваю. Понятия не имею, как вести себя, если вдруг кто-то захочет воспользоваться нашими мнимыми услугами.

- Холодно, блин, - говорю я Маше. – Хорошо хоть парик есть. Как шапка. А долго еще ждать-то?

- Да откуда я знаю? Вроде, должен сейчас вот патруль проехать, - Маша вглядывается в темноту дороги. – Сама задубела. Знаешь…

Договорить она не успевает, потому что сзади нас тормозит огромный внедорожник. Весь черный. И стекла черные.

Мы смотрим на него круглыми глазами.

И мужик оттуда выходит тоже черный.

Блин, как в детских кошмарах.

Стоим, не двигаемся. Мужик скидывает черный капюшон с головы и поднимает на нас взгляд. Цыкает, внимательно осмотрев.

- Чьи? – спрашивает глухим голосом.

Я перевожу взгляд на Машку. Она же должна знать, что отвечать на такой вот вопрос! Она во все это меня втянула. Сказала, что в теме. Хотя бы теоретически.

- Мы только приехали, - громко отвечает она. Храбрится, конечно. Я-то вижу. – В новую гостиницу. Там будем работать.

- Ясно, - мужик усмехается и открывает заднюю дверь своего огромного черного внедорожника. – Быстро! – кивает нам туда.

Мы с Машкой переглядываемся и беремся за руки. Мотаем головами и отступаем на шаг назад.

- Садитесь, сказал! – повторяет мужик. – Иначе помну, запихивая.

- Мы не поедем никуда! Нам тут сказали ждать! – выдает Машка. Я озираюсь по сторонам. – Ну, где же патруль-то. Вот к такому я точно не была готова.

- Ну, вот меня и дождались, - усмехается мужик и идет на нас.

Мы пятимся от него.

- Мужчина! Мы под прикрытием работаем! – выдает Машка. – У вас неприятности будут!

- Я что сказал? – вижу, что он уже злится. Что делать-то?

Наконец, замечаю вдалеке фары. Кто-то едет. Надо выскочить на дорогу! Привлечь внимание.

Я дергаюсь в сторону дороги, но тут мужик грубо хватает меня, как ему кажется, за волосы. Я лишь ощущаю неслабый такой удар по голове, но ускользаю. Потому что в его лапе остается… мой парик.

Это немного сбивает его с толку. Он стоит и смотрит на волосы в своей руке. Но быстро приходит в себя, собирается догнать меня.

Однако Машка ориентируется по ситуации быстрее. Вижу, как она со всего размаха четко заезжает острым носом от туфли мужику между ног.

Я ойкаю, когда глаза у мужика становятся похожими на шары. Он хватается за ширинку, прижимая к ней мой парик с блондинистыми кудрями. Выглядит это незабываемо на фоне черной одежды и черного внедорожника.

- Машка! Бежим! – кричу я, хватая ее за руку.

- Стоять, сучки, - шипит мужик, сгибаясь, но успевает свободной рукой схватить Машу за вторую руку.

И мы с ним начинаем перетягивать ее. Мужик хоть и с подбитыми яйцами, но явно сильнее меня. И злее.

Сейчас ведь у него все пройдет. И все. Нам конец.

Пока я соображаю, что сделать, Машка вырывает у меня руку и начинает отчаянно отбиваться от мужика. Колотит его свой маленькой сумочкой по голове, по плечам. В общем куда придется.

Понимаю, что должна помочь ей! Сжимаю кулаки, подпрыгиваю на месте и несусь на мужика. Со всего размаха врезаюсь руками в его бок и он… падает! Он падает! Машка подбегает и еще раз бьет ему между ног.

- Суууууки! – его стон, не рык, а именно стон оглушает округу.

И вот только мы собираемся бежать, как сзади яркий свет и шум мотора. Сзади нас кто-то едет!

Мы даем деру, но успеваем пробежать не больше десяти метров, потому что слышим в спину:

- Гражданки! Остановитесь! Предупреждающий выстрел один. Второй – стреляю на поражение! – Громкоговоритель разрывается от хохота.

У меня все сжимается от страха внутри. А вдруг и правда пристрелят?

Мы замираем на месте одновременно. Медленно оборачиваемся. За нами, неспеша, едет патрульная машина. Останавливается буквально в шаге от нас.

Из нее выходят два патрульных и, не скрывая усмешки, с интересом смотрят на нас.

- Мы это… мы из библиотеки идем, - Маша несет явную чушь, но я вообще ни звука произнести не могу. Поэтому пусть хоть так она попробует.

- Документы? – спрашивает один.

- Дома забыли. Мы шли, никого не трогали, а он вон, - показывает на мужика, который почти встал, опираясь на капот своего внедорожника, - он приставать начал! Мы защищались!

Полицейские оборачиваются и смотрят на мужика. Потом один из них кивает другому в нашу сторону и тот идет к нам. Второй полицейский идет к мужику.

Мы, конечно, не собираемся сопротивляться полиции. Ведь, в принципе, мы их и ждали. Поэтому без лишних вопросов идем за полицейским.

Подходим все к мужику.

- Эксгибиционист, что ли? – спрашивает один полицейский у другого. – Смотри, вон, мочалку свою вытащил, - кивает на мой парик на ширинке у мужика. – Документы, гражданин! – произносит уже строже.

И вот, когда черный мужик поднимает свой взгляд на них, один из полицейских хватается на кабуру.

- Это же Вано! Сука! Пакуй его!

И они оба забывают про нас и кидаются к мужику.

Тот начинает сопротивляться, но двое, все-таки, побеждают. Кладут его животом на асфальт и надевают наручники.

- Вот, сучки, - цедит мужик, пытаясь зацепить нас взглядом. – Найду, стервы.

Мы жмемся к патрульной машине.

- Так, - один из полицейских выпрямляется и поправляет форму, глядя на нас. – Этих-то куда? В отделение? Пусть до утра посидят? Не до них пока.

- Ой, не надо нас в отделение! Пожалуйста! – хором просим мы. – Мы сейчас по домам пойдем!

Патрульные откровенно ржут.

- Давай, пакуй их вместе с Вано.

Мы с ужасом представляем, как поедем в одной машине с тем мужиком, пусть даже он и в наручниках.

Что же делать? Судорожно перебираю в голове все варианты.

И тут за спиной раздается незнакомый мужской голос:

- Синичкина?

Странно. Голос незнакомый, а Машкину фамилию знает.

Перевожу взгляд на подругу. Она замирает. Стоит и смотрит вперед.

- Маш? Это тебя, по-моему, - толкаю ее слегка.

- Цыц, - шипит она. – Вдруг обойдется?

Но нет.

Мужчина, который знает ее фамилию, оказывается перед нами.

С интересом смотрю на него. Высокий брюнет. Лицо, конечно, красивое, но сейчас оно выражает столько эмоций, что сложно понять, что именно думает его владелец.

- Синичкина? Ты? – еще раз произносит он Машину фамилию.

- Я, - Машка сдается. Вздыхает и опускает взгляд.

Медленно стягивает с себя парик и проходится им по лицу. Я только сейчас замечаю, что весь наш боевой раскрас размазался по лицу в процессе этих самых боевых действий. Неужели у меня на лице то же самое? Ужас.

- Вы кто? – патрульный подходит, держась за кобуру, и с подозрением смотрит на незнакомца.

- Я… я адвокат их, - кивает на нас.

- Адвокат? – хмурится патрульный.

- Да, - уверенно произносит мужчина. – Так что, в отделение теперь? Все оформим по правилам. Думаю, к утру управимся, - смотрит на часы.

Патрульный недовольно чешет затылок. Похоже, перспектива заниматься нами до утра его мало привлекает.

- Они точно не проститутки? – спрашивает прямо. Так прямо, что я даже теряю дар речи.

Тут Машка гордо задирает подбородок и собирается что-то сказать. Я заранее зажмуриваюсь. Но слышу все тот же мужской голос:

- Девочки возвращались с костюмированного бала. Поэтому в таких хм… костюмах.

- Проституток, что ли, изображали? – усмехается патрульный.

- Нет, блин, - Машка, все-таки, вставляет свои пять копеек, - Белоснежку и Спящую красавицу.

- Ну, про Белоснежку еще поверю, - не отстает патрульный. – Костюмчик как раз для семи гномов. Или сколько там у нее мужиков было? Но вот Спящая красавица… вы разбили мою детскую мечту.

- Ну, простите, - фыркает Машка.

- Хватит, Синичкина, - незнакомец произносит это жестко. Но это действует. Машка хмурится, то прикусывает губу.

Потом патрульный и мужчина отходят к машине и мы стоим и ждем.

- Маш, а кто это? – киваю на мужика. – Он тебя знает. А ты его?

- Ну я же не Пугачева, чтобы он меня знал, а я его нет, - произносит недовольно, пытаясь оттянуть вниз лифчик, но получается еще хуже – грудь вылезает.

Мужчина как раз возвращается. Его взгляд сразу же падает на Машкину грудь.

- Синичкина, ты что, решила тут стриптиз устроить? Мало приключений? – спрашивает с усмешкой. – Может, зря я тут спасаю вас? – быстро переводит взгляд вверх и смотрит Маше в глаза, но тут же вижу, как его взгляд опять скользит вниз.

- Холодно, - Машка обнимает себя.

Мужчина молча снимает с себя пиджак и накидывает ей на плечи. Смотрит на меня. Я так-то тоже не в шубе. Теперь даже парика вот нет и холодно везде.

Тогда мужчина снимает с Маши пиджак под ее удивленный взгляд и накрывает меня им. Теперь и я удивляюсь.

- К машине, - кивает мне, а сам своей лапищей обнимает за плечи Машку и ведет за собой.

Я молчу.

Смотрю на это все и молчу.

Но прямо чувствую, что Машка мне что-то не рассказала. Ну, погоди.

- Куда везти-то? – спрашивает мужчина, когда мы с подругой оказываемся на заднем сидении его автомобиля.

- Домой, - говорю я и называю адрес.

- Мне нельзя домой, - бурчит Машка. – Дед офигеет от моего вида. Я не хочу совсем сиротой остаться.

- Ясно, - коротко заявляет мужчина и заводит мотор.

Я искренне благодарю его, когда он подвозит меня к дому.

К счастью, света в окнах еще нет. Значит родители еще не вернулись.

Быстро бегу домой и сразу в душ. В зеркало даже не смотрю. Лучше этого не видеть.

- Ань, ты, что ли? – слышу голос сестры.

- Да, Мил, я, я. Спи, - кричу ей.

- Поспишь тут с вами. То в душ по ночам шастаешь, то курьеры приходят.

Курьеры? О чем это она? Может, спросонья?

После душа иду к себе. Открываю дверь, а там… там огромный букет из розовых роз. Я даже вскрикиваю от неожиданности.

- А теперь-то что? – слышу недовольный голос сестры.

- Мил, - бегу к ней, - откуда цветы-то?

- Я знаю? Курьер приходил. Говорю же. Слушай, Ань, у меня завтра лабораторная. Дай поспать, а? Вставать через четыре часа.

- Ладно, ладно, спи! – подбегаю и чмокаю ее в щеку.

И опять к себе. Зарываюсь лицом в цветы. Ммммм, какой аромат.

Тигранчик.

У меня нет ни единого сомнения, от кого цветы. Хотя карточки я не нахожу.

Так и стою и любуюсь ими.

И тут звонок.

Тигран! Уиииии!

Но отвечаю не сразу – пусть знает, что я еще обижена.

Упорно считаю до двадцати и только тогда беру трубку.

- Ань, что так долго? – тут же вопрос.

- Спала, - говорю равнодушно.

- Точно? Ни во что не вляпалась? – усмехается он.

Блин. Он что? чувствует? Но решаю не сдаваться так легко.

- Сплю я!

- Молодец. Спи пока. Я скоро приеду. Ань, так соскучился.

- А почему так долго не звонил? – вспоминаю, что все еще обижена на него! Да! Обижена!

- Не мог. Правда. Потом как-нибудь расскажу.

- Секреты? Тигран! Ты обещал позвонить сразу же!

- Правда не мог, Ань. Сам измучался. Я скоро приеду. Ждешь меня?

Молчу. Я обижена!

- Ну, скажи, что скучаешь. Анечка, - шепчет Тигран. – Мне так легче будет ждать встречи.

- А мне вот легко было, когда ты обещал и не позвонил? Даже не вспомнил обо мне.

- Ладно, - вздыхает он. – Устал я сегодня, Ань. Не до споров мне. тем более, таких бессмысленных. Приеду и поговорим.

- А когда ты приедешь? – эх, все-таки, выдала себя. Но так тяжело держаться!

Слышу усмешку в трубку.

- Скоро, Анечка, скоро, - отвечает Тигран уже более веселым голосом. – Пусть будет сюрпризом.

Так, надо, пожалуй, опять вспомнить, что я обижена!

Мы прощаемся с Тиграном и я ложусь спать, приставив к изголовью кровати корзину с цветами.

С утра набираю Машку. Не отвечает. Пишу ей, чтобы позвонила, как сможет. Волнуюсь, все-таки.

Выхожу из подъезда и тут меня окликает знакомый женский голос. Вроде, и знакомый, но точно не пойму, чей.

Оборачиваюсь. Ой. Мама Тиграна.

- Аня, ты далеко? – спрашивает она, улыбаясь.

- В университет.

- Давай подвезу?

Это странно. Но отказываться неудобно.

- Хорошо, - отвечаю и иду к ее машине.

Как же ее зовут? Блин. О! Алина Витальевна. Память функционирует еще.

- Алина Витальевна, а что вы здесь делаете? – спрашиваю, когда мы выезжаем со двора. – Это же не случайность?

- Не случайность, - улыбается она. – Я к тебе приехала.

Вот это поворот.

- Зачем? – вырывается у меня. Может, и не вежливо, но прямо.

- Поговорить хотела, - говорит она, не отрываясь от дороги.

- Вас Тигран прислал? – хмурюсь я. Ну, бред же. Но как еще это объяснить?

- Если Тигран узнает, что я здесь, будет недоволен, - улыбается Алина Витальевна.

- Не понимаю…

- Аня, - произносит уже серьезно, - я вижу, как Тигран относится к тебе. К вашим отношениям. Он, хоть и ничего не рассказывает, но я мать. Я вижу. Не скрою, я рада. Вчера я разговаривала с ним и он обмолвился, что ты обиделась на него. Это правда?

Быстро смотрит на меня, потом опять на дорогу.

- Да не то, чтобы обиделась, - пожимаю плечами. – У Тиграна, я уж прошу прощения за откровенность, странная привычка. Обещать и не делать. Он обещал позвонить…

- Он не мог, Аня, - тут же говорит она. – Извини, что перебила, но лучше я сразу скажу, чтобы ты словами не взращивала в себе ненужную обиду. Тиграна по прилету арестовали.

- Как?! – я инстинктивно хватаюсь за сердце.

- Там дело такое. Он поехал защищать друга, Давида. Потом познакомитесь с ним. И люди там непростые. В общем, бывают такие ситуации, когда не все можно предусмотреть.

- Но сейчас, сейчас он на свободе? – чувствую, как начинаю волноваться.

- Да, - улыбается Алина Витальевна. – Все в порядке. Пришлось подключить консульство. Но все в порядке уже. Не волнуйся. Хотя мне приятно, что ты так переживаешь за моего сына. Лишний раз убеждаюсь, что он сделал правильный выбор. Осталось сделать последний шаг.

- Какой? – не очень понимаю ее последнюю фразу. Опять загадки.

- Ну, вот мы и приехали, - она останавливается и переводит взгляд на меня. – Аня, у меня послезавтра день рождения. Приходи.

- А Тигран? Он вернется до этого? Это значит, что он скоро прилетит?

Она улыбается. И пожимает плечами.

Вздыхаю.

- Спасибо, что довезли, - говорю, открывая дверь.

- Аня, я буду ждать. Приглашение курьер привезет. Всего доброго!

- До свидания!

Весь день я не могу сосредоточиться. Что была сегодня на лекциях, что нет – в голову ничего не влетает. Все мысли о Тигране.

От Машки уже ближе к обеду приходит короткое сообщение: «Все ок».

Хм, на нее вообще не похоже. Поэтому перезваниваю, чтобы убедиться, что и правда все ок. Она берет трубку, но тут же выпаливает, что не может пока разговаривать и позвонит сама. Ну, ок.

Еду домой. И опять все мысли о Тигране.

Подхожу к квартире. Звоню – никто не открывает. Странно, а где родители-то?

Роюсь в сумке в поисках ключа. Из соседней квартиры как раз выходит Софья Теодоровна с Джульеттой.

- Здравствуйте, - приветствую ее я.

- Ох, Анечка, - улыбается в ответ. – Красавица, все, таки, какая. Как учеба? Замуж не собралась еще?

Я лишь улыбаюсь. Она спрашивает меня об этом каждый раз.

Тут Джульетта вдруг срывается с поводка и бежит к двери нашей квартиры. И начинает отчаянно лаять на нее. Я удивленно смотрю на собаку.

- Фу! Джульетта! Фу! – кричит Софья Теодоровна. – Ну, что ты там учуяла? Какую еще гадость?

Но Джульеттта не успокаивается. Так и заливается звонким лаем. И именно на нашу дверь.

Странно.

Кое-как соседка оттаскивает собачку за поводок и идет к лифту.

Я открываю дверь.

- Мам! Пап! Вы дома? – кричу в тишину. Никого. Странно.

Но на этом странности не заканчиваются. Я чувствую сильный цветочный аромат. Как будто я в поле.

Может, мама или Мила новые духи купили?

Иду к себе.

Открываю дверь и охаю. Два раза охаю.

В первый раз – когда вижу, что вся моя комната в лепестках роз.

А во второй раз – когда сзади меня кто-то подхватывает и приподнимает.