Мое новогоднее (не) счастье

Глава 4 Вадим

Морозное утро приносит с собой свежий воздух и пушистый снежный покров, который покрывает все вокруг белым покрывалом. Я подхожу к старому гаражу деда Петровича, ощущая, как мороз щиплет лицо. Машка уже там, орудует лопатой, и когда замечает меня, ее лицо озаряет ехидная улыбка.

— Ну вот и профессор пожаловал! Я думала, ты передумал морозиться, — смеется она, встряхивая с сапог снег.

Я машу рукой в ответ, подходя ближе. Честно говоря, я не ожидал, что обычная работа по ремонту гаража вызовет у меня такое внутреннее сопротивление. Паша уже тоже тут, и, как обычно, громко смеется, пытаясь рассказать деду Петровичу какую-то историю о том, как он однажды чуть не разобрал собственный мотоцикл.

— Ну, ребятушки, пора взяться за дело, — кричит дед Петрович, стукнув молотком по старому бревну. — Надо крышу поднять, а то снег продавит ее к чертям.

Машка бросает на меня взгляд полный насмешки:

— Ну что, профессор, готов доказать, что ты способен на что-то большее, чем махать бумажками?

— Конечно, — киваю я, пытаясь найти хотя бы минимальный энтузиазм. — Только не уверен, что эти гвозди согласятся сотрудничать.

Работа начинается, и через какое-то время я понимаю, что физический труд — это не моя стихия. Паша орет шутки, дед Петрович пытается всех построить, а Машка... Машка, кажется, получает удовольствие от каждого моего неловкого движения. Я постоянно слышу ее ехидные комментарии.

— Вадик, да не туда гвоздь забиваешь, ты не пол вбиваешь, а крышу укрепляешь! — смеясь, кричала Машка.

— Да я, по ходу, мастер классического разрушения, — огрызаюсь я, чувствуя, как усталость начинает брать свое.

В какой-то момент дед Петрович отправляет Машку и Пашу на крышу, чтобы они зафиксировали металлические листы, которые могли соскользнуть. Я остаюсь внизу, поднося инструменты и материалы. Я поднимаю длинную железку, чтобы передать Паше, когда вдруг нога скользит вперед. В следующую секунду я уже лежу на снегу, а лист металла соскальзывает в сторону.

— Ой, мама! — только и успеваю вскрикнуть я, чувствуя, как падаю на спину.

Машка с крыши почти мгновенно скатывается вниз по лестнице.

— Вадик! Ты живой там? — в ее голосе звучит смесь тревоги и смеха.

— Да, живой, — с хрипом отвечаю я, пытаясь сесть и потирая ушибленный бок. — Просто, похоже, этот гараж меня не жалует.

Машка протягивает руку, и я хватаюсь за нее, чувствуя, как ее теплые пальцы стягивают меня с земли.

— Ну что, медведь, опять лапами вверх? — язвит она.

— Да уж, с такими "помощниками", — отвечаю я, — удивительно, как тут еще ничего не развалилось окончательно.

Тем временем, Паша выглядывает с крыши, прищурившись.

— Эй, вы там что, обниматься решили?

— Мы тут выясняем, кто из нас больший строитель, — кричит Машка, отпуская мою руку и весело оглядывая меня. — Мне кажется, что это не ты, профессор.

— Паша, давай лучше спускайся, а то они там точно что-нибудь развалят, — ворчит дед Петрович, стоящий чуть в стороне.

Паша спрыгивает вниз и подходит к нам с видом победителя, будто он и не уходил.

— Ну что, Вадик, думаю, тебе стоит объявить перерыв. Ты явно устал от этих сложных сельских технологий.

Я усмехаюсь и выпрямляюсь, стараясь игнорировать боль в боку.

— Да, мне, наверное, нужно научиться забивать гвозди без повреждений. А то глядишь — и загублю весь этот архитектурный шедевр.

Машка не удерживается от смеха, и ее звонкий голос разносится над заснеженной площадкой.

— Профессор, может, тебя на чай с баранками отправить? А то ведь сломаем тебя здесь, как веточку.

Я пожимаю плечами, делая вид, что размышляю над ее предложением.

— Чай звучит заманчиво, но я ведь обещал деду Петровичу помочь. А если уж я что-то пообещал, то это серьезно.

Машка наклоняется и с усмешкой добавляет:

— Ох, Вадик, если бы только все твои обещания были такими крепкими, как эти гвозди, мы бы сейчас уже праздновали завершение работы.

Я не удерживаюсь и тоже начинаю смеяться.

В этот момент раздается грохот, и все мы поворачиваемся к гаражу. Одна из стен гаража накренилась и начинает падать. Машка отскакивает в сторону, а я, как будто на автомате, бросаюсь к стене, чтобы ее удержать. Паша за мной.

— Держи, держи! — кричит он, хватаясь за одну из досок.

Мои руки дрожат от напряжения, но я упрямо пытаюсь удержать конструкцию.

— Ну что, медведь, ты точно неуклюжий, — кричит Машка, но в ее голосе звучит нотка волнения. — Зачем тебе эта стена? Лучше отойди, пока нас всех тут не придавило!

И вот в этот самый момент, когда кажется, что все уже потеряно, мы слышим крик деда Петровича:

— Стойте, не двигайтесь!

Он подходит к нам, размахивая руками, и громко смеется, хлопая в ладоши. Я опешил, глядя на него.

— Дед, что происходит? — выдыхаю я, с трудом удерживая стену.

— Расслабьтесь, молодежь! Это все была проверка на прочность — стена не упадет, я все подстроил! Хотел посмотреть, как вы справитесь. Хотел узнать, как вы сработаетесь, — подмигивает дед Петрович.

Машка, Паша и я переглядываемся, а затем дружно начинаем смеяться. Мы стоим, с трудом удерживая шаткую стену, понимая, что стали частью какого-то нелепого плана деда Петровича.

— Дед, ты серьезно? — Паша качает головой, едва сдерживая смех.

— А вы думали, я просто так вас работой мучаю? Хотел понять, кто из вас тут настоящий строитель! — дед Петрович смеется, а потом добавляет, хитро глядя на меня: — А ты, Вадим, неплох, даже если медведь. Настоящая сила — это не только в руках, но и в решимости.

Я стою, потирая ушибленные ладони, и, несмотря на все, чувствую себя частью этой сумасшедшей команды.

В тот момент, когда все расслабились и уже собирались посмеяться над "проверкой на прочность", дед Петрович вдруг останавливается, глядя куда-то вдаль.

— Стоп, молодежь, тихо, — произносит он, сжав губы. — Похоже, у нас неожиданные гости...

Мы все поворачиваем головы в сторону, куда смотрит дед. Вдалеке по заснеженной дороге двигается большая черная машина с тонированными стеклами. Машка с подозрением прищуривается, а Паша нервно кашляет.

— Это кто еще к нам пожаловал? — тихо бормочу я, чувствуя, как внутри зарождается странное предчувствие.

— Да уж, не к чаю, — добавляет Машка, хмурясь.

Машина останавливается на обочине, и дверь медленно открывается. Из нее выходят двое мужчин в темных пальто. Один из них смотрит прямо на нас и направляется в нашу сторону.

— Ладно, похоже, обеда у нас не будет, — бормочу я, встречаясь взглядом с Машкой, которая выглядит так, будто готова к чему угодно.