Морально нечестивый

Глава 11

Каталина

— Вот так! — Я помогла Клаудии выйти из машины. Мы провели весь день в магазинах, так как у нас не так много вещей. После встречи с Марчелло мы решили провести церемонию бракосочетания через три дня. Это означало, что у меня есть три дня, чтобы подготовиться к своему будущему. При этой мысли по моему телу прошла дрожь. Марчелло оказался не таким, каким я его ожидала увидеть. Конечно, он симпатичный и красивый, и я мечтала поцеловать его, но... Скорее всего, этого никогда не произойдет, и я буду уважать его границы. В нем была какая-то печаль, которая цеплялась за него. Я не могу объяснить, что это, но мне казалось, что он сдерживал себя. От чего, я не знаю. Мне приходиться стараться не придавать этому слишком большого значения, особенно учитывая мою легкую влюбленность в него.

Я объяснила Клаудии обстоятельства, насколько это было в моих силах, и она, кажется, поняла меня. По крайней мере, я так думаю. Моя дочь была крайне взволнована тем, что впервые оказалась за пределами Сакре-Кер. А учитывая ее воспитание, я не знаю, как много она понимает о браке и о том, что он влечет за собой. Когда мы обсуждали условия брака, я попросила Марчелло пригласить для Клаудии психотерапевта. Мне не хотелось бы, чтобы то, что произошло с отцом Гуэррой, травмировало ее в будущем. И она тоже может извлечь из этого пользу, когда привыкнет к новому образу жизни. Мы заходим в дом, но как только переступаем порог, то я слышу шум. Это похоже на крик... Женский крик.

— Клаудия. Иди в свою комнату! Сейчас же! — Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, но делает то, что ей говорят, и бежит вверх по лестнице.

Я беру первое, что вижу, лампу, и направляюсь к источнику шума. Но что это может быть? Вокруг так много охранников... Когда я вхожу в гостиную, то замираю на месте, мои глаза расширены от шока, а рот открыт. Это не может быть тем, что я вижу, не так ли?

Аллегра, жена моего брата, стоит обнаженная на коленях. Мужчина насаживается на нее сзади, толкаясь бедрами в нее и выходя из нее. Перед Аллегрой стоит другой мужчина, и она берет его член в рот, посасывая его. В мои легкие перестает поступать кислород. Что она делает?

Мужчины кряхтят, а Аллегра стонет высоким голосом. Она продолжает сосать мужчине, но ее глаза блуждают по мне. Кажется, она ничуть не удивлена, увидев меня там. На самом деле, она подмигивает мне. Что? Мужчина позади нее отходит, и его заменяет другой мужчина, которого я раньше не замечала. Что это? Это... разврат? Это не может быть нормальным.

— Вот она, моя невестка, — тянет она, и все взгляды фокусируются на мне. — Хочешь к нам присоединиться? — говорит Аллегра, и я инстинктивно делаю два шага назад, прежде чем убежать в свою комнату.

Как Энцо может позволить что-то подобное в своем доме? Он хоть знает? Господи, здесь живет его сын, а ему всего пять лет!

Когда я вхожу в свою комнату, то пытаюсь улыбнуться и сделать вид, что ничего не произошло. Клаудия, кажется, не замечает, как я расстроена. Вместо этого она радуется своим новым платьям, которые мы купили, и примеряет их. Я пытаюсь выбросить из головы сцену, свидетелем которой стала, и сосредоточиться на своей дочери. Но, Господи, разве так поступают люди во внешнем мире? Я знаю, что не очень разбираюсь в этих вещах, но, конечно, это ненормально.

Уже гораздо позже мне удается найти Энцо в его кабинете, погруженным в книгу. Я тихонько стучу, и он поднимает голову, на его губах играет улыбка.

— Лина.

— Энцо... могу я с тобой кое о чем поговорить?

— Конечно, малыш. О чем?

— Когда ты вернулся домой? — начала я, и он как-то странно посмотрел на меня.

— Не так давно. — Он смотрит на часы. — Может, полчаса назад, а что?

— Я... я не знаю, как это сказать, но... я сегодня наткнулась на твою жену.

— Аллегра? — он хмурится. — Здесь? — Мой брат кажется удивленным.

— Да. Она... она изменяла тебе. — Мне пришлось проболтаться. Выражение лица Энцо не меняется.

— Здесь? — Я киваю.

— Черт, я же сказал ей, чтобы она держалась подальше! —Он ругается себе под нос. Энцо знал?

— Ты... ты знаешь об этом?

— Это не имеет значения, — говорит он. — Наш брак нельзя назвать нормальным. Она... мы не вместе. — Он коротко качает головой, как будто раздражен.

— Кто это был на этот раз? Это был один из охранников? — спрашивает он так, будто это обычное явление.

— Не знаю, — честно отвечаю я. — Но там был не один. — Мои щеки покрываются румянцем от смущения, когда говорю это. Энцо только поднимает бровь.

— Она была с тремя мужчинами... в гостиной.

— Черт! Я сказал ей держать это дерьмо подальше от моего дома. — Он стоит, явно взбешенный. — Черт! Клаудия или Лука могли ее видеть. — Он ударяет кулаком по столу, и я сохраняю спокойствие, хотя желание вздрогнуть присутствует.

— Это то, о чем я тоже беспокоюсь. К счастью, ее видела только я, но даже для моих глаз это было...

— О, Лина! Конечно! — Он подходит и берет меня за руки. — Мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. Я поговорю с ней, чтобы она больше не делала этого здесь.

— Что случилось, Энцо? Вы были так влюблены друг в друга, — шепот срывается с моих губ, ситуация ставит меня в тупик. Я уже видела Аллегру раньше. Она приезжала с Энцо ко мне в гости. Она была прекраснейшей женщиной, и я видела, как сильно они любили друг друга. В этом просто нет смысла.

— Не все так, как кажется, Лина. Я не смог дать ей то, что она хотела...

Я качаю головой.

— Это неправильно.

— Не беспокойся об этом, малыш. — он гладит мои волосы. — Однажды я расскажу тебе все об этом.

— Ты прекрасно выглядишь, мам. — Клаудия опирается головой на руки, глядя на меня.

— Ты так думаешь? — Я немного покрутилась вокруг себя, рассматривая заднюю часть платья.

Мы выбрали это платье, когда ходили по магазинам. Я как-то не хотела упускать возможность надеть белое платье на свою свадьбу, учитывая, что она может быть единственной, которая у меня когда-либо будет.

Платье кремово-белого цвета с высоким горлом и короткими рукавами. Подол достигает моих икр. Оно не очень облегающее, но хорошо подчеркивает каждый изгиб моего тела. Продавец-консультант посоветовала мне попробовать несколько коротких платьев, а также те, которые слишком подчеркивали мое декольте. Да, они выглядели неплохо, но мне было в них так неудобно, я чувствовала себя крайне стесненно. Наверное, я так привыкла носить одежду, приемлемую для церкви, что потеряла вкус к чему-то более смелому.

Я слегка улыбнулась, довольная своим внешним видом.

Назойливая мысль подсказывает мне, что, возможно, Марчелло это тоже понравится, но я быстро останавливаю себя. Лучше пресечь эту влюбленность в начале, пока не стало слишком поздно. Кто знает, может, он на самом деле ужасный человек.

Я вздыхаю.

Я даже не знаю, будет ли лучше или хуже. Конечно, это было бы лучше, потому что тогда я могла бы его не любить... или, по крайней мере, пытаться не любить. Но потом будет хуже, потому что мы будем жить с ним и его семьей. Я украдкой смотрю на Клаудию, а она любуется своим платьем в зеркале. Я не думаю, что она когда-либо надевала что-то столь красочное, как это. Оно приятного пыльно-розового цвета, с блестками на рукавах. Независимо от обстоятельств, которые привели нас к этому моменту... может быть, это к лучшему? У Клаудии наконец-то будет нормальное детство, а я буду уверена, что она всегда в безопасности. Хотя меня немного беспокоит... наш переезд в чужой дом, особенно после фиаско с отцом Гуэрра.

Я качаю головой, пытаясь отогнать эти мысли. Не стоит зацикливаться на этом. Наверняка не все такие, как отец Гуэрра.

— Ты готова? — Она спрыгивает с кровати и кивает мне. Я беру ее за руку, и мы выходим из комнаты. Церемония будет проходить здесь, и после этого мы отправимся в дом Марчелло. Я уже собрала все наши скудные пожитки.

Когда мы спускаемся по лестнице, я вижу, что Энцо увлечен разговором с Марчелло. Между ними значительное расстояние, и это напоминает мне о том, что мой будущий муж не выносит прикосновений.

Мне показалось странным, когда он это сказал, но кто я такая, чтобы судить. Может быть, у него есть свои демоны, с которыми он должен бороться.

Как и у меня.

Мы уже спустились на половину лестницы, когда они оба смотрят вверх. Энцо улыбается нам, а Марчелло выглядит почти скучающим.

Его взгляд скользит по моему телу, и у меня возникает желание прикрыться, но я сдерживаюсь. Затем его взгляд останавливается на Клаудии, и его глаза на секунду расширяются.

Клаудия вырывает руку и бросается вниз.

— Это ты! — восклицает она, указывая на Марчелло.

На секунду мне становится страшно, что она собирается дотронуться до него, и я иду за ней. Подождите, но откуда она вообще его знает?

— Привет. — Марчелло приседает, чтобы оказаться с ней на уровне глаз. Уголок его рта медленно поднимается вверх, и я ошеломлена. Марчелло... Он улыбается... Клаудии.

— Откуда вы знаете друг друга? — спрашивает Энцо, в его голосе звучит подозрение.

— Мы встречались недавно. В Сакре-Кер. — Марчелло выпрямляется и бросает на Клаудию нежный взгляд, после чего его лицо снова становится пустым. Он смотрит на меня и кивает. Наступает неловкая тишина, мы оба просто смотрим друг на друга.

— Ну, тогда... священник в гостиной. Давайте покончим с этим, ладно? — Энцо прерывает нас и приглашает в гостиную.

Церемония коротка, после чего мы оба подписываем свидетельство о браке. Вот и все...

Все официально.

Я слегка поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Марчелло. Между нами расстояние, по крайней мере, в пару футов. Мне хотелось бы, чтобы выражение его лица изменилось, чтобы он намекнул о своих чувствах, как это было во время последней встречи. Но пока что я чувствую, что Марчелло еще более отстранен, чем раньше.

Он перекидывается несколькими тихими словами с Энцо, а затем поворачивается ко мне.

— Ты готова?

— Да... — начинаю я, застигнутая врасплох. — Позволь мне взять мою сумку. — Я поворачиваюсь к Клаудии. — Иди возьми свой рюкзак.

Она кивает мне и бежит в комнату. Я собираюсь последовать за ней, когда Энцо останавливает меня.

— Я попросил кое-кого отнести твой багаж в машину, —говорит он и подходит ближе.

— Все будет хорошо, Лина. — Брат убирает прядь волос за ухо. — Мне жаль, что все так получилось, но... — Он качает головой, его голос полон страдания.

— Со мной все будет хорошо, Энцо. Не волнуйся за меня. —Я быстро обнимаю его.

Марчелло стоит в дверях и наблюдает за нашими объятиями. Я чувствую себя немного неловко, когда прохожу мимо него, чтобы встретить Клаудию у лестницы.

— Идём? — спрашивает она, и я протягиваю ей руку.

Марчелло догоняет нас, и мы все идем к машине. Он садится на переднее сиденье, а мы с Клаудией — на заднее.

Впереди и сзади нас едут еще несколько машин, и я предполагаю, что это наша охрана. Дом Марчелло недалеко, и мы оказываемся там еще до того, как я успеваю все осознать. Один взгляд на Клаудию, и я вижу, что она просто в восторге от нового места.

И я… не знаю, кем являюсь.

Мы выходим из машины и заходим в дом. Здесь повсюду персонал.

— Амелия, покажи Каталине и ее дочери, где их комнаты, — обращается Марчелло к пожилой даме, прежде чем повернуть налево и оставить нас там.

Я хмурюсь.

Это все?

Мой взгляд все еще прикован к месту, на котором он стоял минутой ранее, когда Амелия просит нас следовать за ней.

— Мама... — шепчет Клаудия и дергает меня за платье. Я быстро встряхиваюсь.

— Пойдемте.

Амелия ведет нас на второй этаж.

— Синьор Марчелло велел мне приготовить две комнаты. — Она открывает сначала одну дверь, и мой рот слегка приоткрывается, когда я рассматриваю обстановку. Это... роскошно.

— Это моя комната? — спрашиваю я, пытаясь убедиться, что не было ошибки.

Комната огромная... больше, чем все, что я когда-либо видела, на самом деле. Возможно, у моих родителей была такая комната, но я никогда ее не видела, поэтому мне не с чем сравнивать. В центре стоит двуспальная кровать, но, учитывая размеры комнаты, кажется, что она не занимает много места. Я неуверенно вхожу внутрь, отпустив руку Клаудии.

— Вау, мама, — восклицает дочь и, в отличие от меня, бежит к кровати и бросается на нее.

Я оглядываюсь вокруг, отмечая массивные шкафы, конечно, он не ожидал, что у меня будет столько одежды, а еще здесь есть ванная. Открыв дверь, мне приходится ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться в том, что это не сон. Ванная комната оформлена в сочетании белых и золотых цветов. В центре стоит ванна, а в дальнем восточном углу - душ. И то, и другое в одной ванной комнате? Это выглядит ужасно экстравагантно. Амелия, должно быть, заметила благоговение в моем выражении лица и продолжает.

— Синьор Марчелло хотел убедиться, что у вас есть все удобства.

— Это... все замечательно. Спасибо, — говорю я, и она кивает.

— Теперь о второй комнате... — Амелия поворачивается, чтобы выйти, но я вмешиваюсь.

— Нам не нужна вторая комната. Я имею в виду... она слишком большая. Мы с Клаудией можем остаться здесь.

— Мама... — Клаудия дуется, а я хмурюсь.

— Ты хочешь посмотреть другую комнату? — Она тут же кивает.

— Но...

— Если они предлагают нам другую комнату, то я бы хотела иметь свое собственное пространство, — говорит Клаудия и тут же опускает глаза, почти стыдясь.

— Детка, не смущайся... — начинаю я, но потом пытаюсь поставить себя на ее место. У нее никогда не было своей комнаты. Мы всегда делили пространство в Сакре-Кер.

Я вздыхаю.

Хотя мне будет не хватать сна с моей маленькой нарушительницей спокойствия, но я должна согласиться, что, возможно, ей нужно личное пространство. Она слишком быстро взрослеет.

— Хорошо. — говорю я. — Давайте посмотрим другую комнату.

Амелия ведет нас через коридор. Почему-то я думала, что наши комнаты будут рядом друг с другом.

Она открывает дверь, и мы заходим внутрь.

— Вау... — говорит Клаудия и делает шаг вперед. — Невероятно.

— Комната меньше моей, но она оформлена специально для подростка. Обои розовые, с различными иллюстрациями в блестящих золотых тонах.

Кровать тоже розовая. Вообще-то... вся комната такая розовая, что почти ослепляет.

— Синьор Марчелло позаботился о том, чтобы комната была готова для синьорины Клаудии. Он хотел, чтобы все было идеально. — Амелия упоминает об этом с полуулыбкой.

По правде говоря, старания видны. Я бы не подумала, что он потрудится сделать что-то подобное... за три дня, не меньше.

— Мне нравится, мама! — заявляет Клаудия с середины комнаты.

— Рада, что тебе нравится. — Я ласково улыбаюсь ей.

— Ваш багаж скоро принесут.

— А что насчет сестры Марчелло? Он упоминал, что она у него есть. — Я поворачиваюсь к Амелии.

— Она... она тоже на этом этаже. Несколькими дверями дальше. Я должна извиниться, что ее не было рядом, чтобы поприветствовать вас. В последнее время ей нездоровится — Объясняет она.

— Мне бы хотелось с ней познакомиться.

— Я передам ей.

Я не знаю, чего я ожидала от этого брака или от переезда в этот дом, но уж точно не такого игнорирования.

Я встретила Венецию прямо перед ужином, и она была... неприятной — это мягко сказано. Она была очень груба со мной. После напряженной первой встречи мы перешли в столовую, где она продолжала намекать на свое недовольство, пока прямо не оскорбила меня.

— Неужели ты не мог найти себе другую жену... ну, ту, у которой нет ребенка? — нагло спросила она Марчелло. Я тут же повернулся к Клаудии, пытаясь оценить ее реакцию. Я не хотела, чтобы она стыдилась нашего положения...

Проклятие!

Она выглядела такой же ошеломленной, как и я, и с надеждой посмотрела на Марчелло. Их глаза встретились, и я увидела, как дрогнула его верхняя губа.

— Венеция, Каталина — моя жена, и ты должна уважать ее. — сказал он строгим тоном.

Его сестра надулась и тут же вышла из-за стола, но не раньше, чем с силой швырнула столовые приборы в свою тарелку.

После этого инцидента Марчелло вкратце объяснил поведение своей сестры, и мы продолжили есть в тишине. Я несколько раз пыталась завязать разговор, но мне отвечали отказом. Мне казалось, что он вряд ли хочет с кем-то общаться, поэтому я просто разговаривала с Клаудией. После ужина моя дочь ушла в свою комнату, а я осталась ещё немного тут, пытаясь вовлечь Марчелло в разговор, но это снова не удалось.

Он, как обычно, кивнул мне, потом повернулся и ушел.

И вот я здесь, спустя несколько часов, собираюсь постучать в дверь его комнаты. После нескольких часов размышлений я решила, что мне нужно посмотреть, в каком положении мы находимся.

Мне известно, что Марчелло установил некоторые границы, но, конечно, он не собирается игнорировать меня до конца наших дней. Нам еще о многом нужно поговорить..., например, о школьном образовании для Клаудии, о ее терапии. А также обо мне... Что мне делать с собой? Я не привыкла лежать без дела, и совершенно ясно, что мои базовые навыки приготовления пищи или уборки здесь не требуются, поскольку у Марчелло целая армия персонала. Поэтому мне просто нечем заняться.

Я делаю глубокий вдох и, закрыв глаза, стучу. По ту сторону двери раздается какой-то шум, прежде чем голос произносит.

— Я же говорил тебе, Амелия... — Дверь внезапно открывается, и мои глаза расширяются, когда я вижу непринужденный вид Марчелло.

Мне впервые довелось увидеть его таким. На нем белая футболка и пара черных спортивных брюк. Его волосы взъерошены. Он совершенно не похож на того Марчелло, которого я видела раньше.

— Каталина. — Он, кажется, ошеломлен, увидев меня, и мне приходится взять себя в руки. Да, я должна пройти через это.

— Мы можем поговорить, пожалуйста? — спрашиваю я, и он сужает глаза.

— Это срочно? — спрашивает он, держа дверь слегка приоткрытой, чтобы мне не удалось увидеть, что находится внутри.

— Да, я так думаю. — Это не так, но если это единственный способ заставить его говорить со мной, то, возможно, так оно и есть.

Он медленно кивает, как бы обдумывая мои слова.

— Иди в кабинет, и я встречу тебя там через несколько минут. Это вторая дверь справа. — Мне даже не удается ответить, как он закрывает дверь. По крайней мере, Марчелло не сказал «нет»... верно?

Я нахожу кабинет и сажусь. Верный своему слову, мой муж появляется через пару минут. Он садится напротив меня.

— Итак? О чем ты хотела поговорить? — Его пристального взгляда почти достаточно, чтобы заставить меня сжаться в кресле.

— О моей дочери, Клаудии. Я хотела поговорить о ней.

Мне нужно быть умной и заставить его отнестись ко мне серьезно. Не помогает и то, что он так хорошо выглядит, особенно в такой одежде. Интересно, каковы на ощупь его волосы... будут ли они мягкими, если я проведу по ним руками?

Марчелло прочищает горло, и мои щеки краснеют.

Черт... Я что, пялилась? Надеюсь, что не слишком явно!

Выпрямившись, продолжаю:

— Ей понадобится учитель. В Сакре-Кер была гимназия, но это было больше похоже на изучение Библии. Боюсь, она уже многое упустила в плане более традиционного образования.

— Понятно. У тебя нет причин для беспокойства по этому поводу, — отвечает Марчелло. — Я пытался найти гувернантку и для Венеции, поскольку она тоже немного отстает в учебе. — Он слегка хмурится. — Если хочешь, мы можем вместе провести собеседование с потенциальными гувернантками и выбрать лучшую для них обеих.

— Правда? — мой тон, пожалуй, слишком восторженный, и я замечаю, что неосознанно наклоняюсь вперед. Пытаясь немного откинуться назад, продолжаю. — Это было бы здорово, спасибо. Я хочу убедиться, что она получит лучшее образование, но при этом в безопасной среде.

— Согласен. — Он оживленно кивает.

— Я также хочу найти для нее психотерапевта. Чем быстрее, тем лучше. Мне бы не хотелось, чтобы то, что с ней произошло, травмировало ее.

Марчелло наклоняет голову, глядя на меня.

— Насколько все было плохо? — неожиданно спросил он.

— Что ты имеешь в виду? — Я нахмурилась от его вопроса.

— Что именно случилось с отцом Гуэррой? Он... — Краем глаза я замечаю, как он сжимает кулак.

— Это не зашло слишком далеко, к счастью. Когда я наткнулась на них, он запустил руки ей под юбку. — Я вздрагиваю, вспоминая события той ночи. — Но он мог... Господи, он мог бы сделать гораздо хуже... — Мене приходится сделать глубокий вдох, чтобы попытаться взять себя в руки. Одна мысль о том, что этот человек может сделать что-то с моей девочкой...

— Ты хорошо справилась, Каталина. Ты очень хорошо справилась. — Он хвалит меня, хотя то, что я сделала, было убийством.

— Я убила его... — шепчу я и закрываю глаза, пытаясь отогнать воспоминания о пролитой крови.

— Он заслужил это. Он был мерзким человеком, а ты защитила свою дочь. То, что ты сделала, было очень смело. —Добавляет Марчелло, и я поднимаю глаза, чтобы увидеть его выражение. Его глаза почти теплые.

— Он хотел убить меня, — признание слетает с моих губ. Убила бы я его, если бы он не напал на меня? Может быть...

— Перестань винить себя. Все кончено.

— Это не так... Воспоминания до сих проносятся в моей голове...

Марчелло встает и начинает расхаживать по комнате.

— Первый раз, конечно, самый худший.

Я поворачиваю голову, чтобы посмотреть на него. Он имеет в виду...?

— Ты уже убивал кого-то раньше? — осмеливаюсь спросить я.

Он сухо рассмеялся.

— Кого-то... — размышляет Марчелло, прежде чем снова засмеяться. — Да. Я убил кого-то, — он делает паузу, прежде чем сказать, — много кого убил.

Я ошеломлена его признанием, больше потому, что думала, что, возможно, он другой. Мне известно, что моя семья была... вовлечена в этот вид сомнительного бизнеса. Но учитывая то, что я слышала от Сиси о нем, то подумала, что он может быть другим.

Бросив последний взгляд, он поворачивается, чтобы уйти.

— Подожди, — окликаю я.

Я еще не закончила. Почему он всегда готов игнорировать меня? Неужели я такая жалкая?

— Я попрошу Амелию составить список терапевтов -

— женщин-терапевтов. Она принесет его тебе. Если это все... — Он снова поворачивается и открывает дверь, чтобы уйти, и если бы я не была так встревожена, то, возможно, закатила бы глаза.

— Есть кое-что еще.

Он останавливается, закрывает дверь и прислоняется к ней.

— Я слушаю.

— И что я должна делать?

Марчелло хмуро смотрит на меня.

— Что ты имеешь в виду?

Я складываю руки на коленях и начинаю ерзать. Марчелло не очень-то облегчает мне разговор с ним.

— Что я должна делать весь день? Я имею в виду... — запнувшись, мне приходится подобрать нужные слова. — У Венеции и Клаудии будут уроки, а что насчет меня? Есть ли что-нибудь, что я могу сделать по дому?

— Нет, — отвечает он.

— Почему?

— А что ты хочешь делать? — спрашивает он меня, и я замираю. Что я хочу делать? На ум ничего не приходит.

— Я не знаю, — честно отвечаю ему. — В монастыре я выполняла свою часть работы по дому, и все.

— Тогда позволь мне спросить тебя по-другому. Что тебе нравится? — Его глаза сверкают в тускло освещенной комнате, и я потеряла себя в них.

Ты.

Я быстро встряхиваюсь, когда понимаю, что задумалась. Конечно, нет... нет, конечно, нет. Это была просто шальная мысль.

— Я? — спрашивает он, его тон наполовину веселый, наполовину удивленный.

Проклятие!

Неужели я сказала это вслух?

Мои глаза расширились от осознания этого.

Внутренне съежившись, я притворно кашляю.

— Что тебе нравится, вот что я имела в виду.

— Это не то, о чем я спрашивал. — Он с вызовом поднимает бровь.

— Ну, я не знаю, что мне нравится. — Пожав плечами, пытаюсь погрузиться в эту тему и забыть о своей оплошности.

Боже, мои щеки, наверное, до сих пор пылают.

Сосредоточься!

— В Сакре-Кер я мало что могла делать. Уверена, ты это понимаешь.

— А раньше?

— Раньше? — Странная мысль... Удастся ли мне вообще вспомнить, какой я была раньше?

Я снова пожимаю плечами.

— Я иногда шила.

— И ты не могла продолжать в Сакре-Кер?

— Я пошила несколько вещей, ничего творческого. У меня не было материалов...

— Тогда это решает проблему, — сказал Марчелло, похоже, почти желая избавиться от меня. — Начни шить заново. — Он поднимает руку, чтобы проверить часы. — Тогда спокойной ночи.

На этот раз он действительно уходит.

Что?

Когда я дохожу до своей комнаты, то все еще ошеломлена внезапным уходом Марчелло. Не думаю, что ему нравится находиться рядом со мной. Это отрезвляющая мысль является правдой. Вздохнув, я снимаю платье и иду в ванную, чтобы принять душ. Я вижу, что там уже лежит несколько комплектов чистых полотенец, поэтому беру пару с собой. Мой взгляд сосредоточен на ванной и после долгих раздумий решаю принять ее. Возможно, это поможет мне расслабиться... проветрить голову.

Я бросаю полотенце и направляюсь к зеркалу во всю стену на другой стороне ванной. Мне хочется посмотреть на себя так, как это сделал бы кто-то другой. Как это сделал бы Марчелло. Что он видит такого, что вызывает у него отвращение? Я не уродлива, и мне это известно. И все же, каждый раз, когда я вижу, как Марчелло прилагает усилие, чтобы не смотреть на меня, то чувствую именно это. Думаю, на меня тоже не особо приятно смотреть. Моя бледная кожа усеяна мириадами веснушек. Единственная примечательная черта — это цвет глаз: ярко-зеленый, который унаследовала и Клаудия.

Но потом я слегка поворачиваюсь, и на меня смотрит самое большое несовершенство.

Когда я в последний раз смотрела на свое тело? Когда в последний раз мне приходилось столкнуться лицом к лицу с последствиями той ночи? Чем больше я поворачиваюсь, тем больше вижу бугристый белый шрам на спине. В последний раз, когда я осмелилась посмотреть, он был ярко-красным. Может, мои воспоминая о той ночи и стираются, но боль от того, как мне вспарывали спину... Нож вонзался в мою кожу все глубже и глубже. Агония была настолько невыносимой, что я потеряла сознание.

Мне приходится приложить много усилий, чтобы прогнать прочь нахлынувшие на меня воспоминания.

Что бы сказал Марчелло, если бы увидел мое тело?

Что бы он сказал, если бы узнал, что на моей спине отпечатались инициалы какого-то человека? Холодный воздух обжигает мою кожу, вызывая мурашки. Убедившись, что ванна наполовину заполнена, я погружаюсь в воду, закрываю глаза и наслаждаюсь ощущением теплой воды. Я поднимаю покрытую каплями руку и провожу ею по бедру.

Что бы это могло быть?

Быть тронутой им...

Быть любимой...

Желанной...

Я задерживаю дыхание и погружаюсь ниже.

И пытаюсь убедить себя, что со мной все будет хорошо.

Даже если этого никогда не произойдет.