Мой дерзкий герой

Глава 24

Не желая беспокоить Джо в выходные, они взяли от плавучего дома такси и поехали к стоянке возле музея, откуда уже на машине Касси отправились к ней. Ей требовалось переодеться: она не меняла одежды с самой пятницы, хотя в тот уик-энд, к их взаимному удовлетворению, в одежде она практически не нуждалась.

Основательно порывшись в шкафу, Касси на день рождения решила надеть укороченный черный жакет из саржи, джинсы «Тсуби» и ярко-желтые босоножки на танкетке, тогда как Бобби остался в своей обычной униформе – шортах цвета хаки и футболке.

За руль села Касси, поскольку Бобби с его длинными ногам на водительском месте ее маленького «форда-фокус» было не развернуться. Заскочив по пути в магазин детских игрушек, они выбрали подарок для Флоры – куколку с прилагавшимся к ней полным чемоданчиком разной одежды. Магазин специализировался на развивающих игрушках, однако Касси с Бобби сошлись на том, чтобы купить куклу.

Подъезжая по обсаженной деревьями улице к дому Сары, Бобби вжался в сиденье, насколько это было для него возможно: пространство для ног в машине с его стороны было немногим больше.

– Какого черта мы сюда притащились? – пробормотал он.

Касси улыбнулась:

– Насчет тебя ничего не могу сказать, мои же мотивы мне известны.

Бобби бросил на нее сердитый взгляд:

– Очень остроумно.

– Имей в виду: Артур любит, чтобы ему подыгрывали.

– Ко мне это не относится.

– Тогда почему ты здесь? – спросила Касси, хотя никогда и ни за что не должна была бы задавать подобных дурацких вопросов. Ей бы сделать вид, что никакой бывшей жены не существует и в ответ на его недоумение тут же развернуться и уехать. А с Артуром уж как-нибудь все потом утряслось бы.

– Останови машину. Дай мне минутку.

Ну вот, приехали. Сейчас пойдут ностальгические воспоминания, в памяти возникнут все самые замечательные моменты их с Клэр жизни, он впадет в сентиментальность, а она отправится домой в одиночестве, поскольку ей не хватило ума придержать свой язык. Дьявол! Ну что за наказание! Хоть они с Бобби вместе всего ничего, лишиться такого фантастического секса ей бы чертовски не хотелось.

Не мигая он смотрел прямо перед собой. Его широкая, могучая фигура занимала половину машины. Прошло пять секунд, десять, потом еще десять. Он сделал вдох и с вымученной улыбкой посмотрел на Касси:

– Ну пойдем.

На Касси обрушился целый ворох вопросов: о чем он, интересно, думал? О Клэр? Ну конечно, о ней, о ком же еще! А может, об Артуре?.. Как же! Жди! Господи! Как же ей себя вести, когда они войдут в дом? Чего от нее ждут? Но вот, наконец успокоившись, Касси сказала себе: она просто ассистент, помощник Бобби в следственной работе. Так что она при нем вроде секретаря и курьера в одном лице, и никому до нее нет дела.

Вот и прекрасно. Вот и ладненько. Нужно только войти в дом, затем отыскать себе какой-нибудь тихий уголок и, забившись туда, ждать, когда великий Бобби Серр надумает отчалить.

Не важно, что там его бывшая жена, потрясная, точно супермодель. Не важно, вздыхает он по ней до сих пор или нет. И не важно, что под одной крышей сейчас соберутся две или даже все три жены Артура. Просто знай свое место, делай вид, будто так все и должно быть. Представь, что сейчас должен разыграться некий странный авангардный спектакль с непонятными героями. А когда эта провальная пьеса наконец закончится, можно сесть в машину и уехать.

Будем надеяться, не в одиночестве.

И конечно, не с Артуром. Последняя мысль показалась Касси столь неожиданно причудливой, что она тотчас усомнилась, все ли в порядке у нее с головой. Артур! Брр! Даже своему психоаналитику (если б она могла позволить себе его услуги) она не призналась бы в том, что ей приходила в голову такая нездоровая мысль. Должно быть, что-то у нее замкнуло на секунду в мозгу. Видимо, сказалось недосыпание в выходные. Вот в чем дело. Вот объяснение, с которым она готова жить. Теперь можно успокоиться.

Пожалуй, хватит фантазировать! И вот она снова в машине, а рядом с ней улыбающийся Бобби Серр.

Именно так.

– Боже мой, да ты и впрямь постоянно витаешь в облаках. Надо сказать твоей сестре, что она права.

Касси припарковалась у бордюра просто чудом, исключительно благодаря укрепившимся в подсознании рефлексам. Так бывает, когда всю дорогу домой болтаешь по мобильнику и совершенно не помнишь, как проехала двадцать миль в час пик.

– Нигде я не витаю. Я паркуюсь.

– Тогда, наверное, нужно проехать подальше, – отозвался Бобби. – С моей стороны дерево, и я не могу открыть дверь.

Вот что получается, когда так бессовестно, без зазрения совести врешь. В этом случае тебя легко поймать.

– Извини, я просто проверяла, не едет ли кто за нами следом, – снова солгала Касси, потому что ложь для нее в такой день или в такой момент, как этот, – когда она рассматривала самые разные катастрофические варианты развития событий, – являлась единственным выходом: не выкладывать же ему всю правду. Тогда он точно подумает, что она полная дура.

Не скажешь же, в самом деле, что его бывшая жена вызывает у нее аллергию, хотя какое ей дело или какое ему дело до того, что ей есть дело? Ведь их отношения зиждутся исключительно на физическом влечении и, без сомнения, продлятся недолго.

– Ты все-таки передвинешь машину или пойдешь в гости одна?

– Прости. – На сей раз она даже не придумала, что соврать, а потому, не говоря ни слова, включила передачу и чуть проехала вперед, чтобы можно было открыть пассажирскую дверь.

Бобби, как отметила про себя Касси, выбрался из машины слишком поспешно, точно опасался, что ему снова заблокируют дверь. Или это у нее паранойя? В стрессовых ситуациях рациональная часть ее мозга функционировала неважно. Сейчас Касси получила импульс выйти из машины и отложить все сомнения и все «если» на потом. До тех пор, пока способности трезво мыслить не восстановятся окончательно.

Открыв заднюю дверь машины, Бобби вытащил подарок и вопросительно посмотрел на Касси:

– Готова?

Она заставила себя кивнуть – ощущая холод в ступнях и ком в горле, будто приговоренная перед эшафотом.

Бобби протянул ей руку, и горло немного отпустило. Он вдруг улыбнулся – и Касси тут же почувствовала, как оттаяло ее сердце и согрелись ноги. Она взяла Бобби за руку.

– Как там говорится… в преддверии ада?

– Твой брак, судя по всему, был ничуть не лучше моего.

– Не забудь: допрос Артура будет с пристрастием.

– Выдам только имя, звание и порядковый номер. Вообще-то я собираюсь затаиться где-нибудь и сидеть там до тех пор, пока ты не соберешься домой.

Губы Бобби насмешливо изогнулись.

– Трусиха.

– Это называется предусмотрительная. Чует мое сердце, друзей там у меня немного.

Возможно, Касси не была наделена даром предвидения, но логическое умозаключение вполне могла сделать. Как она и ожидала, едва они, переступив порог дома, вручили Саре подарок для дочери, к ним тут же, как судно на воздушной подушке, подплыла Клэр и увела Бобби за собой. Касси же, спасаясь от радара Артура, сразу улизнула в ванную, выбрав наиболее отдаленную от праздничного действа.

– Пойдем поздороваемся с Артуром, – сказала Клэр Бобби, беря его за руку и увлекая за собой по направлению к кабинету. – Джессика прячется там от бывших Артура.

– Ясно: одна большая счастливая семья.

– Если б ты только знал, милый, – она с улыбкой посмотрела на него, – до чего мне все это напоминает Рождество в Бате, когда Джорджи со своей новой и бывшей женами отмечали праздники в маленьком перестроенном домике священника.

– И не вспоминай. – Напряжение тогда было просто чудовищным, хотя каждый ради детей пытался соблюдать корректность.

– Ах вот вы где! – воскликнула Клэр, когда они вошли в кабинет, сплошь увешанный стеллажами с выставленными там Сарой коллекциями редких книг и стеклом Даум.

– Кто-нибудь из вас видел в одном месте такое количество всякой бесполезной ерунды? – воскликнула Джессика, пренебрежительно махнув рукой. – Бедлам какой-то.

– Это, безусловно, не мой стиль, – дипломатично отозвалась Клэр. – Ты знакома с Бобби Серром?

– Я о нем наслышана, – проворковала младшая жена Артура, с улыбкой глядя на Бобби. – Очень приятно наконец познакомиться с вами лично. Артур говорит, вы спасете музей от разорения.

– Ну, это слишком сильно сказано, – ответил Бобби, думая, что Артур с помолвочным бриллиантовым кольцом Джессики превзошел себя. Камень ослеплял. – Рубенс обязательно отыщется. А у Артура вскоре все опять наладится.

– Ну что я вам говорил? Видите, у него ни тени сомнения! – Улыбнувшись жене, Артур обратился к Бобби: – Я сказал попечителям, что ты работаешь, мой мальчик, и все будет в порядке.

– Так или иначе, но дело обычно решается, – без выражения сказал Бобби.

– Потому что Бобби – лучший, – проворковала Клэр, прильнув к его руке. – Он всегда был лучшим.

– А у вас, кажется, дело налаживается, – лукаво заметил Артур.

– Скажи, разве мы не хорошо смотримся вместе? – игриво промурлыкала Клэр.

– Пара подходящая, что и говорить. – Артур прищурился. – И потом, у вас, без сомнения, есть что-то общее.

– Полагаю, есть – одно или даже два, – шаловливо заметила Клэр. – Помнишь ту маленькую виллу на берегу Босфора и то лето в Санкт-Петербурге, когда мы каждую ночь гуляли по берегу Невы, а на улице не темнело?

– Помню, – сказал Бобби, на которого вдруг нахлынули воспоминания, навеянные таким знакомым запахом такой близкой Клэр.

– Ты была в Петербурге во время белых ночей? – спросила Клэр Джессику. – Это что-то изумительное.

– Мы ездили туда в прошлом июне. Артур такой душка, купил мне там великолепные меха.

– Да! С ума можно сойти, сколько они мне стоили, – признался Артур. – Но соболя продавали за полцены. Не упускать же!..

– Артур, дорогой мой, – сказала Джессика, – нас ждет Гвен. Это такое дело – нельзя пропустить, – объяснила она.

– У нас благотворительное мероприятие, – едва заметно улыбнулся Артур. – Что сегодня? Птицы или теннис?

– Дендрарий. Им столько всего нужно, – пробормотала Джессика.

Как будто кто-то сомневался, что дендрарий не может подождать несколько часов.

– Очень приятно было с вами познакомиться, – улыбнулся Бобби последней жене Артура, самой юной копии его бывших жен. Впрочем, эта, кажется, была на пару дюймов выше.

– Прошу простить нас, – извинился Артур. – Пойдем попрощаемся с маленькой виновницей торжества и поедем.

– Новая жена выдержала целых двадцать минут, – вполголоса сказала Клэр, когда пара направилась к выходу.

– Хлопот у Артура выше крыши. – Но это было сказано так, к слову. На самом деле Артур мог о себе позаботиться.

– Он любит новые игрушки.

– Это я понимаю. Непонятно одно – почему он никак не может увидеть разницу между игрушкой и женой?

– Думаю, для него жены – все равно, что дети.

– Ты права. Но Джессика… Он мог бы и подождать.

– А может, это любовь?

Бобби с сомнением посмотрел на Клэр:

– Смеешься?

– Такое случается. Помнишь, как ты был влюблен? Помнишь, тогда, в Париже, в Лувре, ты не мог сдержаться, и мы устроились прямо в дворницком чулане?

Бобби мог бы возразить, что то была не совсем любовь, но вместо этого лишь вежливо улыбнулся и кивнул:

– Помню.

– А Галерею Медичи во Флоренции? Ну и жеребец же ты был! Мы, кажется, больше одной галереи не осилили, когда… – Она подняла глаза, потому что в кабинет вошел официант с подносом закусок. – Выйдите вон! – рявкнула Клэр. – Вы что, не видите? Мы разговариваем.

Ее резкий и колючий голос резанул Бобби словно бритвой, напомнив иные моменты их совместной жизни. Он слышал этот голос сотни раз. С обслугой Клэр никогда не церемонилась.

– Милый, ты просто обязан приехать ко мне в Нью-Йорк, – продолжила она вновь ласковым, вкрадчивым тоном. – Нам с тобой будет хорошо. Помнишь, как нам хорошо было в постели? – Она сильнее сжала его руку. – Ну, поедем. Я настаиваю.

Бобби отрицательно покачал головой:

– У меня работа.

– Уф! Ну, сколько еще времени может понадобиться, чтобы найти картину в этом захудалом городишке?

Он пожал плечами:

– Сложно сказать.

– Пообещай, что приедешь, как только покончишь с этим. – Она говорила страстно, низким голосом, ее грудь терлась о его предплечье.

– Не могу.

Она надула губки.

– Нет, можешь.

– После этого меня ждет Джордж: у него есть работа в Болгарии.

Клэр наморщила нос:

– А, это тот противный мужичонка! Удивительно, что ты до сих пор имеешь с ним дело.

– Он один из моих друзей, – холодно ответил Бобби.

– Ну не надо раздражаться, не надо дуться, милый, – пробормотала Клэр и, обойдя вокруг Бобби, заглянула ему в лицо, слегка касаясь его телом. – Нравится тебе Джордж – значит, и мне он тоже нравится. Только скажи, когда ты сможешь ко мне приехать?

– Я дам знать. – Бобби вспомнил о Касси, которая не играла в подобные игры, а просто и искренно говорила то, что думает, и которая сейчас пряталась где-то, ожидая, когда уедет Артур. – Извини, я должен найти Кассандру. Она притаилась где-то, ждет ухода Артура.

– Я с тобой, – как ни в чем не бывало заявила Клэр, вовсе не собираясь отступаться от мужчины, ради которого проделала столь длинный путь. – Она мила… с этой характерной для Среднего Запада непосредственностью. Девушки в маленьких городках всегда напоминают мне розовощеких девчонок с фермы.

Бобби с сомнением посмотрел на Клэр. Касси была так же похожа на девчонку с фермы, как Венера Милосская.

– Ты не находишь?

Бобби пожал плечами:

– Это не имеет значения.

– Ты прав: важно только то, что она тебе помогает. Ведь так? – Клэр пристально посмотрела ему в лицо.

– Да. Она знает музей, – нейтральным тоном ответил Бобби. Они двигались вдоль холла, осматривая комнаты по обеим сторонам.

– Она замужем?

– Разведена.

– А!

– Что ты хочешь этим сказать? – Он бросил на нее взгляд, и то, что увидел, ему не понравилось.

– Думаю, она помогает тебе не только в поисках картины.

– Послушай, Клэр, оставь ее в покое. Она хорошая девчонка. – В большой комнате, где раздавали праздничный торт, Касси не оказалось. Нужно было проверить спальни.

– Я это могу понять. Не волнуйся, милый. Я ко всем отношусь по-доброму.

– Вообще-то я не нуждаюсь в сопровождении, – намекнул Бобби.

– Не груби, пожалуйста. Я тебя сто лет не видела.

– Хорошо. Тогда следи за своими манерами.

– Конечно-конечно, милый. Нравится тебе эта женщина – я буду с ней исключительно вежлива.

– Господи! Ну, хватит уже!

Первая спальня, вторая, третья и четвертая. Остаются ванные. Бобби решил начать с самой дальней. Клэр, пока они перемещались по дому, все продолжала щебетать о чем-то, о каких-то старых друзьях.

Касси сидела в ванной так долго, что запомнила все медицинские предписания на аптечке, прочитала два журнала, оставленные на краю ванны, и сосчитала все плитки по две и по три, оттачивая свою притупившуюся за годы память.

– Касси, ты здесь?

Услышав голос Бобби, Касси почувствовала несказанное облегчение.

– Все спокойно? – выкрикнула она.

– Все спокойно. Артур уехал. Выходи.

Однако сказать ей, что он не один, Бобби не смог, и когда Касси, открыв дверь, увидела его с Клэр, висящей у него на руке, то чуть не вскрикнула от неожиданности.

Это был шок… конец.

Ей удалось сдержать возглас. Почти.

Если б Бобби мог, он бы стряхнул с себя Клэр, которая, лишь только дверь ванной начала открываться, внезапно вцепилась в него мертвой хваткой.

– На горизонте чисто, – сказал Бобби. – Пойдем съедим по куску торта и попрощаемся.

Но для Касси горизонт чистым вовсе не был. Со своей точки зрения она видела на горизонте слишком много всего разного.

Во-первых, там наблюдался избыток бывших жен.

А также улыбчивых лиц бывших жен.

Ее обманули. С ней поступили по-свински.

Тем не менее Касси взяла себя в руки и нацепила на лицо улыбку, которая, однако, не могла сравниться с той искренней, которую Касси видела перед собой.

– Торт! Это здорово! Не могу дождаться, – проговорила она.

Делать нечего, пришлось проследовать за счастливой парочкой назад в большую комнату, где официант раздавал торт. И все время, пока она сидела на диване с провансальским узором и ела розовый торт с розовой глазурью, запивая его розовым шампанским, фальшивая улыбка не сходила с ее лица. Ей пришлось улыбаться, даже когда Бобби отошел с одним из гостей, что-то громко вещавшим насчет лужайки для гольфа, и Касси осталась одна в комнате, полной незнакомых людей. Сару и Пейдж с малышами, которым нет и пяти, в это время на улице развлекал фокусами приглашенный по случаю клоун. «Прекрасно, – подумала Касси, – вот, значит, как мне довелось провести свой воскресный день». Она сидела с пустым бокалом – ей даже некому было его наполнить: все официанты тоже куда-то разбрелись.

Единственным, хотя и маленьким, утешением был розовый торт, который оказался очень вкусным. В ее нынешнем настроении плевать она хотела на то, что в нем три тысячи калорий. Она должна была во что бы то ни стало поднять свой дух, пусть даже ценой передозировки сладкого. «Господи, прошу тебя, выведи меня отсюда, – молилась про себя Касси, – или, если это невозможно, приведи сюда хотя бы официанта, чтобы подлить мне шампанского».

В общении со Всевышним нужно проявлять гибкость.

Однако вместо протянутой ей божьей длани или официанта в комнате возникла Клэр, причем так неожиданно, что Касси подумала, что без божественного вмешательства или, скорее, проделок сатаны здесь не обошлось.

Она на секунду опустила глаза в свою тарелку, а когда подняла их, перед ней стояла улыбающаяся Клэр.

Но это была не та милая улыбка, которую она видела у нее до того.

На лице Клэр змеилась одна из тех гнусных, злобных усмешек, которые в любой момент готовы обернуться оскорблением.

– Вы, кажется, не в своей тарелке, – заявила Клэр, вся такая стильная, в черных брюках в тонкую полоску и белой блузке, в массивных золотых украшениях, которые стоили, верно, целое состояние. – Не стесняйтесь, можете уйти. О Бобби я позабочусь.

С минуту Касси молчала, утратив дар речи. Такая откровенная грубость! Ее словно обухом по голове ударили.

– Бобби, я уверена, благодарен вам за то, что вы для него ведете записи или что вы там делаете, – ехидно прибавила Клэр. – Но теперь я здесь, и я вас подменю.

Подменит? Вроде как новый наркоторговец старого? Или новый игрок защитника в футбольной команде?

– Не уверена, что вы сможете меня подменять, – сказала Касси, без выражения глядя на Клэр. – Я всегда готова ему помочь по вопросам, связанным с музеем. У вас это не получится.

Клэр быстро окинула взглядом комнату, затем присела рядом с Касси и тихо заговорила:

– Послушайте, милочка… – Холодом, повеявшим от ее слов, можно было заморозить Сахару на год. – Я знаю Бобби как облупленного, лучше, чем кто-либо другой. Ничего, что касалось бы музея, вы с ним не обсуждаете. Мы обе знаем, что происходит, так что избавьте меня от ваших выдумок. Я предлагаю вам уехать, причем сейчас же.

– Вы шутите.

– Ничуть.

– Не думаете же вы в самом деле, что я уеду только потому, что так хотите вы?

– Если не уедете, уверяю, вы об этом пожалеете.

– Вы в своем уме? – изумилась Касси. Эти холодные голубые глаза действительно смотрели как-то странно. Может, Клэр стоит скооперироваться с Джеем, чтобы на пару изливать свои бурные чувства?

– Скорее вы не в своем уме, раз полагаете, будто интересны Бобби. Экстренное сообщение специально для вас: Бобби трахает всех без разбору, – спокойно проговорила Клэр. – Через неделю он и имени вашего не вспомнит.

– Не понимаю, о чем вы.

– Да ладно вам! Я заметила, как он прикасался к вам, когда вы вошли. Он, знаете ли, всегда так делает, когда хочет внушить женщине, будто он мягкий, добрый, ну просто образцово-показательный. А он не такой. Он живет не так, как вы и… – она обвела рукой толкущихся вокруг гостей, – все эти люди Среднего Запада.

– Он, надо думать, живет, как вы.

– Возможно, – ответила Клэр, презрительно вздернув свой тонкий нос. – Он ведет жизнь аристократа. Вам известно, что он французский граф? Серры со времен крестовых походов носят титул графов Шастеллю. И это еще один из самых незначительных титулов его отца. У Бобби поместье во Франции, а еще земля в Монтане, потому что какой-то там его прапрапрадед одно время жил здесь.

– А вы вполне соответствуете всем требованиям его привилегированного сословия?

– Ведь он на мне женился, разве не так?

– И развелся с вами, – не смогла удержаться Касси, но хорошие манеры никогда не были ее сильной стороной.

– Это ошибка, о которой, я думаю, он сожалеет.

Касси, наблюдавшая за Бобби в машине, заметила его нерешительность и нежелание идти сюда. Чем они были продиктованы? Нежеланием видеть Клэр или, наоборот, стремлением с ней встретиться? Неужели эта женщина знала его лучше, чем он сам знал себя?

– Послушайте, какие бы вы ни строили планы в отношении Бобби, оставьте меня в покое. Я помогаю ему в поисках картины Рубенса. К вашим намерениям это не имеет никакого отношения. Не стесняйтесь, пытайтесь снова его завоевать любым угодным вам способом. – Господи Боже мой! Как она выражается – ну просто зрелая и мудрая женщина, хотя на самом деле ей очень хочется влепить этой Клэр хорошую оплеуху. – Это не конкурс и не соревнование. У меня работа, которую мне поручил Артур, и музей… вот и все. – Касси превращалась в первоклассную врушку. Ей бы в театре выступать.

– Не верю.

– А мне до лампочки. С вашего позволения. – Касси поднялась со своего места и пошла прочь, гордо держа голову, ну прямо Джулия Робертс в той сцене из «Красотки», когда она уходит от Ричарда Гира в отеле. Касси решительно прошла прямиком в кухню, потому что ей срочно нужно было выпить, и если официанты не желают к ней подойти, она сама подойдет к ним.

Через полчаса после разговора с Клэр Бобби нашел Касси сидящей на высоком барном табурете за кухонной стойкой. Она выражала соболезнования одной из официанток по поводу дефицита честности в отношениях с мужчинами. Наверное, она немного перебрала, иначе не сказала бы с презрительной усмешкой:

– За французскими графами, надо думать, гоняется прорва женщин, желающих стать графинями.

– Да мне-то откуда знать! Я этим титулом не пользуюсь.

– Ты, как я понимаю, приехал в наши трущобы с благотворительной целью.

– Ты говорила с Клэр? – мягко спросил Бобби.

– Она просто чудо. Я понимаю, почему ты на ней женился.

– Вы позволите? – обратился Бобби к официантке, которая наблюдала за ними, с неподдельным любопытством вслушиваясь в разговор.

– Нет, не уходите, – сказала Касси, чувствуя себя обманутой и покинутой. Весь мужской род снова переместился в ее черный список.

– Прошу вас, – тихо проговорил Бобби, всучив официантке стодолларовую бумажку.

Еще секунда – и они наконец остались одни в кухне, куда долетали лишь приглушенные звуки вечеринки. Празднование окончательно переместилось на улицу, на задний двор, где детей катали на пони.

– Графы, конечно, денег не считают, – проворчала Касси. Мысль о богатых графах раздражала ее тем более, что сама она была бедна как церковная мышь и королевской короны ей в будущем не светило.

– Ты превысила свой лимит в два бокала?

– А тебе-то что? – огрызнулась Касси, как человек, который превысил свой лимит.

– Значит, машину поведу я.

– Не волнуйся. Клэр сказала, она меня подменит. Не знаю, включает ли это доставку меня домой. Скорее всего, нет. Я вызову такси, а вы планируйте себе на здоровье, как будете вместе встречать закат жизни.

– Никто ничего не планирует.

– Это ты так думаешь. А у Клэр есть свои планы, поверь. Мне было велено убираться отсюда подобру-поздорову, а не то сейчас тут произойдет смертоубийство.

– Забудь о том, что она сказала, ладно? К нам с тобой это не имеет отношения.

– Нас с тобой не существует. – Но, даже возразив ему (ее негодование поддерживалось алкоголем и самоуверенностью Клэр), Касси так и хотелось завопить: «НЕУЖЕЛИ ТЫ СКАЗАЛ «НАМ С ТОБОЙ»?»

– Немножко протрезвеешь – и успокоишься, – мирно сказал Бобби, как будто ему каждый день приходилось утихомиривать обезумевших, пьяных, обозленных женщин. – Вставай, пойдем. Я сяду за руль.

– Ты не уместишься за рулем.

– Я постараюсь.

– Я забыла, где оставила свою сумку.

– Она возле дивана.

– Клэр мне фактически угрожала. Боюсь, мне не хватит смелости показаться ей вместе с тобой.

– Ну, хватит, – процедил Бобби.

– Тебе-то легко говорить. Ты ей в глаза не смотрел.

– Я тебя защищу. Тебя это устраивает? Ну? Идешь сама или хочешь, чтобы я тебя отсюда вынес?

Она чуть было не сказала: «Вынеси меня», – потому что это бы окончательно добило его стервозную жену. Однако не настолько она все-таки была пьяна, чтобы выставлять себя на посмешище перед людьми, с которыми ей, возможно, еще предстоит встречаться.

– Я могу идти сама.

Но когда она, спускаясь с высокого табурета, поскользнулась, он ее подхватил.

– По крайней мере держи меня за руку. Так ты не упадешь и не попортишь себе что-нибудь дорогое.

– Упаду разве что на тебя.

– Я свободен, детка.

Его обольстительно теплый голос обволакивал ее, и даже если она и таила на него какую обиду, то та тотчас испарилась, как вода в пустыне.

– Это мы еще посмотрим, – отозвалась Касси, стараясь казаться трезвой, не желая после отвратительного разговора с Клэр больше ни на минуту отпускать от себя Бобби. Но какая-то капля обиды все же еще оставалась, не поддаваясь солнечным лучам.

– Нужно будет подумать, как меня наказать, – сказал Бобби с улыбкой.

– Ты мне уже и так должен за то, что я пришла сюда.

– Что-нибудь придумаем.

Его сильная рука обвивала ее руку, его бархатистый и низкий голос звучал так, что было ясно: он уже знает, как это все у них будет, хотя она ни о чем таком и не думала.

Они уже были почти у двери, когда их остановил знакомый приторный женский голос:

– Не уезжай, милый. Я хотела вернуть тебе твои экспедиционные дневники из Фессалоник.

Повернувшись, Бобби намеренно встал между Клэр и Касси.

– Почему бы тебе не прислать их мне по почте? Мой адрес у тебя есть.

– А почему бы нам завтра не пообедать вместе, и я бы тебе тогда смогла их отдать.

«Держу пари, она его все-таки достанет», – подумала Касси с раздражением. В ее сознании тут же возникли разнообразные варианты немедленного устранения Клэр.

– Прости, – извинился Бобби. – Артур торопит нас с поисками.

– Но, милый, мы же с тобой сто лет не виделись. – Клэр придвинулась поближе. Аромат ее дорогих духов заполнил окружающее пространство. – Я надеялась, пока мы оба здесь, сможем наверстать упущенное.

– Мне жаль, Клэр, но у меня очень плотный график. Как только я закончу свои дела здесь, я сразу же отправлюсь к Джорджу. Приятно было с тобой повидаться.

Он крепче взял Касси за руку и повернулся к двери.

– Желаю тебе успешной карьеры в Метрополитен. Осторожно: ступенька, – сказал он уже другим тоном Касси, выводя ее за дверь.

И эта мягкая снисходительность в голосе Бобби положила начало маленькому личному джихаду Клэр Дюмон, которая до того не знала поражений. Тем более от женщины, не имеющей, похоже, даже порядочной нитки жемчуга.