Мой желанный и неприступный маркиз

Глава 23

Сердце так бешено колотилось в груди, что Матиас думал, что оно вот-вот разорвется.

Раньше он думал, что только старики рискуют умереть после страстного соития, но если ему предначертано судьбой погибнуть в объятиях Темпест — он умрет самым счастливым человеком.

— Ты едва не убила меня, — прошептал он, целуя ее в макушку.

Темпест замерла, икнула ему в грудь.

— А я до сих пор не могу отдышаться.

Он потянулся и укрыл их простыней. Кожа Темпест была влажной от пота, но он решил, что она будет благодарна ему за этот жест стыдливости.

Матиас лег на бок и прижал ее к себе, чтобы видеть ее лицо.

— Ты плакала? — пробормотал он. — Я сделал тебе больно, любимая?

«Я был слишком настойчив. Слишком груб. Высечь меня надо за то, что расстроил ее».

— Нет, все хорошо, — начала она.

— Не лги. На твоих щеках слезы, Темпест. — Вид слез настолько задел его, что он стал вытирать их большим пальцем.

— Шанс, ты не сделал мне больно. — Она замолчала, прикусила губу. — Может быть, только в самом начале — немного.

У Матиаса не было опыта соблазнения невинных девиц. Темпест оказалась исключением из большинства правил, которыми он руководствовался по отношению к женщинам. Он лишил ее невинности, а из разговоров с друзьями он знал, что у невинной девушки могут возникнут болезненные ощущения. Но даже если это так, все равно он был бестактен во время соития.

— Впредь буду более аккуратен с тобой, — торжественно пообещал он.

— Ты и был очень аккуратен, — заверила она, касаясь его лица. — Случившееся меня ошеломило, вот и все.

Матиас нерешительно кивнул. Сейчас он мог ей только посочувствовать. Он обнял ее за плечи. Она прижалась щекой к его груди.

При мысли о том, что он стал причиной ее слез, Матиас сам едва не зарыдал.

— Это все меняет, — пробормотал он в ее волосы.

Темпест вздохнула.

— Ты захочешь сделать это еще раз.

Его плоть шевельнулась в ответ на эти слова.

«Не сейчас, ненасытная!»

Матиас положил руку поверх простыни на растущую выпуклость, чтобы она не заметила, что его тело совершенно его не слушается.

— Снова уложить тебя в постель? Да. Я мог бы привыкнуть засыпать с тобой в обнимку…

Темпест обвела пальцем вокруг его левого соска, и плоть под ее пальцами затвердела. Каждый ее жест возбуждал его.

— Только засыпать? — невинно спросила она.

Матиас не слишком нежно уложил ее на спину, сам улегся сверху.

— Нет, ты делаешь меня ненасытным. Я хочу всего. — Он взял ее руку и положил себе на промежность, чтобы она почувствовала доказательство его желания. — Если бы тебе не было больно, я бы уже был внутри тебя.

— Я не такая неженка, — возразила она. — Мы могли бы…

Матиас покачал головой. Еще одно слово — и он отбросит простыни и войдет в нее.

— Нет, — сказал он, смягчая отказ поцелуем. — Не хочу больше причинять тебе боль. Я могу подождать.

Теперь, познав ее, он знал, что будет обладать девушкой еще раз.

«И еще раз».

Матиас лег на спину, прижал ее к себе, чтобы иметь удовольствие сжимать ее в объятиях. Его друзья, скорее всего, посмеялись бы над тем, что он настолько ослеплен любовью, но он готов выносить их насмешки. Темпест стоила того.

— Скоро мне придется еще раз сыграть роль кучера и отвезти тебя домой, — сказал он, испытывая такое наслаждение, что даже расставание не могло испортить ему настроение. Если Темпест окажется в своей постели до того, как ее матушка вернется домой, леди Норгрейв никогда не заподозрит, что последние пару часов ее дочь провела в постели с мужчиной.

— Значит, это будет наш с тобой секрет? — Девушка подняла голову, которая удобно лежала на его груди, посмотрела ему в глаза. — Ты не скажешь своим друзьям.

Матиас взъерошил волосы. От друзей у него секретов не было, но не это ее волновало в первую очередь. Темпест беспокоилась, что их семьи узнают об их отношениях. Но это была их первая ночь, и он не хотел портить ее правдой.

Их семьи в конечном итоге узнают о них с Темпест. Почему он был в этом так уверен?

Матиас сам собирался им рассказать.

На следующее утро Матиаса вызвали в городской особняк Блекбернов.

Дверь открыл Макки, отошел в сторону, пропуская Матиаса.

— Вы опоздали, лорд Фейрлэм, — заметил лакей, в подтверждение своих слов глядя на часы.

— Никак раньше не получилось, Макки, — ответил Матиас, протягивая слуге трость и шляпу. — У меня была назначена встреча у собора Святого Павла. Я обязан был там быть. А где родители?

— В гостиной, — ответил пожилой слуга. — Если последуете за мной…

— Не утруждайся. Я сам найду дорогу, — ответил он, отказываясь от помощи слуги и направляясь к лестнице.

— Вот и прекрасно, милорд.

— Матиас!

Он поднял голову и увидел вверху свою самую младшую сестру, Констанцию.

— Рад видеть тебя, малышка, — произнес он, перескакивая через две ступеньки. — Я думал, мама велела тебе перестать лазать по перилам?

Семилетняя малышка широко улыбнулась — стало видно, что у нее выпал передний зуб. Понятно, почему она шепелявила сильнее обычного.

— Мама говорит, что я могу лазать где угодно, если кто-нибудь за мной присматривает.

Матиас оторвал ее от скошенной балюстрады и перекинул через плечо.

— Герцогиня не разрешала тебе падать головой вниз на глазах у зрителей.

Девочка засмеялась, когда он оставшуюся часть пути по лестнице и дальше в гостиную нес на руках. Матиас вошел в распахнутые двери и усмехнулся, когда родители поспешно отпрянули друг от друга.

— Тысяча извинений за то, что помешали, — произнес он, полуоборачиваясь, чтобы им смогла помахать и Констанция. — Смотрите, кого я нашел на лестнице.

— Констанция! — воскликнула герцогиня, вставая с дивана и направляясь к детям. — Сколько раз я говорила тебе, что опасно лазать по перилам?

— Там она и зуб себе выбила? — пошутил Матиас, несколько раз подпрыгнув на каблуках — в ответ сестра засмеялась.

— У нее уже лицо покраснело, — заметила мать, не отходя далеко на всякий случай.

Матиас закатил глаза.

— Держу пари, что этот цвет ей к лицу. — С пятью своими братьями и сестрами он в детстве обращался одинаково, и еще никого не уронил.

— Шанс, поставь ее, пока кровь из ушей не пошла, — велел отец, откидываясь на спинку дивана и получая истинное удовольствие от хаоса, вызванного приходом детей.

— Слышала, малявка? Папа говорит: хватит вести себя, как глупая обезьянка. — Он быстро обнял ее и поставил на пол.

— Нет! — Констанция обхватила руками его за бедра и прижалась к брату.

Матиас с сожалением вздохнул.

— Прости, моя девочка. Папино «нет» отменяет твое.

Герцогиня почувствовала, что самая юная из Руков сейчас заплачет, и взяла ситуацию под контроль.

— Констанция, тебя искал Макки.

— Чего ему надо? — Темно-синие глаза обиженно и подозрительно смотрели на маму.

— Это тебе придется у него спросить… — Герцогиня нагнулась и поцеловала дочь в лоб. — Однако я хочу, чтобы ты пообещала, что будешь держаться подальше от перил, когда пойдешь его искать.

Констанция надула губки, доказывая, что не в возрасте дело: члены семейства Рук не любят проигрывать.

— Хорошо. Обещаю.

Мать одобрительно кивнула.

— Вот и отлично. А теперь поцелуй папочку, прежде чем устремишься к очередным приключениям.

Констанция подбежала к герцогу, поцеловала его в щеку. Проходя мимо, она улыбнулась Матиасу и исчезла в распахнутых дверях.

— А разве Макки ее искал? — поинтересовался тот у матери.

Однако ему ответил отец.

— Старик души в ней не чает. Если у него не найдется припрятанного угощения, он велит повару что-нибудь приготовить.

Матиас кивнул и приступил к делу.

— Простите за опоздание. У меня была назначена встреча, которую я не мог отменить. Зачем вы меня звали?

— У тебя какие-то проблемы? — неожиданно встревожился отец.

Шанс вспомнил те несколько часов, которые провел в коллегии юристов. И важность того, что он раздобыл.

— Никаких. Небольшое личное дело.

Хотя Матиасу очень хотелось похвастаться родителям хорошими новостями, он догадался, что его вызвали неспроста.

— Что-то случилось?

— Странно, я хотел задать тебе тот же самый вопрос, — ответил отец, указывая на одно из кресел. — Присаживайся, Матиас.

Обычно отец называл его Шансом, обращение по имени означало, что действительно что-то стряслось.

— Что случилось?

Герцог взглянул на свою супругу. Они обменялись взглядами, и мать покачала головой. Герцогиня вернулась на свое место на диван.

— Шанс, до нас дошли слухи, — объяснила матушка.

Матиас перевел взгляд с отца на мать.

— С каких это пор вы стали собирать городские сплетни?

Лицо герцога помрачнело.

— Обычно я, черт побери, не обращаю внимания на сплетни. Однако в этих разговорах речь идет о твоей связи с некой дамой.

С притворным равнодушием Матиас коснулся шейного платка.

— Отец, а у тебя действительно есть право наказывать меня за мои личные дела? — Он изумленно приподнял брови. — Потому что, если хотя бы половина тех сплетен, которые ходят о твоей растраченной впустую молодости, правда — я с нетерпением хочу услышать подробности! Может быть, уединимся в библиотеке и поговорим об этом за рюмкой коньяка?

Отец сердито посмотрел на сына.

— Тристан! — пробормотала герцогиня, кладя руку супругу на плечо. — Матиас, прекрати дразнить отца. Мы просто волнуемся. Ходят слухи, что тебя видели в компании леди Темпест Брант.

Разумеется, речь могла идти только о Темпест! Если бы его застали с куртизанкой или если бы он поселил мисс Кинг в бабушкином особняке — его родители и вполовину не были бы так взволнованы, как сейчас.

— Это правда, я встречался с леди Темпест, — ответил Матиас, решив не врать, поскольку леди Норгрейв тоже видела их вместе. — И что?

— Ты ухаживаешь за ней? — поинтересовался отец, едва сдерживаясь в ожидании ответа сына.

— Ты требуешь, чтобы я пересказал весь наш разговор?

— Чтобы успокоить маму… Было бы неплохо, — мрачно ответил отец.

Матиас виновато взглянул на маму.

— К сожалению, я не могу выполнить вашу просьбу. Однако уверяю вас, что мы беседовали с леди Темпест исключительно любезно, и я был выше всяких похвал.

Перед мысленным взором нежданно возник образ обнаженной Темпест, распластавшейся на его постели. Прежде чем отвезти ее домой, он показал ей еще один способ любить — зарывшись лицом между ее ног, он стал так целовать ее, что она закричала — ослепляющая разрядка удивила саму девушку.

Наверное, для него это был самый запоминающийся момент того вечера.

Он не знал, что Торн вернулся домой, пока кузен не постучал в дверь его спальни. Он хотел знать: не убил ли кого Матиас у себя в постели. Торн был ошарашен, когда узнал даму, но быстро пришел в себя. Извинился, захлопнул дверь. Бедняжка Темпест была до смерти напугана, что их грех уже больше не секрет, несмотря на все его заверения, что Торн никому ничего не скажет.

«Неужели Торн разболтал?»

— Можешь считать это шуткой, но леди Темпест не стоит причислять к числу своих побед, — отрезал отец.

Герцогиня чувствовала себя неловко, обсуждая личную жизнь сына, и Матиас прекрасно ее понимал. Ему тоже было чертовски неловко.

— Если мы говорим о леди Темпест, то тут не о чем говорить, — холодно ответил он.

— Конечно, о ней! Если ты думаешь головой! — вскочил с места герцог Блекберн и разгневанно посмотрел на сына. — Не давай Норгрейву повода бросить тебе вызов.

Раздосадованный Матиас фыркнул:

— Меньше всего меня волнует лорд Норгрейв. Ты боишься его, отец?

Тут уже вскочила с места мать.

— Прекратите. Оба.

Серо-голубые глаза герцога налились яростью.

— Шанс, не дави на меня. А то пожалеешь! — Презрительный взгляд герцога ранил так же сильно, как и его угрозы. — Какие бы отношения тебя ни связывали с этой девушкой — немедленно положи им конец!

Мама часто говорила, что он унаследовал отцовский нрав. Матиас изогнул правую бровь.

— А если я решу ослушаться твоего мудрого совета? — усмехнулся он.

— Тогда я сам положу им конец! — вкрадчиво пригрозил отец. — И ни тебе, ни Норгрейву мои действия не понравятся.