Мой личный ад

Глава 3. Уклоняясь от меча

СМС.

Б. Сколько можно пропадать? С прошлого года от тебя ни звонка, ни словечка. Бросила меня, да? Кинула? Развлекаешься? (((((((

Х. Прибирали с девчонками после вчерашнего, еле вынырнула из горы посуды. С новым годом, Бен, новым счастьем.

Б. Ладно, считай, отмазалась. И тебя с новым годом, родная. Хорошо погуляла?

Х. Шумно. Спасибо, что позвонил вчера. Люблю твой голос.

Б. А я твой. Люблю голос, люблю глазки, люблю губки, всю тебя люблю.

Х. Беееееен!!! Побежала домой. Ты в сети будешь?

Б. Нет, только на телефоне сегодня. Пиши.

Несколько часов спустя.

Х. Такое счастье принять душ и лечь в постель.

Б. Даааа. Только мечтать могу об этом.

Х. Что тебе мешает?

Б. Около тысячи километров. Да и мама твоя будет однозначно против, если среди ночи припрется непонятный чувак, желая потереть спинку ее дочке. А потом и спать завалится.

Х. Боже, Бенни, ты такой испорченный. Моя мама определённо была бы в шоке.

Б. Да, красавица. Я такой.

Х. Чем занимаешься? Как праздник?

Б. Завис с ребятами-музыкантами из группы. Квасили два дня. Все уже с девочками расползлись по комнатам, а я валяюсь в гостиной на диване. Верен тебе, моя светлая Дева.

Х. А домой?

Б. К тебе?

Х. К маме.

Б. Мы вроде уже выяснили, что твоя мама будет мне не рада.

Х. Я про твою маму, Гриш. Новый год — семейный праздник.

Б. Поэтому ты тусовалась с подружками?

Х. Как всегда уходишь от темы?

Б. Да.

Х. Я ведь все равно докопаюсь.

Б. Даже не сомневаюсь. Ты упертая. И за это тебя тоже люблю.

Х. Тебе одиноко?

Б. Нет, ты ведь со мной.

Х. Ох, малыш, я бы так хотела быть ближе.

Б. Бойся своих желаний, Хелл.

Х. Ты бы для разнообразия лучше побоялся моих.

Б. А что сегодня желает моя Валькирия?

Х. Желаю прижаться к твоим губам, Темный Князь, и целовать тебя.

Б. Хелл, детка, я глаза закрываю и почти чувствую тебя. Мне страшно, но я готов.

Х. Отважный Бенедикт. Больно не будет, я обещаю. Мне просто нужна доза твоего сладкого яда, змей-искуситель.

Б. Оооо, это кто кого еще искушает…

Х. Сегодня моя очередь.

Б. Новый год — время чудес.

Х. Что ты хочешь в подарок, малыш?

Б. Просто продолжай. Мне интересно, как ты любишь целоваться? Будь главной сегодня.

Х. Я люблю долго, медленно, глубоко. Отрываться только, чтобы глотнуть воздуха и прошептать, как сладко и мягко твои губы скользят по моим. А ты?

Б. Я люблю целовать твое лицо, скользить губами по прикрытым векам, задевая пушистые ресницы. Мне нравится топить ладонь в шелке твоих волос, чуть потягивая за них, чтобы ты запрокинула голову, и мне было удобнее снова найти твой сладкий рот.

Х. Люблю покусывать твою нижнюю губу, водить по ней языком, а потом посасывать ее, пока ты не начнешь стонать и тянуть меня за волосы сильнее.

Б. Я от одних поцелуев готов взорваться, Хель. Это одновременно унизительно и потрясающе.

Х. Господи, Бен, расслабься уже, отпусти свои брутальные заморочки. Просто чувствуй. Если тебе хорошо, значит это нормально.

Б. Уговорила, красавица. Я с тобой вообще все отпускаю. Особенно, когда ты такая страстная и пылкая.

Х. Вот и молодец. Я хочу, чтобы ты тоже горел со мной. Хочу чувствовать, как твои губы расслабляются, раскрываются навстречу моим, чтобы я могла проникнуть в твой рот языком.

Б. Ээээ… Хель, откровенно говоря, я не любитель поцелуев с языком.

Х. Серьезно?

Б. Ага.

Х. Мне кажется, тебя просто не с теми целовался.

Б. Очень даже может быть.

Х. Готова поспорить на деньги, что смогла бы тебе показать, как это круто.

Б. Даже спорить не буду. Уверен — смогла бы.

Х. А как без языка? Совсем без языка? Это не серьезно, Бен.

Б. Ну не совсем. Мой язык очень даже хорош в определенных случаях.

Х. Это когда?

Б. Когда ты обнажена и лежишь подо мной, и я втягиваю в рот твой сосок, чтобы пососать его, пощекотать языком, отпустить и облизать, дразня его кончиком, а потом опять сосать и покусывать, слушая, как ты стонешь от желания.

Х. О-о-о. Даааа, этот именно тот случай, я понимаю. Боюсь, что стонами я не отделаюсь, буду кричать.

Б. Придержи свои крики, детка. Мне мало твоей груди. Я хочу больше. Целовать твой животик, спускаясь все ниже и ниже, провести языком вокруг пупка, развести в стороны твои ноги, чтобы ты открылась мне, доверяла мне.

Х. Бен, черт… Ты имеешь в виду?

Б. Да. Хочу чувствовать твое возбуждение ртом, водить языком, собирая каждую капельку, пробуя тебя на вкус. Целовать, мягко касаясь губами, дразня, доводя до безумия мою любимую девочку.

Х. Малыш, я…

Б. Да, сладкая, я знаю. Тебе понравится, обещаю. Сильнее твоего оргазма у меня на губах я желаю только одного…

Х. Знаю… я тоже.

Б. Скажи мне, Хелл.

Х. Хочу, чтобы ты был во мне. Хочу целовать тебя, чувствуя, как ты двигаешься внутри. Чтобы ты обнимал меня крепко-крепко, до боли. Хочу чувствовать, что тебе хорошо, что ты счастлив со мной.

Б. Девочка моя родная, я об этом только мечтать могу.

Х. Может однажды наши мечты сбудутся?

Б. Я верю в это.

Х. И я.

Почта.

Бенедикт@ Привет, Хель. Честно говоря, надеялся, что мой язык заставил тебя забыть об этом вопросе. Хотя о чем я? Ты всегда докапываешься до сути, если тебе что-то действительно нужно знать.

У меня неровные отношения с матерью. Я ей, конечно, благодарен и все дела, но после одного ее поступка понятия дом для меня не существует. Поэтому и проводить праздники с семьей я не имею привычки.

Мать всегда была резко против всех моих увлечений. Ей не нравились книги, которые я читаю, спорт, которым занимаюсь (немного увлекался рукопашкой в школе), даже к друзьям, у которых были приставки, меня не отпускала. Но ты же знаешь, если мне чего-то запрещать — это не поможет. Читал под одеялом Толкина с фонариком, тайком бегал на тренировки, а в девятом классе мыл подъезды, на обедах экономил, но заработал себе на первый пентиум.

Мать работала много, поэтому вроде как ничего не замечала. Когда меня в ролевуху понесло, она, конечно, схватилась за голову. Я почти не появлялся дома. Она бесилась, но контролировать уже не могла. А потом позвали на Север первый раз. Разрешения я не спрашивал. Денег, разумеется, тоже. И само собой не рассказывал в подробностях. Наврал про слет толкинистов, который под Тверью раньше проходил. Там — детские игры. Она психанула, сказала, если уеду, то я ей больше не сын. Но при этом спокойно отпускала меня в Москву на заработки летом. Ее логика мне не подвластна.

В общем, я уехал. На неделю. Первый раз — он особенный. Адреналин вперемешку с безумием. И когда я возвращался, видел, как светится наше окно кухни. Это было такое потрясающее чувство. Снова дома.

Но на двери были другие замки. И мать мне не открыла. Когда я вышел из подъезда, свет в квартире не горел.

Я уехал в Москву, позвонил Старшей, своему куратору. Она приютила, потом нашла мне работу, даже договорилась, что я буду жить в офисе. У меня ведь даже общаги не было, я на вечерний поступил. Потом перевелся на очку, дали койку в комнате, но уже привык на работе тусоваться. Не люблю этот муравейник студенческий. Вообще людей не очень люблю.

Матушка моя в один прекрасный день прикатила в Москву, поймала меня после пар в институте. Как ни в чем ни бывало. Натащила еды домашней, заставила по магазинам пройтись, шмоток накупила. Наверное, совесть ее мучила, вот и откупалась, как могла. Про поездки мои не заговаривала. Я тоже решил молчать про погасший свет. Она оставила мне ключи от дома, прежде чем уехать. Сказала, чтобы приезжал в любое время. Сейчас звонит иногда. Да и я не пропадаю, но, сама понимаешь…

В общем, вроде бы есть у меня дом, а вроде и нету. Летом приезжаю к матери на недельку в отпуск. Отжираюсь))).

Такие дела, зай. Пожалуйста, не комментируй все это, ладно? Ты спросила — я ответил. Лучше расскажи, как с учебой? У меня один экзамен остался, и свободен, как ветер. Наверное, в Питер смотаюсь с друзьями. Они концерт дают, а я за компанию. Люблю Северную столицу. И тебя, моя Валькирия.

P.S. Это была отвратительная идея отказаться от смс на время сессии. Только попробуй загреметь на пересдачу. Приеду — убью.

Хельга@ Это была ТВОЯ (!!!) идея отказаться от смс, чата и аськи. И я принципиально не собираюсь соскакивать теперь, если ты намекаешь на это. Даже не знаю, что более заманчиво: скорее расквитаться или завалить, чтобы спровоцировать тебя на приезд. Думаю, сдам все вовремя. Хотя предметы нынче — скука смертная.

А я терпеть не могу Питер. Там вечно ветер и холодрыга. Но, кажется, мне придется тащиться туда в мае. Надеюсь, повезет с погодой на этот раз.

Повеселись с ребятами. Я бы хотела тоже сходить. Обожаю все их песни. В зале во время концерта, наверное, мега взрывная атмосфера? Завидую тебе — тусуешься со звездами. Крутой перец.

Бенедикт@ Никакие они не звезды — обычные мужики, широко известные в узких кругах. Таких тысячи. Я крут, ты права, детка, но сам по себе, без связей и знакомств.

Хель, ну тупо!!! Кидаемся письмами, когда оба в сети. Айда хоть в привате поболтаем, раз уж ты не желаешь тащить свой аппетитный зад в библиотеку.

И чего это за история с майским Питером? Мне нужны подробности.

Хельга@ Обойдешься без привата. Эпистолярный жанр — это романтика.

Препод прибалдел от моей курсовой, хочет, чтобы я съездила с ней на какой-то молодежный форум. Он выпадает на майские праздники, будет проходить в Петербурге. Подробностей сама не знаю. Пока все это не точно.

P.S. И с чего ты взял, что у меня аппетитный зад? Я фотки той части тела тебе не отправляла.

Бенедикт@ А очень романтично, что я не могу прекратить пялиться на твою фотку в купальнике? Даже когда глаза закрываю, вижу тебя почти без одежды. А потом делаю так, что ты остаешься вообще без нее. И мне не нужны фотки. Я знаю, что у тебя самая классная задница в мире.

Хельга@ Хорошая попытка, но нет, Бен))) Сдаем сессию, потом все развлечения.

Бенедикт@ Черт. Ладно.

Я в мае еду на Север, буду возвращаться через Питер.

Хельга@ Ты серьезно?

Бенедикт@ Вполне.

Спустя несколько часов и миллион проверок почты.

Хельга@ Сдала. Хорошо. Осталось еще два.

Бенедикт@ Поздравляю, красавица. Я в тебе не сомневался.

Хельга@ Я смогу задержаться на пару дней в Питере, если все сойдется с поездкой. Была бы рада провести это время с тобой.

Бенедикт@ Твое все просто обязано сойтись. Люблю тебя, Хелл.

Чем ближе становился май, тем более нервной становилась Оля. Ее уже давно утвердили делегатом на форум в Питере, но она все тянула и тянула, не рассказывала об этом Грише. В голове не укладывалось, что они встретятся.

Сначала Ольга не хотела надеяться, думая, что скоро наскучит своему виртуальному другу-любовнику, а потом ей стало страшно. Слишком глубоко поселилось то ощущение неполноценности, когда Гриша игнорировал ее фотки. Конечно, тогда они быстро разобрались, что к чему, но осадок остался. Оле казалось, что она слишком проста для него, недостаточно привлекательна, интересна, хороша. В сети ей было комфортно. Она цепляла на себя маску Хелл и была для своего Бена роковой Девой Валькирией. Но в реальности все было иначе. Ольга чувствовала себя слишком ординарной даже для Гриши, не говоря уж об одиозном Бенедикте.

А еще он до чертиков напрягал ее признаниями в любви. Нет, Оле было безумно приятно, но каждый раз по спине пробегал холодок. Для нее эти слова не были пустым звуком, Ольга с первого же раза почувствовала, как на плечи лег груз ответственности. И мимолетное чувство вины, что она не готова ответить тем же, постепенно нарастало, расползалось, душило ее изнутри. Бен, конечно, сразу дал понять, что не ждет от нее любезной взаимности. Он не давил, не требовал, не напирал. Лишь каждый день повторял, что любит ее, что она нужна ему.

Их регулярный секс по аське, смс или в чате стал для Оли наркотиком. Она уже не могла отпустить Бена, просто пожелав ему спокойной ночи. Нужен был сладкий эротический ритуал. Виртуально они занимались любовью тысячей разных способов, но всегда эмоционально и страстно. Не важно, какое настроение разделяли — от быстрого и жесткого траха до тягучего, нарочито затянутого любования друг другом — но на первый план всегда выходили чувства. И каждый раз Бен говорил, что любит ее.

А за окном была весна. Апрель. Олины подруги по закону времени года ударились в любовь, и лишь она ходила мрачнее тучи, злясь даже на Гришу. Он, засранец, словно чувствовал ее неуверенность, даже не намекал на встречу в мае. Только сказал, что едет на Север, как планировал — и все.

Кроме всего прочего, Ольге не хотелось посвящать отца в свои планы. Если бы она решила задержаться в Питере ради встречи с Гришей, ей пришлось бы либо врать, либо… врать. А потом еще и психовать, не расскажет ли он матери, не решит ли проводить ее на встречу с воображаемой подругой. Родитель, конечно, не особо интересовался ее жизнью, но иногда у него просыпался отцовский инстинкт.

Время поджимало. Оля понимала, что если она хочет встретиться с Гришей, то нужно принимать во внимание и вопрос его проживания. Он же должен будет где-то жить: договориться с друзьями или снять какую-то комнатку в хостеле/общежитии. Май — начало турсезона, в Питере по факту даже гостиницу не всегда просто найти. А Гриша не был миллионером, он был обычным студентом с необычными закидонами, без лишних денег.

Наплевав на все свои терзания, Оля решилась и написала Грише, что ее поездка назначена на начало мая. Первого и второго — форум, а потом свобода. Словно издеваясь, Бен в тот день молчал, как рыба. Зато весточку прислала старшая сестрица. Светка предложила остановиться в квартире ее парня, так как они все равно собирались слетать погреть кости на майские праздники.

Это в корне меняло… все. Одно дело — жить у отца, выбираясь погулять с Гришкой, и совсем другое — иметь в распоряжении пустую квартиру, где они были бы предоставлены друг другу безо всяких ограничений. Слишком заманчиво, даже с учетом Ольгиных комплексов неполноценности.

Она тут же отписала сестре, что с удовольствием принимает приглашение. И — Грише, приглашая его пожить эти пару дней вместе. Последний среагировал мгновенно. Его согласие переросло в бурный разговор, который закончился… на эротичной ноте.

Засыпая в тот день, Оля почувствовала, как ее наконец отпускают страхи, и душа наполняется сладким томительным предвкушением скорой встречи.

Теперь они с Гришей начинали день, обсуждая дату и время встречи, по сотому кругу сверяя адреса, вокзалы, прибытие поездов. Ну а заканчивали, разумеется, разговорами о том, какими будут их ночи, дни, утра, обсуждали варианты использования кровати, душа, столов и прочих поверхностей.

Птицын сразу предупредил, что на Севере будет без связи, дабы Ольга не пугалась. Но ее все равно это беспокоило. Она была уверена в намерениях своего друга, даже не допускала мысли, что он соскочит, но… Но вот в собственные чувства ее беспокоили намного сильнее. Неделя без аськи, смс, чата, даже без почты… Изо всех сил Оля настроилась на подвиг терпения, который будет вознагражден долгожданной встречей.

«Разлука обостряет чувства», — мужественно решила она, но с оговоркой, — «если есть, что обострять».

Но беда пришла откуда не ждали. Вернее, приехала. Светка внезапно воспылала тоской к родным и нагрянула в гости. Болтая на кухне, между делом выяснилось, что ее поездка отложилась на несколько дней. Как на зло, они должны были уехать как раз в тот день, когда прибывал Гриша. Вернее, Гриша прибывал рано утром, а Света с Мишей уезжали в полдень. Избежать встречи невозможно.

Разумеется, крах всех построенных планов посеял панику в Олиной и без того не очень адекватной голове.

Но главная проблема заключалась в том, что у нее даже не было времени подумать. Она провела не менее получаса, мечась по комнате, словно тигр в клетке, пытаясь найти решение, как телефон зазвонил.

— Да, привет, Гриш, — еле-еле выдавила она, проглатывая огромный ком, вставший в горле.

— Привет, красавица. Я в поезде уже, отчаливаю. Контрольный звонок. У нас все в силе?

— Нет.

— Не понял. Ты передумала?

— Нет, то есть — д-да. Но не я… Я п-просто, не знаю, — тараторила она, сбиваясь и заикаясь.

— Хей, зай, тихо. Успокойся и скажи, как есть. Если передумала, то все нормально. Правда. Без проблем.

Оля прикрыла глаза. Она слышала в голосе Гриши тонну разочарования, которую он пытался спрятать за доброжелательностью и спокойствием.

— Я не передумала, просто квартира… Сестра с парнем своим задерживаются в городе. Мне придется все рассказать… Да и спать там негде, мы мешаться будем. Ну ты понимаешь, да?

— Конечно, понимаю, Хель, — в голосе явно чувствовалось нарочитая легкомысленность Бена. — Не переживай, в следующий раз получится. Ты же собиралась летом в Москву?

— Да, — пискнула Ольга.

— Вот и хорошо. Порви всех на форуме, детка. Держу кулаки за тебя. Удачной поездки.

— И тебе.

Гудки.

Оля уставилась на телефон, чувствуя, как отчаяние поглощает ее, впитывается, обволакивает внутренности, замедляет биение сердца. Сначала подкосились ноги, и она плюхнулась на стул. Словно острая бритва полоснула живот и она сложилась пополам. Легкие скрутило тугим узлом давящей боли, стало трудно дышать, и горлу подкатил ком. Ольга схватилась за голову, понимая, что упустила что-то очень важное. Никакая Москва летом не исправит того, что она струсила сейчас. Да и какая Москва? Сомнительно, что Гриша вообще захочет с ней общаться.

Князева вздрогнула. «Он ведь едет на Север», — вспомнила Оля. Отчасти она не верила до конца, что Грише может грозить реальная опасность, но все же допускала, что все сказанное им правда. А возможно, есть и что-то недосказанное. И это еще страшнее. А она сейчас окунула его в ледяную воду своим отказом. Не поменяла планы, а именно отказалась встречаться. Как он должен себя чувствовать? И к чему это может привести?

Не найдя сил сдержаться, Ольга расплакалась. Она уткнулась в подушку, стараясь заглушить рыдания, чтобы не слышали мать и сестра, и ревела, ревела, ревела.

По закону подлости, который в этот день решил окончательно испортить Оле жизнь, Света вошла в комнату, когда она почти уже успокоилась. Но, разумеется, старшая сестрица заметила красные глаза и распухший нос.

— Эй, малявка, ты чего ревешь?

— Тихо, — всхлипнула Оля. — Мама услышит.

— Да она ушла в магазин только что. На час точно. Ты же знаешь маму.

— Угу, — кивнула Ольга невесело.

— Чего стряслось-то? Ну-ка выкладывай! Я не отстану, — насупилась Светка, угрожающе сдвинув брови.

— Конечно. Ты такая же упертая, как я.

— Это ты, как я. Не путай яйцо с курицей, шпингалет, — щелкнула сестра Олю по носу и понимающе уточнила: — Парень?

— Угу…

— Наконец-то, — Света воздела руки к небу. — Ну и что с ним не так? Ты ведь не могла втрескаться в нормального. С ним обязательно должно быть что-то не так.

— С ним все хорошо. Он подонок, но совершенство при этом. А я просто жалкая трусиха, Свет. Конец истории.

— Конец? Это даже еще не начало. Выкладывай все и с подробностями.

Ольге ничего не оставалось, как выложить, потому что Светка не отвязалась бы. Да и было великим облегчением наконец хоть с кем-то поделиться. Она, конечно, опустила подробности о Гришиных Северных битвах и их эротических разговорах, просто рассказала, что уже давно общается с парнем по интернету, что они созваниваются, переписываются, дня не могут друг без друга прожить. И про встречу в Питере, про коварный план остановиться в квартире Миши, про то, что все пошло крахом, тоже пришлось поведать.

Оля сама не заметила, как эмоционально и воодушевленно рассказывала Светке о Грише. Она даже включила комп, и сестра только присвистнула, увидев фотки ее виртуального друга.

— Нет, малявка, я не могу позволить тебе упустить такого красавчика. Звони ему, говори, что все в силе, — выдала Светка, пихая ей в руки мобильный.

— Но… — заикнулась было Оля.

— Поспите одну ночь на кухне. Там диван, конечно, узковат, но вы вроде не толстые. Я в вашем возрасте могла и в кресле спать, потерпите, голубки. А днем мы улетим, и останетесь ворковать.

— А Мишка?

— Пффф, один минет — и он на все согласен, — самоуверенно махнула рукой сестрица. — Я улажу.

— Ради меня такие жертвы? — хихикнула Ольга, чувствуя, как жизнь начинает налаживаться.

— Жертвы? Да мне за счастье. Ой, мелкая ты еще. Подрастешь, поймешь, — махнула на нее рукой Света. — Звони давай своему Грише.

Но это был еще не конец нервотрепке. Сначала абонент был вне зоны доступа, потом гудок постоянно срывался.

— Он за город собирался, предупреждал, что связи не будет, — приврала Оля, снова начиная трястись.

— СМС пиши, должно дойти, если местами идет гудок. И через полчаса попробуй. Соты иногда тупят, — приказала Света, не давая ей запаниковать снова.

Ольга настрочила десяток смсок, а потом снова заметалась по комнате, пока не пришли отчеты о доставке.

Не успела она набрать Гришин номер, как телефон зазвонил в ее руке.

— Гриш, — крикнула она так громко, что он, наверное, и без связи ее услышал.

— …ле… Оль…..слышу…..хера. Связь…..опа какая-то.

— Ты смс получил? Я все уладила. Мы можем остаться у Светки. Немного потеснимся, ты не против?

— Все получил…..мать. Что за…..аная связь!… не слышу тебя.

— Пропадаешь, да. Я тебя тоже еле слышу. Ты приедешь? Просто приезжай, пожалуйста. Как договорились, да?

— Да, я приеду, Хелл… целую тебя.

— И я тебя, — взвизгнула Оля, чмокая трубку, в которой уже слышались гудки прерванной связи.

Переполняемая эмоциями, она кинулась обнимать сестру, повторяя:

— Спасибо, Светик. Спасибо, спасибо, спасибо.

Через несколько минут пришла смс от Гриши:

«Перепугала меня до смерти, красавица. Не делай так больше. До связи в ночь Х. Люблю тебя».