Моя 24/7 (СИ)

5 глава

Есения

Мы сидели на полу и играли в «Билет на поезд», наевшись тефтель так, что больно было дышать. Я безбожно проигрывала, но меня это не расстраивало, а вот Тимофей и Дина боролись за первое место. Мы с Полей лишь плелись в конце и наблюдали за тем, как они мило препираются и угрожают друг другу, кто таки станет покорителем Европы.

— Дети, — прокомментировала я их перепалку, и перевела взгляд на Полину, которая с улыбкой наблюдала за ними.

— Они такие смешные! — звонко смеётся Поли и, лёжа на животе, весело машет ногами. — Давай, Сеня, нам нужно отыграться!

— Эй, малявки, вы уже проиграли, — довольно потирает руки Дина. — Тим, что мы им загадаем?

— Отыгрываться поздно, — качаю головой, — Дина выиграла, Тим на втором месте, ты на третьем, и я самый лузер.

— Предпочитаешь петь или кукарекать? — усмехается Тимофей, бросив насмешливый взгляд на меня.

— Ни то, ни другое, — протестую, качая руками.

— Я знаю, что мы загадаем, — оживился вдруг Тимофей, глядя на сестру. — Сеня приедет к нам домой, да? И повторит свои деликатесы на бис?

— Эй, Сеня, я бы на твоём месте бежала от него! Он любит вкусно поесть! Сейчас не средневековье, чтобы женщина готовила жрать и детей рожала, — смеётся Полина и поворачивается на спину, ее живот щекочет брат, между ними происходит довольно смешная битва.

— И в кого ты такая умная выросла? — щекочет сестру Тим, а сам целует меня в кончик носа.

— Фу, взрослые, как не стыдно! — брыкается девчонка и хохочет.

— Я люблю готовить, каюсь, грешна. Этот пункт меня устраивает. Остальные — ну такое, — смеюсь, отмахиваясь от пункта про детей.

У меня двое младших братьев, которых я няньчила с четырнадцати. В мамочку наигралась, больше не хочу.

— Зря, — подколола меня Дина. — От любимого мужчины нужно рожать!

Я бросаю в нее уничтожающий взгляд. От любимого мужчины может и нужно, но мы с Тимом еще не там. Я вообще не уверена будем ли там. Он хороший, замечательный, но… У меня с головой проблемы. Я хочу журавля в небе.

— Так, ладно, — поднимаюсь на ноги, — дальше что?

— Эй, я не понял, а как же трое детей? — Тим улыбается и хватает меня за руку.

Вижу, что Полина очень внимательно наблюдает за нами и просто молчит.

Дина тоже напряглась, нервно собирая остатки игры.

— Я бы ответила стихами, но не при детях, — улыбнулась мило, но бросила серьезный взгляд.

Он шутит, что мы поженимся и нарожаем футбольную команду со времен университета, и до того, как мы стали вроде как парой, это было забавно. Теперь это давит на мои больные мозоли и ничуть не веселит.

Впрочем, и сильно не страшит пока. Чтоб делать детей, нужно заниматься любовью, а мы пока предохраняемся стопроцентно надежно — ничем таким не занимаемся. Дальше поцелуев не заходило. Я не готова. Еще не там. И положа руку на сердце, не знаю буду ли там.

— Ну и ладно, вредная женщина, найду себе более сговорчивую, — он поворачивается к Полине и Дине и подмигивает им, улыбнувшись мальчишеской улыбкой. Я вздыхаю про себя. Потом поговорим, не при свидетелях.

Дина сбегает делать чай, Тим с кем-то переписывается, а вот Полина словно банный лист по пятам преследует меня.

— А когда вы поженитесь?

— Поль, — начинаю и замолкаю. — Мы с твоим братом только начали пытаться перейти из одной стадии отношений в другую. Мы дружили шесть лет, и я люблю его, но говорить о браке сильно рано. Понимаешь меня?

Едва ли, в четырнадцать я бы не поняла. Но я предельно честна с девочкой.

— А мне казалось, что когда сильно любят, то не так смотрят друг на друга. Даже швабра не любит папу, а вот он… Дурак! — злится девчонка и сжимает мою ладонь.

— Он любит ее, — говорю то, что девочка не хочет слышать.

Сказала то, что я сама не хотела бы слышать. Но я же не слепая, и не вчера родилась.

Я вижу его взгляд. В нем есть чувства. В ее тоже есть. Она болезненно жаждет скорее пометить его своим и устроить свою жизнь. Судя по тому, что я видела тогда в отеле, как мужчину она его совершенно не ценит, и это то, что мне не понять. Как можно изменить такому как Новицкий?

— Я уже взрослая, мне мама не нужна. Я же знаю, что он женится только из-за того, что у меня такой критичный возраст.

Я удивлённо смотрю на Полину и не знаю, что ответить. Откуда у ребенка такое предположение?

— Однажды я подслушала разговор папы и дяди Володи. Понимаешь, он думает, что Лера будет хорошей мачехой. И самое противное: думает, что мы цапаемся по приколу. Она скользкая и всегда при нем заботливая и пушистая, но какая она за его спиной, ты видела!

— Я видела, — подтверждаю. И хмурюсь. — Да, он упоминал…

Вспоминаю неожиданно свое собеседование.

— Он предлагал мне работу твоей гувернанткой. А я тебя видела всего раз, на первом курсе, когда ты к Тиму в универ заходила, запомнила маленькой девочкой… Теперь же вся картина складывается.

Я задумчиво тру кончик носа. Вредная привычка с детства. Всегда так делаю, когда нервничаю.

— Слушай, но ведь глупый повод жениться, оправдывая это потребностью дочери в матери. Какая там мать-то?

— Эй, отмотай на несколько фраз назад. Что тебе предлагал мой отец? — едва не пищит девчонка и сжимает мое запястье.

— Стать твоей нянечкой, — усмехаюсь. — Заинтересовалась?

— Сень, зачем тебе нудятина в офисе? Соглашайся быть моей няней. Помоги избавиться от швабры. Мы докажем папуле, что нам мама не нужна. Пусть встречается с ней вне нашего дома. Но лучше, пусть вообще её выгонит!

— Солнышко, я не понимаю, с чего ты взяла, что он выгонит ее, если я стану твоей няней?

— Что если он влюбился в тебя?! — словно шпион крутит головой по сторонам и шепчет мне свой вердикт. — Ты будешь моей мамой. Уж лучше ты, чем она.

Я от души рассмеялась.

— Ты фантазерка, Поля, — качаю головой.

Боюсь даже предположить, как такая абсурдная мысль могла родиться у нее в голове. Новицкий влюбился в меня, ага. Этот уверенный в себе роскошный мужчина обратит внимание на молодуху не его уровня. Обслугу. Прям сказка про Золушку. Я уже слишком взрослая, чтоб верить в сказки.

— Почему вы, взрослые, когда становитесь старше, то превращаетесь в зануд? Лично мне не хочется когда-то быть неуверенной в себе и грустной.

Полины обнимает меня и целует в щеку.

— Почему у тебя такие грустные глаза всегда?

Я улыбаюсь, слушая девичьи стенания. Полина меня умиляет. Я хотела бы иметь возможность быть таким подростком. Но жизнь распорядилась по-другому.

— Знаешь, — улыбнулась, отвечая на ее последний вопрос, — как-то раз на третьем курсе наша группа хотела прогулять пару, и твой брат с Диной были зачинщиками этой идеи. А я сказала, что не пойду, потому что пара была интересная. И тогда твой брат сказал, что моя проблема в том, что я родилась бабушкой, — прыснула, вспоминая.

Подняла нежный взгляд на вернувшегося Тимофея. И поняла как сильно люблю его. Всей душей. Он мой лучший друг. Всегда был, надеюсь всегда будет. Вопрос лишь в том, станем ли мы чем-то большим.

Он, увидев мой взгляд, просиял. Присел рядом, обнял, уткнулся носом в мою шею.

— Еще раунд в поезда или в Уно? Готова проигрывать, Семен? Я придумал новое желание!

— Ребята, а я вам нужна в этой поездке?

На пороге появляется Дина с подносом, на котором чашки с чаем и вазочка з печеньем.

— Само собой, я без своей жены в гости не езжу, — улыбаюсь, подняв взгляд на подружку.

Когда местные бабки впервые окрестили нас "лесбинянками", я начала в шутку обзывать Динку женой, и она подхватила шутку. Мы специально могли взяться за руки, переплетая пальцы, когда входили в подъезд, и потом ржали как лошади в лифте, обсуждая лица нашей старой гвардии.

— И я буду третьей женой, можно?! — дурачится Полина, обнимая меня и Тима.

— Вот, вот, чему молодежь учите, бесстыжие! — картинно закатил глаза Тим, и посмотрел на сестру. — Ну конечно нет! Женщины мужчин любить должны. Слышала, Есения?

— А если я Семён? — хлопаю ресницами. — То можно?

— Ремня тебе по попе можно, несносная женщина, — проворный Тимофей хватает меня, валит на пол и начинает щекотать, и не выпускает, пока я не плачу от смеха и не умоляю меня отпустить.

Это был хороший и уютный вечер. Но проигрыш в настольные игры — святое. Поэтому в следующее воскресение я весь день готовила, чтоб выполнить загаданное мне желание.

Тим вроде сказал, что их отца не будет, у него планы с будущей новобрачной. Я не знала как реагировать на такие новости. Всю эту неделю в офисе мы держались преувеличенно вежливо и отчужденно. Он лишь один раз спросил, как мой ожег, и я заверила, что беспокоиться не о чем, быстро заживает.

— Полинка, где я могу вымыть руки? — обратилась к девочке, как только мы зашли в дом.

Пока все выгружали пакеты из машины, я тискала их пса, Бутчера. Кажется, это была любовь с первого взгляда. Тимофей сказал, что он вообще чужаков не сильно жалует и странно, что он так легко принял меня как свою. Я ничего не ответила, лишь чмокнула огромную умную морду собаки. У нас всегда была какая-то особая связь с псами, они чувствуют, что я хочу им только хорошего.

— В конце коридора ванная, не заблудишься, — указала мне Полина направление, по которому я и пошла.

Иду, улыбаюсь, думая о собаке. Не успеваю даже взяться за ручку двери, как она распахивается. И у меня спирает дыхание.

Это совсем не то, что я ожидала увидеть!

По мощной, широкой груди стекают капельки воды. Ниже, по подтянутому животу к обернутому вокруг бедер полотенцу. Я видела его в рубашках и футболках, но никогда, никогда не позволяла себе представлять что под ними. И о боже мой!..

— Простите, Артур Данилович, я…

Я делаю резкий шаг назад, оступаюсь и понимаю, что сейчас полечу.

Удивительная реакция у этого человека, всегда поражалась. Новицкий ловко хватает за руку и дёргает меня на себя словно я какая-то тряпичная кукла, а я влипаю в его влажное, разгоряченное после душа, тело.

— 24/7 я себе не так представлял, Есения, — ехидно улыбается, — вы меня преследуете или это я забыл о нашей с вами рабочей встрече во внеурочное время?

— Полина пригласила меня в гости, — выдыхаю хрипло. — И Бутчер, ваш пес, мы, кажется, подружились, и я…

Я несу какую-то чушь. Стоит мне оказаться так рядом с ним, как мой обычно незаурядный мозг превращается в желе. Его прикосновения делают меня больной.

— Я просто хотела руки вымыть, — заключаю, чувствуя себя полной дурой.

— Зачет, Василевская, я вам верю, а теперь отпустите мое полотенце, иначе мы вновь окажемся в дурацком положении перед вашим женихом. А быть с подбитым глазом в ближайшие недели мне не комильфо.

Артур Данилович смотрит сверху вниз довольно иронично и даже не пытается меня удержать.

Я резко отрываю руки. Делаю еще шаг назад.

— Простите.

Ноги дрожат. При всем моем желании сбежать немедленно, мне нужна пара секунд, чтобы обрести уверенность в ногах.

— Тим не мой жених, — поправила неожиданно даже для себя. — Не все стремятся под венец.

Новицкий склоняет голову набок, а я вижу, как с его прядей падают на грудь капли воды.

— Ну вы же на правильном пути? Иначе к чему вся эта мышиная возня? Он в вас влюблен, это всем понятно. Или у вас с этим не так? Вы обманываете моего сына?

— Это допрос? — изгибаю бровь и улыбаюсь уголками губ, пытаясь подавить иронию, — хотите знать, каковы мои намерения относительно вашего сына?

— Очень интересно, — неприлично расслаблено плечом прижимается к стене и скрещивает руки на груди.

— В таком случае я рада, что сегодня в вашем доме я гостья, а не ваша подчиненная, и не обязана отвечать на это, — улыбаюсь лукаво, хотя в душе какой-то раздрай.

Как я не пытаюсь не думать об этом, все внутри кричит: он обнажен.

— То есть, ты хочешь, чтобы завтра на рабочем месте я устроил допрос с пристрастием? — отталкивается от стены и делает несколько шагов в мою сторону.

У меня рот сам по себе приоткрылся от удивления. А еще я, кажется, забыла как дышать.

— Я… — выдала вновь гениальное ничего, потому что нос втянул его аромат и пол под ногами словно куда-то поплыл. А еще вдруг все болезненно сжалось там, где никогда не сжималось.

«Что происходит?» — пропищало внутри меня паническое подсознание.

— Если я узнаю, что ты водишь за нос моего доверчивого сына, разговор между нами будет совершенно в другом ракурсе, — его голос словно другой, более низкий и какой-то самоуверенный, а ещё слишком будоражащий.

Я выровнялась и посмотрела упрямо в его лицо. Мне захотелось наговорить ему гадостей а ответ. Сказать, что мои чувства не его дело. Посоветовать следить за своей дамой сердца, а не за мной. Ей не помешает. А еще высказать все, что я думаю о его тупой идее жениться ради дочери на бездушной глупой кукле.

Но я не говорю ничего из этого. Поджимаю губы и говорю прохладно:

— Я учту.

— Папочка, ты тоже дома?

Вздрогнула, услышав голос Полины.

— Полина, помоги Есении сориентироваться в нашем доме. И, главное, расскажи где чья спальня, а где гостевая, — хмыкает Новицкий и тут же ретируется в соседний проем, огромной ладонью хлопая по дверному полотну.

— Прости, он прав, ты здесь точно потеряешься, дом огромный. Кстати, ты руки вымыла?

— Нет. Не успела. Заболталась с Артуром Даниловичем, — отвечаю растерянно.

Внизу живота до сих пор мерзко пульсирует. Меня бесят эти ощущения. Это чудовищно неправильно. Но на что я рассчитывала. Везение уровень Есения. Это еще папа в детстве обозначил, когда во дворе в детстве все прыгали с качелей, а прилетело в затылок качелей после прыжка только мне.

Так вот, лучше бы мне сейчас качелей прилетело, чем вот это все.

Я делаю шаг вперед, к ванной, собираясь помыть руки и умыться ледяной водой.

— Упс, Сеня, там папа, ау, — девочка прикасается к моему запястью, останавливая.

Я едва не выругалась.

— Точно, — соглашаюсь, взяв себя в руки. — Не выспалась сегодня, прости. Пойдем на кухню, вымою руки там.

Больше мы с Новицким старшим не пересекались вечером.

Зато утром он был первым, кого я увидела в офисе. Недовольный. Я тоже была не в настроении. Молча отнесла ему кофе, поставила на стол и собрала бумаги. Хотелось сразу дать деру, но заставила себя задержаться.

— Какие-то указания, Артур Данилович?

— Вчера Тим вернулся домой разбитый. У вас все хорошо? — снимает очки и слишком внимательно изучает мое лицо.

— Я не понимаю о чем вы, — отвечаю, подавляя раздражение.

Мы расстались нормально. Он отвез нас с Диной домой. Все было хорошо. Пока он не намекнул, что хотел бы остаться, а я не дала понять, что это плохая идея. Мне он ничего не высказал.

— Возможно я открою секрет, но Тимофей уже купил вам кольцо. Я видел чек из ювелирного салона… Случайно.

Он какой-то дерганый и говорит довольно напряжённо.

Я нахмурилась.

— Знаете, Артур Данилович, я не фанат спойлеров, — я впервые в жизни позволила себе огрызнуться начальству.

Я не знаю, что этот мужчина делает со мной.

Опираюсь на стол, потому что чувствую потребность в физической опоре. Барабаню пальцами по столу.

— Спасибо что предупредили, впрочем.

О, биполярочка подъехала. Огрызаться, а потом благодарить. Умница девочка.

— Приму это во внимание и буду знать, как реагировать, если он решит пустить его в ход.

— Свободна. Сделай так, чтобы я тебя не видел минимум три часа, — почти ровным тоном произнес Артур Данилович и схватил телефон.

— Как скажете, — киваю холодно и выхожу из кабинета.

Трясет от злости. Я в жизни так сильно не злилась, как сейчас. Сама виновата, нечего было хамить. Как щенок, который лает на большую бойцовскую собаку. Где я, а где он. С кем вздумала тягаться.

Выхожу в приемную и немедленно заваливаю себя работой. Звоню Дине, прошу подменить меня на пару минут, пока сама спускаюсь лично отправить его корреспонденцию. Никогда лично этого не делала, но сегодня мне нужно проветрить мозги.

Вернулась, и Дина сразу убежала в свой отдел, где ее уже срочно звали. А я посмотрела на свой рабочий стол и выругалась. Пришло письмо, которое он так ждал. И он четко сказал в пятницу, что как только оно придет, я должна немедленно принести его ему.

Но так я нарушу его приказ не попадаться ему на глаза. Раздраженно выдыхаю и вывожу письмо. Бизнес превыше всего. Отнесу, если мне повезет, он даже не в кабинете, просто оставлю на столе и уйду.

Толкаю дверь и тут же замираю как вкопанная. Первое, что слышу, женский стон. А первое, что вижу — то, что ни в коем случае никогда не должна была увидеть.

Тугой, возбужденный…