Моя 24/7 (СИ)

6 глава

Есения

— Закрой дверь!

А я стою, как истукан, и пялюсь туда, куда мне точно не стоит пялиться. Косые мышцы его живота, оголившиеся, когда он приспустил штаны, чтобы…

Ох! Как это все неуместно.

Так же неуместно, как чувства, которые пробудились внутри, стоило лишь бросить взгляд на него. Слабость в ногах. Пульсация. Все эти неправильные реакции на него. Моего Босса. Отца моего парня.

И тут мне в спину кто-то врезается.

— Сень, чего застряла, дай пройти?

Я тут же делаю резкий шаг назад. Захлопываю дверь. И поворачиваюсь к девочке.

— Полинка, пойдем, я тебя чаем напою.

— Он там с этой шваброй, да?! С ней?!

— Да, — признаю, потому что не умею врать. — С ней.

— Сеня, мы обязаны ему помешать!

О, думаю мы уже помешали. Ворвались в самый неподходящий момент. Он точно слышал голос дочери за моей спиной. Благо, девочка не видела того, что видела я.

— Полюшка, а давай пиццу закажем? Возьми мой телефон, а? И чайник поставь. А я быстро доделаю одну работу и присоединюсь. А потом и папа присоединится. Окей?

— Ты должна мне помочь, — Поля неожиданно кинулась мне на грудь и заплакала, — я сбегу, если он женится, и никто, никогда меня не найдет!

Она смотрит мне в глаза так скуляще, что сердце разрывается.

— Послушай, солнышко, послушай меня, — я обхватила ее щеки ладонями и стерла большими пальцами слезы. — Все будет хорошо. Мы что-нибудь придумаем, ладно? Я обещаю. Но пока давай сосредоточимся на маленьких шажочках. Успокоимся. Закажем пиццу. Покушаем. И составим план действий, хорошо? Сейчас нужно убавить эмоции, криком и топанием ножками делу не поможешь. Ладно?

Я прижимаю ее к себе и целую в лоб.

— Держи, ты главная по еде, — вручаю телефон девочке в руки, разблокировав экран.

Саму трясет. Я бы тоже поплакала сейчас. Но у меня такой опции нет. Нужно разгребать катастрофу.

Хотя вопрос в голове стучит один: если он планировал ЭТО, какого черта не запер дверь?! И почему Дина не сказала, что он не один??

Мелкая оживлённо хватает мобильный и прячется в комнате отдыха. Я облегчённо вздыхаю и прижимаю ладони к горящим щекам. Так стыдно! Как теперь это развидеть?

Внутри назревает непреодолимое желание раствориться, исчезнуть, стереть себе память, чтобы перед глазами навсегда исчезла картинка того, что я в его кабинете увидела.

То, что Новицкий не запер дверь, меня до сих пор бесило. У него же дочь! Она словно ветер летает, при ее скорости просто нереально не сообразить, что уже произошло.

— И не звони мне больше! Достал!

Я слышу цокот женских каблучков и пытаюсь слиться с креслом.

— Без проблем. Как скажешь дорогая. Но учти, это я буду ждать твоих извинений, а не ты моих.

— Ну забыла я запереть эту чёртову дверь!

— Ты не забыла, ты сделала это нарочно.

— Да иди ты!

Дверь распахнулась, и на пороге появилась раскрасневшаяся невестушка. Она сразу увидела меня и словно с цепи сорвалась. Подлетела к моему столу и влепила мне пощечину.

— Ты не могла эту девчонку задержать, сука?! ЧТО ВИДЕЛА ЭТА МАЛОЛЕТКА?!

Сказать, что я обомлела — не сказать ничего. Не то, чтобы это стало большим шоком. В прошлый раз, когда я застукала ее на подобном, она тоже махала руками, но я увернулась. В этот раз флешбеки пошли жесткие.

Щека пылает. Глаза сузились, нос шумно выдохнул воздух. Слава богу Полина ушла в комнату отдыха и не видела этого.

— Мне позвать охрану, чтоб вас вывели, или вы справитесь с задачей сами? — спрашиваю ледяным тоном у бешеной стервы.

Я не боюсь ее. Если она поднимет руку снова, буду использовать самооборону.

— Лера! Всего хорошего.

На пороге босс, весь злой и взъерошенный. Он словно пытается сжечь все вокруг, это видно по сжатым кулакам. Но держится, вижу, как зубами скрипит.

— Есения, ко мне в кабинет, срочно. Полина пусть подождёт в комнате отдыха. И ни шагу ко мне в кабинет без разрешения. Все понятно?!

Теперь то мы печемся о безопасности, а как оголяться и предаваться порокам, так не побеспокоился. Фыркаю, поднимаясь на ноги. Я не глухая, и слышала, что он обвинил ее, и понимаю, что это звучит как правда. Но что, перепроверить замок в двери нельзя, собираясь делать то, что собирался, и зная, какая она?! Смешно. Головой думать нужно. А не тем, чем думал.

Я поднимаюсь из-за стола и обхожу его, заглядываю к Полине.

— Посиди в комнате отдыха, поиграй в мой телефон. Проблема с папиной невестой решилась сама, она ушла. Меня он вызывает к себе. Дождись меня, чаю нам сделай, хорошо?

Девочка растерянно соглашается, явно не успевая за происходящим сумасшедшим домом. Хотя смышленая она не по годам, и то, как покорно меня послушалась, меня несколько насторожило.

Выхожу от нее и иду туда, куда не хочу идти. В этот чертов кабинет. Смотреть ему в глаза, после того, что видела. Мне не развидеть этого уже никогда.

Вхожу в кабинет, закрываю за собой плотно дверь.

— Я вас слушаю, — мысленно пинаю себя, чтоб придать голосу равнодушие. Сердце колотится бешено, кровь по венам кипит.

— Какого черта ты заперлась в мой кабинет с ребенком, если знала, что я в нём не один?!

— Я понятия не имела, что вы не один. Я зашла, чтоб принести письмо, о котором вы просили. Вы сказали, как только оно придет, сразу вам его отдать. Откуда появилась Полина, я вообще не знаю. Но я рада, что она видела только мои волосы и мою спину, а не то, что увидела я.

— А вы знаете о таком способе — как переложить поручение на другие руки? Или мне вас учить надо?!

— Лучше научите свою женщину запирать дверь, глядишь половина проблем сама собой рассосется, — выпалила, и тут же пнула себя.

Он здесь босс. А не ты. Ты же не дура, Сеня. Ему можно трахаться на рабочем столе и читать всем нотации, тебе нельзя. Не вчера родилась же.

— Я оставила вместо себя Дину, но ее срочно вызвали на ее место, и она не успела передать мне ц.у.

— Вместо того, чтобы куда-то свалить, ты должна кому-то дать поручение. Так понятно?!

Впечатление, что мужчина держится из последних сил, ведь его голос уже звучит слишком грозно, а раньше себе он подобного не позволял.

— Но я же не на свидание ушла, а по делу спустилась, — протестую против здравого смысла.

Здравым слыслом было бы извиниться и замять эту историю. Зачем ему моя правда? Его же на жареном поймали, ему нужен крайний. Крайний, который и прикрыл его жопу в прямом смысле слова. Поэтому я дала себе пинка, и выдавила из себя.

— В любом случае, извините. Больше не повторится. Отлучаться не посмею.

— Это ваш наибольший просчёт. Ваше счастье, что Полина ничего не увидела. Ещё одно замечание и вы здесь не работаете. Понятно?

— Да, Артур Данилович.

Опускаю взгляд. Хочется реветь. Но подобного удовольствия ему не доставлю. Знаю что сделаю после работы. Закажу себе футболку с надписью "мой босс форменный козел", и буду в ней спать.

— Не смею задерживать.

Больше на меня не смотрит.

Я едва успела выйти, как возле двери столкнулась с Тимом.

— Привет, крошка, как дела?

Обнял и поцеловал в щеку, улыбаясь словно мартовский кот.

— Так себе, — уворачиваюсь, — много работы, Тим. Если не срочно, давай позже поговорим?

— Есения, кофе и быстро.

Поворачиваю голову, на пороге стоит Новицкий и дышит словно дракон, рассматривая нас.

Тим сильнее обнял меня, но отцу ничего не сказал. Босс сразу же скрылся в кабинете.

— Кто его укусил? — удивлённо спросил парень.

— Не знаю, — увиливаю от ответа. — Но ты его слышал. Нужно бежать. Позже поговорим, окей?

Я приподнялась на носках и чмокнула его в скулу. В его объятиях надежно. Но меня ждут. И кофе, который один черт вечно стынет, не выпитым, тоже.

Не знаю, каким взглядом провожает меня Тим, но то, что расстроенным, уверена.

— А я заказала три пиццы! Сейчас папуле сообщу, что вновь устроим весёлый перерыв!

Полина танцует вокруг меня, потирая ручки.

Веселый, ага. Веселее быть уже не может.

— Подожди, малыш. Сейчас я сделаю папе кофе и спрошу, можно уже к нему или нет. Ну и предупрежу о пицце, конечно. Окей? Дождись меня.

Как только кофе был готов, я поставила его на поднос. Захватила и срочное письмо с собой. И вошла в клетку к дракону.

— Ваш кофе, — подхожу, наклоняюсь рядом с ним, чтоб не разлить горячий напиток. — И письмо, которое вы просили.

Подкладываю на его бумаги письмо.

Забираю поднос и уточняю:

— Полина заказала пиццу. Хочет пообедать с вами. Я могу пустить ее к вам?

— Дайте мне десять минут.

На меня не смотрит, а изучает важное письмо и наконец-то улыбается. Видимо новости слишком хорошие.

— Как скажете, — киваю и больше не задерживаюсь. Улыбнулся и то хорошо. Я стараюсь не смотреть на его улыбку, потому что это опасно для меня. Он редко просто и расслабленно улыбается, и это преступление. Потому что у него красивая улыбка. Слишком. Нечего пялиться туда. Я итак увидела больше, чем хотела. И не знаю, как усну сегодня ночью.

Выхожу из кабинета и слышу голоса в комнате отдыха.

Вхожу туда и обнаруживаю там брата и сестру, которые живо болтают.

— Пиццы уже привезли? — удивилась.

— Да, я был так любезен и принес.

— Папа просил дать ему еще десять минут, Полинка, он немного занят.

— Он всегда занят, — хмыкает Тимофей. — Давайте, дамы, берите свои кружки и пойдем спасать трудоголика. А то так и не поест, а пицца остынет.

— Это плохая идея.

Артур Данилович точно меня уволит к черту за то, что я его поручения выполняю через жопу.

— И кто нас остановит? — ухмыляется мне Тимофей.

— Я. Своим телом.

— Очень заманчиво, Семен, но ты всего лишь одна слабая девушка.

В секунду я оказываюсь в его сильной ручище. В одной руке он несет три пиццы, во второй — сердитую и сопротивляющуюся меня. Хотя не восхищаться его физической формой не могу. Силач каких поискать.

А Поля бежит впереди и весело открывает двери.

— Есения пыталась нас остановить, но мы бастуем и требуем, чтоб ты поел, пап.

Вырваться я не могу, как не пыталась. Испуганно смотрю на босса и понимаю, что тот подскочил с кресла и недовольно бросил телефон в сторону.

— Тим, ты обалдел?!

— Папуль, только не рычи! Давайте обедать!

Новицкий не реагирует на дочь, он смотрит на нас.

— Она стояла на проходе, охраняя твой кабинет, как верная собака, что мне оставалось делать? — продолжает веселиться Тим, несмотря на бешенство отца, которое я чувствую кожей.

И я аккуратно выворачиваюсь из его руки, став на свои ноги и обтянув юбку-карандаш.

— Пап, ты тут ее права часом не ущемляешь, а то она какая-то вредная и шуганная с тобой стала.

— Тим. Достаточно, — бросаю раздраженно.

На Артура Даниловича стараюсь не смотреть, хотя чувствую его взгляд на себе, и аж пробирает.

— А я предупреждал, что она моя 24/7? Что-то не устраивает, сын?

— Только не в эти выходные, — вдруг прилетает неожиданное. — В эти выходные моей будет, 24/7. Верну в понедельник в целости и сохранности.

— Это ты так решил? — говорит иронично, смотря мне в глаза.

Я тоже смотрю на него. С того самого рокового «моя». И тараканы в голове канкан пляшут. Дихлофоса на них нет.

Мне начинает казаться, что моя крыша едет и я слабо понимаю, что происходит. Хотя мозг должен включиться уже. И реагировать не на вырванное из контекста «моя» от босса, который полчаса назад на этом столе терся членом о свою невесту, а на слова Тима, который решил вывезти меня из этого сумасшедшего дома.

— Я так решил, — подтверждает он уверенно, и ловит мою ладонь. — У тебя же не было планов на выходные, Сень?

— У меня не было планов на выходные, — отвечаю негромко, бросив последний взгляд на Артура Даниловича. — Пойду, мне работать нужно. Обедайте. Если что-то нужно, дайте знать, — бросаю Новицкому через плечо и делаю стремительный шаг вон из кабинета.

— Василевская, вы видимо забыли, что свои выходные вы планируете после того, как я вам даю добро. Я его вам, кажется, ещё не давал, правда?

Прилетает в спину.

Я застываю на выходе. И выхожу из себя.

Резко разворачиваюсь, смотрю холодным взглядом.

— У вас есть планы на меня на выходные, Артур Данилович?

— Об этом я могу сообщить только ближе к концу рабочего дня.

— Пап, тебе не кажется, что ты злоупотребляешь порядочностью своей помощницы? Всем нужен отдых. А на ней итак который день лица нет!

— Если у меня такие нечеловеческие условия работы, Есению никто не держит. Пусть решает твоя невеста.

Новицкий хмыкает и идёт к диванчику, садится возле Полины и целует ее в висок.

— Моя кто? — а теперь Тим разозлился.

Я тоже бешусь. Он специально провоцирует? Я же прямо сейчас заявление напишу, и гори оно огнем.

— Ой, дядя Вова!

На пороге кабинета появляется довольный Владимир Константинович, и я случайно оказываюсь на его пути. Его огромные ладони хватают меня за талию, удерживая, чтобы не упала.

— Куда бежим, красивая?

Кажется, за моей спиной кто-то протяжно зарычал.

— Работать, — отвечаю, и из его рук неловко пячусь. Что за день-то такой. — Пока не уволили, — бросаю холодное за спину своему озверевшему боссу. Совсем несет человека в тар-тарары от того, что секс сорвался. Было бы по чему убиваться. Тьфу.

— Новицкий, ты девочку вообще пресуешь? Почему она у тебя такая бледная и запуганная?

Наш второй босс не даёт мне возможности сбежать. Тим тоже оказывается рядом и берет меня за руку.

— Успокойся. Давай просто пообедаем.

— Папуль, хватит дуться. А я тебе говорила, что швабра плохая. Это же из-за нее ты такой бука?

— Давай, молодежь, к столу. Весь офис обедает. Чего ждём?

— Дядь Вов, а у меня к вам есть секретный разговор, уделите мне потом пять минут?

— Для любимой крестницы хоть луну с неба, — подмигивает Владимир Константинович и берет кусок пиццы, которую тут же полностью поглощает.

— Я ловлю тебя на слове.

— Что за секреты, Поли? — Новицкий улыбается дочери, и на нас с Тимом практически не смотрит. Мой парень берет кусок пиццы, даёт мне, чтобы откусила.

— Семён, держись, если дело в швабре, то просто крепись. У них что-то не так. Я чувствую.

— Я не голодна, — отвечаю, бросив взгляд на Артура Даниловича, который нас на прочь игнорирует.

Никто из сидящих за столом даже не представляет в чем дело. Человек хотел то, что он хотел. Сорвалось. Вот и бесится. А на кого еще ему срываться, как не на того, кто ему этот самый кайф обломал?

Мстит мне теперь. Облом с выходными — чистой воды месть. Ему не перепало, вот по его логике и мне не должно. Ну так же. Ни в чем больше дело быть не может. Я раздражаю его, потому что кайф обломала.

Делаю глоток чаю и мечтаю, чтоб этот обед закончился быстрее. Находиться здесь в компании Новицкого старшего нет ни малейшего желания. А вот сделать на заказ майку "босс козел" есть.

А еще он лицемер. Хоть меня и отвлек вид его гениталий, от которых я хрен усну, я рассмотрела на его ноге татуировку. Большую, крутую, надежно спрятанную под деловыми брюками или махровым полотенцем. Ему значит можно, а мне нельзя. Интересное кино.

Все это время Полина рассказывала нам о том, как прошел ее день в школе. Удивительная способность связно рассказывать истории у этой девчонки. К концу обеда даже возникло впечатление, что Артур Данилович пришел в себя, он соизволил шутить.

— Ну что Полина, ко мне и домой? Или тебя к подругам отвезти?

Владимир Константинович первым поднялся со стула и обратился к девочке.

— К вам, а потом к Маше. Пап, вечером заберёшь?

— Обязательно, целуй и беги.

В этом душном кабинете мы остаемся втроём.

— Тимофей, тебе пора. Оставь нас вдвоем.

— Да, пора и честь знать, обед закончился, — Тим либо не замечает, что это какой-то треш, либо умело делает вид, что не замечает. И когда он сжимает мое плечо и говорит, — ты знаешь, где меня найти, — я понимаю, что второе.

Самообладания ему не занимать.

Тим встал, и я вместе с ним. Начала молча собирать тарелки и кружки на поднос. Как только дверь за Тимофеем закрылась, напряжение в кабинете достигло своего пика.

— У меня были планы на тебя в эти выходные, — говорит как-то странно, а смотрит ещё подозрительнее, я едва поднос не уронила на пол.

Я делаю какой-то судорожный вдох и медленно выдыхаю, сжав пальцами сильнее поднос.

— Какие планы? — спрашиваю, пытаясь придать твердости своему голосу.

Он делает жест рукой в сторону стола.

— Есть несколько важных заданий, которые нужно сделать вдвоем.

— Вы босс, — жму плечами, — вы командуйте.

Я оборачиваюсь к столу и продолжаю уборку. По-хорошему, дела можно решить и на неделе, а на выходных оставить меня в покое, но нет же. У него планы выносить мне мозг не только всю неделю, но и на выходных. Ох и везет мне.

— Если вам уж так важна поездка с Тимом, я, пожалуй, отменю наши посиделки у ноутбука, — смотрит слишком пристально, подавшись вперёд, — возможно у парня предложение назрело.

— Вам доставляет это удовольствие? — смотрю на него пристально в ответ.

— Что именно? — ухмылка на его лице едва заметная.

— Брачная тема? Хотя глупый вопрос, вы же женитесь. Наверное, вас очень интересует вся эта тематика в преддверии торжества, и вы очень переживаете за сына.

Иначе какого черта он твердит об этом как заведенный мне не ясно. Он уже испортил сыну весь эффект неожиданности и свел всю романтику момента на нет.

— Я переживаю за счастье сына. В этом вы правы. Только я хочу быть уверен в том, что его любят, а не используют. Так понятно?

— Вы меня в чем-то обвиняете, Артур Данилович? — смотрю пристально, изменившись в лице.

— Хочу верить, что влюбленный сын не будет страдать. Он ведь не будет страдать? Правда?

— Меньше всего на свете я хочу, чтоб Тимофей страдал.

А он будет. Потому что я знаю, что я не соглашусь на предложение. Мы еще даже близки не были, какое предложение.

Но навязчивый интерес Артура Даниловича начинает вызывать раздражение. Потому что я его не понимаю. Беспокоишься за счастье сына? Дай его девушке выходной, пусть любятся. А он не о сыне беспокоится, а о себе. Чтоб холопка от рук не отбивалась и всегда под рукой была.

— Я же предупреждал, что со мной нелегко работать. Зачем согласилась? — вновь тема сменена, да что за человек.

— Не боюсь трудностей.

— И чем поучительный был этот день? — словно тестирует на профпригодность.

— Ответить честно или профессионально соврать?

— Мне нужна личная помощница. Она, словно вторая жена, знает о боссе всю грязь и в тоже время его любит и лелеет. Думаешь, воспитать такого помощника легко? Моя прежняя помощница была идеальной во всём. И главное, она идеально прислушивалась к советам других, более компетентных сотрудниц. Вы же, как я понимаю, практически ни с кем не общаетесь. Поэтому набиваете собственные шишки.

— Я учту.

Мне нужно выносить отсюда свою горящую пятую точку, а то будет беда. По сути, прав, опять же, он. Ему нужно то, что ему нужно. Личный помощник — правая рука. Но я его ни в чем не подвела сегодня. Кроме меня никто грязи не видел, и я никому рассказывать о ней не собираюсь. Его я пиццей накормила и кофе напоила. Важное письмо принесла. По загривку только не погладила, чтоб этот лев мурлыкал, а не рычал, ага.

Но сплетни по офису собирать такое себе. И кого он имеет ввиду под компетентными сотрудницами? Веру Петровну что ли? Так она мне еще в первую неделю работы как облупленного сдала. Разве что про татуировку не рассказала.

И тут меня словно бес в ребро ужалил.

— Классная татуировка, кстати.

— Какая из трех? — иронично смотрит мне в глаза и удобнее раскидывается на диване, приобретая расслабленую позу.

Даже так? Я усмехнулась, опустив взгляд.

— Видела всего одну. Но если это входит в мою компетенцию как второй жены, раздевайтесь.

Сказала и аж свело что-то внутри от того, что именно только что прозвучало.

— Смело. Тогда дверь запри, иначе Полина, как я понял, имеет магические способности врываться в кабинет отца без предупреждения.

— Мой косяк. Это я ворвалась без предупреждения, Поля просто шла за мной и ускорилась. Если бы она пришла и я ее видела — она бы не попала внутрь без моего вам звонка.

Похоже он только сейчас осознал, что я во многом права. И если не дурак, то понял, что его швабра всех подставила… и проиграла.

Новицкий поднимается с дивана и идёт к двери, запирает ее.

— У Тима тоже там внизу тату, тебе нравится скорпион? Это он тебя вдохновил?

— Эмм… Нет. Мы с Тимом никогда не говорили про татуировки. Еще когда учились разве. Тогда у меня было желание, но не было денег, а Тим сказал, что девушку татуировки не красят. Так что не думаю, что он бы одобрил…

Хотя странно. Если у него есть тату, почему он осуждает желание других сделать себе? Хмурю брови. Что-то здесь не сходится.

Новицкий улыбнулся, но ничего не сказал. Просто вернулся к дивану и сел. Зато пальцы медленно, но уверенно расстёгивали пуговки на рубашке.

— Ты можешь выбрать любую тату, я отвезу тебя к лучшему мастеру.

Он что, правда раздеваться начал? У меня на щеке, кажется, проступило пятно, и скула дернулась. Ляпнула на свою голову. Дура, вот дура!

Умом понимаю, что нужно открыть рот и остановить это. Но язык прирос к небу. И я так и стояла и молчала, пока он не снял рубашку.

Встал с дивана, повернулся ко мне спиной, демонстрируя тату на левом крыле.

Я сделала шаг вперед на инстинктах. И на тех же инстинктах коснулась чернил, оставивших этот рисунок на его коже. Провела подушечкой пальца по льву, который сторожит красивый, похожий на лилию, цветок.

— Красиво, — сказала негромко, рассматривая детали. Лилии символизируют женщин, и так же часто — смерть. Сложить дважды два не трудно. Наверное, он сделал ее в честь своей первой жены.

— Продолжаем?

— Зависит. Где третья? — откуда в голосе усмешка и почему я до сих пор не заикаюсь — не знаю. Как и не знаю, почему до сих пор трогаю его. Это вожделение какое-то просто.

Мозг! Ау? Ты здесь вообще?

— Вторую рассматривать не будешь? — тянется к ремню на брюках.

— Насмотрелась уже, — отрезаю твердо.

Хотя я даже не рассмотрела что там. Но второй раз я лицезреть его там не хочу. Губительно для психики.

— Тогда к третьей доступа увы нет, чтобы ее увидеть, нужно снять брюки, — улыбается и берет рубашку. — Всплеск храбрости прошел?

— Слишком много обнаженки для одного рабочего дня, — пытаюсь максимально неловко отшутиться. — Может, как-нибудь в другой раз.

Не скажу же я ему, что я в его присутствии мозгом не думаю. И что вся энергия собирается в виде жара и пульсации не там, где нужно. Я видела достаточно для того, чтоб ночью поскулить в подушку. И разорвать отношения с Тимом. Потому что я очевидно больная и не сильно порядочная.

— Надеюсь, теперь у тебя есть больше информации о боссе. Все удовлетворило?

Я не поняла, на что он намекает, но уточнять не решилась. Потому что мне показалось, что я итак по скользкой дорожке хожу.

— Есть что-то еще, что я должна знать? — отвечаю вопросом на вопрос.

— Когда я много работаю, предпочитаю остаться с ночёвкой здесь. Когда я молчу и не реагирую на вопросы, это не значит что я не слышу. Когда опаздываю на работу, значит мои встречи нужно скорректировать. Когда я прошу быть со мной честным, то не терплю обмана.

Именно на последнюю фразу был сделан особенный уклон.

— В таком случае вам повезло, ибо врать я не умею, — ответила спокойно и вернулась к подносу.

Врать не вру. Но и мнения своего никогда не навяжу, когда не просят. Но тот ли это случай?

Была ни была. Раз мы откровенничаем.

— Полина сказала мне, что сбежит из дома, если вы женитесь на…

Чуть не брякнула «швабре».

— На Лере. Лера плохо к ней относится. Я слышала. Она угрожала отослать ее в пансионат для девочек.

— Полина прекрасный манипулятор. Даже ленивый заметил, что она фантазёрка. Я не умаляю вину Леры в некоторых моментах, но она вполне современная женщина, которая прекрасно сходится с людьми.

— Ага. Моя щека сегодня ощутила, как прекрасно сходится.

Но да кому я доказываю? Влюбленному мужчине, который собрался под венец. Такая глупая.

— Хотя вам виднее. Я лишь сказала, что слышала и видела.

— В смысле?

Новицкий застыл на месте, не успев толком заправить рубашку в брюки, только ремень расстегнул и молнию на брюках.

— Она ударила меня. Я думала, вы видели, — я тоже застыла.

Я была уверена, что он видел. Иначе не ляпнула бы этого сейчас.

— Я тебя услышал. Она извинится за свое поведение.

— Мне это не нужно. Я предпочла бы забыть об этой сцене.

Предпочла бы всей душой, но сомневаюсь, что получится.

— Продолжу убирать.

Не хочу больше болтать. Я итак тут задержалась, а работу никто не отменял. Новицкий меня не задерживает. А в конце дня сообщает, что завтра он отправляется в срочную командировку и его не будет несколько дней.