Моя любимая роль

ГЛАВА 1, 29-й день съёмок

Стефани смотрела ему прямо в глаза, ничего не видя из-за застилающих мир слёз. Всё расплывалось, руки дрожали, если бы он не прижимал её к стене так плотно, она бы точно грохнулась на пол. Колени подкашивались, словно ватные, внутри всё сжималось в узел.

— Это ты сделала?! Отвечай, ты?!

Он встряхнул её за плечи, ещё раз приложив спиной о стену, она всхлипнула и крепко зажмурилась, сжавшись под его ненавидящим взглядом. Прошептала, едва разжимая губы:

— Прости меня, Том…

— Дрянь!

Парень оттолкнул её и стремительно зашагал по коридору, она всхлипнула и сползла на пол, зажимая рот трясущимися руками. Ещё несколько секунд абсолютную тишину нарушало только её прерывистое дыхание и глухие рыдания, потом Сэм громко хлопнул в ладоши и крикнул:

— Стоп, снято! Стеф, малышка, на этот раз гораздо лучше!

Оператор оторвался от камеры и показал режиссёру большой палец, обе костюмерши бросились снимать с Криса помятый и мокрый от её слёз пиджак, он улыбался, что-то сказал на ухо Бетти, та рассмеялась.

Стефани поднялась с пола, вытерла слёзы рукавом, её сразу же схватила за локоть гримёрша:

— Ты что творишь? Я же просила руками лицо не трогать!

— Прости, — Стеф запрокинула голову и часто заморгала, пытаясь высушить глаза, Бетти потянула её к креслу:

— Пойдём, я сделаю. Всё равно подправлять после соплей надо, — обернулась к Сэму: — Я её забираю.

— Куда? Нет, стоять, у нас ещё одна сцена!

— Она щеку размазала, — обличающе ткнула длинным ногтем ей в лицо гримёрша, режиссер махнул рукой:

— Ничего страшного, там темно. Слёз добавь ей и волосы растрепай немного, ничего не крась.

— Ладно. — Бетти достала из кармана флакончик, открыла одной рукой, второй зажимая ноздри, протянула на вытянутой руке и ткнула Стефани под нос, прогундосив: — Давай, ты знаешь, что делать.

— О, боже, — Стеф закрыла глаза и нюхнула проклятую термоядерную смесь, нос обожгло до самого горла, глаза мигом заслезились.

— Так, сцена семь! — режиссёр замахал руками, настраивая всех на работу. — Собрались, ребята! Эту доснимем и обед. Эшли! Где Эшли? О! Давай, начинаем, Стефани на пол, Эшли идёт мимо… Мотор!

Стеф вернулась на прежнее место, внутренне собираясь и настраиваясь.

«Меня зовут Бренда. Я забитая ботаничка с комплексом одиночки. Меня только что чуть не разорвал на куски любимый парень, который любит мою соседку по комнате… Боже, ну и бред!

Хотя, людям нравится, смотрят. А мне-то что? Здесь хорошо платят, и вообще, это сопливое мыло — первый шаг к моей мечте. Нужно просто хорошо выполнять свою работу… вот только без Криса это очень сложно.»

Подошла Эшли, затараторила текст, Стеф произносила свои реплики, пару раз скосив глаза на притихшую съемочную группу. Там как раз Крис шептал что-то на ухо краснеющей Бетти, ненавязчиво приобнимая её за талию.

— Так, стоп! — Сэм сердито заколотил кулаком по подлокотнику: — Стеф, ну что такое? Что у тебя с лицом? Ведь репетировали, только что было всё отлично, только что! Давай ещё раз и больше чувств, она твоя лучшая подруга!

«Да, ещё раз. Ещё один стотыщпятьсотый раз, пока ты не научишься играть свою роль, дура… Хватит пялиться на Криса, хватит! На то, как его голубые гляделки уже из орбит выпрыгнули, пытаясь залезть в пышное декольте Бетти… Что он в ней нашёл? Шпала шпалой, только и красоты, что нарощенные волосы с ресницами, да силиконовые буфера.»

Бетти как раз прогнулась дугой, оттопыривая тощий зад и выпячивая грудь, сделала вид, что поправляет волосы, стрельнула глазами в и так уже захлёбывающегося слюнями блондинчика… Стеф отвела взгляд, сосредоточившись на Эшли, Сэм в очередной раз рубанул воздух рукой и крикнул:

— Тихо все! Мотор!

Как давно это началось? Да черт его знает, очень давно. Даже не в первый день съёмок, а гораздо раньше. Может, на кастинге? Или на первых пробах, которые она чуть не провалила… а он был великолепен, как всегда. Конечно, роковой красавец, любимец публики! Романтичный блондин с небесными глазами и чувственными губами, виртуозно владеющий голосом, от которого у юных и не очень барышень трепетало сердце. Опыта у них было примерно одинаково, но в первый же день съемок стало понятно, кто тут слабенький новичок, а кто — восходящая звезда.

Кристофер Льюис, девятнадцать лет, море красоты и океан обаяния! Никто не устоит… Вот и она не устояла. Этот голубоглазый принц в гриме и подогнанной по фигуре школьной форме был просто восхитителен. А её, как на зло, вырядили в неподходящую по размеру одежду, вечно прилизывали волосы в уродливый пучок, к тому же, гримировали так, что всё лицо превращалось в размытое пятно. А когда в голову Бетти пришла гениальная идея осветлить Стеф ресницы и брови, это был вообще предел. Она мысленно так её материла, как никого в своей богатой приключениями жизни.

Но у неё была мечта — играть в самых лучших фильмах в мире, играть лучше всех. Восхищение, овации, награды, фанаты! Когда в начальной школе родители отдали её на танцы, учитель сказал, что девочка невероятно артистична и это нужно развивать, где-то в то время у неё и появилась эта мечта. Изучив пару десятков биографий любимых актёров, в актёрскую школу она не пошла, а стала ходить сразу на кастинги. Пару раз снялась в рекламе, потом в клипе известного певца, потом вела программу на местном телевидении. А потом был он, «Поцелуй душ», самый ожидаемый сериал по эту сторону океана.

Она думала, это будет её звёздный час! Сериал снимали по циклу рассказов одной модной среди девочек-подростков писательницы, судя по тиражам книг, рейтинг сериала должен был быть сумасшедшим. Она была так рада, что прошла кастинг, что даже не подумала спросить, на какую роль её берут… а когда узнала, было уже поздно.

Проклятая Бренда оказалась серой и банальной, как алюминиевая ложка, раскрыть актёрский потенциал там было просто негде, у неё почти не было реплик, ничего интересного с ней не происходило первые серий пять. Стеф успела сто тысяч раз проклясть тот день, когда Сэм радостно тряс её руку и улыбался: «Ты нам подходишь, детка! Думаю, мы сработаемся!». Да, конечно. За последний месяц на неё орали столько, сколько не орали за всю предыдущую жизнь.

Да ещё и Крис… С ним вообще отдельная история. Они познакомились на кастинге, хотя увидела она его ещё раньше, когда они заполняли анкеты и им назначали время. Парень поразил её своей необычной внешностью и какой-то такой тёплой, чуточку бесшабашной аурой — растрёпанный, в цветной рубашке с закатанными рукавами, с постоянной белозубой улыбкой на загорелом лице… Когда его утвердили на одну из главных ролей, было решено подкачать его перед съёмками, и построением тела будущей звезды занялся профессиональный тренер, который за месяц особого питания и тренировок превратил худого сутулого парня в подтянутого спортсмена. На него хотелось смотреть, не отрываясь, и она смотрела. Как оказалось позже, не она одна.

А он за месяц съёмок так ни разу на неё и не глянул. Он смотрел куда угодно, на кого попало, только не на неё, даже если она была рядом. И это раздражало сильнее всего. Когда она сидит в столовой рядом с ним, а он через её голову разговаривает с Эшли, глядя сквозь Стефани, как будто она деталь интерьера… Она из кожи вон лезла, лишь бы он хоть как-то её заметил, но проклятый блондин как будто издевался, игнорируя все её попытки.

Но сегодня особый день. О, да, сегодня он на неё посмотрит, хочет он того или нет. Потому что так написано в сценарии, конкретным текстом: «Держит за плечи и смотрит в глаза». Вчера вечером они до полуночи шептались с Мари об этой сцене, даже репетировали — с ума сойти можно! — за ними такого никогда не водилось. Мари всё, естественно, знала, хоть они и познакомились на кастинге, уже успели стать лучшими подругами и обе испытывали ощущение, что знакомы лет сто, не меньше. Мари была младше на два года и играла девочку из другого класса, сучка Бетти покрасила её в рыжий, несмотря на то, что натуральный платиновый блонд ей очень шел, так что стилистку-визажистку они обе дружно ненавидели. На съемочной площадке они почти не пересекались, но сегодня Мари специально пришла посмотреть на съёмки Стефани, ради Той Самой Сцены.

Та Самая уже была снята, но Сэм почему-то решил доснять этот эпизод и только потом отпустить всех на обед, так что обе девчонки изнывали от скуки и дефицита общения, одна на площадке, другая за рядом кресел и оборудования.

— Кейт… — дрожащий голос, прикушенная губа, — я могу всё объяснить, подожди!

Девчонка качает головой, отталкивает её руку и уносится в ту же сторону, куда до этого слинял Крис.

— И… снято! Девочки, молодцы, все свободны, идём обедать!

Раздались аплодисменты и довольные выкрики, люди побросали оборудование и помчались в столовку, Стеф встала с пола и побрела умываться, Мари догнала её почти в туалете:

— Стеф, святые кенгурята, это было супер-круто!

— Не то чтобы супер, но да, круто, — пробормотала девушка, во второй раз намыливая лицо, улыбнулась: — Я думала, упаду в обморок прямо там! Хорошо, что он меня держал.

— Ммм, крепко держал? — провокационно прищурила глаза Мари, Стеф плеснула на неё водой:

— Очень крепко!

— А я утром ходила на чай к Лили, — рыжая кокетливо ковырнула носком туфли пол, Стеф выключила воду и стала дёргать из подставки бумажные полотенца:

— И что?

— А то, что она мне показала сценарий на понедельник! И в нём… — она сделала драматическую паузу, наблюдая как Стеф яростно трёт лицо.

— И в нём? — приподняла бровь та.

— И в нём вы с Крисом будете мириться, хватать друг друга за руки и нежно обниматься!

— Да ладно, — недоверчиво улыбнулась Стеф, Мари с хитрым видом покивала, сунув руки в карманы:

— Именно так, амиго, и никак иначе. Сценарий уже утверждён.

Стеф отбросила полотенца и с радостным визгом повисла на шее подруги, громко чмокая её куда-то в макушку:

— Я тебя обожаю! Ты наглый, пронырливый шпион, но я тебя всё равно обожаю!

— Ладно, ладно, задушишь! — попыталась освободиться Мари. — Пойдём, а то всё без нас съедят.

В столовой, как обычно, было шумно и тесно, комната вроде бы большая, но на тридцать с лишним человек её едва хватало. И это ещё учитывая, что вторая и третья съёмочные группы не в полном составе — Мари жаловалась, что двух её подружек их режиссер оставила репетировать какой-то проблемный момент. Про третью группу она вообще почти ничего не знала, там снимали отдельную сюжетную линию, про преподавателей, взрослые тётки и дядьки пропадали в своём павильоне до поздней ночи. Завтракали они очень рано, чуть ли не в пять утра, обедали когда придётся, а ужин им, похоже, носили в постель, во всяком случае здесь члены третьей группы были редкими гостями. Вот и сейчас из всей третьей группы здесь был только младший хореограф, и тот уже проталкивался к выходу, неся подмышкой огромный бумажный пакет с бутербродами. Он на ходу кивнул Мари, рыжая улыбнулась в ответ.

— Он такой забавный, — с улыбкой шепнула Мари, провожая его взглядом, Стеф пожала плечами, пытаясь найти свободное место, но нашла только хихикающую Эшли, которую Крис пытался силой усадить к себе на колени, мотивируя это тем, что стульев и так мало. Не слишком-то и много силы ему на это понадобилось… — Эй! Земля вызывает Стефани!

Стеф дёрнулась, когда подруга щёлкнула пальцами перед её носом, с трудом отвела взгляд, подошла к крайнему столику и села, уткнувшись взглядом в столешницу.

«Ну и потаскун же ты, Крис… То Бет, то Эшли, ты вообще когда-нибудь уймёшься?»

— Не втыкать! Брать вилку и жевать! — Мари поставила на стол перед ней тарелку с картошкой, мясом и салатом, села рядом, придвинула свою и потянула носом: — Ммм! Должно быть вкусно! — Взяла вилку и стукнула Стеф ногой под столом, прошипела, не разжимая зубов: — Ешь уже давай, он на тебя смотрит!

— Ага, как же, — пробормотала Стефани, накалывая лист салата и поднося ко рту, — у него Эшли на коленях, нафиг ему не надо на меня смотреть.

— Во имя котиков, амиго, забудь про Эшли, она дура, — зажмурила один глаз подружка, Стеф хмыкнула:

— Ну и что, что дура, зато красивая и в главной роли.

— Да какая она красивая, — пробурчала с набитым ртом Мари, прожевала и добавила: — Маникюр, макияж, удачная одежда, идеальная укладка — так из кого угодно красавицу сделать можно. Бет над ней каждое утро по два часа трудится.

— А нас с тобой каждое утро за пять минут уродует, — фыркнула Стеф. — Ой, всё, ладно! Хватит об этом, и так тошно. Расскажи лучше, как у вас дело продвигается?

— Потихоньку, — девчонка сдула рыжий локон с носа и пожала плечами, — Мелани давит режиссёрским авторитетом и требует, чтобы я была более раскрепощённой. А я просто представить не могу — куда ещё раскрепощённее-то?! Я и так кавайна, как полярный лис! — Она закатила глаза и развела руками: — Что она от меня хочет? Мне начать передвигаться вприпрыжку?

— Покажи кому-нибудь язык, — фыркнула Стеф, Мари скорчила рожу и высунула язык на всю длину, Стефани чуть не заплевала стол салатом и расхохоталась, Мари рассмеялась, протянула стакан воды:

— Прости, надо было подождать, пока ты дожуёшь.

Они опять рассмеялись, Мари скосила глаза куда-то за спину Стеф и прошептала шпионским тоном:

— Он опять на тебя пялится. — Стефани поморщилась так, как будто подруга неудачно пошутила, та сделала большие глаза: — Честно пялится, клянусь щеночками! Я говорила, он на тебя запал.

Стеф опять помрачнела и махнула рукой:

— Хватит, Мари. Он за месяц съемок ни разу на меня не глянул и ни слова не сказал.

— Ага, конечно, — саркастично закивала подружка. — Вот только каждый раз, когда ты появляешься в поле зрения, он начинает выпендриваться, как павлин в брачный период!

— Не замечала.

— Потому что ты его только таким и видишь, — опять показала язык Мари и захрустела салатом.

Стефани молча качнула головой, вздохнула, украдкой оглянулась через плечо и резко отвернулась. Блондин кормил сидящую у него на коленях красотку с вилочки, бережно придерживая за талию, всем было очень весело.

«По сценарию, они страстно целуются два-три раза в день. И ещё три-четыре раза орут друг на друга и швыряются вещами. Двое блондинистых красавцев с нежными голосами — идеальная пара.»

В дверях появился жующий бутерброд Сэм, крикнул:

— Закругляемся! Через пять минут всех жду!

— Мне тоже пора, — Мари отложила вилку, боднула Стефани в плечо и подмигнула: — Эй, сегодня пятница, осталось поработать совсем чуть-чуть и можно ехать домой! Давай, не кисни. До вечера.

— Угу, — Стеф кивнула и продолжила ковырять салат.

Вечер начался где-то в половине одиннадцатого.

Сэм всегда к ночи начинал пылать энтузиазмом и сыпать идеями, обещая, что вот сейчас поработаем, а утром выспимся на час дольше. Это не всех устраивало, но с режиссёром спорить — себе дороже. Вот и сегодня он только-только всех отпустил.

Стефани умылась и сняла с волос проклятую резинку, сходила в комнату за курткой и вышла прогуляться, ехать сейчас в город к родителям не хотелось, лучше завтра с утра, со свежей головой. Мари уже спала, сегодня утром у их группы съёмки начались чуть ли не на рассвете и их отпустили пораньше. Стеф не стала будить подругу и тихо ушла в тёмный парк возле школы.

Школа была шикарная, не зря её сняли на всё лето — огромный спортзал, бассейн, кинозал с пятиметровым экраном. Спальни для студентов занимали целый этаж и интерьеры там были такие, что тут хотелось остаться жить. Ещё один этаж занимали танцевальные залы и музыкальные классы, в одном из них стоял салонный рояль и вечерами кто-то на нём очень здорово играл.

Сегодня этот кто-то опять решил порадовать больную голову Стеф «Воздухом» Баха, мелодия изгибалась мягкая и неспешная, как льющийся мёд, как подснежник, как едва ощутимый ночной ветерок, несущий влагу озера и запах цветов, понемногу вымывая из головы крики Сэма, взгляды Бетти, презрительные комментарии Эшли… Успокаивающий нервы и наполняющий душу покой и гармония.

«Это же надо, так играть… Узнать бы хоть, кто это, может, печенек ему купить, за мою свежую голову и здоровый сон.»

Она присела на бортик пустого фонтана, опёрлась о скульптурную композицию «рыба-кит блюёт струёй воды» и закрыла глаза… хорошо. Блаженные минуты тишины наедине с собой, которые иногда необходимы просто для того, чтобы сделать уборку в собственной голове. Собрать валяющиеся где попало чувства, спрятать в специальный сундук на замке; убрать со стола намарафеченные фигурки красивых дур, выкинуть, к чертям, в окно; обтереть пыль с портрета режиссёра, убедить себя, что он профессионал и знает, что делает, приклеить к рамочке стикер: «Слушайся его, этот человек — всего лишь один из многих, очередная ступенька на пути к пьедесталу»; поправить пустую рамку неизвестного пианиста, пожелать ему удачи… и наконец подойти к зеркалу.

«Меня зовут Стефани Росс, а не Бренда. У меня черные волосы, такие же чёрные, как будут брови и ресницы, когда опять отрастут. У меня карие глаза, они могут быть красивыми, когда не плачут. Я слежу за собой и у меня это всегда хорошо получалось. Я красивая. Я действительно красивая. Фигуристая, яркая, эффектная, совсем не такая, как эта тряпка Бренда. И у меня всё получится, это будет хороший сериал и меня обязательно заметят. Режиссёры и продюсеры заметят, а не какой-то там блондинчик. На блондинчика мне плевать. Абсолютно. Совершенно.»

Рояль замолчал, откуда-то донёсся смех и шёпот, по дорожке зацокали каблуки — она, конечно же, не единственная, кто любит гулять здесь после съёмок. Из-за поворота показалась всё ещё накрашенная Эшли под руку со смеющимся Крисом, увидела её, надула губы и проныла:

— О, нет, здесь тоже занято! Пойдём куда-нибудь ещё!

— Я уже ухожу, — улыбнулась Стеф, медленно поднимаясь с бортика фонтана и выпрямляя спину. В светлых джинсах и тонкой кофте по фигуре она выглядела прекрасно, не заметить невозможно, это вам не мешковатая роба Бренды. Она знала об этом и видела, как Крис мазнул взглядом по её фигуре, сразу же отведя взгляд. — Мой концерт уже закончился, — она подошла ближе, грациозно покачивая бёдрами, откинула длинные волосы за спину, запустила в них пальцы и мягко улыбнулась Крису: — Вы не знаете, кто это почти каждый вечер играет на рояле? Моя психика здорово ему задолжала.

Крис притянул Эшли к себе за талию, с долей сарказма пожал плечами:

— Понятия не имею. Мы тут школу искусств изображаем, вообще-то, тут все на чём- то играют.

Стеф опустила ресницы, улыбнувшись ещё шире, соблазнительно склонила голову на бок и стрельнула в него глазами:

— И ты?

— Я пою, — косо ухмыльнулся блондин. — И прямо сейчас буду исполнять серенаду для этой милой леди. Хочешь послушать?

Эшли чуть не подавилась смешком, но взяла себя в руки, её лицо кривилось в гримасе торжества и презрения. Стеф приложила титаническое усилие, не позволяя улыбке сползти с лица, качнула головой:

— Я предпочитаю инструментальную музыку. Спокойной ночи, — кивнула им обоим и протиснулась мимо Криса, спеша уйти отсюда поскорее. Там, где её рука мазнула по его плечу, кожа горела огнём, внутри колотился терпкий комок обиды на весь мир, парк расплывался перед глазами.

«Почему?! Почему именно так? Чем я хуже этой крашеной дуры, которая в кадре умеет только улыбаться, истерить и целоваться как бешеный пылесос?! Крис, да что у тебя с глазами, если ты не видишь, насколько она мелкая и пустая? Она тебя не стоит, я бы ещё поняла, если бы ты был с мега-звездой, но эта…»

На очередном шаге она впечаталась всем телом во что-то твёрдое, чуть не сев на землю от неожиданности. Взмахнула руками, чувствуя, что теряет равновесие, но кто-то больно схватил её за плечо, не дав упасть:

— Осторожнее!

Голос взрослый и незнакомый, должно быть, кто-то из съёмочной группы. Она не стала поднимать распухшее и заплаканное лицо, пробормотала:

— Извините.

— У тебя всё в порядке?

— Всё нормально. Здесь просто темно.

— Может, тебя проводить?

— Я дойду, спасибо, — она вырвала руку из пальцев мужчины и пошла дальше, потирая пульсирующие отпечатки — завтра будет синяк. На её чувствительной светлой коже синяки появлялись очень легко, а сходили долго и некрасиво, расплываясь кривыми пятнами.

«И до понедельника он точно не исчезнет, чёрт. Если Бет увидит, опять будет криков на всю гримёрку, ну что сегодня за день, всё наперекосяк!»

В тишине парка раздалось глупое хихиканье Эшли и кривоватая пародия на элвисовскую «Only you». Стеф фыркнула — да, голосом Крис до короля явно не дотягивает… Но тупой блондинке на это наплевать, ей поёт самый лучший парень сериала, а неудачница Стефани низко и недостойно завидует, ища, к чему бы придраться.

Она тряхнула головой, достала из кармана вакуумные наушники и врубила какой-то дикий треш, не оставляющий в голове места для мыслей.