Моя любимая роль

ГЛАВА 4, ЗЗ-й день съёмок

Когда зазвонил будильник, Стеф выключила его и потянулась, осматривая комнату. Расслабленный блуждающий взгляд наткнулся на спрятанные под тумбочку свечи и тарелку, которые она захватила в комнату вчера вечером. На свежую голову вчерашние мысли казались бредом — новолуние, свечи, магия… как ей могло прийти в голову такое устроить? Переработала, не иначе.

Замерев на минуту и почти отключившись, Стефани решила подниматься, иначе можно запросто уснуть опять. Задвинула подальше под тумбочку свои магические причиндалы, оделась и побежала умываться. Глаза в зеркале были опять красные и воспалённые.

«Пора завязывать с этим уродом, от него одни проблемы. Бетти, наверное, уже считает меня какой-то чокнутой полуночницей или игроманкой, не способной оторваться от экрана. А я, между прочим, уже две недели компьютер не включала, всё некогда.

Надо зайти хоть почту проверить.»

В столовой было на удивление людно — почти вся их съёмочная группа расслабленно болтала за кофейком, откинувшись на спинки стульев, некоторые вообще втыкали в планшеты и ноуты, причём явно не по работе.

— А что случилось? — спросила Стеф у зеркальных костюмерш, тянущих вдвоём шоколадный коктейль из одного стакана. Одна оторвалась от трубочки и радостно развела руками с дикой смесью стыда и сожаления на лице:

— Сэма увезли в больницу, ещё в половине седьмого. Уже звонили, сказали, что всё в норме, но к работе он пока не вернётся.

— И что мы? — присела к ним за столик Стеф, мулатка вернулась к своей трубочке, толкнув плечом кузину и указав ей на Стефани. Та недовольно закатила глаза, но всё-таки соизволила ответить:

— Мы пока ждём. Никуда не расходимся, скорее всего, во второй половине дня будем сниматься в общих сценах со второй и третьей группой. А пока фиеста.

— Понятно, — она помолчала, оглядывая комнату, заметила Криса на удивление в одиночестве, криво улыбнулась — устал, бедняжка. Столько тёлок обихаживать, да плюс железо тягать — это же никакого здоровья не хватит. Отвернулась и пошла за своим завтраком, села за пустой столик, неспеша поела и задумалась. Они свободны до обеда, это почти четыре часа, на что бы их потрать? Интернет, фильм, звонок другу, чужие съёмки? После непродолжительной борьбы, уверенную победу одержал вариант «пойти посмотреть на съёмки рыжей» и Стеф дёрнула за рукав ближайшего серьёзного мужчину:

— Вы не знаете, где сейчас снимается вторая группа?

Он посмотрел на часы и улыбнулся:

— Если уже закончили в парке, то в спортзале. Но, зная Мелани, они протусуются там до обеда.

— Спасибо, — Стеф отнесла тарелку и прогулочным шагом пошла в парк.

Днём здесь было дико непривычно — ярко, красочно и шумно, совсем не так, как она привыкла. Съёмочная группа заняла один дальний живописный уголок, в котором Стеф никогда раньше не была. Ночью сюда вела слишком тёмная и раздолбанная дорога, к тому же рояль здесь, скорее всего, не слышно — слишком далеко от окон.

Она выбрала себе лавочку подальше от основных зрителей и стала наблюдать за действом — она уже работала с Мелани и её группой, но всего пару раз. Ничего сверхъестественного на площадке не происходило, кроме того, что было слишком тихо — Мелани не болтлива, иногда Стеф казалось, что её прокляли в детстве, обязав отдавать по доллару на благотворительность за каждое произнесённое слово. Эта немолодая серьёзная дама могла кивать, приподнимать брови, жестикулировать, но чтобы она что-то сказала, кроме названия следующей сцены, имён и «мотор!», «снято!», «хорошо!» — такого почти не бывало. Возможно, Стефани просто мало с ней общалась, но впечатление она производила весьма недружелюбное.

Сейчас как раз снимали Мари и ещё одного мальчика её возраста, они изображали одногруппников и часто работали вместе. Рыжая кривлялась, как клоун, заставляя улыбаться даже операторов, где-то на втором дубле она заметила Стефани и стала вытворять вообще полный беспредел. Но Мелани не понравилась игра мальчика и дубль опять пришлось переснять.

Стеф стала рассматривать съёмочную группу, узнавая некоторых людей, с которыми уже работала — Бетти, например, чувствовала себя здесь как дома, постоянно вскакивая и подправляя встрёпанные кудряшки Мари. Рыжая каждый раз корчила такое лицо, как будто сейчас зубами отхватит ей руку вместе с расческой, все веселились и только Стефани хмурилась и отводила глаза — Мари не прикалывается, она правда ненавидит стилистку за эту дурацкую причёску.

Когда наконец досняли сцену и подруга освободилась, то первым делом бросилась к Стеф:

— Здорово! Не ожидала тебя здесь увидеть, какими судьбами?

— Наш всеми ненавистно-обожаемый Сэм слёг в больничку. Сегодня его точно не будет, завтра — ещё не известно. После обеда мы будем сниматься у вас или с третьей группой, режиссёры распределят. А пока мы свободны и я решила прийти глянуть, как ты тут выводишь Бетти.

— Качественно вывожу, как всегда. — Мари в очередной раз сдула локон с лица и поморщилась, обернулась глянуть на парня, с которым только что снималась, — из- за этого неуча мне пришлось перетрудиться. Сейчас Мелани будет его распекать, пойдём отсюда, не хочу это видеть.

Стефани было интересно глянуть на то, как вечно молчаливая режиссёрша будет кого-то распекать, но увидев нервное опасение на лице рыжей, она кивнула:

— Идём. Вы часто тут снимаетесь? Я никогда не была в этой части парка.

— Мы тоже в первый раз, — она завертела головой, что-то отыскивая. — Стивен говорил, здесь где-то есть настоящий родник, прикинь? И говорил, что его красиво оформили и вода там очень классная и всегда холодная. Надо найти, хочу попробовать.

— Откуда здесь родник? Мы, вроде, на холме.

— Я не знаю… Блин, где же он может быть?

— Позвони ему и спроси.

— Он спит, — махнула рукой Мари. — Ничего, сами найдём.

— Спит? Нифига себе у него привилегии!

— Это не привилегии, — серьёзно качнула головой рыжая, — у него такой график. Он снимается начиная с двух часов, потом, после семи, работает со звукарями где-то до десяти-одиннадцати, как получится. А потом, когда все ложатся и становится темно, тихо и загадочно, — девчонка пафосно поиграла бровями и сделала драматическую паузу, — он закрывается у себя в фургоне или на студии у звукарей и пишет всё то, что мы поём в сериале. Круто?

— Сдуреть можно, — фыркнула Стеф. — А спит он когда?

— С восхода где-то и до часу дня.

— Композиторы все малость не от мира сего, — крутанула ладонью у виска Стеф. — А что он уже написал?

— Да всё. Ту, на которую мы клип снимали, для титров, помнишь?

— Ага.

— И ту, что Крис поёт под гитару в первой серии. Потом, для Эшли две темы, которые были на вечеринках, ещё…

Со стороны площадки раздалось: «Мари, иди сюда!»

— Мне пора, — виновато пожала плечами рыжая. — Спасибо, что пришла, я из-за этого классно сыграла. Ещё увидимся.

— Давай, иди уже.

Стеф помахала ей рукой и медленно пошла дальше вдоль аллеи, ей хотелось найти фонтан и посмотреть на него днём. Но поплутав по запущенным дорожкам минут десять, она вдруг поняла, что окончательно потерялась и понятия не имеет, в какой он стороне. Ну и ладно, здесь тихо, красиво и пока не жарко, можно гулять, положившись на удачу и просто получать удовольствие от того, что бедняга Сэм ей сегодня ничего не скажет.

«Хоть бы с ним ничего серьёзного, он хоть и придирчивый гад, но в целом неплохой мужик.»

В голове завертелись мысли о съёмках, обрывки воспоминаний и того, чего ещё не было, но она успела красочно представить: освещённый солнцем парк, внимательные камеры, нацеленные на её лицо, вечно угрюмая Мелани, внимательно следящая за каждым её движением. Стелющиеся по ветру пшеничные волосы Криса, его сияющие небесной голубизной глаза, его губы, произносящие её имя… Бренда.

Холодные мурашки опять встряхнули всё тело, Стефани осмотрелась, пытаясь понять, как далеко она успела забраться… и увидела прямо перед собой небольшую чашу родника, выложенную цветными глазированными камешками. Вода вытекала из скульптуры наклонённого кувшина, частично скрытого красивым натуральным камнем, запах свежести и морозного утра заставил ощутить жажду. Девушка подошла и зачерпнула прозрачной воды в ладонь, выпила, наслаждаясь обрушившимся по горлу холодом, задумалась.

«Если верить в теорию знаков… а я в неё никогда не верила, но это не важно… то родник нашёлся именно тогда, когда он мне очень нужен.»

Она похлопала себя по карманам, поняла, что воды набрать некуда, выдохнула и осмотрелась. Пусто и чисто, даже банки из-под пива нигде не завалялось, бывает же. Достала из кармана мобильный, включила навигатор и, дождавшись отзыва от спутников, зафиксировала своё местонахождение на карте.

«Всё, родник, теперь я тебя точно найду, никуда не денешься. Осталось раздобыть только нож.»

Стефани впервые за месяц съёмок просто так слонялась без дела. Съёмки закончились ещё в шесть, потом вся первая и вторая группа поужинала и разбрелась кто куда — спортсмены и те, у кого остались силы, пошли играть в волейбол, несколько ребят отправились тягать железо, девочки рассортировались на группы по интересам и испарились. Стеф отвела шатающуюся Мари спать, поболтала с ней минут двадцать, пока та не уснула, и вышла, боясь случайно разбудить.

И поняла, что за всё время съёмок познакомилась почти со всеми, а подружилась с одной Мари, с остальными установив довольно прохладные отношения. То есть, с ней здоровались, улыбались, отвечали на вопросы, но не более. Позвать на девчачьи посиделки в чью-ту комнату, например, никто не удосужился. Впрочем, одной Мари ей хватало с головой, а кучи друзей у неё никогда и не было, так что ничего нового. Но всё равно обидно.

Она пошла в столовку, сейчас почти пустую — за угловым столиком что-то рисовали двое серьёзных мужчин из третьей группы, шёпотом споря на очень узкоспециальные темы, на неё никто даже взгляда не поднял. Захваченный с собой ноут создавал иллюзию занятости, так что Стеф ни чуть не смутившись сделала себе кофе и устроилась на диванчике в противоположном углу. Проверила почту, ответила на пару сообщений от друзей, посмотрела какое-то видео… посмотрела на часы — семь.

«Чёрт, почему время летит галопом, когда нужно к чему-то подготовиться, и плетётся со скоростью хромой черепахи, когда надо просто сидеть и ждать?»

Сегодня Крис в очередной раз проявил недюжинный талант, окучивая одну из девочек второй группы, и стоит отдать ему должное — успех был блестящим. Уже во время ужина она уверенно себя чувствовала у него на коленях, а куда он повёл её потом — вообще тайна, покрытая мраком.

Стефани в очередной раз поймала себя на том, что тупо смотрит в монитор, совершенно не соображая, что на нём. Так, надо взять себя в руки и расслабиться, а лучше всех ей в этом поможет милашка Диего Альфаро, играющий в старом добром испанском мыле для подростков, практически таком же, как они снимают сейчас. Вот только по уровню мастерства всему их актёрскому составу было очень далеко до этого семнадцатилетнего мальчика.

Запустив какую-то серию наугад, Стеф надела наушники и сползла по спинке дивана, приготовившись внимать и кайфовать. Диего появился в первой же сцене, улыбнулся, что-то сказал на своём испанском, который Стеф понимала через слово, но качать версию с переводом категорически не хотела — ей нужен был его голос, настоящий, со всеми интонациями.

«Как же он офигенен! Надеюсь, когда-нибудь я смогу играть хотя бы в половину также круто.»

Кто-то подошёл к её столику, постоял, потом постучал по столешнице. Стефани видела краем глаза только полосатую водолазку и линялые джинсы над монитором, поднимать глаза и узнавать, кто там чего от неё хочет, было выше её сил — на экране смеялся и дурачился Диего…

Чья-то рука легла на край экрана и резко его захлопнула, система выдала звук гибернации и в наушниках стало тихо. В бешенстве сорвав их с головы, Стефани подняла на нахала пылающий яростью взгляд и выпалила прямо в эти наглые голубые глаза:

— Какого хрена?! Тебя мама не учила, что если совать грабли куда ни попадя, можно остаться без них?!

— Тише, малыш, — удивлённо поднял ладони Крис, — сколько страсти… Я просто проходил мимо, решил поздороваться.

— Вот и шёл бы себе мимо, дебил! — Она открыла ноут, уставилась в экран злобным взглядом, нервно постукивая ногтем по столу, пока система просыпалась.

— Я оторвал тебя от чего-то важного? — Крис заглянул в монитор и ухмыльнулся: — О, да ты смотришь на других мальчиков! А как же я?

— Ты этому мальчику в подмётки не годишься, — фыркнула Стефани, надевая наушники. — Всё, ты хотел поздороваться — здравствуй. Теперь иди, куда шёл.

Она запустила фильм, парень продолжил стоять у стола, заглядывая в экран:

— Не понимаю, что ты в нём нашла? Тощий, страшный, ничего особенного.

Стеф отодвинула один наушник и запрокинула голову, скашивая глаза на Криса:

— Ты ещё здесь? Если не понимаешь намёков, я тебе прямо скажу — вали отсюда, ты мне мешаешь.

— Какие мы грубые, — ухмыльнулся блондин, присаживаясь на край её диванчика. — Малыш, хватит изображать недотрогу, я прекрасно вижу, что нравлюсь тебе, и хватит делать вид, что это не так.

Стефани опять остановила фильм, злобно сопя, окинула взглядом столовку — мужчины с рисунком уже ушли, оставив их одних в пустой комнате. Это значит, что Крис увидел её через окно в коридор и решил зайти… с чего бы это? Ведь она очень чётко дала ему понять, что с ней как с другими не получится.

— Что ты от меня хочешь? — обречённо повернулась к нему Стеф, — говори и уходи.

— Хочу, чтобы ты признала, что я тебе нравлюсь, — в его бесстыжих глазах не было ничего, кроме желания самоутвердиться, поэтому девушка не смогла отказать себе в маленькой мести.

— Да с чего ты взял, что нравишься мне? — она закатила глаза, потом скривилась, как будто в сотый раз объясняла что-то умственно отсталому. — То, что у меня в телефоне есть твои фотки, говорит только о том, что мне нравятся фотки, и всё.

— Да ладно, — уязвлённо ухмыльнулся он, Стефани фыркнула:

— На, посмотри, — свернула фильм, стала копаться в папках компьютера. — Вот, папка «Фото» отдельно от папки «Мои фотки», тебе это ни о чём не говорит? — Он молчал и смотрел в монитор, она щёлкнула тачпадом. — Дальше, в «Фото» лежит десяток папок с моими любимыми фотографами, среди них, — она развела руками, — па-бам! Мэл Бейли, которого я считаю гением. А в его папке, — она ещё раз щелкнула пальцем, на экране выстроились фотографии почти всех актёров для постеров, рекламные снимки Эшли, ландшафтный фотосет с Мари и ещё парой девочек из младшего класса.

Стефани ткнула пальцем в фотографию блондинчика с розой и ухмыльнулась:

— Это шедевр фотосъёмки, я когда-то училась фотографии, но быстро поняла, что мне это не по силам, и бросила. Но отличить мастерство от фигни могу, так что, — она отвернулась от экрана и криво улыбнулась помрачневшему Крису, — не ты мне нравишься, а великий мистер Бейли. Смирись с тем, что твои чары действуют не на всех, и отцепись наконец от меня.

Парень помолчал, пожал плечами, потом уже не так уверенно спросил:

— А что в папке «Мои фотки»?

— Мои фотки, — фыркнула она, — фотки семьи, нескольких подружек, включая Мари, ну и Слэша.

— Кто такой Слэш? — неуверенно улыбнулся Крис, Стефани уже набрала воздуха, чтобы сказать какую-нибудь колкость, но взглянула на смягчившееся лицо парня и выдохнула, отвечая гораздо тише:

— Слэш — это мой пёс. Он чёрный и кудрявый, так что родители назвали его в честь гитариста «Guns&Rouses».

— Прикольно, — Крис в первый раз улыбнулся ей не слащаво-похабной улыбочкой ловеласа, а просто и радостно, как друг. Дышать стало трудновато, а температура вокруг поднялась градусов на десять. Чтобы скрыть смущение, она открыла папку с фотками собаки и стала листать, иногда комментируя:

— Это он ещё маленький… это зимой, первый его снег… это на пляже.

Он улыбался и иногда комментировал, она отвечала, время застыло… Стефани не знала, куда деться, чтобы не показать ему, насколько ей приятно его общество. Когда он вёл себя как скотина, можно было просто послать, но сейчас он сидел милый и спокойный, тихо смеялся её шуткам, не пытался подсесть ближе… а она кожей чувствовала, насколько он близко, чувствовала тепло его тела, запах его волос, вибрацию от звука его голоса.

Мимо окна, выходящего в коридор, пронеслась раскрасневшаяся Эшли, заглянула в двери:

— Крис! Я тебя ищу везде!

— О, прости, малыш, я уже иду, — он подмигнул Стефани и поднялся, — я заболтался со Стеф о фотографии. Прикинь, у неё есть все наши промо-снимки!

— Да, интересно, — скривилась блондинка, всем своим видом показывая, что ей вообще ни капли не интересно, лишь бы парень закрыл эту тему. — Пойдём… пока, Стеф!

— Пока, — изобразила улыбку Стефани, продержавшуюся ровно до того момента, как парочка скрылась из виду. В следующую секунду она уронила голову на столешницу и протяжно застонала, — твою мать, Эшли… откуда тебя черти принесли? Эх…

Взлохматив волосы, она опять вернулась к фильму, навернув громкость наушников на полную и стараясь побыстрее отвлечься.

В парке было прохладно и тихо, как всегда. Стефани брела по аллее, наслаждаясь покоем и тем, что бесконечный день наконец закончился. Завтра всё распланировано с самого утра, они будут сниматься у Мелани, а её актёры в кои-то веки отоспятся до десяти. Перспектива подъёма в пять утра её не страшила, главное, что все будут заняты и никто не будет лезть ей в душу своими голубыми гляделками.

Проходя мимо фонтана, Стеф бросила короткий взгляд на окна второго этажа — темно, ещё слишком рано для полуночного концерта. Самое время пройтись к роднику и набрать воды, тем более, что нож она уже потянула на кухне и бутылку с собой прихватила. Вытащив телефон, она определилась с направлением и пошла по дорожкам, совершенно не похожим на те, по которым шла днём — всё было слишком большим и загадочным, казалось, что под каждым деревом прячется в тени что-то неясное, а за каждым кустом притаилась новая аллея, ведущая к каким-то неизведанным уголкам ночного парка, которых днём не найдёшь.

Плеск воды в роднике она услышала издалека, а ещё чуть позже — тихий гитарный перебор на заглушенных струнах. Что-то красивое, но совершенно незнакомое, Стеф замедлила шаг и стала прислушиваться, а подойдя поближе, остановилась за поворотом — не надо мешать человеку, который пришёл порепетировать или просто отдохнуть. Он скоро уйдёт, а она никуда не спешит и совсем не устала, можно просто тихо постоять здесь, пока он не закончит… а ещё ей не хотелось набирать воду при посторонних.

Музыка стихла, раздался глухой стук и вибрация, как будто гитару положили, а потом знакомый мужской голос негромко сказал:

— Выходи, я тебя слышу.

«Может, это не мне?»

— Выходи, говорю, я не кусаюсь!

Стефани осторожно выглянула за запущенную живую изгородь, рассмотрела в темноте силуэт на одной из лавочек, смущённо улыбнулась:

— Привет. Я не хотела тебе мешать.

— А ты и не помешала, я уже закончил. Ты из какой группы?

— Из первой, — Стефани подошла ближе, пытаясь понять, почему ей знаком голос, но совершенно не знаком человек. — А ты?

— Когда как, вообще из третьей, но сейчас чаще снимаюсь во второй.

— Хм… — она присела на другой край лавочки и решилась: — Не могу понять, почему мне знаком твой голос, хотя мы, вроде бы, не встречались?

— Встречались, — улыбнулся он, — только ты была малость не в себе.

Стеф округлила глаза, мигом догадавшись:

— Ты налетел на меня в пятницу в парке!

— Нет, Стефани, это ты на меня налетела, — тихо рассмеялся парень, — я шёл медленно и по всем правилам аллейного движения.

— Ладно, ладно, — подняла руки она, — сдаюсь, я сама налетела… Так ты — Стивен, наш композитор? Мне Мари о тебе рассказывала.

— Мне Мари тоже о тебе рассказывала, — каким-то странным тоном ответил парень, как будто чуть с жалостью… Стефани сразу начала перебирать в голове, что такого особенного могла рассказать ему рыжая, чтобы он начал её жалеть… вроде бы, ничего такого она не знает. Разве что про её любовь к кобелю породы «блонд- терьер».

«Нет, она не стала бы выбалтывать про меня такое. В чём же дело?»

— А что это была за музыка? Я не знаю этой песни.

— Этой песни ещё не существует, — улыбнулся парень. — Надеюсь, сегодня ночью допишу музыку, там посмотрим. А ты что тут делаешь?

— Дышу, — пожала плечами Стеф, — гуляю. Нашла сегодня днём этот родник, мне Мари о нём рассказала, решила вот принести ей воды из него, а то днём ей не дали до него дойти.

— Ну так набирай и пойдём, — парень поднял гитару, — я тебя провожу, мне в ту же сторону. А то вдруг налетишь на кого-нибудь ненароком.

В его голосе был смех, она фыркнула:

— Не налечу, я сегодня в порядке. И я не собираюсь спать, у меня тут ещё планы.

— Встречаешься с кем-то? — улыбнулся он.

— Нет, иду на прекрасный живой концерт в декорациях малость запущенного ночного парка, — мечтательно вздохнула Стеф.

— В смысле?

— В одном из музыкальных классов на втором этаже кто-то ночами играет на рояле,

— объяснила она. — Недолго, минут по десять-пятнадцать, иногда пять, но мне и этого хватает для полного счастья.

— А, — он хмыкнул. — А в парке что, слышно?

— Да, я хожу к пустому фонтану прямо напротив окон, там хорошо слышно. — Стефани стала болтать ногами, не зная, о чём ещё говорить.

Парень молчал, опять начав перебирать струны, было удивительно хорошо вот так сидеть возле блестящего в слабом лунном свете родника, слушать плеск воды и тихий гитарный перебор, зная, что сегодня никуда больше не надо. Она вдохнула полные лёгкие прохладного ночного воздуха и улыбнулась в пасмурное небо — всё равно здесь непроглядная темень, он не увидит и ничего не подумает.

Время тихо кралось мимо, незаметное и ненавязчивое, позволяющее растянуть кайф подольше, Стивен играл, больше не пытаясь завязывать разговор, Стеф смотрела в воду, блестевшую в темноте плавными кругами, расходящимися от тонкой струйки воды… а потом у неё запищала напоминалка на телефоне, разогнав мягкую темноту синеватым электрическим светом. Девушка быстрее выключила звук, смущённо улыбнулась отложившему гитару парню:

— Прости. Это будильник, мне пора, — она спрятала телефон и стала отвинчивать крышку бутылки. Он тоже поднялся:

— Пора к фонтану?

— Ага, уже двадцать минут двенадцатого, он обычно в половину начинает, а мне ещё дойти туда надо, я сюда по навигатору добиралась.

Парень прыснул и шутливо заверил:

— Я знаю короткую дорогу, не переживай. — Стал прятать гитару в чехол, пока она набирала воду, потом подошёл ближе, — Стефани, а можно я с тобой послушаю?

— Да ради бога, я этот фонтан не приватизировала, — улыбнулась она, тут же вспомнила последних, кто нагло вторгся в её музыкальный мирок, и помрачнела: — Только он не всегда играет, я раз пять приходила и не дождалась.

— Бывает, — вздохнул он. — Набрала?

— Ага, — Стефани завернула крышку поплотнее, вытерла бутылку рукавом, сунула в карман и решительно выпрямилась, — показывай короткую дорогу.

— Пойдём, — он забросил чехол за спину и махнул рукой, — нам туда.

— Так школа в другой стороне, — удивилась Стеф, парень хмыкнул и наставительно произнёс:

— Короткий путь — не всегда самый очевидный. Или по навигатору пойдёшь?

— Ладно, веди, — притворно вздохнула она, — заблудимся — буду всё валить на тебя.

— Не заблудимся, — он неспеша зашагал по аллее. — А что, ты прямо настолько любишь музыку, что готова ходить мёрзнуть в парк ночью ради каких-то десяти минут?

— Люблю, — кивнула Стеф, подстраиваясь под его неспешный шаг, — особенно живую. Но дело не только в этом, мне просто хорошо в парке, люблю бродить одна в наушниках, я так отдыхаю и перезагружаю мозг. И однажды, когда вот так бродила, услышала музыку, — она помолчала, припоминая, — на второй или третий день съёмок, не помню… Он так играл! — она восхищённо запрокинула голову и вздохнула: — Это была «Вечная любовь», как сейчас помню. Я сначала решила, что мне чудится, — она хихикнула, — а потом поняла, откуда звук, и залипла на этом фонтане аж пока он не доиграл. Время засекла, потом специально каждый вечер приходила. Слушала Баха, Бетховена, раз пять были современные песни, очень классные. Я у всех спрашивала, кто это играет, но никто не знает. Или просто не хотят признаваться, здесь же почти все с музыкальными талантами, так что не вычислишь.

— Интересно, — хмыкнул парень. — А какую музыку ты любишь, из современных?

— Ой, — махнула рукой Стеф, — проще перечислить, что я не люблю. Классику люблю, но не всю. Блюз, соул, инди… андеграунд и рок, кучу разных металлов, — она улыбнулась в ответ на удивлённый взгляд Стивена. — Красивые медляки люблю, особенно если голос выразительный. Не люблю только клуб и электронику, всякую современную хрень, которая играется на компе, а не на инструментах. И вообще не люблю музыку без смысла, вот, — она выдохнула, осмотрелась, пытаясь понять, где находится. — Слушай, мы ещё на территории школы вообще? Ты меня в лес не заведёшь?

— Не беспокойся, вон он твой фонтан, — парень махнул рукой в сторону ближайшего поворота, Стеф наконец рассмотрела в льющемся из окон свете его лицо — красавчик, блин. Понятно теперь, почему он победил в конкурсе и снимался в таком известном фильме — она сразу заподозрила, что это не может быть только из-за песен.

Они медленно подошли к фонтану, присели на бортик, парень опять достал гитару и стал тихо наигрывать:

— А что бы ты сделала, если бы узнала, кто играет?

— Не знаю, спасибо сказала бы, — Стефани пожала плечами, задумчиво глядя в тёмные окна второго этажа. — Руку пожала, печенек купила… Не знаю. Всё зависит от того, кто это — мужчина или женщина, молодой или старый.

— А что тебе мешает просто подняться в музыкальный класс и познакомиться? — хитро прищурился Стивен, она качнула головой:

— Нет, так нельзя. Если человек идёт в музыкальный класс ночью, один, играет такую музыку, и никому об этом не говорит — значит, либо он псих-одиночка, либо ему есть, что обдумать наедине с собой и роялем. И в первом, и во втором случае не стоит ему мешать. А вот тихо посидеть здесь и понаслаждаться побочным эффектом от его личной прихоти никто не мешает.

Она улыбнулась и пожала плечами, парень уважительно кивнул и заиграл громче, ту же мелодию, что была у фонтана, но теперь немного по-другому. Стефани пересела ближе к скульптуре рыбы, на которую обычно опиралась, закрыла глаза и улыбнулась — хорошо… Стивен играл, начал что-то мурлыкать под нос, потом полез в карманы, зашелестел бумагой:

— Что-то твой пианист опаздывает… может, пойдёшь уже?

— Нет, я дождусь. Нюхом чую, он будет сегодня играть.

Он с трудом сдержал смех, продолжил шелестеть бумагой, потом сказал:

— Слушай, иди спать, поздно уже. Если вы сейчас снимаетесь у Мелани, она поднимет вас на заре.

— Ну и что? — Стефани открыла глаза и повернулась к нему: — Я не поняла, ты меня прогоняешь?

— Нет, просто беспокоюсь о твоём самочувствии.

— Не беспокойся, если я уйду, не дождавшись своего музыканта, то самочувствие точно будет не ахти. Если так сильно хочешь, иди сам, я в состоянии дойти до комнаты без сопровождения.

— О, боже, Стефани! — парень отложил гитару и повернулся к Стеф: — Слушай… сегодня твоего концерта не будет.

— Почему это? — приподняла бровь Стеф.

— Потому что, — он решительно выдохнул и выдал: — Это я тот музыкант, которого ты ждёшь. — Зажмурив глаза, он открыл один и виновато добавил: — Прости, что не признался сразу, ты так забавно обо мне говорила в третьем лице.

— Ну ты и гад, — хихикнула девушка. — Правда ты? Сколько тебе лет, если не секрет?

— Правда я. Двадцать пять, — он выдохнул, поняв, что ругаться никто не будет. — А что?

— У тебя такая потрясная техника исполнения! Когда ты начал учиться?

— Я поздно начал… Слушай, я дико извиняюсь, но может, пообщаемся завтра?

— Почему? — погрустнела Стефани.

— Потому что я весь вечер работаю над песней и у меня вот только что начало получаться, — он помахал в воздухе мятым листом бумаги. — Я хочу закончить с ней, поэтому мне сегодня не до рояля. Прости, что не оправдал твоих надежд, — он опять изобразил виноватое пожатие плечами. — Я тебе завтра сыграю, честно. А сейчас иди спать, ладно?

— Хорошо, — она встала, проверила, на месте ли бутылка с водой, и чуть поклонилась Стивену: — Спасибо за этот вечер и остальные мои вечера у фонтана, если бы не ты, я бы уже плотно сидела на успокоительных. Успешно тебе поработать.

— Спасибо, — он поднялся, провожая её. — Не говори никому, хорошо?

— Окей, — она подмигнула и пожала протянутую ладонь, — давай.

— Давай, спокойной ночи.

Стеф застегнула куртку и быстро пошла в сторону бокового входа, в кармане булькала бутылка родниковой воды, а за спиной играл на гитаре загадочный музыкант, без сомнений, сделавший её вечер.

Добравшись до кровати, Стефани бесшумно разделась, открыла бутылку и налила воды в чашку, прилепив к ней самоклеющийся желтый листок. Подсветила мобильным, криво нацарапала: «Я нашла твой родник, он желает тебе доброго утра:)», поставила на тумбочку Мари — должна заметить. Закрыла бутылку и сунула под свою, к свечам и ножу, скользнула под одеяло и достала телефон. Поставила будильник на пять, по привычке открыла фотографии, впиваясь взглядом в страстные голубые глаза и чувственные губы, ласкающие лепестки розы.

«Всё, блонд-терьерчик мой, готовься. Завтра я возьму штурмом твоё ледяное сердце.»

Убрала телефон и закрыла глаза, слушая вертящийся в голове мотив несуществующей песни.