Моя навсегда

Глава 17

Иден проснулась от боли в голове. Туманные образы и обрывки воспоминаний беспорядочно сменяли друг друга. Перед ней замаячило злобное лицо, и она выбросила вперед руку, чтобы защититься от удара.

— О! — Доктор Кертис получил удар в челюсть, и когда Иден снова нацелилась кулаком ему в лицо поймал ее за запястье. — Успокойтесь, это доктор Кертис. Лежите смирно.

Потребовалось несколько секунд, чтобы затуманенный мозг воспринял обращенные к ней слова. Она опустила руку и почувствовала, как ее освобождают от прилипшей к телу одежды. Приоткрыв один глаз, она увидела доктора Кертиса, разглядывавшего ее окровавленную сорочку.

Доктор перевел недоуменный взгляд на Иден и, не обнаружив никаких повреждений, понял, что это была кровь Себастьяна, и с облегчением вздохнул: вполне достаточно и одного тяжелораненого!

— Иден, с вами все в порядке, — заверил ее доктор. — У вас адски болит голова, но все остальное в целости и сохранности. Хотел бы я то же самое сказать про Себастьяна Сейбера.

Иден приподнялась на локте, чтобы хоть краем глаза взглянуть на Себастьяна. Черные волосы подчеркивали смертельную бледность его лица, а плечи и грудь скрывала корка подсохшей крови! Протянув дрожащую руку, Иден слегка сжала его холодные пальцы.

— Себастьян, ты меня слышишь?

Он спас ей жизнь, приняв на себя выстрел Локвуда. Если он не выживет после этого, Иден никогда не простит себя. Если бы она не набросилась на Себастьяна, как злобная мегера, не ругала бы его и не орала во всю глотку, Локвуд бы их не обнаружил. Она одна в ответе за это несчастье, на ее совести еще одна смерть! Из груди ее вырвалось рыдание.

— Успокойтесь, вам нужно отдохнуть. — Доктор уложил Иден обратно на подушку. — Я обработал рану Себастьяна, но он потерял много крови. Теперь нам остается только ждать.

Вот и еще один урок, напомнивший ей, какой дорогой ценой можно заплатить за несдержанность — неужели она не усвоила этого еще в детстве? Иден не желала мириться с тем, что Себастьян мог умереть из-за ее дурацкой вспышки гнева. У нее вошло в привычку, выхаживая тяжелораненых, сидеть возле них, мигать им, разговаривать с ними, подбадривать их, пока самое плохое не оставалось позади. Так же она поведет себя и с Себастьяном, пусть для этого ей придется щипать себя каждые пять минут, чтобы не уснуть. Он должен захотеть жить! Как бы ей хотелось поблагодарить его за свое спасение, сказать, что она его любит, несмотря ни на что.

— Наденьте это, а я позову вашу сестру, она рвется увидеть вас. — Подав Иден ночную рубашку, доктор вышел из комнаты.

— Себастьян, у нас еще есть дела, — быстренько одевшись и взяв его за руку, зашептала Иден. — Ты же не допустишь, чтобы этот негодяй Локвуд одолел тебя, правда? Мы не позволим ему праздновать победу, да? — Иден глубоко вздохнула, стараясь не обращать внимания на нестерпимую головную боль. — В данный момент ты не в состоянии рассчитаться с ним, по ты из тех людей, которые не оставляют зло безнаказанным. Ты знаешь, что этим всегда восхищал меня? Мы разыщем Локвуда и добьемся, чтобы правосудие свершилось. Конечно, тебе нужно немного отдохнуть, чтобы восстановить силы, но только не слишком долго валяйся в постели. — Она стиснула неподвижную руку Себастьяна. — Я часто была снисходительна к людям, но сейчас настало время для мщения. Что мы сделаем с Локвудом, когда разыщем его? Расстреляем и покончим с этой историей? Всадим в него нож по рукоять, чтобы он почувствовал боль, которую причинял другим? Или, может быть, отравим злодея? После того, что он сделал с тобой… — Ах нет, не стоит напоминать о ране. Ее задача — отвлечь его и подбодрить. — Как ты полагаешь, Себастьян, куда удрал этот слизняк? После того как ты его ранил, он не мог уйти далеко. Твой выстрел был великолепен. — Она почувствовала, что должна срочно чего-нибудь выпить — в горле у нее было сухо, как в Сахаре, но, облизнув губы, продолжила монолог: — Так вот, как только ты встанешь, мы с тобой…

— Иден? — Хриплый, чуть слышный голос Себастьяна прозвучал ангельской музыкой.

— Что, Себастьян?

— Я уже много раз просил не оттачивать на мне свое мастерство. — Едва заметный намек на улыбку скривил уголки его посиневших губ. — Ты же знаешь, как я это не люблю.

— Да, конечно. Извини, я просто забыла обитом. Головная боль мешает мне здраво мыслить, — объяснила она, и ее сердце радостно забилось, когда Себастьян в ответ пожал ей руку. Значит, все это время он внимательно слушал ее, хотя и не открывал глаз. — Дело в том, что нас ждет крестовый поход. Я же не могу одна выступить против Локвуда? Тебя возмущает моя привычка все брать в свои руки, но тут я готова отдать первенство тебе. Так что поторопитесь…

Дверь распахнулась, впуская посетителей. Элизабет, пошатываясь, шагнула вперед и наткнулась на спинку кровати.

— Ох, Иден, слава Богу, ты жива! — воскликнула она.

— Себастьяна нельзя тревожить, а ты трясешь кровать, — выбранила Иден пьяненькую сестру и вдруг увидела на пороге седого священника с потрепанной Библией в руках. Он замыкал шествие. — Отец Милборн, что вы здесь делаете?

— Его светлость попросил прийти. — Талли встал у кровати, рядом со Себастьяном. Иден бросила на него недоуменный взгляд.

— К чему это теперь, когда он чувствует себя гораздо лучше? Ты скоро поднимешься, правда? Скажи им, Себастьян. Пастору вовсе незачем причащать тебя.

— Я попросил его прийти, — повторил Себастьян слова Талли.

— Теперь послушай меня, Себастьян Сейбер. — Иден выразительно посмотрела на него. — Ты никуда не собираешься, и тебе не требуется пастор, чтобы наставить тебя на путь истинный. Сию же секунду выбрось из головы эту идиотскую идею.

— Иден?

— Что, Себастьян?

— Выполни мою последнюю просьбу.

— Я выполню любую, но она не будет последней. Слышишь? Прекрати нести вздор, пока ты окончательно не вывел меня из терпения… — Иден одернула громко всхлипнувшую сестру: — Прекрати, Бет, из-за тебя я совсем не слышу Себастьяна. Питер, будь добр, сделай что-нибудь со своей бестолковой женой.

Питер, обняв жену, прижал ее к груди, заглушив таким образом рыдания. Пастор Милборн выступил вперед:

— Что ты желаешь, сын мой?

— Обвенчайте нас, — едва слышно потребовал Себастьян.

— Обвенчать? — в один голос повторили все присутствующие.

Обвенчаться с Себастьяном Сейбером? Вот так сюрприз! Но она не может этого сделать, как бы безумно она его ни любила. Если его последнее желание будет выполнено, Себастьян решит, что с чистой совестью может предстать перед престолом Всевышнего. Нет, Иден не сделает такой глупости! Она не позволит Себастьяну отказаться от борьбы. Она не согласна стать женой и тут же — вдовой!

— Себастьян, я не могу сегодня выйти за тебя замуж. У меня безобразный вид. На мне ночная рубашка, а не нарядное платье. Давай отложим церемонию до завтра. Отец Милборн снова придет к нам днем. К тому времени ты успеешь отдохнуть, а я приготовить приличный наряд. Завтра я выйду за тебя замуж, если ты этого действительно хочешь.

— Хорошо, завтра, и ни днем позже. — Подняв тяжелые веки, Себастьян поймал взгляд Талли. — Позаботься обо всем, — попросил он и снова погрузился во мрак.

Заставив себя открыть глаза после того, что ему показалось десятиминутной дремой, Себастьян бездумно поглядел на потолок и прислушался к воодушевленному голосу, который — он мог поклясться — сопровождал его даже во сне.

—…Дэниел Джонстон, курьер отца, привез мне сегодня утром, — рассказывала Иден. — В донесениях говорится, что повстанцы наносят сокрушительные удары по британским укреплениям, а французы приближаются к Йорктауну. — Иден пожала руку Себастьяна и одарила его солнечной улыбкой. — Узнав, что его особняк служит британцам штаб-квартирой, губернатор Нельсон навел орудия на свой собственный дом и начал стрелять. Французский флот обстрелял Йорктаун с моря. Несмотря на дождь, де Лафайетту и его пехоте понадобилось меньше десяти минут, чтобы занять один из редутов, а вскоре пал еще один. Корнуоллис вот-вот…

— Иден?

— Что, Себастьян? — Наклонившись, она прижала ладонь к лихорадочно горевшему лбу, а затем коснулась его губами.

— Выходи за меня замуж.

— Видишь ли, — блеснула еще одна улыбка, — нельзя устраивать свадьбу в такой холодный дождливый день. Кроме того, пушечные и мушкетные выстрелы, эхом прокатывающиеся по всей округе, не лучшее музыкальное сопровождение для этой церемонии. Да и отец Милборн уже ушел. Обещаю, что мы обвенчаемся завтра…

«Обвенчаемся завтра…» Эти слова звучали в мозгу Себастьяна, пока он вел отчаянную борьбу за то, чтобы остаться в сознании… и проиграл битву…

Встав со стула у кровати, Иден стала делать раненому перевязку. От вида страшной раны защемило сердце. Доктор Кертис не гарантировал, что Себастьян выживет, и на протяжении трех дней Иден, не смыкая глаз, не отходила от него, хотя он приходил в себя на короткие мгновения. Слышал ли он хоть слово из того, что она ему говорила? Сейчас он впервые сам обратился к ней. Нанеся мазь на грудь Себастьяна, Иден наложила свежие повязки и, в изнеможении опустившись на кровать, свернулась калачиком возле Себастьяна. Она поспит всего несколько минут, сказала себе Иден…

Талли чистил арабского скакуна, он поднял голову и заметил у двери в конюшню женский силуэт. Застывшая в квадрате испещренного дождем света фигура показалась Талли сошедшим с небес ангелом.

— Его светлость?.. — Отшвырнув щетку, он бросился к Иден.

— Его светлость спит после порции настойки опия, — успокоила она испуганного Талли и вошла внутрь. — Я пришла задать вам несколько вопросов, потому что Себастьян сейчас не в состоянии ответить сам.

— Что вы хотите узнать, миледи? — Упрямое выражение на лице Иден насторожило Талли.

— Кто такая леди Пенелопа?

— Пенелопа? — Он ожидал какого угодно вопроса, но только не этого!

— Уже двое суток Себастьян бормочет имя этой женщины.

— Правда?

— Правда.

— И поэтому вы все время говорите его светлости, что выйдете за него замуж завтра? — уточнил Талли.

— Нет, я отказываю ему для того, чтобы у него был стимул проснуться утром и снова сделать мне предложение, — объяснила Иден. — Иначе он решит, что выполнил свой долг, и может спокойно отправиться на небеса.

— Вы хитрая леди, — усмехнулся Рандолф.

— Нет, всего лишь рассудительная, — возразила она. — Себастьян спас мне жизнь, и я пытаюсь отплатить ему тем же.

— Но вы не собираетесь выходить за него замуж, как только ему удастся пробыть в сознании пять минут подряд, верно? Это неправильно. Вам нужно обвенчаться как можно скорее.

— Я не могу выйти замуж за человека, у которого не сходит с уст имя другой женщины. — Взгляд сапфирово-синих глаз выражал наивность и чистосердечие.

— А разве ваше имя его светлость не произносил?

— Произносил, но…

— Так чем вам мешает имя женщины из далекого прошлого?

— Кто она? — нарочито безразлично спросила Иден.

— Его старая знакомая. — Талли небрежно пожал плечами.

— Я не для того вышла в темноту, под дождь, чтобы выслушивать ваши уклончивые ответы, — напустилась на него Иден.

— Я не уверен, что вправе говорить о прошлом его светлости, но если от этого зависит, выйдете вы за него замуж или нет, я расскажу вам. — Все равно его настойчивая собеседница не уйдет, пока ее любопытство не будет удовлетворено.

— Отлично, тогда начнем с самого начала. — Иден села на деревянный бочонок. — Что Себастьян называет своим домом?

Собираясь с мыслями, он взял щетку и вернулся к Арабу.

— Лорд Сейбер родился и воспитывался в Англии, его родословная там всем хорошо известна. — От заявления, что Себастьян до мозга костей англичанин, чувства Иден снова пришли в смятение. — С его талантами он мог сослужить хорошую службу генералу Вашингтону. Связи и положение позволяли Себастьяну проникнуть туда, куда другим повстанцам дорога была закрыта.

— Например, запросто отправиться в ставку Корнуоллиса, — задумчиво пробормотала Иден. — И к сэру Генри Клинтону тоже?

— Вы же знаете, графы пользуются огромными привилегиями, — усмехнулся Талли.

— Он граф?! — воскликнула Иден, едва не свалившись с деревянной бочки.

— Бывший граф, — уточнил Талли, — а ныне закоренелый колонист, надеющийся получить в Виргинии те же гражданские права и личные свободы, которыми обладал в Англии. Но у вас, естественно, есть основания спрашивать, на чьей он стороне.

— Граф? — повторила она, все еще не придя в себя.

— Его светлость возмутило, что король начал обращаться с колонистами как с пасынками, он одним из первых стал убеждать Вашингтона принять командование американской армией и начать борьбу за права колонистов. Земля, которую семья Сейбер приобрела полстолетия назад ради вложения капитала, лежит рядом с Маунт-Вернон. Себастьян и Джордж Вашингтон знакомы уже на протяжении многих лет.

— Граф отказался от своего графства, чтобы поселиться на плантации? — Иден во вес глаза смотрела на собеседника. — Почему?

— Это длинная история.

— У меня в запасе целая ночь, чтобы выслушать ее, — заверила она. — Бет и Питер присматривают за нашим приятелем, а я горю желанием услышать, какое отношение ко всему этому имеет леди Пенелопа.

— В том-то все и дело, что к этому она не имеет абсолютно никакого отношения, — хмыкнул Талли.

— Вы снова стараетесь уклониться от ответа.

— Миледи, — положив локти на спину Араба, он посмотрел ей в глаза, — вы всегда так упорно вытягиваете информацию из всех своих знакомых?

— Да. Если не собрать факты, невозможно ни в чем разобраться. Но, как правило, я не встречаю такого упорного сопротивления. Вы с его светлостью оказались исключением. Итак, вы собирались рассказать мне о леди Пенелопе.

— Разве? — криво усмехнулся он.

— Несомненно. Вы прекрасно знаете, что я никогда не соглашусь обвенчаться с человеком, которого не понимаю и которому не могу полностью доверять. Лорд Сейбер стал бы несчастнейшим из людей: я бы всю жизнь донимала бы его расспросами.

В этом Талли не сомневался. Помимо многочисленных добродетелей, Иден обладала еще и железной волей. Тяжело вздохнув, он покорился, хотя таким образом рисковал получить хорошую взбучку от Себастьяна. Тот не имел обыкновения рассказывать о себе и своем прошлом кому бы то ни было.

— Больше десяти лет назад Себастьян влюбился в веселую блондинку, которая была душой английского двора. Пустив в ход все свои женские уловки, Пенелопа получила от него предложение руки и сердца. Все было хорошо, пока граф не объявил невесте, что решил передать титул младшему брату.

— Почему он это сделал?

— Потому что тремя годами раньше оба брата Сейбер — Себастьян и Джарид — пострадали в дорожной аварии. Шрам на спине Себастьяна — постоянное напоминание о несчастье, сделавшем Джарида инвалидом.

Действительно, находясь в плену видений, навеянных опиумом, Себастьян бормотал имя брата.

— В Англии младший сын не наследует ни титул, ни богатство. Предполагалось, что он найдет свое место в жизни и обеспечит себе будущее, но после катастрофы Джарид стал ни на что не способен, разве что заново учиться ходить. Когда их родители погибли во время морского путешествия, брат остался на попечении Себастьяна. Брат привык опекать его: тот был слабым и болезненным ребенком. Его светлость решил отказаться от титула и перебраться в Америку, чтобы вести хозяйство на землях, которые приобрела его семья.

— А леди Пенелопа не согласилась ехать в далекие колонии, прочь от блеска и развлечений двоих — высказала предположение Иден.

— Не согласилась?! — фыркнул Талли. — Мягко сказано. Себастьян никогда не любил придворную суету, а леди Пенелопа без нее не могла существовать. Когда Себастьян сообщил ей о своих планах, маленькая строптивица разыграла эффектный приступ гнева, немедленно расторгла помолвку и стала расточать свое внимание Джариду. Из чего его светлость сделал однозначный вывод: Пенелопу интересовали только его богатство, титул и положение в высшем свете.

Иден вздохнула, представив, какой удар получил еще юный Себастьян, когда понял, что его избранницу привлекали его деньги, а не он сам.

— Я служил Себастьяну еще с тех пор, как мы были детьми, и когда он поплыл в Виргинию, естественно, отправился вместе с ним, — продолжал рассказ Талли. — Но такие качества, как верность и преданность, людям, подобным леди Пенелопе, чужды.

— Значит, нареченная бросила Себастьяна из-за его благородства по отношению к брату-калеке… — Идем взглянула на освещенные окна дома. — Глупая женщина не разглядела в нем тех качеств, за которые нельзя не полюбить.

— Не псе видят дальше богатства, миледи. И уж точно не Пенелопа. Через несколько месяцев после нашего прибытия в колонии его светлость получил письмо с известием, что Джарид на ней женился. Ему не повезло, — презрительно хмыкнул Талли. — Судя по его письмам, Пенелопа окончательно превратилась в мегеру. Но к сожалению, Джарид любит эту женщину, невзирая на все ее недостатки. Замечу, что у них нет детей, и леди пришла в бешенство, узнав, что титул унаследует ребенок Себастьяна. — Талли угрюмо посмотрел на Иден. — Как видите, его светлость ценит верность и преданность так же высоко, как вы. Однако после того как Пенелопа сначала признавалась ему в любви, а затем без раздумий бросила, он стал циничным и недоверчивым по отношению к женщинам. Нельзя сказать, что он прирожденный шпион, просто, благодаря своим способностям, он в разведке полезней любого другого. Но даже задания, поручаемые ему Вашингтоном, он выполнял против своей воли. — Прервав работу, Талли пристально взглянул на Иден: — Вы полагаете, что лорду Сейберу нельзя доверять, потому что, исполняя поручение, ему приходилось потчевать вас ложью. А он не уверен, что может доверять вам, раз вы в нем сомневаетесь. Получается замкнутый круг.

— Да, — согласилась Иден. — Но скажите, как выйти замуж за человека, который меня не любит?

— Вы в этом уверены? — Усмехнувшись, он снова принялся чистить лошадь. — Некоторые люди опасаются произносить определенные слова, но это не означает, что им на все наплевать. Подчас чувства человека проявляются в том, что он делает, а не в цветистых фразах. — Иден молчала, и он продолжил: — Взять, к примеру, эту неприятную историю с похищением. Вернувшись в хижину и увидев вас во власти Локвуда, Себастьян вышел из себя и чуть не убил негодяя. И пока вы поправлялись, его светлость ухаживал за вами. А совсем недавно, когда вы оба оказались перед лицом смерти, он, не задумываясь, пожертвовал собой, чтобы спасти вас. Вот и скажите мне, похож он на человека, которому все безразлично? Вы все еще считаете, что его светлость решил жениться на вас исключительно из-за угрызений совести?

— Откуда в вас такая мудрость? — улыбнулась Иден, — Это не мудрость, а скорее наблюдательность, — уточнил Талли. — Я много лет провел с его светлостью и превосходно его знаю, пожалуй, лучше, чем он сам.

Ни один человек не станет рисковать своей жизнью, если у него нет на это убедительных причин. Себастьян Сейбер всегда был человеком чести, даже когда прибегал к обману, чтобы послужить Америке. Генерал Вашингтон обманул сэра Клинтона, прежде чем молнией умчаться на юг. А его честность легендарна.

— Вы меня убедили, Талли. — Поднявшись, Иден задумчиво смотрела на дождевые капли, искрившиеся в свете фонаря янтарными осколками. — Себастьян честный и благородный человек. Жаль, что я его недостойна.

— Святая — и недостойна? Вздор! — расхохотался Талли.

— Поверьте мне, Талли, я не святая, — возразила Иден и вышла под проливной дождь.

Добираясь до уединенной хижины Тедиеса, Джерард старательно обходил патрули мятежников и, как животное, питался отбросами. Но Тедиеса он не застал… потому что Тедиеса не существовало! Ища в доме еду, Джерард наткнулся на маскарадный костюм Сейбера.

— Подлый ублюдок! Чертово отродье! — Проклятия Локвуда заглушали барабанную дробь дождевых капель.

Скольких же британцев этот прохвост одурачил своим маскарадом! Неудивительно, что Себастьяна никогда не оказывалось рядом в то время, когда Тедиес был в хижине. Продолжая неистово ругаться, Джерард швырнул на пол куртку на толстой подкладке и зашагал по комнате. Он не знал, жив Себастьян или мертв, но надеялся, что мертв. В любом случае этот негодяй надолго выбыл из игры. Как жаль, что ему не удалось похитить Иден и потребовать за нее выкуп! Его сбережения заметно таяли. Остановившись, Джерард некоторое время задумчиво смотрел в окно, а затем холодно ухмыльнулся. Несомненно, генерал Пембрук все еще занят войной, а Сейбер мертв или близок к смерти, так что выкрасть «святую» не составит труда. И когда эта проклятая война окончится, у Джерарда будет достаточно средств, чтобы обосноваться там, где его никто не знает. На его губах заиграла довольная улыбка. Ему еще предстоит расквитаться с Иден Пембрук. У него чертовски хорошая память, и он не забыл ничего, так что скоро сведет с леди старые счеты. А потом продолжит свой путь с туго набитым карманом, оставив прошлые неудачи далеко позади!