Моя навсегда

Глава 7

Когда ранним весенним утром Майк Банкрофт прибыл на плантацию Пембрук, Иден и ее подопечное уже ждали его. Она настояла, чтобы все, кто был в состоянии перенести путешествие до прихода Брутон, поехали на церковную службу, и шесть молодых солдат — кто с рукой на перевязи, кто на костылях — заняли места в коляске Майка. Хотя он предполагал провести день наедине с Иден, он молча пожал плечами: святые всегда останутся святыми, и Иден прежде всего думает о милосердии.

Церковная служба была в полном разгаре, и Иден, стоя в стороне, наблюдала, как засветились лица солдат, когда они увидели бегающих по лужайке смеющихся детей и застенчиво улыбающихся молодых леди. Им, несомненно, полезно было подышать свежим воздухом, увидеть веселых, здоровых людей и хоть на время покинуть комнаты, битком набитые ранеными. Каждые несколько дней Иден передвигала мебель, чтобы разнообразить обстановку и утолить собственную потребность в переменах, но стены оставались все теми же. А здесь парни смогли наконец-то глотнуть воздух свободы и воочию убедиться, что не напрасно они сражались за счастье и независимость своей страны. Глядя на них, Иден радовалась и понимала, что вот оно — се истинное предназначение, а ночь, проведенная в объятиях Себастьяна, всего лишь сон.

— Иден, посмотри, кто пожаловал. — Сдавленное хихиканье Дафни Каннингем вывело се из задумчивости.

Она подняла глаза и увидела выходивших из экипажа Бет и Питера. У Бет был вид счастливой новобрачной, а у Питера — заботливого молодого супруга.

— Эти двое просто потрясли общество, — заметила Дафни. — Хотя по тому, как они на ярмарке не сводили глаз друг с друга, следовало бы догадаться, что они что-то затевают. Какое это все-таки чудо — любовь! На ярмарке я тоже бросала на Себастьяна Сейбера многозначительные взгляды, но он совсем не замечал меня, — добавила она. — Я даже пригласила Майка вместе с ним к себе играть в карты, но Майк сказал, что его кузен уехал. А ты с тех пор еще видела Себастьяна?

— В последнее время нет, — улыбнулась Иден.

— Если узнаешь, где он остановился, дай мне знать, — попросила Дафни.

Дождавшись, когда толпа любопытных вокруг молодоженов рассеялась, Иден подошла к сестре.

— Иден, ты должна что-то сделать! — беспомощно улыбнулась Бет, как только они остались вдвоем.

— Что случилось? — испугалась Иден. — У вас с Питером какие-то сложности?

— У нас вес прекрасно, — успокоила сестру Бет. — Осложнения возникли с Ангусом и Кэтрин Далтон, они грозят расторгнуть наш брак. Ангус все еще хочет, чтобы Питер в интересах их торгового дела женился на дочери Эдвина Виклхаймера. Ангус не разрешил нам пожить в их доме даже временно, пока мы не подыщем себе подходящее жилье. Мы вынуждены обитать в гостинице, но это слишком дорого. Иден, что делать? Я заварила такую кашу, а новая родня меня не выносит, потому что Пембруки — сторонники повстанцев!

— Я поговорю с Далтонами, — ободряюще улыбнулась Иден. — Они стремятся сохранить нейтралитет, не примыкая ни к тори, ни к повстанцам, но при чем здесь ваша любовь? А пока что вы можете пожить у нас.

— Нет, — возразила Бет, — смысл моего замужества именно в том, чтобы снять с тебя груз забот обо мне и не мешать твоим отношениям с Себастьяном. Я знаю, ты влюблена в него, я видела вас двоих…

— Смысл замужества? — Иден резко перебила сестру, уводя разговор от собственной личной жизни. — Значит, ты вышла замуж за Питера не потому, что любишь его?

— Ну конечно, я люблю его, но…

— И хочешь быть с ним, верно? Заботиться о нем, помогать ему и поддерживать его во всех его начинаниях?

— Естественно…

— А во время войны помолвка не всегда кончается встречей у алтаря…

— Я никогда всерьез не задумывалась…

— Наверняка задумывалась, — убеждала сестру Иден, — только эта мысль была подсознательной, и именно она заставила тебя действовать так стремительно.

— Ну, возможно, такая мысль действительно приходила мне в голову, — задумчиво промолвила Элизабет.

— Я непременно упомяну об этом в разговоре с Далтонами. А теперь не терзай себя понапрасну. Возвращайся домой вместе с Питером, и делу конец. Мэгги будет счастлива, сейчас она…

— Сердится? — предположила Бет, предоставляя Иден возможность опровергнуть ее.

— Пожалуй, скорее находится в состоянии крайнего удивления, — уточнила Иден. — Она обрадуется твоему приезду. Как раз сегодня утром она говорила, как сильно по тебе скучает.

— Сомневаюсь. Мэгги всегда считала меня избалованной взбалмошной девчонкой, которая не помогает тебе изо дня в день творить добрые дела.

— Ерунда. Ты же знаешь, как Мэгги любит поворчать. — Иден взяла сестру за плечи и повернула ее кругом. — Передай Питеру, чтобы он не переживал из-за ерунды. Его родные скоро поймут, что вы предназначены друг для друга. Я в этом абсолютно уверена.

— Иден, ты настоящая святая. Что бы я без тебя делалa? — Бет повеселела и упорхнула к мужу.

— Когда же меня перестанут называть святой? — тихо промолвила ей вдогонку Иден.

Друзья назовут ее не святой, а предвестницей беды, когда ша, собравшись с духом, сообщит им сведения, полученные накануне от Дэниела Джонстона. Иден молчала о приближении британской армии до тех пор, пока Майк не усадил раненых в экипаж и не отправил в поместье. Печальное известие омрачило церковную службу, но Иден со свойственным ей в такие минуты красноречием напомнила соотечественникам о солдатах, которые сражались за их счастье и свободу, и призвала всех оказать моральную и материальную помощь повстанцам. К ее радости, церковная служба окончилась сбором денежных средства и продовольствия для «Сынов свободы».

Теперь, после сообщения землякам о возможном скором приходе англичан, ей предстояло следующее: убедить Далтонов, что любовь гораздо более важная причина для создания семьи, чем деловые интересы. Вряд ли Ангус Далтон разделит се мнение, так как ни для кого не было секретом, что он женился на Кэтрин ради денег и положения в обществе, а в Уильямсберге содержал любовницу. Про Кэтрин Далтон тоже ходили слухи, будто она находит утешение в объятиях других мужчин. Так что Иден придется постараться, чтобы найти слова, которые убедят Далтонов, что любовь не такая уж плохая штука.

«Помоги мне, Господи!» — воззвала Иден, обратив взор к небесам.

Вернувшись домой из церкви, она отправилась проведать солдат, которые не смогли посетить службу, и, к своему величайшему удивлению, увидела Себастьяна, также пришедшего навестить ее пациентов. После той грозовой ночи неделю назад она впервые встретилась с ним.

— Мне очень жаль, что вы не смогли быть с нами сегодня днем, — взяв себя в руки, с улыбкой произнесла она, — для тех, кто оставался дома, я привезла прохладительные напитки и подарки от благодарных сограждан, а также их наилучшие пожелания. — Сделав паузу, Иден кивнула Себастьяну, который вел себя так, будто между ними ничего не произошло. Он выглядел спокойным и беспечным, в то время как она совершенно растерялась, а руки ее откровенно тряслись, когда она раздавала подарки и домашние пироги. — Все наши прихожане просили меня передать вам благодарность за ваше беззаветное служение делу «Сынов свободы», — обходя раненых, говорила Иден.

Сидя в кресле, Себастьян наблюдал эту картину едва ли не прыгая как мальчишка от радости оттого, что снова видит эту женщину. Она оказывала на него магическое воздействие, и он еще сам не понимал, как сильно скучал по Иден, пока они не встретились. Воспоминания о ночи, проведенной с Иден, нахлынули на него, и он резко выпрямился, пронзенный молнией желания. Проклятие! Любуясь Иден, одетой в ярко-розовое нарядное платье, он снова хотел ее! По-видимому, она и в самом деле обладает какой-то волшебной силой, столь безотказно действующей на него.

— А где же вы сами спите, после того как отдали свою спальню раненым? — с любопытством поинтересовался Себастьян, следуя за Иден по коридору.

Она жестом указала на тесную кладовую с широко распахнутым окном.

— В этом чулане? В тюремной камере и то больше места.

— Наши солдаты спят в еще худших условиях. — Иден расправила плечи. — Это совсем маленькая жертва, вы не находите?

— Это маленькая комната, — поправил ее Себастьян. Если у него и были какие-то надежды сей же момент обрести желаемое, то они мгновенно исчезли — в этом доме не было укромных уголков.

— Я не жалуюсь на неудобства, — бросила она, направляясь к лестнице.

— Ну еще бы! — буркнул он тихо.

— Дом заполнен до отказа, и я ума не приложу, куда поселить Бет и Питера.

— Поселить? — неверяще повторил Себастьян, глядя на чуть ли не бегом взбирающуюся по лестнице Иден.

Оглянувшись на ходу, Иден обожгла его предостерегающим взглядом. Как он хорош! Но ей сейчас не до того.

«Не забывайся, Идлин Рини. Ты от любви совсем потеряла голову!»

— Родители Питера против их брака, — пояснила она, заставляя себя сосредоточиться на теме разговора. — Ангус и Кэтрин Далтон хотели, чтобы их сын женился на дочери преуспевающего коммерсанта из Уильямсберга, делающего поставки и повстанцам, и тори. Союз Питера с Пембруками для сохраняющих нейтралитет Далтонов нежелателен.

— Для некоторых людей выгода гораздо важнее счастья, — с горечью согласился Себастьян.

— Сам Далтон женился по расчету, — продолжала Иден, с удивлением отметив прозвучавшую в его голосе горячность. — И считает, что так же следует поступить Питеру. Они не разрешили молодоженам пожить с ними даже временно, пока те не найдут себе подходящее жилье.

— И естественно, ангел милосердия распростер над ними крылья и пригласил заблудшую овечку обратно в стадо.

— Разумеется. Она же моя сестра.

— Ваша щедрость беспредельна.

— По-вашему, я должна вышвырнуть их на улицу? Что вы мне посоветуете, Себастьян?

— Например, предоставить Питеру и Бет самим решать свои проблемы, — предложил он. — Они никогда не станут самостоятельными, если будут бегать к вам всякий раз, как только у них возникнут какие-либо трудности.

— Что поделаешь, я уже пригласила их. Бет и Питер прибудут завтра утром. А вечером я пообещала поговорить с Ангусом и Кэтрин. Очень надеюсь убедить Далтонов, что брак по любви гораздо более выгоден, чем женитьба по расчету.

— Вы неисправимый идеалист, — хмыкнул Себастьян, — и всегда кидаетесь в гущу свалки. Но помните: большинством сердец управляют деньги, а не любовь.

— Вы всегда так циничны? — Иден вздернула подбородок, и традиционная улыбка исчезла с ее лица. — Однако некоторых скептиков удается убедить, что доброта и любовь вознаграждаются более щедро, чем забота о собственных интересах.

— Ангел, вы пытаетесь навязать мне свои высокие идеалы?

— А какие у вас идеалы? — спросила Иден после паузы. — И с кем вы? Все, что я знаю о вас… — Она густо покраснела, но все-таки заставила себя продолжить: — На самом деле, я ничего не знаю. Майк Банкрофт утверждает, что вы его кузен, с которым давно потеряна связь. Отчего мы так внезапно решили восстановить утраченные отношения?

— Вы же прилагаете усилия, чтобы наладить отношения новобрачных с рассерженной родней, — поддел ее Себастьян. — Где вы собираетесь поселить молодых? Тоже в каком-нибудь чулане? — Себастьян ушел от разговора о собственной персоне, и Иден не настаивала. Она его расспросит потом, а сейчас перед ней стоит забота, требующая немедленного решения. — Давайте-ка я помогу вам подобрать помещение для юных Далтонов, вместо того чтобы обсуждать мои добродетели или отсутствие таковых.

Иден устремилась за Себастьяном, размашисто шагавшим по коридору и останавливавшимся в дверях каждой комнаты.

— Вполне подойдет танцевальный зал, — резюмировал он, жестом указывая на просторную, залитую солнечным светом комнату. — Здесь им будет удобно: много места, вместе с тем достаточно уединенно. Сдвиньте диван и столик в северный угол и расставьте мебель, как в гостиной. У южной стены оставьте место для кровати, туалетных столиков и гардероба. Кровать будет достаточно далеко от двери, и проходящие мимо… — Он осекся и криво усмехнулся. — Думаю, вы уловили ход моих мыслей.

— Я… гм… — Иден вспыхнула от его двусмысленной улыбки и кивнула: — Я уловила вашу идею.

Словно не замечая его присутствия, она некоторое время оглядывала помещение, а затем, засучив рукава, взялась за столик, который следовало перенести в северный угол.

— Что вы, черт побери, делаете? — воскликнул Себастьян в изумлении.

— Передвигаю мебель, следуя вашему совету, — бросила она, не останавливаясь. — К приезду Бет и Питера все должно быть готово. Они должны почувствовать, что их ждали, рады их появлению и они никого не стеснят.

Вздохнув, Себастьян напомнил себе, что Иден всегда все делает сама. Пока ее слуги разносили ежедневную благотворительную помощь окрестным жителям, Иден, не дожидаясь помощи, занялась благоустройством сестры. Большинство людей на ее месте ожидали бы, что их старания будут оценены по достоинству, Иден же просто, как дышала, творила свои добрые дела. Себастьян еще никогда не встречал настолько бескорыстного и доброго человека, и его вера в женщин потихоньку начала восстанавливаться.

Когда Иден взялась за диван, Себастьян поспешно схватился за противоположный край, неожиданно осознав, что все предыдущие перестановки в этом доме она осуществляла сама. Но почему она делает это так часто? Что за странная мания? Ему вспомнилось замечание Майка о том, что Иден просто теряла интерес к своим женихам. Далее Себастьяну на ум пришла еще одна странность: Иден никогда не зашторивала окна. Отчего? Быть может, потребность в постоянных переменах и солнечном свете как-то связана с ее тайными печалями?

— А теперь кровать и туалетные столики, — объявила Иден с энтузиазмом. — Думаю, вы правы. Это будет удобное и, пожалуй, даже роскошное жилье для молодоженов. Я перенесу из мансарды вещи Бет, и мы устроим грандиозное новоселье!

Она стремительно бросилась вон из комнаты, а Себастьян лишь удивленно покачал головой. Почтенные аристократы Виргинии пришли бы в ужас, застав Иден за ее нынешним, вовсе не подобающим госпоже занятием. Иден была олицетворением энергии, и трудолюбия. Завтра ее натруженные мышцы будут болеть, но молодые никогда не узнают, сколько сил она потратила на то, чтобы им было уютно. Она, как заявил Майк, была единственной в своем роде.

Себастьян обнаружил Иден в мансарде. Вытащив ящики из столика орехового дерева, она собралась нести их в новое жилище Бет. Он предложил свою помощь. По пути они столкнулись с солдатами, несшими мебель. Иден резко остановилась.

— Вам вредно носить тяжелое, — предупредила она, вы еще не набрались сил.

— Для вас, Иден, я донесу этот гардероб до Уильямсберга, — заверил ее Генри Мейнард, остальные раненые дружно поддержали его и во главе с Себастьяном двинулись вниз по лестнице в апартаменты, предназначенные для медового месяца.

Не прошло и часа, как кровать стояла у южной стены, а прочая мебель расположилась в точности по велению Иден.

— Вы были правы, Себастьян, им здесь будет хорошо, — признала Иден, удовлетворенно оглядывая комнату.

— Думаю, Бет и Питер останутся довольны. Кому это не понравится? — Себастьян смотрел на тонкое кружевное покрывало и представлял, как некая пара, но вовсе не молодые муж и жена, пользуется этой кроватью.

— О Господи! — Иден виновато взглянула на него. — Вас, должно быть, привело сюда какое-нибудь дело, а я закрутилась и совсем забыла спросить. Что вы хотели, Себастьян?

«Тебя», — хотел бы ответить он, но отогнал эту неуместную мысль.

— Я приехал за жеребцом. У нас с братом есть еще кое-какие обязательства.

Себастьян уезжает. Настроение сразу упало. Она была готова к такому повороту событий, но не ожидала, что так расстроится.

— Позвольте заплатить вам за Араба, — Она потянулась за кошельком, но он остановил ее, схватив за локоть.

— Мне не нужны ваши деньги.

— Вы должны получить их, — твердо заявила Иден после минутной растерянности. Если он намекнет, что она уже с ним расплатилась, она изобьет его!

— Нет. Между друзьями неуместны денежные расчеты. Вы же сами сказали, что материальная выгода не главное для человека.

Себастьян улыбнулся такой проникающей в душу улыбкой, что Иден сдалась, и внезапно влечение к нему нахлынуло с новой силой. Какой стыд: она неравнодушна к человеку, который не питает к ней никаких чувств! Да, собственно, чего от него можно было ожидать? Разве что одной великолепной ночи.

— Всего доброго, Иден, — тихо произнес Себастьян и поднес к губам ее руку.

Нужно было проститься с Себастьяном на крыльце, но что-то толкнуло ее пойти вслед за ним в сгущавшиеся сумерки. Он направился к пастбищу, где пасся Араб со своими кобылами. Она не будет ставить ему никаких условий, но ах, если бы можно было еще раз попытать то небесное наслаждение, которое он подарил ей!..

Она совсем лишилась рассудка! То, что было у них с Себастьяном, пронеслось как гроза, и ей никогда больше не суждено коснуться упругих мускулов и нежно ласкать это великолепное мужское тело.

«Прекрати, дуреха!» — мысленно одернула себя Иден, ужаснувшись своим порочным мыслям. Видимо, смотреть на Себастьяна и не испытывать при этом желания было свыше ее сил. Где же ее гордость и скромность?

Нет, сказала она себе, это хорошо, что Себастьян уходит из ее жизни. Неизвестно, что стало бы с ее благими намерениями, если бы он остался.

Услышав резкий свист хозяина, Араб поднял голову, но с места не сдвинулся — он не торопился покидать плантацию Пембрук. Себастьян вполне разделял его чувства. Он снова позвал жеребца, а тот, все еще не двигаясь, оглядел окружавших его кобыл.

— У Араба, видимо, другие планы, — усмехнулась Иден.

— Он в своем гареме, — Себастьян открыл калитку на пастбище. — И он не одинок в своих желаниях. — Подойдя к избраннице Араба, Себастьян повел ее к калитке.

Застыв, Иден восхищенно смотрела на вороного жеребца, кружившего по пастбищу в золотисто-красных лучах заходящего солнца.

— Эта гнедая кобыла — любовь Араба, для него она значит больше, чем его собственная свобода, — заметил Себастьян, когда жеребец рысью подбежал к кобыле и позволил поймать себя.

— Только на некоторое время, — внесла поправку Иден. — На других зеленых пастбищах будут другие кобылы, которые привлекут его внимание. Жизнь — это череда периодов, которые мы проживаем один за другим. То, что сегодня кажется нам важным, завтра может оказаться всего лишь пустячным воспоминанием.

Себастьян стиснул зубы, возмущенный таким взглядом на жизнь. Правда, он и сам часто уходил, не оборачиваясь, но вот так запросто покинуть Иден он не мог. Она же, по-видимому, торопилась поскорее завершить очередную главу своей жизни, и это больно задевало его мужское самолюбие. Похоже, он тоже уже перешел в категорию бывших женихов Иден.

— Так было и с другими, верно? — спросил он, выводя жеребца через калитку.

— О чем вы? — Вопрос поставил Иден в тупик.

— О ваших семи экс-женихах. — Привязав Араба, Себастьян повернулся к ней. — Выведав все полезные сведения, которыми они располагали, вы убеждали их, что расстаться с вами — в их интересах. А затем искали себе новое развлечение.

— Вы считаете меня столь расчетливой и бездушной? — Иден едва не задохнулась.

— Вы не бездушная, — внес ясность Себастьян, — вы просто хитрая святая, которая якобы заботится исключительно о благе кавалеров. Говоря об Арабе, вы дали мне понять, что вес произошедшее между нами считаете лишь эпизодом, который вскоре забудется.

— Разрешите напомнить, что уезжаете вы, причем по собственной воле. — Иден сжала кулаки, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на Себастьяна, — Я не делаю попытки удержать вас, так как понимаю, что вам этого совсем не хочется.

— Или потому, что вы больше не нуждаетесь в моем обществе? — Их взгляды встретились. Розовые закатные лучи растворялись в надвигающихся сумерках.

Себастьян не прав. Как раз он не поддавался се внушению, наоборот, это ему удавалось направить се мысли и устремления в неведомое ей ранее русло, взбудоражить ее, возбудить и вывести из себя. Прощание с Себастьяном разрывало сердце Иден, она мечтала об одном, последнем поцелуе, об одном, последнем прикосновении, прежде чем он навсегда уйдет из ее жизни. Нет, с ним все было совсем не так, как с прочими туповатыми соискателями ее руки. С теми все было известно наперед, а с Себастьяном… Иден не могла насытиться им и, черт побери, вовсе не хотела, чтобы он уезжал! Она стала собственницей и эгоисткой и мечтала крепко привязать Себастьяна, научившего ее тому, о существовании чего она даже не подозревала.

— Эх, будь все проклято! — Вздохнув, он сделал шаг к Иден.

Он не может уехать, в последний раз не обняв ее! И именно этим он сейчас собирался заняться. Ну и что, если эта маленькая проказница использовала его так же, как всех прочих? Он был у нее первым, и она его все равно не забудет! Он заключил Иден в объятия, и его тало отреагировало как всегда — мгновенно и бурно. Вспыхнувших воспоминаний о проведенной вместе ночи было достаточно, чтобы Себастьян ощутил себя сжигаемой на костре ведьмой. А когда Иден обвила его шею и встала на цыпочки, чтобы поцеловать, его кровь закипела.

— Мне нужно остаться с тобой наедине, — шепнул Себастьян, хватая ртом воздух. — Куда можно пойти?

— В сад. — Дрожащим пальцем Иден указала в нужную сторону. — Там мы будем одни.

Схватив ее за руку, Себастьян стремительно двинулся мимо клумб и магнолий. Затем остановился у деревянной скамейки и торопливо снял с себя куртку. Это была не слишком мягкая подстилка, но выбирать не приходилось.

— На земле, Себастьян? — Журчащий смех Иден разлился по саду.

Неожиданно ему пришло в голову, что трава — самое идеальное место для любви с Иден. Опустившись на мягкий зеленый ковер, Себастьян потянул Иден к себе.

— Ты должна знать: я уезжаю отсюда не потому, что таково мое желание, а потому, что должен. Если бы не обстоятельства, я…

— Не важно. — Иден приложила указательный палец к его губам. — Ты не должен ничего объяснять. Главное в том… — Жадно вглядываясь в его помрачневшее лицо, Иден вдруг осознала, почему именно этот мужчина вызывает в ней столько разнообразных эмоций, почему в его присутствии она и расцветает, и взрывается. — Главное в том, что я люблю тебя…

Дюжину раз Себастьян слышал эти слова, но никто не говорил их с такой искренностью и убежденностью, как Иден, и никогда еще они не звучали так смиренно и благоговейно. Раскрыв ей свои объятия, он вдохнул ее тонкий аромат, прильнул к ее телу, но когда начал ласкать ее, Иден его остановила:

— Я хочу потрогать тебя, ведь я так этого и не сделала.

Собрав волю в кулак, Себастьян предоставил Иден расстегнуть его сорочку и погладить кончиками пальцев грудь. Его тело застыло, а потом растаяло под ее нежными неумелыми прикосновениями. Когда губы Иден скользнули по его коже и приблизились к соску, Себастьян спросил себя, как долго он еще выдержит эту сладостную пытку, прежде чем варварский инстинкт возьмет верх. Иден еще только начала, а он весь дрожал от желания.

Лаская его, Иден все больше упивалась той властью, которой, как оказалось, она обладала. Она ощущала его участившееся сердцебиение, слышала отрывистые вздохи, и ей было любопытно: что еще ей следует сделать, чтобы он загорелся так, как она сама вспыхивала от его прикосновений. До Иден донеслось прерывистое дыхание Себастьяна, под ее рукой упругие мышцы его живота сжались, и Иден, наклонившись, проложила дорожку из поцелуев.

— Перестань! — простонал он.

— Я что-то делаю неправильно?

— Нет, ты все делаешь великолепно, только… — Он больше не мог произнести ни слова, потому что ее рука нырнула за пояс бриджей.

— Что «только», Себастьян?

— Ты убиваешь меня, — застонал он, и его тело инстинктивно выгнулось навстречу ее рукам.

— Я? — Иден невинно улыбнулась.

— Иди ко мне, я хочу тебя, — сгорая от нетерпения, пробормотал он и, торопливо откинув преграду из юбок, притянул Иден к себе. Только бы поскорее погрузиться в нее и оставаться там, пока весь мир не исчезнет в пламени.

— Разве мы не должны поменяться местами? — задержав дыхание, поинтересовалась Иден, когда рука Себастьяна скользнула вверх, поглаживая и возбуждая ее. — Я… думала, тебе полагается быть сверху.

— Существуют дюжины поз… — Зная склонность Иден ко всякого рода новизне, Себастьян не собирался дважды пользоваться одним и тем же способом. Интересно, а когда они перепробуют все, ей наскучит заниматься с ним любовью?

Нежное тело Иден прикоснулось к его возбужденной плоти, и все мысли Себастьяна унеслись прочь. Он чуть приподнял ее и, попав точно в цель, снова опустил на себя. Тела их мгновенно поймали общий ритм, а окружающее закружилось и рассыпалось на тысячу осколков. Жар страсти разгорался все сильнее и сильнее, пока не достиг высшего накала, и затем пришло оно — ощущение стремительного полета сквозь время и пространство. Волны блаженства одна за другой накатывали на Иден, и она вжалась в Себастьяна — хоть бы никогда не расставаться. Ее сердце наполнилось глубокой благодарностью и нежностью к этому человеку. Он не только привлекал ее физически: в его объятиях все ужасы ее прошлого исчезали, как тени в полдень. Это самая настоящая любовь, поставила диагноз Иден, и именно этого до сей поры ей не хватало в жизни. Но как долго длится любовь? Ведь ничто не остается неизменным вечно.

Иден потерлась носом о широкую грудь и заглянула в глаза Себастьяна. Да, она по-настоящему любила этого человека, но он уезжал. Так зачем создавать лишние сложности? Надо просто наслаждаться моментом, пока есть такая возможность — завтра все станет по-другому.

— О чем ты думаешь? — шепнул Себастьян.

— Да вот, — улыбнулась Иден, — какой неполной была бы моя жизнь, если бы я не встретила тебя.

Впервые за пять лет он проклял дело, которое сам избрал. Если бы можно было забыть обо всем и предложить Иден уехать с ним… Но он не имел права так поступить. Да и Иден никогда не изменит своему долгу.

Проклиная печальную реальность, Себастьян потянулся за своей одеждой. Он не в силах был ее покинуть — и должен был идти, хотел взять с собой Иден — и не мог. Ад и рай слились воедино.

Иден стояла и смотрела, как Себастьян приводит себя в порядок.

— Если тебе когда-нибудь придется снова оказаться здесь… — Она не смогла закончить фразу. Господи, как трудно отпустить его!

— Я вернусь, — пообещал он, глядя на Иден серебристыми, сиявшими, как звезды, глазами.

— Когда, Себастьян?

— Я и сам хотел бы знать это, — пробормотал он и, взяв в ладони лицо Иден, коснулся ее губ нежнейшим поцелуем. — Ты будешь меня ждать?

— Да, ведь я люблю тебя.

— Настолько ли ты меня любишь, чтобы ждать вечно, если потребуется? — Себастьян заглянул в самую глубину ее глаз.

— Я буду любить тебя долго, — промолвила Иден. Зачем он так мучает ее? Ведь она сказала ему то, что не говорила ни одному другому мужчине.

— Помни меня, Иден, — прошептал он. — Помни будущее, которое могло бы у нас быть. Клянусь, — он слабо улыбнулся, — каждый раз, когда я буду смотреть на утреннее небо, я буду вспоминать твои ангельские глазки.

Себастьян повернулся и пошел прочь, вот он уже скрылся за деревьями. Но с ней навсегда останутся чудесные воспоминания, утешила себя Иден. Она изведала то, чего никогда не было у ее родителей, и поняла, что связывало ее сестру и Питера.

И она позаботится о том, чтобы ничто не помешало Бет и ее мужу любить друг друга. Пусть Иден и не дано личное счастье, но она постарается, чтобы это счастье познала ее сестра. Она-то и расскажет Иден, может ли любовь длиться вечно.