Муж

Глава 4. Party

Алекс не вернулся к обеду, как обещал. Около пяти вечера я замечаю движение и суету на нижней террасе — незнакомые люди устанавливают столы, диваны, настраивают стереосистему. Бассейн наполнен, и в нём уже плавают надувные кресла.

Я не понимаю, что происходит, пока к восьми вечера не начинают подъезжать претенциозные машины с не менее претенциозными в них людьми. Они рассеиваются по террасе, разваливаются в креслах с бокалами в руках и находят друг в друге явно закадычных собеседников. Я догадываюсь, что это, вероятно, вечеринка, и расстраиваюсь, потому что, во-первых, меня никто не предупреждал, а во-вторых, если уж этот дом назвали моим домом, то разве не должна и я тоже принимать участие в решении подобных вопросов? И в-третьих… в-третьих, мне хотелось побыть со своим мужем наедине: я скучаю. Мне не хватает его рук, слов, мягких, окутывающих теплом взглядов, которые остались, похоже, навсегда где-то в прошлом.

И мне элементарно нечего надеть, ну кроме, разве что, чёрного платья — того самого, в котором я когда-то пела в караоке клубе. Конечно, у меня полно одежды, но вся она осталась дома! Это платье я взяла лишь потому, что в новом браке оно кое-что значило.

Обуть мне тоже нечего, и поэтому приходится импровизировать: босая женщина в маленьком чёрном платье — это же сейчас самый писк! А ещё чистейшая эротика, так что, я даже в выигрыше.

Будь мы с Алексом ближе, я бы не стала даже появляться на той вечеринке. Мне это не было нужно, и даже более того, необходимость предстать перед его друзьями и знакомыми, стараться понравиться им заставляла испытывать стресс и даже немного унижала. Но что-то мне подсказывало, что вновь обретённый статус жены необыкновенного и всеми любимого Алекса требует жертв. Я не хотела с самого начала раздражать его своими капризами. Я подстраивалась.

Rihanna — Pour It Up (Leo Kalyan Remix)

Хозяин появляется только к девяти вечера и, не заходя в дом, сразу выходит на террасу. Я замечаю, что он переодет, то есть утром ушёл в деловом костюме и рубашке, а сейчас на нём джинсы, футболка и модный пиджак с подвёрнутыми рукавами. «Где он переоделся?» — вдруг возникает вопрос. Такие крошечные ядовитые вопросы, как кислота, способны проесть дыру в чём угодно.

Я делаю над собой усилие и переключаюсь на другие мысли — не хочу ссориться с самого начала, не хочу выяснять отношений. Такой брак у меня уже был, и прежде чем всё более-менее наладилось, часть меня разложилась, а чувства остались уничтоженными навсегда. Я хочу любыми путями избежать ругани.

А гости, тем временем, наперебой спешат поприветствовать владельца всего этого великолепия — его вес и авторитет буквально висят в воздухе. Широко улыбаясь, он здоровается со всеми: и с мужчинами, жмущими его руки, и с девицами, поглаживающими его плечи, заглядывающими в глаза. Одна из них, упакованная в сверкающее серебром платье, при встрече целует его в губы, и меня передёргивает. Затем он наклоняет голову, она что-то долго говорит ему на ухо, он смеётся и обнимает её за талию.

В последний раз я видела его смех в Париже… шесть лет назад. Мне так паршиво, что сил нет даже стоять.

Всё это я наблюдаю с балкона нашей спальни, накрашенная, причёсанная, одетая, но не имеющая ни малейшего желания выходить к ним. В эту секунду я почти ненавижу его.

Спускаюсь на кухню, не без усилий нахожу бутылку коньяка (потому что виски и ром я ещё не умею пить), наливаю себе половину бокала и залпом проглатываю. Подумав, повторяю. И ещё разок. И только после этого снова выхожу на балкон — на этот раз на втором этаже и со стороны столовой.

Алекс уже уединился с двумя мужчинами вполне себе делового, а потому успокоительного для меня вида, и тремя женщинами, явно обсуждая с ними нечто важное, возможно, связанное с бизнесом. Закончив беседу, он переходит в другую компанию, где обнимается с двумя парнями и тремя девушками. В одном из них я узнаю Марка — похлопав Алекса по плечу, он протягивает ему сигарету и помогает закурить. В этот момент мне хочется этого «недодруга» прибить, хотя, надо признать, сигарета добавляет моему сексуальному супругу ещё больше шарма. Он курит и слушает, что ему говорят, иногда отвечает, изредка поглядывая на толпу танцующих на террасе. Я надеюсь, что он ищет меня. Вернее, очень хочу в это верить.

Гости от души зажигают на танцполе под музыку в стиле RnB, дорогой алкоголь льётся рекой, официанты, как муравьи, снуют с подносами, крутой диджей нагнетает атмосферу, и вечеринка набирает обороты. А море вдали спокойное, красивое, залитое лунным светом, словно живая декорация служит фоном всему этому безобразию.

Алекс всё время занят разговорами: не успевает он выслушать одних, к нему уже подходят другие, либо он сам перемещается туда, где его давно ждут. Потом он, наконец, поднимает голову и наши взгляды встречаются. Мы оба замираем, и, несмотря на коньяк, мне хочется разрыдаться и прокричать ему: что ты творишь? Зачем?

В этот момент к нему снова подплывает девица в серебряном платье, обнимает одной рукой за талию, прижавшись бёдрами к его бёдрам, а вторую прижимает к его затылку, вынуждая снова наклониться и слушать её. На этот раз Алекс мягко её отстраняет, но она, не отпуская его руку, тащит к столику, где, догадываюсь, отдыхают его друзья. Он что-то ей говорит, буквально выдирая свою руку из захвата, и направляется к дому.

«Идёт за мной», — думаю и бегу в нашу спальню, на балкон этажом выше. Вижу, как Алекс выходит туда, где меня уже нет, и прежде чем он догадается взглянуть вверх, делаю шаг назад от перил. Мне отчаянно хочется, чтобы он искал меня, и моя рациональность даже не пытается вникнуть в причины этой потребности. Ребячество? Нет. Обида? Да. Желание заставить его приложить хоть какие-нибудь усилия, завладеть его вниманием больше, чем на пару минут? Но Алекс слишком занятой человек, чтобы тратить время на мои обиженные игры: он сразу возвращается к друзьям. Все пятеро непринуждённо болтают, часто смеются и курят. Когда девица в серебряном влезает моему мужу на колени, негодование уже рвёт меня на части.

Была б я трезвой, наверное, рыдала бы от обиды. Но пьяная я, как известно, вообще не я.

Алкоголь уже заблокировали мои тормоза. Мне вообще лучше не пить, если честно, я уже говорила — меня тянет на приключения, и не всегда это то, чем потом можно гордиться. Вот и на этот раз мой нетрезвый мозг почему-то решает, что пора мне выбираться — заявить, так сказать, о себе.

Pink — Try

Голос Пинк раскатывается на километры вокруг, призывая «попытаться» и убеждая, что «не все ожоги смертельны», и я, высоко подняв голову, шлёпаю босиком навстречу свершениям. Долго обхожу танцующих, пока, наконец, не оказываюсь прямо напротив белого дивана, самого удобного на террасе и уже успевшего стать моим любимым, между прочим. Сейчас же на нём заседают те, кто для Алекса важнее и ближе меня. Обмениваясь шутками, легко и расслабленно смеясь, они потягивают коктейли и подпевают Пинк, а девица в серебряном уже стоит на столике и методично двигает бёдрами в такт припева.

И никто из них в упор не видит меня.

Алекс увлечённо что-то говорит светловолосому парню с накачанными руками, обтянутыми неоновой майкой, а рядом с ним самое интересное — девица в красном и явно безобразно дорогом платье. Объективно, мне плевать и на её платье, и на алую помаду, но совершенно не всё равно, что делает её красный маникюр на коленке моего мужа? Даёт понять другим самкам, что место уже занято?

У меня нет ни слов, ни мыслей: всё это лежит далеко за пределами моего понимания. На пути в новую жизнь у меня было немало страхов и переживаний, но такого я не ожидала. Не такой представляла я свою жизнь с ним.

Во мне умирает настоящая «я» и просыпается совершенно незнакомая мне стерва.

Смело подхожу к псевдомужу, уверенно и даже эротично перебирая мрамор своими босыми ступнями, как кошка лапками. Осторожно вынимаю из его рук сигарету и подношу к своим губам. Помада у меня, конечно, не красная, но благоверный, наконец, замечает меня и поворачивает голову в мою сторону. А я с чувством затягиваюсь (Господи, хоть бы с непривычки не закашляться), поднимаю голову и театрально выдыхаю струю дыма. Его друзья, оторопев, молча на это смотрят. Девицы презрительно мерят меня глазами, и вот спорю на почку, они знают, кто я такая.

Алекс удивлён, и даже не пытается это скрывать:

— Я думал, ты не куришь…

Мой долгий кошачий взгляд впивается в него с целью распять и пригвоздить к дивану:

— Всё меняется, Алекс, и ты знаешь это лучше меня. Каких-то несколько месяцев назад твои лёгкие не могли дышать, и я молилась о каждом твоём вдохе…, — мало того, что я говорю всё это медленно, так ещё и прерываюсь, чтобы снова затянуться. — А теперь, посмотри на себя! Кажется, уже ничто не может навредить тебе, даже это! — и я выдыхаю облако дыма ему прямо в лицо.

— What did she say?^[1] — спрашивает блондинка в красном, не разобрав моего русского.

— She said, that a few months ago, his lungs weren’t working properly and she prayed for every single breath he took… and now it seems that nothing can harm him, not even this smoke!^[2] — перевожу ей.

Кажется, они в шоке. Все. И особенно Алекс.

— Это его русская жена, — делает ценное умозаключение девица в красном, убирая руку с бедра моего супруга. Мисс очевидность, блин!

Алексу требуется некоторое время, чтобы отмереть. Как только это происходит, он резко поднимается, хватает меня за руку и тащит в дом. Я почти бегу за ним, как Пятачок за Винни-Пухом, уверенная, что новому мужу не понравилось моё поведение, и сейчас он станет меня отчитывать, как это сделал бы мой прежний супруг.

«Ну вот, ругани всё-таки не избежать» — думаю. Однако новый муж не старый.

Алекс тащит меня вверх по лестнице, не говоря ни слова, и как только дверь «нашей» спальни закрывается, довольно резко прижимает к стене, уже стаскивая платье и целуя. Жадно, жестоко, грубо. От него пахнет сигаретным дымом и духами других женщин, и именно в это мгновение мне вдруг хватает духу признаться себе, как же сильно с самой пощёчины мне хотелось уткнуться лицом ему в шею и почувствовать его сильные руки вокруг себя. Если б он только обнял меня… хотя бы так, как несколько месяцев назад — бессильный в своей постели, но нежный, любящий, понимающий.

Однако я получаю то, что получаю.

Борясь со слезами, вот-вот готовыми политься из моих глаз, я отворачиваюсь. Алекс мгновенно ослабевает хватку, я с силой толкаю его и вырываюсь. Он застывает, как вкопанный, и дышит так, что футболка вплотную натягивается на его вздымающейся груди, и по выражению его лица я понимаю, как остро задел его мой отказ. Не проронив ни звука, он резко разворачивается и выходит, хлопнув дверью.

Они отрывались на своей вечеринке почти до рассвета. Алекс пил, но больше не курил, и это была моя маленькая победа. В ту ночь я легла спать с детьми. Весь следующий день Алекса не было, и я снова ночевала с детьми. Ещё через день опять вечеринка, но я, даже не выходя, легла в детской.

Мой новый брак катится ко всем чертям со скоростью, которую даже я не могла предположить. Поэтому в один из вечеров я выхожу в сеть с целью купить один взрослый и два детских билета в один конец — до Кишинёва. От предлагаемых авиакомпаниями цен мои глаза лезут на лоб, и единственное, что я могу осилить без существенного урона для своей психики — это вылет через месяц. Покупаю, решив, что пожить здесь ещё несколько недель — разумный выход, я ведь тут не в гостях.