Муж бывшим не бывает. Предыстория

Глава 7. Сын

Это было воскресенье. Вова на удивление находился дома, и мы даже вместе сидели на кухне, но не разговаривали. Я пила кофе, а он читал новости на планшете. У Вовы зазвонил телефон. Я успела бросить на смартфон взгляд: был незнакомый номер.

Вова сморщился. Он не любил отвечать на звонки незнакомых номеров, потому что это всегда были или реклама, или мошенники.

Но в тот раз поднял трубку:

— Алло. Да, я. А вы кто? Кто? Какая Наталья? — Вова свел на переносице брови. — Не понял, — оторопело ответил.

А дальше кровь отхлынула от его лица. Вова побледнел, губы посинели, телефон в руке задрожал. Я не на шутку испугалась. Что-то случилось? Кто-то умер? У Вовы бабушке почти девяноста лет…

— Я ничего не понимаю… — растерянно промямлил. — Приехать? Да-да. Где он сейчас? Хорошо, я приеду.

Вова положил трубку и поднял на меня стеклянные глаза.

— В чем дело? — испуганно спросила.

— Мне сейчас позвонила двоюродная сестра моей бывшей девушки, с которой я встречался до тебя, — ответил, еле прошевелив языком.

Я мало знала о предыдущих отношениях Вовы, потому что еще в самом начале наших он заверил меня, что серьезно у него ни с кем не было. Встречался с какой-то девушкой около года, но глубокими чувствами к ней так и не воспылал, поэтому сам предложил расстаться.

— И?

— Она умерла.

Я несколько раз недоуменно хлопнула ресницами.

— Соболезную. А при чем тут мы?

— У нее остался ребенок, мальчик.

— И? — я никак не могла понять, к чему Вова клонит, хотя после известия о смерти бывшей мне стало не по себе.

— Ее двоюродная сестра сказала, что это мой сын.

На кухне воцарилось гробовое молчание. Я изумленно таращилась на Вову, а он на меня. От шока я онемела. Муж тоже. Не знаю, сколько это длилось. Мне кажется, долго.

Тишину прервал мой громкий смех.

— Что за бред? — проговорила сквозь истеричный хохот. — И ты поверил? А телефонные мошенники вышли на новый уровень. Они больше не представляются службой безопасности банка, они теперь родственники умерших бывших. И что они сказали? Ты должен перевести ребенку деньги на счет, иначе он тоже умрет?

Вове не было так же смешно, как мне. Он сидел бледный как простыня и не моргал. Меня пугало то, как муж выглядел. Я никогда не видела его таким. Даже в самые худшие и тяжелые времена на работе.

— Она назвала ее полное имя и адрес, по которому она раньше жила, — прервал мой смех.

Я резко замолчала.

— Чей адрес?

— Моей бывшей девушки. Она назвала ее полное ФИО и ее адрес, когда я спросил, где находится ребенок.

Вова встал со стула.

— Слушай, я съезжу и лично посмотрю, хорошо?

— Куда съездишь? — я подскочила следом.

— По этому адресу.

— Зачем?

— Ну вдруг там правда ребенок.

— И что? Мы тут при чем?

— Ну если это мой ребенок… — Вова замолчал, а у меня сердце в пятки упало. — Ладно, Ян, я постараюсь не долго. Здесь не так далеко.

Муж быстро оделся и под мой недоуменный взгляд сбежал из квартиры. Он вернулся через несколько часов потерянный, шокированный, с совершенно безумными глазами. И стал рассказывать.

Девушка, с которой Вова встречался до меня почти год, после их расставания узнала о беременности. Так как у нее была большая обида на Вову за то, что он ее бросил со словами «Извини, я так и не смог тебя полюбить», она не рассказала Вове о беременности.

Вот так сильно обиделась, что решила скрыть ребенка. Она родила мальчика и растила его самостоятельно. Гордая и обиженная мать-одиночка, которой ничего не нужно от отца ребенка. Потому что он подлец, который так и не полюбил ее, а потом вообще бросил.

А Вова жил и даже не подозревал, что у него есть сын.

Неделю назад девушка умерла. Произошёл несчастный случай. Мальчик в возрасте восьми лет остался сиротой. Никто из родственников девушки не может взять его к себе на воспитание, поэтому ее двоюродная сестра как-то где-то отыскала номер Вовы и позвонила ему.

Разговор был короткий: «У тебя есть сын. Хочешь — забирай его к себе. Не хочешь — он отправится в детский дом. Мы воспитывать его не можем, нам материальные условия не позволяют».

Закончив рассказ, Вова замолчал и посмотрел на меня с видом побитой собаки. Я в растерянности обхватила себя за плечи. Резко стало зябко. Вова глядел на меня и ждал какой-то реакции. А я никакую реакцию выдать не могла.

У меня просто не находилось слов.

— Не молчи, Ян, — грустно попросил.

— Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать. Я не понимаю, при чем тут вообще мы?

— У меня есть сын. Ему восемь лет. Его зовут Егор. Сегодня я с ним познакомился.

Каждое слово летело в меня острой стрелой и пронзало насквозь грудь.

— И что? Он же жил без тебя раньше. Пускай и дальше живет. Я не понимаю, что от нас требуется. Почему и на каком основании нас беспокоят какие-то незнакомые люди и навязывают нам какого-то ребенка? Это нарушение нашей частной жизни. Я бы вообще в суд на них подала за такое.

Я понимала, что несу поток бреда, но не могла остановиться. Внутри все клокотало и дрожало. Мне хотелось упасть, побиться головой об пол и разрыдаться.

Мозг отказывался принимать действительность, но внутренний голос шептал: «У Вовы есть ребенок». И мне становилось до того дурно, что я задыхалась.

— Я не могу бросить его.

Вова добил меня этой фразой. Я поднялась с места, заметалась по комнате. У меня не укладывалось в голове, я отказывалась это принимать.

— Слушай, а почему ты так уверен, что тебя не обманывают? Звонят какие-то непонятные люди из прошлого, говорят тебе про ребенка, и ты веришь. А вдруг это ложь? Мошенничество?

— Я буду делать анализ ДНК. У ребенка в графе «Отец» стоит прочерк. Чтобы забрать мальчика к себе, мне нужно установить отцовство. Но там и без анализа ДНК понятно, что это мой сын.

Я замерла на одном месте.

— Почему понятно?

— Потому что он похож на меня.