Муж для серой птички

Глава 14

— Птичка, весна пришла, а ты ее проспать решила? — спросил Силий, заходя в комнату. Мируша обещала подойти к завтраку, но не спустилась. Вместо этого лежала, завернувшись в одеяло, и спала.

— Я помираю, — слабо сказала она, поднимая голову от подушки и тут же в нее зарываясь вновь. — Третий день отравление мучает. То проходит, то вновь начинается. Силы закончились. Я постоянно спать хочу.

— Пройдет, — сказал Силий, садясь на край кровати. Они с праздника жили в княжеских покоях, где кровать была широкой и удобной. Мируша посмотрела на него.

— А мне так не кажется, — сказала она. — Надо к лекарям пойти. Может они, что-то посоветуют.

— Сходи, — посмеиваясь, ответил Силий.

— Вот тебе все хиханьки. А я может тут помираю? Вот помру и чего будешь делать? — возмутилась Мируша.

— Буду тебе на могилку яблоки носить, — он достал из кармана кусок ткани, в которой лежали дольки сухих яблок.

— Я думала, что они закончились, — прошептала Мируша смакуя дольку. Она блаженно закрыла глаза.

— У меня есть небольшой запас, — ответил Силий.

— На улице правда весна?

— Правда. Солнышко светит, птички поют. А ты тут прячешься, — Силий провел рукой по ее волосам. Она лишь тяжело вздохнула.

— Детвора тебя спрашивает. Куда это ух учитель математики делся?

— Я забыла. Совсем все вылетело из головы. Я в последнее время все забываю. Рассеянная стала. Похоже я заболела.

— Угу.

— Тебе все равно? — спросила Мируша. Она села на кровати и недовольно посмотрела на него.

— Почему? Я тебя слушаю и сочувствую. Но я не лекарь. Лишь математику знаю, но ты ее игнорируешь. Поэтому просыпайся, умывайся и пойдем вниз. Будем солнышку радоваться и работы много.

— Ее всегда много. Надо в кладовых ревизию провести.

— Опять?

— Не опять, а снова. Знаешь чего на кухни придумали? Они свежие копчености вперед ставят, а позади старое остается. И в результате портится. Это какой убыток!

— Сейчас вроде наладили поставки мяса.

— Так ты охотников каждый день отправляешь. Конечно наладится. Плюс еще друзья помогли из соседней крепости. Нам потом еще с ними расплачиваться и расплачиваться.

— Ничего, по осени зерном отдадим, — рассеянно ответил Силий. — Как?

Легче?

— Немного. Но ты прав, надо подниматься. А то так совсем разленюсь. Надо будет наш сад расширить. Яблонь побольше посадить. Еще можно малину посадить. И черноплодку. Видела в лесу кусты. Их можно к нам пересадить. Надо сад расширить, чтоб было больше ягод и яблок.

— Бери детвору постарше и пусть занимаются.

— Наверное так и сделаю, — выбираясь из кровати, ответила она. Улыбнулась.

— Я смотрю, что ты решила повременить с уходом на тот свет? — спросил ее Силий.

— У меня дел много, — ответила она. — Да и тебя одного оставлять нельзя. Пропадешь ведь…

***

— И она ни о чем не догадывается? — спросил Василий, когда они стояли на стене и смотрели, как возвращаются с поля люди. Сегодня наконец был закончен сев. Мируша же опрыскивала каким-то настоем деревья от жучков, которые облепили цветущие яблони и грозили лишить ее урожая яблок.

— Нет. И никто не говорит. Уже на колобок похожа, но отказывается замечать очевидное. К осени ее удар хватит, — сказал Силий.

— Может сам скажешь?

— Может и скажу. Но если честно, то забавно слушать, как она недомогания сваливает то на погоду, то на плохой завтрак. А усталость на нехватку яблок.

— Главное, чтоб травками лечится не начала. Некоторые из них опасны.

— Да нет травок. Закончилось все. Наши лекари только заготавливать начали. Ее с собой не берут. Да Мируша и сама себе занятия в крепости находит. Все с детьми возиться.

— Ты бы ей все-таки сказал, что пополнение будет. Это конечно странно, что женщина не понимает этого, но все бывает, — посоветовал Василий.

Вечером Силий нашел ее около сундука. Она разложила одежду на полу и сидела посреди нее с тоскливым выражением лица.

— Вот смотри, иго делает счастливая семейная жизнь. Эту юбку я носила, когда сюда приехала. А вот эту юбку в праздник и до капели. Эта рубашка мне велика была. А теперь все мало. И не ем вроде ничего. Хотя нет, в последнее время чего-то жую. Как корова нашла кислую травку и целый день пасусь около нее. Даже сюда захватила. Будешь? — протягивая ему листок щавеля, спросила она.

— Нет. Тебе оставлю, — усмехнулся Силий.

— Тебе все смешно, а я такими темпами в корову превращусь, — посетовала она. — А это ты виноват!

— И при чем тут я?

— Меньше бояться стала, вот меня и разнесло. Хорошая жизнь — это плохо. Теперь мне нужна новая рубашка. Я попыталась сегодня расширить старую, но там слишком много расширять. И юбку новую нужно сшить.

— Может тогда сразу платье? С кокетливым поясом под грудью? — предложил Силий.

— Еще одна моя головная боль. Ты видел, что с ней твориться?

— Заценил.

— Опять смеешься. А я не знаю, что делать, — надула губы Мируша, это ей не

мешало жевать щавель.

— Осени надо ждать, — ответил Силий.

— И чего будет осенью? — с любопытством посмотрела на него Мируша.

— А осенью мы будем платья и юбки перешивать на размеры меньше.

— Грядут голодные времена?

— Дети. Птичка, ты ребенка ждешь.

— Такого быть не может. Я просто поправилась. Заболела, вот и поправилась. Вначале отравилась, а потом восстанавливала силы и…

Он подошел к ней и сел напротив нее прямо на пол. Она растерянно и недоверчиво смотрела него. Силий взял ее за руку.

— Почему ты так боишься это признать?

— Потому что я не могу иметь детей, — ответила она. — В первый раз обошлось без последствий, когда мы к бандитам попали. Потом я же спала с мужчиной и их не было. Это подтверждает то, что у меня не может быть детей. Зачем себя обманывать?

— Вот с ними у тебя не было детей, а со мной будет.

— Но такого не бывает.

— Почему?

— Потому что тогда это похоже на сказку. А в жизни сказок не бывает.

— Сколько я живу и все больше верю, что люди сами создают себе сказки.

— Но такого быть не может, — упрямо повторила она.

— Знаешь как дети появляются?

— Да вроде как знаю, — встряхнув волосами, ответила Мируша.

— Я не о том. Они появляются тогда, когда сочтут нужным. А сейчас, как ты заметила, у тебя появилась уверенность в завтрашнем дне. Ты бояться перестала. У тебя комната есть. Я. Вот и почему бы не появится детям?

— Но я не могу…

— Сказку сделать былью? А мне кажется у нас с тобой это хорошо получается.

— Силий, я не готова ко всему этому.

— У тебя есть до осени время, чтоб подготовиться, — сказал он. Вместо ответа, она кинулась ему на шею, чуть не уронила. Так было всегда, когда она чувствовала страх, то лезла обниматься. — Осторожнее. Я тебе еще пригожусь.

— Силий, я буду плохой матерью. У меня нет тех черт. Я взбаламученная. И трусливая. И много еще и.

— Я где-то это уже слышал, — задумчиво сказал Силий. — Вроде зимой. Точно, когда кто-то не хотел за меня замуж идти. А потом были еще эти же слова, когда тебе пришлось княгиней стать. Пока у тебя получается. Так чего ты переживаешь сейчас? В жизни всегда будут перемены. Ты их встречаешь достойно. Чего так их бояться?

— А вот возьму и в грязь лицом упаду. Чего тогда делать?

— Ты поднимешься, отряхнешься, если понадобиться, то умоешься, потому что ты такая. Смелая и не боишься трудностей. Поэтому заканчиваем переживать. В любом случае вот чего, а про детей я все знаю. Если что, то подскажу. Или Дашу спросим.

— Силий, можно тебе одну вещь скажу, но ты только не ругайся.

— И что такое случилось?

— К Даше муж вернулся. Они тайком встречаются.

— Так он еще и трус, — процедил Силий сквозь зубы.

— Говорит, что вину осознал. Дураком был. Но с тобой встречаться боится. Я их случайно в саду встретила.

— Где он зиму проболтался?

— В разрушенной деревне жил. Там чуть не замерз, с голоду не помер. Но нашел мешок с картошкой и потом охотится начал. Короче, там приключений столько было, что я могу тебе весь вечер рассказывать. Мы с Дашей заслушались. Но говорит, что думал и многое понял. Мы на него наткнулись, когда к реке ходили. Просит понять и простить. Второй шанс дать. Даша вначале не хотела его даже слушать. Потом ей его жалко стало. Он по сыну скучает. Говорит, что пить бросил. Я не знаю как быть. Они сейчас навстречаются летними ночами, а потом ему вша под хвост попадет и сбежит. А Дашка со вторым ребенком останется. Не дело это. Поговорить с ними надо. Но мне лезть туда…

— Я поговорю с ними.

— Но осторожно. Надо выслушать их. Может и правда чего получится. Люди ведь меняются, — сказала Мируша.

— Ох, не верю я в его изменения, но надо своими глазами посмотреть, — согласился Силий. В этот момент в дверь постучали. — Заходи, кого там нелегкая принесла.

— Меня, — заходя в комнату, сказала Луиза. С короткой стрижкой, в броне дружинника ее было просто не узнать. — Извините, что так поздно, но к нам гонец приехал. Гости едут.

— Кто? — спросил Силий, продолжая обнимать Мирушу.

— Похоже, что отец, — ответила Луиза. Силий почувствовал, как Мируша напряглась, но промолчала. Вместо слов она спрятала лицо о него на груди, словно так пряталась от всех страхов. Он погладил ее по спине. Не вовремя ее отец решил наведаться с визитом, но Силий давно был готов к его приезду, поэтому был спокоен. А вот Мируша явно его приезда боялась.

Луиза не уходила со стены. Несмотря на то что ее смена уже давно подошла к концу, она продолжала смотреть вдаль.

— Может ты за меня подежуришь? — посмеиваясь предложил Давид, которого как раз была смена.

— Я предложила, но Борис запретил, — не скрывая сожаления, ответил Луиза. — Я еще смену вечернюю брала. Потом с середины ночи, поэтому он меня спать отправил. Только уснуть не могу.

— Тебе колыбельную спеть? — продолжая веселиться, спросил Давид.

— Я тебе сама колыбельную спою на плацу после обеда!

— Да ладно, я не со зла. Так хочешь караван увидеть, что боишься его пропустить?

— Отец едет, — ответила она.

— Ясно. Боишься, что тебя с собой заберет?

— Силий сказал, что меня не отдаст. Но не знаю, как отец отреагирует.

— А ты не бойся. Мы своих не передаем. Тем более тебе князь сказал. Он никогда слова на ветер не бросает. На это место так просто не выбирают. Что Весий был хорошим мужиком, что нам с Силием повезло. Сама смотри, как он занял должность, так в крепости мир и лад. И как будто так и должно быть. Он когда десятником был, то быстро в элиту выбился. Всегда порядок любил, а вот ссоры не любил. Так и не понимаю, как он мог примирять разных людей, но ведь получалось. А теперь тоже и с крепостью такая ерунда.

— Магия, — рассмеялась Луиза.

— А может и есть такое, — пожал плечами Давид. — Недаром он на нашей ведьме женился.

— Я как-то пропустила, что Мируша вашей ведьмой стала!

— Точно, она же тебе сестрой приходится. Такое ощущение, что она у нас всю жизнь живет. Хотя какая разница? Княгиня — значит по умолчанию наша, — зажмурившись на солнце ответил он.

— Просто у тебя все.

— А жизнь — она такая, простая штука. Слушай, дело не мое, но так, спросит хочу. Около тебя Борис вьется. Ты с ним как? Серьезно?

— Он меня учит с оружием обращаться. Тренировался помогает.

— Значит вы это, не того?

— Вот скажешь так скажешь. Я тебя с трудом понимаю. Того, не того. Забыл сколько мне лет?

— Помню. Следующей весной будет восемнадцать, — довольно сказал он. — Может вы просто встречаетесь. Вот и спрашиваю.

— А тебе какое дело?

— Я же говорю, что интересно. Раз несвободна, то порадуюсь, а если свободна, то гулять приглашу. Не, я не князь и не воевода и ровняться мне с ними не сравнится, но такие места на нашей речки покажу, что удивишься. Там вода полностью прогревается, как парное молоко.

— Я плавать не умею.

— Так научу. А когда деревню восстановят и ее обнесут забором, то там забор построят. И тоже понадобятся охранники. Можем туда пойти. Там будут не комнаты, а целые дома давать. Мне кажется это намного лучше, чем комнаты. Крепость чем-то на общежитие походит. Такое большое общежитие из моего детства, а вот дом — это другое.

— Давид, я понимаю, что ты все уже обдумал и решил, но…

— Я слишком тороплюсь, — сказал он, наблюдая за ее улыбкой.

— Да. Слишком торопишься, — ответила она.

— Немного размечтался, — вздохнул он. Косо посмотрел на нее. — Ничего не светит?

Луиза помедлила с ответом. Она посмотрела на стоящего рядом мужчину. Он был высоким, выше ее на голову и худощавым. В отличие от других, он не носил бороды. Только сейчас его лицо покрывала однодневная щетина. Молодой, не больше двадцати, с задорной, простоватой улыбкой и умным, понимающим взглядом.

— Рано мне еще целоваться под луной.

— А я тебе предлагаю не целоваться, а гулять. Получится потом что-нибудь, так хорошо, а не получится, но ничего страшного.

— В крепости столько девчонок свободных…

— Такую, как ты только одну знаю, — ответил он.

— Только погуляем, — сказала Луиза.

— Договорились, — не скрывая довольной улыбки, сказал Давид.

Они стояли на стене, наблюдая, как ветер гладит густую зеленую траву, на которой паслось стадо коров. Грачи взлетели со стороны засеянного поля. Давид насторожиться.

— Похоже, что едут.

— Пойду князю доложу, — наблюдая, как поднимается пыль от приближающихся всадников, сказала Луиза.

— Но мы договорились, — напомнил Давид.

— Да, договорились, — немного рассеянно ответила Луиза. Она поспешила спуститься во двор. Нога соскользнула со ступеньки. Короткий полет закончился в объятиях Бориса.

— Я что тебе говорил?! Спать идти!

— Едут, — ответила она, выбираясь из его объятий. Борис недовольно посмотрел на нее.

— Встанешь около входа в зал. После официальной части у тебя отсыпной и это не обсуждается! — приказал он.

— Могу выполнять?

— Выполняй, — велел он, а сам поднялся на стену.

Всадники ехали налегке. Не больше двенадцати человек. Да им и нечего было везти тяжтяжел. Весий пока договорился о продаже драгоценных камней, залежи которых были найдены в горах. Железные руды, драгоценные камни и уголь — горы напоминали матрешку, где с каждым новым уровнем открывалось что-то новое. Это не поддавалось объяснению, как и то, что эти горы почти никто не разрабатывал из местных, хотя Весий узнал, что это место считалось проклятым. За исключением мелких деревушек, которые напоминали скорее хутора, никто не жаждал осваивать эти земли, к тому же было много более хороших земель, за которыми не водилось дурной славы.

И вот отец Луизы должен был привезти деньги от продажи камней, подтвердить договоренности и заключить новые. Или все разорвать и уехать ни с чем. И вот всадники почти подъехали к крепости. Знамена, воины в железных кольчугах, в середине мужчина в кожаной броне. Борису вспомнился фильм из детства. Когда-то он хотел, чтоб вот так стоять на стене и смотреть, как подъезжают рыцари. Но тогда все это казалось забавной игрой, а сейчас он оценивал охрану торговца. Люди были профессионалами. Один за двух. Значит не двенадцать человек, а все двадцать четыре. Дорога сделала петлю, и взору Бориса открылось то, что было скрыто за спинами всадников. Две лошадки везли на спинах мальчишек лет десяти. Борис смог выдохнуть. При таком раскладе боя не будет.

Мируша не показывала волнения. Словно это был обычный день. Если Луиза нервничала, то Мируша олицетворяла само спокойствие. Только Силой знал, что скрывается за это маской. Она до последнего не хотела покидать его объятия. Ей было страшно, но разве она могла показать этот страх? Это было не в ее характере.

Они сидели в столовой за главным столом, ожидая, когда спешатся всадники. Детвора взволнованно перешептывалась. Взрослые молчали. В столовую набилась половина крепости. Все, кто были свободны. Вначале было решено приветствовать гостей в общем зале, показать им выделенные комнаты, чтоб они могли привести себя в порядок с дороги, а уже потом обговорить деловые вопросы, если будет чего обсуждать.

Борис проводил гостей в столовую. Из двенадцати приехавших мужчин и двух детей в столовую вошли пятеро. Мужчина в кожаном доспехе лет так за сорок, с острым носом, который передался Мируше, узкими чертами лица, с впалыми щеками и ясными глазами, в которых светился ум незаурядного человека. Двое человек были обычными военными при железе с хмурыми лицами людей, которые привыкли, хвататься за меч при приказе и не задумываясь о том, против кого этот меч они направляют. Дети стояли за их спинами. Обычные мальчишки. Один был копией отца, другой с миловидными и мягкими чертами лица.

— Добро пожаловать в нашу крепость, Варинт, торговец из Тернова. Здесь вы найдете крышу над головой, стол, стойла для ваших лошадей, поддержку и защиту. Мы платим той же монетой, какую дают нам. Знаю, вы ожидали увидеть здесь Версия, но так получилось, что теперь княжу я, Силий со своей женой Мирушей. Прошлые договоренности Весий мне передал, поэтому я о них в курсе.

— Приветствую вас и вашу жену. Мы воспользуемся вашим гостеприимством и уберем оружие в ножны. Договоренности подтверждаю. Отдельные моменты обсудим позже, — ответил он.

— Конечно, вам покажут ваши комнаты, — ответил Силий.

На этом официальная часть была закончена. Гости ушли отдыхать, а крепость зажила своей жизнью, обсуждая чужаков. Мируша торопливо пошла к выходу из столовой. Нахмуренные, серьезная. Силий нагнал ее в коридоре.

— Куда идешь?

— Хочу подняться на чердак над нашей спальней. Там говорят вид хороший, — ответила она.

— Вот так я тебя и отпустил по крышам лазить! Разбиться хочешь? Или родить раньше срока?

— Мне надоело себя чувствовать тестом, что поднимается вверх. Меня с каждым днем все больше и больше раздувает! — заявила она.

— Пойдем в сад, — беря ее под руку и выводя на улицу, сказал Силий. Мируша не стала сопротивляться и спорить. Только раздраженно кусала губы.

— Мы грядки с зеленью посадили. Сама хотела снять семена, а пришлось командовать. Тяжело и неудобно из-за живота нагибаться.

— Это все временно, — сказал Силий. — Дождись осени. Там и наладится все.

— До осени еще столько времени… А я себя глупо чувствую. Не мое это место.

— Ты это о беременности или должности? — уточнил Силий.

— Княгиня должна быть красивой. Она представляет собой крепость. А я…

— Тебе в саду что больше нравится: цветы или яблоки?

— Яблоки. Цветы красивые, но их не съешь.

— Так и с людьми. Умные люди, добрые, сердечные — на это надо смотреть.

Если человек красивый, то это приятное дополнение. Главное, чтоб человек был не озлобившийся на весь мир. Сомнения — это нормально. Я еще не встречал человека, который бы не сомневался.

— У меня…

— Опять про свое плечо и царапины начнешь говорить, то прям тут начну переубеждать, — предупредил Силий.

— Тут люди могут увидеть! — округлив глаза, сказала она.

— А вон там кусты густые. Никто не увидит, — дразня ее, ответил Силий. Она так косо на него посмотрела, что он не выдержал и рассмеялся.

— Силий, не в твоем возрасте и должности женщин по кустам таскать, — строго сказала она. — Я понимаю от кого другого услышала бы, но от тебя… — Мируша коснулась пальцами его груди. Рассеянно накрутила на палец веревку от завязки на вороте, его рубашки. — Ты забываешь…

— Рядом с тобой я забываю обо всем на свете, — ответил он, наклоняясь к ее губам. Мируша сразу ответила ему на его поцелуй со всей страстью, что хранила в душе. Она всегда эмоционально отвечала ему, словно в последний раз с ним целовалась, словно в последний раз они были вместе и другого момента близости уже не будет. — Никому тебя не отдам.

— А я согласна. Не отдавай, — ответила она, обнимая его. — С тобой хоть на край света готова пойти. И этот путь будет нестрашным.

Силий провел рукой по ее спине. Ему удалось ее отвлечь от грустных мыслей. А то она уже себя накручивать начала. Он уже понял, что когда она переживала, то выплескивала эмоции или забираясь куда-то, или придумывала авантюры. То людей смущала. Пусть лучше о весне думает, которая в душе у нее расцветала от его поцелуев.

Взгляд скользнул по открытым окнам. В одном из них он увидел отца Мируши. В этот момент в сад вбежала детвора, которая освободилась от занятий.

— Мируша! Расскажи про приведение!

— Я уверен, что оно по коридорам крепости ходит! Такие сегодня завывания и стоны слышал!

— А мы сегодня пойдем ловить приведение?

— Обязательно, — буркнула она, отходя от Силия. — Вот сейчас прям побежим.

— Ты смеешься, а я серьезно спрашиваю!

— Так и я серьезно. Вот превращусь в привидение и будете меня ловить, — сказала она.

— Хочешь сказать, что ты в приведение превращаешься? — детвора посмотрела на нее недоверчиво.

— Ага, и брожу по коридорам, охраняя ваш сон, — серьезно ответила она. — Бегите под нашу яблоню. Я сейчас подойду и расскажу, как у меня это получается сделать.

— И покажешь?

— Подумаю, — ответила она. Детвора убежала вглубь сада, обсуждая, возможно ли такое или Мируша шутит.

— Зачем тебе такие слухи? — спросил Силий. — Опять за ведьму посчитают.

— Они еще мелкие, верят в сказки. А вот лет в десять уже серьезные такие. С ними это не пройдет. Они до правды докопаться хотят.

— Мируша, но не на себя же эту роль применять.

— Пусть я буду добрым приведением, тогда не нужно будет объяснять, чем там молодожены занимаются. И почему из их комнаты стоны доносятся. Я уже думала им комнату предложить с более толстыми стенами.

— А ты откуда знаешь?

— Так ходила приведение ловить, пока ты с десятниками на круглом столе планы обсуждал по восстановлению деревни, — ответила Мируша и рассмеялась увидев выражение лица Силия. — Да ладно, они меня с этим приведением несколько дней достают. Надо же было проверить…

— В следующий раз и меня с собой возьми, когда за нечистью охотится пойдешь.

— Обязательно, — она его поцеловала в щеку. — Пойду сказки рассказывать. Они почему-то решили, что я им обязана их рассказывать. Как будто у меня других дел нет.

— Так тебе нравится сказки сочинять.

— Нравится, — согласилась Мируша. — Но должна же я себе цену набить.

Она пошла к яблоне, где в зеленой траве среди одуванчиков сидела детвора.

Они уже начали собирать желтые цветы, чтоб сплести из них венки, пока будут слушать сказки про водяных и леших, красных девиц и молодцев, что не боялись никакой беды. Мируша сочиняла истории на ходу и так убедительно рассказывала, словно сама это все видела. Детвора ей верила, а если кто сомневался и не верил, она с ними спорить начинала и тогда казалось, что она не княгиня, а девчонка, которая забыла вырасти. Но стоило ему упустить ее из вида, как она уже бегала с молодой семьей и пыталась отговорить их расходиться. И ведь умные вещи говорила. Тогда Силий думал, что она старше своих лет. Ночью же она засыпала в его объятиях, а он не мог понять какая же она настоящая. Хотя его птичка была сложным человеком. И в этом она и была настоящей.