Мужчина из мечты

Глава 3

Весь следующий день был посвящен сборам в ресторан. Уже утром, едва встав, Андрей начал слоняться с озабоченным видом по квартире. Он то и дело поглядывал на Нину и наконец спросил:

— Кстати, а что ты наденешь?

— Куда?

— Что ты наденешь в ресторан?

Нина об этом как-то не думала. Ее вполне устроил бы нарядный пушистый свитер и новые черные джинсы. Она так и сказала Андрею за завтраком.

— Ты что, не понимаешь? Мы же идем в ресторан!

— Ну и что? Ты так волнуешься, как будто мы собираемся, по меньшей мере, на прием к английской королеве.

— Почему сразу к королеве? Просто я хочу, чтобы все было о'кей. Я собираюсь надеть свой лучший костюм, естественно, мне бы хотелось, чтобы ты тоже выглядела нарядно.

— То есть достойной твоего выходного костюма?

— Ну что ты так все обостряешь! — Андрей даже поперхнулся от возмущения. — Я вовсе не это имел в виду. Допивай кофе и покажи мне свои наряды. Ты же женщина…

— Спасибо, что напомнил, — не преминула съязвить Нина, — а то я уже начала было забывать.

Андрей оставил ее шпильку без внимания.

— Ты должна интересоваться нарядами, получать удовольствие от них, от хороших духов, ну, в общем, от всего, что радует женщину…

— Интересно, где ты преподаешь английский? Уж не в институте ли благородных девиц? У тебя бы получилось.

На самом деле Нина вовсе не была «синим чулком«, как могло показаться Андрею. Просто уже долгое время она не могла ничего себе позволить из того, что соответствовало ее большим запросам. Поэтому ей приходилось довольствоваться тем, что есть, а поскольку ее скромный гардероб абсолютно ее не устраивал, Нина убедила себя, что ее интересы выше тряпок, и вообще перестала обращать внимание на одежду.

Теперь же слова Андрея всколыхнули в ней нечто забытое. Она почувствовала себя Наташей Ростовой перед первым балом. Нина кинулась к своему гробоподобному шкафу и принялась выкидывать из него все подряд на диван. Андрей стоял и сокрушенно глядел на все увеличивающуюся груду пестрых одежд. Нина предлагала ему то одно, то другое.

— Вот, посмотри, — она извлекла юбку, сшитую из разноцветных лоскутков, — ручная работа.

— Нет, не то.

— Или вот, это, между прочим, ручное ткачество!

— Убери эту обивку доисторического дивана. Если ты наденешь хоть что-нибудь из твоего экстравагантного гардероба, то мне придется идти в драных джинсах. А я собираюсь надеть костюм.

— И не какой-нибудь, а лучший. Ну и что, мы будем отлично контрастировать. Я буду тебя оттенять.

— Мы должны не оттенять, а соответствовать друг другу. Решено, сейчас мы поедем и купим тебе вечерний наряд. И, Бога ради, давай без споров!

— Давай, я разве против?

Андрей посадил слегка обалдевшую Нину в «жигули» и повез в «Карштадт».

Там Нина не стала корчить из себя простушку, впервые попавшую в шикарный валютный магазин, ахать, охать, восторженно озираться по сторонам, изображать растерянность при виде такого изобилия. Нина понимала толк в моде, у нее был отличный вкус, и, главное, она прекрасно знала, что именно ей идет и что она сама хочет.

А вот глазеть на забитые товаром полки ей как раз не нравилось. Поэтому она довольно быстро выбрала себе прекрасный бирюзовый костюм из шелка, с перламутровыми пуговицами, идеально сидящий на ее стройной фигуре. Она не стала ломаться и демонстрировать притворный испуг, узнав цену — четыреста долларов.

«Если Андрею так хочется, чтобы я выглядела на все сто, пусть платит все четыреста!» Ей понравился каламбур, но она решила оставить его при себе.

Андрей денежки выложил не глядя.

«Широкая душа, посмотрим дальше на твою щедрость», — подумала Нина, а вслух сказала:

— А туфли?

— Точно. — Андрей потащил ее в обувной отдел.

Его долговязая фигура ловко лавировала между толпившимися на этажах покупателями. Очки целенаправленно блестели. Волосы, обычно тщательно приглаженные, сейчас растрепались и торчали в разные стороны.

Нине стало смешно.

— Ты выглядишь как провинциал, задавшийся целью скупить весь магазин.

— А у тебя такой вид, будто ты каждый день только ходишь сюда покупать мелочи для ванны.

Обмениваясь колкостями, они выбрали Нине туфли в тон туалету. Продавщица, молодая девица в темно-синем форменном костюмчике, с толстым слоем косметики на лице и желтыми волосами, щедро политыми лаком, с удивлением таращила глаза на странную парочку.

— Я надеюсь, ты не будешь настаивать на покупке голубого белья? — спросила Нина.

— Не буду, — твердо заявил Андрей.

Дома Нина отказалась от обеда, которым ее пытался накормить заботливый Андрей, и сразу направилась в ванную.

Ее ждет чудесный вечер, и она выжмет из него все возможное!

Она вымыла голову и с помощью геля уложила волосы. Андрей периодически просовывал голову в дверь комнаты, где она одевалась, и пытался дать Нине очередной совет, но она твердым голосом пресекала любые его попытки вмешаться. Ему пришлось смириться и заняться глажкой своей белоснежной рубашки.

Обычно Нина не пользовалась косметикой, но в заначке у нее оставались старые запасы. Она легким бежевым тоном покрыла лицо, бирюзовыми тенями тронула веки, неяркой помадой обвела губы. Нина, замирая от удовольствия, облачилась в новый наряд и подушилась остатками былой роскоши, французскими духами.

— Ну как? — торжественно распахнула она дверь перед Андреем. Ответ был написан на его веснушчатом лице.

— Нет слов! — Андрей только развел руками. — Ты неотразима!

Перед ним стояла совсем другая женщина. Не та беспомощная, с потухшими глазами и безвольно повисшими вдоль тела руками. Нет, это была красавица с гордо поднятой головой, с сияющим блеском огромных зеленых глаз и благоухающим золотом волос, словом, обитательница совсем другого мира, в котором если и существуют проблемы, то только в выборе наряда и духов для званого ужина.

— Едем! — Он взял ее за руку.

Андрей привез Нину в центр города, в один из арбатских переулков, где каждый дом имел свое неповторимое лицо. Здесь Москва была другим городом, не имевшим ничего общего с безликими, серыми блочными окраинами.

«Доктор Джаз» — прочитала Нина на роскошной вывеске у входа в неприметный полуподвал. Дверь им открыл неприступного вида швейцар, но, разглядев их, он расплылся в любезной улыбке. Видимо, внешний вид Андрея и Нины соответствовал его предствлениям о респектабельности посетителей.

Они переступили порог, и ноги утонули в пушистом ворсе светлого ковра. Душистое тепло, красивый интерьер, мягкие звуки музыки — все радовало глаз и слух. В углу небольшого уютного зала на черной поверхности рояля отражались горящие свечи, звучала прекрасная пьеса в исполнении молодого пианиста и хорошо известного в музыкальном мире саксофониста.

Андрей повел Нину к столику у окна. Никогда не бывавшую в подобных местах Нину приятно поразило, что на столе, покрытом белоснежной хрустящей скатертью, стояла ваза с фруктами и две бутылки вина, сухого и сладкого. К ним тут же подскочил официант, молодой человек с преувеличенно-интеллигентным видом в круглых очках в металлической оправе.

«Наверное, какой-нибудь недоучившийся филолог, — подумала Нина, — может, и мне тоже пойти в официантки? Да я на одних чаевых себе состояние сделаю».

Официант услужливо протянул каждому меню в красивом переплете с золотым тиснением и поинтересовался, какое вино они предпочитают. Вкусы Нины и Андрея совпали: оба они выбрали сухое. По тому, как быстро и бесшумно их обслуживали, Нина поняла, что Андрей ее пригласил в один из малоизвестных дорогих ресторанов для интеллектуальной элиты.

Что же касается меню, то Нина сразу поняла, что ничего не смыслит в этих диковинных названиях. Она с восторгом зачитывала их вслух:

— «Котлета для гурме», интересно, что это? Андрей, а вдруг ты — «гурме», тогда эта котлета как раз для тебя. Или вот, смотри — «крылья барбекю». Что такое «барбекю», это владелец крыльев или способ приготовления?

Андрей снисходительно усмехался:

— Какая ты дикая! Кого я привел в ресторан, свою престарелую тетю из Саратова или молодую столичную актрису?

— Да ты, оказывается, сноб! Кто бы мог подумать? У меня никогда не было ни денег, чтобы ходить в подобные места, ни богатых знакомых, которые водили бы меня по таким ресторанам. Я же видела цены в меню. И, кстати, извини за нескромный вопрос, но откуда у тебя такие деньги? Ты не выглядишь человеком, способным за вечер потратить чуть ли не штуку баксов. Мне просто неловко вводить тебя в такие расходы. Ты, видно, не тот, за кого себя выдаешь, может, ты работаешь на мафиозные структуры?

— Да брось! Просто иногда мне подворачивается халтура — приглашают переводчиком на деловые встречи с иностранцами, и бывает, что за это платят неправдоподобно много. Незадолго до нашей роковой встречи я как раз заработал таким образом около тысячи долларов за несколько дней. Такие «левые» деньги надо и тратить легко.

— Ничего себе! А разве тебе ничего не надо? Все же это крупная сумма!

— Ты удивишься, но мне ничего не надо. Мне вполне хватает постоянного заработка, но давай не будем о делах. Лучше скажи, на чем ты остановишь свой выбор?

— Я доверюсь твоему вкусу, — сказала Нина, — только, пожалуйста, салата из авокадо с креветками с меня уже хватит.

Андрей сделал заказ.

Они ели салат, нарезанный как произведение ювелирного искусства, потом мясо по-мексикански с обилием приправ и прочие блюда, созданные прихотливым воображением гурманов.

Кофе был великолепным, пирожные таяли во рту, но Нина ни на минуту не забывала, зачем они сюда пришли.

А Андрею, казалось, ни до чего не было дела. Он просто наслаждался прекрасным вечером и обществом красивой женщины. Он завел с Ниной ничего не значащий разговор о театре вообще и о системе Станиславского в частности.

— Стоп! — Нина решительно остановила поток излияний Андрея. — Суть системы Станиславского в том, что если на стене висит ружье, то оно рано или поздно должно выстрелить. Сейчас я уподоблюсь тому ружью и пущу тебе пулю в лоб.

— Я понял. Ты типичная современная женщина, требовательная и нетерпеливая. И за это я предлагаю выпить! — Он поднял бокал.

— А я предлагаю выпить за случай на дороге, который нас свел. И я готова лечь опять под колеса твоего автомобиля, чтобы ты и дальше остался со мной! — Нина произнесла эту давно приготовленную фразу, которую она много раз повторяла про себя воображаемому Андрею, и сразу успокоилась. Теперь она сделала все, что от нее зависело. Последнее слово оставалось за Андреем.

— А я и так хочу остаться с тобой. И совсем необязательно изображать для этого Анну Каренину. А теперь пойдем потанцуем.

Андрей вывел ее на площадку в центре зала и медленно повел в танце.

Нина обвила его шею руками и всем телом прижалась к нему, слыша, как бьется его сердце. Она вдыхала тонкий запах его одеколона, чувствуя, как в ней просыпается желание. Она осторожно прикоснулась губами к его шее, Андрей крепче прижал ее к себе.

— Милая, — еле слышно прошептал он.

Нина подняла к нему лицо. Андрей танцевал с закрытыми глазами, весь отдавшись ошеломившему его чувству близости.

— Поедем домой, пожалуйста! — пробормотала она, изнемогая от желания остаться с ним наедине.

Всю обратную дорогу Нина сгорала от нетерпения. И, едва они вошли домой, она бросилась Андрею на шею и покрыла его лицо поцелуями. Он был несколько обескуражен таким натиском.

— Подожди, я должен тебе что-то сказать.

— Да что нового ты мне скажешь? Давай хоть один вечер обойдемся без слов!

— Нина, послушай! Ты мне действительно очень нравишься, и я хочу остаться с тобой. Но я прошу тебя принимать меня таким, какой я есть, даже если что-то тебе во мне не понравится.

— Да мне в тебе все нравится! — Нина не придала значения его словам. — Иди скорей сюда.

Ей не терпелось вновь оказаться в его объятиях. Нина совсем потеряла голову. Она легкими шагами подошла к Андрею и принялась расстегивать на нем рубашку. Она почувствовала, как он вздрогнул, когда она теплыми губами дотронулась до ложбинки между ключиц. Его большая ладонь обхватила ее затылок, Нина запрокинула голову, и их губы слились в поцелуе.

Это волшебное ощущение их первого поцелуя она не забудет никогда. Его губы были трепетными, теплыми, чуткими, у Нины не хватило бы слов, чтобы описать их, да ей сейчас и не нужны были слова.

Их изголодавшиеся тела ласкали друг друга, Нина готова была сорвать с себя всю одежду, только бы сильнее чувствовать его, только бы их ничего не разделяло.

Она обвила его ноги своими гибкими ногами. Она чувствовала дрожь, охватившую его, и ее тело сразу же отозвалось на его желание. Внизу ее живота возникла сладкая боль, соски стали твердыми и необыкновенно чуткими к его прикосновениям.

Неведомо каким образом они оказались возле дивана. Нина села и потянула Андрея за собой. Он склонился над ней. Черты его лица заострились от желания или волнения, глаза потемнели еще больше и приобрели лихорадочный блеск. Видно было, что в нем происходит какая-то мучительная борьба.

— Ну иди же сюда! Я тебя хочу! — Нина не могла больше сдерживаться. — Я так давно этого ждала!

И тут случилось нечто непредвиденное. Неожиданно он отшатнулся от дивана с распростертой на нем Ниной. Его пальцы торопливо забегали по рубашке, застегивая пуговицы.

— Постой! Я так не могу.

Нина почувствовала себя так, будто со всего размаху ударилась о шершавую каменную стену.

— Что случилось? Я что-то делаю не так?!

— Нет, ты тут ни при чем. Я же тебя предупреждал! — Андрей выглядел абсолютно несчастным.

Нина ощущала себя полной дурой. Она просто не понимала, что происходит. Она никогда не оказывалась в подобной ситуации и не знала, как себя вести.

Ее охватило бешенство. Она резко вскочила с дивана.

— Какого черта! Я что, не устраиваю тебя как женщина? — В ее голосе звенела злость и обида.

— Ты мне очень нравишься! Возможно, мне никто не нравился так сильно, как ты.

— Тогда в чем же дело?

— Ну, я же тебя предупреждал, что у нас могут быть проблемы, а ты не придала этому значения.

— Мне и в голову не могло прийти, что это проблемы такого рода. Ты что… — она замялась, — голубой? — Нина хмыкнула. Это предположение ей самой показалось диким.

— Нет! — Андрей наконец привел в порядок свою рубашку и, как защитные доспехи, нацепил на нос очки. — Если бы я был голубым, зачем мне все это было бы надо.

— Действительно… — Нина терялась в догадках. — А может, у тебя проблемы со здоровьем?

— В каком смысле?

— А в таком, что ты импотент! — Она решила говорить прямо, называя вещи своими именами.

— Да ты с ума сошла! — В голосе Андрея слышалась искренняя обида.

— А вот я сейчас проверю!

Нина, не дав Андрею опомниться, кошкой кинулась на него и сунула руку ему между ног. Там все было в порядке. В ее распоряжении было всего одно мгновение, но она успела почувствовать упругость его возбужденного члена.

— Это уж слишком! — Терпение Андрея иссякло.

Он стряхнул Нину с себя и поспешил вон из комнаты.

— Я тебе не дам вот так уйти! — Нина опередила его и загородила собой выход из комнаты.

Глядя на него горящими безумными глазами, она начала срывать с себя одежду.

— Ты что думаешь, накупил мне валютных тряпок, накормил валютной едой, и все? Сам говорил — женщина, женщина! Вот именно, я — женщина, и мне надо кое-что еще, кроме еды и одежды. Я тебя хочу, и, если ты мужчина, а не кусок дерьма, ты меня удовлетворишь!

Нина наконец выпуталась из своих одежд и, сверкая глазами, направилась к Андрею. Ее решительная походка, вытянутые вперед руки, растрепанные волосы — все говорило о непреклонной решимости добиться своего.

Она была необыкновенно хороша в эту минуту. Но на Андрея все происходящее нагнало еще больший страх. Видно, он был так же твердо настроен не поддаваться чарам Нины, как Нина — соблазнить его. Поединок разыгрался не на шутку. Настоящая война миров, мужского и женского.

Андрей рванулся назад и, спотыкаясь о разбросанные по всей комнате вещи, скрылся на балконе. Нина, зная, что балконная дверь не закрывается со стороны улицы, рванула ее на себя. Наверное, Андрей ослабел от неравной борьбы, и дверь распахнулась. Нина, в одном белье, влетела на заставленный доисторическими ящиками балкон.

На улице шел дождь, грозящий вот-вот перейти в мокрый снег. Город уже спал, набираясь сил перед предстоящей неделей.

— Ты что, совсем спятила? Хочешь получить воспаление легких?

— Да, хочу! Тогда у тебя будет повод жить тут еще и играть дальше в заботливую сиделку. Ты ведь ни на что больше не годишься, кроме как горшки за больными выносить! Нельзя же сначала так завести человека, а потом динамить. Может, мне теперь самой себя удовлетворять? Зачем все это было — ресторан, музыка, вино, твои дурацкие нежные поцелуи?

Нина так раскричалась, что на соседних балконах зажегся свет и показались любопытные головы разбуженных соседей, желающих посмотреть на ночное шоу в собственном доме.

Хоть Нина и была актрисой, но играть на публику ей не хотелось. Вконец разобиженный Андрей молча курил. Он стоял, облокотившись о перила, согнувшись так, будто низкое мокрое небо давило на него своей тяжестью. Нина заметила, как дрожат его длинные аристократические пальцы. Она поняла, что все ее старания напрасны. Она проиграла этот бой. Он даже не соизволил объясниться с ней. Ей стало невмоготу и дальше оставаться в одной квартире с этим психом.

Оставив Андрея на балконе курить одну сигарету за другой, Нина ретировалась обратно в комнату, хлопнув дверью так, что зазвенело стекло. Ей было душно, хотелось выйти из дома, дышать мокрым холодным воздухом, мчаться куда глаза глядят, не разбирая дороги.

Торопливо облачившись в свой обычный невзрачный наряд, Нина выскочила из квартиры.

Она с наслаждением вдыхала ночную сырость, жадно глотала ее, как измученный жаждой человек пьет и не может оторваться от стакана холодной воды.

Ноги сами несли Нину по лужам к шоссе, грубым шрамом прорезавшему их микрорайон. В ее разгоряченной голове роились беспорядочные мысли. Нину разбирало зло, ей хотелось совершить какой-нибудь безумный поступок, как-нибудь отомстить Андрею, заставить его помучиться, пожалеть о своей дурацкой блажи.

«Конечно, это блажь, а что же еще!» У Нины даже в мыслях не было как-то пожалеть Андрея, попытаться разобраться в мотивах его дикого поступка.

Она вышла к шоссе.

«Отдамся первому встречному! Пусть знает!» — молнией мелькнула в ее голове безумная мысль.

Она в вызывающей позе встала на обочине. Машины мчались мимо, обдавая Нину брызгами. Им дела не было до ее расстроенных чувств и нелепой жажды мести. Неожиданно Нина как бы увидела себя со стороны. Растрепанная злая девица ищет приключений на окраине города, у обочины полуосвещенного шоссе, чуть ли не по колено в грязной луже…

«Ну и дурацкий у меня вид, должно быть! Наверное, я излучаю такую злобу, что водители боятся тормозить около меня. Надо было надеть свой новый вечерний костюм. Может, хоть здесь бы он пригодился. Тогда бы я выглядела еще глупей!»

Она уже совсем было собралась уходить, и здесь потерпев поражение, как вдруг возле нее с неприятным скрипом остановилась заляпанная комьями грязи, но когда-то белая «волга».

— Куда едем, красавица? — хриплым, простуженным голосом спросил ее невидимый в темноте водитель.

— Все равно!

— Слово дамы — закон! — Его, казалось, совсем не удивил вызывающий ответ Нины.

Слегка помятая дверь гостеприимно распахнулась ей навстречу. Нина смело уселась на сиденье, прикрытое кое-где протертым клетчатым пледом.

Машина резко рванула с места, и они помчались в ночь.

— Пивка?

— Давайте!

Нина украдкой оглядела водителя. Небритый парень лет тридцати с помятой физиономией протягивал ей начатую банку.

— А новой нет? — Нине совершенно не улыбалось допивать пиво за этой малоприятной личностью.

— Какие мы брезгливые! — В голосе мужика звучала насмешка.

Тем не менее он извлек откуда-то неначатую железную банку. Нина с треском откупорила ее и сделала большой решительный глоток. На самом деле она терпеть не могла пива. Но сейчас ломаться не приходилось. Ей все больше делалось не по себе.

А водитель прямо-таки сиял от удовольствия. Он включил какую-то развеселую музыку, они неслись в неизвестном направлении, подпрыгивая на плохо уложенном асфальте.

Нину охватил панический страх. Она понимала, что просто так эта история закончиться не может. На широком сытом лице водителя сияла пошлая улыбка.

«Как же, неизвестно откуда, прямо в машину сваливается симпатичная девчонка, да еще и покладистая такая. Видно, из искательниц приключений. Вот это везуха!»

— Леха, — протянул он Нине пухлую руку с короткими, не слишком чистыми пальцами.

— Нина, — ответила она, но руки не подала.

Неожиданно у нее в голове что-то щелкнуло.

«Ведь это уже было! — с лихорадочной четкостью поняла она. — Было, когда я познакомилась с Андреем, и все с точностью до наоборот. Тоже белая машина, только та сияла чистотой, а эта вся в дерьме. Андрей стройный и красивый, а этот вон какую морду наел, и страшный как черт, и несет от него смесью лука и бензина».

Между тем рука водилы уже оказалась у нее на колене, и по его масляной роже было видно, что это только начало. Нине стало противно и страшно одновременно.

«Ни за что!» — четко поняла она.

Резко сбросив мерзкую ладонь со своего колена, она схватилась за ручку двери.

— Останови машину!

— Ты это чего? Или чем не угодил? Ты не думай, я и заплатить могу! А динам мы не любим. — В хриплом, прокуренном голосе зазвучала угроза.

— Никакая я не динама. Все, приехали. Не высадишь, я тебе все стекла переколочу! — Нина нащупала где-то под ногами тяжелый гаечный ключ и теперь угрожающе размахивала им перед носом у обалдевшего водителя.

Тот решил не связываться.

— Психопатка! — обозвал он Нину и грязно выругался, но машину остановил.

Нина выскочила, с ожесточением хлопнув дверью.

Ее голова между тем работала предельно ясно:

«Там я Андрея динамой обозвала, а здесь меня так назвали. Какая-то пародия на наши отношения. Слава Богу, хватило ума вовремя остановиться, а то влипла бы в грязную историю, запросто могла бы подцепить какую-нибудь гадость!»

Нина огляделась. К счастью, это бессмысленное приключение унесло ее не так уж далеко от дома. По крайней мере, не на другой конец Москвы. В безумном состоянии выбегая из дома, она, конечно, не взяла денег, а транспорт уже не ходил. Пришлось возвращаться пешком. Теперь Нина намеренно держалась в тени домов, чтобы опять не нарваться на ночного любителя клубнички. Быстрая ходьба всегда проясняла ее мысли, а теперь, когда ее подгонял еще и холод, у Нины появилась прекрасная возможность все как следует обдумать.

Она прекрасно понимала, что ее затея отомстить Андрею, отдавшись первому встречному, была полным безумием.

«Интересно, кого бы я, кроме себя, наказала. Надо же быть такой дурой. Но все-таки почему Андрей так странно себя ведет? Надо проанализировать ситуацию.

Так, корыстные цели отпадают. Да и какая может быть корысть — он богаче меня в сто раз, и квартира у него есть. И вообще, он, похоже, просто хороший человек.

Что же может быть еще? Он не импотент, это точно. Я же лично убедилась, что у него все стоит.

А вдруг он все же гомик. А!.. — Страшная догадка заставила ее остановиться. — Он спит с Вадимом! А теперь решил стать нормальным и тренируется на мне, но у него ничего не получается. Стоп! Ведь он же спал с Иркой, и, по ее словам, мужик он был что надо. А вдруг это не он? Ведь не узнал же он Ирку. А она могла обознаться. Нет, это уже полный бред!

А вдруг он просто обломался из-за того, что я проявила чрезмерную инициативу? Вдруг я как-нибудь унизила его мужское достоинство, накинулась на него, раздевать начала, чуть ли не в штаны полезла. Ничего, все еще можно исправить, я буду вести себя как тургеневская девушка, тихо и скромно.

Блин! — Она опять остановилась как вкопанная. — Ведь он же женат, а я совсем забыла. Так где же эта мифическая жена? Дома у него живет Вадим, а сам он весь этот месяц был почти все время при мне и не делал, насколько я знаю, никаких попыток с ней связаться. Куда же она делась? Наверное, именно в ней причина его нежелания заниматься сексом со мной. Надо будет каким-то образом ее отыскать и разобраться во всей этой странной истории. Я должна, должна понять, иначе у меня просто крыша съедет!

Ну ладно, все, у меня уже мысли начали путаться. Сейчас я иду домой и там буду действовать по ситуации. Главная задача на ближайшее время, как бы нелепо это ни звучало, переспать с Андреем. Придется действовать стратегически!» Нина усмехнулась про себя и быстрей зашагала в сторону дома.

Добравшись наконец до двери своей квартиры, Нина, спохватившись, начала рыться в своих карманах.

«О Господи, я убежала в таком состоянии, что не взяла ключи».

Она коротко позвонила, квартира хранила молчание.

«А вдруг Андрей уехал, это было бы неудивительно после моих выходок. Интересно, где машина?» Нина так спешила домой, что даже не обратила внимание, стоят ли «жигули» Андрея на своем обычном месте около подъезда.

Нина бегом поднялась на один лестничный пролет и заглянула в окно, покрытое многолетним слоем грязи.

«По крайней мере, машина тут! — Нина перевела дух. — Как бы ни был Андрей взбешен, не мог же он забыть машину. Значит, он дома. Что он, оглох, почему звонка не слышит?»

Отчаявшись, Нина в сердцах пнула дверь ногой. Та неожиданно распахнулась.

«Ничего себе!» — поразилась она.

Андрей, всегда такой аккуратный, всегда ругавший ее за беспечность и неосторожность, забыл запереть дверь.

«Ну и допекла же я его!» — не без гордости решила Нина.

Она тихо зашла в квартиру, осторожно разделась и заглянула в комнату. Там царил оставленный ею бардак. Ее вечерний туалет, в покупку которого бедный Андрей вложил столько души, смятый валялся на полу. Там же лежали опрокинутые стул и табуретка, которые Нина сшибла в порыве страсти, сама этого не заметив.

И тут же на жалком и не подходящем ему по росту диване спал Андрей. Он спал, свернувшись калачиком, натянув одеяло на голову. Казалось, он хотел уйти в сон, спрятаться в мире грез от проблем безжалостной реальности.

Стараясь не шуметь, Нина собрала вещи и аккуратно повесила их в шкаф. Андрей не шелохнулся. Нине не оставалось ничего другого, как тоже забраться в постель. Самое смешное, что она моментально заснула, будто провалилась в черную мягкую дыру без образов и звуков.

Первое, что услышала Нина, проснувшись, был шум льющейся воды. Андрей принимал душ. Нине было лень вставать. Все-таки вчера был нелегкий день. Лежа, она попыталась отрепетировать предстоящий и, как ей казалось, неизбежный разговор с Андреем.

«Мужчина он или нет? Должен же он хотя бы как-то объясниться! — рассуждала Нина. — Да, но не могу же я вести с ним серьезный разговор вот так, лежа в постели, непричесанная, ему ведь надо, чтобы все было стильно, как на картинке журнала о жизни элиты».

Она неохотно поднялась и накинула халат.

«Жалко, что в наших квартирах только одна ванная».

В это время вода перестала литься, и через некоторое время показался хмурый Андрей.

Нина поспешила туда, откуда он только что вышел. Их столкновение в узком коридоре было неизбежно.

— С добрым утром! — робко поздоровалась Нина.

— Привет, — мрачно ответил он.

Пока Нина была в душе, Андрей по старой памяти готовил кофе на двоих.

Этим утром Нина особенно тщательно причесалась и надела простую, но милую белую блузку. Белое всегда ей было к лицу. Она чувствовала вину перед Андреем, и сегодня ей хотелось порадовать его хотя бы своим видом.

Утро было мрачное. Природа никак не могла решить, осень еще или уже зима. Этим же вопросом было озабочено хмурое низкое серое небо, готовое пролить на прохожих ледяной дождь или облепить их мокрым снегом.

Завтрак начался в напряженном молчании. Несмотря на твердое намерение не брать инициативу в свои руки, Нина не выдержала и первой завела разговор.

— Андрей! — вкрадчиво начала она.

— Да, — холодно и не глядя в ее сторону отозвался он, целиком поглощенный созданием бутерброда.

— Андрей, я должна извиниться!

— Извинись.

— Извини меня, пожалуйста! — голоском маленькой девочки пропищала Нина.

— Ты больше так не будешь?

— Не буду! Ну улыбнись же!

Наконец Андрей оторвался от хлеба с маслом и взглянул на Нину. Он действительно улыбнулся, и от этой улыбки в нем словно зажегся внутренний свет, осветивший кухню, потемневшую было от настроения ее обитателей и пейзажа за окном.

— Андрей, теперь, когда мы трезвы и, надеюсь, спокойны, давай все же побеседуем. Будь добр, — Нина говорила преувеличенно проникновенно, — объясни мне, пожалуйста, что же вчера произошло. Я должна понять, только тогда я перестану дергаться и психовать. Войди в мое положение. Ты месяц тут живешь, хотя, в общем, мог бы этого и не делать, ухаживаешь за мной. При этом бросаешь на меня страстные взгляды, которые меня волнуют, вздыхаешь по ночам. Ладно, я не тороплю события и жду своего выздоровления. Я поправляюсь. И что же? Ты устраиваешь вечеринку, потом приглашаешь меня в ресторан. Ты за день тратишь на меня сумму, которой мне бы хватило на полгода. Наконец, ты целуешь меня, тебя всего трясет от страсти, ты возбужден, и вдруг… в последний момент тебя что-то обламывает. Скажи, что?! Тебя что-то оттолкнуло в моем поведении или у тебя какие-то внутренние страхи? Извини, но на девственника ты совсем не похож.

— Да, ты, конечно, права. Я, должно быть, сделал тебе больно. Я тоже хотел бы извиниться перед тобой. Я пытался тебе вчера все объяснить, но ты была в таком состоянии…

— Но ты же сам меня до него довел! — перебила его Нина.

— Да пойми, я тебя ни в чем не упрекаю! Короче, ты меня и слушать не стала. А потом ты так разошлась, что я просто не знаю… Ты проявила нечуткость, ты стала делать недозволенные вещи!

— Это когда я в штаны к тебе полезла? — Нина не смогла удержаться от смеха.

— Хотя бы… — Андрей был непробиваемо серьезен.

— Ну, ты тоже был хорош! Бегал от меня по всей квартире. Мы оба были хороши, прямо как персонажи какой-нибудь комедии.

— Да, в тебе чувствуется настоящая актриса! — съязвил Андрей. — Кстати, где ты ночью бродила? Я минут через десять после твоего бурного ухода отключился, так ты меня измучила своими домогательствами!

— Что?! Ты, по-моему, и сам был во власти плотских страстей. Интересно, почему это ты так быстро заснул. Наверное, ты каким-то образом достиг удовлетворения? — Нина не смогла удержаться от грязного намека.

— Прекрати сейчас же!

— Все, все, извини! — В планы Нины не входило злить его.

— Ты не ответила, где ты была ночью! — В голосе Андрея зазвучали нотки собственника, достаточно нелепые в его двусмысленном положении.

— Я просто подышала воздухом, успокоилась и вернулась. — У Нины хватило ума не рассказывать о неудавшемся плане мести. — А ты, между прочим, не ответил на мой главный вопрос!

— Ну хорошо. Я, видимо, должен кое-что рассказать о себе. Нет! — Андрей дернул головой, словно отгоняя от себя неприятные воспоминания. — Я не хотел бы о себе говорить. Разве только то, что последнее время я жил как в коконе, защищая себя от внешнего мира. И только ты помогла мне, сама того не зная, освободиться от него. Мне тридцать четыре года, но я так и не понял, что такое любовь…

Нина, терпеливо слушавшая его сбивчивые слова, тут не выдержала и почти закричала:

— Ради Бога! Только не говори мне о любви! Мне двадцать шесть лет, а я, в отличие от тебя, поняла, что это такое. Любовь, мой милый, это когда кто-то залезает к тебе в желудок и изнутри поедает твои кишки! — Вот такие жуткие ассоциации возникали у Нины при воспоминании о ее любовниках.

— Что ты несешь?! От твоих слов волосы дыбом встают! — Андрей от возмущения стукнул чашкой с остатками кофе по столу. Темная лужица растеклась по пластиковой поверхности.

— А ты что, собрался признаться мне в любви?

— Да, если бы это слово не было так истаскано мной и теми, кто мне его говорил.

— Я бы тоже могла это сделать, если бы меня не тошнило от звуков, из которых это дурацкое слово состоит.

Неожиданно осознав смысл сказанного, они замолчали, уставившись друг на друга. Потом также молча закурили, а потом Анрей, видимо, чтобы разрядить обстановку, заявил:

— Тебе следует бросить курить!

— Это еще почему? — подхватила Нина.

— Потому что я вообще не люблю, когда женщина курит, а ты и так бледная, худая, зачем тебе еще табаком травиться!

— Подожди, подожди, не отвлекайся! Мы, кажется, говорили о любви, ты жил в коконе…

— Как ты все упрощаешь! Короче, только с тобой моя душа начала оттаивать, но я не хотел бы говорить о том, что ее заморозило. В моем прошлом было нечто, что определяет мое поведение сейчас, ну, ты понимаешь, о чем я говорю.

— О сексе, что ли?

— Ну, да, да! Я прошу тебя, не торопи меня. Просто секс сейчас для меня невозможен. И, пожалуйста, не спрашивай меня почему! Еще раз тебя прошу, принимай меня таким, какой я есть! Если ты, конечно, хочешь, чтобы наши отношения продолжались.

— Да, хочу! — не задумываясь ответила Нина. — Только как ты себе их представляешь?

— Это от тебя зависит.

— То есть?

— Ты хочешь, чтобы я по-прежнему жил у тебя, или тебе это будет трудно из-за того, что я не могу…

— Ты так говоришь, будто ты импотент!

— Нина, пожалуйста, прояви деликатность! Иногда ты меня просто удивляешь. Неужели для тебя так важен этот несчастный половой акт?

— Но мы же молоды, здоровы, зачем лишать себя того, что может быть так приятно! Я, видно, в твоих глазах выгляжу сексуальной маньячкой!

— Я этого не говорил. Но, насколько я знаю, у тебя было много мужчин.

— Ну и что? — Нина насторожилась.

— И с каждым ты спала. Только не подумай, что я тебя осуждаю, я о другом. О том, что тебя теперь тошнит от слова «любовь». Со мной произошло нечто похожее, только еще покруче.

«Но что же, что?» — терялась в догадках Нина.

Андрей продолжал:

— Так давай попробуем жить иначе, построить свои отношения не на зыбкой основе минутных удовольствий, а на другой. Может быть, так у нас что-нибудь получится? Ну, так ты хочешь, чтобы я остался у тебя? — В ожидании ответа Андрей напряженно всматривался в ее лицо.

Нина помолчала.

— Да, я хочу, чтобы ты у меня жил, несмотря ни на что. И я готова мириться со всеми твоими особенностями и, как ты выражаешься, не торопить тебя.

— А я, в свою очередь, готов всячески заботиться о тебе, потому что тебе это нужно, а мне это очень приятно.

«Видимо, это ему заменяет секс!» — подумала Нина, а вслух сказала:

— Прямо торжественное обещание получилось. Мы можем скрепить его невинным поцелуем?

— Можем! — Андрей улыбнулся и, привстав, притронулся губами к ее щеке.

Нина просто физически почувствовала исходящий от него страх.

«Да, плохо дело», — поняла она.

— Ну, хорошо. Сексом мы не занимаемся, а целоваться, обниматься с тобой можно или тоже нет? Вообще, расклад, конечно, дикий. Я первый раз в такой странной ситуации… — начала она.

Но Андрей резко прервал ее:

— Пожалуйста, давай больше не будем все это обсуждать! Я ненавижу ставить условия, но тут мне, видимо, придется. Для нашего же блага, иначе мы просто не сможем существовать вместе. Итак, во-первых, вся инициатива близости должна исходить от меня, и, во-вторых, ты не будешь лезть в мое прошлое и вести со мной разговоры о моих сексуальных проблемах.

— Договорились, — пожала плечами Нина, но в душе она, конечно, таила надежду, что ей удастся сломить сопротивление Андрея, просто теперь она будет действовать разумнее, не столь опрометчиво, как раньше.

Нина встала из-за стола, закончив этот разговор, чувствуя себя без сил, как после тяжелой физической работы.