Мужчина на одну ночь

28

– Итак, если я правильно понял, сегодняшняя ночь твоя? – Зак улыбнулся. – Клер, я весь в твоей власти.

– В моей власти, говоришь? Это здорово! – Губы Клер заскользили по его груди.

Она была приятно удивлена тем, что Зак рассказал ей о себе. Ведь он никому не доверял, никогда ни перед кем не изливал свою душу и абсолютно не нуждался в утешении. Клер заметила, с какой неохотой он рассказывал о себе. Его лицо было похоже на маску, но в какой-то момент в его глазах промелькнула боль. Это длилось всего лишь мгновение, а затем его лицо вновь стало равнодушным…

И все-таки Зак раскрыл ей свои чувства, и после его рассказа у Клер появилась уверенность, что теперь их связывает не только взаимное желание физической близости, а нечто большее. Им хотелось лучше понять друг друга, подарить другому частичку своей души.

– Весь мой! – прошептала Клер, покрывая поцелуями его плечи и шею.

А потом она положила голову ему на грудь и умиротворенно вздохнула. В ее душе поднялась волна нежности, от которой защемило сердце. В этот миг Клер едва не призналась Заку, что любит его. Слова признания уже были готовы слететь с ее губ, но внезапно она вспомнила, что слишком часто эмоции ее подводили. Она давала им выход, а потом жалела о том, что не сдержалась.

– Мне кажется, ты обещала мне незабываемую ночь, – тихим голосом напомнил Зак.

Клер подняла голову, и в тот момент, когда их глаза встретились, она поняла, что погибла. Его взгляд заво-роживал, у нее закружилась голова, в висках с шумом застучала кровь. Зак притянул ее к себе и нежно поцеловал. От этого легкого, невинного поцелуя Клер охватило томление. Ей почудилось, будто она слышит плавные звуки какого-то тягучего блюза, заставляющие сердце сладко волноваться. Ее переполняли чувства. Она мягко отстранилась от Зака и провела рукой по его груди. Дразнящие прикосновения ее пальцев заставили его затрепетать. А когда Зак судорожно вздохнул и закрыл глаза, она поняла, что теперь он действительно всецело принадлежит только ей.

От этой мысли Клер охватило возбуждение, безумная страсть захлестнула сознание. Она начала осыпать его грудь легкими, как воздух, поцелуями, но с каждой секундой ее губы и руки становились более смелыми и настойчивыми.

– Клер, крошка, ты не представляешь, как мне хорошо!

– Это еще только начало. – Она не узнала свой голос: он был низким, шел откуда-то из груди и дрожал от затаенной страсти.

Клер нащупала его разгоряченную плоть и принялась ласкать ее, чувствуя, как она постепенно наливается тяжестью. Вскоре тело Зака напряглось и превратилось в натянутую струну, а его плоть под ее рукой стала твердой, как камень. При каждом ее прикосновении из его груди вырывался глухой стон наслаждения. Клер с улыбкой смотрела на его сладостные муки и ни на секунду не прекращала своих ласк.

Он протянул руки, пытаясь ее обнять, но Клер была беспощадна:

– Не прикасайся ко мне! Сегодня командую я!

– Ты безжалостна, – едва слышно, почти не размыкая губ, пробормотал Зак.

Клер усмехнулась и, быстрым движением соскользнув с груди Зака, припала губами к его плоти, пульсирующей от возбуждения. Он едва нашел в себе силы, чтобы произнести:

– Распутница!

Клер сразу вскинула голову.

– Может, я делаю что-то не так?

– Просто бесподобно! – Голос Зака дрожал и больше походил на стон. – Продолжай. Ты меня завела, так что теперь не останавливайся.

– Ты еще будешь умолять меня о пощаде! – предупредила Клер и снова наклонилась над ним.

По правде говоря, она впервые в жизни вела себя в постели так раскованно. С Заком она почему-то чувствовала себя абсолютно раскрепощенной и свободной от каких-либо условностей.

Зак целиком отдался ей и перестал сдерживать рвущиеся из груди стоны. Ее нежные губы и язык довели его до блаженного исступления. А Клер трепетала от возбуждения. Она испытывала сказочное, пьянящее удовольствие от их близости и наконец поймала себя на мысли, что вот-вот кончит, даже не прибегая к естественному акту любви. Эта сумасшедшая мысль хмельной волной захлестнула сознание, заставив Клер задрожать от неутоленного желания.

Внезапно Зак резко приподнялся, положил руки ей на бедра и одним рывком притянул ее к себе. Клер не успела возмутиться и напомнить ему, что сегодня она здесь командует, как оказалась сидящей на нем верхом, а его возбужденная плоть проникла в нее.

У Клер на секунду перехватило дыхание. Она потеряла ощущение реальности и забыла, что находится в спальне, освещенной мерцающим пламенем свечи. Она не чувствовала аромата цветов, который все еще витал в воздухе, и не видела своего отражения в широком зеркале, висящем над туалетным столиком. Все ее внимание, все ее чувства сосредоточились на Заке, распростертом под ней. Его красивое, сильное тело теперь принадлежало только ей!

– Я больше не выдержу, – прошептал Зак, и его бедра начали плавно двигаться.

Клер мгновенно подстроилась под заданный ритм, чувствуя, как его плоть с каждым движением их тел проникает в нее все глубже, хотя секундой раньше это казалось ей абсолютно невозможным. С каждым мгновением их движения становились быстрее и резче. Клер мечтала остановить время, чтобы вечно купаться в волнах чувственного наслаждения, но каждая клеточка ее тела требовала немедленного избавления. Кровь с шумом пульсировала у нее в висках, и собственные приглушенные стоны ей казались отдаленным эхом громких ударов сердца.

Внезапно Клер выгнулась и резко запрокинула голову, достигнув пика наслаждения, разлившегося по телу горячей волной. Когда секундами позже Зак испытал оргазм, она все еще судорожно трепетала, а ее глаза были закрыты.

Сердце Клер билось в каком-то сумасшедшем ритме и, казалось, что вот-вот выпрыгнет из груди. У нее не было сил даже пошевелиться. Наконец она медленно открыла глаза и увидела себя в зеркале.

Длинные русые волосы волнами струились по ее плечам, на лице застыло выражение чувственного удовлетворения – свидетельство недавней безумной страсти. Глаза Зака, распростертого под ней, все еще были закрыты, губы плотно сжаты, лицо напряжено, словно он испытывал страшную муку…

Внезапно Клер охватила смутная тревога. Она нахмурилась, мучительно пытаясь вспомнить что-то очень важное для нее. Неожиданно из ее груди вырвался крик отчаяния, и она без сил рухнула на кровать, заливаясь слезами. Боль, пронзившая ее сердце, волной прокатилась по телу, которое еще совсем недавно трепетало от любовного экстаза.

Зак с обескураженным видом сел на кровати. Только что Клер стонала от наслаждения, а сейчас плачет навзрыд.

– Клер, дорогая, что случилось?

Ничего не ответив, она отвернулась и уткнулась лицом в подушку. На ее плач из соседней комнаты пришли собаки. Люси подошла к кровати и лизнула безвольно свисавшую руку своей хозяйки, желая ее утешить. А Зак растерянно смотрел на Клер, не зная, что сказать.

Он не представлял себе, чем можно помочь человеку, у которого болит душа. После смерти матери он взял за правило не вмешиваться в проблемы других людей, но женские слезы он просто не переносил, поскольку утешитель из него был никудышный. Однако сейчас перед ним была Клер, и ему очень хотелось ей помочь.

Зак робко погладил ее по плечу и, ругая себя за неуклюжесть, произнес:

– Дорогая, скажи мне, что с тобой?

Клер еще глубже зарылась в подушки. Слабая дрожь время от времени пробегала по ее плечам.

– Пожалуйста, оставь меня, уходи!

Пожав плечами, Зак поднялся с кровати, потоптался на месте и направился в ванную за своей одеждой. Очутившись там, он поморщился: дурацкие свечи продолжали чадить, распространяя приторный запах ванили. Зак нагнулся и принялся собирать свои вещи, разбросанные на полу. Один носок он так и не смог найти и махнул на него рукой, решив, что это проделки собак.

Когда натянул на себя одежду, Зак вышел из ванной, Клер по-прежнему лежала к нему спиной. Все это начинало его раздражать.

– Пойми, я не смогу тебе помочь, пока ты не расскажешь мне, в чем дело.

– Никто мне не поможет, никто! Оставь меня в покое, уходи.

Хотя голос у нее немного дрожал, Зак понял, что она настроена решительно. После такой настоятельной просьбы ему ничего не оставалось, как уйти. Он вышел из спальни, даже не попрощавшись.

С тяжелым сердцем Зак уселся за руль и по темной пустынной дороге помчался домой, ругая себя на чем свет стоит. Почему он позволяет Клер так по-скотски обращаться с ним? Неужели прежние ошибки его ничему не научили? А может, она просто сумасшедшая? То она сгорает от страсти, занимаясь с ним любовью, то закатывает истерику и гонит его прочь… Точно, сумасшедшая!

Внезапно ему на память пришла старая, полузабытая песня, под стать его настроению. Он не помнил всех ее слов, помнил лишь то, что там речь шла о парне, которого любовь к одной девушке привела на грань помешательства. «Точно, это обо мне – если я не забуду ее, то скоро свихнусь, – горько усмехнулся Зак. – Нельзя позволять себе постоянно думать об этой женщине!»

Не сбавляя скорости, он резко свернул на гравийную дорогу, ведущую к его дому, и помчался вперед, оставляя за собой клубы пыли. Зак чувствовал себя абсолютно разбитым из-за накопившейся усталости. Он надеялся, что ему удастся заснуть и хоть немного отдохнуть, чтобы утром со свежими силами заняться убийством Моррела и расследованием загадочных обстоятельств смерти Бессинджера. Завтра у него просто не будет времени думать о Клер!

Когда он въехал на подъездную дорожку, свет передних фар выхватил из темноты машину Игера, стоящую перед домом. Черт, неужели опять что-нибудь стряслось? Сейчас новые проблемы были бы весьма некстати.

– Что ты тут делаешь? – Зак вышел из машины.

Игер сошел с крыльца и направился ему навстречу, но, остановившись в двух шагах от Зака, начал принюхиваться, а затем помахал перед носом рукой.

– Фу-фу, где это ты побывал? Последний раз я так благоухал, когда…

Заку было не до шуток, и у него сразу зачесались кулаки. Его так и подмывало врезать Игеру по физиономии, на которой появилась многозначительная ухмылка.

– Заткнись! Если ты приехал сюда по делу, то хватит нести всякую чушь.

– Ладно, ладно, не кипятись. В деле Бессинджера появились первые серьезные зацепки.

– Вот это да! Поздравляю. – Настроение его сразу переменилось. – Извини, что набросился на тебя.

Игер понимающе хлопнул его по плечу и начал рассказывать:

– Одна из горничных, работавших на вилле, сказала, что Бессинджер часто открывал сейф в присутствии Сета Рэмси. Возможно, Рэмси знает, каким цифровым кодом пользовался Бессинджер.

Зак с довольным видом потер руки.

– Я никогда не доверял этому скользкому типу и подозревал, что он солгал нам. Теперь-то мы его прижмем к стенке! Скорее всего он вместе с этой силиконовой куклой вскрыл сейф и что-то оттуда забрал – деньги, драгоценности… Не удивлюсь, если выяснится, что они подбросили в сейф какие-нибудь поддельные бумаги.

– Теперь, по крайней мере, ясно, зачем им понадобились те два часа, которые они якобы потратили на поиски Мюррея.

Зак кивнул и устремил взгляд на тонкую алую полоску зари, занимавшуюся в небе над горами.

– Хотя Бессинджер мне никогда не нравился, надо отдать ему должное – он был хорошим бизнесменом и к делам всегда относился серьезно. В Далласе он держал большой офис и целую армию адвокатов. Готов биться об заклад, что его поверенный в делах знает и код сейфа, и перечень его содержимого. Мне бы хотелось встретиться с этим человеком.

– Тогда за дело! Мы должны действовать быстро, чтобы Рэмси и Ванесса не успели пронюхать о наших планах. Ты отправляйся в Даллас, а я сегодня вечерним рейсом полечу в Санта-Фе. Этим же самолетом туда отправят тело Бессинджера. Я хочу первым узнать о результатах вскрытия.

– Отлично. Я немедленно собираю чемодан – и в путь.

– О наших планах никому ни слова, – предупредил Игер.

– На счет этого не беспокойся. Я не собираюсь никому ничего докладывать.