24. Рафис: До и после

— Сын, что с тобой происходит?

Мама с беспокойством смотрит на меня, уперев локти в кухонный стол. Передо мной румяный яблочный пирог, мой любимый, а аппетита нет. Я думаю об аромате не печеных, а зелёных яблок, и горло сжимает судорогой.

— Всё в порядке, мам.

— Не обижай меня, я же знаю тебя. Тут что-то серьёзное.

Уже середина декабря. Прошло два месяца. Моя жизнь теперь делится на «до» и «после». Цирк, что я устроил в магазине, мне аукнулся с неожиданной стороны.

Первым звоночком стала Вика, которая со дня знакомства активно строила мне глазки и ядовито шипела на Наталью, увидев тот поцелуй у лестницы. Однако после планерки, когда Анжела уже уехала, Вика подошла и плюнула мне на ботинки, заявив, что я «самовлюблённый дебила кусок». Ну ладно, бабская солидарность, ничего нового.

Но затем меня удивил белобрысый франт Валерий. Настолько, что он успел даже толкнуть меня и вскользь задеть кулаком скулу. На чистых рефлексах скрутил его рожей в дверь и аккуратно выставил вон из своего кабинета, пока тот орал, что никто из персонала со мной не станет дальше работать. Парень с первого дня копает под меня, я знал. Но он на самом деле написал заявление об увольнении по собственному.

И тогда генеральный вызвал меня на ковёр.

— Это правда?

— Что именно, Виктор Сергеевич? — я борзел, но терять уже было нечего.

Директор долго молчал прежде чем продолжить:

— Чудо здесь работает четыре года, с самого универа. Никто и никогда… слышишь, ты?… Никто не видел Наташку с мужиком. — Виктор смерил меня с головы до пят брезгливым тяжёлым взглядом. — Что ты за дерьмо такое, а? Пшёл на… отсюда, Казанова! Доки свои забери, чтоб через полчаса тебя здесь не было!

Так закончился мой испытательный срок.

Ну, окей, собрался и свалил. Рано или поздно всё равно бы это случилось, не беда.

В обед встретился с Анжи в ресторане Грега. Рассказал ей, что выяснил, кто была та самая Ноэмия. Про дегустацию улиток в качестве теста на авторство — тоже. Поржали вместе. Она жалела, что я не показал ей Чейс в магазине. Спросила, как и когда я собирался разобраться с авторшей. Тогда я рассказал ей про уже свершившуюся месть.

— Она, кстати, совершенно ровно на тебя отреагировала, я ждал всё же чуть больше эмоций. Помнишь, это та русоволосая девчонка, которая с тобой поздоровалась сразу после продавца-блондина. Вечером с ней объяснюсь окончательно, — сказал я тогда подруге, делая глоток чёрного кофе.

И тут взмахом наманикюренных пальцев Анжела толкнула мою руку, и обжигающий кофе пролился на мою футболку. Я, шипя, отодвинулся от стола.

— Какого чёрта вообще, Анжи?!

Голос подруги был холоден, как сама Арктика.

— Ту самую девчонку, чтоб ты знал, в полувменяемом состоянии одна из ваших продавщиц засовывала в такси, пока я на парковке с навигатором разбиралась.

Я непонимающе уставился на свою спутницу.

— Наташу увезли на такси? Ей стало плохо?!

— Поздравляю тебя, Французов, ты отомстил. — Анжела встала из-за стола, а я так и сидел, оттягивая пальцами остывающую ткань. — Мог бы и просвятить меня о той роли, что ты отвёл мне в этой мизансцене.

— Да, блин, подруга! Вы сегодня все сговорились что ли?! Она использовала меня, я ей вообще по барабану!

Анжела посмотрела на меня свысока и добила последним жестом, бросив пару крупных купюр на стол.

— Не звони мне больше, Рафис.

Она ушла, а я сидел и пытался осознать, что вообще произошло. На телефон пришло сообщение от уже бывшей подруги со скрином страницы Ноэмии.

Сегодня в три утра она, по всей видимости, ещё постила что-то на своей странице. Растянул пальцами скрин, чтобы увеличить и прочитать текст.

«Дорогие мои! У книги скоро сменится обложка. Считаю, что Рафаэль заслуживает чуть менее вызывающего фото, так как история Арины получается серьёзнее, чем я предполагала изначально. Их настоящая любовь преодолеет многое, ведь они доверяют друг другу, и это главное!»

— …!

«Абонент выключен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позже».

Я поставил мобильный на автодозвон и летел к Чудной, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения.

В подъезде увидел гортензии.

И тогда наступило моё «после».

Загрузка...