На грани

Глава 4

Аная

- Я знаю, что ты там. - Финн завязал шнурки на своих теннисных туфлях, и полуулыбка появилась на его губах, показывая ямочку на щеке. - Хватит прятаться.

Он встал, когда я проявилась, позволяя ему видеть меня. Я колебалась, не зная, что и думать об этом новом Финне. Ушли те обычные джинсы и серая футболка, которые я видела, как он носил в течение как минимум последних десяти лет. Теперь он был одет в пару черных шорт для бега и синюю рубашку без рукавов.

Он выглядел нелепо человечным. Положив руки на бедра, я осмотрела скудно обставленную гостиную, которую Финн теперь называл домом.

На стенах не было никаких картин, которые я видела в домах у большинства людей, только фотография Эммы на тумбочке. С другой стороны Финн действительно не был среди живых достаточно долго, чтобы сфотографировать какие-нибудь воспоминания. То, что у него действительно было - это жизнь, чистая и хрупкая, бегущая по венам, питающим его сердце. Это было очевидно по золотому жару его кожи и по раскрасневшимся щекам. И по яркому свету в его глазах, который я никогда не видела за все семьсот лет нашего с ним знакомства.

Я почувствовала, что немного ревную.

- Откуда ты узнал? Разве сейчас, как предполагается, ты не человек?

Финн хихикнул и провел рукой по волосам. Они теперь были немного светлее и длиннее. Он переплел пальцы и потянулся руками за спину.

- Думаю, я должен хранить пару уловок в секрете. Мне должно везти.

- Или это, или я теряю мое прикосновение, - проворчала я, следуя за ним, когда он вышел через парадную дверь в утренний солнечный свет. Роса покрывала траву, и легкий ветерок пах свежестью, как после дождя. Я всегда любила утро. Мир казался таким спокойным и тихим в эти часы. Финн побежал трусцой, и я набрала скорость, чтобы идти с ним в ногу.

- Ничего себе, - выдохнула я. - Ты действительно решил быть человеком на полную катушку. Ты теперь даже бегаешь.

Финн фыркнул и побежал по лесной дорожке. Подошвы его обуви отпечатывались в грязи, но я не оставляла ни единого следа.

- Я не пытаюсь соответствовать кому-то здесь, Аная. Это просто помогает.

- С чем?

- Он дал мне новое тело, - сказал он. Бусинка пота блестела на его лбу и между сведенных бровей. - Он не давал мне новый разум. Не забывай. Все, что я делал. Все, что я видел...

Финн сжал губы, его следы отпечатывались сильнее, когда он ускорил темп.

- Я не хочу вспоминать. Это помогает.

- Ты счастлив?

Финн остановился посреди тропы и наклонился, упершись ладонями в колени, чтобы отдышаться. Мои руки рассеянно сжимали грудную клетку, желая сжечь его чувства.

- Зачем ты это делаешь, Аная? Почему не забираешь его? Я пытался понять это снова и снова... но не смог. Я не смог придумать ни одной хорошей причины, почему ты могла отказать ему в загробной жизни.

Я подняла подбородок, не зная, что еще сделать. Я не могла показывать слабость, когда охраняла тайну Бальтазара.

Ни ему. Ни кому бы то ни было. Существовало слишком много угроз для меня здесь, соглашалась ли я с тем, что делала или нет. Бальтазар перевернул бы мои мечты за один удар хрупкого сердца Финна, если бы все пошло не по его плану.

Если я что-нибудь и понимала в своей тысячелетней службе во второй команде Всевышнего, то это было оно.

- Ты сделал тоже самое с Эммой.

Финн вскинул голову, в его глазах вспыхнул гнев.

- Это другое. Ты даже не знаешь Кэша. То, что ты сделала, идет вразрез со всем, чему нас когда-либо учили. Как, черт возьми, ты даже смогла выйти сухой из воды?

Я заколебалась, не зная, сколько рассказывать. Финн теперь был человеком. Бальтазар бы разволновался, если бы он узнал? Порыв ветра зашелестел пологом ветвей над нами, принося с собой прилив решимости.

- Я сделала то, что мне приказали, - сказала я, симулируя больше уверенности, чем чувствовала. – Возможно, ты уже забыл, но это то, что мы делаем, Финн. Они командуют. Мы поставляем.

Финн наклонился вперед, сжимая пальцами колени, и пристально посмотрел на меня.

- Это именно так. На сей раз ты не сделала доставку.

Я подняла бровь и провела по привычке пальцами по лезвию.

- Кто сказал, что я закончила с ним?

- Он угасает, не так ли? Вот почему теневые демоны превращают его жизнь в ад, - сказал Финн, понимание осветило его изумрудные глаза. - Он так близок, они могут чувствовать запах смерти на нем. Это единственное объяснение, у которого есть хотя бы какой-то смысл.

Ненавидя то, что заставил меня почувствовать осуждающий взгляд Финна, я отвернулась, слушая, как мир просыпается вокруг нас. Щебетали птицы. Равномерный гул шоссе просачивался сквозь деревья.

Тени скапливались в уголках леса, но сияние солнца освещало пространство, где я стояла.

- Знаешь, это действительно не твое дело.

- Он страдает. Черт, он больше, чем страдает. Ребенок теряет себя. Он разрушается, медленно и мучительно, понемногу каждый день. - Он вздохнул и подошел, чтобы стоять около меня. - Аная, которую я знал, никогда не стала бы помогать в чем-то вроде этого, не говоря уже о том, чтобы стоять сложа руки и наблюдать за тем, что происходит. У тебя есть какая-либо идея, что произойдет с ним, когда тело будет уничтожено? Что тени сделают с ним после всех бессмысленных страданий?

- Ничего! - Что-то внутри меня щелкнуло, показывая изображение Кэша, который попадает в желудки этих существ. - С ним ничего не случится, потому что я буду там. Я позабочусь о нем. У меня есть приказ от Бальтазара, Финн. Не подвергай сомнению действия, о которых ты ничего не знаешь.

Его челюсть напряглась.

- Знаешь, что я думаю? Я думаю, что ты даже не знаешь, что затевает Бальтазар. Я думаю, что он запустил свои когти в тебя так глубоко, ты даже не потрудилась попытаться уйти.

Я покачала головой, и мои косички разлетелись по лопаткам, надо надеяться, скрыв то, насколько яростно я дрожала. От вины. И страха. И тысячи других эмоций, которые я не имела никакого права чувствовать.

- Он не сделал бы этого, если бы у него не было серьезного основания. - Я должна была верить этому. Мне пришлось, потому что этот человек начинал заставлять меня чувствовать вещи, которые не должен чувствовать никакой человек. Я закрыла глаза, пытаясь найти мир в тепле, которое пробежало по мне, но все, что я нашла - было виной.

Финн сложил руки на груди, и что-то в его молчании заставило меня посмотреть на него.

- Исправь это, Аная, - попросил он. - Я знаю, о чем прошу тебя. Я знаю, что это кажется невозможным, но я должен попробовать. Я должен попробовать, потому что я поставил свое счастье перед очень многими людьми, и он находится в том списке.

Слишком поздно, делать что-то для остальных, но я должен верить, что могу сделать это для него. Он не заслужил того, что я сделал ему. Взял его тело, использовал его, чтобы быть с Эммой... это было непростительно, и я сожалею об этом каждый день. Если бы я не пересек черту, то возможно ничего из этого не произошло бы.

- Финн...

- Дай мне закончить. - Он поднял руку. - Я не знаю, что у Бальтазара на тебя, что он обещал тебе, но тебе нужно спросить себя кое о чем. Стоит ли это того? Стоит ли терять ту часть себя, которая достойна света, и которую ты носить внутри себя.

Я обхватила себя руками за талию и попыталась успокоить пустую пульсацию стыда, окрашивающую мои внутренности.

Финн был прав. Бальтазар мог дергать за ниточки, но я сделала выбор. Я сделала выбор, поставила мое счастье перед счастьем этого человека.

- Он запутался, - продолжил Финн. - Если ничего другого нет, то он заслуживает честности. Он заслуживает того, чтобы знать, что произойдет в конце.

Я кивнула, и рука Финна прошла через мои призрачные пальцы.

- Я скрывал столько вещей от Эммы. Я сделал столько всего неправильно. Не повторяй моих ошибок, Аная. Поверь мне, это будет преследовать тебя вечно.

С этими словами Финн развернулся и побежал прочь. Я не последовала за ним. Вместо этого я закрыла глаза и нашла ту напряженную связь с Кэшем. Возможно, я не могла остановить Бальтазара или вещи, которые он уже привел в движение, но Финн был прав. Кэш заслуживал ответов. То, чего он не заслуживал, было слепым страхом, съедающим последние из его моментов на этой земле. Возможно, Бальтазару бы не понравилось то, что я рассказала бы то, что знала обычному человеку, но Кэш был чем-то большим. Если бы он был обычным, то Бальтазар не захотел бы его. Я думала о его угасающем теле, его пульсирующей душе внутри, желающей быть освобожденной. Никакой человек не должен был переживать больше чем несколько таких дней, и все же Кэш был все еще жив.

Нет. Он не был обычным человеком. Если бы был таким, то он был бы мертв.