На крючке

19 глава

Ник уже был на кухне, подпевая Фрэнку Синатра, когда я закончила разговор с Миа и направилась по коридору к гостевой ванной. Я приняла душ, помыла голову и надела один из взятых с собой сарафанов на бретельках с темно-синим и белым принтом. Так как я не знала, кто еще мог остановиться в комнатах для гостей, я не хотела полностью занимать ванную, чтобы еще сушить там волосы, поэтому я подключила свой фен в розетку позади комода в своей комнате и смотрела в зеркало над ним.

На верхушке комода стояло много семейных фото: снимок бабушки и дедушки Ника, который умер до нашего с Ником знакомства, снимок был сделан примерно пятнадцать лет назад; Ник и целая орава его кузенов сидят на переднем крыльце и едят мороженое; свадебное фото из 1940. Я могла определить время из-за прически «Виктори роллс» у невесты и покроя ее платья, а также широкого галстука на мужчине. Это явно было фото семьи Лупо, но я никого не узнала, даже молодую Нони. Хотя, подождите минутку... Я выключила фен и подняла фото в рамке, чтобы рассмотреть ближе. Справа от жениха и невесты стояла пара средних лет, которая выглядела знакомо, и женщина была такой низкой, что я моментально узнала их — прабабушка и прадедушка Ника, папа Джо и Крошка.

Я не могла сдержать улыбку, когда смотрела на них. Мне нравилось, как они держались за руки, как его тело было слегка наклонено к ней — это казалось нежным и в то же время защитным жестом. А ее красные губы — мне нравились ее красные губы.

Я поставила фото на место и подняла фен. Хоть было шумно, я могла слышать, как Ник и кто-то еще пели на кухне. Я покачала головой: они были такой громкой, неугомонной кучкой людей. Я понимала, как чувствовала себя потрясенной после того, как впервые побывала на мероприятии семьи Лупо. Их шумные воскресные обеды (которые длились весь день), так отличались от степенных, расслабленных ужинов моей семьи, которые начинались равно в шесть часов, заканчивались в семь, и все уезжали по домам к восьми.

Ухмыльнувшись фальшивому исполнению Fly Me to the Moon (бьюсь об заклад, внизу также кое-кто танцевал), я подумала, как удивятся они при виде меня.

Коко, что ты здесь делаешь?

Я трахаю повара. Как дела?

Удивляюсь абсурду, который завладел моей жизнью, я направилась к своему чемодану и расстегнула боковой карман, чтобы найти щипцы для завивки.

Вот когда я заметила свои противозачаточные таблетки.

Моя челюсть отвисла, и я втянула воздух: я забыла принять их прошлой ночью! Трясущимися руками, я достала пятничную таблетку, засунула ее в рот и помчалась по коридору в ванную, засунула голову под кран и начала жадно пить воду. Проглотив ее, я вытерла нос ладонью и медленно выпрямилась. В зеркале над раковиной я увидела красные щеки, расширенные зрачки и страх в глазах. Мое сердце грохотало в груди.

Я закрыла глаза. Боже, как я могла быть настолько глупой? Мы использовали презерватив в первый раз в квартире Ника, но после этого я решила, что он согласен их не использовать. Сегодня в доме я думала о том, как мы испугались беременности в колледже, и все еще не осознала, что забыла принять таблетку!

Пошел ты, Ник Лупо. Ты сводишь меня с ума.

Струйка пота потекла по моей спине, и я вспомнила, что также забыла использовать дезодорант. Иисус, Коко, что еще ты упустила из виду? Я проверила, надела ли я одежду, и прошмыгнула к себе в комнату, где разбрызгала дезодорант «Secret. Невидимая защита» под каждую руку. Боже, эффект должен быть больше обычного — я потела как сумасшедшая.

В случае, если это усилит эффект, я сразу приняла и субботнюю таблетку — удвоенная доза казалась хорошей идеей. В своей голове я видела семейные фото Лупо с кучей детворы на них — семья была плодовитой, никаких сомнений. Иисус, у Ника, вероятно, какая-то сверхмощная сперма, которая легко догонит мою надежду на эффект удвоенной дозы. Мой желудок сжался, когда я представила себе его сперматозоидов в форме головастиков, которые прямо сейчас атаковали мои фаллопиевы трубы, смеясь над моими попытками сорвать их цели и препятствовать их миссии.

Трясущимися руками и со скрученным желудком — подождите, это что, утреннее недомогание? Боже, помоги мне — я в оцепенении закончила с волосами и макияжем и проскользнула в свои шлепки, пытаясь понять, что там с моим циклом. Я пила таблетки всю прошлую неделю, ведь ничего опасного не произойдет? Самое критическое ведь в начале и середине? Я была слишком напугана, чтобы посмотреть.

Бл*дь, бл*дь, бл*дь. Это я виновата. И сейчас мне нужно рассказать Нику. Хотя не во время празднования дня рождения его бабушки. Это будет расцениваться как плохие манеры. Я подожду до завтра.

Мои ноги были неустойчивы, когда я спускалась по лестнице, крепко держась за перила. Голоса с кухни и гостиной становились громче, и я пыталась заставить себя натянуть улыбку и вести себя естественно. Возьми себя в руки! Ты пропускала прием таблеток прежде, верно?

Да, но никогда после этого у меня не было незащищенного секса... или вернее сказать, прежде не было. Я дважды предала себя!

Ник дважды предал меня!

Я достигла нижней ступеньки лестницы и положила руку на живот, молясь, — не умоляя — не быть беременной. Затем, натянув фальшивую улыбку, вошла на кухню.

Семья Ника была удивлена увидеть меня снова, но они были приветливы и добры, и я как всегда чувствовала себя желанным гостем. В частности, его мама крепко обняла меня и сказала, как была снова рада меня видеть. На ужине я сидела между Ником и его сестрой Кейти, у которой недавно была помолвка и сейчас она задавала множество вопросов о свадьбе. Я пыталась ответить на все, но в основном, я беспокоилась о беременности и набивала желудок. Некоторые девушки, как Миа, не могут есть, когда переживают о чем-то, но не я. Из-за тревоги я ела все, что попадалось под руку, подпитывая все выпивкой.

Со звоном отложив вилку, я потянулась за вином. Подождите. Я не должна пить алкоголь. Черт.

Я снова подняла вилку, надеясь, что никто не заметил, что я подкладываю себе еду не во второй раз, а в третий. В дополнение к тому, что приготовили Ник и Нони, каждый принес по блюду и стол был переполнен едой. Я почти застонала, когда откусывала кусок домашнего итальянского хлеба. Может, на самом деле застонала, потому что пока я жевала, Ник наклонился и прошептал мне в ухо:

— Ничего себе. Ты ешь за двоих? — он толкнул меня в бок.

Я замерла, сглотнула и без комментариев потянулась к стакану с водой. Даже не посмотрев на Ника.

— Я шучу, Коко. Мне нравится твой аппетит. Он меня заводит.

Сейчас мне нужно это меньше всего.

После ужина мы зажгли свечи на торте, спели «С днем рождения тебя» для Нони и сделали семейное фото, пока все стояли вокруг нее. Им пришлось встать вплотную друг к другу, и мне пришлось исхитриться, чтобы все двадцать восемь членов семьи попали в кадр, но я сделала приличный снимок на телефон Ника. Странное ощущение накрыло меня, когда я изучала их лица — если бы все пошло по-другому несколько лет назад, возможно, я бы тоже была на фото, вместо того чтобы снимать его. Может, я была бы счастлива по поводу потенциальной беременности, вместо того чтобы бояться.

Ник потянулся за своим телефоном и передал его Кейти.

— Эй, сфотографируешь нас с Коко?

— Конечно. — Она улыбнулась мне. — Как мило, что вы, ребята, снова вместе.

— Ох, на самом деле, мы не вм... — я начала говорить, но Ник обнял меня за плечо и закрыл мне рот рукой.

— Спасибо. Мы милашки, да?

Кейти сделала снимок, когда я повернула голову, чтобы сердито посмотреть на Ника, а его рука все еще была на моем рту.

— Упс. Еще один?

Ник взял телефон и рассмеялся.

— Нее. Фото идеально.

Выбирать между куском пирога Нони, шоколадным тортом Ника, канноли его мамы и любым другим десертом, было настоящим мучением.

— Выбирай торт, — прошептал Ник позади меня. — Он один, и все хотят урвать кусочек.

Я взяла кусок торта, салфетку и вилку и последовала в гостиную, где одна его тетя разливала кофе. Держа блюдце с тортом на колене, я кивнула, когда она предложила мне чашку. Затем вспомнила.

— Ох, подожди... без кофеина?

Она посмотрела на меня немного странно.

— Думаю, да.

— Нужно узнать точно?

— Эм, нет. Все в порядке. Я, пожалуй, откажусь.

Она улыбнулась и перешла к другому человеку, но оглянулась на меня еще раз. Я притворилась, что не заметила ее взгляд на мой живот, хотя почти захотела расплакаться. Мое горло сжалось.

Торт. Просто ешь торт. Думай только о нем.

На самом деле, это было довольно просто, как только я откусила первый кусочек. Шоколадный торт Ника был настолько восхитителен, что даже раздражающие люди, которые говорили «Я не люблю десерты», готовы были растолкать старушек и детей на своем пути, чтобы урвать последний кусочек. Крем, что черт побери, это было? Ведь я наблюдала, как он делал его. Это была ваниль? На вкус он был как зефир, но я не видела зефира на столе. И как у него получилось сделать эти восхитительные застывшие вершинки, из-за чего они казались хрустящими?

Затем следовал сам торт. Я попробовал тесто и подумала, что вкус был оргазмично хорош, даже лучше крема. К тому же, каждый укус напоминал мне о Нике на кухне — и не только о сексе. Мне нравилось сидеть на столе и наблюдать за его работой, я любила то, как сильно он сам наслаждался этим, как легко все было между нами прошлой ночью. Почему все должно усложняться? Ник был как удивительная пара туфель на платформе, которая каким-то образом умудрялась быть дико сексуальной и в то же время удобной. Будет ли у меня такое же сексуально-комфортное ощущение с кем-то еще? Как жестоко, что нам всегда было так легко дружить, и тем не менее, это мешало мне полностью доверять ему.

Но сейчас появилась еще одна загвоздка. Если я была беременна, у нас с Ником будет довольно серьезный разговор, как жить дальше. Я так сильно хотела знать наверняка, но ведь было очень рано делать тест. Мне нужно подождать, пока у меня будет задержка. Я быстро посчитала дни — мои критические дни должны начаться во вторник на следующей неделе. Может, есть тест, который я могла бы сделать на несколько дней раньше.

— Коко? — голос Ника донесся сквозь туман в моей голове.

— Извини, что? — я совсем не обращала внимания на разговор.

— С тобой все хорошо? — он говорил очень тихо, чтобы никто не мог услышать, положив руку мне на плечо. — Ты внезапно очень побледнела.

О боже, была ли бледность признаком беременности? Ведь нет?

— Ник. — Моя тревожность превзошла мои манеры. — Я должна сказать тебе кое-что. Наедине.

Забрав пустую тарелку с моих коленей, он встал и предложил мне руку. Я поднялась. Дерьмо, натянулась ли ткань на талии моего платья слишком туго, или я это выдумала?

Прекрати. Это предполагаемый ребенок, не настоящий.

Ник направлялся на кухню, где поставил наши тарелки в раковину, прежде чем взял меня за руку и потянул через заднюю дверь. Как только она закрылась за нами, он повернулся ко мне, его брови были нахмурены.

— Что случилось?

— Я.... я совершила кое-что глупое, — я сглотнула, не в состоянии выговорить остальные слова, и сцепила пальцы вместе.

— Что? — он расставил ноги шире и скрестил руки. Даже в сумраке я видела замешательство на его лице. — Так, расскажи мне. Не может быть ничего плохого.

— Может. — Я сделала дрожащий вдох, чувствуя, как дыхание было готово вырваться наружу. — Я забыла принять таблетку прошлой ночью.

Его глаза расширились.

— Таблетку?

Я медленно кивнула.

— Ту самую таблетку, — прошептала я, мои глаза наполнились слезами. — И мне страшно.

— Ох, кексик. — Ник сгреб меня в объятия и крепко прижал к своей груди. — Все будет хорошо. Давай прокатимся.