На крючке

6 глава

Я была так отвлечена близостью его рта, что в полной мере не поняла, что он сказал. Мой голос перешел на шепот:

— Что?

— Проведи выходные со мной.

Я отпрянула.

— Провести с тобой выходные? Ты с ума сошел? Нет!

— Почему нет? — спросил он так, будто это будет совершенно нормально провести выходные с тем, кого ты не видела с тех пор, как он бросил тебя в номере для новобрачных в «Белладжио» семь лет назад.

— Потому что это смехотворно! Я даже не могу поверить, что ты спрашиваешь меня... о том, чтобы сделать это! — я яростно жестикулировала между нами, возбужденно и нервно.

— Сделать что?

— Это.

— Я просто хочу провести с тобой время, — сказал он, выглядя словно сама невинность. — Ты единственная, кто вложил в это скрытый смысл.

Я опустила руки на колени и наклонила голову.

— Правда. Ты просишь меня провести с тобой выходные и утверждаешь, что не думаешь о сексе?

— Ну, теперь, когда ты упомянула об этом...

— Я не упоминала об этом. Я наложила вето на него. Однозначно. — Я посмотрела на стопки на нашем деревянном подносе, отчаянно пытаясь найти хоть каплю алкоголя, которую мы упустили из виду. Абсент — единственное, что осталось, и даже если он не был моим любимым напитком, я сделала глоток совсем-не-благоразумных-размеров. И затем еще один, сморщившись, когда алкоголь обжег весь путь до моего пищевода.

— В чем проблема? — спросил он.

— В тебе. И твоих попытках затащить меня в койку после стольких лет.

— Я не пытаюсь затащить тебя в койку, Коко. Я имею в виду, я бы не вытянул тебя из нее, но у меня есть серьезное желание провести время с тобой. Послушай, — он положил свои руки на верхнюю часть моих бедер и наклонился ко мне. Какой ублюдок. — я знаю, что на самом деле ты не простила меня за то, что я оставил тебя в Вегасе. И может, ты права — может, пожениться такими молодыми была глупая идея, может, из этого так или иначе ничего не вышло бы, но уйти так, как сделал я, было неправильно, и я провел последние семь лет, чувствуя себя ужасно из-за этого. Мы проводили все время вместе, а сейчас я даже не знаю тебя. Я бы хотел снова узнать тебя. Как человека. Как друга. Это все.

Это было то, о чем я думала ранее, но все же, звучало это совершенно не правдоподобно.

— Это было бы намного убедительнее, если бы твои руки не лежали на моих бедрах.

— Но мне нравятся твои бедра.

Мой мозг изо всех сил боролся, чтобы не фокусироваться на ощущении его ладоней через ткань моего платья. У меня было странное чувство, что если я приподниму юбку, то увижу следы ожогов в виде рук на своей коже.

— Так вот как ты узнаешь всех своих друзей женщин? Приглашаешь их куда-то поехать на выходные?

— Не всех. Только одну, самую сексуальную.

— Забавно. — Он все еще думал, что я сексуальна. Тепло затопило мои вены. У меня начало появляться то опасное чувство, когда очень-очень хочешь чего-то и не можешь уйти, когда для тебя не имеет значение, насколько непрактичная обувь или калорийный чизкейк иди дорогой виски. Как легко, как приятно будет снова прыгнуть в его постель. Но что дальше? Могла ли я доверять себе и не влюбиться в него снова?

Ни в коем случае.

— Ответ: «нет», Ник. Мы можем выпить, сходить на кофе, посмотреть кино или что-то подобное. Это делают друзья.

Он пожал плечами.

— Но это скучно. И у меня на самом деле нет так много свободного времени. В понедельник я должен быть в ЛА, затем на какое-то время полететь в Нью-Йорк, и после этого в Чикаго.

— Ничего себе. Ты много путешествуешь. — Моя грудь немного сжалась. По какой-то причине, от мысли о том, что его не будет рядом, мое сердце болело — что, черт побери, со мной? И почему он все же прикасается ко мне? Знает ли он, как это затуманивает мои чувства?

— Да, я ищу место, чтобы открыть новый ресторан. И я все еще должен принимать участие в мероприятиях «Оближи мою тарелку». У меня контракт на еще один год.

— Ох. — Мои глаза опустились к его груди и рукам, наслаждаясь тем, как обтягивала его футболка, и тем, как татуировки покрывали одну его руку до запястья, а другую до локтя. Мгновенно я задумалась об остальных частях его тела, сколько татуировок у него было, какие и где. Если я проведу выходные с ним, то могу узнать это.

Здравый смысл сделал последнее усилие:

Ты едва выжила в последний раз, когда он оставил тебя. Что ты будешь делать в следующий раз? Потому что это именно то, что он всегда делает — борется с беспощадным очарованием за то, что хочет, пока не получает это, и затем все портит. Он не меняется.

Но когда мой взгляд переместился к его рукам на моих бедрах, я подумала о кольце, что я надела на его палец. О том, что он надел на мой. И о нашем печальном тихом расставании, которое было таким уродливым по сравнению с нашими отношениями, которые хоть и были нестабильными, да, но также были страстными, яркими и веселыми. У нас даже не было прощальной ссоры.

Вздохнув, я накрыла его руки своими, чувствуя, что этот момент был неизбежен, независимо от того, как упорно я пыталась забыть его. Может, нам это было нужно.

Может, эти выходные были нашим шансом сблизиться, возможностью оставить прошлое позади и начать все заново, в качестве друзей.

— Ник.

— Что? Скажи «да». — Эти огромные глаза умоляли меня сдаться. А голос был низким и приятным.

— Я хочу, — я уклонялась от ответа. — Но...

— Я буду готовить для тебя.

Я застонала. От готовки Ника моя одежда могла слететь за считанные секунды.

— Ты ублюдок. Ты знаешь, как я отношусь к твоим кулинарным способностям. Это несправедливо.

Он откинулся на своем стуле, наконец убрав свои руки от меня.

— Будет весело, я обещаю. И завтра я должен поехать увидеться Нони. Ты можешь поехать со мной.

Имя вызвало улыбку на моих губах.

— Правда? Как она? — бабушка Ника была удивительной женщиной, которая пекла лучшие в мире пирожки, и никогда не проходило и пяти минут, чтобы она не спрашивала: Ты не голодна, милая? И всегда называла меня лесбийской подругой Ника, что означало ливанской. Если эти выходные предполагали Нони, я определенно, скажу да.

— С ней все хорошо. Завтра ее девяностый день рождения, и моя семья устраивает для нее вечеринку.

— На ферме?

— На ферме.

— На ферме, где ты лишил меня девственности так же легко, как сорвал яблоко с дерева?

Его челюсть отвисла в очевидном возмущении.

— Полегче! Я упорно трудился ради этого яблока! Месяцами я подкармливал это дерево, целовал его, умасливал...

— Ты лгал этому дереву.

— Да. Я лгал дереву. — Он совсем не выглядел раскаивающимся. — Но мне не жаль, потому что это было самое восхитительное яблоко, которое было у меня за всю жизнь. Никогда не было лучше.

Я сощурила глаза.

— Никогда не было лучше? Даже с... даже со всеми... фруктами, что ты съел с модными людьми с телевидения?

Он покачал головой.

— Никогда.

Я надула губы, потому что совсем не была уверена, могу верить ему или нет, но при этом не заботясь, лжет он или нет. А подтрунивать над ним было так естественно, так хорошо. Я скучала по той игривости, как мы дразнили друг друга, когда между нами все было хорошо.

— Ладно, Ник. Если я соглашусь, то будут кое-какие правила.

Он ухмыльнулся.

— Так ты согласишься?

— Соглашусь, — я вытянула три пальца. — На трех условиях.

— Каких?

— Первое. Никаких разговоров о прошлом. Я не хочу провести два дня, споря с тобой о том, кто был прав, а кто ошибался, кто изменял, и кто лгал, и что мы могли бы сделать по-другому. Давай оставим прошлое в покое.

— Следующее?

— Ник! — я ударила его по плечу. — Ты согласен не обсуждать прошлое?

— Иисус, ты всегда бьешь меня. Я забыл об этом. Хорошо, никаких разговоров о прошлом. Хотя там было много чего хорошего.

— Да, было, но мы должны оставить воспоминания в покое. Теперь второе. Эти выходные не должны рассматриваться как возможность второго шанса. Мы друзья, которые тусуются вместе и собираются проведать Нони.

Его нижняя полная губа немного надулась, но он кивнул.

— Я смогу справиться с этим.

— И номер три, — я приковала его холодным, суровым взглядом. — Никакого. Секса.

Он рассмеялся.

— Хорошо, если ты думаешь, что мы сможем придерживаться этого.

Я снова шлепнула его по плечу.

— Боже, ты такой высокомерный. Конечно, я смогу придерживаться этого правила. Это мое правило. — Пожалуйста, пожалуйста, Господи, помоги мне выдержать это.

— Расслабься, Коко. Я шучу. Боже, если ты сейчас скажешь «никакого Скрэббла», то все выходные будут испорчены.

Я подняла подбородок.

— Скрэббл допустим. На самом деле, я буду наслаждаться шансом надрать твою задницу.

— Разве ты когда-нибудь надирала мне задницу в Скрэббл?

— Все время! Седые волосы повлияли на твою память или что? — я хотела потрепать его волосы, но он увернулся, снова схватив меня за запястье.

— Посмотри на себя, ты не можешь удержать своих рук от меня, — сказал он, смеясь, когда я схватила его волосы другой рукой. Он ненавидел, когда кто-то приводил его волосы в беспорядок.

— Ха! Так тебе. — Но я знала, что все выходные буду сражаться с сильным желанием прикоснуться к нему.

— Тогда по рукам. — Он протянул свою руку, и я приняла ее, один раз крепко пожав, прежде чем отпустила. Чем меньше физического контакта между нами, тем лучше. — Но с этого момента, — продолжил он, — я диктую правила. В конце концов, это ты попросила меня об одолжении.

— Ладно, — сказала я. — Но никаких уловок.

— Я обижен, что ты даже предположила это.

Я закатила глаза.

— Это говорит парень, который пытался выдать «зиззив» за слово.

— Извини меня, это было «зиззива», и это точно было слово. Мы нашли его, помнишь?

Я подняла руку.

— Да ладно тебе. Прежде чем мы нашли его, ты даже не знал, что это тропический долгоносик или что бы это ни было, и ты добавил «а» на конце, пока я не видела.

Ник выглядел самодовольным.

— Не имеет значение. Это слово. Я выиграл.

— Ты изменщик. Изменивший однажды, изменит ни раз.

Он поднял палец и прищелкнул языком.

— Ах, ах, ах. Ты только что нарушила правило номер один: никаких разговоров о прошлом. Скоро будут номер два и три. — Он подмигнул мне. — Давай, пойдем ко мне в квартиру и испечем торт для Нони. Я позволю тебе облизать венчики, пока я буду смотреть.

— Ник, — предупредила я.— Ты обещал.

— Я помню, — его глаза блестели озорством. — Вот поэтому на твоем теле не будет никакой глазури и никто ее не слижет. Абсолютно никто.

— Ник!

Проигнорировав меня, он подозвал Себастьяна и вытащил бумажник из своего заднего кармана.

— Я должен заглянуть в ресторан, прежде чем мы уйдем. Ты голодна?

Я была возбуждена, это точно, и если он собирался продолжать флиртовать со мной, у меня будут большие проблемы. В действительности, я чувствовала головокружение. Это было из-за него или из-за того, что я выпила алкоголь, не поужинав?

— Да, я голодна. Могу я перекусить там?

— Да. У меня в меню есть бургер, который уверен, тебе понравится. Честно говоря, ты вдохновила меня на него.

— Да? Как называется? Бургер для стервы?

Он улыбнулся, когда вытащил несколько купюр из бумажника и положил их на стойку.

— Нет, он называется «Бейрут Бургер». В нем ингредиенты из ливанской кухни.

Мое сердце затрепетало.

— Правда? Ситти будет так рада.

— Как она? — Ник взял меня под руку, чтобы помочь мне встать со стула. Он также вытянул руку, чтобы взять мою сумочку, протягивая ее мне, когда мы шли к двери.

— Спасибо. — Я перекинула ее через плечо, вспоминая, как мне всегда нравились манеры Ника. Он мог флиртовать, но он всегда быстро открывал дверь, вытягивал мой стул, отдавал мне свой пиджак, когда мне было холодно. — Она такая же как всегда. Тихая и наблюдательная, но готовая порезать тебя на куски тщательно продуманной речью, при этом делая вид, что она в замешательстве насчет чего-то, когда на самом деле критикует тебя. — Я изобразила акцент моей бабушки и тон, когда потирала слова татуировки на моей руке. — Ох, извини, милая. Я думала это грязь.

Ник рассмеялся.

— Моя мама чувствует то же самое, но никогда ничего не говорит. Просто смотрит на них, как будто они могут исчезнуть, если она достаточно сконцентрируется.

Я закатила глаза.

— Даже не проси меня говорить о матери. Эй, спасибо за напитки. Следующие с меня.

— Пожалуйста. — Он толкнул дверь для меня, и мы снова вошли в «Бургер бар». Солнце село и все больше людей выстроились перед такими местами как «Slows» и «The Sugar House». В «Бургер бар» тоже была очередь.

— Скорее всего мне не хватит места, — сказала я, когда мы вошли. Музыка казалась громче, толпа шумнее. — Это место популярно.

— Ох, думаю, я смогу усадить тебя где-нибудь. Дай мне минутку. — Он похлопал меня по плечу, прежде чем исчезнуть на кухне, и я уставилась на его задницу, когда он уходил, думая о том, что хотела бы сжать его в нескольких местах.

Я начала жевать губы. Я и правда предложила правило «никакого секса»? Может, я слишком поспешила. Может, была какая-то возможность... для манипуляций, когда хорошие друзья проводили время вместе. Мгновение спустя появился Ник с еще одним барным стулом, который поставил в конце барной стойки, бесстыдно флиртуя с женщиной, чей стул ему пришлось сдвинуть, чтобы освободить место для меня. Годы назад я была бы в ярости от того, как он заставляет другую женщину краснеть и хихикать, но сейчас мне в какой-то степени нравилось, как она ревностно осмотрела меня, после того как увидела, как бережно Ник обращался со мной, стараясь угодить.

Пока я ждала свою еду, я наблюдала за тем, как он носился по ресторану, приветствуя посетителей, фотографируясь с заискивающими женщинами и останавливаясь поболтать с людьми за столиками то тут, то там. Не было никакого сомнения, что его характер «своего парня» и дружелюбие, были частью того, что это место стало популярным. Насколько бы самоуверенным он ни был, казалось, он не позволял своему успеху вскружить себе голову. Он трудился так же упорно, как и официанты — разносил еду, наливал пиво, протирал бокалы, менял салфетки, проверял уборные. Я улыбнулась его растрепанным волосам, когда он принес мне гамбургер и картофель фри. Поставив еду на стол напротив меня, он украл картошку с моей тарелки.

— Мог бы сначала спросить, — я положила салфетку на колени.

— Просто проверяю степень готовности. Я хочу, чтобы все было идеальное для тебя, кексик.

— Хорошо. — Я подняла бургер, пытаясь выглядеть красиво, пока он все еще стоял там за баром, наблюдая за тем, как я пробую. Но было сложно выглядеть женственной и есть большой толстый бургер, с которого капал соус — то же самое, как выглядеть грациозно, делая действительно хороший минет, — поэтому я отказалась от элегантности и сделала выбор в пользу аппетита. Я была вознаграждена взрывающимся разнообразием вкусов — я пробовала корицу, кедровые орехи и петрушку, с которыми готовила моя бабушка, и мятный огуречно-йогуртовый соус идеально подходил для этого бургера.

— И? — Ник смотрел на меня, с нетерпением ожидая моего мнения. — Что думаешь?

— Восхитительно, — сказала я, положив бургер обратно, чтобы вытереть рот. Ситти будет гордиться. Что там внутри?

— Харриса. Тебе нравится?

— Я уже влюбилась в него.

Ник ухмыльнулся, удовлетворенный собой.

— Я позволю тебе поесть. Уверена, что хочешь только воду? У нас есть действительно хорошее местное пиво.

Я кивнула.

— Уверена. — В конечном итоге мне нужно будет ехать домой, и тем более, я не была таким уж любителем пива. Но может, я упакую бутылочку чего-нибудь хорошего в свою сумку на эти выходные. Я не могла поверить, что мы с Ником поедем на ферму — я думала, что больше никогда не увижу это место.

Мгновенно я представила старое покрывало под звездами.

Боже, я скучала по подобной романтике. Я имею в виду, конечно, я не хранила целибат последние семь лет. За это время у меня было достаточное количество секса, какой-то был хороший, какой-то плохой, но ничего изумительного. И я встречалась с одним парнем приличное количество времени два года назад, но я не могла вспомнить ничего подобного из того, что делали мы с Ником — полуночное купание голышом, секс в саду, обнаженная игра в Скрэббл. И в то же время, я говорила себе, что мы были безумно романтичными, потому что были детьми — даже не вышли из стадии подростков, когда мы встретились.

Но что если это намного глубже? Что если мы должны быть вместе?

Что если эта абсурдная вечеринка Анджелины была огромной уловкой вселенной, чтобы вернуть нас на нашу орбиту?

Что если я никогда не забуду Ника, потому что не имеет значения, что я делала или с кем встречалась, каждый возможный путь просто приводил меня к нему?

Холодок прошелся по моему телу, и я хотела верить, что все дело было в кондиционере, но часть меня прекрасно все понимала. Я верила в судьбу, верила в абсолютность чего-либо. Я верила в предчувствия и знаки. Но мне было гораздо легче иметь с ними дело, когда они не были индикаторами того, что я должна позволить волку играть с ягненком.

Ладно, может, не с ягненком. Я не была полностью невинна, ведь я продолжала смотреть на его зад. Но кто мог винить меня?

Я выпила остатки своей ледяной воды через трубочку, наблюдая за тем, как Ник позирует для фото с молодой девушкой, которая затем попросила об объятии. Знакомое чувство ревности начало грызть меня изнутри, когда я увидела ее руки вокруг его талии и его руки вокруг ее плеч.

Забудь об этом. Вы только друзья, помнишь?

Верно. Друзья.

Но черт, его задница выглядела невероятно круто в этих джинсах. И я знала, как она выглядит голой. Именно этот факт, может сделать все еще сложнее. Ник не был каким-то случайным парнем, которого я встретила и была увлечена, но он был под запретом. Я знала каждый сантиметр его тела, и он знал мое. Я помнила, какое удовольствие можно получить от этого рта, этих рук, этого члена. Черт, да, этого члена. Мои трусики начали намокать, когда я вспомнила, как он ощущался между моих грудей, между губ и ног. Я помнила звук его голоса, когда он говорил мне, что хочет меня, любит меня, нуждается во мне. Я помнила его вздохи и стоны и тишину. Я помнила стук его сердца напротив моего, шепот его дыхания у моего лба, пульсацию его оргазма глубоко внутри меня.

Я помнила его вкус.

Поставив пустой бокал, я признала правду.

Я никогда не забывала его, я не переболела им. И я хотела попробовать его снова.

Сегодня.