На перекрестке

Глава 22

9.07. Проспала!!! Я взметнулась из постели на тридцать семь минут позже назначенного самой себе срока. Когда, когда я куплю новый будильник?! И почему никто не толкнул меня в бок?

Выскочив в гостиную, я поняла, что все, кто мог толкнуть меня, а именно моя расчудесная дочь, уже покинули квартиру. В гостиной мне под ноги попалась Бренда, ожесточенно грызущая кость на нашем волшебно белом ковре. Я пнула ее босой ногой, Бренда повела очами и, не сдвинувшись ни на миллиметр с належенного места, опять набросилась на кость. Да и черт с ней!

9.12. Кран с горячей водой сказал мне: «Хр-р-р!» — и на этом наш диалог закончился. «Какого дьявола?!!» — завопила я моему отражению в зеркале и побежала на кухню ставить чайник.

9.25. Дождалась кипятка, умылась и смочила волосы, чтобы уложить их в пристойный вид. Волосы наотрез отказывались слушаться. Торчали в разные стороны, как у панка. Пришлось применять насильственные методы — и спустя десять минут упорной битвы с гелем на ладонях я их победила.

9.38. Кофе сбежал, ясное дело. Разлился по всей плите, в воздухе запахло паленым. Вылила несбежавшие остатки из турки и заварила свежий.

9.50. Наконец-то села пить кофе. Но — не надолго. В соседней комнате по радио принялись докладывать прогноз погоды, и я, подскочив как ошпаренная, с чашкой и бутербродом в руках понеслась слушать, что же грядущий день готовит нам в смысле метеоусловий. Бренда, узрев бутерброд, оторвалась от кости и уставилась на меня с задумчивым выражением на морде.

Увы! За ночь жизнь изменилась так кардинально, что ее было не узнать. Еще вчера я приготовила себе на сегодня белые брюки и футболку, теперь же в свете последних новостей они стали неактуальны. Джинсы и кожаная курточка — вот мое ближайшее будущее. Я поплелась на кухню. Предстояло еще краситься и гладить блузку.

9.57. Угостила Бренду колбаской, допила кофе. Уфф! Джинсы… Джинсы демонстрировали мне пятно на левой коленке. «Пс-сст!» — прошипела я и взялась за тряпку.

В 10.15 я наконец-то вылетела на улицу. Дул пронзительный ветер, на небе толпились тучи, одна чернее другой… О нет! Я развернулась на сто восемьдесят градусов и начала судорожно прижимать ключ к кнопке домофона. Зонтик-то я забыла!

Когда в 10.24 я все-таки оказалась на остановке, закончился весь общественный транспорт на сегодня. А ведь должна явиться рекламщица. Надо бы позвонить шефу — сказать, что я в пути. Я вытащила мобильник.

— Простите, — мрачно произнесла я после традиционного приветствия, — но я опаздываю.

— Вижу, — буркнул шеф. — А что случилось?

Можно было соврать про пробку, но сил на вранье не осталось и…

— Проспала, — честно призналась я.

— Норма-ально, — протянул шеф. — Во сколько будешь?

— Примерно… — на горизонте показалась маршрутка, и я энергично замахала рукой, — …через полчаса. Если вдруг девица из агентства придет раньше меня, вы поболтайте с ней. Пожалуйста.

— Ладно, — согласился шеф и отключился.

Маршрутка, весело подпрыгивая на неровностях асфальта, проехала мимо и остановилась метрах в двадцати от меня. Я ругнулась, спрятала телефон и побежала.

10.36. Еду.

Таких развалюх я не видела давно. Того и гляди, во что-нибудь влезешь, с опаской подумала я и отказалась от мысли облокотиться на выступ у окна. Водитель дымил не переставая, и через несколько минут пути глаза мои начали слезиться, а в горле запершило.

Держи себя в руках, напомнила себе я и полезла в сумочку за леденцами от кашля.

— Мама, а это что? — жизнерадостно осведомилась девочка лет пяти, сидевшая напротив меня и жадно разглядывавшая жизнь за окном.

— Машинка, — вяло отреагировала мама.

— А куда она едет? — поинтересовалась девочка.

— На работу, — промычала мама.

— А где у нее работа? — продолжала девочка, лучась от счастья.

— Не знаю, — честно ответила мама.

— Почему не знаешь? — Девочка вытаращила на маму светло-серые глаза и округлила рот.

Я тяжело вздохнула и закрыла глаза. Обожаю пятилетних девочек: у них столько энергии и столько в запасе вопросов, что слушать их — одно удовольствие. Поправка — только не по дороге на работу, в тесной маршрутке с водителем, изрыгающим целые кубометры дыма.

11.02. Я вбежала в офис, тяжело дыша и припадая на одну ногу. Туфли, уже давным-давно разношенные до состояния тапочек, вдруг взбрыкнули и натерли мне обе пятки.

— Опаздываешь? — пропела секретарша, проходя мимо меня.

— Ага! — выдохнула я, шлепнула сумочку на свой стол и вытащила из нее расческу, помаду, зеркальце. Быстренько причесалась — волосы, сдобренные гелем, встали дыбом, и придать им горизонтальное положение удастся, видимо, уже только завтра. Да и ладно. Здесь все свои. А рекламщица стерпит. Я для нее клиент, причем не бедный, — обязана принимать меня такой, какая я есть. Сегодня я — никакая. Может, если чуть-чуть подкрасить губы, станет лучше? Я сняла колпачок помады и стремительно выкрутила ее. Слишком стремительно. Помада потеряла равновесие в своей тубе и выпала на ковер.

— Ой! — всплеснула руками Полина, заглянувшая в этот момент ко мне.

— Пс-сст… — высвистела я. Нагнулась, подняла страдалицу. Грустно осмотрела ее.

Полина вытянула шею:

— Ну что?

— Жуть, — сообщила я.

Мы молча уставились на столбик помады.

— Сочувствую, — пробормотала Полина и добавила: — А там тебя девушка какая-то ждет.

— Уже? — Я бросила взгляд на часы.

11.07. Рановато. Но ничего не поделаешь.

— У тебя с кем-то встреча? — полюбопытствовала Полина.

— Да, — ответила я, — это из пиар-агентства. Вчера еще должны были встречаться, но она перенесла все на сегодня.

— Звать? — Полина переступила с ноги на ногу.

— Зови.

Я швырнула сумочку на подоконник, села за стол и пододвинула к себе папку с документами по рекламной кампании.

— Доброе утро, — услышала я звонкий голос.

Рекламщица стояла в дверях.

— Здравствуйте, — пробормотала я растерянно.

Может, я по ошибке позвонила в модельное агентство? Рост представшей передо мной девицы зашкаливал за метр семьдесят пять. Плюс высоченная танкетка. Иринка у меня такую обувку выпрашивала для себя, но я наотрез отказала — испортит ноги в нежном возрасте, что потом будет делать?

— Вы Екатерина? — спросила рекламщица, во все глаза уставившись на меня.

— Да, — кивнула я, — проходите, пожалуйста, — и махнула рукой в сторону стула в углу кабинета. — Присаживайтесь.

— Спасибо. — Девица шагнула в комнату и осторожно села на стул.

Наряд не позволял ей двигаться размашисто. На ней была джинсовая юбочка, слегка прикрывающая чресла, и коротенькая тесная белая блузочка, оттеняющая ровный бронзовый загар. Если бы я пришла на работу в чем-нибудь подобном, мелькнула мысль, меня заплевали бы, а им, рекламщикам, все можно. И все потому, что реклама считается творческой профессией, а значит, любая вольность в стиле позволительна. И даже приветствуется. Всеми, включая клиентов. Смотрят они на такую вот девушку, презревшую все нормы делового этикета, и удовлетворенно вздыхают: все о’кей, деньги заплачены не зря — сразу видно, творческая среда. За что и платили.

— Давно ждете? — вежливо спросила я.

— Да нет. — Посетительница пожала плечами.

— Чай? Кофе? — предложила я.

— Н-не знаю, — растерялась девица.

Наверно, недавно работает. Еще смущается. Обычно эта рекламная публика весьма раскованна.

— Смотрите, — сказала я. — Можем попозже попить чего-нибудь.

Она молча кивнула, не сводя с меня немигающего взора. Глаза у нее были бирюзово-голубые. Или, может, казались такими, из-за загара.

— О’кей, — деловито проговорила я. — Начнем.

Рекламщица подняла руку и пригладила волосы. Здесь тоже наблюдался творческий беспредел во всей его красе. Прядки. Медные, розовые, белоснежные… Разные. Стоили ей наверняка уйму денег. И шли необыкновенно. Не знаю, как она выглядит от природы, но то, что сотворила со своей головой, было удачным решением. Спросить ее, что ли, где красилась? Так, на всякий случай. Вдруг и я когда-нибудь решусь на эксперимент. Тогда лучше будет идти по проверенному адресу.

— Начнем? — эхом повторила за мной рекламщица, как будто не понимая, о чем это я.

— Угу, — кивнула я и пододвинула к ней мою папку. — Вот.

— Что это? — удивилась девица.

— А вы посмотрите, — предложила я.

Она открыла папку, пролистала ее и подняла на меня свои прозрачные глаза.

— Что это? — повторила она.

— План рекламной кампании. Как мы его видим. — Я призывно улыбнулась ей.

— Простите. — Девица закрыла папку.

— Конечно, нам бы хотелось взглянуть на ваш вариант. — Я продолжала улыбаться.

— Мой вариант… — пробормотала девица.

И только тут я сообразила, что при ней лишь крохотная сумочка. Не больше моей косметички. В такую сумочку ни одна папка не влезет. Разве только эта особа принесла всю информацию на флэшке. С нее станется. Она же рекламщица.

— У вас он на диске? — поинтересовалась я. — Или на флэшке?

— На флэшке? — Она нахмурилась, потом вдруг лицо ее просветлело, и она прищелкнула пальцами с французским маникюром: — А, я поняла!

— Да? — дружелюбно улыбнулась я.

— Вы меня с кем-то спутали! — Девица откинулась на спинку стула и положила ногу на ногу.

— Что? — опешила я. — Вы разве не Лена?

— Нет, — радостно сообщила мне девица. — Я — Вика.

— Вика?

— Ну да.

— То есть вы не из рекламного агентства?

— Нет, — она мотнула головой.

— А откуда тогда?

— Я сама по себе.

— То есть?

— То и есть.

Разговор начинал напоминать мне легкий бред. А вот девицу он, похоже, забавлял. Она покачивала ногой и лучезарно улыбалась.

— Так, давайте еще раз, — предложила я. — Сначала. Вы — Вика?

— Да, — кивнула она.

— Пришли ко мне.

— Да, — еще кивок.

— Зачем? — спросила я.

— Поговорить.

— Отлично. Говорите. Что у вас там?

Кто это, черт возьми? Будет окучивать, чтобы я приобрела какие-нибудь услуги для нашей компании, которые нам совершенно не нужны? Может, лучше позвать шефа? Пусть пообщается с этой ненормальной. У него все же нервы покрепче, чем у меня после столь безрадостно начавшегося утра.

— Павлик… — начала девица.

Я вытаращила глаза. Господи, Павлик — это еще кто?

— Я знаю, у вас с ним… — Девица замялась.

Что? Павлик — это…

— Вы кто? — резко спросила я.

— Вика, — вздрогнула девица.

— Это я уже слышала. Ко мне-то вы какое отношение имеете?

— Я же говорю. — Она с независимым видом скрестила руки на груди. — Павлик… то есть Павел…

— Вы имеете в виду Павла… — Я не могла поверить своим ушам.

— Да, конечно, — кивнула Вика. — А кого же еще?

— То есть вы с ним знакомы? — Я пристально смотрела на нее, боясь пропустить хотя бы одно ее движение.

— Знакомы? — усмехнулась Вика. — Можно и так сказать. А вообще, у нас с ним… — Она опять замялась.

У нее с ним… Больно кольнуло под левой лопаткой.

— И давно? — замороженным голосом спросила я.

— Ну да. — Она пожала плечами. — С год уж точно.

Не может быть, вертелось у меня в голове, не может быть. Врет. Зачем?

— Зачем? — вслух просила я.

— Что? — нахмурилась Вика.

— Врете.

— Я не вру. — Она вытаращила на меня лазоревые глаза.

Не врет, поняла я. И опять спросила:

— Зачем?

— Что?

Во взгляде девицы мелькнуло смятение. Наверное, решила, что меня переклинило, — повторяюсь, как заезженная пластинка.

Я откашлялась:

— Зачем, говорю, вы пришли?

— Посмотреть на вас.

— Для чего?

— Ну-у, — протянула она, расцепила руки и чинно положила их на колени, — чтобы знать…

— Что знать?

Я задавала вопросы машинально. В голове было пусто-пусто. Только звон.

— Какая вы. — Она скроила гримаску смущения. — Я думала, вы старше…

— Старше кого? — перебила я ее.

— Старше Павлика… ой, Павла.

— Он так говорил тебе?

Я сама не заметила, как у меня вырвалось это «ты». Но прозвучало очень естественно. Вика напоминала мне дочь. Даром что была лет на десять старше. Но мозгов, по-моему, у нее было ровно столько же, сколько у пятнадцатилетнего подростка. Во всяком случае, выглядела она именно так.

— Нет. — Она хитро прищурилась. — Он ничего про вас не рассказывал…

Спасибо и на этом.

— …Я случайно узнала. Это был та-акой шок! — Она округлила глаза.

— В смысле?

— Ну, то есть я думала, что у него никого нет, а тут вдруг получается, что у него кто-то, да уже давно. В общем, — она покачала головой, — я обалдела, честно скажу.

«Наверное, как я сейчас», — подумала я.

— Сначала расстроилась, — продолжала Вика, — а потом решила, дай, думаю, познакомлюсь. Ну, то есть посмотрю на вас.

— Зачем?

— А вы разве не захотели бы взглянуть на соперницу, если бы узнали, что такая есть? — Она опять широко распахнула глаза.

— Э-э-э…

«Захотела бы, — внезапно поняла я. — Но вряд ли отправилась бы сразу знакомиться с ней. Так, понаблюдала бы со стороны для начала».

— Ну вот, видите, — удовлетворенно проговорила девица. — Посмотреть, чтобы знать, с чем бороться.

— Что? — опешила я.

— А что? — Вика надула губы. — Думаете, я так просто от него откажусь? Не-ет. — Она покачала головой. — Не выйдет. Он такой… — Она мечтательно подняла глаза к потолку.

— Какой? — устало спросила я.

— Что надо. За такого мужика можно и побороться.

Я промолчала.

— За такого мужика нужно побороться, — продолжила Вика. — Богат, красив…

Боже, мелькнула мысль, что за пошлость? Какая-то мыльная опера.

— …не особенно, конечно, внимателен… — нахмурилась Вика.

Да? А я бы не сказала. В моем случае его нельзя было упрекнуть в недостатке внимания. Скорее, в его избытке. Не сейчас, не буду врать, но вначале Павел был исключительно внимателен. А ведь у них, насколько я понимаю, сейчас как раз идет «начало». Что же, он изменил своим привычкам? Или неодинаков с разными женщинами? И если так, то в плюс ему это засчитывать или в минус? И вообще, что она подразумевает под вниманием?

— Не особенно? — спросила я.

— Ну да. — Вика вздохнула. — Подарки так себе, да и не всегда. Вот у подружки мужик — тоже солидный и видный — тот без побрякушки или сумочки не является.

О-о… С девушкой все понятно. А с Павлом?

Звон в ушах прекратился. И тут же нахлынули мысли. Первая из них — что она тут сидит? Долго ли еще собирается морочить мне голову? Мне хотелось остаться одной. Поплакать? Не знаю, не знаю. Но как минимум переварить все произошедшее.

— Но все равно, — Вика никак не унималась, — я его…

— Катрин, — в дверях появилась Полина, — не поверишь, к тебе еще одна девушка, — и посторонилась, пропуская плотную брюнетку в белом льняном костюме.

— Прошу прощения! — завопила новая посетительница. — Я — Лена! Опоздала! В пробке проторчала на Невском.

— …люблю, — закончила свою речь Вика.

— А? — повернулась к ней Лена.

— Что? — спросила Полина.

— Проходите. — Я кивнула Лене и встала из-за стола. — Рада вас видеть.

И это было правдой.