На страже мира

Глава 12

Четыре длинных стола были установлены в бальном зале в виде грубой буквы m: один стол поперек для Арбитра, глав делегаций и специальных гостей, включая Калдению и Софи, и три вдоль на расстоянии двадцати пяти футов друг от друга, чтобы убедиться, что никто из гостей не бросится и не начнет резню.

Мы поместили отрокаров слева, клан Нуан в середине и Святую Анократию справа. Мое место было слева за главным столом. Я была голодна, но о еде не было и речи. Я попросила Орро приберечь для меня тарелочку, потому что этот банкет потребует моего полного внимания. Напряжение в воздухе было так сильно, что его можно было резать ножом и подавать с медом на десерт.

Три делегации заняли свои места, лидеры устроились за главным столом по обе стороны от Джорджа, который сидел посередине. Одно место рядом с Нуан Сее осталось пустым. Место Куки за столом Торговцев также пустовало. Нуан Сее послал его в поле позади дома встречать гостя. Я все еще не нашла изумруд. Со всеми этими событиями поиски призрачного вора были отложены. Если все пройдет хорошо, я займусь этим сегодня ночью.

Джордж поднялся над главным столом.

— Я собирался произнести длинную, вдохновенную речь, но все явно голодны. Я посетил кухню, шеф-повар превзошел самого себя, у меня осталось очень мало силы воли после всех этих напряженных переговоров. Спасибо, что вы здесь. Давайте поедим.

Все зааплодировали и затопали в знак одобрения. Столы опустились в пол и вновь появились, неся разнообразные закуски. Орро шагнул в дверной проем.

— Первое блюдо, — объявил он. — Пряный тартар из тунца на подложке из мисо, весенние овощи обернутые огурцом и созревшие на корню томаты с базиликом и моцареллой.

Он шагнул назад. Я посмотрела на стол. Он как-то свернул тартар в маленькие рога изобилия; овощи выглядели как нежные цветы из огурца, наполненные яркими, тончайшими ломтиками чего-то красного и зеленого; созревшие на корню томаты были порезаны на дольки, фаршированные моцареллой и базиликом, и политы чем-то пахнущим терпко и восхитительно. Рот наполнился слюной. Участники саммита набросились на изысканные закуски, как оголодавшие волки на хромого оленя. Еда исчезала с пугающей скоростью.

Меня коснулась магия. Кто-то только что приземлился на поле за домом. Наконец-то прибыл гость Нуан Сее. Я потянулась магией и почувствовала, как Куки и гость идут к дому.

Столы опустились. Все происходило быстрее, чем ожидалось, но гости поглощали пищу. Через мгновение столы снова появились, уставленные новыми блюдами.

— Паста, — объявил Орро. — Аньолотти с фенхелем, козьим сыром и апельсином.

Фенхель стоил мне целого состояния, также как и сыр, но Орро отказался пойти на компромисс по поводу пасты. Ему нужен был фенхель и нужен был дорогущий сыр, вот и все. Ладно, по крайней мере, если они наедятся пастой, то станут сытыми и довольными и менее склонными к убийству.

За вампирским столом трое вновь прибывших с лордом Бенегером едва прикасались к еде, вместо этого они сидели, обернувшись враждебностью, как зимним плащом. На стороне отрокаров, Дагоркун, невысокая женщина слева от него и огромный, возвышающийся, как гора, мужчина справа внимательно следили за Бенегером, почти не прикасаясь к еде.

Быть беде. Я это чувствовала.

Мне только нужно удержать их от нападения до основного блюда. Орро приготовил обжаренного цыпленка. Понятия не имею, что он с ним сделал, но один только запах заставлял замереть на месте. Я заходила в кухню перед банкетом, чтобы все проверить, и не смогла вспомнить, когда я так сильно реагировала на приготовленную курицу. Орро был волшебником. Найти ингредиенты, которые не взорвут вкусовые рецепторы пяти разных видов — это свело бы меня с ума. Он не только справился с этим, но и превратил в кулинарные шедевры. Очень жать, что после саммита он уйдет. Я буду по нему скучать, даже не знаю, чего мне будет не хватать больше: его великолепной еды или драматических высказываний.

— Основное блюдо! Обжаренный цыпленок с золотистым картофелем.

Бенегер покорился судьбе и набросился на цыпленка. На дальнем конце стола Калдения положила всю ножку в рот и вытащила абсолютно чистые кости. София, одетая в очаровательное вечернее платье цвета морской волны, смотрела на нее с нездоровым восхищением.

Запах был сногсшибательным. Если я не попробую этого цыпленка, это будет преступлением.

Куки и гость Нуан Сее подошли к задней двери. Я открыла ее и убедилась, что у них прямой проход в бальный зал. Чудовище села у моих ног. Видимо, новый пришелец пах странно.

— Спокойно, — прошептала я.

Чудовище завиляла хвостом.

В дверях появился умилительно пушистый Куки и забежал внутрь. Про существо, следующее за ним, нельзя было этого сказать. Ростом семь футов, он был одет в броню, но не ту жесткую высокотехнологичную, которую носили святые рыцари. Нет, его броня обеспечивала максимальную подвижность. Черная, как обсидиан, она покрывала его, облегая мускулы и слегка утолщаясь, чтобы защитить шею, тыльную сторону рук и грудь.

На первый взгляд она казалась сотканной, как высокотехнологичная ткань, но когда он двигался, свет отражался от неё, высвечивая тысячи маленьких чешуек, поблескивающих зеленым. Броня полностью облегала его, плавно переходя в когтистые перчатки на огромных руках и формируя подобие ботинок на ногах.

Угольно-серая, наполовину гербовая накидка, наполовину мантия, была надета поверх брони и расшита богатым зеленым узором. Накидка оставляла руки свободными, и на поясе ее перехватывал кушак. В ногах она разделялась, так что одна длинная часть свисала спереди, а вся остальная ткань была сзади и с боков, спадая до лодыжек. Подол был истерт и потрепан. У накидки был капюшон, который закрывал голову пришельца. Я заглянула в него.

У него не было лица.

Его капюшон заполняла тьма, непроницаемая, чернильно-черная тьма, которая колебалась, как живая. Казалось, словно само существо не имело ни мышц, ни костей, а состояло из угольно-черного космоса, который удерживала только броня.

Все замерли.

— Туран Адин, — прошептал справа от меня лорд Робарт.

Мучительное мгновение тишины затянулось.

— Да, ради всего святого, — проревел лорд Бенегер. — Он всего лишь один! Вы — хнычущие трусы, я сам это сделаю!

Он перемахнул через стол, словно ничего не весил. Туран Адин остановился, ожидая.

Ну, нет. Я так не думаю. Стены гостиницы выпустили гладкие корни.

— Нет! — рявкнул на меня Джордж. — Позволь этому случиться!

Черт побери, меня уже достало, что на меня орут в моей же гостинице.

Два рыцаря Бенегера последовали за ним. Огромный вампирский лорд добрался первым. Его кровавый топор взвыл, окрасился и опустился в сокрушительном ударе так быстро, что я едва могла его видеть. Туран Адин сдвинулся. Это было невозможным, но он как-то увернулся от топора, который должен был его уничтожить, и ударил правой рукой. Его когти вонзились прямо в усиленный ворот украшенной брони лорда Бенегера.

Вампирский лорд замер, вся мощь его порыва исчезла, разбившись о стройную фигуру Туран Адина, как яростная океанская волна о волнолом. Слабое бульканье вырвалось изо рта огромного вампира. Туран Адин рванул руку, часть горла лорда Бенегера осталась в его когтях, раскрыв ладонь, он выронил кровавый кусок на пол. Вампирский лорд сделал шаг вперед и рухнул на пол лицом вниз. Кровь заливала мозаичное изображение Гертруды Хант.

Со злобным ревом двое оставшихся вампиров из дома Миир бросились на Туран Адина. Он просочился между ними, словно был паром. В его руке появилось короткий черный клинок. Он вонзил его левому вампиру в основание черепа, прямо туда, где начинается шея, отпустил и развернул свою жертву, чтобы избежать удара другого рыцаря. Туран Адин высвободил клинок, и когда раненый вампир упал на колени, вонзил его в левый бок оставшемуся вампиру, рассекая броню между ребрами вверх.

Руах, мечник отрокаров, вскочил на стол и бросился по нему в сторону Туран Адина. Софи рванула наперерез, подол ее платья распахнулся с одной стороны, когда распустился секретный шов. Мечник заметил ее. Сощурив глаза, он изменил цель и побежал прямо к ней. Лезвия его мечей вспыхивали оранжевым, Руах пробежал мимо Софи, вращая мечами так, что лезвия размылись, и остановился в пять шагах позади. Если Софи двигалась, то я этого не заметила.

Руах сделал еще шаг. Верхняя половина его тела соскользнула и упала на пол.

Банкетный зал взорвался, когда вампиры и отрокары атаковали друг друга. Члены клана Нуан вытащили острые как бритва кинжалы и образовали защитный круг вокруг бабушки.

Я стукнула метлой по полу.

Внезапно в бальном зале наступила тишина и спокойствие. Все, кто смог выпрыгнуть из-за стола и приземлиться, провалились в пол до самого носа. Все, кто был в прыжке, прилипли к стенам, удерживаемые корнями гостиницы. Только лидеры, Туран Адин и Софи остались стоять.

— Вот это хорошо, — сказала я. — Это мне нравится. Мило и тихо.

Я повернулась к Джорджу.

— Это последний ваш приказ, к которому я прислушалась. Еще раз скажите мне нет, и присоединитесь к ним.

Мне потребовалось минут двадцать, чтобы рассортировать гостей по соответствующим покоям и запереть там, пока все не успокоятся. После этого я осталась с лидерами и трупами.

Сначала я повернулась к Ханум и указала на части Руаха.

— Вы наплевали на мое гостеприимство, — тихо произнесла я.

Она могла приказать Руаху остановиться и не сделала этого.

Ханум густо покраснела.

— При обычных обстоятельствах я бы заставила вас покинуть этот дом, но я связана соглашением с Арбитражным Управлением.

— Подумайте о просьбе, — сказала Ханум. — Мы загладим вину.

— Так и сделаю, — пообещала я и повернулась к Робарту. — Вы удовлетворены?

Он отшатнулся.

— Я не…

— Вы пригласили их сюда. Они пришли, как бандиты, без штандарта, не провозгласили честь своего дома. Они пришли с одной целью: устроить нападение и безвозвратно сорвать переговоры. Вы об этом знали и ничего не сделали, чтобы их остановить.

Робарт моргнул.

— Теперь четыре человека мертвы. Пожилые и дети оказались в опасности.

Робарт сделал шаг назад. Я была так зла, что мой голос ранил, как нож. Мне следовало остановиться — это выходило за рамки моих обязанностей, но я была в ярости.

— Поздравляю. Вы добились своего. Позволили дому Миир дергать вас за ниточки, как марионетку. Теперь ваши люди продолжат умирать на Нексусе, пока дом Миир нападет на дом Крар. Каждый вампир, которого там убьют, каждый супруг, плачущий в одиночестве, каждый ребенок, у которого отняли родителей: все они на вашей совести. Наслаждайтесь.

Робарт открыл рот.

— Мы загладим свою вину, — пообещала леди Исур.

Я не обратила на нее внимания. Я собиралась каждому высказать свое неодобрение.

— Мистер Камарин.

Джордж принял холодную величественную позу. Несколько дней назад меня бы это огорчило. Но, сейчас, не слишком.

— Люди в моей гостинице умерли, потому что вы остановили меня. Репутации Гертруды Хант нанесен непоправимый ущерб.

Джордж открыл рот.

— Мертвые гости у меня на полу! — рявкнула я. — В моей гостинице! Все, ради чего я работала, все, что я отстаивала, разрушено. Никакие деньги не смогут это исправить. Моя профессиональная принципиальность скомпрометирована. Я позволила этому произойти, потому что вы хотели поиграть в свои игры.

Джордж открыл рот.

— Не говорите со мной, — произнесла я. — Вы может быть и Арбитр, но я все еще Хозяйка гостиницы.

Я развернулась к шаману и Военному священнику.

— Вам будет предоставлена возможность задобрить духи павших и направить их души в загробную жизнь. Очистите главный зал от следов их смерти. Потом заберите тела своих мертвых. Похороните их, сожгите, отправьте семьям, делайте то, что нужно. У вас сегодняшняя ночь.

Шаман и Военный священник посмотрели друг на друга.

— Одновременно? — спросил Одалон.

— Да. Никаких специальных условий не будет. Я покончила с обхаживанием ваших традиций. Я уважала пожелания ваших людей, а они плюнули мне в лицо. Смиритесь с этим.

Я повернулась к Туран Адину.

— Примите мои извинения за плохой прием. Пожалуйста, следуйте за мной. Я подготовила покои для вас.

Я повела его из зала. Мое будущее было разрушено. Будет очень сложно оправиться от этой катастрофы.

Мы проходили мимо кухни, и через открытую дверь я увидела Орро, свернувшегося в шар на полу. О нет.

Я влетела в кухню и опустилась рядом с ним. Мне было не видно ни головы, ни ног. Он был просто колючим шаром.

— Ты ранен? Орро?

Нет ответа.

— Орро?

Из глубины шара послышался приглушенный голос:

— В чем смысл моего существования?

Не ранен. По крайней мере, не физически. Я облегченно вздохнула, села на пол и нежно потрепала темный мех между иголками.

— Не говори так.

— Это должно было стать моим возвращением.

— Так и есть. Цыпленок пах умопомрачительно, я никогда не видела столько созданий, так быстро поглощающих пищу. Калдения облизывала вилку. Ты даже заставил заклятых врагов на пару мгновений забыть о мести.

— Я даже не добрался до десерта. У меня была целая вереница десертов. Я не подал нейтрализатор вкуса после основного блюда. Я — неудачник. — Его голос дрожал от неподдельного отчаяния.

Я взглянула на Туран Адина. Он безмолвной тенью ожидал у стены.

— Нет, вовсе нет. Ты — лучший шеф, которого я встречала. Спустя годы никто и не вспомнит о том, что были убиты люди, но они будут вспоминать того цыпленка.

— Ты так думаешь? — тихо спросил он.

— Я точно знаю. Люди откидывают неприятные воспоминания и помнят только хорошие вещи. Твоя еда делает людей счастливыми, Орро. — Я посмотрела на стену и протянула руку к гостинице. — Мне нужен подарок прямо сейчас.

Стена расступилась и кинула в меня подарочным пакетом. Я поймала его и зашелестела золотой фольгой, украшенной ярко-красным бантом из ленты, надеясь, что его любопытство пересилит. Я купила этот подарок во время поездки за продуктами и заставила гостиницу его спрятать. Я планировала вручить его после банкета.

— Я купила это для тебя. Они помогут.

— Ничто не поможет.

Я осторожно потянула за ленту, удерживающую края пакета. Я запечатала его, надеясь, что содержимое станет сюрпризом. Лента с одной стороны отклеилась, и я раскрыла пакет.

Из шара послышался звук принюхивания.

— Чем это пахнет?

— Это подарок для тебя. — Я поднесла к нему пакет и помахала им, чтобы запах распространился. — Вкусный фрукт.

— Я не хочу.

— Я купила его специально для тебя. Мне уже сегодня порядочно досталось. Ты же не хочешь меня обидеть, правда?

Шар откатился и развернулся в сидящего на полу Орро. Я протянула ему подарочный пакет. Он с опаской посмотрел на него, понюхал сверху, раскрыл и вытащил манго. Красно-зеленый фрукт лежал на его ладони. Он вонзил в него коготь, тонкой ленточкой снял кожуру и лизнул ярко-желтую мякоть.

Его иголки встали дыбом с тихим шорохом.

— Что это? — прошептал он.

— Манго.

Отец всегда говорил, что манго и острошип были беспроигрышным вариантом. Я даже не осознавала, насколько беспроигрышным.

Орро снова лизнул фрукт, посмотрел на него и вдруг вцепился, дробя желтую мякоть. Он проглотил половину манго, прежде чем осознал, что я все еще была там, и замер с кусочками манго на усах.

— Не смотри на меня.

— Не буду, — пообещала я. Я протянула руку и нежно потрепала его по пушистой щеке. — Ты лучший шеф-повар в галактике.

Он заморгал.

Я поднялась и вышла из кухни, махнув Туран Адину следовать за мной.

Я поднималась по лестнице, зная, что Туран Адин безмолвно идет за мной. Его присутствие заставляло кожу на шее покалывать, словно он был соткан из высоковольтных проводов, гудящих от тока. Я напортачила с его комнатой. Она совершенно ему не подходила.

— Я извиняюсь за задержку, — пробормотала я.

— Все в порядке.

Я почти подпрыгнула. У него был низкий голос, похожий на рычание, которое невозможно воспроизвести человеческим горлом.

— Извините, что пришлось убить в вашей гостинице.

— Все в порядке.

Постойте-ка, что? Ничего не в порядке. Почему я это сказала?

— Сегодня у нас всех был длинный день. Вы должно быть устали. Наше жилье, вероятно, скромнее того, к чему вы привыкли.

О да, это было так хитроумно. Сейчас я начала оскорблять свою гостиницу, потому что не вижу другого способа выяснить его предпочтения относительно комнаты.

— Я привык к войне, — тихо сказал он. — Все, что вы мне предложите, лучше того, что у меня сейчас есть.

Сказанное другим тоном, это могло бы выглядеть, как игра на публику или попытка вызвать сочувствие, но в его исполнении это была простая констатация факта. Я так много услышала в его словах: усталость, сожаление, печаль, принятие неизбежного насилия, и насущную потребность отстраниться. Он устал, вымотался, и хотел быть подальше от смерти, которую причинил. Его снедала необходимость отдалиться. Любой хранитель гостиницы, недаром едящий свой хлеб, заметил бы это. Ему нужно убежище, и я его предоставлю. Вот почему я была хранительницей гостиницы.

Он определенно был мужчиной. Он также был служащим Нуан Сее и довольно значимым, так что он, должно быть, привык к роскоши, но еще больше он хотел быть в тишине. Быть чистым.

Я лихорадочно меняла обстановку в его комнате. Мы были почти у самых дверей.

— Репутация вашей гостиницы действительно безвозвратно погублена? — спросил он.

— Как много вам известно о земных гостиницах?

— Мне приходилось быть гостем раньше.

— Тогда вы знаете, что нашей первой задачей является безопасность гостей. Я позволила распоряжениям Арбитра повлиять на мои действия, потому что считала, что его целью был мир между этими людьми. Я узнала этих людей. Я понимаю, насколько война ранит их. Мои эмоции нарушили способность ясно мыслить. Теперь несколько гостей мертвы. Я больше не доверяю Джорджу, но хуже того, я не доверяю себе. Это моя вина. Я несу полную ответственность.

И сразу после того как я здесь закончу, я отправлюсь в лабораторию и погружусь в работу, потому что, если я остановлюсь, чтобы обдумать все последствия сегодняшней ночи, я взорвусь.

Дверь в его комнату распахнулась. Я отошла в сторону.

Стены были обшиты панелями из грубой ткани букового цвета и обрамлены узкими полированными планками из дерева. Верхняя часть стен была выкрашена в спокойный сиреневый, также как и сводчатый потолок, напоминавший фактурой пергамент. Полированный бамбуковый пол своими досками цвета янтарного меда перекликался с деревянными акцентами на стенах. Большая кровать-подиум стояла у левой стены, простая и современная, она все же сохраняла строгие квадратные контуры. На кровати лежало серое покрывало и множество сиреневых и золотых подушек с белой каймой. Тканые панели обрамляли обе стороны кровати, позволяя сиреневой отделке потолка ниспадать на пол, а стену украшал квадратный кельтский узел из полированного бамбука. Две простые прямоугольные тумбочки с девятью ящиками стояли по обе стороны кровати. Они были выкрашены в почти черный цвет, который светлел до такого бледно-золотого, что проглядывали волокна древесины акации. Дверь на балкон была распахнута настежь, отрывая взгляду горячую ванну и вид на сад.

Это была тихая комната, высококлассная и все же мужественная, спокойная и чистая, но не стерильная. Войти в нее, все равно, что окунуться в освежающее озеро после долгого бега.

— Мои глубочайшие извинения, — сказала я ему. — Я сожалею, что на вас напали в моей гостинице. Мне жаль, что я не обеспечила вам безопасность.

— Благодарю вас, — тихо произнес он.

Стена разошлась, и выскользнул поднос с множество еды с банкета: закуски, напитки, десерты в чашечках, а в центре — обжаренный цыпленок. Орро должно быть достаточно оправился, чтобы сервировать тарелки.

— Лучший цыпленок в галактике, — сказал Туран Адин, в его голосе проскользнуло что-то, подозрительно напоминающее веселье.

— Разумеется, — произнесла я. — Мы подаем только лучшее нашим уважаемым гостям.

Я вышла из комнаты и тихо закрыла за собой дверь.

Способ обнаружить невидимого вора — это сделать его или ее видимым, что кажется самой очевидной истиной в мире. Обучить гостиницу распознавать присутствие вора по слабому свечению и попадать в него оказалось гораздо тяжелее.

Я подняла голову от экрана. Я сидела в своей лаборатории в подвале гостиницы. Передо мной гостиница сформировала нишу в стене — пять футов в ширину, пять футов в глубину и около девяти футов в высоту.

— Давай, — пробормотала я.

Голографический проектор в стене ниши воспроизвел довольно точную копию размытого пятна. Стена разделилась, и струя тумана возникла над пятном. Стены ниши выглядел точно так же.

— Свет, — пробормотала я.

Свет погас. Черная ультрафиолетовая лампа опустилась, медленно вращаясь. Ее луч осветил нишу. Когда-то чистые стены светились ярко-голубым.

— Отлично.

Экран мигнул, и на нем появилось изображение моей гостиной. Джордж и Софи смотрели повсюду, словно что-то потеряли.

— В чем дело?

Они оба развернулись спиной к спине с одинаково безразличными лицами. Мой голос исходил из стен. Обычно я так не делала, это было дурным тоном и гости, как правило, плохо реагировали на бесплотные голоса, эхом отражавшиеся в их комнатах, но я все еще была раздражена.

— Мы пришли проведать тебя, — сказала Софи.

Ну, разве не мило? Я могла бы их послать. К сожалению, я все еще была хозяйкой гостиницы, а они — моими гостями, к которым я отнесусь со всей учтивостью, даже если это заставляет мои внутренности взрываться от гнева.

Я махнула гостинице. В стене образовалась лестница, и я вышла в гостиную. Пол сомкнулся за моей спиной.

Джордж и Софи посмотрели на меня.

— Я принесу чаю, — сказала Софи, и вышла в кухню.

— Она заставила вас спуститься сюда и поговорить со мной.

Я уселась на диван.

— Да.

Он опустился в кресло напротив.

— И вы ей уступили. Ее чувства важны для вас, так что вы взвесили шансы и решили, что независимо от плана вы не слишком пострадаете от этого разговора со мной, и вот мы здесь.

— Да.

Он откинулся назад, его красивое лицо помрачнело. Она, должно быть, сказала ему, чтобы был откровенен.

— Все, что вы сделали, с тех пор как прибыли сюда, каждое слово, каждое выражение и каждое действие было тщательно просчитано. Вы разрушили альянс между Робартом и домом Миир, изолировав его от партнеров. Для Арланда и Исур он — порченый товар, и для дома Миир он тоже больше не является активом. Он — помеха, свидетель и посредник их позора. Теперь он будет отчаянно стремиться к миру.

Дом Миир огромен, дом Ворга составляет лишь одну пятую его размера. Если рыцари Миир решат смыть позор неудачи Бенегера и станут преследовать дом Ворга, Миир проглотит дом Робарта и даже не заметит. Робарту ничего не остается, кроме как поддержать Арланда и Исур и молить о стратегическом альянсе. С другой стороны, дом Миир обесчещен. Они послали трех своих лучших бойцов, и те не могли победить одного человека. Они выглядят слабыми и жалкими. Это, вместе с их отлучением, затруднит им создание любых союзов.

— Регион будет более стабильным после этого, — сказал Джордж, словно между делом.

— Затем вы убили гордость Орды перед отрокарами. Я видела лицо Софи. Она живет вызовом. В тот момент, когда показывали ей изображение Руаха, вы знали, что она будет охотиться на него и убьет. Вы не сдерживали высокомерие Орды, вы уничтожили его.

— Да, — произнес Джордж.

— Теперь вампиры в отчаянии, Орда в отчаянии. Оба унижены. Оба обязаны мне, и мирные переговоры находятся в упадке. Все это часть плана?

— Да.

Если он скажет «да» еще раз, я запущу ему в голову чем-нибудь тяжелым.

— И моя гостиница является досадной жертвой этого процесса?

— Возможно.

— Вы закончили?

— Не совсем.

— Что еще? Вы можете довести Торговцев до отчаяния. Это ваш план?

— Да, — сказал он.

— Джордж, прекратите свои односложные ответы. Вы пришли в мою гостиницу и использовали меня и Гертруду Хант худшим из возможных способов. Я заслуживаю хотя бы знать конечную цель этой ужасной неразберихи.

— Это не неразбериха, — сказал он. — Это тщательно управляемый аттракцион. И цель всегда оставалась неизменной: сделать невозможное, и принести мир на Нексус.

Я подалась вперед.

— И где же мое место во всем этом?

— Вы в самом центре, — сказал он. — Вы и гостиница. Все случившееся спланировано, чтоб оказать влияние на вас.

— Для чего?

— Я не могу вам этого сказать. Вам придется мне довериться.

— Это то, чего я больше никогда не сделаю. Вы не можете просто так играть с человеческими жизнями.

— Я никогда не играю. — Расстроенное выражение промелькнуло на лице Джорджа. — Я очень тщательно изучаю цель и взвешиваю все, что делаю относительно выгод, которые принесет ее достижение. Я близко знаком со смертью. Она с детства была моей постоянной спутницей. Я не забираю ничью жизнь просто так — ни вашу, ни Руаха, ни даже Бенегера. Чтобы избежать убийства, я пойду так далеко, чтобы поставить под угрозу себя и свою цель, при условии, что уровень риска для цели вполне приемлем, а мой порог приемлемости гораздо выше, чем вы считаете. Я прибегаю к убийству только тогда, когда это становится совершенно необходимым, и можете быть уверенной, что когда я беру жизнь, это потому, что я рассматривал все варианты и не нашел другого выхода. Но некоторые события важнее, чем люди, которые их вызывают, и поэтому я буду делать то, что я должен, чтобы привести их в движение. Я почти закончил, Дина. Вы скоро поймете. Обещаю, я не буду затягивать.

Он поднялся и ушел.

Кого, черт побери, я пустила в свою гостиницу?

Софи выскользнула из кухни и поставила передо мной чашку горячего чая. Я попробовала. Ромашка.

Она села в тоже кресло, где сидел Джордж.

— Вы знаете, что он задумал? — спросила я.

— Нет. Я знаю, что он находится в противоречивом состоянии. Он называет меня своей совестью, хотя, из нас двоих я более жестокая, по крайней мере, на первый взгляд.

— Нет, — сказала я ей. — Вы убиваете быстро и милосердно. Джордж же беспощаден.

— Если человек может быть милосердным и беспощадным одновременно, то он именно таков. Джордж всегда был противоречивым. — Софи сделала глоток чая. — Что вы собираетесь делать?

— Я буду делать то, для чего меня наняли. Я дала слово. Я не могу отступить сейчас, но я больше не позволю себя использовать.

Софи улыбнулась.

— Держу пари, именно на это он и рассчитывает.