На Сумеречной Стороне. Часть 2

Глава 3. Заговор мятежников

Как-то незаметно исчез снег, и дни стали длиннее. В воздухе запахло приближением тепла, но деревья переодевались в зеленое неохотно, лениво. Словно ждали неведомой магической силы, которая возьмет и сделает это за них.

Что еще умеет это колдовство? Как насчет решения всех проблем? Или хотя бы делать тяжелые вещи простыми?

— Алекс, — донесся до меня голос мистера Честертона. — Ты нас слушаешь?

Очнувшись, я оторвала взор от окна и рассеянно кивнула. Учитель задержал на мне укоряющий взгляд. Он просил меня сосредоточиться.

— Итак, я позвал вас обоих сюда, чтобы обсудить наш план, — он указал ладонью в сторону сидящего напротив него Джейка.

Под взглядом последнего я опустила глаза, перебирая пальцами подол своей синей юбки.

— По решению Совета меня восстановили в должности учителя. Но, увы, не в том, чтобы проводить тренировки ни с вами, — он кивнул в сторону Джейка. Затем в мою: — Ни с вами.

Это была чистая правда. Слушание, которого так добивались Майк и Джейк, вернуло его в школу. Но директор и Патриция Джеймс, позиция которой в школе никак не пошатнулась — она отделалась официальным выговором и строгим запретом на вмешательство в соревнования, — были все еще слишком сильны. Тренировки с красными по-прежнему вел мистер Броуди, которого не было на приеме: ходили слухи, что он совсем помешался. У нас же, под каким-то нелепым предлогом, практические занятия отменили до конца семестра. И это несмотря на то, что в конце его нас ожидал очередной ежегодный турнир охотников.

— Надо заметить, я крайне удивлен этим внезапным решением Совета, — мистер Честертон сложил подушечки пальцев треугольником и приложил их к губам. — В этом году сделать запись на соревнование добровольной…

— Кто на него вообще запишется? — хмуро отреагировал на это Джейк.

— Не знаю, не знаю… — Учитель тяжело вздохнул. — Не представляю, как они будут это решать. Впрочем, меня это не может не радовать: я всегда был против их участия в этом турнире. Уж, прости меня, Джейк.

Майка здесь не было. Точнее, его вообще не было в городе: он уехал вчера, и я понятия не имела, куда. Но я сама виновата. Слова Рафаэля слишком сильно шокировали меня, и после того приема я его избегала. Тем более, что теперь мне стал ясен смысл этого странного подарка и его слов тогда на террасе. И чем больше я об этом думала, тем больше понимала, что, в отличие от меня, Майк почему-то этому не противился. Он лишь дал мне возможность самой принять решение.

— Но в одном мы можем быть спокойны… — Мистер Честертон сделал паузу, и глаза обоих переместились в мою сторону. — В этот раз нашей дорогой Алекс ничего не грозит.

Объявление, которое огласили на первом построении последней учебной четверти, удивило и меня. Но мои мысли были заняты другим, а остальные восприняли его с каким-то тревожным молчанием. Даже красные казались немного растерянными. Зато лица моих одноклассников были странно напряженными и мрачными. Сегодня в столовой под косыми взглядами учеников в красной форме и пораженной и возмущенной до глубины души Адрианы Марлоу многие пригласили желтых за свои столы, охотно подвигая для них свободные стулья.

Раньше это повлекло бы неминуемое наказание, но сейчас что-то изменилось. Что-то происходило на самом верху, и это влияло на всех остальных. На нас почти не обращали внимания, предоставив самим себе.

— Однако, — голос учителя вернул меня к нашему разговору. — Это ничего не меняет насчет того, что должно было начаться уже давно. — Он обратил ко мне лицо, на которое легла глубокая тень недовольства. — А именно, твоих тренировок.

В этот раз весь его вид выражал железную непреклонность, и я поняла: эту битву я уже проиграла.

Впрочем, он мог быть спокоен — сегодня воевать я не собиралась. Это решение я приняла еще в доме на озере. Я должна была сделать это ради Лин. Должна была попытаться хоть в чем-то оправдать ее надежды, в которых, несмотря на все испытания, она ни разу не усомнилась.

— Но как вы сможете со мной заниматься, если вас отстранили? — спросила я. — К тому же разве наши тренировки не отменили?

Мистер Честертон криво усмехнулся.

— У них не хватает персонала. Хоть Патриция Джеймс старательно это скрывает, ее пешка Броуди стал совсем буйным. Она вынуждена находить ему замену на тренировки, и все силы брошены, конечно же, на тех, кто носит красную форму.

— Значит, слухи говорят правду?

— Увы, — мистер Честертон откинулся на спинку своего кресла, скрестив длинные пальцы поверх дорогого серого пиджака. — Он не покидает свой кабинет, и, похоже, ей становится все тяжелее его контролировать. С другой стороны, она не может сейчас позволить себе, чтобы Совет узнал, что их, — он кивнул в сторону по-прежнему мрачного Джейка, — тренировки под угрозой. Но даже это не заставит ее вернуть мне мое место. — Он покачал головой и едко хмыкнул. — Поэтому она вынуждена находить временные решения… Но боюсь, чтобы она ни предпринимала, это все равно не сможет продолжаться слишком долго.

Он сделал паузу и устремил на меня внимательный взгляд.

— Ты слышала, что в следующем году директор переходит в Совет?

Я отвела глаза.

— Майк сказал мне на озере.

Пальцы Джейка на подлокотнике кресла сжались в кулак.

— Хорошо, — удовлетворенно произнес учитель, ничего не заметив. — Естественно, теперь Патриция метит на его место. Конечно, ее махинации с соревнованием пошатнули ее позицию в глазах Совета, но директор, а также некоторые члены Совета, по-прежнему поддерживают ее. Поэтому сейчас она не может позволить себе еще одну ошибку.

— А вы, — я подняла на него глаза, — что думаете на этот счет?

— Патриция Джеймс на посту директора? — На утонченном лбу учителя пролегла глубокая морщина. — Это будет катастрофа для всех нас. Даже боюсь подумать, на что станет похожа эта школа…

Он устремил долгий взгляд в горящий камин; его застывшие черты выдавали напряжение и хмурую тревогу. В эти несколько секунд воздух в кабинете наполнился призраком нависшей над нами сумеречной угрозы. Она медленно выползала и подбиралась к нам изо всех щелей, словно слизкий черный туман из моего сна.

— Поэтому так важно вернуться к нашей теме, — очнувшись, спохватился мистер Честертон. — И мы должны как можно быстрее наверстать упущенное время и развить твою силу. И, кажется, у меня есть план. За время наших разговоров, — он порылся в ворохе бумаг на столе, — я делал кое-какие заметки. И у меня было время над ними поработать и составить программу…

Он выхватил несколько листков, испещренных чернилами, подобно тем, которыми он давным-давно делал записи в моих учебниках по биологии, и разложил перед собой.

— И тут мы коснемся твоего, — просматривая их, он поднял вверх указательный палец, — совершенно справедливого замечания насчет меня. В общем-то, поэтому я и пригласил сюда Джейка…

Они молча переглянулись.

— Я взял на себя смелость обсудить это с Джейком до твоего прихода. И он вызвался помочь.

— Я не понимаю. — Я сложила руки на груди.

— Я все объясню, — терпеливо отозвался учитель. — К сожалению, как ты уже заметила, мне запрещено заниматься тренировками, и сейчас я под неусыпным прицелом Патриции, которая будет искать любую причину, чтобы избавиться от меня раз и навсегда. Поэтому я, увы, не вариант. Единственное, что я могу сделать, это направить и дать советы, но лишь издалека. — Он выдержал паузу и закончил: — Поэтому Джейк будет учить тебя.

Я не поверила своим ушам. От нахлынувших на меня эмоций я не могла вымолвить ни слова, и, воспользовавшись этим, учитель продолжил:

— Сейчас мы все переживаем нелегкие времена, Алекс. И я надеюсь на твое понимание и, особенно, здравомыслие. Это единственный способ наконец-то начать учить тебя пользоваться своей силой.

Не выдержав, я отвернулась. Мое лицо пылало.

— Я знаю, — сквозь шум в голове донесся до меня мягкий голос мистера Честертона, — что отношения между вами двумя были не самыми простыми…

Джейк тоже молчал, и, откашлявшись, он продолжил:

— Но сейчас нам всем нужно объединить усилия, чтобы противостоять Патриции. У нее есть могущественные союзники, а мы можем рассчитывать лишь на себя. Нас мало, но мы — последняя надежда этой школы. Ты знаешь это не хуже меня, Алекс.

Конечно, я это знала. К тому же у меня было обещание. Я прикрыла глаза и вздохнула, пытаясь справиться с тем, что бурлило сейчас внутри.

— Нам повезло, что Джейк принял нашу сторону. — Учитель приветливо улыбнулся сидящему напротив собеседнику, лицо которого оставалось неподвижным. — И что именно он будет учить тебя. У него невероятные способности, и я более чем уверен, что он будет для тебя хорошим наставником. Даже лучшим, чем я.

— Это громко сказано, — приложив сжатый кулак к губам, Джейк смотрел в сторону.

— О, это правда, — энергично отозвался на это учитель. — И я не возьму ни одного слова назад.

"Почему не Майк?" — рвалось изнутри. Но я сцепила зубы.

— Ну, что скажешь? — Вопрос был направлен мне.

В комнате воцарилась натянутая тишина.

— Но разве миссис Джеймс допустит это? — Мои глаза разглядывали унылую серость за окном.

— О, она не узнает.

Я мгновенно развернулась, и на моем лице отразилась такая растерянность, что учитель расплылся в хитрой улыбке, очень довольный собой.

— Джейк будет учить тебя за пределами школы, — пояснил он, пока тот, о ком он говорил, смотрел на стол перед собой.

— Но разве это не запрещено? — выдохнула я.

— Запрещено, — согласился мистер Честертон с прежним озорным блеском в глазах. — Поэтому мы все продумали.

— Но где? Как? Если не в школе, то… Разве в лесу сейчас не рыскают?.. — Я запнулась на слове "красные" и стиснула пальцами подоконник.

— В лесу небезопасно, — подтвердил учитель. И под моим выжидающим взглядом добавил: — Поэтому мы пришли к выводу, что будет лучше, если Джейк будет учить тебя у него дома. Поместье находится за городом, вдали от любопытных глаз, и у него большая территория — просто идеальное место для твоих тренировок. И мы также позаботимся о дополнительных мерах безопасности…

Они снова обменялись многозначительными взглядами.

— Но пусть тебя это не волнует, — небрежно махнул он рукой, будто не видел нужды посвящать меня в детали. — Главное, чтобы ты наконец-то начала заниматься.

— Но кто-нибудь может заметить, что я там бываю. — Я искала причины, которые могли бы расстроить то, что они задумали. — Разве это не покажется подозрительным?

— Для этого нам понадобится кафе, — на этот раз ответил Джейк. Сухо и резко. — Я буду делать заказы по выходным, и никто не сможет ни к чему придраться. Но им придется обойтись без тебя большую часть дня.

— Ты доверяешь Мэган Клиффорд? — внимательно взглянул на меня мистер Честертон.

— Конечно, — на автомате отозвалась я. Как бы я к этому ни готовилась, идея тренировок с Джейком выбила меня из колеи.

Учитель поморщился на мой рассеянный ответ.

— Алекс, я должен быть уверенным на сто процентов, — с напором подчеркнул он. — Мы не можем сейчас рисковать…

— Да, ей можно доверять, — повторила я. В этот раз более твердо.

Удовольствовавшись, учитель потер руки.

— Тогда нам придется ввести ее в курс дела. Твое долгое отсутствие не должно вызывать ненужных вопросов, особенно у вездесущей Абигайл Фостер, которая, я уверен, по приказу Патриции будет шнырять рядом. Нам нужно подготовить все, и времени катастрофически мало…

— Мне бы не хотелось, чтобы вы ее в это вмешивали.

Изумленно приподняв брови, учитель, казалось, этого не ожидал.

— Дела у них только-только начали налаживаться, — тихо произнесла я. — Я не хочу, чтобы из-за меня снова что-то случилось.

— Им ничего не будет грозить, — нетерпеливо заверил меня мистер Честертон, уже делая для себя какие-то пометки. — Формально она ничего не будет знать. К тому же у нее будет приказ от Джейка, который в случае чего обеспечит ей надежное алиби. Но, думаю, до этого даже не дойдет, если мы все будем предельно осторожны.

Они все продумали. Я не могла найти ни одного изъяна в их плане.

Оставалось только одно.

— Майк знает об этом? — наконец выдавила я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

Однако это было непросто.

Учитель все еще был погружен в обсуждение их плана и, казалось, удивился вопросу. Лишнему и отвлекающему от дел, по его мнению.

— Да. Естественно. — Он недовольно пожал плечами, словно не видел нужды об этом говорить.

Он открыл рот, чтобы продолжить. Но его голубые глаза вдруг на секунду снова сфокусировались на мне.

— Кстати, что сказал тебе Рафаэль на приеме? — с долей подозрительности поинтересовался он.

— Ничего. — Отвернувшись, я снова посмотрела на серое небо за стеклом.

Мистер Честертон прищурился. Но взглянул на разложенные перед собой бумаги и поспешил вернуться к своему собеседнику:

— Джейк, как скоро, ты думаешь, мы сможем начать?

На математике мистер Ротланд едва не бился в истерике. Он постоянно что-то забывал и метался между доской и своим столом, хватая то маркер, то листок с заданиями. Нужно было как-то наверстать весь пропущенный материал и успеть подготовиться к экзаменам, и задача была почти непосильной. До конца этого странного семестра, который совсем не почувствовался и который вот-вот завершится, оставалось всего несколько недель.

Глядя на него, я не могла не воскресить в памяти Камиллу и то, как она смотрела на него на приеме. Это было явно чем-то большим, чем простое увлечение. Особенно с ее стороны. Она не отлипала от него, в то время как молодой учитель, казалось, тяготился этим навязчивым вниманием: он то и дело отводил от себя ее руку и обеспокоенно оглядывался по сторонам. Будто боялся, что их заметят.

Впрочем, мистер Ротланд был не единственным, кто впал в предэкзаменационную суету. Все учителя теперь хватались за голову. Исключением были только миссис Джеймс, мистер Броуди и мистер Скруп. Химию и физику у нас постоянно заменяли Абигайл Фостер и молодые учителя, а вот с географией творилось что-то непонятное. Старый учитель выглядел так, будто пережил похищение инопланетян. Босиком, в неопрятном полосатом халате и с торчащими во все стороны редкими волосами он иногда проносился по школе, уткнувшись в кипу звездных карт. Он уже неделю не покидал стен школы и, кажется, совершенно забыл про наши занятия. Однако заменять его было уже некому: все и так сбились с ног.

В такие "окна" приглядывала за порядком Адриана Марлоу, которая, сидя за учительским столом и натянув повыше свою красную повязку, сверлила класс маленькими злобными глазками. Ей отвечали такой же враждебностью, и уроки географии превратились в молчаливую игру в гляделки.

— Джин, расскажи мне, что ты знаешь про этот подарок Совета, — попросила я, когда мы вышли из раздевалки.

Майк еще не вернулся из своей загадочной поездки, поэтому мне некуда было торопиться.

— Мне очень важно это знать, — добавила я тихо. — Я бы не просила тебя, если бы это было не так.

Накинув на шею платок, она вздохнула и подозвала Хлоэ, которая как раз в этот момент выбежала из школы, держа в руках свой желтый плащ.

— Привет, — улыбнулась я ее младшей сестренке.

— Привет, Алекс, — смущенно поздоровалась она.

Только сейчас я отметила, как она подросла. Ее второй год в школе подходил к концу, и прежняя детская полнота как-то незаметно исчезла. Забавные светлые кудряшки превратились в длинную косу, россыпь веснушек почти полностью растворилась на персиковой коже. А когда она улыбалась, на щеках играли милые ямочки.

"Через пару лет у нее не будет отбоя от поклонников", — с удивлением подумала я.

Взяв сестру за руку, Джин кивком указала на ворота, и мы двинулись туда. День стоял теплый и непривычно спокойный. Может быть, потому что красные покидали свою стоянку как-то по-особенному тихо, без обычного громкого смеха или звонких реплик. Эрика среди них не было: по настоянию его разгневанных родителей, которые несколько раз заявлялись в школе, он еще не вернулся к занятиям.

Зато на парковке я заметила Джейка; он поднял голову, и наши взгляды пересеклись. Открыв дверцу, он помедлил возле своей машины, но я отвернулась. О каком бы союзе ни твердил мистер Честертон и чтобы он ни сделал для кафе, были вещи, которые я не могла забыть. И мысль о первой тренировке в эти выходные вызывала у меня противоречивые чувства.

— Расскажи мне, как это случилось, — со вздохом произнесла Джин, когда мы отдалились от остальных.

Я вкратце пересказала ей про дом на озере, день Рождения Майка и неожиданный полуденный визит его соседа, который привез тот злосчастный конверт. Джин внимательно слушала.

— Бен сказал, что нашел его у себя на крыльце, — закончила я, сжимая ремешок своей сумки. От этих воспоминаний желудок снова свело в спазме.

— И что он сказал тебе?

Я посмотрела в сторону и ответила с некоторой запинкой:

— Что этот подарок принадлежит и мне.

Джин нахмурилась.

— И все?

— Так получилось, что у нас не было возможности об этом поговорить. Появился Джейк, и нам пришлось уехать, — проговорила я объяснение, которое продумала заранее.

Оно содержало в себе серьезные пробелы, но тактичная Джин не имела привычки настаивать.

Мы вышли на тропинку и направились к главной дороге.

— Обычно все происходит так, — начала она деловито. — Когда какая-то пара объявляет о том, что собирается пожениться, то Совет дарит им большой особняк. Это особый жест, которым они благословляют новый союз…

— Значит, и у меня будет такой? — радостно воскликнула Хлоэ, которая до этого с детским любопытством прислушивалась к нашему разговору.

— Нет, у нас нет. Это только для тех, кто носит красную форму, — одернула ее Джин.

— Ааа, — радостный блеск в ее глазах мгновенно потух. Она огорченно опустила взгляд на носки своих желтых сапожек, и мне стало ее жаль.

— Но ведь мы даже не… — Под взглядом Джин я почувствовала, что розовею. — Между нами нет ничего такого… Этот подарок и его тоже застал врасплох, — наконец кое-как выдавила я.

— Ты уверена? — Впервые со времени нашего знакомства Джин позволила себе припустить в голос жалящую иронию.

Я снова прокрутила в голове сцену с бумагами и вдруг начала сомневаться. Он знал, что было в этом конверте еще до того, как вскрыл его — теперь я отчетливо это понимала. Вспомнилось его напряжение и задумчивость во время ужина. Будто бы он что-то решал…

Джин наблюдала за мной.

— В любом случае я еще не слышала, чтобы кому-то присылали этот подарок так рано, — произнесла она, глядя перед собой. Затем пожала плечами. — Обычно это происходит намного позже, когда пара сама объявляет о своем решении, и тогда Совет просто дает свое согласие. Создается специальный пакт, и все члены Совета его подписывают, — продолжала рассуждать она. — Он оговаривает условия союза и следит за тем, что оба являются носителями чистой крови. А иногда они сами могут назначить пару, но такое бывает очень редко…

Вдруг замолкнув, она стрельнула глазами в мою сторону, но я этого не заметила. Мое внимание устремилось на другое.

— Подожди, ты сказала, что все члены Совета подписывают это… это благословение?

— Да, — важно подтвердила Джин.

Я покачала головой.

— Но там была только одна подпись — Рафаэля.

Убрав светлую прядку за ухо, Джин помотала головой.

— Этого не может быть. Наверное, ты просто не заметила.

— Нет. Я точно помню, — твердо возразила я. Несколько коротких фраз, которые навсегда отпечатались в голове, снова возникли перед глазами. — Там говорилось про какой-то выбор и предложение принять то, что он предлагает. Но я на сто процентов уверена, что там не было других подписей.

Джин растерянно подправила платок. Привыкнув знать ответы на все вопросы, сейчас она казалась озадаченной.

— Насколько я знаю, благословение должны дать все. Это обязательно, потому что одобрить будущий союз должен каждый член Совета. Так гласят правила…

— А что если не все одобряют? — вдруг прервала ее я.

Джин порывисто открыла рот, но тут же захлопнула его и сморщила лоб. Хлоэ, уже позабывшая про свое огорчение, тоже с интересом ожидала ответа.

— Я не знаю таких случаев, — наконец призналась она. — Но это не значит, что их не было.

— Если в Совете и правда раскол, то вполне возможно, что это как раз таки тот случай, — пробормотала я в сторону, заставив Джин недоуменно покоситься на меня.

Возможно, Рафаэль действовал и говорил только от себя, а значит, это не имело такой же силы, как если бы наш с Майком союз был официально принят всем Советом. К тому же я не могла отделаться от ощущения, что Джулия вряд ли бы одобрила такое. Но, несмотря на это внезапное умозаключение, я вдруг осознала, что почему-то не чувствую того внутреннего облегчения, которое должна.

Достигнув развилки на дороге, мы остановились.

— Ты придешь завтра? — немного натянуто спросила она после минуты повисшего молчания.

— В кафе? — Ее вопрос напомнил мне, что завтра первая тренировка с Джейком, и я поежилась. — Да, конечно. Мне не терпится посмотреть, как оно теперь выглядит.

— Там супер, — энергично вставила Хлоэ.

— Не сомневаюсь, — улыбнулась я ей. — Увидимся завтра.

— Тебе разве не туда? — немного недоуменно окликнула меня Джин, оглядываясь в сторону моего дома.

Помедлив, я обернулась и тряхнула волосами, которые распустила, как только мы вышли из школы. Мне нравилось, как их развивает легкий ветерок.

— Не сегодня. Хочу сначала зайти к Уиллу.

За эту неделю я уже два раза была у Лин, но перед Уиллом у меня еще оставался долг. И я собиралась его выполнить. В школе он со мной не разговаривал; хотелось надеяться, что он не выгонит меня из своего дома, прежде чем у меня будет шанс объясниться.

Светлые ресницы Джин едва заметно вздрогнули.

— Да, конечно. — Она взяла за руку Хлоэ, которая не переставала мне махать. — До завтра.

Вид знакомого коттеджа с белыми занавесками вызвал у меня улыбку. Здесь ничего не изменилось. Только зелени непонятным образом было больше — будто в саду миссис Клиффорд весна наступила гораздо раньше, чем у остальных.

Стоя на цветастом коврике в ожидании, пока мне откроют, я оглядывалась по сторонам, предаваясь счастливым воспоминаниям. Вот за этим кустом я пряталась в тот вечер под окном Уилла, и наш разговор в сарайчике в глубине сада, где он показал мне кролика и я впервые познакомилась с его мамой, угостившей меня пирогом. Странно, но я до сих пор помнила его вкус. И наши посиделки над подготовкой к экзаменам… Тогда все казалось таким сложным и непреодолимым, но сейчас я почему-то взгрустнула по тем временам.

Дверь приоткрылась не сразу. Трель звонка несколько раз мелодично разнеслась внутри пустого дома, но я терпеливо продолжала давить на кнопку. Пусть не надеется, что я так просто возьму и уйду.

— Я пойму, если ты не захочешь меня впускать, — произнесла я, потому что Уилл молчал. — Но я прошу всего одну минуту — один крохотный шанс, чтобы все тебе объяснить.

Постояв на пороге, он оторвался от косяка двери и зашел внутрь.

Хотя бы не захлопнул.

Я тоже зашла и тихо прикрыла ее за собой.

Внутри светлой кухни, открывающейся в небольшую, но уютную гостиную, как всегда, пахло апельсиновой коркой, шоколадом и корицей. Я обожала эти запахи и позволила себе вдохнуть их поглубже — они наполняли солнцем и приносили убежденность, что все будет хорошо. Сейчас она была мне остро необходима.

— Я знаю, что ты вряд ли хочешь со мной разговаривать, — начала я, потому что, повернувшись ко мне спиной и опершись руками на столешницу, Уилл устремил угрюмый взгляд в окно.

Откинув с плеча волосы, я покрутила резинку в руках.

— И будешь совершенно прав. Я поступила ужасно. Недостойно. Тогда у меня в комнате я… я не должна была так говорить, и мне самой неприятно это вспоминать. Я представляю, что чувствуешь ты…

— Вряд ли, — он вдруг резко развернулся. — Вряд ли ты представляешь.

За это время он стал шире в плечах, его лицо приобрело острые черты, а в карих глазах появилась несвойственная ему прежде жесткость. Я еще никогда не видела его таким.

— Я правда раскаиваюсь, Уилл. — Я опустила глаза, стараясь не думать об этих болезненных для меня переменах. — Мне было плохо, и… и я не думала, как это повлияет на тебя тогда. Я не ищу оправданий, просто хочу, чтобы ты это знал. Я много раз возвращалась к тому дню — ты даже не представляешь, сколько раз я об этом думала… Но так и не нашла слов, которыми можно было бы загладить тот ужасный момент.

Разглядывая паркет под ногами, я боялась поднять на него глаза.

— Ты сделал мне признание, а я…

Но он вдруг оборвал:

— Я не хочу об этом говорить.

Ужаленная его холодностью, я кивнула и подмяла губы.

— Хорошо.

Что ж, он имел право меня теперь ненавидеть.

— Если ты не пришла сюда сказать, что передумала. — Он скрестил руки на груди и бросил: — Что вряд ли.

Я сжала ремешок сумки в руках.

— Уилл…

— Все нормально, Алекс, — он махнул рукой. — Я должен был давно это понять. Только, наверное, не хотел. И когда ты поцеловала меня тогда, мне показалось, что есть надежда. Что между нами что-то может быть. Но ты просто пожалела меня, вот и все.

— Я не… — Я подалась вперед. — Уилл, это не так.

— Это так, — Уилл отодвинулся, и я остановилась на полушаге. — У меня тоже было время над этим подумать. И я точно этого не хочу, Алекс. Я знаю, что ты не любишь меня, но мне меньше всего нужна твоя жалость.

Мы посмотрели друг другу в глаза. Где-то глубоко внутри шевелилось горькое осознание, что в его словах была правда.

За окном, на котором легкий бриз трепал хлопковые занавески, шелестели первыми зелеными листьями широкие дубы, оплетенные диким виноградом. Еще одно воспоминание — самое теплое из них — всколыхнулось внутри.

— Как насчет моей дружбы? — тихо спросила я.

Он запустил руку в волосы и отвел взгляд.

— Может быть, когда-нибудь. Но не сейчас.

Тишина дома, двери которого всегда были открыты для меня и в котором я так любила проводить время, вдруг показалась мне особенно тягостной. Более того, впервые за все время я почувствовала себя здесь посторонней.

— Я понимаю.

Оглянувшись вокруг себя и в последний раз вобрав любимые запахи, я подобрала свою сумку.

— Это не значит, что мы не можем общаться. — Его неуверенный голос поймал меня на пороге.

Вздрогнув, я оглянулась.

Сложив руки в карманы, Уилл переступил на месте и пожал плечами.

— У нас ведь все-таки есть история.

— Да, она у нас есть, — негромко согласилась я.

Облокотившись на кухонный "островок", он посмотрел себе под ноги.

— Значит, тебе уже лучше?

— Намного.

Подправив сумку, я очень надеялась, что Уилл не решит спрашивать про мои каникулы. Каким-то шестым чувством я понимала, что будет лучше, если имя Майка тут упоминаться не будет.

Но он казался задумчивым.

— Это хорошо. — Он помедлил, затем вдруг добавил: — В этом году они ищут волонтеров на соревнование. И я собираюсь записаться.

От неожиданности у меня перехватило дыхание. Но по его выражению сразу стало понятно, что уговаривать или возражать будет бесполезно. Да, и у меня вряд ли теперь было такое право.

— Мои родители уже знают, — произнес он, словно предвидя мою реакцию. — Вообще-то многие из наших запишутся: Адам, Эмили, Лиз, Эд… Весь класс будет там, когда наконец-то вывесят листок.

Я не поверила своим ушам. То, зачем я пришла сюда, было моментально забыто.

— Но тренировок ведь нет. Как же вы собираетесь участвовать?

Уилл усмехнулся. Его темные глаза под длинными ресницами сверкнули.

— Мы тренируемся. Они об этом не знают. Да и если узнают, нам все равно. Пора уже что-то сделать.

У меня похолодели ладони.

— Только ничего не говори, Алекс, — продолжил он, прежде чем я успела как-то отреагировать. — Не старайся меня переубедить. Все равно не получится. Мы все вместе и пойдем до конца.

Чувствуя, как меня охватывает слабость, я подошла и облокотилась на стол рядом с ним.

— Но если об этом кто-то узнает, Уилл… — едва слышно выдохнула я. — Если в школе пойдут слухи…

— То что? — Он повернулся и посмотрел на меня. В его голосе проступила издевательская насмешка. — Что они могут нам сделать? Наказать всех? В этот раз нас слишком много. Единственное, что им останется, это отправить нас на соревнование. Что ж, пусть сделают одолжение.

Пыл и твердость, с которыми он это заявил, почему-то отозвались внутри недобрым предвестником чего-то надвигающегося. Чего-то, что уже не остановить. Лавины, которая мчалась на нас со всей своей мощью.

— Как… Когда все это началось?

Уилл усмехнулся. С долей горечи, как мне показалось.

— Примерно тогда, когда ты уехала. Мы часто встречались в доме Лин, когда приходили ее навестить. Там-то все и зародилось… Наверное, потому что можно было безопасно обсуждать все детали и не бояться, что кто-нибудь посторонний что-то подслушает. Сначала были только мы трое: я, Адам и Фишер. Потом как-то постепенно присоединились другие.

Надо же, а в школе я ничего не почувствовала…

— Среди нас и желтые, — впервые за время этого разговора лицо Уилла прояснилось. — Ими руководит Том.

— Это восстание, — прошептала я, чувствуя холодную тяжесть в ногах.

Пока меня не было, тут зрела целая тайная деятельность. В голове всплыли слова мистера Честертона тогда у него в гостиной. Ведь он это предсказывал…

Уилл усмехнулся, заметив мое выражение.

— Возможно. Они назовут это так. А мы называем это борьбой за справедливость.

Его пальцы на столешнице рядом с моими сжались, в темных глазах сверкнули искры.

— Мы больше не будем терпеть, Алекс. Для начала мы встретимся с ними на соревновании, а потом… Потом это случится и в самой школе, и даже за ее пределами. Мы больше не собираемся позволять им помыкать нами. Пусть они сильнее нас, но им придется с нами считаться.

Я смотрела на Уилла и не узнавала его. Но когда я представляла других, это постепенно начинало обретать пропорции. Все, что предрекал мистер Честертон, на самом деле происходило. Пока это был только заговор сплотившихся мятежников, начавшийся, по злому року судьбы, у кровати Лин. Но скоро он обретет форму и выплеснется наружу. И что тогда?

— Почему Джин мне ничего не сказала?

Если заговор касался всего класса, то она должна была об этом знать.

Лицо Уилла разом помрачнело.

— Она нас не понимает. Говорит, что это безумие, — процедил он, глядя перед собой. — Что мы все сошли с ума.

В школе они почти не разговаривали. Теперь я знала причину.

— Она просто переживает за сестру, — встала я на ее защиту.

— Мы обойдемся без нее, — язвительно бросил он, словно это не имело никакого значения.

Я вздохнула. Все, что мы прошли вместе, уступило место другим вещам, и наша старая дружба уже не была той, что прежде. Джин отдавала всю себя кафе, которому она была необходима, а целью Уилла стало это восстание.

Отговаривать его не имело смысла. Но было кое-что, о чем я должна была его предупредить.

Я подобрала свою сумку и смахнула со щеки непослушную прядь.

— Чтобы вы ни задумали, ты должен знать, что скоро Патриция Джеймс может встать во главе школы…

На лице Уилла отразилось непонимание. Он резко выпрямился.

— Директор переходит в Совет, и она метит на его место, — произнесла я, глядя в его потемневшие глаза. — Поэтому все может стать намного хуже. Для всех нас и особенно для Тома и тех, кто носит желтую форму. Я подумала, что вы должны это знать… прежде чем окончательно решитесь на то, что задумали.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы справиться с этой непростой новостью. Вцепившись руками в край стола, он что-то напряженно обдумывал. Я вдруг отметила то, как перекатились мускулы на его руках под майкой и красные следы на костяшках: чтобы они ни делали на своих тайных тренировках, это явно не ограничивалось только контролем над животными.

— Не думаю, что это кого-то остановит, — наконец ответил он, поворачиваясь. На его лице дернулись желваки. — Даже наоборот, только предаст желания бороться. Если бы ты видела… Если бы ты только видела, как люди этого хотят… Как все готовятся. Наша школьная практика была просто детской забавой по сравнению с тем, что происходит сейчас.

Уилл вдруг усмехнулся и потер переносицу.

— А знаешь, как мы себя называем? "Созвездие Волка". Как в той легенде. А еще потому что мы все слышали, что случилось…

Он сделал паузу, и под его пристальным взглядом я опустила глаза.

— И чтобы ни говорил Совет, мы знаем, что это правда, — тихо произнес Уилл. — Что волк существует. И что надежда существует. Когда-то ты сказала, что может быть по-другому. И теперь я знаю, что может. Мы не собираемся больше терпеть их обращение и жить по их правилам. Мы сами распоряжаемся своей судьбой, и им придется с этим считаться.

Когда он научился так говорить?

"Лин должна была принести эту жертву". Слова слепой женщины, которые так потрясли меня тогда, теперь обрели свой полный смысл.

Вздохнув, я повесила сумку на плечо и направилась к выходу.

— Алекс? — Нахмурив брови, он сделал шаг за мной. — Ты так ничего и не сказала… Ты одобряешь?

Положив ладонь на ручку входной двери, я помедлила и обернулась.

— Вам уже не нужно мое одобрение. Будьте осторожны. — Я грустно улыбнулась и вышла на улицу.