На языке любви

12

На рассвете улицы Сижана пустовали. Не было слышно голосов людей, рева моторных лодок, только чириканье птиц, шелест листвы на деревьях и шум прибоя. Пенелопа остановилась у причала и подняла голову. Над ней расстилалось голубое чистое небо, в котором хаотично летали птицы, напоминая отсюда маленькие точки.

Девушка улыбнулась и, закрывая глаза ладонями от яркого солнца, взглянула на пляж. Почувствовав сильное притяжение, Пенелопа поняла, что ноги ее не слушаются и сами идут в ту сторону.

— Что со мной? — шепнула она и сильно удивилась. — Я говорю на английском? Или это французский? Да какая разница, Главное, чтобы Джеймс меня понимал! Кстати, а где он?

Как только Пенелопа произнесла эти слова вслух, словно по мановению волшебной палочки перед ней выросла фигура Джеймса.

— Здравствуй, Пенелопа! Я могу говорить на твоем родном языке! — сказал ей Джеймс на испанском.

Но Пенелопа, хотя прекрасно слышала слова, не понимала их значения. Она забыла испанский!

— Говори со мной на своем родном языке, — попросила она. — Теперь я знаю английский язык. Я владею им в совершенстве!

— Черт! Я тебя не понимаю! Я пожелал забыть все четыре языка, которые знал, чтобы иметь возможность разговаривать с тобой на испанском! — Джеймс уныло покачал головой.

— Не могу поверить! Я совершенно не помню испанского! Как я буду разговаривать с родными, когда вернусь из путешествия?

— Видимо, нам не судьба разговаривать, как делают обычные, люди. У нас с тобой другой язык... — Джеймс провел рукой по черным волосам Пенелопы.

— Слова... обычные слова... они мешают слушать сердце, а оно никогда не ошибается. Мы нашли язык, который помогает нам понять друг друга без слов... — Пенелопа закрыла глаза и поцеловала ладонь Джеймса.

— Возможно, на первый взгляд это только мимика и жесты. Но ведь это далеко не так! За два дня я научился читать по твоим глазам. Глядя в них, я могу понять, что тебя радует, что огорчает... —Джеймс нежно прикоснулся пальцами к тонкой шейке Пенелопы и подошел к девушке ближе.

— Я никогда не прислушивалась к аромату мужского одеколона, но твой запах сводит меня с ума... - Пенелопа откинула голову назад.

— Нежный шлейф твоих духов... фиалка... пачули... жасмин... Он пьянит меня и заставляет терять голову... — Джеймс крепко прижал к себе Пенелопу и начал страстно осыпать поцелуями ее шею.

— Ты же чувствуешь, как нас тянет друг к другу... Зачем сопротивляться? Я заметила, что ты часто смотришь на мои губы... Зачем сдерживать себя? — Пенелопа посмотрела на бегущие к берегу волны и почувствовала, как теплая волна ласкает ее стопы.

— Ты мне нужна, Пени... — Джеймс подхватил Пенелопу на руки, а она обвила ногами его бедра.

Озорной утренний ветер растрепал ей волосы и затеял игру с подолом легкого ситцевого платья, соперничая с руками и губами мужчины. Джеймс посадил ее на небольшой валун и провел рукой по гладкой коже ног. Потом его сильные руки аккуратно расплели шнуровку на ее платье, и ветер, не желая уступать, первым дотронулся до голой спинки Пенелопы. Джеймс быстро сбросил с себя рубашку и попытался пригладить растрепавшиеся на ветру русые волосы.

Пенелопа взглянула на рельефное тело мужчины, на груди которого виднелся небольшой шрам. Она ласково провела пальчиком по нему и посмотрела в глаза Джеймсу. Он улыбнулся и снял с нее платье, уронив его на мокрый песок. Пенелопа осталась нагой. Но она не почувствовала стеснения, наоборот, ей сильно захотелось, чтобы Джеймс взял ее в свои руки и сделал из нее богиню любви, а она бы поддалась ему, превратившись в расплавленный воск, который принимал бы обличил то нежной и непорочной девы, то — дерзкой и страстной распутницы...

Он взял лицо девушки руками и внимательно всмотрелся в ее глаза. Два черных огонька излучали желание... нестерпимое желание. Джеймс услышал, как громко бьется ее сердце, как неровно она дышит... Пенелопа больше не могла ждать, Джеймс тоже.

Девушка слегка облизнула губы. А он подумал, что ничего слаще этих розовых губ ему наверняка еще не доводилось пробовать. Их тянуло друг к другу как магнитом. Они уже забыли, как, а главное, для чего очутились в этом раю. Им обоим хотелось поцелуя. И он склонился к ее лицу. А она закрыла глаза в преддверии неземного наслаждения...

— Доброе утро! - услышала Пенелопа фразу на непонятном для нее языке и поспешила открыть глаза.

На краю ее постели сидел Джеймс и улыбался.

Ну вот! - огорчилась девушка. Зачем ты меня разбудил, ведь мы так и не поцеловались! Я не говорю об остальном!

— Завтрак скоро принесут. Вставай, соня! — Джеймс похлопал ее по ноге и вышел на балкон.

Пенелопа недовольно покачала головой.

— Думаешь, я поняла, что ты от меня хочешь? - укоризненно проговорила она. — Ладно, пойду умоюсь. А ты, пожалуйста, закажи завтрак.

Холодный душ начал смывать с Пенелопы воспоминания о сне, которые она так хотела сохранить и чуть позже помечтать, как бы мог закончиться этот чудесный сон.

Может, Джеймс уложил бы меня на влажный песок и быстро снял с себя шорты?.. Ммм... — Пенелопа сладко замурлыкала. А вдруг вдали показалась бы яхта «Элеонора», с борта которой разъяренная Ванесса Людвиг наблюдала бы за всем этим через бинокль, держа в руке оружие для охоты на китов! — Пенелопа рассмеялась от этой мысли, хотя, случись это наяву, ей было бы не до смеха!

Выдавив на мягкую губку большую кляксу фруктового геля, Пенелопа начала натирать свое тело. Прохладные капли, растекаясь по загорелому телу, быстро смывали полоски пены, но мягкая губка наносила новые.

Стоит ли звонить дядюшке Жозе? — внезапно подумала Пенелопа. Ведь тогда меня разлучат с Джеймсом. Хотя... если подумать.... Дядюшка Жозе знал, в каком отеле остановился мистер Грант. И многоуважаемый дядюшка Жозе наказал мне искать в том районе рынок, которого там не было и в помине! Значит, мой вынужденный отдых в Сижане — воплощение грандиозного плана дядюшки Жозе! — Пенелопа даже выронила губку из рук и посмотрела на свое удивленное отражение в зеркале.

Вот попадись мне только, дядька Жозе! Я от тебя мокрого места не оставлю... хотя... сначала скажу тебе «спасибо»...

Надев белый махровый халат и завязав туго пояс, Пенелопа вышла в спальню и увидела на балконе Джеймса. И что-то кольнуло ее сердце... А потом стало вдруг так приятно и спокойно на душе. Ей захотелось поскорее очутиться рядом с ним... Однако в то же время она почувствовала смущение.

Что это? — Пенелопа остановилась и попыталась прислушаться к внутреннему голосу.

Опять тянет... тянет на балкон, к Джеймсу. Появилась жизненная необходимость слышать его бархатистый голос, смотреть в его зеленые глаза, чувствовать случайные прикосновения его нежных рук. Ах, если бы сон стал реальностью... И что? Я бы позволила ему овладеть мной? Ведь у Джеймса есть Ванесса, и она приходится ему не просто подругой... Ванесса Людвиг — его невеста! И вряд ли Джеймс передумает жениться на ней ради какой-то провинциальной испанки, которая не знает ни слова на английском... конечно, кроме «да».

Пенелопа горестно вздохнула. Такая у нее судьба! И вышла на балкон.

- Сегодня чудесное утро! Пока ты спала, я подготовил документы, завтра подпишу контракт, а сегодня давай проведем время вместе, только ты и я... Знаю, звучит глупо, хотя ведь ты все равно меня не понимаешь... За это время, которое мы провели вместе, сначала на яхте, а теперь в этом отеле, я начал понимать, что... — Джеймс наклонился к Пенелопе и попытался взять ее за руку. — Я начал забывать Ванессу.

— Осталось всего два дня. И нас разлучат. Ты женишься, а я вернусь в Маглеус, где буду до последнего вздоха отбиваться от постоянных предложений Мигеля выйти за него замуж! — Пенелопа взглянула на руку Джеймса, которая накрыла ее тонкие пальчики. — Что это значит, Джеймс? Ты мне, безусловно, нравишься, но я не буду спать с тобой, хотя и знаю, что больше мы никогда не увидимся...

Пенелопа ловко убрала руку и потянулась за горячими тостами. Обильно намазав хрустящий хлеб апельсиновым джемом, она взглянула на Джеймса.

— Что? — удивленно спросила она.

— Сластена... — Джеймс улыбнулся. — Как-то в детстве я объелся джема, и теперь у меня отвращение ко всему сладкому.

— Ты, наверное, хочешь откусить мой тост? — Пенелопа откинула назад длинные черные волосы и, наклонившись к Джеймсу, протянула ему тост.

— Нет, я не ем сладкое! - Джеймс замахал руками.

— Не стесняйся! Я сделаю еще! — упорствовала Пенелопа.

— Нет, ешь сама!

— Мало джема? Хорошо... - Девушка взяла ложку, и через несколько секунд на тосте образовалась желеобразная горка оранжевого цвета. — Теперь порядок! Открывай рот!

Только Джеймс хотел что-то сказать, как Пенелопа ловким движением руки засунула ему в рот теплый тост с джемом.

Мужчина нехотя откусил кусочек угощения и, быстро прожевав, сделал несколько больших глотков воды из хрустального стакана.

— Ну спасибо... — вымолвил он и, увидев, что Пенелопа собирается докормить его этим злосчастным тостом, взял у нее из рук подсушенный ломтик хлеба. — Твоя очередь! — Он аккуратно поднес тост к ее губам, и она несмело откусила.

Почувствовав, что на кончик носа попало апельсиновое варенье, Пенелопа сердито посмотрела на Джеймса и, взяв салфетку, вытерлась. Быстро вырвав остаток тоста из его рук, девушка, лукаво улыбаясь, попросила жестами доесть ломтик хлеба из ее рук.

Джеймс согласился, за что и поплатился. Как только он открыл рот, Пенелопа, вместо того, чтобы скормить ему тост, обмазала джемом его нос. Пока он вытирался салфеткой, Пенелопа, хихикая, вскочила с соломенного стульчика и побежала в спальню.

Джеймс тихо посмеялся и тоже, неспешно поднявшись из-за стола, покинул балкон.

Как только он вошел в комнату, в него полетела подушка. Отвернувшись от летящего в его сторону мягкого снаряда, он заметил, где именно прячется снайпер.

- Ну, испанская девчонка, держись! — Закатав рукава синей рубашки, он ловко перепрыгнул кровать и, схватив сидящую у тумбы девушку, потянул ее к себе. — А вот и я...

Сев в позу лотоса на мягкий ковер, Джеймс откинулся на прикроватную тумбочку, крепко держа за плечи Пенелопу. Сначала девушка смеялась и пыталась вырваться, но потом, когда она увидела в глазах Джеймса тоску по чему-то уходящему, остановилась.

— Мне так легко с тобой... Не нужно подбирать слова, пытаться быть серьезным, делать то, что не хочется... — Джеймс провел рукой по темным, еще мокрым после душа волосам Пенелопы. — Не хочу, чтобы этот день заканчивался... А завтра сделка, деловой ужин, и за нами уже приедет «Элеонора»...

- Я тебя понимаю, Джеймс, ты скучаешь. Вот только причина твоей тоски мне не понятна. Это Ванесса? Ты скучаешь по своей невесте? Ну конечно! Как я сразу не догадалась! — Пенелопа расстроенно опустила глаза.

- При чем здесь Ванесса? Иди ко мне... - Джеймс нежно взял девушку за руку и, удобно посадив ее на правое колено, обнял.

Она сжалась, как маленький котенок, в его объятиях, пытаясь запомнить этот момент. Положив голову на его широкое плечо, Пенелопа закрыла глаза и почувствовала, как рука Джеймса коснулась ее бедра. Девушка не шелохнулась и не открыла глаз, только крепче обняла Джеймса за шею.

- Я хочу тебя поцеловать, моя испанская девочка... — шепнул он.

Пенелопа нехотя открыла глаза и тут же закрыла их опять... от блаженства. Их губы слились в долгом поцелуе. А потом он взял ее лицо руками и принялся жадно целовать глаза, носик, губы, щеки... Потом снова припал к ее губам.

Она хотела большего... она хотела сильнее... Пенелопа чувствовала, как ее руки сами тянутся к поясу халата, чтобы его развязать, чтобы остаться нагой, чтобы Джеймс мог ее взять...

Воздуха не хватало... Дыхание становилось горячим и учащенным...

Внезапно Джемс остановился и посмотрел в томные глаза Пенелопы. В них он увидел желание, даже просьбу, чтобы он продолжил, чтобы помог ей побывать на седьмом нёбе от наслаждения, чтобы... ах, Джеймс...

Он взял ее на руки и аккуратно положил девушку на постель. Она слегка улыбнулась, и Джеймс заметил, что ее губы походят на лепестки роз — они стали алого цвета от страстных поцелуев и слегка увлажнились...

Не в силах медлить дальше, он сорвал с себя рубашку и скинул на пол шорты, оставшись в одних плавках. Пенелопа, лежа на кровати, не могла оторвать взгляда от мускулистого, покрытого ровным загаром тела Джеймса. Потянувшись к поясу халата, она принялась его развязывать. Джеймс затаил дыхание... Он ждал, когда юная испанская красавица окажется перед ним совершенно нагой...

Внезапно в дверь постучали. Пенелопа резко села на кровати и испуганно посмотрела на Джеймса.

— Кто это может быть? — Он натянул шорты и направился к двери, в которую продолжали стучать.

— Мсье Грант? - На пороге стоял Тони. - Вам срочное сообщение.

— Благодарю, — ответил Джеймс и взял в руки конверт.

Закрыв дверь и быстро распечатав послание, Джеймс замер, прочитав первую строчку:

«Сделка не должна состояться, иначе...»

Джеймс еще раз пробежался глазами по написанному корявым почерком сообщению.

Скомкав конверт, он, в надежде на то, что Тони до сих пор вызывает лифт, выбежал в холл. Но толстого портье уже не было. Тогда Джеймс схватил телефонную трубку и быстро набрал номер портье.

— Да, мсье Грант, — послышался голос Тони.

— Кто передал вам записку? — спросил Джеймс, с ненавистью сжимая небольшой конверт.

— Оставили на стойке. А кто именно, не могу сказать, — спокойно ответил тот.

— Спасибо... — вяло поблагодарил Джеймс и положил трубку.

Зайдя в спальню, он увидел Пенелопу, отвернувшуюся к балкону, закутавшись в халат.

— Я вижу, как разозлило тебя письмо. Не беспокойся. У тебя все будет хорошо, — шепнула девушка, не оборачиваясь к нему.

— Как меня раздражают подобные мелочи, способные выбить человека из привычной колеи! — Джеймс присел на край постели и положил руку на плечо Пенелопы.

— Если бы в дверь не постучали, и мы не остановились... То завтра мы оба делали бы вид, что ничего не произошло? Лгали бы самим себе? Знаешь, я рада, что так все закончилось, что стук в дверь не позволил нам наделать глупостей! — Пенелопа встала с постели и вышла на балкон.

— Прости, что у меня после этой мерзкой записки испортилось настроение. Хотя не нужно обращать на подобные угрозы внимания! — Джеймс вскочил с постели, убрал конверт в карман портфеля, как советовал ему Вил, и вышел на балкон вслед за ней.

Нежно обняв Пенелопу за талию, он аккуратно взял руку девушки и указал на пляж.

— Может, прогуляемся? — ласково спросил он.