Надежды и радости

Глава 18

Дели

Роксана проснулась от какого-то ужасного, безумного кошмара и села на край кровати. Сердце ее гулко и часто стучало, на лбу выступили капли холодного пота, а по спине ползли мурашки. Она протерла глаза и отбросила упавшие на лицо локоны. Несколько минут Роксана сидела неподвижно, прислушиваясь к звукам, доносившимся снизу.

Из кухни тянуло приятным запахом готовящегося завтрака и вскипевшего кофе. В последние дни повар, будучи мусульманином и свято соблюдая закон начавшегося чуть больше двух недель назад Рамадана, завтракал у себя на кухне еще до восхода солнца.

Роксана встала с постели, перешагнула через пристроившуюся на полу у ножки кровати безобидную ящерицу, тут же шмыгнувшую под дверь в коридор, и быстро оделась. Затем на несколько минут присела у туалетного столика, расчесала волосы, слегка тронула лицо косметикой и спустилась вниз, намереваясь зайти к Сэре. Проходя через холл, Роксана вдруг почувствовала запах дыма. Она остановилась и втянула носом воздух, приняв это за следствие ночного кошмара, в котором ей действительно виделись костры, взрывы и пожары. Однако запах дыма не исчез...

Роксана в тревоге бросилась в комнату Сэры. Там никого не было. Но разбросанные вокруг вещи говорили о том, что Сэра уже давно проснулась и куда-то вышла. Не на шутку рассердившись на непослушную девчонку, никак не желавшую привыкнуть к элементарному порядку, Роксана собрала разбросанную по стульям и прямо по полу одежду Сэры и сложила ее аккуратной стопкой на кровати. Книга, которую Роксана накануне дала почитать сестренке, чтобы отвлечь ее от мыслей о несостоявшейся верховой прогулке, была раскрыта и валялась на кресле вверх обложкой, отчего страницы превратились в некое подобие листьев растрепанного капустного кочана.

Подняв книгу, Роксана попыталась все-таки привести ее в приличный вид, стараясь при этом не слишком обвинять Сэру. Ведь, в конце концов, она еще ребенок...

Выйдя из комнаты Сэры, Роксана подумала о том, что теперь уже наверняка придется надолго забыть о всяких верховых поездках или охоте, которые планировали Гаррисон и Ахмед. Хотя бы потому, что за все это время она не получила от мужа ни одной весточки. «От мужа»... Ей было приятно думать о том, что Гаррисон теперь ее муж... Но все же почему он совсем не дает о себе знать?

Накануне отец уверял Роксану, что из Мирута пока не было получено ни одной мало-мальски серьезной телеграммы, а потому у нее не должно быть никаких причин для волнений. Наверное, как представлялось полковнику, Колльер встретил в Мируте своих прежних однополчан, а потому и задержался. Макс говорил, что не сомневается в очень скором возвращении Гаррисона. А что касается их несостоявшихся планов, то верховую прогулку можно спокойно перенести на любой другой день.

Но Роксане было не до прогулок. Ее беспокоило отсутствие Гаррисона в гарнизоне и его полное молчание. Она уже дважды сама ходила на почту, но каждый раз на вопрос о телеграммах или письмах от капитана Гаррисона получала отрицательный ответ...

...Спустившись по лестнице, Роксана заглянула в гостиную и увидела у стола отца, сидящего за чашкой кофе и просматривающего свежие газеты.

Максвелл удивленно посмотрел на дочь:

– Ты что здесь делаешь?

– Извини, отец, я тоже хотела бы выпить кофе.

Роксана взяла стоявший на серебряном подносе кофейник, налила полчашки ароматного напитка и придвинула к себе тарелку с аккуратно порезанной дыней. Макс тем временем наблюдал за ней поверх газеты.

– А я думал, что вы с Сэрой уже где-то гуляете, – нахмурился он, выдержав паузу.

– С Сэрой? Но ведь я только что встала. А когда ты ее видел?

– Полчаса назад, – уже с явным беспокойством ответил Макс. – Она сказала, что собирается пойти в город. Я решил, что вместе с тобой. А как же иначе?

Роксана опустила чашку с кофе на самый край стола, даже не заметив этого, и с не меньшей тревогой посмотрела на отца:

– Мы даже не говорили с ней об этом!

Она вскочила со стула и бросилась к двери. Но у самого порога на несколько мгновений остановилась, чтобы успокоиться. Она никак не могла понять, почему Сэра решила именно сегодня пойти в город. Причём – одна! Может быть, тем самым девочка выражала протест против отмены верховой прогулки? Или же просто хотела как-то занять освободившийся день? Вряд ли! Сэра не могла себе такого позволить! Скорее всего она сейчас гуляет где-то около дома.

– Я спрошу слуг, не видели ли они, куда она пошла.

– Хорошо, – кивнул Максвелл и вновь уткнулся носом в газету.

Полчаса поисков не дали результата, не считая того, что Роксана убедилась, что исчезла и собака. Няни также нигде не было видно. Но слуги сказали, что еще вечером она ушла из дома с большой сумкой и до сих пор не возвращалась.

Роксана почувствовала, как неприятный холодок пробежал по ее спине.

– Почему вы мне ничего об этом не сказали? – обратилась она к слугам.

Ответа не последовало. Роксана пожала плечами, повернулась и поднялась в кабинет отца. Максвелл стоял у окна, держа в руке саблю.

– Это ты, Роксана! – сумрачно сказал он. – Я должен сейчас идти. На учебном плацу назначено построение для заслушивания приговора арестованным бунтовщикам. После чего лорд Каннинг обратится к сипаям, сохранившим верность, с призывом к осторожности. Я должен обязательно присутствовать на этой церемонии.

Максвелл помолчал, а потом спросил:

– Ты нашла Сэру?

Роксана ничего не ответила, а лишь отрицательно покачала головой.

– Нет? Но ребенок не должен уходить в город без взрослых! Почему Сэра нарушила это правило?

– Не знаю, – вздохнула Роксана, которую уже не на шутку начинало тревожить исчезновение сестренки.

– Ну, не мучь себя! – поспешил успокоить ее Макс. – Лучше возьми моего грума и постарайтесь вместе отыскать Сэру. Пешком она не могла уйти особенно далеко. Все же я беспокоюсь: время тревожное и в большом городе, не ровен час, с ребенком всякое может случиться! Как только Сэра найдется, примерно накажи ее за подобное ослушание. Я сам прослежу за этим!

– Хорошо, отец!

Роксана направилась к двери. Но уже взявшись за ручку, она обернулась и увидела, что отец продолжает стоять все в той же позе. Ее поразило выражение крайней тревоги и даже страха на лице Максвелла. Роксана вернулась, взяла отца за руку и тихо сказала:

– Я прошу тебя быть сегодня очень осторожным, папа! Максвелл нахмурился и покачал головой:

– Я всегда осторожен, Роксана. Не надо волноваться за меня, милая. Занимайся своими делами, а мне предоставь делать мои.

– Хорошо, папа...

Роксана чуть привстала на цыпочки и поцеловала отца в щеку. Максвелл нежно посмотрел на дочь и ласково похлопал ее по спине.

– Иди, Роксана, – прошептал он.

Она вышла и вернулась к себе. Вынув из коробки подаренные Ахмедом пистолеты, Роксана зарядила их и положила в сумку. Потом спустилась в холл и принялась искать грума, на что ушло немало времени. Наконец тот появился, и Роксана передала ему приказ отца отправиться с ней в город на поиски Сэры. Грум выслушал это с таким явным неудовольствием, что у Роксаны возникли подозрения на его счет. Все же он смирился...

Теперь надо было найти Гондию – садовника. Благо, он оказался неподалеку. Роксана провела его в холл и протянула старый темный ключ:

– Это от буфетной и кладовки. Если я почему-либо не вернусь, сохрани все, что там лежит, в целости. А если какие-то из этих вещей будут кому-нибудь очень нужны, отдай их.

Садовник не стал расспрашивать Роксану, зачем она ему это говорит и почему может не вернуться из города. Видимо, все понял и так. Он молча взял ключ и, присоединив его к висевшей на шее цепочке, сказал:

– Берегите себя, мисс Шеффилд.

Роксана села в коляску, грум тронул вожжи, и они поехали по вымощенной булыжником дороге, поминутно посматривая по сторонам и надеясь обнаружить за каким-нибудь углом или кустом исчезнувшую Сэру. По пути останавливали и расспрашивали встречных. Но те либо давали отрицательные ответы, либо просто недоуменно пожимали плечами.

На учебном плацу Роксана увидела выстроившихся в три шеренги сипаев. Перед ними стоял незнакомый офицер и что-то говорил. Слов не было слышно. Но Роксана заметила, что некоторые солдаты стояли с недовольными лицами, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Другие же о чем-то перешептывались между собой. Это еще более усилило тревогу Роксаны. Она приказала груму ехать быстрее, не забывая, однако, внимательно смотреть по сторонам. Несколько раз они останавливались и снова расспрашивали прохожих. Но и здесь никто не видел маленькой смуглой девочки с зелеными глазами.

Недалеко от городских ворот, где перед мостом через пересохший ручей образовалась пробка из повозок, телег и навьюченных всякой поклажей животных, коляска поневоле остановилась. Грум вскочил и начал через головы о чем-то громко переговариваться с другими возницами. Разговор шел на местном языке, и Роксана, естественно, ничего не понимала. Но вот грум покорно опустился на свою скамью и со вздохом сказал уже по-английски:

– Дальше не проехать...

– Вижу, – с досадой ответила Роксана. – Нам придется оставить здесь коляску и пойти пешком.

– Оставить коляску?! – испугался грум. – А если ее кто-нибудь украдет? Что я тогда скажу хозяину?!

Роксана с досадой посмотрела на него:

– Он ничего не скажет. Мы же ищем его родную дочь. При чем тут коляска?

Но грум категорически отказался бросить лошадь и повозку. Роксана, скрипнув зубами, без его помощи спрыгнула на землю и, перекинув через плечо сумку с пистолетами, направилась к мосту, не обращая внимания на отчаянные крики грума. Тяжелая сумка, за которую непрерывно кто-нибудь задевал, больно резала плечо. К тому же Роксану буквально душили страх перед толпой и растущее возмущение поступком Сэры. Но она упорно пробивалась вперед, не поддаваясь страху, стараясь сохранить спокойствие и не потерять ясность мыслей.

Уже в воротах Роксана заметила, что сторожившая обычно вход в город гвардия сипаев куда-то исчезла. На улицах творилось что-то немыслимое. Казалось, все кругом захватил фантастический людской водоворот. Большинство торговых лавок было разбито и разграблено. А те, которые еще оставались, подвергались штурму сбросивших военную форму сипаев. Роксана в ужасе смотрела на эту безумную вакханалию насилия и варварства. Местные полицейские, которых заметила Роксана, либо не могли ничего сделать, либо присоединились к бунтовщикам. Один солдат, одетый в красно-белую форму, держал над головой меч, лезвие которого пронзило куклу с фарфоровой головой, одетую в английский военный мундир. Перья и пух разлетались по всей улице.

«Сэра», – прошептала Роксана, с ужасом подумав, что могло произойти с несчастной девочкой, попади она сюда. Если только ей не удалось пробраться во дворец Ахмеда...

– Сюда! – раздался у самого уха Роксаны мужской шепот. Она быстро обернулась и увидела лавочника-индийца. Лицо его было знакомо Роксане. Но имени она не помнила.

– Сюда! – повторил он. – Иначе они убьют вас!

Роксана колебалась всего какое-то мгновение. Оглянувшись, она осторожно отступила в открывшуюся за ее спиной дверь, и та тут же захлопнулась за ней.

Кроме хозяина, в лавке находились его жена, мать и двое детей. Все они со страхом смотрели на неожиданную гостью.

– Мы собираемся покинуть город, пока еще есть одна свободная дорога, – сказал лавочник. – Я советую вам присоединиться к нам.

Роксана отрицательно покачала головой:

– Я... я не могу! Помните маленькую девочку, которую вы видели со мной?

Лавочник нахмурился, стараясь припомнить. Но в следующее мгновение лицо его прояснилось и он утвердительно кивнул:

– Да, я помню! Она была с маленькой собачкой.

– Вы ее видели сегодня?

– Нет. А что, она убежала от вас? Честное слово, не очень подходящее время для подобных игр!

Закрыв глаза, Роксана утвердительно кивнула:

– Да. И единственное, на что я сейчас надеюсь, так это на то, что она добралась до дворца.

– Нет! – в один голос воскликнули лавочник и его жена.

– Почему? – удивленно спросила Роксана.

– Потому что именно дворец оказался сейчас в центре всех этих ужасных событий. Сегодня на рассвете около двух тысяч конных мятежников, прискакавших из Мирута, ворвались в город и, окружив дворец, потребовали от падишаха обещанного им ранее благословения. Падишах вышел на ступени и, торжественно положив руку на голову каждого из стоявших в первом ряду бунтовщиков, тем самым как бы благословил не только их, но и всех остальных. После чего мятежники из Мирута смешались с местными, которых тоже оказалось немало, и начался повальный разбой и грабеж. Капитан Дуглас, возглавлявший отряд гвардейцев – вы, вероятно, его знали, – был тут же убит. Преподобного Дженнинга, его дочь и ее друга застрелили прямо на центральной площади. А вообще в Дели уже убили стольких европейцев, что даже трудно сосчитать. И похоже, это лишь начало! Если только англичане не предпримут самых жестоких и решительных мер. Но для этого их должно быть в Дели значительно больше, чем сейчас.

Роксана растерянно посмотрела на лавочника и его семейство, не зная, что делать.

– Значит, вы не поедете с нами? – спросил лавочник.

– Нет, я не могу! А вам бы я посоветовала попытаться как-то добраться до моего отца, полковника Шеффилда, и рассказать ему обо всем, что здесь происходит. Все-таки в его распоряжении имеется большой отряд преданных солдат и офицеров. Может быть, этого окажется достаточным для усмирения бунтовщиков.

Роксана поднялась и вышла на улицу. Прокравшись вдоль стены за угол лавки, она остановилась, чтобы перевести дыхание и немного успокоиться.

За углом начиналась длинная тенистая аллея. Роксана осторожно, мелкими перебежками от дерева к дереву и от куста к кусту, стала пробираться по ней, еще толком не зная, куда она выведет. Губы ее шептали молитву:

«Боже всемилостивый! Направь меня, подскажи мне правильный шаг! Если Сэра сейчас в городе, то сделай так, чтобы я нашла ее и вернула домой. Никто, кроме меня, помочь ей не может! Но пусть все это произойдет как можно скорее. Времени совсем не осталось!»

Лавочник сказал, что мятежники пришли из Мирута. Это может означать только одно: там произошло восстание. Но где сейчас Колльер?

Роксана снова начала молиться. На этот раз – за Гаррисона. Чтобы он не беспокоился о ней, а думал только о том, как бы уберечь себя. Чтобы был осторожным и благоразумным. А о себе она сможет позаботиться сама. Разве не так было всегда? Да и Колльер постоянно твердил ей, что надо полагаться на свои силы. Именно так она и поступит! А сейчас надо поскорее найти Сэру! Роксана не допускала даже мысли о том, что это ей не удастся! Потом надо будет где-нибудь спрятаться, дождаться ночи и под покровом тьмы вернуться вместе с ней домой. Там они будут в безопасности. В этом Роксана не сомневалась...

Роксана остановилась в тени дерева, вынула из сумки второй заряженный пистолет и сняла его с предохранителя. Подобная предосторожность не была лишней. Всего полчаса назад ей пришлось разрядить первый пистолет в спину оказавшегося перед ней огромного сипая, вытащившего из кустов прятавшуюся там белую женщину и уже занесшего свой острый кинжал. Но это не спасло несчастную, которую тут же поразил кинжал другого бунтовщика, оказавшегося поблизости. Царивший кругом хаос не позволил мятежникам определить, откуда был произведен выстрел, убивший их товарища. Это уберегло Роксану от немедленной и страшной расправы. Все, творившееся на улицах города, нельзя было назвать даже зверством, поскольку звери в отличие от людей никогда бессмысленно не убивают друг друга.

Сразив наповал сипая, пытавшегося зарезать ни в чем не повинную женщину, Роксана бросилась в ближайший переулок и упала на колени у глиняной стены какого-то дома, не в силах сдержать подступившую рвоту...

...Придя в себя, она пошла дальше мимо церкви Святого Иакова, где так недавно венчалась с Гаррисоном. Колокола церкви беспристрастно звонили, и Роксана никак не могла понять, по какому поводу.

И вдруг звон сменился страшным грохотом. Кто-то подрезал веревки, на которых висели колокола, и те рухнули на землю совсем близко от дерева, в тени которого скрывалась Роксана.

Все кругом утонуло в облаке густой коричневой пыли. Роксана вскрикнула от страха и прижалась к дереву. Однако, дождавшись, когда пыль осядет, она все же нашла в себе силы пойти дальше. В голове была одна мысль: надо поскорее добраться до дворца. Хотя могло случиться и так, что проникнуть в него окажется невозможным. О том, как поступить в этом, вполне вероятном, случае, Роксана пока не думала.

Продолжая перебегать от одного укрытия к другому, она очутилась около перевернутой повозки, за которой можно было надежно спрятаться и чуть передохнуть. Видимо, на ней перевозили фрукты, потому что вокруг были разбросаны бананы, авокадо, ананасы, апельсины, дыни – одним словом, все, что обычно заполняет прилавки любого восточного базара. Роксана подобрала один апельсин, вытерла его о свою порванную юбку и, наспех очистив, принялась есть. Потом, решив, что Сэра, наверное, тоже проголодалась, собрала немного фруктов и положила в сумку.

Конский топот, донесшийся из ближайшего переулка, заставил Роксану вновь спрятаться. В следующий момент на перекресток вылетел солдат на лошади... Затем второй... Третий... Еще... Еще... Каждый был одет в красно-белый мундир, с шашкой наголо и винтовкой за спиной... Скакали они строем, один за другим, что давало Роксане возможность внимательно рассмотреть их.

Поначалу она обрадовалась, подумав, что это отряд сипаев, оставшихся верными англичанам и прибывших для усмирения взбунтовавшихся соотечественников. Но в следующую секунду из-за угла появился еще один всадник, волочивший за собой на веревке привязанное к седлу мертвое тело, а вернее – то, что от него осталось. Роксана успела рассмотреть лишь офицерские погоны на плечах...

Прильнув к стене и затаив дыхание, она наблюдала эту картину. Солдат же соскочил с коня и отвязал мертвеца. Потом повернулся и что было сил ударил животное хлыстом. Конь, всхрапнув, отскочил. Роксана взглянула на коня и...

...Да, она не могла не узнать его! Не узнать эту густую, роскошную гриву... Это расшитое шелком седло с начищенными до блеска стременами... Адейн! Ошибиться было невозможно!

Сердце Роксаны замерло, внутри все похолодело. Не помня себя, она выскочила из укрытия и бросилась к сипаю, который продолжал со злобой избивать хлыстом благородное животное.

– Ты негодяй и мерзавец! – крикнула она мятежнику. – И сейчас умрешь!

С этими словами Роксана направила на мятежника заряженный пистолет. Она не знала, слышал ли сипай ее слова и понял ли их. Во всяком случае, схватившись за шашку, он тут же опустил ее, видимо, поняв, что пуля сразит его быстрее, чем он сумеет размахнуться. Он отступил на два шага, повернулся и бросился бежать со всех ног вдоль аллеи в сторону, где скрылись его единомышленники.

Роксана продолжала стоять, направив дуло пистолета вслед убегавшему мятежнику. Но не стреляла. Она не хотела еще одного убийства. Да, с полчаса назад от ее руки умер один из бунтовщиков. Но тогда у нее не было другого выхода. Она пыталась спасти ни в чем не повинную женщину. Сейчас убийство стало бы бессмысленной жестокостью. Роксана не могла себе такого позволить. И опустила оружие...

Прошло несколько минут. Она понемногу успокоилась, перестав думать о сипае. И о том, что совсем недавно своей рукой убила незнакомого ей человека. О том, что ей самой грозила смерть, если бы ускакавший отряд мятежников надумал вернуться. Но одновременно Роксану охватило острое чувство одиночества и внутренней опустошенности.

Снова подойдя к опрокинутой повозке, Роксана посмотрела в сторону умчавшегося отряда. Аллея была пуста. Это означало, что теперь можно идти дальше и постараться добраться до дворца. Она осторожно вышла на середину дороги и оглянулась. В нескольких шагах от нее стоял ослепительно белый Адейн и бил копытом по булыжной мостовой.

Роксана подошла к коню, стала гладить его по роскошной гриве, нашептывая ласковые слова. Вспомнив, что у нее в сумке лежат фрукты, она вынула банан и, поднеся его к мягким губам коня, улыбнулась:

– Адейн, это тебе!

Конь, услышав свое имя, пошевелил ушами и потянулся за бананом. Роксана замерла, боясь встревожить животное резким движением. Адейн осторожно забрал банан и довольно фыркнул. Роксана потрепала коня по шее и, просунув ногу в стремя, по-мужски вскочила в седло. Адейн, почувствовав хотя и непривычную, но все же уверенную руку, сразу успокоился.

Они были недалеко от дворца падишаха. Добраться до него было делом нескольких минут. Но нельзя было попадаться на глаза мятежникам. А роскошный внешний вид коня мог сослужить Роксане недобрую службу. И только его быстрый бег позволял надеяться на выигрыш во времени при возможном состязании с недавно проехавшими по аллее мятежниками, которые скорее всего направлялись туда же.

Во дворце Роксана надеялась дать отдохнуть Адейну, которому предстояло потом нести на себе уже двух всадниц – Роксану и Сэру.

Несомненно, план был очень опасен. Но ничего другого Роксана придумать не могла...