Из любви к Марии Валевской Наполеон создает Великое герцогство Варшавское

Любовь — это источник всех политических, интеллектуальных и художественных творений…

Симона Кануэлль

Майским утром 1807 года Наполеон вошел в комнату Марии в замке Финкенштейн. Он был очень грустен.

— Прошли хорошие деньки, — сказал он. — Скоро быть войне. Ты не можешь оставаться здесь одна. Мне необходимо ехать в войска.

Мария опустила голову. Она знала, что Наполеон должен ехать сражаться с русскими, чтобы освободить Польшу. Она также знала, что их расставание неизбежно и ее жертва не бессмысленна. Она знала еще, что никогда не была так счастлива, как в эти четыре месяца. Но на сердце у нее было тяжело.

— Когда я должна выезжать? — спросила она. Император был краток:

— Сегодня же. — Ничего не добавив, он возвратился к себе в кабинет.

Оставшись одна, Мария упала на ковер и зарыдала. Придя в себя, она встала, взяла ножницы и отрезала, чтобы взять с собой, небольшой кусок обивки ИХ кровати. Говорят, что до сих пор в замке Финкенштейн сохранилась эта кровать с дырой в обивке.

Через два часа они простились. Оба были очень бледны.

— Не забудь, что ты обещал мне освободить Польшу, — сказала Мария, силясь улыбнуться. Император обнял ее:

— Именно для того, чтобы сдержать это обещание, я должен покинуть тебя и идти сражаться…

Она села в карету, и он долго махал ей шляпой, как тогда в Блони. "Верь мне, мы скоро встретимся" …Им суждено было увидеться только в 1808 году.

Император уехал из замка через два часа после отъезда Марии, отведав супа из полевой кухни нескольких полков, потрепав за уши молодых солдат и упав несколько раз с лошади. Напоследок он произнес несколько исторических речей. (Наполеон был очень плохим наездником. Однажды он упал с лошади, объезжая смотром войска на площади Карусель. С его головы слетела шляпа, ее поднял молодой лейтенант и подал ему. Смутившись, Император сказал: "Благодарю вас, капитан". Стоявший рядом офицер успел спросить: "Какого полка, сир?" Наполеон подхватил игру: "Моей гвардии", — был ответ.)

На следующий день было объявлено о капитуляции Данцига. Перед тем как продиктовать сообщение в Париж, Наполеон написал нежное письмецо Марии:

"Моя любимая! Данциг капитулировал. Я уверен, что ты будешь очень рада, узнав это от меня. Я еду в Данциг, но не забыл моего обещания. Будь счастлива, потому что горизонт проясняется и мы скоро увидимся. Это самое дорогое мое желание"…

Через две недели он был в Гейльсберге. Его войска находились в это время в нескольких лье от русских. Все свидетельствовало о том, что решительного сражения не избежать. Однако при последних приготовлениях, в перерыве между двумя военными советами с маршалами, Наполеон нашел время написать Марии несколько строк:

"Моя нежная подруга! Все идет так, как я и предполагал. Мы наступаем на пятки врагу, и польская дивизия преисполнена энтузиазма и отваги. Приближается день нашей встречи, который я призываю всем сердцем.

Твой Н."

Через два дня во Фридланде он разбил русскую армию. После этой победы, удивившей Европу, Наполеон пригласил русского царя в Тильзит для переговоров о мире.

Встреча происходила на плоту на середине Немана под выпивку и глупые речи. Там Император в первый раз увидел прусскую королеву, был ослеплен ее красотой и немедленно пожелал стать ее любовником.

— Необыкновенно красивая женщина, — сказал он одному из своих генералов.

Генерал был льстецом.

— Она может стать розой среди лавровых кустов, — ответил он. Эта фраза привела Наполеона в хорошее расположение духа до конца переговоров.

В первый же вечер он проявил необычайную галантность по отношению к королеве. Он расшаркивался перед ней и преподносил цветы.

— Но ведь мы едва знакомы, — смущалась она.

— Согласитесь, мадам, что это повод для продолжения дружеских отношений.

Это было почти заявление. На следующий день он пригласил ее на обед тет-а-тет. Увидев его ерзающим на стуле от сильного желания, она осмелилась попросить у него крепость Магдебург для своего сына.

Между ними сразу же пробежал холодок.

— Магдебург… Магдебург, — пробурчал он, пытаясь скрыть свое неудовольствие. — Об этом и не думайте, мадам… — И он оставил ее.

Поняв опасность, которую представляла бы связь с королевой, бывшей в то время любовницей русского царя, отныне он стал держаться с нею в определенных рамках. Вечером он признался в письме к Жозефине: "Прусская королева действительно очаровательна. Она кокетничает со мной. Но не надо ревновать. Я как бы покрыт вощеным покрывалом, с которого все соскальзывает. Галантность по отношению к ней может обойтись мне слишком дорого".

"Не менее справедливо и то, — сообщает нам Кузен д’Аваллон, автор "Бонапартианы", — что злосчастная принцесса добилась от Императора выгодного для себя соглашения, по которому она сохранила половину своих территорий".

9 июля был подписан мирный договор. Несмотря на опасения дипломатов, что заинтересованность Франции в альянсе обидит царя, Наполеону, верному обязательствам по отношению к любовнице, удалось возвратить часть Польши. Эти земли, названные теперь Великим герцогством Варшавским, получили право на существование благодаря Марии Валевской.

Узнав эту новость, молодая полячка обезумела от радости. Ей захотелось броситься в объятия своего любовника. Несколько дней она ожидала его, почти не сомневаясь, что он поедет во Францию для ратификации договора.

В то время как она бросалась на стук каждой кареты, Наполеон во весь опор мчался через Польшу и Пруссию и после девяноста двух часов, проведенных в дороге, остановился на несколько дней в Дрездене, чтобы размять ноги, встретиться с принцем Саксонским и стать любовником очаровательной Шарлотты Кельманзегге (через несколько лет она станет шпионкой наполеоновской разведки).

Выехав из Дрездена 22 июля, он 27-го был в Сен-Клу, а 29-го послал это жестокое письмо Марии Валевской, все еще ждавшей его приезда:

"Моя нежная, любимая Мария. Ты, так любящая свою страну, поймешь, с какой радостью я опять оказался во Франции после почти года отсутствия. Моя радость была бы полной, если бы ты была рядом со мной. Но ты в моем сердце… Мой день рождения — в праздник Успения. И это еще одна причина, чтобы наши души соединились в этот день. Ты мне уже, конечно, написала и послала поздравления. До свидания, моя дорогая. Очень скоро ты приедешь ко мне, когда я освобожусь от дел, чтобы пригласить тебя. Верь моей неизменной привязанности к тебе.

Н."

Мария почти не выходила из дома, ожидая письма с приглашением в Париж.


Несколько дней Наполеон вместе с парижанами праздновал установление мира. Как только ему удалось вырваться от Жозефины, он помчался на улицу Победы, где жила Элеонора Даниэлль с маленьким Леоном, его сыном. Император был в восхищении:

— Никогда я еще не видел такого красивого ребенка! — Затем стал выяснять, похож ли ребенок на него: — Нос — мой, подбородок — мой, рот — мой и даже прядь волос, как у меня…

Наполеон был счастлив, но в его глазах уже зажигались две звезды Аустерлица…

Император стал несколько раз в неделю брать Леона в Тюильри, где закармливал его конфетами, задаривал игрушками и, по забавному выражению мемуариста, "утомлял его ласками". Слуги часто присутствовали при удивительных сценах, когда человек, которого вся Европа представляла только склонившимся над планами сражений и проектами государственных соглашений, ходил на четвереньках, дудел в детскую дудочку и изображал курицу, несущую яйца, чтобы вызвать улыбку у своего сына…

Сначала Наполеон подумывал о том, чтобы узаконить ребенка и сделать его своим наследником, но, поразмыслив, побоялся скандала и отказался от своего намерения. Леон был доверен кормилице, мадемуазель Луар, скромно воспитывавшей его под именем Макон. После разрыва Наполеона с Элеонорой ребенком занялась Каролина Мюрат. Она поселила его в Тюильри. Когда ему исполнилось шесть лет, Наполеон приставил к нему в качестве опекуна своего секретаря Меневаля. В 1815 году, перед тем как оставить Париж, он позаботился о сыне, выделив ему сто тысяч франков. И наконец, уже находясь на Святой Елене, передал ему триста тысяч франков, сопроводив их запиской: "Я бы хотел, чтобы мой маленький Леон добился судейского звания, если ему это, конечно, по вкусу".

Граф Леон вел довольно беспорядочную жизнь. Проиграв часть своего состояния в карты, он бросился в политику. В 1840 году собирался стреляться на дуэли с будущим Наполеоном III, намеревался судиться со своей матерью и кончил тем, что потерпел поражение на выборах в Законодательное собрание в 1848 году. Во времена Второй империи он женился на дочери своего садовника, от которой имел четверых детей. Он умер в Понтуазе в 1881 году, всеми забытый и почти нищий. В настоящее время последний граф Леон живет в Вильер-сюр-Марн.

В сентябре Наполеон, ставший теперь самым могущественным государем в Европе, решил создать дворянское сословие своей Империи и стал мечтать о пышности прежних королевских дворов. Бывший республиканский генерал решил переселиться в резиденцию французских королей в Фонтенбло. А придворные дамы из свиты Императрицы захотели видеть Императора с привычками Людовика XV.

Послушаем Констана:

"Одна из этих дам привлекла внимание Его Величества. Он уже написал ей несколько нежных записок и как-то вечером попросил меня отнести еще одну. Во дворце Фонтенбло есть внутренний сад, называемый садом Дианы, доступ в который имели только Их Величества. Этот сад с четырех сторон окружали особняки. Один из них занимал Император с женой. По периметру этого ансамбля, образуя каре, возвышались аркады, за которыми располагались апартаменты приближенных персон.

Мадам де Барраль, дама, которую приметил Наполеон, занимала комнаты за аркадами. Его Величество предупредил меня, что, если окно будет приоткрыто, я должен проникнуть в дом через него. Там в полумраке я обязан передать это письмо особе, которая спросит меня о нем. Темнота в комнате является необходимым условием, потому что при открытом освещенном окне меня могут заметить из сада со стороны аркад.

Не зная внутреннего расположения дома, я влез через окно. Шагнув вперед, я произвел страшный шум, упав с высокой ступеньки, находившейся под окном. Падая, я услышал звук закрываемой двери. Сильно ударившись коленом и локтем, я с трудом поднялся и на ощупь стал пробираться к выходу, боясь быть обнаруженным.

Когда я вернулся к Императору и он увидел, что мои ушибы не серьезны, то принялся от души хохотать, а затем сказал:

— Теперь я буду знать, что там есть ступенька. Подождем, пока мадам де Барраль оправится от испуга, вы будете сопровождать меня"…

Через час Император отправился на свидание. Он пересек сад, осторожно влез в окно и бесшумно прошел в комнату мадам де Барраль. Молодая женщина, испуганная шумом, вызванным Констаном, притаилась в темном углу.

— Где вы? — не увидев ее, спросил Наполеон.

— За кроватью.

— Зажгите свет.

— О нет!..

Они на ощупь нашли друг друга, упали на постель и предались наслаждениям.

"Но несмотря на то, что мадам де Барраль была достойна истинной привязанности, — продолжает Констан, — их связь не была долгой. Я полагаю, что сложности, связанные с визитами к ней, охладили пыл Его Величества, а может быть, Император не был настолько влюблен, чтобы подвергаться испытанию на храбрость каждое посещение".

И тут же освободившееся место в ветреном сердце Наполеона заняла другая дама.

В конце сентября Император снова встретил Карлотту Гаццани, прекрасную генуэзку, которую он вывез из Италии два года назад, нашел ее очень соблазнительной и пожелал ее. Карлотта по натуре была мягкой и пассивной. Когда он внезапно оставил ее в 1806 году, она довольно скоро утешилась, без горечи и сожаления. "Обретение" также произошло очень просто.

— Я буду в твоей комнате через пятнадцать минут, — сказал Наполеон.

Карлотта кивнула головой, отправилась к себе и начала раздеваться. Через пятнадцать минут Наполеон постучал к ней в дверь. Еще через полминуты через всю комнату летели детали знаменитого мундира полковника кавалерийских стрелков: туфли с золотыми пряжками, сюртук, большой шнурок ордена Почетного легиона — и Карлотта почувствовала на себе всю тяжесть самого могущественного человека в мире. Менее всего склонная к философским обобщениям, она только подумала, что он потолстел… Наполеон же получил от этого маленького свидания удовлетворение, превзошедшее его ожидания. В этот же вечер, на цыпочках покинув свои апартаменты, он снова вернулся в постель генуэзки. На следующий день пригласил ее к себе, и во дворце все узнали, что она опять в фаворе. Об этом сначала шептались, но потом их связь стала почти официальной. Вот что пишет мадам де Ремюза:

"Он поселил ее в Фонтенбло. Вечером она спускалась к нему, иногда он поднимался к ней, но Двор не стал уделять пристального внимания этой связи, предвидя, что она не продлится долго и не произведет больших перемен. Талейран, который первым посоветовал Бонапарту выбрать в любовницы Карлотту, иногда тоже пользовался ее благосклонностью… И не только он…"

Император с присущим ему "тактом" посвящал Жозефину в подробности ночей, проведенных с любовницей. Бедная Императрица, в последнее время редко удостаивающаяся визитов мужа в свою спальню, невозмутимо выслушивала его рассказы о ночных похождениях.


Известно, что Наполеон был очень высокого мнения о собственной особе. Он наивно полагал, что во дворце только он один позволял себе некоторую распущенность нравов. Однако он глубоко ошибался. После заключения мира весь Двор охватило какое-то любовное исступление. Послушаем барона де Буйе, автора книги "Хроники скандальных событий во времена Империи":

"Весь двор знал, что хорошенькая мадам Савари изменяла своему мужу с легкостью, присущей многим девушкам благородного происхождения. Но никто не знал, что иногда она встречается с любовниками в том местечке парка, называемом Волчьей Лужей, где растут папоротники. И не случись эта забавная история, Двор так бы и не узнал о забавах на мягкой траве.

Как-то раз мсье де В., заканчивающий ужин со своими друзьями, поведал им, что некая придворная дама собралась сегодня вечером встретиться возле Волчьей Лужи с одним из гвардейцев личной гвардии Императора.

— Говорят также, — добавил он, — что она перебывала там со всеми офицерами полка и ни один из них не был там дважды.

Эта история рассмешила его друзей, и кто-то из них сказал, показав на окно:

— Посмотрите, сегодня полнолуние. Давайте прогуляемся к этому "любовному источнику". Может быть, мы узнаем, кто эта дама.

Идею поддержали, и трое друзей вышли из дворца и углубились в парк. Когда они подошли к Волчьей Луже, мсье де В. остановился. Из папоротников доносился странный шум. Можно было подумать, что стонет раненый человек.

— Давайте спрячемся у лунной дорожки и испугаем их, — прошептал мсье де В. Он сложил ладони рупором и изобразил вой волка.

Результат был неожиданным. В одно мгновение из кустов выскочили полуголые мужчины и женщины и побежали на дорогу. Каждая пара состояла из гвардейца и придворной дамы. Мсье де В. и его друзья гордо продефилировали перед ними, узнавая среди спасающихся бегством знакомых девушек и замужних дам, а между ними и прекрасную мадам де Савари".

Узнав о таком конфузе, Наполеон страшно разгневался. Он вызвал к себе мужа мадам де Савари и не долго думая рассказал ему о похождениях жены.

— Ваш долг, — сказал он, — следить за вашей женой. А если вы не способны на это, она будет продолжать обманывать вас, и вы станете посмешищем Двора. Можете идти.

Вот как это звучит в изложении мадам де Ремюза:

"Бонапарт придавал большое значение моральным качествам придворных; он считал недопустимым, чтобы женщина верховодила в семье. Он хотел, чтобы только у него было право пользоваться полнейшей свободой. Он не терпел каких-либо проявлений беспутства у членов своей семьи и часто выговаривал им за это".

Позднее Наполеон сам стал любовником мадам де Савари, что дало возможность ее мужу получить титул герцога Ровиго, должность министра полиции и огромное состояние.

Через несколько дней во дворце разразился другой скандал, еще более оглушительный, так как к нему были причастны Жером Бонапарт, король Вестфалии и брат Императора, и Стефани Богарнэ, принцесса Баденская.

На одном из балов Жером, недавно женившийся на принцессе Катрин, танцевал только со Стефани Богарнэ, в которую самозабвенно влюбился. Эта влюбленность была настолько очевидной, что бедная Катрин чувствовала себя очень неловко, и это не преминула отметить мадам де Ремюза, находившаяся в двух шагах от нее.

"Внезапно мы увидели, как побледнела новая королева Вестфалии. Не сдержав слез, она оперлась на стул и упала в обморок. Бал был испорчен. Ее перенесли в соседний салон. Жозефина в сопровождении нескольких дам поспешила оказать ей помощь. Император резко бросил брату несколько слов и вышел. Жером, испугавшись, кинулся к жене и, положив ее к себе на колени, пытался привести в сознание ласками и поцелуями.

Катрин, придя в себя, начала плакать, не замечая, что вокруг собралось много народу. Я молча смотрела на них и живо чувствовала волнение Жерома. Ведь множество независящих от него обстоятельств возвели его на трон, сделали объектом страсти Катрин, а он, неожиданно получивший право быть любимым ею, посмел пренебречь ее любовью. Не могу высказать всего, что я переживала, глядя, как она сидит у него на коленях, склонив голову на его плечо, а он ласкает ее, что-то нежно шепча".

На этом спектакле в большом императорском салоне не присутствовал только сам Император. Но Двор уже находился накануне еще большего скандала…


Загрузка...