Нарисованные шрамы

Глава 11

Я оглядываю заброшенный завод, который мы иногда используем при заключении сделок, и чертыхаюсь. На полу лежат три трупа, каждый из которых имеет большую красную точку в центре лба.

— Какого хрена, Сергей? — рявкаю я.

— Они принесли испорченный товар. Чего ты от меня ждал?

— Послать их подальше, а не убивать всех. Черт побери. — Я поворачиваюсь к Дмитрию и Павлу, которые проверяют ящики на полу. — Загоните их машину внутрь. Сожгите все.

— Товар тоже?

— Всё. — Я перекатываюсь к одному из мертвых парней и смотрю на его лицо. — Это люди Мендосы? — спрашиваю я и смотрю на Сергея.

— Нет. Ривера, но работают сами по себе. Наверное, воруют товар у Ривера, смешивают его и его и торгуют из-под полы.

— Ты же знаешь, мы не работаем с жуликами.

— Мне было любопытно, что они могут предложить. Цена была хорошая. — Он пожимает плечами и прикуривает сигарету.

— Ну, я рад, что ты повеселился. — Я усмехаюсь. — Не смей больше так делать, слышишь, Сергей?

— Да, пахан.

— Еще один такой трюк, и тебе конец. Все твои минусы в команде уже почти превысили плюсы. Побыстрее бери себя в руки. Найди себе чертово хобби или еще что-нибудь.

Я поворачиваю свою инвалидную коляску и уезжаю, Павел следует за мной. Мне сегодня совсем не нужен этот беспорядок. Если бы Сергей не был моим сводным братом, я бы давно избавился от него.

— Пошли ему проститутку, — говорю я Павлу, когда мы садимся в машину. — Ему нужно выпустить пар.

— Я уже пытался. Он их всех послал подальше.

— Скольких ты отправлял?

— Шестерых.

— Попробуй послать мужчину. — Я почти уверен, что Сергей не гей, но я не мог быть до конца уверен в этом.

— Это тоже закончилось не очень хорошо. — Павел прочистил горло. — Он выгнал его, потом пришел в клуб и сломал мне нос.

— Господи, что же мне с ним делать?

— Консультации могут помочь. Может, док знает психиатра, который захочет получить дополнительные деньги.

— Паша, после разговора с ним, психиатру самому понадобится консультация. Я не думаю, что кто-то может помочь Сергею. Он потерян, — вздыхаю я и смотрю в окно.

Матрас рядом со мной проседает, и тут я чувствую, как Роман обхватывает мою талию, прижимается телом к моему. Я люблю, когда он так делает.

— Ты пропустил ужин, — бормочу я в подушку.

— Прости, у нас возникла ситуация. Уже поздно, спи.

— Разбудишь меня утром?

— Обязательно.

Он целует меня в шею и крепко прижимает к себе. Еще никогда сон никогда не был таким приятным, даже когда болит голова.

* * *

— Привет, — простонала я. — Который час?

— Семь.

— Еще пять минут. — У меня голова раскалывается, поэтому я просто накрываюсь одеялом, засыпаю и мечтаю снова оказаться в школе. Но потом сон трансформируется. Я занимаюсь сексом с Романом, и мы находимся в середине процесса, когда из ниоткуда появляется парень с ножом и вонзает его Роману в бок. Я вскакиваю на постели, оглядываюсь вокруг. Кроме Брандо, который играет со своим мячом в углу комнаты, я одна, и все кажется нормальным.

Чувствуя себя так, будто меня переехал поезд, я ковыляю на кухню, ставлю вариться кофе и иду в ванную. Приняв душ и переодевшись в джинсы и топик, я достаю миску и готовлю завтрак. Часы на стене показывают полдень, а это значит, что через час я должна быть на маникюре. Девушка должна прихорошиться для деловых партнеров мужа, но я слишком устала, поэтому между двумя ложками хлопьев звоню и отменяю встречу. Поиграю в трофейную жену как-нибудь в другой раз. Может быть, мне стоит найти Варю и узнать, есть ли у нее что-нибудь от головной боли.

Как только я захожу на кухню внизу, звон столового серебра и грохот кастрюль атакуют мой мозг. Видимо, подготовка к сегодняшнему ужину идет полным ходом. Игорь кричит на Валентину и показывает на плиту. Варя сидит за столом в углу и начищает тарелки, но я не могу больше терпеть этот хаос. У Романа наверняка что-то есть. Я выхожу из кухни и направляюсь в другую часть дома.

Роман сидит за своим столом, заваленным бумагами. Я никогда не думала, что быть главой преступной организации может быть настолько... бюрократично.

— У тебя есть что-нибудь от головной боли? — спрашиваю я с порога.

— В шкафу в моей ванне. — Он поднимает глаза. — Все в порядке?

— Думаю, я подхватила вирус. Ничего серьезного.

Роман откладывает бумаги и рукой подталкивает меня к себе. — Иди сюда.

— Я в порядке. — Я закатываю глаза, но все равно сажусь к нему на колени.

— У тебя есть еще какие-нибудь симптомы? — Он кладет свою ладонь мне на лоб, а затем на щеку. — Прими таблетку и ложись. Мне нужно закончить несколько дел здесь, а потом я поднимусь наверх.

— Я чувствую себя хорошо, Роман. Это просто головная боль.

Он наклоняется и целует меня, и от этого все становится немного лучше. Черт, я влюбилась в этого мужчину.

— Наверх. Сейчас же, Нина.

— Ну, раз уж ты так мило попросил. — Я быстро целую его в щеку и поворачиваюсь, чтобы уйти обратно в свою комнату.

Когда я вошел в свой номер, свет был выключен. Я увлекся работой и почти забыл об ужине. Душку и Тануш приедут через час, и я ожидал застать Нину за приготовлениями, но, похоже, здесь никого нет.

Я включаю свет и только тогда замечаю, что она лежит на диване, свернувшись калачиком под одеялом. Собака спит рядом с ее ногами. Я подкатываюсь к дивану и протягиваю руку, чтобы коснуться ее лица. Она шевелится и медленно открывает глаза.

— Пора на ужин? — пробормотала она и поднялась, чтобы сесть. — Мне нужно принять душ и подготовиться.

— Ты никуда не пойдешь. Ты вся горишь. — Я беру телефон и звоню Варе, поручая ей принести градусник и тайленол. — Ложись. Я принесу тебе воды.

Я иду на кухню и приношу из холодильника стакан и бутылку воды. Нина снова ложится на диван, ее тело свернулось под одеялом и выглядит таким маленьким.

— У меня такое чувство, будто кто-то разжевал меня и выплюнул, — бормочет она. — Прости, детка, но я не думаю, что смогу пойти на ужин.

Что-то кольнуло меня в груди, когда я услышал это ласкательное слово. Это первый раз, когда она сказала такое, не играя роль для окружающих нас людей. Она, наверное, даже не заметила, но это все равно это важно.

За мной открывается дверь, и входит Варя с бутылочкой тайленола. Она садится на диван и измеряет Нине температуру.

— Иди, готовься. — Она машет рукой. — Гости придут меньше, чем через час. Я останусь с ней.

* * *

Тануш и Душку прибывают вовремя. Я провожаю их в столовую и приглашаю занять четыре места по левую сторону от меня. Тануш занимает ближайший ко мне стул, а его молодая жена, которая, вероятно, ровесница его дочери, тихо садится рядом с ним. Мне жаль бедную девушку. Даже под всей ее косметикой и тоннами украшений я чувствую, как она напугана. Жена Душку — совсем другая порода. Она выше и крупнее своего мужа и, по слухам, ведет все его финансовые дела.

Максим и Дмитрий стоят справа от меня, оставляя стул сбоку пустым. Они знают, что оно предназначено для Нины, и, хотя она не присоединится к нам, никто не осмеливается занять ее место. У моего дяди-идиота, который прибыл последним, похоже, не осталось ни капли здравого смысла, потому что он направляется прямо к месту Нины. К счастью для него, он поднимает голову как раз перед тем, как дотянуться до стула. Увидев выражение моего лица, он быстро отступает назад и занимает место рядом с Дмитрием.

Я киваю Валентине и Ольге, которые подходят к столу и начинают разливать напитки. Мы часто устраивали такие ужины, так что они знают, что к чему.

—Петров, а где твоя молодая жена? — спрашивает Тануш, потягивая свой второй виски.

— Моя жена тебя не касается.

— Очень жаль. Я так хотел с ней познакомиться. Увидеть своими глазами девушку, которая сумела схватить большого преступника Романа Петрова. — Он улыбается. — То, что я слышал, хм... Интересно, существует ли она вообще?

Я смотрю на этого ублюдка и думаю, не выпотрошить ли его на месте.

— Ужин готов, — говорит Максим, вполне возможно, спасая жизнь придурку. — Давайте есть, пока мясо не остыло.

Ольга бросается вперед, ставит большие тарелки на середину стола, а Валентина бегает вокруг, наполняя напитки. Рядом с бутылкой вина лежит нож для стейка. Я беру его и перекладываю поближе к своей тарелке. Максим оправдывается и выходит из-за стола, но я не обращаю внимания куда он направляется, мой взгляд сосредоточен на Тануш. У меня такое чувство, что мы все-таки снова будем менять ковры.

Спустя двадцать минут таблетки подействовали, и я возвращаюсь прихожу в норму. Голова все еще немного болит, горло саднит, но это намного лучше, чем сегодня днем.

— Я чувствую себя лучше. Ты должна спуститься вниз, — говорю я Варе, которая не отходила от меня с момента болезни.

— Роман сказал, чтобы я оставалась здесь, пока он не вернется, дитя. Я должна каждые двадцать минут сообщать ему новости, иначе он поднимется.

— Я в порядке. У тебя сегодня куча работы.

— Если я спущусь вниз и Роман увидит меня, он разозлится. Он развлекает двух очень опасных людей, и он не может позволить себе отвлекаться.

У Вари звонит телефон. Она тянется к нему, смотрит на экран и напрягается.

— Это Максим, — говорит она и отвечает на звонок. — Что случилось?

Она слушает мгновение и качает головой.

— Абсолютно ничего. У нее весь день был жар. . . Хорошо. — Она протягивает мне телефон. — Максим хочет с тобой поговорить.

Я смотрю на Варю, растерянно, и беру трубку. — Да?

— Ты можешь спуститься? — спрашивает он.

— На ужин?

— Ненадолго. Пожалуйста.

— Хорошо. Но мне нужно принять душ и переодеться.

— Сколько времени тебе нужно?

— Минут тридцать минут. А что?

— Я не могу отвлечь его так долго. Ты сможешь уложиться в пятнадцать?

— Что происходит, Максим?

На другом конце линии повисло молчание, а затем...

— Я думаю, Роман собирается убить Тануш, а нам это сейчас совсем не нужно. Мне нужно, чтобы он сосредоточился на чем-то другом. — Он обрывает звонок.

Я смотрю на телефон, бросаю его на колени Варе и бегу прямо в ванную.

— Видел бы ты ее, Леонид! — Тануш держит руки перед собой. — У нее были такие здоровенные бёдра. С этого момента я начну лично оценивать всех шлюх. Нельзя предлагать клиентам непроверенный товар, верно? — Он ударяет себя по ноге и гогочет как сумасшедший над своей дурной шуткой, в то время как его жена ерзает на стуле, ее лицо краснеет с каждой секундой.

Переведя дыхание, Тануш продолжает:

— Может быть, именно поэтому Роман отверг руку моей дочери? Наверное, мне следовало предложить ему сначала попробовать товар. — Он снова смеется и поворачивается ко мне. Запыхавшись, он смотрит на меня слезящимися глазами.

Я перестал считать его напитки после пятого, но мне не нужно знать, сколько он выпил, чтобы понять, что он пьян.

— Твоей дочери семнадцать лет, — говорю я.

— И что? Моя мать вышла замуж в пятнадцать. — Он наклоняется слишком близко к моему лицу. — Ты пробовал товар до брака? Скажи мне, она была хороша или, может быть, твой член поврежден вместе с ногой во время взрыва?

На сегодня с меня хватит. Я беру нож для стейка со стола, куда намеренно положил его раньше, хватаю Тануша за воротник рубашки и прижимаю нож ему под горло. Варя меня убьет, но я получу огромное удовольствие, прикончив этого ублюдка.

— "Член моего мужа отлично работает, но спасибо за заботу.

Я вскидываю голову. Нина стоит в дверях и смотрит на меня, приподняв одну бровь. На ней короткое черное платье, то самое, которое я сказал, что она не будет надевать на этот ужин.

— У тебя жар. Возвращайся в свою комнату. — Я огрызаюсь.

Тануш пытается вырваться, и я нажимаю на лезвие сильнее, всего на волосок от того, чтобы оно порезало кожу.

— Я в порядке, дорогой. Могу я присоединиться к тебе? Я вижу, что ты занял мне место, а я умираю с голоду.

Нина подходит, звук ее каблуков по полу — единственный, который можно услышать, и останавливается между мной и пустым стулом. Наклонившись вперед, чтобы быстро поцеловать меня в щеку, она садится.

— Вы, должно быть, господин Тануш. Я слышала, что вы владеете самым крупным казино в городе. Может быть, Роман однажды приведет меня, и вы покажете нам все, я никогда не была в казино. — Она мило улыбается ему и поворачивается ко мне. — Дорогой, не мог бы ты убрать нож? Я тут пытаюсь вести беседу.

Тануш смотрит на нее мгновение, а потом разражается смехом. Я медленно опускаю нож, давая Дмитрию незаметный сигнал держать пистолет наготове, и отпускаю рубашку Тануша. Он все еще смеется. Сумасшедшие албанцы.

— Она мне нравится, Роман! Такая забавная.

— Спасибо, господин Тануш. — Нина лучится, а я качаю головой.

— Это моя жена, Нина, — объявляю я и бросаю на нее раздраженный взгляд. — И она определенно знает, когда нужно появиться.

— Спасибо, милый. — Она проводит рукой по моей и поворачивается к Танушу. — Насчет казино, как вы следите за тем, чтобы люди не жульничали? У вас там камеры, которые следят за столами или...?

Тануш слушает болтовню Нины и отвечает на ее вопросы. Она намеренно задает нелепые вопросы, которые заставляют всех время от времени хихикать, поддерживая легкую атмосферу. Когда она спрашивает, закрыты ли вентиляционные отверстия в казино камерами, все смотрят на нее и взрываются смехом, когда она объясняет, что в фильмах грабители всегда проникают в казино через вентиляционные отверстия.

Она в своей стихии, прекрасно играет роль наивной и немного туповатой жены, но я вижу мешки под глазами, которые она пытается скрыть макияжем. Очевидно, пришло время объявить об окончании этого идиотского ужина и отправить албанцев домой.

Когда дверь в апартаменты Романа закрывается за мной, я медленно выдыхаю и наконец-то позволяю себе расслабиться. Я чувствую себя паршиво.

— Никогда больше так не делай, — говорит Роман сквозь зубы и поворачивается ко мне, пока я не оказываюсь между его ног.

— Что именно?

— С чего мне, блядь, начать? — рявкает он, его ноздри раздуваются. — Ты пришла на этот чертов ужин с температурой. Подвергаешь себя опасности. Мы находились так близки к полномасштабному кровопролитию, а ты вошла в саму гущу!

— Прости, что причинила тебе беспокойство.

Роман стискивает зубы. Он очень зол.

— И ты одела это платье. — Он наклоняется вперед и обхватывает меня за талию. — Отныне ты будешь носить это платье только для меня. Ясно?

Я изо всех сил стараюсь скрыть ухмылку. И терплю неудачу.

— Хорошо, пещерный человек. — Я кладу руки ему на шею и целую его в губы. — Ты в курсе какой ты милый?

— Я не милый, Нина. Я чертовски зол.

— И все же... — Я целую его в лоб, потом еще раз в скулу. — Ты такой сексуальный, когда злишься.

— Ты пытаешься манипулировать мной?

— Ага. — Еще один поцелуй, на этот раз в другую скулу. — Это работает?

— Возможно. — Он берет мое лицо в свои ладони и прижимается своим ртом к моему. — Ложись в кровать. У тебя опять поднялась температура, я принесу тайленол.

Он невыносим.

Прошло уже три дня после ужина с албанцами, а Роман все еще относится ко мне так, будто я должна быть прикована к постели. В первый день его поведение наседки показалось мне милым, хотя моя лихорадка спала и я пришла в норму. А теперь я просто хочу его задушить.

— Я больше не буду смотреть Netflix, а ты больше не будешь работать из гостиной. Я ткнула пальцем в его грудь. — Ты возьмешь свой ноутбук и спустишься в свой кабинет, и сделаешь это сейчас же.

— Как только я выйду за дверь, ты уже будешь на ногах и будешь работать.

— Мне нужно закончить еще четыре работы за четыре дня. Конечно, я буду работать. Ты заставил меня провести три дня на диване.

— У тебя была температура.

— Три дня назад! — Я вскидываю руки и бросаю на него кинжальный взгляд. — Я в порядке. Пожалуйста, просто иди в кабинет и дай мне поработать.

— Хорошо. Но я буду проверять тебя. Если я снова поймаю тебя за пропуском обеда...

— Спасибо, Боже.

Он следит за мной глазами, пока я иду к своему рабочему месту и начинаю подготавливать свои краски на столе рядом с мольбертом. Мне придется купить еще черной краски, у меня остался последний тюбик, так как я использовала почти все свои запасы на большого парня. Еще несколько тюбиков красной тоже не помешают. Я только обмакнула кисть в краску, как почувствовала, что Роман прильнул губами к чувствительному месту на моей шеи.

— Ты кое-что забыла, — шепчет он и зарывается лицом в мои волосы.

— Да? И что же?

— Поцелуй.

Я роняю щетку и медленно поворачиваюсь, чтобы увидеть его нависшим надо мной. Я не вздрагиваю, и нет никакого чувства паники. То, что он так близко, возвышается надо мной, уже давно перестало меня пугать. Я даже не могу точно определить момент, когда это произошло.

— Ты такой требовательный. — Я беру его лицо в свои руки и прижимаю его губы к своим.

— Я знаю. — Он снова целует меня. — Ешь свой обед. Позвони мне, если тебе что-нибудь понадобится.

Когда Роман уходит, я погружаюсь в работу, останавливаясь только для перерыва на туалет. К обеду у меня готова еще одна часть. Брандо становится беспокойным; он бегает вокруг по меньшей мере час, прежде чем наконец свернуться калачиком в своей собачьей постельке. Может быть, мы могли бы пойти прогуляться и попытать счастья, чтобы снова попасть в комнату Леонида. Последние несколько раз, когда я пыталась, там всегда кто-то был.

В своей комнате я беру с тумбочки маленький красный шарик и черное устройство и свищу. Брандо вскакивает на своей собачьей подстилке и, как только видит мяч, начинает бегать вокруг моих ног. Положив подслушивающее устройство в задний карман джинсов, я выхожу из апартаментов Романа с Брандо и направляюсь в западное крыло.

Одна из горничных выходит из комнаты Кости как раз в тот момент, когда я подхожу к лифту, и, неся швабру и принадлежности для уборки, отпирает комнату Леонида и заходит внутрь. Бинго.

Я бросаю мяч в другой конец коридора и даю Брандо погонять его несколько минут. Когда я убеждаюсь, что вокруг никого нет, я забираю мяч у Брандо и запускаю его прямо в комнату Леонида. Как и ожидалось, он бросается за мячом.

Из комнаты начинают доноситься разные звуки. Плач горничной. Лай Брандо. Что-то ударяется о пол. Еще лай.

— Брандо, — зову я, но не ожидаю, что он придет. Когда в дело вступает мяч, все его тренировки исчезают. Очень удобно.

Я вбегаю в комнату и вижу, что горничная трусит в углу, держа швабру перед собой в оборонительной позе. Брандо полностью игнорирует ее и гоняет мяч под маленьким журнальным столиком в углу. Я наклоняюсь, чтобы достать мяч, и задеваю бедром столик, который шатается и опрокидывается набок. Большая стеклянная бутылка с ликером падает на пол, разбиваясь. Брандо вскрикивает и бежит прятаться под кровать.

— Принеси совок и тряпки быстро, — говорю я горничной и встаю на колени между кроватью и шкафом, словно пытаясь достать собаку.

Как только она скрывается из виду, я достаю из кармана подслушивающее устройство и осматриваюсь. Большинство пустых электрических розеток на виду, черт побери. Я уже почти решил воспользоваться той, что рядом с опрокинутым столом, когда замечаю одну пустую розетку, расположенную между шкафом и гардеробом. Никаких электроприборов поблизости. Придется обойтись. Я протягиваю руку и только что подключила жучок, как слышу быстро приближающиеся шаги.

— Ну же, малыш, все хорошо. Иди к мамочке, — воркую я, протягивая руку под кровать к Брандо.

— Что ты здесь делаешь? — говорит Леонид сзади меня.

Я хватаю испуганную собаку и встаю лицом к лицу с дядей Романа, который стоит в дверях с разъяренным видом.

— Ой, Брандо забежал внутрь в погоне за мячом и опрокинул стол. Мне очень жаль, Леонид. Этого больше не повторится!

Он смотрит на Брандо с отвращением на лице и мотает головой в сторону двери.

— Забирай отсюда это животное, — усмехается он.

Я нагибаюсь, чтобы подобрать мяч с пола, и выбегаю из комнаты.

За моей спиной Леонид бормочет: — Дура.

Улыбаясь, я возвращаюсь в номер Романа.

Оказавшись в своей комнате, я растягиваю губы в ухмылку, беру с кухонного стола пакет с собачьими лакомствами и даю Брандо двойную порцию.

— Хороший мальчик.