Наша непостижимая бесконечность

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена. Любое коммерческое и иное использование материала, кроме предварительного ознакомления, запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.

Саманта Янг

«Наша непостижимая бесконечность»

Автор: Саманта Янг

Название: Наша непостижимая бесконечность

Год: 2018

Автор перевода: Charlie

Редактор: CLoudberry

Перевод группы: http://vk.com/loveinbooks

Аннотация

Индия Максвелл не просто переехала через всю страну. Она скатилась на нижнюю ступень социальной лестницы — после того, как потратила годы на то, чтобы приобрести популярность и прикрыть ее лоском семейный бардак. Теперь она живет в самом богатом районе Бостона с женихом своей матери и его дочерью Элоизой. Усилиями друзей своей будущей сводной сестры — среди которых и Финн, великолепный, высокомерный бойфренд Элоизы, — Индия снова чувствует себя тем, чем надеялась никогда больше не быть, — отребьем.

Но Индия не единственная, кто изо всех сил пытается контролировать секреты прошлого. Элоиза и Финн — золотая парочка школы — совсем не такие, какими кажутся на первый взгляд. Фактически, жизни их всех гораздо сложней. Что будет, если Индия сблизится с Финном и подружится с Элоизой? Маски, которые удерживали их вместе, спадут, и останется только правда. Жестокая, красивая и большая настолько, что их жизни изменятся навсегда.

Глава 1

— И что это значит?

Мы с Джеем прервали наш поцелуй и обнаружили, что из дверного проема на нас смотрит Хейли. Она выглядела молодо и привлекательно в своей золотисто-черной униформе стюардессы.

Ее темно-каштановые волосы были собраны в строгий пучок, который подчеркивал ее высокие скулы и большие темные глаза. Хейли была настоящей красоткой, и мне говорили, что я очень похожа на нее. За исключением глаз. Глаза достались мне от него. И какими бы удивительными их ни считали, я бы отдала все, что угодно, за глаза Хейли.

Моя внешность, вне всяких сомнений, и являлось одной из причин, по которой Джей Джеймс не оставлял попыток забраться ко мне в трусики. Не то чтобы я была циничной, но…

Джей был умным парнем на год старше меня, но абсолютным плохишом. Татуировки, пирсинг, мотоцикл. Все девчонки в школе мечтали урвать кусочек его внимания, но по какой-то неведомой причине ему нравилась я.

Мы тискались у меня на кушетке уже десять минут. У Джея были красивые губы, и я надеялась, что во время поцелуя с ним почувствую нечто иное, нежели мокрые прикосновения его рта и языка к моим рту и языку.

В романах, которые я нашла у Хейли в шкафу, говорилось, что я должна вся гореть и трепетать.

Поцелуи должны были быть волнующими.

Ничего волнующего я не почувствовала. Мои ощущения от поцелуя можно было описать, разве что, словом «мило». И в отсутствие волнующих ощущений я, как всегда, отвлеклась на посторонние мысли. В этот раз я думала о Хейли. С ней явно что-то происходило. Будучи стюардессой, она часто отсутствовала, но ее поездки стали затягиваться дольше обычного. А еще она странно вела себя, прятала от меня свой телефон, когда на него приходили сообщения, и шепотом разговаривала по нему в ванной. Что-то происходило. И я надеялась, что это что-то — не новый мужчина.

Поворот моих мыслей будто вызвал ее сюда.

— Это Джей, — сказала я, с вызовом скрестив на груди руки в ответ на ее суровый взгляд.

Меня бесило, когда она вела себя так, будто ей не плевать.

— Мне все равно, кто он такой. — Хейли пыталась прожечь его взглядом. — Ты можешь идти.

Джей посмотрел на нее с еще большим вызовом, отчего стал нравиться мне сильнее. Он повернулся ко мне и прижался медленным, интимным поцелуем к уголку моих губ.

— Увидимся в школе, малыш.

Он рассмеялся в ответ на мой озорной взгляд.

Я подождала, пока он молча пройдет мимо Хейли и за ним захлопнется дверь.

— Мило. Спасибо.

Хейли прищурила свои темные глаза.

— Не разговаривал со мной так. Я устала. У меня был долгий день, и что же я вижу, вернувшись домой? Как мою дочь лапает ходячий сгусток гормонов. Я должна радоваться, что ты встречаешься с парнем, который выглядит так, будто сидел в тюрьме?

— Мы не встречаемся. Просто развлекаемся.

— О, ну тогда ладно. Не буду переживать. — Она в отчаянии всплеснула руками.

— Хейли.

Она вздрогнула, как вздрагивала всегда, когда я называла ее по имени (поэтому вздрагивала она частенько).

— Что «Хейли»? Я имею право переживать за тебя.

— Не стоит. У нас ничего серьезного. И я не собираюсь беременеть. Ладно. Ты сегодня вернулась так рано.

— Меня поставили на короткий рейс. — Она зашла в комнату и бросила сумочку на кушетку. — Мы обсудим Джея позже. Мне нужно кое-что тебе рассказать.

Я сразу напряглась:

— Да?

Несколько секунд она задумчиво смотрела на меня, после чего, наконец, села рядом.

— Я кое-кого встретила.

Меня мгновенно охватил ужас.

Изучив меня на предмет реакции и не найдя ее, Хейли с надеждой улыбнулась.

— Он чудесный. Его зовут Тео, и у него есть дочь твоего возраста. Он живет в Бостоне. Мы познакомились там во время одного из моих рейсов.

Мой желудок перевернулся.

— Давно?

— Несколько месяцев назад.

— Так и знала, что что-то происходит, — пробормотала я.

— Прости, что так долго скрывала… Просто хотела убедиться, что между нами все по-настоящему.

— И теперь убедилась?

— Да. Мы влюблены.

— Это какие-то отношения на расстоянии.

— Я остаюсь у него, когда прилетаю в Бостон. Стараюсь видеться с ним как можно чаще.

Я фыркнула:

— И ты думаешь, что, когда ты не рядом, он хранит тебе верность?

— Не надо. — Она резко взмахнула рукой. — Это у тебя проблемы с доверием, Индия. Не у меня.

От негодования у меня закипела кровь. Какой же наивной надо быть, чтобы хоть на секунду подумать, что тот тип не неудачник. В конце концов, она и раньше делала плохой выбор. У меня было полное право испытывать тошнотворный страх.

— Я лишь хотела предупредить тебя, что у нас все серьезно.

— Что это значит?

— Что, если все сложится так, как я думаю, то в нашей жизни произойдут большие перемены.

О, черт.

Я в ужасе уставилась на нее.

Увидев выражение моего лица, которое я и не пыталась скрыть, Хейли устало вздохнула.

— Пойду выпью чаю. Я вымоталась, так что о Джее поговорим в другой раз. — Она повернулась, но затем остановилась и печально посмотрела на меня. — И, кстати, спасибо, что так счастлива за меня.

Это даже не заслуживало ответа.

В свое время Хейли плевать хотела на мое счастье. Было только справедливо не чувствовать радости за нее.

***

— Погоди, и что это значит? — Анна уставилась на меня большими круглыми глазами. — Ты, типа, переезжаешь в Бостон?

Был четверг. С момента, как Хейли ошарашила меня новостью о возможных «больших переменах», прошло несколько дней. Во вторник она улетела в Бостон, и с тех пор от нее не было ни слуху, ни духу. Это, в конечном счете, и вынудило меня рассказать Анне, что происходит.

Я прислонилась спиной к своему шкафчику и уставилась на противоположную стену. К несчастью, мой шкафчик находился рядом с мужским туалетом, благодаря чему я ежедневно наслаждалась крепким ароматом туалетной воды в прямом смысле этого слова.

— Понятия не имею.

— И тем не менее она именно это имела в виду, да?

— Наверное.

— Как ты можешь оставаться настолько спокойной? — Теперь она стояла напротив, уперев руки в бока, и сердито смотрела на меня. — Я в бешенстве! — Она взмахнула руками. — И ты должна быть!

— Почему ты в бешенстве? — спросила Шивон, подходя к нам в компании Кирстен и Тесс. — Из-за того, что Лиэнн Инглз выглядит сегодня словно ходячий секонд-хенд? — сказала она достаточно громко, чтобы ее услышала проходящая мимо Лиэнн Инглз. Та покраснела, и я почувствовала, что закипаю.

— Не будь стервой! — одернула я Шивон.

— Я просто сказала, что у нее ужасно уродское платье.

— Это ты ужасна. — Подобное происходило далеко не впервые. Дай Шивон волю, она управляла бы школой, используя подлости и террор.

— Ну и ладно. — Она вздохнула. — Так из-за чего ты бесишься, Анна? И почему делаешь это рядом со шкафчиком Индии? Этот место должно быть закрыто на карантин. — Она, сморщив нос, кивнула на туалет.

— Я на обед, — заявила я, после чего оттолкнулась от дверцы и отправилась в другом направлении, зная, что они пойдут следом. Я услышала их шаги, и тут же справа возникла Анна, слева — Шивон, а за спиной — Кирстен и Тесс.

— Ну? — Шивон подтолкнула меня локтем. — Из-за чего Анна распсиховалась?

— Мать Индии может переехать в Бостон!

После вскрика Анны девчонки выстрелили в меня ошеломленными взглядами, но я проигнорировала их так же, как и волнение в животе.

— В Бостон? — ахнула Шивон. — Нет! Фу!

Шивон была калифорнийкой. В первую очередь ее интересовала солнечная Калифорния и только потом весь остальной мир. Ее отвращение почти заставило меня улыбнуться.

— Ты растеряешь весь свой загар, — сочувствующе произнесла Тесс.

Я оглянулась на нее через плечо:

— И это, по-твоему, моя самая большая проблема?

— Нет, ее самая большая проблема — что делать с Джеем, — заявила Кирстен. — Ты не можешь оставить его. Он по уши влюблен в тебя.

Мне захотелось закатить глаза. Ну и сказочку она сплела у себя в голове.

— Нет, не влюблен, — покачала я головой и повернулась вперед. — И он тоже не самая большая моя проблема.

— Больше всего она переживает, что оставит меня, — надула губы Анна.

Вообще, ни один ответ не был верным. Правда заключалась в том, что самой большой проблемой являлся чувак, к которому мы могли переехать. Но Анна определенно тоже была в этом списке. Если в моей жизни и был по-настоящему близкий мне человек, то это была Анна. Я лгала ей о своем прошлом, не посвящала в свои секреты, но давала ей больше, чем кому бы то ни было. Ее моя скрытность не волновала. Наша дружба основывалась на том, что она доверяла мне. Анна знала, что я могила, и мне можно рассказать все, что угодно, не опасаясь, что поползут слухи. Я прошла с ней через отвратительный развод ее родителей и его последствия — ее первый секс в слишком юном возрасте четырнадцати лет. Это было сложное для нее время, и я была рядом. Не осуждая. Просто поддерживая.

Это много значило для нее.

Если я уеду, она будет грустить, а я буду волноваться, как она тут без меня.

— Я никуда не поеду, — сказала я ей, жалея, что уверенность есть только в голосе, но не в душе.

— Привет, Индия. — Группа одиннадцатиклассников помахала мне на пути в кафетерий. Я удостоила их улыбкой и вошла вслед за ними.

— Не забудьте, что сегодня первое собрание нашего танцевального комитета, — напомнила я девочкам. — Пора начинать планировать зимний бал.

— Какой смысл организовывать в этом году голосование по выбору Зимней Снежной Королевы? И так понятно, что победишь ты. — В голосе Кирстен отчетливо слышалась зависть.

Я пожала плечами, но спорить не стала. Вероятность того, что мои одноклассники выберут королевой меня, была более чем велика.

Если и существовало что-то, кроме школьных предметов, что я освоила в совершенстве, — так это искусство всем нравиться. Я не была богата, не была снобом, не осуждала людей и обладала способностью прятать то, насколько сильно чувствовала себя не похожей на остальных. Я старалась быть друзьями со всеми. Принимала участие в выпуске школьной газеты. Участвовала в дебатах. Была членом женской футбольной команды. Возглавляла наш школьный театр.

Я была очень, очень занятой.

Мне нравилась такая жизнь. Мало того, она была мне необходима. Я стремилась к популярности не ради внимания. А ради контроля, который она давала мне. С верными картами на руках было гораздо легче избежать боли и гораздо сложней проиграть. Я была самой популярной девочкой в одиннадцатом классе, и, если бы Хейли не разрушила все переездом на Восточное побережье, в следующем году я бы правила школой.

Отстояв очередь за едой, похожей на кошачью отрыжку, мы уселись за наш обычный столик.

— Кто-нибудь собирается объяснить мне про Бостон? — поблескивая глазами, спросила Шивон.

Шивон была капитаном женской футбольной команды, красивой, умной и богатой. Насколько можно было судить, она считала, что я заняла ее место. Я была готова поспорить, что втайне она страшно радовалась моему возможному переезду в Бостон.

— Хейли встретила там кое-кого. Это может быть серьезно.

— Отстойно. Сочувствую, — произнесла Тесс.

— Эй, это же Хейли. Они наверняка расстанутся через неделю.

— Если ты переедешь в Бостон, я перееду с тобой. Я не шучу. — Анна мрачно уставилась на свой сэндвич.

— Ешь. — Я подтолкнула ее локтем.

— Опять ты со своей едой. — Она вздохнула, но сэндвич взяла.

Я тоже надкусила свой сэндвич и оглянулась, впитывая все вокруг. Я очень надеялась, что в следующем году в это время буду находиться ровно там, где сейчас.

У руля своей жизни.

Хейли словно уловила мою внутреннюю тоску, потому что мой телефон ожил в кармане. Вытащив его, я обнаружила сообщение от нее.

«После школы будь дома. Нам нужно поговорить. хх»

Сэндвич во рту превратился в землю, но я продолжила медленно его пережевывать, чувствуя, как в груди становится тесно.

— Индия, ты в порядке?

Я с трудом проглотила и подтолкнула телефон Анне.

— Похоже, я все-таки переезжаю в Бостон.

Она побледнела и посмотрела на сообщение.

— Черт.

***

Я пялилась на парковку старшей школы Фэйр Оукс, осознавая, что сердце в груди колотится сильнее, чем во время футбольной тренировки. Которая затянулась, и я знала, что Хейли наверняка начала нервничать.

Меня заранее подташнивало от предстоящего разговора, но я все-таки взяла телефон и позвонила ей.

— Где ты? — вместо приветствия спросила она.

— Тренировка поздно закончилась, а у Шивон прием у дантиста, так что она не смогла меня подвезти.

— Черт, я забыла про тренировку. Уже еду.

Присев на обочину, я стала просматривать телефон, проверяя социальные сети и отвечая на сообщения. Анна в снэпчате прислала картинку с изображением сосательного леденца с приклеенной в фотошопе эмблемой бостонских «Рэд Сокс». Поверх картинки она нацарапала:

«Покажи Хейли. Пусть отсосет! НИ В КАКОЙ БОСТОН ТЫ НЕ ПОЕДЕШЬ. хохо»

Я мрачно улыбнулась.

Когда приехала Хейли, я молча села в машину, и мы в тишине выдвинулись домой. Зайдя внутрь, Хейли наконец заговорила:

— Я подумала, может, сегодня закажем что-нибудь вкусное?

Нам было не по карману часто заказывать еду на дом. Мы приберегали эту возможность для дней рождения и последнего дня летних каникул. А иногда и для Дня благодарения.

Что-то происходило.

— Разве ты не должна сейчас быть в рейсе?

Она пожала плечами, избегая зрительного контакта со мной, и направилась в кухню. Я пошла следом.

— Что хочешь? — Она вытащила из кухонного шкафа листовки доставок. — Китайскую кухню, индийскую, тайскую, ливанскую?

— Я хочу разделаться с этим твоим «разговором».

Хейли долго рассматривала мое напряженное, настороженное лицо. Наконец, она вздохнула.

— У меня хорошие новости. Правда.

— Говори уже.

— Тео сделал мне предложение. Я согласилась. И мы не хотим ждать. Мы поженимся в декабре.

У меня отвисла челюсть.

— Я ведь еще даже не познакомилась с ним!

Она ущипнула себя за переносицу.

— Это имело бы значение, будь ты помладше. Но тебе шестнадцать. Ты перешла в предпоследний класс. Мы опомниться не успеем, как ты уедешь в колледж. — Она шагнула ко мне и взяла за руку. Я позволила ей сжать ее. — И, милая, теперь ты сможешь поступить в любой колледж, какой только захочешь.

— С чего вдруг?

— Тео… он, ну, богат. И уже дал мне понять, что хочет для меня самого лучшего. А значит, и для тебя.

— Пытаешься купить мое согласие на весь этот фарс? Ты ведь осознаешь, что это не нормально, да?

Хейли выронила мою руку.

— Не драматизируй. Да, оставить школу и друзей и начать все заново в Массачусетсе будет сложно. Но плюс в том, что у нас больше не будет финансовых трудностей. Никогда.

Боже, насколько богат этот тип?

Хейли, будто прочитав мои мысли, мечтательно улыбнулась:

— Он весьма успешный юрист из богатой семьи. Бостонская элита.

— И женится на тебе?

— Ну спасибо, — огрызнулась она. — Большое спасибо.

— Я ничего такого не имела в виду. — Я пожала плечами. — Просто… я думала, что такие люди держатся в своем узком кругу.

— Как правило, да. Но Тео это не беспокоит. Он просто хочет жениться на женщине, которую любит. — Она отмахнулась от моего негатива, стряхнув волосы с плеч. — Он был женат на состоятельной женщине. У них родилась дочь, Элоиза, а через несколько лет его жена скончалась от рака. И до меня у него не было серьезных отношений.

— О боже. — Я с отвращением покачала головой. — Ты думаешь, будто попала в какую-то сказку.

— Не разговаривай со мной так.

— Ты тянешь меня через всю страну, чтобы жить у человека, с которым я не знакома! — Я слышала в своем голосе истерические нотки, но просто не могла остановиться. — Давай вспомним твоего последнего бойфренда, с которым мне пришлось жить. Или ты уже забыла его?

На лице Хейли отразилось понимание. Шокировало то, что мне вообще пришлось произносить это вслух. Хорошая мать поняла бы, почему я воспринимаю все это в штыки.

— О, милая. — Она было двинулась ко мне, но, когда я отшатнулась, остановилась. — Тео не такой. Даже близко. Я больше не глупый ребенок и не совершу снова ту же ошибку.

Я уставилась в пол, стараясь успокоить сердцебиение и ничего не слыша из-за рева крови в ушах.

Хейли дотронулась до меня, и я, вздрогнув, подняла взгляд. Проигнорировав язык моего тела, она взяла меня за руки, наклонилась и заглянула в глаза.

— Никто, — горячо прошептала она, — никто не причинит тебе боли. Я обещаю.

Лгунья.

ЛГУНЬЯ.

ЛГУНЬЯ!

Каким-то образом я проглотила рвущийся изнутри крик.

Это происходило.

Она рушила мой контроль.

Я съежилась под ее прикосновением, отвела взгляд от ее обещающих глаз и кивнула. Она поцеловала меня в лоб и сжала мои ладони.

— Зачем нам нужно переезжать? Если у него столько денег, почему он не может переехать сюда?

— Потому что он не из тех юристов, которые могут перейти в новую фирму. У него своя фирма. Плюс Элоиза ходит в Бостоне в очень хорошую школу. Правильней будет переехать туда.

— Прошло уже две недели с начала семестра. Что будет с моими занятиями?

— Занятия в твоей новой школе начинаются только на следующей неделе. Ты пойдешь в школу в конце сентября, а значит, пропустишь всего пару недель. Дорогая, это будет лучшее, что когда-либо с нами случалось. И разве ты не слышала, что Тео — юрист? Я знаю, ты хочешь работать в окружной прокуратуре. Тео может открыть для тебя эту дверь.

Меня потрясло, что она подумала даже об этом. Я хотела сажать преступников за решетку, где им было самое место. Но я не хотела становиться обычным юристом. Я хотела большего. Однажды попасть в окружную прокуратуру. Но моим главным тайным желанием было кресло самого прокурора. Я и не знала, что Хейли действительно слушала, когда я говорила о своих карьерных устремлениях.

Но тем не менее… я бы хотела добиться всего сама. Без чьей-либо помощи — и особенно без помощи нового папика Хейли.

***

Картошка-фри. Пирожки. Кукурузные хлопья. Шоколад. Бургер. С сыром. Я очень люблю сыр. С горчицей и кетчупом сверху. Спагетти с порезанными в них маленькими сосисками. Как готовила мамочка.

Перестань думать о еде.

Я даже плакать не могу. Плакать чересчур больно. И требует слишком много усилий.

Как холодно. Душ в крошечной ванной нашего трейлера был не лучшим местом для сна. У меня была вода. Но от воды мой животик уже начал болеть.

Сколько времени прошло? Я больше не могла без еды.

Я пробовала выбраться, но он чем-то заблокировал дверь, и я видела, что окошко над раковиной заколочено.

Меня снова одолела сонливость.

Я так устала от мыслей о еде.

От постоянной сонливости.

За дверью раздались шаги.

Треск.

Внезапно я почувствовала на лице тепло.

— Открой глаза, отребье.

Я открыла глаза.

Он злобно пялился на меня, стоя в узком дверном проеме.

— Наказание окончено. Меня достало пользоваться ванной Карлы.

У меня во рту было сухо. Его словно забило дорожной пылью с песком.

— Ну? — Он схватил меня за руку и потянул вверх. — Выметайся.

Он отпустил меня, и я, прижавшись к косяку, сползла на пол.

«У меня отказали ноги», — в панике подумала я.

Внезапно бок взорвался болью, и я повернулась.

Он убрал ногу от моего бедра.

— Я сказал, выметайся.

Я кое-как смогла отползти.

Дверь ванной захлопнулась позади меня. Я лежала на полу кухни и смотрела на буфет.

В конце концов я заскулила.

Там была еда. Но у меня не было сил, чтобы достать ее.

***

МНЕ ГОВОРИЛИ, ЧТО, КОГДА Я ПОВЗРОСЛЕЮ, ВСЕ МОИ СТРАХИ УЙДУТ!

Рев «Twenty One Pilots» на телефоне резко вырвал меня из сна. Будильник. Нащупав телефон, я выключила его и легла.

Мои простыни промокли от пота.

Мне давно не снились кошмары, и без всякого Фрейда было понятно, почему они вернулись.

Все-таки через пару недель я пересеку всю страну, чтобы жить с абсолютно незнакомым человеком.

Застонав, я вытащила себя из постели, гадая, за что мне досталась самая эгоистичная и безответственная мать на земле.

***

— Поверить не могу, что Индия и правда переезжает.

Я направлялась на собрание танцевального комитета, но при упоминании своего имени замерла и не стала поворачивать за угол.

— А я могу. И это первая хорошая новость с тех пор, как она появилась у нас, — сказала Шивон.

Я прищурилась. Стерва.

— О чем ты? — спросила Тесс.

— О, да ладно тебе. Сравни ее и меня. Она — отребье, живет в убогой квартирке, которую изнутри видела только Анна. А у меня большой дом, где можно проводить вечеринки, и бассейн. А рядом пляж. Это преступление, что она настолько популярна.

После слов «она — отребье» я уже мало что слышала.

В моей груди поселилась паника.

Нет.

Школа должна была быть моим безопасным местом.

Здесь никто не мог так говорить обо мне.

Пока я оставалась здесь, школа была моим королевством. Я вышла из-за угла. Тесс уже пошла по коридору в сторону кабинета, в котором проходили собрания танцевального комитета.

Шивон смотрела ей вслед, но при виде меня слегка дернулась.

Я пристально оглядела ее, проходя мимо.

— Ну? Ты идешь или нет?

— Я-то иду, а тебе что там делать? — буркнула она, подстраиваясь под мой шаг. — Тебя же не будет здесь во время бала.

— Во время бала — не будет. Но сейчас я все еще здесь, — напомнила я.

И получила несказанное удовольствие, когда все присутствующие в кабинете с энтузиазмом поприветствовали меня, а на Шивон едва посмотрели. А еще когда большинство моих предложений было принято, несмотря на то что ко времени бала я буду уже далеко.

Все было под контролем.

В этой комнате Шивон и ее слова не могли добраться до меня.

— У тебя измученный вид, — тихо сказала мне Анна, когда собрание кончилось.

Я не могла сказать ей, из-за чего именно уже в пятый раз за неделю видела один из старых кошмаров. Сегодня ночью он разбудил меня в три, и я больше не смогла уснуть.

— Просто устала. Пакуем вещи и все такое. Ну, ты знаешь.

— Знаю. Не напоминай мне. — Анна обняла меня за талию и притянула к себе. — Хейли рассказала еще что-нибудь о том типе?

— Немного. И я погуглила его.

Ее глаза распахнулись от любопытства:

— И что ты нашла?

Ничего компрометирующего. Но все равно пугающее до дрожи.

— Хейли сказала, что он богат. В смысле — очень. Он из высшего общества. И она тянет туда же меня. Меня. В высшее общество.

При мысли о том, что вскарабкаться на верх социальной лестницы в Бостоне будет практически невозможно, я ощутила в груди растущую панику. Находиться внизу социальной иерархии было моим ночным кошмаром. Когда ты невидимка, люди не замечают тебя, и никому нет дела, случилось ли с тобой что-то плохое. Никто не бросится тебе помогать.

В мире Теодора Роберта Фейвезера, эсквайра, была совсем другая социальная лестница.

— Как я вообще впишусь туда?

— Не все в твоей школе будут богатыми.

К несчастью, Анна ошибалась.

— Не все, но большинство. Я иду в частную школу.

Она выглядела такой же перепуганной, какой чувствовала себя я.

— Без шуток?

— Без шуток.

— Типа, с маленькими клетчатыми юбочками и всем таким прочим?

— Я изучила школьный вебсайт, и, кажется, у них не введена единая форма, но там совершенно другой уровень обучения. — Что было хорошо для поступления в колледж, но означало, что придется прикладывать больше усилий, а это, в свою очередь, означало конец моим планам по социальному росту. — Плата за обучение просто безумная. По всей видимости, Теодор устроил меня туда без собеседования, благодаря одному своему имени.

Анна наморщила нос.

— Вау. Поверить не могу, что ты переезжаешь к мистеру Денежному Мешку, которого еще даже не знаешь. У тебя такая эксцентричная мама. Все прямо как в телешоу.

Я горько усмехнулась.

— Вся моя жизнь как телешоу.

Глава 2

Дом в Вестоне, штат Массачусетс, оказался особняком. Настоящим особняком.

Я стояла на подъездной дорожке и, запрокинув лицо, рассматривала массивное здание из красного кирпича с крышей, выложенной серым сланцем, и ослепительно-белыми деревянными оконными рамами.

— Тебе нравится?

Я тяжело сглотнула и покосилась на жениха Хейли и свою будущую злую мачеху — то есть, отчима.

Теодор Фейвезер был высоким, атлетично сложенным мужчиной за сорок. Полагаю, он неплохо сохранился для своих лет. В довершении ко всему он владел домом, который был больше нашей калифорнийской квартиры раз в двадцать-тридцать.

— Такой большой, — ответила я.

Тео рассмеялся, и в уголках его глаз собрались морщинки. Видимо, он часто смеялся. Что, однако, не значило, что он добр. В этих смеющихся голубых глазах все равно могла таиться жестокость. В конце концов, люди были мастерами вводить в заблуждение.

— Большой, — согласился он.

— Ты знаешь, что мне он нравится. — Хейли положила голову ему на плечо. — Поверить не могу, что мы наконец-то здесь.

— Я тоже. — Он поцеловал ее в лоб. — Такое чувство, что я ждал вас вечность.

Тео встретил нас в аэропорту. Багажа у нас было мало, потому что Хейли велела не брать много вещей. Она сказала, что здесь мы купим одежду, которая поможет нам лучше вписаться.

О да.

Было заметно, что ее будоражит перспектива начать тратить наличные Тео. Я же не хотела быть обязанной этому типу ничем. К несчастью, я уже была должна ему тысячи долларов за обучение в какой-то пафосной бостонской школе.

— Идем внутрь.

Вслед за Тео мы миновали двойные парадные двери и ступили в отделанную мрамором прихожую с еще одними огромными двойными дверями, которые вели в главный холл. Навстречу нам спускалась, изгибаясь, широкая лестница. Я во все глаза пялилась на роскошную обстановку.

Пока я росла, я старалась изо всех сил не чувствовать себя отребьем. Хотя люди думали о нас именно так. Но я заставила себя запомнить: что бы они ни болтали, я была не такой.

Но стоя в дешевой одежде в этом большом, дорогом доме, я ощутила подавляющий страх, что здесь ко мне никогда не вернется контроль и власть над своей жизнью. Я ощущала себя неуклюжей. Неискушенной. Некультурной.

Отребьем.

И я — если такое было возможно — еще сильнее возненавидела Хейли и Тео за то, что они притащили меня сюда и заставили так себя чувствовать.

— Идем, Индия. Я покажу тебе дом и твою комнату.

От красоты дома меня стало подташнивать. Я потеряла счет потрясающе оформленным и шикарно обставленным комнатам, через которые нас провел Тео. Кухня была в два раза больше нашей квартиры. Наконец он привел нас в заднюю часть дома в более простую комнату отдыха. Три из четырех ее стен были стеклянными от пола до потолка, а двойные французские двери вели в просторный внутренний двор. Я смогла разглядеть гриль, большой стол для еды на свежем воздухе, шезлонги, а за ними — огромный бассейн и домик, который был мини-версией главного дома.

Вокруг бассейна, смеясь и болтая, сидела группа моих ровесников.

Увидев их, Тео нахмурился, но, заметив, что я наблюдаю за ним, улыбнулся. Эта внезапная перемена лишь укрепила мое решение быть с ним настороже.

— Это Элоиза с друзьями. Почему бы нам не подойти к ним? А позже Элоиза покажет тебе твою комнату.

Ничего хуже и придумать было нельзя.

Пока Тео и Хейли выводили меня на сентябрьское солнце, к моим ногам будто были привязаны гири.

— Элоиза, — позвал Тео дочь, и с шезлонга поднялась хорошенькая рыжеволосая девушка. На ней было красивое желтое шелковое платье, которое великолепно смотрелось на ее бледно-розовой коже и стоило, должно быть, целое состояние.

Она шагнула вперед и, увидев отца, просияла. Когда они обнялись, а затем улыбнулись друг другу, меня кольнуло что-то такое, что я отказалась называть завистью. В крепком объятии отца и дочери было столько чувства — чтобы его сымитировать, им нужно было быть по-настоящему талантливыми актерами.

Я не расслышала, что Тео сказал ей, но вид у Элоизы стал пристыженный.

— Прости, пап. — Элоиза посмотрела на Хейли в упор. — Прошу прощения, что не вышла надлежащим образом поприветствовать вас.

— Ничего страшного, дорогая. — Хейли махнула рукой, отметая ее извинения, а я между тем усиленно старалась не хмуриться. Дорогая? Серьезно? Насколько близки Хейли и ее новая в-скором-будущем-дочь?

— Элоиза, это Индия. Индия — Элоиза, — сказал Тео.

Светло-ореховые глаза посмотрели в мои, и я напряглась. Тепло в них исчезло.

— Добро пожаловать. — Она натянуто улыбнулась.

Я коротко кивнула ей, что заставило ее напрячься сильнее.

— Я помогу Хейли устроиться. Почему бы тебе не представить Индию своим друзьям? А потом ты можешь показать ей ее комнату.

— Само собой, папочка, — прощебетала она.

Хейли сжала мою руку и бросила на меня ободряющий взгляд, как будто ей было не все равно, что она бросает меня на погибель. Я отвернулась от нее и настороженно посмотрела на Элоизу.

Она безмолвно разглядывала меня, а когда мы услышали щелчок закрывшихся французских дверей, скрестила на груди руки.

— Приехала, значит.

Да уж. Не самое теплое приветствие в мире.

— Похоже на то.

Она хмуро оглядела мою одежду.

— Тебе нужно пройтись по магазинам.

Я не дала увидеть свою реакцию на ее намек, что моя одежда слишком дешевая для ее мира, ни ей, ни хихикающей сзади подруге. Чтобы защититься, я сделала единственное, что могла, — притворилась, что не испугана.

— Кто твои друзья? — спросила я, проходя к ним.

Любительницей похихикать оказалась миниатюрная девушка с безупречной кожей золотистого цвета и шикарными каштановыми волосами. Она сидела на краешке шезлонга. У бассейна болтали ногами в воде блондин с бронзовым загаром и сногсшибательная блондинка с фарфоровой кожей — они выглядели словно реклама из каталога, — а в самом бассейне покачивался на надувном матрасе ухмыляющийся брюнет. Наконец мои глаза перешли к последнему парню, который стоял, подперев плечом стену домика у бассейна. Он был высоким, с естественным загаром, темными волосами и темными глазами и относился к тому типу парней, которые слишком красивы, чтобы существовать в реальности. И он смотрел на меня с холодным равнодушием.

Я ответила ему своим лучшим скучающим взглядом, после чего снова переключила внимание на девушку на шезлонге.

К моему удивлению, она улыбнулась мне:

— Я Шарлотта.

— Гораздо важнее, что я — Гейб, — выкрикнул парень в бассейне. Он подплыл к нам и, улыбаясь мне, протянул руку. У него были волнистые черные волосы, на смуглой коже сверкала вода, а щеки и переносицу усыпали веснушки на тон темней кожи, которые придавали его симпатичному лицу очарование.

Я наклонилась и, пока его улыбающиеся темные глаза блуждали по моему лицу, неуверенно пожала его мокрую руку.

— Индия.

— Классное имя. — Изучая меня, он откинулся назад на матрас. Его поведение весьма отличалось от поведения Элоизы, и я немного расслабилась. Может, у меня еще осталось немного власти. В конце концов, в Массачусетсе я не стала волшебным образом некрасивой.

— Я Джошуа. — Мне протянул руку парень, который сидел, опустив ноги в бассейн. Девушка рядом злобно глянула на него и пихнула локтем в живот.

— Ай. — Он нахмурился. — Ты чего?

Она с отвращением дернула головой.

— Идиот.

Проигнорировав ее, я взяла его за руку.

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже.

Теперь он подтолкнул девушку. Она тяжело вздохнула и так же, как Элоиза, оглядела меня.

— Брайс, — пробурчала она.

Я оглянулась на парня у домика. Под моим взглядом он выпрямился и пошел в мою сторону. Остановившись возле шезлонга, он сел на него с расслабленной грацией, которая могла быть только врожденной.

— Финн Рочестер, — сжато произнес он глуховатым и низким голосом.

Он оказался единственным, кто представился по фамилии, что, видимо, должно было намекать на ее важность. Именно тогда я решила, что этот красивый, высокомерный парень понравился мне меньше всех.

— Мой бойфренд. — Элоиза подошла к нему и положила руку ему на плечо.

Жест показался мне вынужденным, и я задалась вопросом, что думает Рочестер по поводу столь очевидной демонстрации прав на владение им.

— И просто, чтобы ты знала: Джошуа — мой бойфренд, — подала голос Брайс.

Их отчаянное стремление обозначить права на парней развеселило меня.

— Буду знать. Постараюсь придерживать свою внутреннюю пожирательницу мужчин, когда они рядом.

Гейб усмехнулся:

— Рядом со мной можешь не сдерживаться.

— То есть вы… — Я указала на него и Шарлотту. — Нет…?

— О, боже, нет, — сказала Шарлотта.

— Эй! — Гейб плеснул в нее водой, и она завизжала как пятилетка.

— Значит, ты из Калифорнии? — спросил Джошуа.

Я кивнула.

— Из Арройо Гранде.

— Фу, Западное побережье, — скривилась Брайс.

Я сразу подумала о Шивон и ее отвращении ко всему, что находилось не на Западном побережье. Неужели я встретила ее массачусетского близнеца?

— Может и «фу», но я убила бы за хорошую погоду круглый год, — тоскливо вздохнула Шарлотта.

— Ты бы заскучала, — сказала Брайс. — Четыре времени года лучше, чем два.

Я не стала объяснять ей, что в Калифорнии тоже четыре времени года, просто контраст между ними не так заметен, как здесь. Мне показалось, что эта информация вряд ли изменит ее мнение о Западном побережье.

— Ну и… насколько странным тебе все это кажется? — спросил Джошуа. — Тео и твоя мама вместе… Довольно неожиданно, да?

Я почувствовала на себе взгляд Элоизы и, поняв, что она против воли заинтересовалась ответом, адресовала его ей:

— Думаю, наши родители мудаки.

Парни взорвались смехом. Ну, Гейб и Джошуа. Финн глазел на меня, как на диковинный научный эксперимент.

Элоиза прищурилась.

— Я не считаю своего отца мудаком. И не приветствую такие слова.

Я скрестила руки на груди.

— Твой отец богаче Jay-Z, и тем не менее никому и в голову не пришло, что ему хорошо бы слетать в Калифорнию, чтобы я смогла узнать, кого мне предстоит называть отчимом. Вместо этого мне пришлось все бросить и переехать к какому-то незнакомцу, которого я никогда не встречала. Разве это не мудацкий поступок со стороны наших родителей?

— Папа хотел заранее с тобой познакомиться, — со спокойным безразличием произнесла Элоиза. — Это твоя мать была против.

Я вздрогнула и почувствовала, как грудь прорезала боль. Конечно, Тео хотел познакомиться со мной, а моя мать отговорила его. Наверно, она думала, что я все испорчу, рассказав правду, или, ну, знаете… просто буду собой.

Я пожала плечами, притворившись, что мне все равно.

— Так вы все ходите в одну школу?

— Мы, — Элоиза очертила пальцем компанию, — и есть старшая школа Тобиаса Рочестера. Ее основателем был прадедушка Финна.

Внезапно все стало проясняться.

Я посмотрела на Финна, но тот сверлил взглядом землю.

Итак, это были крутые ребятки. «Элита». Ну и как мне начать завоевывать их, если холодные манеры Элоизы далеки от располагающих?

Мой взгляд скользнул мимо Элоизы к Финну, который вновь смотрел на меня. Или, вернее сказать, сквозь меня.

Занервничав, я опять взглянула на Элоизу.

Она равнодушно махнула в сторону дома.

— Могу показать тебе твою комнату, но ты, вероятно, хочешь побыть одна, чтобы адаптироваться.

Я пала духом, потому что уловила, что она хотела донести своим вежливым комментарием. Она определенно не приглашала меня в свою компанию.

— Верно. — Я изобразила улыбку, которая, я надеялась, была вежливой. — Увидимся позже, ребята.

— Обязательно, — откликнулся Гейб.

Проходя мимо Шарлотты, я кивнула ей, но она опустила глаза.

Я изо всех сил старалась идти спокойно, пока шла до дома и заходила внутрь.

Оставшись в одиночестве, я привалилась к ближайшей стене и попыталась вдохнуть. Меня всю трясло, лицо горело, а дыхание застряло в горле.

Я будто бы умирала.

Узнав надвигающуюся паническую атаку, я постаралась взять ее под контроль.

Элоиза ясно дала мне понять, что не особенно хочет становиться друзьями. Я не знала, из-за чего: то ли из-за ненависти к моей матери, потому что та собиралась заменить ее умершую маму, то ли из-за нежелания делиться вниманием отца. Но я точно знала, что я осталась за бортом.

Занятия в понедельник обещали быть поистине «восхитительными».

Дрожа, я опустилась на пол и прижала ладони к глазам. Я привыкла к ощущению одиночества среди людей, которым я нравилась, но к настоящему одиночеству — нет.

Странно, что это так испугало меня.

***

Пока я, пытаясь найти свою новую комнату, блуждала по бесчисленным коридорам, лестницам и комнатам особняка, у меня чуть не случилась гипервентиляция легких.

Когда я, наконец, нашла ее, она меня потрясла.

В центре комнаты с французскими дверями, ведущими на балкон, стояла огромная кровать с пологом цвета шампанского на четырех столбиках. Стена напротив была обшита золотистым дамастом. Вся мебель — тумбочки, туалетный столик, зеркало с табуретом — была белого цвета и выдержана во французском стиле. На письменном столе лежал макбук и школьные принадлежности. Напротив кровати висел плоский экран телевизора, а ниже — маленькая полочка с DVD. Рядом с дверью была док-станция, чтобы я могла включать музыку и слушать ее через маленькие колонки, развешенные в углах. И в довершение ко всему, там имелась большая встроенная гардеробная и отдельная ванная с душем и огромной джакузи на ножках в виде звериных лап.

Это были покои принцессы.

Я полюбила эту комнату. И возненавидела себя за это.

В такой комнате я мечтала скрываться, когда жила с отцом. Я и представить не могла, что когда-нибудь буду спать в такой.

Поэтому я полюбила ее.

Мне бы только хотелось, чтобы она досталась мне при других обстоятельствах.

— Что думаешь?

В дверях стояла и мягко улыбалась мне Хейли. Она была одна.

Вспомнив слова Элоизы, я развернулась к ней.

— Да вот думаю, кого ты стыдилась: меня или себя?

Она вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

— О чем ты?

— О том, что Тео хотел прилететь в Калифорнию, чтобы познакомиться со мной и узнать меня, прежде чем тащить через всю страну в это странное место со странными людьми. Ты не захотела, чтобы он знакомился со мной… пока не стало слишком поздно.

Хейли с виноватым видом покачала головой.

— Это неправда.

— Элоиза сказала, что Тео хотел познакомиться со мной, но ты была против.

Она молча уставилась на свои ноги.

Меня не переставало поражать, что она до сих пор могла меня ранить.

— Так в чем причина? — зло надавила на нее я. — Ты стыдилась меня или себя?

— Я… — Она беспомощно пожала плечами и подняла на меня взгляд. — Я боялась, что ты расскажешь ему правду. Я еще не говорила ему, и я знаю, что ты до сих пор сердишься на меня, и я… я не хотела его потерять.

Я ответила на ее признание горьким смешком.

— С тобой всегда так, да, Хейли? Всегда поступаешь, как лучше для тебя. Дать мне время узнать его, а ему — меня… нет, тебе это не было на руку, верно? Кого волнует, что ты снова разорвала на клочки мой мир и бросила к этим акулам? Главное, что у тебя все окей.

Внезапно она подлетела ко мне и, крепко схватив за плечи, взмолилась:

— Ничего лучше с нами еще не случалось. Знаю, ты мне не веришь, но Тео хороший человек, и он сможет о нас позаботиться. Здесь никто не причинит нам вреда.

— Никто, кроме нас самих.

Ее руки упали.

— Ты расскажешь ему?

Я оглядела комнату, зная, что в обычной гостевой спальне не могло быть ни ноутбука, ни колонок, ни учебных принадлежностей. Каким бы ни был настоящий характер Тео, он пошел на многое, чтобы тепло принять меня в своем доме.

— Знаешь, мне почти жаль его. — Я повернулась к ней. — Знал бы он, кого берет в жены.

Что-то надломилось во мне, когда я заглянула в ее полные муки глаза. Суть заключалась в том, что это могло бы стать моей идеальной местью. Я могла отнять его у нее, предъявив ему голые жесткие факты. Но во мне не было достаточного количества злости.

— Я не скажу ему.

Хейли облегченно расслабилась.

— Это правильное решение, милая. Я стараюсь все исправить. Стараюсь уже целых шесть лет. Что еще я могу сделать?

— Перестать стараться.

Я дернулась, когда она подняла руку и провела большим пальцем по моей щеке. Ее глаза были мокрыми, когда она прошептала:

— Никогда.

Пока она выходила из комнаты, мне удавалось держаться. А затем я наконец дала волю слезам.

***

— Чудесно, — произнес Тео. — Наш первый семейный ужин.

Хейли просияла, в то время как мы с Элоизой, сидя напротив за столом на восьмерых человек, старались смотреть куда угодно, только не друг на друга.

После того как Хейли и Тео вынудили меня покинуть мою новую спальню, я обнаружила, что у Тео есть водитель, повар, три горничных и садовник. Еще я не заметила сразу теннисный корт и площадку для игры в бадминтон.

У них были слуги.

Слуги!

Серьезно?

Я чувствовала себя Седриком Эрролом из «Маленького лорда Фонтлероя».

Пока вышеупомянутые слуги подавали нам ужин, я игнорировала нежное воркование Хейли и Тео друг с другом, пока Тео вдруг не сказал:

— Элоиза, почему бы тебе не побыть завтра гидом для Хейли и Индии? Они будут обновлять гардероб.

Элоиза улыбнулась отцу.

— Я бы с радостью, папа, но завтра мы с Шарлоттой будем доделывать лабораторную по химии. Ее нужно сдать в понедельник.

— Что ж, ладно. Образование прежде всего. — Он выглядел разочарованным, но давить на нее не стал.

Я испытала облегчение, услышав, что она не присоединится к нам.

— На Чарльз-стрит есть очень хорошие магазины, — тепло сказала Элоиза Хейли. — И еще на Ньюбери-стрит. Там вы найдете все необходимое.

— Спасибо. — Хейли повернулась к Тео. — Я никогда не делала покупок в Бостоне.

— Джил отвезет вас, но в Бэк-бэй и Бикон-хилл сложно потеряться. Кстати, там находится твоя новая школа, Индия. В Бикон-хилл, — сказал Тео. — Завтра утром Джил отвезет вас с Элоизой туда и заберет после занятий. Если ваши занятия закончатся в разное время, мы что-нибудь придумаем. Твоя мама говорила, что ты отлично играешь в футбол. В школе Тобиаса Рочестера, к сожалению, нет женской футбольной команды, но есть команда по лакроссу.

— Я никогда не играла в лакросс.

— Попробуй. Возможно, у тебя получится.

— В школе есть своя газета?

Мой внезапной интерес к разговору заставил его глаза загореться. Думаю, он был доволен моим интересом к учебе. Конечно, он не понимал, что моя истинная мотивация заключалась в другом, но тем не менее я действительно хотела поступить в хороший колледж.

— Да, есть. Причем, газета, удостоенная наградами.

— Индия была соредактором в своей школьной газете, — гордо сказала Хейли.

Меня удивило, что она знает об этом.

Тео явно обрадовался.

— Что ж, нам обязательно нужно устроить тебя в «Тобиас Рочестер Крониклс».

— Спасибо, — выдавила я.

— Пожалуйста. Что еще тебе интересно?

— Я участвовала в дебатах и возглавляла театр.

— Ну… — Тео улыбнулся дочери. — Элоиза уже три года исполняет главные роли в школьных спектаклях. Обычно их дают только старшеклассникам, но Элоиза настолько талантлива, что ей доставались все главные роли с четырнадцати лет. Наверняка она сможет найти тебе работу за сценой.

— Папа, наш театр — не какой-то там драмкружок в государственной школе. Его возглавляет не ученик, а опытный оплачиваемый специалист.

Он пожал плечами.

— Я знаю. Но Индия может быть ассистентом.

— Да, я могу быть ассистентом, — добавила я и невинно похлопала ресницами, копируя Элоизу.

У нее стал такой вид, будто ей было больно.

— Думаю, наш штат полностью укомплектован.

— Чепуха, — сказал Тео. — Учебный год только начинается.

— Чепуха, — беззвучно сказала я Хейли. Серьезно? Интересно, все семьи бостонской верхушки общества разговаривают так, словно они до сих пор британцы?

Удивительно, но Хейли в ответ на мое поддразнивание спрятала улыбку в салфетке.

— Угу, чепуха, — сказала я Элоизе. — Ты же талант. Уверена, ты сможешь потянуть за нужные ниточки.

Хейли закашлялась в салфетку, не очень удачно скрывая смешок.

Тео, казалось, ничего не заметил. Он был занят тем, что разглядывал меня, словно оценивая по-новому.

— А у тебя есть хватка. Прекрасное качество. Думаю, ты отлично впишешься сюда, Индия.

— Я тоже так думаю. — Я заставила себя улыбнуться в ответ.

— Когда твоя мама сказала, что ты планируешь идти в юридический колледж и хочешь работать в окружной прокуратуре, я был впечатлен, — добавил Тео. Кажется, искренне. — А теперь, когда мы познакомились, стал впечатлен еще больше. Ты не представляешь, как замечательно иметь в семье многообещающего юриста.

Я не знала, насколько правдивыми были его слова, но видела, что одобрение отца по какой-то причине заставило Элоизу насторожиться.

Глава 3

Признавать не хотелось, но Чарльз-стрит очаровала меня.

Джил, наш водитель, оказался приятным высоким мужчиной немного за сорок с лысой головой, широкими плечами и мощными бицепсами. Думаю, он был скорее телохранителем, чем водителем.

Он каким-то чудом нашел место для парковки на улице, вымощенной красным кирпичом, вдоль которой росли деревья и стояли старомодные газовые фонари. Здесь находились исключительно антикварные лавки, рестораны и бутики. Воздух полнился ароматом цветов, и казалось, что мы и не в городе вовсе.

Хейли уже купила два платья, стоимостью не в одну сотню долларов каждое.

Я купила симпатичный блокнот.

— Тебе пора бы начать искать, — сказала Хейли, когда мы прогулочным шагом пошли к машине, возле которой смирно стоял Джил.

— Что именно? — откликнулась я. — Я понятия не имею, как одеваются в этой школе.

— Я об этом не подумала. Черт. Надо было спросить Элоизу. Прости.

— Не думаю, что она бы помогла.

— О чем ты?

— За всеми ее улыбочками и «да, папочка» кроется неприязнь ко мне.

Я ожидала, что Хейли пропустит это мимо ушей, но она внимательно оглядела меня и спросила:

— Она была груба с тобой?

— Нет, но и теплого приема тоже не оказала.

— Дай ей время. — Она с просящей улыбкой подтолкнула меня плечом.

— Ладно, плевать.

— Если Элоиза пересечет черту, сразу скажи. Отец немного избаловал ее.

— Справлюсь сама. — Я была слишком упрямой, чтобы принять ее помощь.

— Финн!

Я вздрогнула от внезапного возгласа Хейли.

А затем проследила за ее взглядом, и мой желудок совершил кувырок.

Из бутика, в котором я недавно купила блокнот, вышел Финн Рочестер. Он оглянулся на нас и прищурился, уставившись на меня.

Прежде чем я успела остановить ее, Хейли заторопилась к нему.

— Хейли, — вежливо кивнул Финн.

Я не думала, что Хейли знакома с бойфрендом Элоизы, — совсем забыла, что она провела несколько месяцев с этими людьми, прежде чем забросить меня в самую гущу событий. И, по всей видимости, они были знакомы не поверхностно, а достаточно хорошо, поскольку называли друг друга по имени. Во мне вновь начала разгораться обида.

— Финн, как ты? — Хейли улыбнулась ему, словно он был самым интересным мальчиком в мире. Но я знала ее достаточно хорошо и понимала, что в первую очередь ее впечатляет его фамилия и аура врожденного культурного превосходства.

— Хорошо. А вы?

— Мы ходим по магазинам. — Она приподняла пакеты, которые держала в руках.

Он бросил взгляд на мой одинокий пакетик.

— Ты ничего не покупаешь?

Вопрос был произнесен таким безразличным, скучающим тоном, что было неясно, зачем он вообще задал его.

Прежде чем я успела ответить, вмешалась Хейли:

— У Индии дилемма. Возможно, ты смог бы помочь.

— Буду счастлив.

Я фыркнула. Громко. Потому что в его голосе слышалось желание делать что угодно, только не помогать мне.

Его взгляд переметнулся обратно ко мне, но я, отказываясь показывать свой страх перед ним и его мужественной красотой, тоже уставилась на него и смотрела, пока он не отвел глаза к Хейли.

За победу в гляделки я мысленно дала себе пять.

Хейли, которая с заметным интересом наблюдала за нашим обменом взглядами, усмехнулась и спросила его:

— Что носят девочки в вашей школе? Индии нужен гардероб на семестр.

Он, не глядя на меня, пожал плечами.

— Отдавайте предпочтение дизайнерским вещам. На Ньюбери-стрит полно магазинов. Представьтесь персоналу, объясните, что она учится в школе Тобиаса Рочестера, и они смогут помочь вам.

— Отлично, спасибо тебе, — просияла Хейли, которую нисколько не покоробило, что Финн говорил обо мне в третьем лице, словно меня не было рядом.

Неужели он испугался, что, если назвать меня по имени, то на него падет тень моего отстойного происхождения?

Говнюк.

— Пожалуйста. — Он кивнул нам. — Приятного дня.

Глядя вслед его удаляющейся высокой фигуре, я решила, что они с Элоизой составляют идеальную пару. У него были широкие плечи пловца, узкая талия, длинные ноги и лицо, достойное греческих богов, а дорогая одежда дополняла его совершенство.

Он был так же красив и богат, как его девушка.

И так же «приветлив».

— Мне он нравится, — тихо сказала Хейли. — Есть в нем нечто загадочное.

— Обычный сноб.

Она нахмурилась.

— Нет, я так не считаю. Думаю, он просто грустит.

— Грустит? — Я поморщилась. — С чего бы?

— Не знаю. Может, ему просто нужен друг.

Она многозначительно подтолкнула меня, и я издала раздраженный смешок.

— О, да, я понимаю, к чему ты клонишь.

— Что? — Хейли, казалось, смутилась. Мы снова пошли к машине. — Думаю, если ты приложишь немного усилий, то вы могли бы поладить. Знаешь, именно такого мальчика я и хотела бы видеть рядом с тобой, если бы его уже не заняла Элоиза. Такому парню, как он, всегда нужен кто-то, кто немного встряхнул бы его. А ты так хорошо умеешь это делать.

В ответ на ее поддразнивание я закатила глаза и проворчала:

— Я умею хорошо встряхивать только тебя, Хейли. С остальными я веду себя сдержанно.

К тому же… Скорее в аду наступит зима, чем Финн Рочестер обратит внимание на такую, как я.

И абсолютно точно понадобится настоящее чудо, чтобы меня привлек такой холодный парень, как он. И неважно, насколько красивым было его лицо.

***

Большие кованые ворота распахнулись, явив внутренний двор старшей школы Тобиаса Рочестера. Представительное здание, построенное в федеральном стиле и расположенное в глубине улицы, выглядело королем среди симпатичных таунхаусов модного района Бикон-хилл.

Обозревая его, я пыталась игнорировать грохот сердца.

К сожалению, мое утро стремительно портилось. Когда я проснулась, мою красивую тихую комнату заливал солнечный свет. Я чувствовала себя на удивление хорошо отдохнувшей. Серьезно, я вдруг поняла, почему, описывая кровати, часто говорят «мягкая, как облака».

Затем я приняла потрясающий душ в своей новой огромной ванной и выбрала из кучи вещей, которые Хейли заставила меня купить накануне, облегающие джинсы Armani и мешковатую футболку Alexander McQueen. Хейли (а точнее Тео) купила мне даже украшения, и теперь на мне были новенькие часы, браслет и маленькие бриллиантовые сережки. Повседневный, но дорогой образ завершала пара балеток Tory Burch, и, хотя мне претило признавать это — ведь я ощущала себя ходячей привилегией, — выглядела я хорошо.

И вот на этом «хорошести» закончились.

Тео за завтраком не присутствовал, так как очень рано уехал в офис, а Хейли еще лежала в постели. Так что за столом сидела одна Элоиза, и слуги исполняли каждый ее каприз.

Я решила сама поесть на кухне, надеясь поговорить с поваром по имени Гретхен, но оказалось, что та совсем не желает видеть меня на своей кухне. Думаю, ее выдали сердитые взгляды и прогоняющие жесты.

В итоге мне пришлось сесть в столовой со своей будущей-в-скором-времени сводной сестрой. Пока мы завтракали, между нами стояла густая, почти удушающая тишина.

Джил пришел сообщить, что нам пора выезжать в школу, и я подхватила свой новый кожаный ранец на лямке (в жизни не думала, что когда-нибудь буду использовать слово ранец) и поспешила за Элоизой.

Во время получасовой поездки в школу мы продолжали хранить натянутое молчание. Когда мы подъехали, Джил открыл дверцу Элоизе, и она выскочила из машины с такой скоростью, словно у меня была чума.

Джил сочувствующе улыбнулся мне и пожелал хорошего первого дня.

За все мое пребывание в Массачусетсе Джил пока что был единственным человеком, который в теории мог мне понравиться.

Пока я шла через ворота в свою новую школьную жизнь, Несколько школьников окинули меня любопытствующими взглядами. Пару недель назад Тео прислал Хейли список школьных предметов на выбор. Когда я определилась, то в течение двадцати четырех часов получила свое новое расписание, и он выслал учебники, чтобы я хоть немного была в курсе того, о чем могут говорить на занятиях. Еще в школе была локальная сеть, и учителя не ленились вносить туда списки предстоящих обсуждений и материалов для чтения.

Несмотря на то, что я уже числилась в школе, мне все равно нужно было зарегистрироваться. Следуя за указателями, я пошла в школьный офис, по пути разглядывая современный интерьер, который не сочетался с экстерьером здания. Офис оказался шикарным — сплошное сверкающее стекло, белое лакированное дерево и дорогие компьютеры.

— Я могу вам чем-то помочь? — улыбнулась мне блондинка средних лет, когда я зашла.

Я сдержанно улыбнулась ей, надеясь, что по моему лицу не заметно, как сильно я нервничаю.

— Меня зовут Индия Максвелл. Я новенькая.

— О, мисс Максвелл, конечно. — Она обошла стол и протянула мне руку. — Я мисс Льюэлин, глава администрации школы.

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже. Мы ожидали тебя. — Она повернулась к столу и, покопавшись в бумагах, подала мне объемный конверт. — Держи. Внутри ты найдешь всю важную информацию о школе, а также буклеты о внеклассных занятиях.

— Спасибо, — пробормотала я, чувствуя, как голова пошла кругом.

— Директор Вандербилт хотел бы представиться.

Оказалось, что директор Вандербилт всего лет на пять старше Тео. Я ожидала увидеть нудного, напыщенного и высокомерного человека, но директор Вандербилт — высокий, худой как щепка мужчина в крошечных очках без оправы, примостившихся на большом римском носу, — был сердечным и приветливым.

По факту, его прием был самым радушным в тот день.

Моим первым уроком была микроэкономика, и к моему ужасу оказалось, что тот же предмет взяли Элоиза, Финн и вся остальная компания. Я не ожидала увидеть их всех в одном классе, и пока учитель представлял меня, мне пришлось быстро натянуть на лицо маску безразличия.

Пока я садилась в другой стороне кабинета, Элоиза ничем не показала, что знает меня. Мои глаза сместились на Финна, но он смотрел на учителя — так старательно, словно всеми силами пытался не встретиться со мной взглядом. Я отогнала эти подозрения. Финн явно предполагал, что превосходит меня — я, наверное, даже не присутствовала у него на радаре.

Не то чтобы меня заботило, есть я там или нет.

Учитель по микроэкономике оказался довольно клевым, и я преодолела занятие без чувства, что оно мне не по зубам. Я посчитала это положительным моментом дня.

Следующим уроком было творческое письмо, и на нем оказалась Шарлотта. Когда я зашла, ее глаза загорелись, и на губах начала появляться улыбка, но затем она будто бы вспомнила что-то, и ее плечи поникли, а вид стал таким, словно она хотела слиться с окружающими.

Я решила не обращать внимания на ее странное поведение и помахала ей. Учительница, которая подошла, чтобы представиться, заметила это и настояла, чтобы я села с Шарлоттой.

— Привет, — сказала я, садясь рядом.

Шарлотта наполовину улыбнулась, наполовину скривилась:

— Привет.

— Не волнуйся, я не буду у тебя списывать.

Она ответила робкой улыбкой, и я, приободрившись, кивнула на ее фиолетовое платье.

— Тебе очень идет этот цвет.

Словно опешив, она посмотрела на свое платье и пробежалась по нему кончиками пальцев.

— Правда? А Брайс сказала, что оно меня портит. Что в нем я словно с помойки.

Ну естественно она так сказала. Я сразу поняла, что она та еще стерва.

— Ну, она не права. Оно очень милое.

— Спасибо. — Шарлотта одарила меня застенчивой улыбкой, а затем ее сменила настороженность, и она решительно отвернулась к доске.

Язык ее тела подсказывал не давить на нее, но я почувствовала надежду.

Мысленно улыбаясь, я тоже повернулась вперед и стала слушать учительницу.

Прошло два урока, а у меня уже было больше домашней работы, чем за учебный день в Фэйр Оукс. Пока что я не волновалась об этом, ведь у меня не было друзей и внеклассной деятельности, чтобы отвлекать меня от учебы, но я знала, что позже мне придется придумать, как все это совмещать.

Направляясь на следующий урок, я заметила, что мои новые одноклассники вовсю рассматривают меня. Их взгляды варьировались от заинтригованных до насмешливых, и я насторожилась. В поисках кабинета современной европейской истории я повернула за угол и столкнулась лицом к лицу со своей будущей сводной сестрой и ее подружками. Они разгуливали по коридору, словно в рекламе телешоу о красивых и популярных старшеклассниках. Их длинные волосы развевались за спинами, словно шелк, дизайнерские платья выставляли напоказ длинные гладкие ноги в босоножках Jimmy Choo.

Элоиза посмотрела сквозь меня и продолжила идти, не удостоив и словом.

Из-за ее открытого пренебрежения я чуть не провалилась сквозь землю.

Проводив Элоизу с подругами взглядом, я огляделась. И осознала, что усмешки одноклассников не почудились мне.

Внутри поселилось тошнотворное чувство. Какого черта тут происходит?

Решив сделать вид, что мне все равно, я расправила плечи и продолжила поиски. К счастью, мне удалось найти кабинет самостоятельно, не обращаясь за помощью. Меньше всего мне сейчас хотелось взаимодействовать с кем бы то ни было. Я зашла внутрь, вновь проклиная Хейли, за то, что она привезла меня в Массачусетс, и не замечая вокруг никого, кроме преподавателя, который стоял у доски.

Он заметил меня краем глаза и повернулся, оказавшись симпатичным в эдаком интеллектуальном ботанистом смысле мужчиной лет тридцати — пока что это был самый молодой мой учитель.

— Привет, — улыбнулся он.

— Я Индия Максвелл. Новенькая.

— О, да, Индия, знаю. — Он протянул мне ладонь. — Я мистер Франклин, но большинство ребят опускают «мистер».

Мне сразу понравилась его простота в общении, и я улыбнулась в ответ.

— Приятно познакомиться.

— Мне тоже. — Он оглянулся на класс, и я проследила за его взглядом.

При виде Финна Рочестера, сидящего в центральном ряду, мое сердце в ужасе совершило скачок, и все начало стремительно ухудшаться.

— Финн, — произнес Франклин, — рядом с тобой никто не сидит, верно?

Нет. НЕТ. НЕТ!

Я не хотела сидеть с этой заносчивой задницей. Прошли считанные секунды, но я уже знала, что этот урок будет хуже, чем все предыдущие события дня.

Финн покосился на парту и стул рядом с собой, а затем пустым взглядом посмотрел на меня.

— Нет, не сидит.

Франклин указал вперед.

— Индия, тогда устраивайся, и мы начнем.

Я пробормотала «спасибо» и поплелась к месту, на которое меня определили. Финн смотрел прямо перед собой — совсем как на микроэкономике. Сев, я покосилась на его профиль, и внезапно внутри меня образовалось странное волнение, которое я списала на нервы. В конце концов, было действительно неприятно, что такой влиятельный парень, как Финн, решил, что я недостаточно хороша. Его отношение могло здорово осложнить подъем по социальной лестнице школы. Более того, оно… ранило. Я не хотела испытывать боль. И тем не менее испытывала ее. Это слишком напоминало о времени, проведенном с человеком, который считал меня ничтожеством.

Мысленно отмахнувшись от тяжелых воспоминаний, я поймала себя на том, что изучаю Финна.

Волнение внутри стало сильнее.

Какая жалость, что такой привлекательный парень оказался таким фантастическим говнюком.

Я заметила, что его широкие плечи напряглись. Он медленно повернул голову, и наши взгляды столкнулись. Его взгляд был бездонным и темным, мой — вызывающим.

Во время нашего безмолвного взаимодействия со мной произошло что-то странное. Голос Франклина превратился в неразборчивый гул, и моя кровь забурлила. Все вокруг постепенно поблекло, — все, кроме глаз Финна и жара под моей кожей.

Я начала переживать, что чем дольше он будет смотреть в мои глаза, тем больше увидит, потому что чем дольше я смотрела в его, тем отчетливей понимала, что Хейли, как ни странно, была права. В глазах Финна стояла печаль. Еще сильнее меня удивило свое желание узнать причину этой печали. Такого я от себя точно не ожидала. Из-за чего такой везунчик, как Финн, мог грустить?

Наконец он сузил глаза — я была готова поклясться, что на долю секунды в них промелькнула настороженность, — а затем отвернулся.

Ощутив непонятную нестабильность, я решила выбросить Финна из головы и притвориться, что его не существует.

Когда урок закончился, Финн выскочил из кабинета, прежде чем я успела набраться смелости сказать ему хоть одно слово. Меня это устраивало. На самом деле я ждала, когда все выйдут, чтобы подойти к Франклину.

— Индия, ты сегодня отлично поработала. Я рад, что ты прочла материал, прежде чем присоединиться к нам. В школе Тобиаса Рочестера высокая конкуренция. Иногда новым ученикам тяжело не отставать после менее конкурентной среды.

Я подумала, что он выразился максимально дипломатично, и знала, что по моей улыбке это заметно.

Я вытащила из конверта один из буклетов мисс Льюэлин.

— Здесь говорится, что вы курируете школьную газету.

— Да. Обычно этим занимаются преподаватели английского, но у меня степень по журналистике, так что… — Он скромно пожал плечами, как бы говоря «вот он я».

— Здорово. Я была соредактором нашей газеты в Арройо Гранде. Я надеялась, что, может, для меня и у вас будет место.

— О. Что ж, по большей части команда уже укомплектована, ведь учебный год начался две недели назад… Однако мы еще не нашли литературного обозревателя. Знаю, критик — не журналист, но, может, тебе будет интересно попробовать?

— Да. — Я с энтузиазмом кивнула. — Я люблю книги. И, если честно, мне просто хочется стать частью команды. Это начало, верно?

— Несомненно. У нас есть еще пара учеников-кандидатов, но я всегда выбираю тех, кто обладает наибольшим потенциалом. Может, пришлешь мне работы, выполненные тобой в прежней газете?

— Конечно!

В ответ на мое рвение он усмехнулся.

— Отлично. Мой емейл есть в локальной сети. Пришли как можно скорее.

— Обязательно. Спасибо, мистер Франклин.

— Не за что, Индия.

Мой шаг пружинил, когда я, окрыленная надеждой на то, что все наладится, выходила из кабинета.

***

В столовой, куда я пришла пообедать, эта надежда быстро развеялась.

Школа Тобиаса Рочестера была намного меньше моей старой школы, поэтому драмы, разворачивающиеся в столовой, были гораздо заметней, чем там. Кто стал причиной сегодняшней драмы? Новенькая. То есть, я.

Со мной еще никто не захотел подружиться, и на меня по-прежнему бросали странные взгляды. Одни таращились с отвращением, другие с любопытством.

Отвращение напрягало меня.

Стоя в очереди за обедом, я поискала взглядом Элоизу. В итоге я нашла ее за столом в самом центре столовой. Конечно, она хотела бы быть в центре всего.

С двух сторон от нее сидели Брайс и Шарлотта, а напротив них — Финн, Гейб и Джошуа. Увидев меня, девочки сразу же отвели глаза. Брайс что-то проговорила, и парни оглянулись на меня. Финн с Джошуа быстро отвернулись, а Гейб улыбнулся и начал вставать.

Брайс что-то резко сказала ему. Он со смешком бросил в нее кусочек картошки-фри, и ее мрачное лицо стало настолько красным, что я испугалась, как бы из-за притока крови у нее не взорвалась голова.

Пока Гейб шел ко мне, я, не зная, какого приветствия ожидать, готовилась к худшему.

— Вот ты и в школе, — весело сказал он.

Подвоха в его словах вроде бы не было.

— Ага.

— Отлично выглядишь.

— Разве тебе можно делать мне комплименты?

— Намекаешь на Брайс? — Он усмехнулся. — Ей пора бы понять, что я не один из ее подпевал. Я разговариваю, с кем хочу. К тому же, Эль не говорила, что ты под запретом, а все мы знаем, что по-настоящему главная здесь именно Эль.

Ха. Интересно. Я была уверена, что Элоиза приказала своей компании не замечать меня.

Гейб, будто прочитав мои мысли, покачал головой.

— Эль хорошая.

Хм-м, я сомневалась, что этому можно верить.

— То есть, ты относишься ко мне нормально?

Подозрительность в моем тоне рассмешила его.

— Хочешь верь, хочешь нет, но да.

— Ладно. — Еще сомневаясь в его мотивах, я пожала плечом. Хотя, справедливости ради надо было отметить, что при первой встрече он тоже отнесся ко мне хорошо.

— Что ж… тогда, может, скажешь, почему все так странно пялятся на меня?

— А. — Вид у него стал смущенным. И даже пристыженным. — В общем… — Он шагнул ко мне и понизил голос. — Когда твоя мама и Тео стали встречаться, Хейли не особенно понравилась Элоизе. Ей показалось странным, что Хейли за все время ни разу не привезла тебя и не разрешила ее отцу приехать к тебе. Она сказала, что боится, как бы ты не оказалась наркоманкой на реабилитации или типа того. — Он с неловкостью на лице потер шею. — Возможно, я сболтнул кому-то из ребят, что ты на реабилитации, и в мгновение ока об этом узнала вся школа. Но это было несколько недель назад, — оправдываясь, заявил он. — Я думал, все уже забыли.

Я, мгновенно вскипев, вытаращила глаза.

— Все думают, будто я была на реабилитации?

— Да. Извини. Мне правда ужасно жаль.

Я недоверчиво фыркнула, стараясь оценить степень его искренности. Похоже, ему действительно было неловко из-за слухов, которые он распустил.

— Ты расскажешь всем, что это вранье?

— Утром Элоиза услышала, как об этом болтают, и сказала, что это неправда.

Хм-м, наверно не хотела, чтобы слухи навредили ее репутации.

— Тогда почему на меня по-прежнему так смотрят?

— Понадобится время, чтобы все утихло. Если ты сядешь с нами, это случится быстрей.

Он что, псих? Я с сомнением посмотрела на него, и он рассмеялся.

— Я тебя приглашаю.

— Мне там не рады.

— Ладно, как хочешь. Ты знаешь, где меня найти, если передумаешь. — Он подмигнул мне и отошел.

В ответ на его флирт я лишь покачала головой. Мое настроение чуть-чуть поднялось благодаря тому, что в этой школе был ученик, который не ненавидел меня — хоть он и случайно пустил обо мне глупый слух. Потянувшись за подносом с едой, я услышала, как Гейб громко произнес мое имя.

Я развернулась и увидела его на полпути между мной и столом Элоизы. Все смотрели на нас.

— Для наркоманки на реабилитации ты выглядишь на удивление хорошо.

Вместо того, чтобы привести меня в ужас, это лишь укрепило мою решимость не позволять им думать, что меня можно смутить или вынудить поджать хвост и начать прятаться от их любопытства и осуждения. В ответ на насмешку Гейба над теми, кто поверил в его дурацкую ложь, я усмехнулась и крикнула:

— Спасибо, говнюк.

По столовой прокатился его смех, и я обнаружила, что хихикаю. Взглянув на Элоизу, я увидела, что она встревоженно наблюдает за мной, пока Гейб, не обращая ни на кого внимания, возвращался к столу. Я нашла пустой столик, и мое настроение резко упало, когда я осознала, что буду сидеть одна.

Я не обедала в одиночестве со времен жизни с отцом.

И тогда я сделала то, чему научилась, как только приехала в Массачусетс, — притворилась, что мой одинокий статус не волнует меня. Я вытащила книгу, которую читала в настоящий момент, и, погрузившись в чтение, принялась за салат с макаронами.

Всего через несколько минут к моим щекам прилил жар, а волоски на шее встали дыбом. Не двигая книгу, которая прикрывала мое лицо, я украдкой посмотрела поверх нее в поисках причины своих загадочных ощущений.

На меня смотрел Финн Рочестер.

В животе вновь возник трепет, и я покраснела.

Финн отвел взгляд и, нахмурившись, уткнулся в тарелку. За его столом, кажется, никто не заметил, что он смотрел на меня.

Я уставилась в книгу, но слова сливались перед глазами.

Правда заключалась в том, что Финн выбивал меня из колеи. Почему — я честно не представляла. Но точно знала, что мне это не нравится.

Заставив себя сосредоточиться на книге, я в итоге погрузилась в нее и на время забыла о том, что нахожусь на вражеской территории.

***

Мне бы и хотелось сказать, что с того момента день пошел на лад, но все осталось так же, как в начале. Предметы были интересными, хоть и более сложными, чем в старой школе, учителя были благожелательными, и никто из учеников так и не удосужился представиться мне.

В конце дня я выходила из школы так же, как утром зашла в нее.

То есть, одна.

Джил ждал в машине и, увидев меня, вышел, чтобы открыть дверцу.

— Добрый день, мисс. Надеюсь, ваш первый учебный день прошел хорошо.

Я поблагодарила его и скользнула в машину.

Как только я устроилась, Джил сел за руль и начал отъезжать.

— А Элоиза?

— Мисс Элоиза проинформировала меня, что позже ее привезут домой от Финна.

Я кивнула и отвернулась к окну. Внезапно я поняла, что за день забыла, что они были парой. Они не вели себя, как Джошуа с Брайс, которые практически не могли оторваться друг от друга. Конечно, не все любили публичные проявления чувств, но обычно по паре можно было заметить, что они влюблены. Эти же, несомненно, вели себя как друзья, но я не видела, чтобы они целовались, держались за руки или ходили в обнимку.

Но одного дня, наверное, было недостаточно, чтобы составить мнение о них как о паре.

Пока за окном мелькали улицы Бостона, я позволила мыслям уплыть от Элоизы и Финна и начала думать о домашнем задании, которое должна была сделать, о том, сколько работы мне предстояло выполнить, чтобы влиться в жизнь новой школы, и о том прискорбном обстоятельстве, что я не завела ни одного друга. Гейб был не в счет. Я умела определять, когда парень думал о сексе, и Гейб определенно флиртовал со мной.

— Завтра будет новый день. — Голос Джила выдернул меня из унылых мыслей. Он с сочувствием улыбался мне в зеркало заднего вида. — Первый день всегда самый плохой.

Я улыбнулась ему, благодарная за чуткость и доброту.

— То есть, отныне все станет налаживаться?

— Совершенно верно.

Я надеялась, что его обещание сбудется. Потому что я приложила слишком много усилий, чтобы выбраться из своего убогого существования, чтобы новый роман моей матери отнял все у меня.

Когда мы подъехали к дому, мне пришлось напомнить себе, что дверцу откроет Джил. Выйдя, я поблагодарила его, надеясь при этом, что он понимает, что я говорю искренне. На данный момент он был единственным человеком в доме — кроме Тео, — кто тепло отнесся ко мне. А доброе отношение я ценила.

Несмотря на утреннее брюзжание Гретхен, я все-таки решила прорваться на кухню, потому что очень хотела пить. Когда я зашла, там стояли шум и суета, — Гретхен и одна из горничных готовили ужин.

Я неуверенно улыбнулась им и направилась к огромному холодильнику.

— Вам помочь? — окликнула меня Гретхен.

— Я просто возьму газировку.

— Мисс, я вам подам, — неприветливо сказала она, оставив овощи, которые резала.

— Все нормально. Я могу взять сама, — весело заверила ее я.

Гретхен нахмурилась, однако кивнула.

— Не знаете, Хейли дома?

Мне ответила горничная:

— Мисс Максвелл ушла. Свадебные приготовления. Сказала, что будет к ужину.

Подготовка к свадьбе. Ну конечно.

— Спасибо, — пробормотала я и, выйдя из кухни с банкой газировки, направилась в свою комнату.

Вчера вечером Хейли огорошила меня новостью о том, что уволилась с работы. Я очень старалась не злиться на нее за то, что она отказалась от независимости, потому что знала, что решение она не изменит.

Пока я взрослела и все чаще задавалась вопросом, почему Хейли делает тот или иной выбор, у меня сформировалась теория, что моя мать-растяпа всегда хотела быть принцессой. Действительность не устраивала ее. Она хотела жить в сказке.

Теодор Фейвезер наконец дал ей такую возможность.

Теперь она могла вести полную развлечений жизнь супруги богатого, влиятельного аристократа.

Никогда, решила я, никогда я не передам свое финансовое и эмоциональное благополучие в чьи-то чужие руки. Никогда!

Нет. Я, образно говоря, надеру всем задницы в новой школе и проложу новый путь к полной независимости. С этой мыслью я взяла ноутбук, нашла выпуски своей прежней газеты и переслала их Франклину. Потом, чтобы убить время, немного позанималась. Анна обещала позвонить мне по скайпу, но из-за трехчасовой разницы во времени мне пришлось подождать, когда она вернется из школы. И когда ноутбук начал звонить как телефон, я подумала, что уже давно не слышала звука прекрасней.

— О боже, возвращайся домой! — завопила Анна.

— Поверь, я бы с удовольствием. Как прошел первый учебный день без меня?

Анна закатила глаза.

— А сама-то как думаешь? Шивон ведет себя так, словно уже победила на зимнем балу.

— Кто бы сомневался. Она сильно стервозничает?

— Пока нет. В основном в стиле «падайте ниц и целуйте мне ноги».

— В буквальном смысле?

— К счастью, нет. Пусть делает педикюр хоть каждый день, я к ее ногам и близко не подойду.

Я рассмеялась, но тут же вернулась в реальность.

— Я скучаю по вам.

— Мы тоже. А знаешь, кто еще скучает по тебе?

— Кто?

— Джей.

— Джей? Он прямо так и сказал? — Было сложно представить, как весь из себя крутой Джей говорит Анне такие слова. По ее тону я поняла, что должна быть в восторге. Но… я не была.

— Нет, но он спросил, есть ли новости от тебя. Шивон, конечно, попыталась использовать его внимание, чтобы позаигрывать с ним, но на самом деле он интересовался только тобой. — Она тяжело вздохнула. — Классно быть Индией Максвелл и повсюду разбивать сердца плохишей.

Я фыркнула.

— О да, ведь сейчас у меня просто бесподобная жизнь.

Она хлопнула в ладоши и приблизила лицо к экрану.

— Теперь расскажи, как прошел твой день.

И я посвятила свою лучшую подругу во все мрачные подробности своей новой жизни в Бостоне.

— Индия Максвелл не сидит за ланчем одна! — возмутилась Анна. — Жаль, что у тебя был такой паршивый день. Но поверь, скоро они поймут, какая ты потрясающая.

Ее сочувствие и уверенность успокоили меня, и когда мы отключились, мне стало немного легче.

Я прогулялась по комнате, проводя пальцами по своим новым вещам и гадая, могут ли материальные блага принести человеку настоящее счастье. Остановившись возле французских дверей, я увидела, что около дома притормозил голубой кабриолет.

За рулем кабриолета сидела Шарлотта, а выпорхнула из него не кто иная, как Элоиза. Послав подруге воздушный поцелуй, Элоиза грациозно зашла внутрь и скрылась из вида.

Улыбающаяся Шарлотта отъехала от дома.

Хм. А Джил сказал, что Элоиза у Финна.

— Вот ты где.

Я развернулась и увидела, что в дверях стоит Хейли.

— Когда ты вернулась?

— Полчаса назад. — Улыбаясь как дурочка, она опустилась ко мне на кровать. — Как дела в школе?

— Нормально, наверное.

— Наверное? Все правда так плохо?

— Я не хочу говорить об этом.

Ее явно обидела моя резкость, поэтому я сменила тему.

— Как продвигается подготовка к свадьбе?

И она, опять засияв, принялась рассказывать о встрече с организатором свадеб, о помещении, которое им каким-то чудом удалось забронировать, о цветах, о расцветках…

К несчастью, за ужином мне пришлось выслушать все это по новой.

Когда она наконец выдохлась, Тео снисходительно улыбнулся ей, а затем повернулся ко мне.

— Итак, Индия, теперь, когда мы узнали, что у твоей мамы выдался замечательный день, может, расскажешь, как прошел твой?

Как и в предыдущие вечера, мы сидели вчетвером за огромным столом и притворялись, будто нам комфортно друг с другом.

— Хорошо, — солгала я.

— Элоиза, ты показала Индии школу? Представила ее всем?

Настала Элоизина очередь лгать.

— Конечно, папочка, — сказала она.

Ее пальцы так сжали вилку, что побелели костяшки, и я втайне порадовалась ее страху, что я выдам ее.

Я промолчала, и ее рука расслабилась.

— Тебе нравится в школе? — спросил Тео.

— Пока да. — Я посмотрела на Элоизу, желая дать ей понять, что ее помощь, возможно, мне не понадобится. — Мистер Франклин, учитель по современной европейской истории, курирует газету. Он попросил меня прислать мои старые статьи. Что-то вроде собеседования на место в газете.

Хейли с Тео, похоже, были довольны. Хейли даже светилась гордостью, когда сказала:

— Это же замечательно!

— Сначала газета, а потом и театр, — сказал Тео и переключил внимание на дочь. — Элоиза, ты спросила о работе за сценой для Индии?

— Еще нет, папочка.

Он нахмурился.

— Индия уже пропустила первые недели учебы. Время не ждет. Я бы хотел, чтобы завтра ты приложила побольше усилий.

Она покраснела.

— Да, папочка.

Дальше разговор поддерживали только Хейли и Тео, и говорили они по большей части о свадьбе. Хейли спрашивала мнение моего в-скором-будущем-отчима о цветах, тематике и другой чуши, которая наверняка была ему не интересна.

Доев десерт, я была счастлива наконец-то выбраться из-за стола, однако полностью отказаться от прежних привычек я не смогла и потому схватила свою тарелку, пока ее не забрали слуги Тео.

— Оставь, Джанелл все уберет! — попытался остановить меня он.

Но я все-таки понесла грязную тарелку и чашку на кухню. Войдя туда, я застыла, увидев, что Гретхен вываливает в мусорное ведро большой кусок мясного рулета, оставшегося после ужина. Половина противня картофельной запеканки тоже была приготовлена на выброс.

Мою кожу неприятно закололо, все тело — лицо, ладони, подмышки — покрылось холодным потом, а сердце часто заколотилось в груди.

— Что вы делаете? — дрожащим голосом спросила я, шагнув к ней.

Гретхен с удивлением оглянулась.

— Убираю.

— Прекратите. — Я бросилась к мусорному ведру, и при виде еды в нем мое сердце сжалось. — Вы выбросили половину мясного рулета!

— Мисс, оставьте посуду. Я ее вымою, — раздраженно ответила Гретхен, потянувшись за картофельной запеканкой.

— Нет! — Я ухватилась за другой конец противня, и глаза поварихи шокированно округлились. — Нельзя выкидывать совершенно нормальную еду!

— Мисс, пожалуйста, отпустите.

— Нет!

— Мисс, пожалуйста. — Она начала бледнеть.

— Что здесь происходит? — раздался позади нас властный голос Тео.

Я вцепилась в противень еще крепче.

— Сэр, я просто выбрасываю отходы, а мисс Максвелл почему-то очень расстроилась.

— Индия. — Кто-то взял меня за запястье, и, подняв взгляд, я увидела обеспокоенное лицо Хейли.

— Это не отходы, — прошептала я. — Это совершенно нормальная еда.

В глазах Хейли вспыхнула боль, и она кончиками пальцев погладила мою щеку.

— Солнышко, — прошептала она.

— Нельзя выбрасывать столько еды.

— Я знаю, — кивнула она и посмотрела через мое плечо. — Дорогой, Индия права. Остатки нужно оставлять на потом или отдавать в местный приют. Мы не можем выбрасывать такое количество еды.

Я почувствовала, как Тео приблизился и заглянул в мусорное ведро.

— Вы каждый день выбрасываете столько еды?

Гретхен с трудом сглотнула.

— Не каждый, сэр. Иногда.

— Что ж, ее действительно много. Индия и Хейли правы. С этого дня вы с остальным персоналом будете делить оставшуюся еду между собой, это понятно?

— Да, сэр. — Гретхен с облегчением выдохнула — видимо, потому что Тео не стал затягивать головомойку.

Что до меня, то мое сердцебиение начало замедляться, но я еще не успокоилась до конца.

— Вы ведь будете использовать остатки, верно?

Хотя было видно, что Гретхен считает меня ненормальной, она тем не менее успокаивающе ответила мне:

— Конечно, мисс. У меня сын-подросток, который ест как не в себя. Еда будет кстати.

— Хорошо. — Напряжение вытекло из меня, и я глубоко вздохнула. — Спасибо.

Она осторожно потянула противень на себя, и я, отпустив его, отступила назад.

— Должен сказать, Индия, я нахожу твою жизненную позицию довольно-таки освежающей, — доброжелательно улыбнулся мне Тео.

Я робко улыбнулась в ответ.

Он подумал, что я социально и экономически сознательная. Он понятия не имел о моих проблемах с едой.

А вот Хейли знала о них.

Она погладила меня по руке и развернула от Гретхен.

— Солнышко, у тебя был долгий день. Давай-ка ты ляжешь пораньше?

Я кивнула и, повернувшись, обнаружила, что рядом с кухонной дверью стоит и смотрит на меня Элоиза.

Вот дерьмо.

Меньше всего я хотела, чтобы свидетелем моих странностей становилась она.

Глава 4

Он ел пончики. Они были свежими, и я ощущала их запах. Их принесла Карла.

Мой желудок болезненно сжался.

— Я не могу есть, пока она смотрит на меня как дикая кошка, — пожаловалась Карла. — Просто, б**ть, дай ей еды, Эд.

— Маленькая сучка без моего разрешения не получит и крошки. Она знает, что сделала. — Он злобно уставился на меня.

Я не знала, что такого я сделала.

Я лишь знала, что разозлить его могла малейшая вещь.

— Она пугает меня. — Карла оттолкнула коробку с пончиками.

— Прекрасно. — Он резко встал и схватил коробку с выпечкой. Потом, не сводя с меня глаз, прошел по трейлеру к мусорному ведру, нажал на педаль, открывавшую крышку, и один за одним выбросил пончики.

Я ненавидела его.

Чтобы закрыться от него, я покрепче обхватила руками колени и прижалась к ним лицом.

— Мне пора на работу.

— Она не пойдет в школу?

— Не. Ее там накормят.

— Она может поесть, когда тебя не будет дома.

— Здесь нет ни грамма еды, — рассмеялся он. Его сиплый смех я ненавидела так же сильно, как его самого.

— Ты больной, — сказала она.

Если она так считала, то почему бездействовала?

Я ощутила жгучую боль в голове, в ушах зазвенело от его затрещины. Сморщившись от боли, я подняла глаза.

— Только попробуй сдвинуться с места, — сказал он с издевкой. — Я все равно узнаю.

Я кивнула и испытала неимоверное облегчение, когда они оба ушли.

Выждав какое-то время, я подтащила свое изможденное тело к мусорному ведру и, плача, достала пончики, стерла с них сигаретный пепел и острый соус и засунула в рот.

***

К концу второй перемены следующего дня выяснилось, что к списку моих вымышленных проблем добавилась булимия. Я доедала энергетический батончик перед математикой, когда девушка, которую я не знала, перегнулась через свою парту ко мне:

— Брайс Джефферсон рассказала мне все о тебе, поэтому если соберешься блевануть, скажи мне заранее, потому что я не очень хорошо переношу рвоту. — Она сморщила нос.

Несколько секунд я недоуменно моргала, а потом до меня дошло, что Элоиза рассказала Брайс о моем вчерашнем срыве на кухне, а Брайс, очевидно, разболтала всем остальным.

У меня и так уже начались ночные кошмары, — я не нуждалась в подобном дерьме.

— У меня нет булимии, но приятно знать, что ты беспокоишься, нет ли у твоей одноклассницы опасного для жизни расстройства. Тебя следует наградить как самую сердобольную ученицу. Нет, погоди. Я хотела сказать, как самую эгоцентричную засранку.

Ее рот раскрылся от возмущения, и она со скрежетом отодвинула от меня свою парту.

Наверное, то был не лучший способ заводить новых друзей.

Как оказалось позже, можно было не особенно переживать о том, что я оттолкнула одну из своих одноклассниц.

К четвертому дню в школе Тобиаса Рочестера друзья Элоизы сделали это за меня. У меня не появилось друзей, а из всего класса со мной разговаривал только Гейб. Да и тот лишь немного флиртовал со мной в столовой. При этом, однако, я не чувствовала себя какой-то особенной, потому что по его общению с другими девчонками было понятно, что он флиртует со многими.

Также я исчерпала все возможности, касающиеся внеклассной деятельности. Оказалось, что все места уже заняты: в дискуссионном клубе, в группе по выпуску школьного ежегодника, в комитете по мероприятиям… Я даже попробовала сунуться в научную группу и математическую команду, но, судя по всему, туда принимали одних только гениев, и поскольку мой интеллект был всего лишь чуть выше среднего, мне отказали. Что касается спорта, то у них не было футбольной команды, так что я заранее была в невыгодном положении. Я не умела играть в баскетбол и лакросс, не умела фехтовать и танцевать (во всяком случае на уровне танцевальной команды школы Тобиаса Рочестера), не умела плавать, грести, играть в регби и сквош. Я была сильна только в беге, но команда по кроссу тоже оказалась укомплектована, так что на мою долю остался лишь старый добрый бег. Не совсем командный вид спорта, но я все равно записалась.

Школа Тобиаса Рочестера была маленькой школой с высокой конкуренцией. Если в первые дни учебного года ты прозевал шанс попасть в какую-либо команду, то вряд ли вообще попадешь туда.

Из внеклассных занятий мне светила только работа в «Тобиас Рочестер Крониклс» и что-нибудь в театре по протекции Элоизы. Франклин все еще не связался со мной, и перед каждым уроком современной европейской истории я готовила себя к разочарованию.

Именно это я и делала в пятницу, направляясь к нему на урок.

— Индия, — сказал Франклин, как только я переступила порог его кабинета, — останься после урока, пожалуйста.

Я сделала вдох и кивнула, не желая тешить себя ложной надеждой. Отчасти мне хотелось, чтобы он поговорил со мной до урока, чтобы я сразу узнала, вылетит моя школьная карьера в трубу или нет.

Сев на свое место, я опустила лицо и не подняла его, даже когда стул рядом подвинулся. Мое дыхание слегка участилось, и меня снова взбесило, что рядом с Финном я ощущаю тревогу. В последние четыре дня я отказывалась признавать его присутствие — в точности, как он не замечал меня. Мы проходили друг мимо друга в коридоре, и он — так же, как Элоиза — смотрел куда угодно, только не на меня. Он ни разу не заговорил со мной на трех совместных уроках и игнорировал вчера вечером, когда Элоиза и ее компания зависали возле бассейна и ели пиццу. К счастью, Хейли и Тео не было дома, так что мне не пришлось выходить и сидеть с ними.

Мне показалось странным, что вчера вечером Финн впервые появился в доме с тех пор, как я приехала. Плюс он опять не был с Элоизой один. Меня напрягал свой интерес к их отношениям. Мне-то какое дело?

Я краешком глаза взглянула на Финна. Он был одет в темно-синюю футболку-хенли и черные джинсы. Всю неделю я видела его в рубашках с закатанными рукавами и в брюках. Сегодняшняя одежда лучше подчеркивала его широкие плечи и тонкую талию. Я узнала, что Финн состоит в титулованной школьной команде по гребле, причем является не только единственным одиннадцатиклассником там, но впридачу и рулевым — самым главным членом команды, обязанностью которого было задавать частоту и ритм гребков всем остальным. В каком-то смысле он был их лидером, их капитаном.

Я снова сосредоточилась на Франклине. Он кратко пересказывал материал, который мы прошли за неделю. Ближе к концу урока он сел за свой стол и улыбнулся нам с таким видом, что я сразу насторожилась. Такая улыбка означала, что он чего-то хочет от нас.

— Итак, — сказал он, — сейчас я разделю вас по парам, и через две недели каждая команда должна будет представить устную и визуальную презентацию.

От его заявления мои уши вспыхнули. Задание могло сослужить для меня как хорошую, так и плохую службу. Если Франклин поставит меня в пару с кем-то, кого я не знаю, то у меня появится шанс развеять слухи и завести настоящего друга. Но если я окажусь в паре с…

— Финн и Индия, вы будете партнерами. Ваша тема — землетрясение в Лиссабоне 1755 года и его социальные и политические последствия для всего остального мира.

Я попала.

Франклин, который пребывал в полном неведении относительно созданной им катастрофы, улыбнулся нам, и после этого я не слышала ни единого его слова.

Собравшись с духом, я покосилась на Финна.

На его щеке дергался мускул.

Значит, он злится.

Это еще сильнее разозлило меня.

— Видимо, тебе все же придется встретиться со мной взглядом.

Он слегка повернул ко мне голову.

— Похоже на то.

— Ты ведь знаешь, что на самом деле я никакая не наркоманка? Эту чушь сочинил твой дружок Гейб.

Уголок его губ слегка дернулся.

Боже мой… это что, действительно была полуулыбка?

— Я знаю, — произнес он.

— Это должно сделать работу со мной менее страшной.

Он ничего не ответил.

— А ты знаешь, что устная презентация подразумевает под собой разговор?

— Догадалась по слову «устная», да?

Я усмехнулась.

— Я лишь намекаю на то, что тебе придется как-то поработать над своей задумчивой немногословностью, если мы хотим получить хорошую оценку.

— Приму к сведению.

— Тогда с завтрашнего дня и начни работать над ней.

Он вздохнул и откинулся на стуле, чтобы прямо посмотреть на меня.

— У тебя на все готов умный ответ?

— Только если я не ем штрудель. От него у меня выключается мозг.

Легкая усмешка на его губах, если мне не показалось, вернулась.

Неужели у Финна действительно есть чувство юмора?

Сказать что-то еще я не успела — прозвенел звонок. Урок кончился, и Финн тут же собрал свои вещи.

— Прежде чем ты уйдешь, нам нужно договориться о времени встречи, чтобы обсудить презентацию.

— В понедельник после уроков? У меня не будет тренировки по гребле.

— Давай. Где?

— У главных ворот. — И с этим коротким ответом он ушел.

Когда кабинет опустел, я пошла к Франклину. Мое сердце забилось чаще.

«Не возлагай слишком больших надежд. Не возлагай слишком больших надежд», — снова и снова повторяла я у себя в голове.

— Индия, спасибо, что задержалась, — сказал Франклин, когда я подошла. — Прошу прощения, что затянул решение на неделю. Я надеялся быстрее дать тебе знать о текущей ситуации, но один из учеников удивил нас, уйдя из «Крониклс». Вероятно, из-за слишком большой внеучебной нагрузки.

Это означало, что мои шансы увеличились вдвое, ведь в газете теперь было два места.

Не возлагай слишком больших надежд.

Франклин широко улыбнулся мне.

— Индия, должен признаться, твои работы в прежней газете по-настоящему впечатлили меня. Темы, которые ты освещала, были актуальными, важными и четко изложенными. Особенно мне понравилось твое интервью с мэром. Ты задавала серьезные вопросы о сокращении муниципалитетом бюджетных расходов. Существенные вопросы.

Его комплимент заставил меня зардеться от гордости.

— Спасибо.

— Другие кандидаты были хороши, но недостаточно. Сомневаюсь, что кто-то из них заинтересован в «Крониклс» так же сильно, как в том, чтобы впечатлить Лигу плюща количеством внеучебной активности в своем расписании.

В ответ я приподняла бровь, и он рассмеялся.

— Я ничего не говорил.

— Я ничего не слышала.

— Как бы там ни было, правда заключается в том, что ты лучший кандидат. Именно поэтому я хочу предложить тебе место в газете.

Наконец-то я чего-то добилась.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Я считаю, что в «Крониклс» тебя ждет успех. Думаю, если в этом году ты будешь усердно трудиться, то должность редактора в выпускном классе не станет чем-то недостижимым.

В точности, как я и задумала. Я широко улыбнулась.

— Это было бы здорово. Я стану лучшим литературным обозревателем за всю историю «Крониклс».

Франклин усмехнулся.

— Нисколько не сомневаюсь. А еще я надеюсь, что ты станешь тем человеком, который занимается финальной вычиткой… нашим экспертом по этике. Если ты, конечно, не против.

Предложение ошеломило меня. Может, эксперт по этике и не был журналистом, но именно он решал, отправится статья в печать или нет, устраивал репортерам и редакторам допросы с пристрастием насчет их статей и следил за тем, чтобы исследования были проведены должным образом, источники были надежными, а тема раскрыта. Эта должность была намного лучше той, на которую я надеялась, потому что вовлекала меня практически во все процессы газеты.

— Да, — радостно выдохнула я. — Да, я согласна.

— Справишься с двумя должностями? Конечно, чтобы все было по-честному, финальную вычитку твоих обзоров буду делать я.

— Да, разумеется.

Франклин кивнул и проводил меня до двери.

— Великолепно. Тогда добро пожаловать в «Тобиас Рочестер Крониклс». Увидимся в понедельник после занятий в медиацентре.

— Непременно, — согласилась я и вышла оттуда, чувствуя себя окрыленной как никогда.

Мое счастье длилось ровно до тех пор, пока я не зашла в столовую и, наткнувшись взглядом на стол Элоизы, не вспомнила, что в понедельник после занятий должна встретиться с Финном.

Вот черт.

***

Я не смогла найти Финна, чтобы перенести время встречи, но предположила, что наверняка увижу его дома на выходных или на занятиях в понедельник.

Впервые я возвращалась в дом Тео и Элоизы в относительно приподнятом настроении. Когда Джил высадил нас с Элоизой, оказалось, что Хейли в кои-то веки находится дома, правда, в компании своего организатора свадеб. Они сидели, обложившись журналами, образцами ткани и двумя пухлыми папками, битком набитыми чем-то, что предположительно было отупляющими рассудок свадебными штуковинами. Не желая быть втянутой в это, я по-быстрому поздоровалась и убежала наверх. Насколько мне было слышно, Элоиза сбежать не успела, и ее утащили в свадебную зону.

Посмеиваясь над ее невезением, я устроилась у себя в комнате и несколько часов занималась уроками, пока Хейли не остановила меня, сказав, что через полчаса будет ужин.

Я подождала, пока она выйдет, и решила, что на сегодня с меня хватит домашней работы. Когда я спускалась по задней лестнице, чтобы до ужина взять газировку, из кабинета донесся взвинченный голос Тео.

От его тона я напряглась и, не успев подумать, что делаю, на цыпочках подошла к двери его кабинета. Она была приоткрыта. Заглянув, я увидела Элоизу на стуле напротив антикварного стола, за которым сидел и сердито взирал на дочь Тео.

— Хочешь знать, откуда я знаю, что ты лжешь? — рявкнул он.

Я отпрянула, чтобы меня не заметили, но, задержав дыхание, осталась послушать. Я знала, что подслушивать некрасиво, но меня забросили в этот странный дом с человеком, которого я совершенно не знала, и, чтобы понять, что он на самом деле из себя представляет, я была готова на все что угодно.

Элоиза ничего не ответила на его гневный вопрос.

Я услышала, как Тео вздохнул.

— Я попросил директора Вандербилта присматривать за происходящим в школе и информировать меня об успехах Индии. Хочешь узнать, что он мне рассказал?

И вновь ответом ему была тишина.

— Он услышал, как его помощник из числа учеников сплетничает со своим другом о том, что ты не только неприветлива с Индией, но и скорее всего ответственна за гнусные слухи о ней. Якобы она наркоманка на реабилитации и, наряду с наркозависимостью, страдает от булимии.

— Папочка, не я распространяла те слухи. Это все Гейб и Брайс. Я сказала всем, что это неправда. Честное слово. — Она будто бы говорила искренне.

Тео снова вздохнул.

— Я верю тебе. Но это не меняет тот факт, что на этой неделе ты пренебрегла своими обязанностями. Я специально попросил тебя присмотреть за Индией. А ты вместо этого оказала ей холодный прием. Может, я о чем-то не знаю? Ты несчастна из-за моих отношений с Хейли и потому отыгрываешься на Индии?

— Нет, папочка. Я счастлива, что ты счастлив. Мне очень нравится Хейли.

Ее слова вновь прозвучали искренне, и я ощутила укол беспокойства при мысли, что эти двое сближаются.

— Так почему ты неприветлива с Индией?

— Я не нарочно. Просто… просто я не знаю, как вести себя с ней. Мы очень разные. Мне было легче оставить все, как было раньше… до нее.

Их разговор привел меня в шок. Кажется, Тео действительно волновало, получится ли у меня вписаться в новую жизнь. Но я по-прежнему не понимала, чем это было вызвано: заботой о моих чувствах или опасением, как это повлияет на него самого.

— Элоиза, ты вела очень привилегированную жизнь. — Его голос смягчился. — А Индия — нет. Ты права. Наши миры сильно различаются, и я могу только представить, каково ей приходится. Тебе нужно попытаться поставить себя на ее место. Сочувствие, Элоиза. Сочувствие и доброта. Ты покажешь Индии и то, и другое. Ты поможешь ей сориентироваться в учебном и социальном мирах школы Тобиаса Рочестера и научишь ее всему, что ей нужно знать, чтобы преуспеть здесь. На следующей неделе я надеюсь услышать от директора нечто совершенно иное. Это понятно?

— Да, папочка.

Я тихо отошла и поспешила спуститься вниз и скрыться из вида. Подслушанный разговор по непонятной причине вызвал у меня дискомфорт.

Но я была уверена, что в понедельник ничего не изменится. Вот если бы Тео пригрозил лишить ее карманных денег, тогда она, может, и послушалась бы его. Но он этого не сделал, поэтому я предположила, что в понедельник буду по-прежнему наслаждаться своим одиночеством.

В скором времени я сидела за столом вместе со своей так называемой новой семьей. Тео сразу же спросил у Хейли, как прошел ее день, поэтому нам опять пришлось слушать о приготовлениях к свадьбе. Когда она остановилась, чтобы набрать в легкие воздуха, Тео быстро спросил, как дела у меня.

Я подумала о хорошем завершении сегодняшнего учебного дня.

— Я получила два места в «Крониклс». — Я стрельнула взглядом в сторону Элоизы, но она сидела с опущенной головой и, гоняя кусочки курицы по тарелке, кажется, не слушала, что я говорю. Я повернулась к Тео и Элоизе. — Буду их новым литературным обозревателем и экспертом по этике.

Хейли широко улыбнулась.

— Дорогая, какие чудесные новости! Надо будет купить твой любимый десерт, чтобы отпраздновать их.

— Эксперт по этике? — Улыбка Тео была почти такой же широкой, как у Хейли. — Правда? Индия, это фантастика! Я очень горжусь, что ты добилась этого в первую же неделю. Причем совершенно самостоятельно, — многозначительно добавил он.

Меня вроде как напрягло, что он понял, как это важно. Я не особо хотела, чтобы мне хоть что-то нравилось в нем.

— Какой у тебя любимый десерт?

— Ореховый пирог и ванильное мороженое, — ответила вместо меня Хейли.

— Что ж, мы с Элоизой тоже любим ореховый пирог и ванильное мороженое. Сейчас я попрошу, чтобы за ними сходили. Одну секунду. — Он ушел из-за стола, прежде чем я успела что-то сказать, а минутой позже вернулся с улыбкой на лице. — Местная кондитерская закрыта, но Роза побежала в магазин, чтобы попробовать купить замороженный. Не совсем то же самое, но тоже неплохо.

Хейли посмотрела на него таким взглядом, словно он решил проблему голода во всем мире, и, наклонившись через стол, чмокнула его в щеку. Потом села назад и перевела взгляд на меня.

— Что думаешь, Индия?

Я еле сдержалась, чтобы не нахмуриться. Мне бесило, когда меня вынуждали действовать определенным образом. Но поскольку то был довольно славный поступок с его стороны, я умудрилась поблагодарить его без раздражения в голосе.

— Эксперт по этике в «Крониклс», — задумчиво прищурился Тео. — В этом году эксперт по этике, в следующем — редактор.

— Таков план.

— Хорошо. — Он посмотрел на дочь. — Если я ничего не путаю, Финн, кажется, фотографирует для «Крониклс», да?

К моему удивлению, подавленная Элоиза кивнула.

Финн был в газете?

Я буду работать с Финном в газете, и мы будем вместе делать презентацию? Как по мне, это был уже перебор.

Погодите-ка…

Если Финн работал в газете, значит он соврал по поводу встречи со мной в понедельник. Он должен был знать о собрании в медиацентре, а значит планировал продинамить меня.

Вот нахал!

Я тихо кипела, и грозовые тучи над моей головой не смог разогнать даже разогретый пирог, появившийся на моей тарелке чуть позже. После ужина я сбежала к себе, злая на Финна и в целом расстроенная из-за человеческих качеств людей в моем новом мире.

Сидя на своей большой кровати принцессы, я наблюдала, как солнце закатывается за деревья, растущие в глубине владений Тео. Моя комната наполнялась тенями.

Когда их поглотила ночная тьма, я свернулась под одеялом, чтобы уснуть и забыть о том, что даже работа в газете не сможет избавить меня от полного одиночества.

Глава 5

Следующим утром я распахнула французские двери и ощутила на коже прохладный ветерок. Хотя на небе светило яркое солнце, не по сезону жаркой погоде, похоже, пришел конец. Но все равно это было красивое утро, и я решила немного насладиться своей новой жизнью и позавтракать на свежем воздухе.

Я устроилась на шезлонге во внутреннем дворике и, подставив лицо лучам солнца, откусила огромный кусок круассана. М-м-м, слоеное совершенство.

И это был второй лучший момент моего дня.

Как я и ожидала, Элоиза не выказала намерения подружиться со мной. Она уехала на весь день с Шарлоттой и Брайс. Несмотря на прохладный воздух, я поплавала в гигантским бассейне, затем села делать уроки. Самым лучшим событием дня был звонок Анны. Мы проговорили пару часов, а потом она стала собираться на вечеринку к Кирстен. Когда мы прощались, я изо всех сил старалась не выглядеть мрачной, потому что знала, что Анна весь вечер будет переживать за меня, если заметит, что мне грустно.

Когда я вышла из комнаты, выяснилось, что Элоиза уехала на вечеринку. Тео, видимо, счел, что я уехала с ней, поэтому они с Хейли отправились в ресторан, а Гретхен отпустили на ночь домой. Я немного побаивалась поварихи, поэтому решила не хозяйничать на ее кухне. Когда домоправительница Роза поняла, что я попала в затруднительное положение, она бросила на меня сочувствующий взгляд, который был для меня словно удар ножом в сердце. Роза предложила приготовить мне что-нибудь, но ее жалость и тот факт, что меня исключили из «семейных» планов, лишь разозлили меня.

Роза бросила на меня внимательный взгляд.

— Вы умеете водить, мисс Индия?

Хотя Хейли было не по карману купить мне машину, прошлым летом я все равно получила права.

— Да.

— В гараже стоит машина мисс Элоизы. Уверена, она не стала бы возражать, чтобы вы одолжили ее, если захотите поужинать в городе.

У Элоизы была машина… этого я не знала. Ни разу не видела, чтобы она пользовалась ей. При мысли о свободе, которую может подарить мне машина, я улыбнулась. Честное слово, мне просто хотелось выбраться из этого треклятого дома.

— Так и сделаю.

Я побежала наверх, чтобы взять сумочку и обуться, а когда вернулась обратно, Роза дала мне ключи от гаража.

— Красный «ягуар». Мисс Элоиза не любит водить, так что машине будет полезно проветриться.

Большой гараж находился в западной части владений. Когда я нажала кнопку на ключе, одни из больших ворот автоматически поднялись, открыв моему взгляду машины. Я походила по гаражу, рассматривая их. Там был черный «рендж-ровер», белый двухместный «мерседес», который Тео несколько дней назад подарил Хейли, черный «порше» и «ягуар» с откидным верхом.

«Ягуар» был шикарным. Я пробежала по нему глазами, немного растерянная тем, насколько мне понравился этот автомобиль. Пока я любовалась насыщенно-красным металликом, по моему подбородку практически потекли слюни.

Почему Элоиза не ездит на нем?

Я подошла к крючкам на стене у ворот и нашла ключи от «ягуара», а потом, трепеща от предвкушения, осторожно села за руль. В салоне все еще пахло новой кожей.

Я взялась за обтянутый кожей руль и широко улыбнулась.

Окей, возможно в мире Тео все-таки были свои преимущества.

Выехав из гаража, я решила, что они точно есть, без всяких «возможно». «Ягуар» ехал быстро и гладко и подходил моему телу так, словно был создан именно для меня. Я опустила верх, позволив прохладному вечернему воздуху пошептаться со мной, пока я вела. Когда я набрала скорость, этот шепот превратился в грубую ласку.

Я не знала, куда направляюсь, но в такой машине мне было попросту все равно. Я ехала на восток по шоссе Бостон-Пост, пока не увидела указатель на закусочную «У Мэгги». В итоге я очутилась в местечке под названием Уолтэм, которое находилось в пятнадцати минутах от Вестона.

Закусочная была оформлена в стиле ретро. Обе официантки носили старомодные розовые фартуки поверх милых белых блузок и черных узких юбок. Их волосы были собраны в высокие хвостики и перевязаны розовыми ленточками, а на ногах были белые носочки и белые кеды.

— Садись, дорогая, — крикнула девушка, которая выглядела ненамного старше меня.

Я кивнула и нашла стол на двоих подальше от входа. От аромата еды у меня в животе заурчало.

Когда официантка приняла мой заказ, я достала из сумочки книгу и начала читать.

Вот так я и провела вечер субботы.

И это нисколько не угнетало меня. Не-а. Нисколько. Совсем.

Однако я была вынуждена признать, что загонять «ягуар» обратно в гараж было довольно грустно. Я поверить не могла, что Элоизе не хочется ездить на нем.

Когда я зашла в дом, на меня практически налетел Тео — с Хейли, которая быстрым шагом следовала за ним.

— Индия!

— Тео, — настороженно произнесла я, гадая, из-за чего в его глазах стоит такая тревога.

— Час назад мы с твоей мамой вернулись домой и обнаружили, что ты не поехала на вечеринку. Роза сказала нам, что дала тебе ключи от машины Элоизы, чтобы ты могла поесть.

— Ну да. — Я пожала плечами, чтобы они не подумали, будто для меня это трагедия. — Я нашла закусочную в Уолтэме. Поела там и почитала книжку.

Оба они выглядели сверх всякой меры расстроенными и виноватыми.

— Мы думали, что Элоиза пригласила тебя на вечеринку к Брайс. Если бы мы знали, что она этого не сделала, то обязательно взяли бы тебя на ужин с собой.

От унижения меня бросило в жар. Я сжала челюсти.

— Все нормально, окей? Я сказала Элоизе, что не хочу ехать на вечеринку. — Не спрашивайте, почему я прикрыла ее. Я сама не знала ответа.

— Дорогая, это не нормально. — Хейли была прямо-таки на грани слез. — Я хочу, чтобы мы были семьей, чтобы ты не чувствовала себя одиноко.

— Хейли, это был всего один ужин. Не стоит так убиваться.

В ответ на мой сарказм она сузила глаза, и ее слезы исчезли.

— Я лишь пытаюсь извиниться.

— Извинения приняты. Можно мне теперь подняться к себе?

Хейли раздосадовано взглянула на Тео, ожидая, что он ответит. Он не выглядел особенно радостным, однако кивнул, и я поторопилась обойти их и подняться наверх.

Конечно, я сказала Хейли неправду. Все было далеко не нормально. Мало того, я чувствовала, как мое негодование закипает все сильнее день ото дня.

***

Следующим утром, пока я праздно валялась на шезлонге возле бассейна, меня накрыла чья-то тень. Очевидно, Тео с Хейли сочли мое отсутствие за завтраком подростковым протестом в ответ на то, что случилось вчера, но, если честно, я была просто не в настроении лицезреть их. Я стащила с кухни чашку хлопьев, пока Гретхен не было видно.

Я вздохнула, думая, что тень принадлежит Хейли, и посмотрела вверх.

И напряглась.

Рядом стояла Элоиза, которая рассматривала меня с миллионом вопросов в глазах. Добившись моего внимания, она сразу села на соседний шезлонг.

На сей раз тяжелый, почти пораженческий вздох издала она, а не я.

— Ты сказала папе, что не захотела идти на вечеринку, хотя могла заложить меня.

Это был в общем-то не вопрос, и потому отвечать я не стала.

Вид у нее был настороженным.

— Почему?

Я пожала плечами.

Между нами на несколько секунд — которые ощущались скорей как минуты — установилось молчание.

— Не я разнесла те слухи по школе, — внезапно сказала она.

Меня удивило то, что Элоиза почувствовала необходимость заявить о своей невиновности, но я осталась настороже и задумалась, к чему она клонит.

— Я знаю.

Она приподняла одну идеальную бровь.

— Правда?

— Гейб сказал мне, что это он пустил слух о реабилитации. А за чушь о булимии, насколько я слышала, ответственна Брайс.

Элоиза, кивнув, прикусила губу.

— Слух о булимии отчасти моя вина. Я рассказала ей о том, как ты вела себя из-за остатков. Но булимию она выдумала сама.

— Не сомневаюсь, так все и было, — пробормотала я.

Элоиза какое-то время рассматривала свой персиковый педикюр.

— Я не хотела вести себя с тобой как стерва. — Она осторожно подняла взгляд. — Просто… просто мне кажется, что у нас мало общего.

Как бы мне ни хотелось стать частью местной «элиты», я не могла отрицать, что Элоиза права.

— Полагаю, что так.

Она кивнула. Похоже, она почувствовала облегчение от того, что я согласилась с ней.