Наша новая жизнь

6

Девушка не бежала, а летела на своих длинных ногах, не замечая, что подол ее платья задрался до бедер.

Дирк опередил ее у телефона.

— Лачи? Это Дирк. Где они?

Голос Лачи прохрипел в трубке:

— В Доннской заводи. Они применяют взрывчатку. Это тот же фургон, который был в прошлый раз.

— Я сейчас рядом с Шоной. Мы постараемся приехать как можно быстрее. — Он с нетерпением взглянул на нее. — Что ты стоишь, как идиотка. Давай быстрее.

— Это не твое дело, Макалистер, — вспылила она. — Они браконьерствуют на моей собственной земле, а не на твоей.

Он потряс головой.

— Не будь так упряма. Да, ты владеешь Доннской заводью, но не всей же рекой. Некоторая часть ее принадлежит мне. А этот чертов лосось, что плавает в ней, общий, разве не так?

— Ладно, — раздраженно согласилась она. — Но ты поедешь в своей машине. — Она с возмущением увидела, что он садится на водительское место. — Это мой джип. Сейчас же выходи, или я…

— Я только что оставил свою машину в мастерской поменять шины. — И рявкнул: — Или ты садишься, или я уеду один. — Подтверждая свою угрозу, он завел мотор и нажал на педаль акселератора.

Мысли о браконьерах на время заслонили для нее все другие переживания. Лачи сообщил, что они применяют взрывчатку, а это означает, что погибнет огромное количество рыбы: оглушенная рыба тут же всплывет на поверхность, — только собирай. Таким методом за час можно уничтожить все живое в реке. А если река опустеет, туристам-рыболовам здесь нечего будет делать и она потеряет основную часть дохода.

Дирк включил первую скорость. Она раздраженно посмотрела на него.

— Ладно. Подожди, дай мне сесть, черт тебя возьми.

Не успела она пристегнуться ремнем безопасности, как он отпустил сцепление и машина рванулась вперед. Джип словно на крыльях пролетел мост через реку. На перекрестке Дирк повернул руль и резко тормознул. Она побледнела от страха и пронзительно закричала:

— Ты с ума сошел! Мы же разобьемся!

— Можешь выйти и идти пешком, если хочешь! — прокричал он ей в ответ.

Она замолчала, скрестила руки на груди и уставилась вперед. Дорога в лощине была узкой, извилистой и очень опасной для скоростной гонки. Если лопнет шина или что-то случится с двигателем, они мгновенно окажутся в бурлящей внизу реке. Ее жизнь была полностью в его руках. Поэтому она решила, что сейчас не самое подходящее время для перебранки.

Мысли о браконьерах заставили ее забыть об опасности. Что с ними делать, удастся ли схватить их? В прошлом году они с Лачи уже поймали троих. Пока она связывалась с полицией, Лачи пришлось удерживать их под прицелом ружья. Потом они два часа ожидали приезда полицейских.

А что, если в этот раз они вооружены? В старые добрые времена они сдавались без боя, но это было давно.

Она не сомневалась в храбрости Лачи, но Макалистер? Он хорош, воюя с женщиной или со своими подчиненными, которые не могут ему ответить. Но как он поступил, когда ему пришлось встретиться с ее отцом? Может, он сейчас так спешит, потому что знает, что Лачи уже уладил все проблемы?

Они проехали еще приблизительно две мили, когда увидели, стоящий около поворота, «лендровер» Лачи. Лицо лесника выражало мрачное удовлетворение, когда он разъяснил ситуацию.

— Теперь-то уж мы поймаем этих ублюдков. Там пять человек, а их фургон — в заброшенной каменоломне, как раз за заводью. Они сейчас там, удивляются, кто это мог спустить им шины.

Шона потянулась к телефону, что был прикреплен к щиту на обочине, но Дирк резко остановил ее:

— Что ты делаешь?

— Хочу позвонить Мораг, — возбужденно ответила Шона, — чтобы она соединилась с полицией.

Дирк презрительно ухмыльнулся:

— Нам не понадобится полиция. Мы с ними сами справимся.

Девушка насмешливо посмотрела на него.

— Не смеши. Ты же слышал, что сказал Лачи. Там их пятеро.

— Не глухой, — хмуро кивнул Дирк. — Но дело не в этом. Понимаешь, эти мерзавцы не остановятся, потому что суд их оправдает. Просто в следующий раз они будут осторожней.

— Я это знаю, — сухо сообщила она. — Но у нас нет выбора. Все, что мы можем, — задержать их и ждать полиции. Надо соблюдать закон. Пусть не совсем справедливый, но все же закон.

На его губах заиграла ироническая усмешка.

— Удивляюсь тебе, Шона. Рори никогда бы не стал ждать полиции. Твой отец всегда знал, как поступить в такой ситуации, впрочем, так же, как и я.

— Ну-ну, — вступил в разговор Лачи. — Пока вы здесь рассуждаете, браконьеры накачают шины и скроются.

— У тебя есть еще ружье в «лендровере»? — спросил его Дирк.

— Да. Маленького Джами.

Лесник пошел за вторым ружьем, а Шона посмотрела на Дирка с возмущением. Ее раздражало его стремление подчинить себе всех. Это была ее рыба и ее браконьеры. Он не имел права вмешиваться. Однако одного взгляда на него оказалось достаточно, чтобы понять, что спорить с глыбой гранита бесполезно.

Дирк взял у Лачи ружье и положил на заднее сиденье. Девушка язвительно заметила:

— Полагаю, ружье придало тебе силы?

— Это ружье для тебя, — резко оборвал ее Макалистер. — Для твоей собственной защиты. Ты была скорой на руку, когда угрожала мне, так теперь постарайся показать на деле свою храбрость и не заболеть медвежьей болезнью.

Каменоломня была скрыта от дороги, поэтому браконьеры остолбенели от удивления, когда джип и «лендровер» неожиданно затормозили перед ними.

Пять человек. Какие же зверские у них лица! С ружьем в руках Шона небрежно вышла из джипа и с интересом посмотрела на Дирка, который со свирепым видом подошел к фургону. Ее план заключался в том, чтобы блокировать вход и дожидаться полиции, но у Макалистера, видимо, были другие намерения.

Лесник с ружьем тоже вышел из своей машины. Девушка подошла к нему.

— Ты узнаешь кого-нибудь, Лачи?

— Да. Вот этого высокого, смуглого, со шрамом на лице. Это те же самые, что были в прошлый раз.

Дирк рывком открыл заднюю дверь фургона, заглянул внутрь и приказал:

— Вы, все! Быстро переложить лосося в «лендровер».

Браконьеры обменялись взглядами. Тот, со шрамом на щеке, ухмыльнулся:

— Нас ведь пятеро, а вас только двое.

— Трое, — поправил Дирк. — Не забудьте о леди. Она ведь может рассердиться.

Вожак с усмешкой посмотрел на своих друзей, затем смерил взглядом Шону.

— Мы знаем, как обойтись с женщиной, правда, ребята? Особенно с такой сексапильной рыжухой.

— Попридержи язык, — предупредил Дирк.

Мужчина пропустил мимо ушей его слова.

— Давайте с вами договоримся. Мы возвращаем вам рыбу, а вы даете нам напрокат на полчасика вашу красотку. Похоже, ей понравится…

Дирк было ринулся на него, но Шона крикнула:

— Дирк! Подожди!

С лицом, почти белым от бешенства, она подошла к вожаку, направив ружье прямо на него, и, со злостью ткнув дулом ему в живот, обрушила на него поток ругательств.

Мужчина отпрянул, вытаращив от изумления и страха глаза. Неожиданно она повернулась и, направив ружье в заднее колесо фургона, нажала на курок. От выстрела шина взорвалась — масса кусочков дымящейся резины взлетела в воздух.

Все молчали. Дирк насмешливо улыбался вожаку.

— Очевидно, леди посчитала ваши слова непристойными и обиделась. А теперь, если желаете остаться целыми, делайте то, что я вам сказал.

Когда они покончили с перегрузкой рыбы, Дирк выстроил их вдоль фургона.

— У меня нет и не было намерений подключать полицию. Моим первым желанием было разгромить ваш фургон, отобрать у вас ботинки и босыми отправить до ближайшей автомагистрали. Она всего-то в двадцати пяти милях отсюда. Но сейчас у меня появились другие мысли. — Он указал пальцем на вожака. — Ты оскорбил леди. И не только ты, а вы все. И вы за это ответите. Я буду драться с вами. С каждым поодиночке. Думаю, многим из вас этот день запомнится надолго. И уверен, никто больше не сунется сюда.

Шона нахмурилась. Какой дьявол в него вселился? Зачем нужна эта драка? Она уже и так отомщена. Доказательством этому служат обрывки резины, разбросанные по земле.

Браконьеры усмехнулись, глядя друг на друга.

— А что, если тебе не удастся справиться со всеми нами? Как насчет полиции?

Дирк уже снял пиджак и хладнокровно улыбнулся.

— Потом подумаем. Ты самый большой и самый наглый. Начнем с тебя.

Лачи направил на них ружье.

— По очереди, джентльмены, не забывайте об этом.

Громила не заставил себя долго ждать и первым бросился на Дирка. Шона, открыв рот, наблюдала за зрелищем. Вдруг Дирк выставил вперед ногу. Человек растянулся во весь рост на земле, вскочил и, ругаясь и отплевываясь, снова ринулся на своего противника. На этот раз Дирк поймал момент и кулаком левой руки ударил громилу между глаз, тогда как правая рука пошла прямо в неприкрытую челюсть противника. Послышался страшный треск, человек вытаращил глаза и упал без чувств.

Дирк тут же забыл о нем и указал пальцем на другого браконьера.

— Ты следующий.

— Вы попались ему под горячую руку, — хихикнул довольный Лачи. — Он прекрасный боец, прямо как его отец, старый Блэки.

Это было уж слишком! Шона выстрелила в воздух и закричала:

— Хватит! Дирк Макалистер, подойди на минутку. Мне надо кое-что тебе сказать.

Дирк подошел к ней, не скрывая своего неудовольствия.

— Ты с ума сошел? — Она покрутила пальцем у виска. — Они просто ничтожество, а ты опускаешься до их уровня. Если тебе необходимы эти хулиганские выходки, пожалуйста, действуй на своей территории.

— Черт возьми, их больше ничто не научит. Они понимают только грубую силу.

— Он прав, — включился в разговор Лачи. — А теперь не порти зрелище.

— Вы хуже школьников, два сапога — пара, — перевела она взгляд с одного на другого.

Дирк потряс правым кулаком и резко сказал:

— Ты — женщина. Тебе никогда не понять этих людей. Они уважают только жестокость.

— Ты прав, — ответила она с глубоким сарказмом. — Слава богу, я — женщина, и не меньше вас знаю, как с ними поступить. Могу заверить, что они никогда больше не осмелятся появиться здесь. Причем я сделаю это, не притронувшись к ним пальцем.

Дирк и Лачи нахмурились:

— Как?

— Предоставьте это мне.

Лачи взглянул на Дирка и пожал плечами:

— Лучше бы тебе уступить, иначе моя жизнь превратиться в сплошное несчастье.

— Делай, как знаешь, — вздохнул Дирк.

— Ну, большое спасибо, — поблагодарила она. — Должна сказать, мне крайне приятно, что ты позволил мне распоряжаться самой на своей земле. — Она кивнула в сторону фургона. — Лачи, прострели радиатор.

Вся компания браконьеров с нервным возбуждением отодвинулась от фургона, даже вожак поднялся и, покачиваясь, отошел в сторону.

Презрительно оглядев достаточно жалкое зрелище, которое теперь представляли браконьеры, Шона приказала:

— Вы пойдете в Кинвейг. Он всего в четырех милях отсюда. Будете следовать за «лендровером». А я замкну шествие на джипе.

Поворчав, они покорно последовали за Лачи из каменоломни один за другим. Шона села в джип на пассажирское сиденье.

— Разве можно так рисковать собой, Макалистер? — пожурила она, когда они проехали около полумили. — Ты никогда не справился бы с пятерыми. Может быть, с первыми двумя, а потом могла случиться неприятность…

— Откуда ты знаешь? — усмехнулся он. — Все шло прекрасно, пока ты не вмешалась.

— Посмотри на свой правый кулак, красный и опухший. Не удивлюсь, если там что-нибудь сломано или вывихнуто.

Он пошевелил пальцами правой руки, лежавшей на руле, и Шона заметила, как на его лице промелькнула гримаса боли.

— Останови машину, — сказала она, — дальше поведу я.

Они поменялись местами, но перед тем, как пуститься в путь, Шона покопалась под приборной доской и нашла чистый лоскут. Спустившись к реке, она смочила его в холодной воде и вернулась к джипу.

— Дай мне руку.

— Это можно рассматривать как предложение? — поднял он брови.

— Не смеши, — отрезала она и обвязала его разбитую кисть холодной мокрой тряпкой. — Ну вот, теперь станет легче…

Впереди послышался голос Лачи:

— Что случилось?

— Ничего, просто я оказываю первую медицинскую помощь! — закричала Шона в ответ. — Мы сейчас догоним вас. — Девушка посмотрела Дирку в глаза и порывисто чмокнула его в губы. Ей так захотелось продлить поцелуй, но она сдержалась и поспешно завела машину. — Не придумывай себе ничего, Макалистер, — сказала Шона с легкой дрожью в голосе. — Этим я просто выразила свое восхищение твоим поступком. Никогда не думала, что ты станешь заступаться за меня.

Он промолчал, понимая чувства девушки. Она сомневалась, и мужчина доказал, что он не трус. Да и вообще все услышанное и понятое ею за последнее время разрушило ее представление о нем. Душа ее была в смятении и требовала ответа: если он не такой негодяй, как ей думалось, тогда почему бы не прекратить эту никому не нужную схватку и больше не подавлять в себе чувства?

Захваченная этими мыслями, она снизила скорость и посмотрела в обзорное зеркало. Дирк перехватил ее взгляд и, растягивая слова, произнес:

— За это не стоило целовать. Ненавижу, когда оскорбляют и обижают женщин. По-моему, это естественно.

Она пожала плечами, стараясь показаться безразличной.

— Тогда забудь. Я просто потеряла голову. Для меня было удивительно увидеть в тебе джентльмена.

Она почувствовала его насмешливый взгляд.

— А мне кажется, что тебе просто захотелось меня поцеловать, — быстро заметил он. — И не стоит оправдываться. Думаю, очень скоро настанет день, когда ты сама станешь ругать себя за то, что так долго противилась мне, будешь жалеть об упущенном времени.

— Замолчи, — резко сказала она, — еще одно слово, и я выброшу тебя из машины.

Он ласково положил руку ей на бедро и чувственно провел по нему.

— Твое равнодушие показное, уверен, так и будет, Шона. Я чувствую, наконец-то лед начинает подтаивать.

Как она ни старалась, но у нее никак не получалось сдержать дрожь в ноге. Ее сердце вдруг неожиданно сильно забилось. Черт его возьми! Ведь он прав. Но она должна быть твердой и подавить в себе вырывающиеся из-под контроля эмоции.

Слух о пойманных браконьерах быстро обошел Кинвейг, и почти все жители высыпали из домов посмотреть на процессию.

Пятеро пленников с беспокойством исподлобья поглядывали на окружающих и, по первому же приказу Шоны, послушно выстроились вдоль дамбы. Приказав Лачи присмотреть за ними, Шона направилась сквозь толпу к магазину и о чем-то накоротке переговорила с Кристиной. Через пять минут она вернулась с пластиковым пакетом. Остановившись перед сбитыми с толку браконьерами, девушка громко и четко сказала:

— Лачи, достань пять лососей.

Толпа напряженно ожидала ее дальнейших действий.

Затем она попросила лесника положить по рыбине в ногах у каждого браконьера и мрачно ухмыльнулась:

— Ну, так, господа, вам кажется, очень хотелось отведать чужой рыбы. Что же, пожалуйста, — вот она перед вами.

— Вы что же, хотите, чтобы мы ели ее сырой? — недоверчиво спросил тот, что со шрамом на лице.

— Даже настаиваю. Я знаю, японцы просто обожают лососину в таком виде.

Он сплюнул.

— Вы, наверное, сумасшедшая, если считаете, что мы это сделаем.

Она окинула их презрительным взглядом и кивнула:

— Отлично. Я и не сомневалась, что вас надо немного подстегнуть. Дирк, прикажи им раздеться, — обратилась она к, недоумевающему, как, впрочем, и все остальные, Макалистеру. — Пусть оставят только кальсоны и ботинки.

В глазах Дирка появились озорные искорки и, повернувшись к браконьерам, он потребовал:

— Вы слышали? Быстро снимайте все с себя.

Толпа молча наблюдала за спектаклем. Пятеро мужчин растерянно переглянулись:

— Если у вас нет желания сделать это самим, думаю, что стоящие здесь женщины помогут вам, — мрачно пригрозила Шона. — Их не надо будет долго упрашивать, уверяю вас. Выбор за вами.

Толпа одобрительно захихикала, и браконьеры, выбрав из двух зол меньшее, принялись раздеваться. Через минуту, увидев мужчин обнаженными, окружающие возбужденно зааплодировали. Шона вызвала из толпы двух мальчиков:

— Эван, Энди. Я хочу, чтобы вы собрали все эти вещи и бросили их в море.

Ребята с энтузиазмом принялись за дело. Браконьеры следили за ними в бессильной ярости. Когда с одеждой было покончено, она опять обратилась к ним:

— Вы видели, что осталось от вашего фургона. Теперь вам предстоит очень долгий путь до основной магистрали. Думаю, вы не сможете добраться туда до темноты, а ночью холодно. Я не кровожадна и не хочу, чтобы по моей вине вы подхватили пневмонию. К тому же наверняка вас подымут на смех на дороге. У меня есть кое-что из одежды, которая хоть немного согреет вас.

При этих словах она заметила, что они немного успокоились, и надменно продолжила:

— Мне также не хочется отправлять вас голодными. Вам ведь понадобится много сил, поэтому вам все же придется попробовать эту рыбу. Съедите рыбу — получите одежду. Все в ваших руках.

Оторопев, они молча смотрели на нее. Их глаза предательски выдавали их внутреннюю борьбу. Есть сырую рыбу, конечно, дело пренеприятное, но оставаться в одних кальсонах и стать общим посмешищем было еще хуже. Один за другим они послушно подняли рыбу и, закрыв глаза от отвращения, откусили.

К удовольствию толпы, Шона, расхаживая туда-сюда перед ними, приговаривала:

— Отлично. Пережевывайте тщательней, чтобы не подавиться. Рыбий жир очень полезен для вашего организма. Хорошо. А теперь еще один кусочек… нет, не надо его выплевывать. Это очень дорогая рыба, и не стоит ею так разбрасываться.

Одному из несчастных стало плохо, и он отвернулся к стене. Его стошнило. Другие последовали за ним.

Их вид был жалким, когда они повернулись, глаза смотрели умоляюще. Поняв, что ей больше не удастся заставить несчастных есть рыбу, она склонилась над сумкой и достала оттуда то, что принесла из магазина. Толпа поднялась на цыпочки в ожидании новых развлечений. Это было повеселее, чем ежегодный карнавал в день Нептуна.

Шона достала большого размера широкое зеленое платье и протянула его вожаку.

— Я человек слова и выполняю свое обещание выдать вам кое-что из одежды. Примерь-ка вот это.

Мужчина взял платье и нахмурился:

— Я не надену его!

— Почему? — с невинным видом спросила Шона. — Тебе не нравится зеленый цвет? Да, конечно, оно немного старомодно, но не так уж и ужасно. Ладно, если тебе оно не нравится, можешь поменяться с кем-нибудь из своих друзей. — Она достала другие платья и протянула остальным. Услышав их ропот, девушка презрительно взглянула на браконьеров и резко скомандовала: — В вашем распоряжении всего шестьдесят секунд. Или вы их надеваете, или я их забираю, и вы уйдете в одних кальсонах.

Браконьеры с видом побитой собаки, не глядя друг на друга, стали натягивать на себя платья.

Толпа визжала от хохота, свистела и улюлюкала. Когда наконец горе-браконьеры были одеты, Шона презрительно плюнула в их сторону.

— А теперь идите и считайте, что вам здорово повезло. Если же вам когда-нибудь придет идея снова побывать в наших краях, мы просто обмажем вас дегтем и обваляем в перьях, и тогда уж вы прославитесь на всю Шотландию.

Пятеро несчастных в развевающихся на ветру платьях пустились в путь.

Толпа стала расходиться, и Шона, распорядившись, чтобы Лачи отправил оставшегося лосося на рынок, уселась в машину.

— Ты куда? — спросил ее Дирк.

— Как куда? Домой. Концерт окончен.

Только сейчас она почувствовала, насколько устала.

Макалистер посмотрел вслед удалявшимся браконьерам и рассмеялся.

— Тебе удалось устроить целое представление. Неужели теперь ты расстроишь всех нас и уйдешь? Тем более что мы с тобой так и не закончили ланч.

Она отрицательно покачала головой:

— Я до сих пор не голодна.

— Тогда давай немного выпьем, — настаивал он. — Половина деревни собралась в баре отеля. Все хотят поднять бокалы и чокнуться за твое здоровье. В конце концов хоть покажись им.

Она взялась за дверцу машины.

— Нет, извинись за меня. Скажи, что я очень устала.

Выражение радости на его лице моментально сменилось на маску глубокого разочарования, и он резко упрекнул ее:

— Никогда не забывай, кто ты есть. Ты — Шона Струан. Твое дворянское происхождение ко многому обязывает тебя. Как говорится, «положение обязывает». Никто никогда не должен видеть тебя усталой или в плохом настроении. Жителям понравилось, как ты расправилась с браконьерами, и они хотят выразить тебе свое уважение и благодарность.

— У тебя на все есть аргументы. — Она вздохнула и улыбнулась. — Ну, ладно. Но только очень ненадолго.

Она многого не знала…

В таких местах, где любая мелочь обсуждается по два-три дня, победа над браконьерами празднуется как событие чрезвычайной важности и запоминается на века.

Уйти было невозможно. В баре ее окружило множество людей, и не успела она допить свой первый бокал, как кто-то вложил в ее руку другой и предложил новый тост. Затем в зале раздвинули мебель, зазвучала музыка и начались танцы. Праздник был в ее честь, и ей казалось невозможным незаметно исчезнуть. Никто не был забыт, даже маленькие. На улице перед отелем накрыли столы с множеством сосисок, гамбургеров и кока-колой. Довольные дети веселились вместе со взрослыми.

Когда Шона допивала свой очередной бокал с вином двенадцатилетней выдержки, сквозь толпу к ней пробрался Дирк и твердо сжал ее локоть.

— Тебе не хочется немного подышать свежим воздухом? Может, выйдем на минутку?

Девушка удивилась его бесцеремонности, но послушалась. Выйдя, она возмущенно спросила:

— Что ты себе позволяешь? Не мешай, я наслаждаюсь жизнью.

— Это очевидно. Но если выпьешь лишнего, то можешь все испортить.

От неожиданности она потеряла дар речи и, помедлив, обиженно заявила:

— Никто никогда не видел меня пьяной, можешь это зарубить себе на носу.

— Я понимаю. Но сейчас не время отходить от своих правил.

— А может быть, я так хочу, — рассердилась она. — Хотя бы разок. Чтобы понять, что это такое. Кстати, а тебе какое дело? Отстань от меня.

— На дне бутылки ты не найдешь ни одного ответа, — жестко ответил Макалистер. — Ты прекрасно это знаешь.

Шона, прищурившись, взглянула в его серые глаза и напомнила:

— У меня не было желания идти сюда. Ты настоял, сказав, что это моя обязанность.

Он сильнее сжал ее руку и нахмурился.

— Поэтому я несу некоторую ответственность за тебя и настаиваю, чтобы ты пошла домой.

Она ткнула пальцем в его грудь.

— Ты можешь требовать что угодно, Макалистер. Но я не твоя собственность и буду делать то, что захочу.

Словно не слыша ее, Дирк протянул руку.

— Дай мне ключи от джипа.

Он усмехнулся.

— Никогда.

— Будет лучше, если я поведу машину, — сказал он. — Ты не в состоянии.

— А мне и не нужна машина, — надменно заявила Шона. — Пойду домой пешком.

— Отлично. Ты не возражаешь, если я провожу тебя?

— В этом нет никакой необходимости, — фыркнула девушка, — я отлично знаю дорогу.

— Естественно, — сухо подтвердил ее опекун, — ведь ты живешь здесь. Но я должен быть уверен, что ты добралась домой без приключений.

— Ладно.

Она сморщила нос. Ей были смешны его слова. Несет ответственность. Где же он был, когда это было действительно необходимо? Обещания и ответственность — пустое для него.

Они прошли всего несколько ярдов, как ей пришлось сесть.

— Наверное, в туфлю попал камень, — пробормотала она, сбрасывая обувь.

Он наклонился, вытряхнул маленький камешек и, нежно взяв ее ногу, вернул туфлю на прежнее место.

— Ну, как?

— Теперь лучше. Спасибо. — Она едва сдерживала икоту. — А ты достаточно привлекателен, когда не ведешь себя как свинья. — Дирк обнял ее и прижал к груди. От тепла его тела и близости губ она почувствовала, что слабеет, и отвернулась. Откуда-то изнутри вырвался все тот же вопрос, постоянно мучивший ее: — Почему ты сделал это, Дирк? Почему не пришел ко мне, как обещал? Я… я все время считала, что ты испугался моего отца, но сейчас, думаю, что дело в чем-то другом.

Он ласково пригладил ее волосы.

— На то у меня была очень веская причина. Это все, что я могу сказать. У меня не было выбора.

— Единственное, что тебе оставалось сделать, — предать меня? Выставить на посмешище?

Она подняла лицо с глазами, полными скорби и недоверия.

— Я не хотел этого, поверь, Шона.

В его голосе послышалось сожаление и сострадание, но этого было недостаточно, чтобы снять ее нестихающую боль.

— Разве имеет значение, хотел ты или не хотел, — сказала она с тихой грустью. — Важно то, что получилось. Лучше… лучше бы ты убил меня. Тогда боль была бы мгновенной. А эта никогда не проходит.

Он обнял ее за плечи и строго сказал:

— Тогда перестань быть такой упрямой маленькой ослицей. Ты отвергаешь все мои попытки облегчить твою боль.

Ей показалось это оскорбительным.

— Упрямая маленькая ослица? Я?

Он устало опустил руки.

— Да. Ты.

Она помолчала, подумала и сказала:

— Я не считаю себя ослицей. — Она помотала головой. — Нет. Определенно меня не стоит сравнивать с ослом. Думаю, вам надо извиниться, мистер Макалистер.

Он галантно щелкнул каблуками, слегка склонил голову набок и поцеловал ей руку.

— Пожалуйста, примите мои искренние извинения, мисс Струан. Вы совсем не похожи на ослицу.

Она вырвала руку.

— Благодарю вас, мистер Макалистер. Ваши извинения принимаются. — Она хихикнула. — Прошу прощения. Ты был прав. По-моему, я там перебрала лишнего.

— От этого трудно удержаться при таком веселье, — согласился он.

— В том-то все и дело. Понимаешь, я просто старалась быть с ними на равных. Мне не хотелось, чтобы у кого-то создалось впечатление, что я высокомерна и мне претит выпивать со своими арендаторами.

— Никто так и не подумал, мисс Струан. Кроме того, пусть тебя это не волнует. Они были слишком заняты собой, чтобы обращать внимание, сколько ты выпила, — ответил он ей с серьезнейшим видом.

— Кроме тебя. — Шона снова ткнула пальцем ему в грудь. — Должно быть, ты неотрывно следил за мной.

Дирк пожал плечами.

— Давай просто скажем, что я действительно чувствовал свою ответственность, так как настоял, чтобы ты пошла туда.

Она кокетливо наклонила голову.

— Правда? Это было так благородно с вашей стороны, мистер Макалистер. Можете даже поцеловать меня за это.

Его губы слегка прикоснулись к ее. Она вздохнула.

— Вы дьявольски притягательны, мистер Макалистер. И это меня пугает.

— О! Но почему? — он поднял на нее удивленные глаза.

— Не имеет значения. — Шона тяжело вздохнула. — Так, о чем мы говорили? Я забыла.

— Я назвал тебя упрямой, — терпеливо напомнил он ей.

— А, да… Если так считаешь, — высокомерно ответила она, — я могу гордиться и уважать себя. Разве это так плохо? Каждый должен уметь отстаивать свое мнение, разве не так?

— Не буду с тобой спорить, — уступил он.

— Да это же бесспорная истина. — Невинно улыбнувшись, она сказала: — Не думаю, что эти браконьеры еще когда-нибудь сунутся в Кинвейг. Как ты считаешь?

— Согласен. — Он сухо рассмеялся. — После такого цирка, устроенного тобой!

— Да. Ты прав. Получилось настоящее представление. Я унизила их. Лишила самоуважения. Сделала посмешищем на глазах у всех. Разве это можно сравнить с тем, что тебя просто избили? Приблизительно так же ты поступил со мной. — Она в который раз принялась тыкать ему пальцем в грудь. — Мне необходимо знать, что случилось тогда, потому что я жила этим все последние годы. Понимаешь?

Дирк посмотрел оценивающе на ее палец и тихо произнес:

— Если ты не прекратишь, то сломаешь мне ребро.

— Ха! Неужели ты думаешь, что твои ребра поважней моего сердца?

Они продолжили свой путь. Шона ощутила, что он крепко держит ее локоть.

— Знаешь, не надо так сильно сжимать мою руку, — раздраженно сказала она. — Я не упаду и не сбегу.

— Но ударишь меня? — усмехнулся он.

— Я уже пыталась, но это бесполезно. — Она расстроенно вздохнула. — Ты всегда меня опережаешь. Но не волнуйся, Дирк Макалистер, мое отмщение еще впереди.

— Тогда тебе придется подождать, — сообщил он ей с легким оттенком иронии. — Завтра я уезжаю в Штаты и пробуду там ну не больше месяца. Может, за это время ты обдумаешь мое предложение?

Она остановилась, припоминая, о чем идет речь, и, вспомнив, пожала плечами.

— Видимо. А может, и нет. Дыши спокойней.

Они уже были на полдороге к дому, когда она вдруг взвизгнула от боли и навалилась на него.

— Кажется, я вывихнула лодыжку! — Она заскакала на одной ноге, вцепившись руками в его плечо. — Тебе теперь придется нести меня.

— Нет проблем. Тогда покрепче держись за меня.

И он подхватил ее на руки.

Шона обняла его за шею и положила голову ему на грудь.

— Только не урони меня. Я очень хрупкая.

— О чем ты говоришь!

— И не останавливайся до самого дома, — приказала она. — Даже если камешек попадет тебе в ботинок. Особенно если камешек попадет тебе в ботинок. — Девушка рассмеялась. — Я же говорила, что отомщу.