Наша новая жизнь

7

Целый день Шона с Лачи и Джами были заняты на верхнем участке охотничьих угодий. Они вернулись поздно вечером голодные и уставшие.

— Звонил твой адвокат, — сообщила Мораг, — и просил связаться с ним сегодня же вечером. Он дома и ждет твоего звонка.

Вешая за дверь свою кожаную куртку, Шона помрачнела и задумалась.

— Он не сказал, что случилось?

— Конечно, будет он обсуждать твои дела с какой-то экономкой, — сухо возмутилась Мораг. — А теперь идите, приводите себя в порядок. Обед будет через полчаса. И не волнуйся ты так, девочка моя. Это еще не конец света.

— Да? А ты помнишь, когда в последний раз Макфейл звонил мне, чтобы порадовать? Держу пари, что-то произошло.

Душ с горячей водой несколько снял с нее усталость, но из головы не выходил Макфейл. Почему вдруг ему понадобилось связываться с ней по телефону? Они обычно вели все свои дела по переписке. Очевидно, ее финансовое положение требовало безотлагательного вмешательства.

Когда наконец она натянула чистые джинсы и рубашку и спустилась в столовую, оказалось, что Лачи и Джами уже поели. Мораг молча обслужила ее и быстро нашла себе дело в другом конце дома, оставив ее в одиночестве. У девушки создалось впечатление, что все они почувствовали что-то неладное и решили отодвинуться подальше от надвигающейся катастрофы.

Надо было все-таки рассказать им о предложении Дирка и о том, что она решила принять его. В конце концов у них будет еще время подумать о своем будущем.

Ей нельзя было больше тянуть с этим вопросом. Уже прошло три недели, как Дирк уехал в Штаты. Значит, через неделю он точно будет здесь и потребует ответа.

В том положении, в котором она оказалась, ей ничего не оставалось, как принять его предложение. Даже если это грозило тем, что остаток своей жизни ей придется провести с мыслью, что она предала память отца и навсегда обесчестила род Струанов.

Она покончила с едой и, сложив тарелки в мойку, пошла в библиотеку отца и набрала номер телефона своего адвоката.

— А, Шона! Очень рад, что вы позвонили. Как дела в Кинвейге?

Его голос звучал на редкость весело, обычно адвокат был с ней сух и официален. Она ответила:

— Стараюсь держаться.

— Рад слышать это. У меня для вас есть очень хорошие новости. Думаю, ваши трудности позади. Завтра приезжает человек из лондонского рекламного агентства. Он хочет встретиться с вами и обсудить некоторые вопросы. Вы смогли бы подъехать ко мне к трем часам?

— Да, конечно. — Она наморщила лоб. — Вы не знаете, о чем речь?

— Полагаю, что-то связанное с Глен-Галланом. Он хочет воспользоваться вашей долиной для какой-то рекламной кампании. Я не знаю подробностей. Это вы сами должны обговорить с ним.

Шона задумчиво положила трубку. Глен-Галлан? Реклама? Она пожала плечами. Если их предложение принесет доход, тогда есть смысл говорить. Может быть, это всего лишь мираж? Надо дождаться завтрашнего дня.

Путь до Эдинбурга был неблизким, и девушка решила поехать не на джипе, а на «лендровере».

— Не знаю, вернусь ли я сегодня, — сказала она Мораг. — На всякий случай возьму еще платье на смену. В любом случае я тебе оттуда позвоню.

К десяти утра Шона была уже на юге Инвернесса и ехала по дороге, ведущей круто вверх, в горы. Около Авьемора она остановилась на привал, достала сандвичи, заботливо приготовленные Мораг, и с удовольствием отхлебнула из фляжки кофе. Несколько лет назад требовалось шесть часов, чтобы добраться от Инвернесса до Эдинбурга, но недавно построенная магистраль сокращала это время почти вполовину, поэтому остановка ради чашечки кофе совершенно не нарушала ее планов успеть на встречу в назначенное время.

Всю ночь Шона пролежала без сна, раздумывая, что могло заинтересовать рекламное агентство в заброшенной шотландской долине. Может, у них появились какие-то намерения использовать ее в коммерческой рекламе? Несомненно, это обязывает их сначала спросить ее разрешение. Но деньги, которые они смогут предложить, все равно не спасут имения. Хотя, наверное, Макфейл неспроста сказал, что это решит все проблемы. Так и не найдя ответа, она задремала.

В два часа Шона подъехала к Эдинбургу. Контора ее адвоката находилась в пяти минутах от Йорк-плейс, и, не желая появиться там раньше назначенного срока, она решила прогуляться по центру города.

Ровно в 15.00 секретарь Макфейла встретил Шону у входа в контору. Адвокат поднялся при ее появлении.

— Очень рад видеть вас, Шона.

— Ваш звонок показался мне загадочным и, видимо, важным. Меня разобрало любопытство.

Она с интересом посмотрела на сидящего здесь незнакомца. Он был невысок и в свои тридцать пять лет, как ей показалось, выглядел достаточно энергичным. На нем был черный костюм и вызывающая полосатая рубашка. Мужчина поднялся и крепко пожал ей руку.

— Мисс Струан, я — Алан Джекобс из агентства «Джекобс и Эпстэйн».

— Рада с вами познакомиться, мистер Джекобс. Расскажите мне, что же все это значит?

— Конечно. — Он взглянул на Макфейла. — Мы будем ждать мистера Макалистера или приступим к делу?

Ее адвокат благожелательно заулыбался.

— Почему бы не описать мисс Струан все в основных чертах, а уж…

От удивления Шона открыла рот, однако ей удалось быстро взять себя в руки.

— Подождите! Я не ослышалась, вы сказали «мистер Макалистер» или мне почудилось?

Казалось, что Джекобс немного растерялся и, прежде чем ответить, поспешно взглянул на адвоката.

— Мистер Макалистер — мой клиент. Я выдвигаю его проект.

Не веря своим ушам, она посмотрела сначала на него, потом вопрошающе на Макфейла.

— Что здесь происходит? В разговоре по телефону вы ни разу не упомянули имени Макалистера. Вы заявили, что все мои трудности позади. Теперь я нахожу, что вы хотите, чтобы я…

Дверь за ее спиной открылась, и, даже не оборачиваясь, она поняла, кто вошел.

— Дирк! А я думала, ты в Америке.

В его серых глазах играли смешливые искорки.

— Я вернулся в Лондон три дня назад, а сюда прилетел только сегодня утром. Так, а теперь расскажите, отчего такой шум.

Она опять обернулась к Макфейлу.

— Почему вы не сообщили мне, что Макалистер принимает в этом участие?

Дирк в холодной, официальной манере ответил вместо него:

— Мистер Макфейл выполнял мое поручение. Если бы ты узнала, что это каким-то боком касается меня, ты бы не приехала, так ведь? А теперь перестань шуметь и послушай мистера Джекобса.

Возмутившись, Шона открыла рот, чтобы возразить, но Дирк взглядом заставил ее замолчать и обратился к мистеру Джекобсу.

— Вам, должно быть, уже ясно, что с мисс Струан нелегко иметь дело. Она бурно на все реагирует и крайне недоверчива и подозрительна. Исходя из вышесказанного, постарайтесь ввести ее в курс дела. Уверен, что в конце концов она поймет смысл.

Джекобс был ошарашен враждебностью Шоны и нервно прокашлялся.

— Э… Дело заключается в эксклюзивности клиентуры… Эксклюзивности управления делами… Корпоративных функциях приема…

Дирк язвительно прервал его:

— Это жуткая картина, мистер Джекобс. Вы всегда так рекламируете свой товар? Почему бы нам не показать мисс Струан наглядно, что мы хотим ей предложить?

Джекобс поморгал глазами и, улыбнувшись, согласился:

— Да. Конечно. — Он открыл свой дипломат, достал оттуда бутылку виски и поставил ее на стол. — Это то, о чем мы будем вести разговор, мисс Струан. Этот прекрасный напиток гонится на заводах моего клиента мистера Макалистера. Пожалуйста, взгляните на этикетку.

Со скучной миной Шона взяла бутылку. На этикетке было написано золотом «Глен-Галлан» и нарисован пейзаж ее любимой долины.

— Неплохо, — наконец согласилась она и обернулась к Дирку. — Твоя идея, Макалистер?

— Да. — Было видно, что он раздражен ее горячностью. — Нравится тебе идея или нет, или ты опять станешь тянуть со своим решением?

— А что будет, если я не соглашусь? — едко усмехнувшись, спросила она.

— Тогда ты просто представишь еще одно доказательство своей глупости и упрямства, — парировал он.

Ее внутренний голос вовремя удержал ее, подсказав, что не стоило проделывать долгий путь, чтобы вставать в позу. Насупившись, девушка поинтересовалась:

— Я допускаю, что этот сорт виски делает твой завод в Глен-Ханише. Почему бы тебе не назвать его в честь твоей долины?

Дирк обернулся к мистеру Джекобсу, и тот поспешно пояснил:

— Глен-Галлан — более благозвучное название. А пейзаж, конечно, ни с чем несравним. Это очень много значит с точки зрения коммерции. Просто дух захватывает. По словам мистера Макалистера, Глен-Галлан — олицетворение всего Хайленда.

— Может быть, и так, — согласилась она. — Но вам не кажется, что это несколько нечестно? Я имею в виду, что виски делается за десятки миль от Глен-Галлана.

Взгляд Шоны, направленный на Дирка, заставил его ответить на ее вопрос-обвинение.

— Если бы ты внимательно прочитала этикетку вместо того, чтобы придираться, ты бы увидела надпись, что виски сделан в Глен-Ханише. А так как вода в эти две долины течет из одного источника, то тут нет никакого криминала. Могу тебе сказать, что юридическая сторона дела уже решена. Остается только получить твое разрешение.

Она с сомнением посмотрела на своего адвоката.

— Что вы думаете об этом, Макфейл? Вы знаете, что Глен-Галлан значит для Струанов? Могу ли я позволить Макалистеру украсть это название, чтобы он смог побольше продать своего виски?

У Дирка вырвался возглас отчаяния. Ошеломленный Джекобс откинулся назад, в душе давая себе клятву, что в последний раз ввязался в предприятие за северной границей Англии и никогда в жизни не станет больше иметь дела с этими несговорчивыми, скандальными шотландцами.

— Я не думаю, что мистер Макалистер что-то ворует, Шона. — Адвокат не совсем уверенно улыбнулся. — Насколько я понимаю, именно вы, а не он, выигрываете от этой сделки.

В поисках поддержки он взглянул на Джекобса.

Джекобс уловил взгляд адвоката и с энтузиазмом продолжил:

— Несомненно, для вас это очень выгодное предприятие, мисс Струан. После подписания договора на ваш счет поступит разовая выплата за заключенную сделку. Однако основная прибыль пойдет несколько позже. Каждая бутылка будет продаваться в очень красивой упаковке. На одной ее стороне мы поместим историю Глен-Галлана, а на другой — небольшое описание достоинств этой долины — идеального места для отдыха, охоты и рыбалки. Мы создадим вам обширную рекламу в Америке, Германии и Японии. Таким образом вы, не вложив ни пенни, получите эффект от предприятия, который будет исчисляться тысячами фунтов.

— В скором времени тебе придется расширяться и строить новые домики, — вставил Дирк. — А увидев такие перспективы, банки сами станут предлагать тебе кредиты на выгодных для тебя условиях.

Чувствуя на себе три пары неотрывных глаз, она поняла, что уже не в состоянии о чем-либо думать. Если все, что они сказали, реально, тогда, кажется, действительно все проблемы позади, но все же… Призрак Рори замаячил перед ее глазами.

— Мне хотелось бы поговорить с Дирком Макалистером, — наконец выдавила она.

— Конечно, моя дорогая, — согласился Макфейл. — Мы с Джекобсом пройдем в соседний кабинет и отведаем прекрасный кофе, который варит мисс Фишер.

Когда они с Дирком остались наедине, Шона встала в позу «руки в боки».

— Все отлично, Дирк, но ведь где-то должна быть ловушка.

— А это обязательно? — спросил он с легкой грустью в голосе.

— Зная тебя, держу пари, что так. — Она указала на бутылку, стоявшую на столе. — Неужели эта дрянь настолько хороша? Я не желаю, чтобы мое имя было связано с какой-то бурдой с красивой этикеткой.

— Да ты же его уже пробовала! — Его лицо стало насмешливо-уверенным. — Последние полгода я проверял его достоинства в своем ресторане в Кинвейге. Это виски — то самое, что мы пили во время последнего застолья в честь твоей успешной борьбы с браконьерами. Насколько я помню, тебе он настолько понравился, что пришлось тебя оттягивать от рюмки.

Она покраснела и раздраженно сказала:

— Неприлично с твоей стороны напоминать мне об этом.

— Не надо винить себя ни в чем, — слегка улыбнулся он в ответ. — Ты просто немного расслабилась и стала более разговорчивой, чем обычно. Можно сказать, чуть более раскованной. — Он помедлил и продолжил: — Ты также стала немножечко кокетливой и шаловливой, но не будем на этом заострять внимание.

— Что ты имеешь в виду под словом «кокетливая»? — вспыхнула она от возмущения.

Он пожал плечами.

— Забудь об этом.

— Я не смогу этого забыть. — Она топнула ногой. — Будь любезен объяснить мне.

— Пожалуйста, не протыкай меня снова своим чертовым пальцем, — Макалистер застонал. — У меня с прошлого раза синяки не прошли.

— Тогда скажи мне, — потребовала она. — Мне совершенно не хочется, чтобы ты болтал всякие небылицы про меня.

Он посмотрел на нее долгим взглядом и сдался.

— Ладно. Дело в том, что в тот день ты не смогла скрыть влюбленности в меня, хотя пыталась…

— Влюблена? Я? В тебя? — Она поморщилась. — Не смеши.

— Ты сказала, что вывихнула ногу, только для того, чтобы я взял тебя на руки, — заявил он.

Девушка растерялась.

— Э… Это не правда. Я… Мне действительно было больно.

Улыбка заиграла на его губах.

— Тогда почему ты сначала прыгала на правой ноге, а дома — на левой?

Шона пристыженно отвела глаза и пробормотала:

— С тобой невозможно спорить.

— Рад слышать, — усмехнулся Дирк. — Означает ли это, что ты подписываешь договор?

— Придется, — согласилась она со вздохом. — Если я этого не сделаю, ты придумаешь еще что-нибудь новенькое.

— Отлично. Ты делаешь успехи — начинаешь поступать разумно.

При его словах в ее голубых глазах появилось сомнение.

— Давай не будем загадывать. Цыплят по осени считают.

Он взял ее руку.

— Ты уже поняла, что мы с тобой партнеры?

— Да. Полагаю, будем ими.

Ну почему же у нее опять замирает дыхание, а сердце так громко стучит? И это случалось каждый раз, как только она заглядывала в глубину его серых глаз. И зачем эти глупые вопросы, когда и так все ясно?

— Тогда нам надо отметить это событие, — тихо и нежно сказал он.

— А… это обязательно? — Его пальцы нежно гладили ее по спине, разжигая в ней внутренний огонь. — Что… что ты задумал?

— О, очень многое. — Он обнял ладонями ее лицо и шутливо поцеловал в кончик носа. — Теперь давай завершим дела и поскорее выберемся отсюда. Ненавижу адвокатские конторы.

Через полчаса, подписав необходимые бумаги, они вышли на залитую солнцем улицу. Шона взглянула на часы и, сделав вид, что забыла об их договоренности, сказала:

— Мы могли бы где-нибудь поесть. А потом мне надо домой. Дорога длинная — не хочется выезжать слишком поздно.

— Ты сегодня никуда не поедешь. — Он просто посмотрел на нее. — Мы с тобой проведем здесь пару деньков. Расслабимся и будем наслаждаться компанией друг друга.

Ее голос задрожал.

— Э… это невозможно. Я… я не могу. Мне нужно…

Пропустив ее слабый протест мимо ушей, он оживленно сообщил:

— Сегодня в полдень я позвонил Мораг, чтобы узнать, выехала ли ты. Она сказала, что ты прихватила с собой пару платьев на смену на случай, если решишь остаться на ночь. По-моему, все вопросы решены. Где ты оставила свою машину?

Уже через несколько минут они доставали ее чемодан из «лендровера». Шона отрешенно отошла в сторону, когда он ловил такси. Вместо с десятифунтовой банкнотой таксист получил указание отвезти этот чемодан в отель «Калидония» и оставить у дежурного администратора, откуда его позже заберет мистер Макалистер.

Когда такси отъехало, Дирк удовлетворенно кивнул.

— Отлично. Мне кажется, еще не время обедать. Мы сейчас слегка перекусим в парке. Думаю, в отель надо приехать примерно к шести вечера. У тебя останется достаточно времени освежиться и переодеться к обеду. А после этого… ты любишь Гильберта и Саливана?

Полностью сбитая с толку, она послушно кивнула.

— Вот и хорошо. Я взял два билета на спектакль в Королевский театр. А после мы отправимся в какой-нибудь ночной клуб, или на дискотеку, или…

— Да. По поводу отеля, — спросила она. — Надеюсь, ты уже заказал номера?

— Номер, — резко поправил он.

Это было ответом на ее основной вопрос.

— А… да… я понимаю.

Она нервно облизала губы, сознавая, чем закончится этот день.

— Какие-нибудь проблемы?

Его глаза неожиданно твердо и бескомпромиссно уставились на нее, требуя незамедлительного ответа. У нее комок подступил к горлу. Она почувствовала предательское возбуждение и слабость внизу живота и приняла решение:

— Нет, Дирк. Все нормально.

Его лицо засияло.

— Отлично. Иначе и не могло быть. Этот Эдинбург для нас нейтральная территория. Может, здесь мы найдем умиротворение. Ведь в Кинвейге мы с тобой жертвы. Там все что-то напоминает. Здесь наконец мы сможем сбросить наши оковы.

Она не очень уверенно согласилась:

— Да. Ведь в этом нет ничего плохого, правда?

Не обращая внимания на уличную толпу, он прижал ее к себе и поцеловал. Этот поцелуй бросил ее в дрожь. Оторвавшись от ее губ, он благодарно посмотрел ей в глаза и, растягивая слова, утверждающе произнес:

— Мы ведь знаем, чего хотим, так, Шона?

Отрицать было глупо. Какая-то часть ее существа всегда считала, что это неизбежно. Даже когда той ночью в его доме она боролась с ним. Он тогда сказал, что плотский голод может быть сильней традиций и гордости, и был прав. Она действительно изголодалась за эти долгие холодные ночи, проведенные в одиночестве. Когда-то должно было прийти время перемен.

— На нас смотрят, — Шона, задыхаясь от волнения, кивнула на любопытных зевак. — Пожалуйста, давай отсюда уйдем. Я понимаю, тебе на них наплевать, но все же мне не очень хочется привлекать к себе внимание.

— Ты покраснела! — заметил Дирк, разглядывая ее с озорной улыбкой. — Как наивная, маленькая девочка!

— Ты заставил меня, — обвинила она его. — Центральная улица Эдинбурга не место для объятий и поцелуев.

— Да, ты права, — ответил он без особого энтузиазма. — У цивилизации тоже есть свои отрицательные стороны. В конце концов, я так долго ждал, что какие-то несколько часов — просто ерунда. Пошли. Надо бы где-нибудь перекусить.

Молодой влюбленный галантно подал руку своей избраннице, и они не спеша направились к Принцесс-стрит.

В парке они купили гамбургеры. Он жестом указал на замок, который взгромоздился на массивную гору из вулканического базальта.

— Ни один город в мире не может похвастаться таким великолепием. В нем заключена тысячелетняя история. Но меня уже давно занимает вопрос, зачем понадобилось строить рядом железную дорогу?

При этом его лицо вдруг стало очень серьезным.

— Ты знакома с Эдинбургом?

— Я знаю только, как доехать до конторы Макфейла. Вот Глазго я изучила, когда училась там в университете.

— Тогда тебе колоссально повезло. Когда я поступил в университет в Эдинбурге, я зарабатывал, водя экскурсии по городу. — Он криво усмехнулся. — Не поверишь, японские туристы интересовались, где можно купить шотландские пледы, американцам нужны были паласы, которые прекрасно смотрелись бы на ранчо в Техасе. — Он доел свой гамбургер и снова взял ее под руку. — А ты знаешь, что Роберт Луи Стивенсон нашел прототипа своего доктора Джекилла здесь, в Эдинбурге? Его звали Броди. Он был дьяконом, честнейшим праведником днем и грабителем и разбойником ночью. Пойдем, я тебе покажу таверну, где он обычно выпивал со своими друзьями.

За два часа она узнала о достопримечательностях Эдинбурга, его мрачном и ужасном прошлом такие подробности, которые не смогла бы почерпнуть ни в каких справочниках. Но не это было главное, а то, что она увидела Дирка совсем другим. Она знала, что у него тяжелый характер, что он смел, порой так же вспыльчив, как и она. Но сейчас впервые в жизни она увидела Дирка совсем с другой стороны — он оказался внимательным, доброжелательным и интересным собеседником с прекрасно развитым чувством юмора.

Вдоволь нагулявшись по городу, они на такси приехали в отель в Вест-Энде. Когда он с бесстрастным, даже безразличным видом провел ее мимо швейцара в холл отеля, она занервничала. Дирк забрал ее чемодан и записал их под именем мистера и миссис Смит. Ей показалось, что весь персонал подозрительно следит за каждым ее шагом. Сейчас кто-нибудь из них подойдет и скажет: «Очень жаль, мадам, но это респектабельный отель. Мы не имеем права позволить вам такое». Надо было им купить кольцо, хоть какое-нибудь простенькое, недорогое… только для того, чтобы показать, что они действительно муж и жена. Нужно было…

— Что-то не так? — спросил Дирк, заметив ее растерянность, когда они поднимались в лифте. — С тобой все в порядке?

Шона вздрогнула и ехидно ответила:

— Конечно. А почему я должна чувствовать себя по-другому?

— Только не надо колкостей.

Он поднял руки.

От смущения она закусила губу и, совладав с собой, улыбнулась.

— Извини. Я не хотела.

Когда они выходили из лифта, он, резко повернувшись, посмотрел ей в глаза.

— Тебе, как обычно, необходимо хоть две секунды подумать или как?

— Конечно нет. — Она снова закусила губу и горячо прошептала: — В таких случаях я никогда не думаю.

— Да, я знаю, — ответил он, сухо усмехнувшись. — Если бы хоть на момент я усомнился в этом, тебя бы здесь не было.

Когда они вошли в номер и отгородились дверью от неистового, бешеного мира, Шона неожиданно для себя почувствовала облегчение и, как ни странно, покой. Она с радостью сбросила с себя туфли и окунула ноги в мягкий, пушистый ворс ковра. Дирк взял телефон, и она услышала, как он попросил прислать меню в их номер. Шона торопливо распаковала свои вещи.

— Пойду, приму душ.

Кивком головы он показал:

— Душ там. — А затем улыбнувшись, добавил: — Было бы неплохо немного помочь защите окружающей среды. Мы смогли бы сэкономить немало энергии, если бы побывали в душе вдвоем. Нет? Ну и ладно, я предложил это просто как один из вариантов.

Через десять минут Шона вылезла из душа розовая и блистательная, завернутая в роскошный гостиничный халат.

— Теперь твоя очередь. А я как раз переоденусь.

Он сидел в кресле и, сморщив нос, улыбнулся ей.

— Шона, отчего ты такая скованная? Mы же решили провести с тобой ночь, и мне неприятно…

— Но еще не ночь, — упрямо сказала она, — и я требую соблюдать распорядок. Придется немного подождать.

Неохотно вызволив себя из кресла и пожирая ее глазами, он вздохнул.

— О'кей. Но почему-то я чувствую, что в этот вечер мы не попадем на Гильберта и Саливана.

Как оказалось, Дирк, напротив, был очень раскован и вовсе не собирался вести себя в рамках приличия. Шона надела белую шелковую блузку и дымчато-серый костюм и присела за туалетный столик, чтобы нанести немного макияжа, как вдруг увидела его в зеркале. Совершенно нагой, он вошел в комнату легкой походкой, яростно вытирая голову полотенцем, и направился к гардеробу, чтобы выбрать себе костюм на вечер.

Он кинул ей через плечо:

— Я взял на себя смелость заказать утку а-ля оранж. Ты не против?

Она поспешно отвела глаза от отражения его мощного, гибкого тела и прокашлялась.

— Нет, не возражаю. Название звучит неплохо.

Промочив салфеткой помаду на губах, она задумалась, почувствовав, что он далеко не единственный, кому приходится держать себя в руках. Скорей бы уж наступила эта ночь.

Обед был роскошный. Впрочем, Дирк был во всем великолепен. Женщины за соседними столиками исподлобья бросали на нее завистливые взгляды, и она прекрасно понимала, что у них в голове.

В этот вечер он выглядел необычайно привлекательным. На нем был строгий костюм такого же цвета, как у Шоны, темно-голубая рубашка и такого же оттенка галстук. Одежда не скрывала, а только подчеркивала мощь его тела, широкий размах плеч и стройную фигуру. Сочетание черных волос и светло-серых бездонных глаз резко выделяло его из всей массы мужчин. Сознание того, что она проведет эту ночь в его объятиях, волновало и возбуждало ее.

За обедом они немного поболтали об общих проблемах Хайленда. Правда, у нее создалось впечатление, что мысли его были где-то далеко. Наконец за кофе она тихо сказала:

— Мне хотелось бы извиниться за те слова, что я наговорила в конторе Макфейла. Это было… ну, в общем, я просто была удивлена таким поворотом событий.

Девушка опасалась, что ему будет неприятен этот разговор, однако Дирк слегка кивнул ей в знак согласия.

— Я уже тебе объяснял. Это было сделано намеренно. Если бы ты узнала, что предложение исходит от меня, можно было бы ожидать наихудшего. Ведь у тебя никогда не было доверия ко мне, разве не так?

Шона не стала возражать, хотя ей не составило бы большого труда напомнить ему о причинах ее поведения. Но тогда бы она нарушила правила игры — на время забыть о прошлом. Зачем же он говорит об этом? Они оба не раз ошибались в прошлом, и было бы нечестным обвинять только ее.

Проглотив обиду, она решила сгладить ситуацию:

— Я просто хотела сказать, Дирк, что благодарна тебе за твое стремление помочь мне.

Его темные брови сошлись на переносице. Он посмотрел на нее тяжелым долгим взглядом, отчего холодок пробежал по ее спине.

— Так ты благодарна? — заметил Дирк с ехидцей. — Значит, вот из-за чего ты решилась пойти на такое неблаговидное дело, как переспать со мной. Я прав? Это простое выражение благодарности за то, что я спас тебя от банкротства? Этим ты захотела расплатиться со мной?

От неожиданности Шона оцепенела. Затем ее кулаки стали медленно сжиматься и кровь застучала в висках. У нее появилось огромное желание выплеснуть кофе ему в лицо, однако, сдержавшись, она быстро подхватила сумочку и вскочила. Глядя на него сверху вниз, девушка презрительно заявила:

— Спокойной ночи, мистер Макалистер. Половину счета за обед можете выслать мне почтой.

Возмущенная, кипящая от негодования. Шона большими шагами направилась из зала, проследовала через холл и вышла на улицу. Швейцар услужливо вызвал такси с ближайшей стоянки.