Наследница для северного волка

глава ПЕРВАЯ

Если бы я смотрела из окна южной башни, то увидела бы далекую полосу моря, которое никогда не замерзает. Даже в самые лютые морозы оно манит своей синевой и темнеет, когда портится погода. Шторма приходят по осени и властвуют на побережье до весны. Когда же та вступает в свои права, мои братья собирались в путь, чтобы провести на побережье все лето, строя и спуская на воду корабли.

В этом году они сделали бы также. Если бы были живы.

Подойдя к окну, я жестко усмехнулась. Южная башня разрушена и теперь мне не взглянуть на море. А из северных окон видны только холмы и далекий лес, под сенью которого еще лежит немного снега.

Послышались торопливые шаги — грубые подошвы громко ударялись о каменные ступени. Я вздохнула. Как же давно мне не дают побыть одной.

— Леди Лирис, вас все ищут! — крикнула Нана и опустилась на ступени. — Ох, боги, дайте сил…

— Что случилось?

Женщина тяжело дышала и с трудом переводила дыхание. Еще не старуха, но прожитые годы уже нависли над ней тяжком грузом. А уж если взять в расчет ее немалый вес, то вообще удивительно, как Нана умудряется бегать.

— Прибыл гонец из Ангшеби, — наконец ответила она. — Требует вашего присутствия и немедленно. Говорит — отдаст письмо только вам лично в руки. И еще ваш брат.

— Что с Вирашем? Ну, отвечай!

Я редко бывала груба со слугами. Но если дело касалось младшего брата, то тут требовала по всей строгости. Вираш был упрям и хитер. Его недуг никак не повлиял на характер и братец любил делать то, что вздумается.

— Он второй час сидит на крыше сарая и отказывается спускаться. Уж как я уговаривала его, миледи, уж как просила. Даже обещала подать на обед вместо каши его любимый пирог. Ни в какую! Уселся на самый верх и смеется над нами.

— А как она там вообще оказался? Я же запретила впускать его на задний двор.

— Ох, простите, миледи, это я не уследила, — жалостливо запричитала нянька. — Велела Дейс отвести мальчика на кухню и накормить, а она-то и проворонила. Вираш сбежал и был таков.

— Дейс стоит задать хорошую трепку, — говорила я, уже спускаясь с лестницы.

— Осторожнее, миледи, не то расшибетесь, — послышалось предостережение няньки, за которым последовали причитания, жалобы на больные ноги и шарканье ног по ступеням.

За Вирашем нужен был глаз да глаз с самого рождения. Моя матушка сильно горевала, что самый младший сын родился слабоумным и оттого умерла еще раньше. Она была еще молода и могла подарить отцу здоровых наследников, но боги решили иначе. После рождения Вираша матушка прожила всего два года и целители говорили будто тоска и постоянные слезы довели ее.

Отец считал братца карой небесной за его преступления. Он часто говорил, что боги послали испытание, которое он обязан вынести достойно. Теперь же эта кара легла на мои плечи.

— Смотри, Лирис, тут сидит птица! — радостно закричал Вираш, увидев меня. Пальцем он указывал на чайку, которая уселась на противоположном конце крыши. — Хочешь я поймаю ее для тебя?

— Сейчас я тебя самого поймаю! — крикнула я и погрозила брату кулаком. — Сейчас же слезай с крыши, Вираш Колтон, не то три дня просидишь в башне.

Лицо брата искривилось и на глазах блеснули слезы.

— Я не хочу в башню, — заканючил он. — Там темно и страшно, и там не с кем играть.

— А кто тебя просил лезть на крышу? — не сдавалась я. — Разве тебе не говорили, что нельзя ходить на задний двор? Слезай немедленно, Вираш, не то я сама выпорю тебя розгами. Быстро сюда!

Хныкая и растирая по лицу слезы, братец принялся медленно сползать по соломенной крыше.

— Помогите ему, — приказала я Гверту, могучему кузнецу, который наблюдал за происходящим. — Не хватало чтоб он еще голову себе расшиб.

Когда незадачливый покоритель крыши оказался рядом, я схватила его за ухо. Вираш завизжал и заойкал.

— Кто позволил тебе лезть туда? — спросила, сдавливая ухо посильнее. — А ну отвечай, кто!

— Ни-и-икто-о-о, — плакал брат. — Я са-а-ам! Там птицы-и-и-и… Лирис, пусти, больно-о-о!

Я отпустила ухо и Вираш, тут же прикрыв его рукой, плюхнулся на задницу. Он обиженно сопел и размазывал по лицу сопли. Стоило взглянуть на него такого, как мой гнев тут же потух. Вираш вел себя как пятилетний малыш, хотя ему шел тринадцатый год. Он унаследовал все фамильные черты Колтонов — светлые волосы, правильные ровные черты лица и яркие голубые глаза. Физически он развивался правильно и был вполне здоровым и сильным мальчиком. Если бы не воля богов, сейчас он был бы лордом и управлял крепостью вместо меня.

— Нана, — позвала я. — Ты здесь?

— Да, миледи, тут я, тут, — отозвалась запыхавшаяся женщина.

— Отведи этого разбойника на кухню и накорми кашей. Сладкого не давай. А потом закрой его в комнате и пусть сидит там до завтра.

— Слушаюсь, миледи. Пойдем, Вираш, пойдем, — он подошла к брату и принялась поднимать его на ноги.

— Ты злая, Лири-и-ис, — плакал Вираш, обнимая няньку, которую вот-вот перегонит по росту. — Ты не даешь мне сладкое е-е-есть.

— Идем, мой маленький, идем. Надо было слушаться сестру, а не лезть на крышу. Ты же упасть мог, повредил бы себе что, — уговаривала его Нана, гладя по голове.

Уходя, Вираш обернулся и показал мне язык. Я знала, что на кухне Нана тайком подсунет ему кусок сладкого пирога с ягодами. Сначала она спросит, готов ли он слушаться меня и расскажет, что послушным мальчикам после обеда всегда достается сладкое. Вираш горячо и клятвенно пообещает, что сделает все, что скажет Лирис и пару дней будет как шелковый. Потом он снова начнет проказничать, а я опять буду его наказывать. Все это повторялось изо дня в день вот уже четыре года и я все больше молила богов о терпении. Как только его хватало моему отцу?

— Непросто вам с ним, миледи, — я обернулась и увидела Хальва-младшего. — С норовом парень, за таким не уследишь.

Он пришел и попросился на службу четыре года назад вместо своего отца Хальва Куницы. Младший владел мечом ничуть не хуже, ходил под парусом с моими братьями и был верен дому Колтон. Отец Хальва умер, сражаясь с армией Логвара Ангшеби, когда тот пришел к нашим стенам. Куница защищал моего отца до самого конца и пошел бы с ним на эшафот, останься жив.

— Вираш быстро растет, — ответила я. — Боюсь, что однажды он перестанет слушаться.

— Может, его стоит учить какой-нибудь работе, миледи? Пусть будет занят, чтобы не оставалось времени на глупости. Могу пристроить его в арсенал или казарму — пусть чистит ребятам доспех. Или разносит караульным обеды. В крепости всегда найдется работа.

— Он сын лорда, Хальв. Думаешь, разносить стражникам еду достойное для него занятие?

— Вы сами говорили, что он не способен к грамоте, — спокойно ответил начальник стражи. — Сейчас он просто слоняется без дела и тратит силу на дурацкие игры. Его стоит пристроить к работе и вам будет легче справиться с ним.

Хальв не стеснялся говорить все, что думает. Этим он мне нравился. Скажи он такое моему отцу четыре года назад, голова бы с плеч слетела. Теперь же я видела в словах Хальва смысл. Вираша оказалось невозможно обучить чтению и письму. Сколько с ним не бились толку не было. У брата полно сил и с каждым днем он находил все новые и новые развлечения. Иногда те оказывались слишком опасными и могли стоить ему жизни.

— Я подумаю, Хальв, — кивнула в ответ.

— Только скажите, миледи, и я найду вашему брату занятие по силам.

Хальв всего-то на четыре года старше меня, но всегда казался таким взрослым. Он был высоким и сильным, носил длинные чуть волнистые волосы, сколотые на затылке. За его спиной был меч, испытанный в бою. Я не на шутку удивилась, когда он решил присягнуть на верность мне, девчонке, выжившей после войны двух сильнейших домов Севера. Хальв только улыбнулся и ответил, что хочет продолжить дело своего отца.

— Меня ждет посланник из Ангшеби? — спросила я, уходя со двора. Хальв шел следом.

— Да, миледи. Магистр пытался спровадить его, но парень наотрез отказывается уйти. Будет говорить только с вами.

— Кто он такой?

— Назвался Нориком, служит лорду Ангшеби. Но я видел его впервые.

— У Ангшеби много людей, ты не можешь знать всех, — ответила я, останавливаясь у бочки с водой.

Склонившись над ней, увидела свое отражение в водной глади. Выгляжу, прямо скажем, не важно. Волосы кое-как сплетены в косу, из которой из-за бега повыбивались пряди. Из украшений на мне только матушкины серьги, которые я не снимаю после ее смерти. А уж о платье и говорить не приходится. Я и не помню, когда в последний раз надевала что-то новое. После уплаты виры едва-едва удалось поправить дела и получать хоть какие-то доходы.

— Вы красивы, миледи, — проговорил Хальв, наблюдая за мной. — Есть ли разница, какой вас увидит простой посланник?

В его смелости и бесцеремонности я не сомневалась и даже ожидала таких слов.

— Есть разница, что он расскажет обо мне своему хозяину, — сказала я, поправляя волосы. — Ну идем, послушаем, что нам расскажут.

Каждый раз входя в собственный замок, я думала о том, как сильно он нуждается в ремонте. После обрушения южной башни большая часть замка устояла, но в нем стало куда холоднее зимой, чем раньше. Вираш постоянно ныл, что замерз, а я не снимала теплых накидок. Стены требовали ухода и вложений, но я не могла выделить денег. Та вира, которую потребовал Ангшеби, оказалась слишком большой даже для такого некогда богатого дома, как мой. Вопреки моим молитвам, король Адриан приказал удовлетворить эту просьбу. Его отец, старый король, отказал Ангшеби в праве исполнить кровную месть, а в вире отказать не успел.

В главном зале, где еще сохранились остатки былого величия, а знамена с гербом Колтонов не были полностью съедены молью, ожидал посланник. Как только я в сопровождении Хальва вошла, из-за стола поднялся невысокий юноша. При нем не было оружия. Одет он был довольно просто, а дорожный плащ весь покрыт пылью.

— Леди Лирис, добрый день, — со смелой улыбкой поприветствовал меня гость. — Мое имя Норик и я привез вам письмо от моего господина, Логвара Ангшеби. Мне приказано передать вам его лично в руки.

Он полез за пазуху и вынул оттуда тщательно свернутое письмо, скрепленное печатью со знаком Ангшеби.

— Прошу, миледи.

Я взяла письмо в руки.

— Благодарю. Твой долг исполнен, можешь вернутся к своего господину.

— Простите, мою дерзость, миледи, — ответил Норик. — Но мне не велено возвращаться, пока вы не дадите ответа.

В тех редких письмах, которые приходили из Ангшеби, лорд Логвар ни разу не спрашивал моего ответа. Он требовал выплаты денег, сообщал о покупке моих земель, но никогда и ни о чем не спрашивал.

— Мой ответ может занять долгое время, — проговорила я.

— Не торопитесь, леди Лирис, — улыбнулся Норик. — Я буду ждать столько, сколько нужно. Мой господин приказал мне дожидаться ответа даже если вы прикажете ждать у ворот.

— Может и впрямь швырнуть этого наглеца за ворота, миледи? — подал голос Хальв. — Я бы бросил его прямо с крепостной стены.

— Нет, не сейчас, — мне не нравилось такое начало, но история уже доказала, что иметь проблемы с Ангшеби себе дороже. — Хальв, проследи, чтобы этого человека накормили и позаботились о его лошади. Я буду в кабинете.

— Как он смеет?

Я не выдержала и швырнула письмо, смяв его в руках.

— Ему еще хватает наглости предлагать мне такое после всего, что он сделал с моей семьей? — от возмущения и обиды я едва ли могла говорить.

Магистр Ульрик, как и полагалось образованному и спокойному человеку, не стал увещевать меня. Он молча поднялся со стула, подобрал скомканное письмо, развернул и принялся внимательно перечитывать.

— Он убил моих братьев, казнил отца, заставил продавать земли, чтобы покрыть виру, а теперь требует стать его женой? — по моим щекам катились слезы.

Усидеть на одном месте стало невозможно — я поднялась и принялась расхаживать по кабинету. Поминутно напоминая самой себе, что я все-таки леди и что реветь на глазах у кого бы то ни было не слишком прилично. Правда, толку от этих напоминаний мало. Горечь наполняла мое сердце, стоило только вспомнить обо всем, что пришлось пережить за эти четыре года.

— Я думала, он получил все, что хотел, — не успокаивалась я. — Думала, что он оставит меня в покое. Но ему все равно мало…

— Миледи, прошу вас, успокойтесь, — мягко заговорил Ульрик. Он приехал на Север еще молодым, чтобы написать историю этих земель. Остановившись переночевать в нашей крепости, узнал, что у Колтонов есть большая библиотека и попросил у моего отца, который в ту пору только-только стал лордом, разрешения осмотреть ее. Отец согласился, а после предложил Ульрику остаться, если тот, кроме истории Севера, запишет еще и историю нашей семьи.

— Я не могу, не могу, — проговорила, снова садясь за стол и роняя голову на руки. — Откуда мне взять столько сил, чтобы вынести все это?

— Миледи. Лирис, послушайте, — голос Ульрика звучал так спокойно, что это даже раздражало. — Вам стоит подумать над предложением лорда Ангшеби.

— Что? — я подняла голову, не веря собственным ушам.

— Помните, мы однажды договорились, что я всегда буду говорить вам правду? — спросил Ульрик и чуть заметно улыбнулся.

В детстве я была слишком любопытна и часто пробиралась в библиотеку, где хозяйничал Ульрик, уже получивший звание магистра. Я часами могла копаться в его свитках, старых книгах, с головы до ног перепачкаться чернилами и разбросать все как попало. Иногда Ульрик жаловался отцу, но тот только смеялся и позволял единственной дочери делать все, что она хочет. Позже мы с магистром подружились и он не покинул мою крепость, ставшую домом, даже после гибели лорда Колтона.

— Вы в непростом положении, Лирис, — продолжил Ульрик, аккуратно разглаживая смятое письмо ладонями на столе. — Боюсь, брак с Логваром Ангшеби самый безопасный и выгодный для вас вариант.

На секунду я представила себе, что согласилась принять предложение. К горлу тут же подкатила липкая тошнота, а в голове появился неосознанный страх. Я встречалась с Логваром Ангшеби всего однажды и эта встреча до сих пор снится в кошмарах.

Это случилось четыре года назад, когда отца взяли в плен, а армия Логвара подошла к стенам крепости. После штурма у нас почти не осталось людей и защищать меня и Вираша стало некому.

Мне тогда было почти пятнадцать. Я никогда не видела войны, крови и боли. Отец и братья любили и баловали меня, дарили красивые платья, украшения, устраивали званые вечера. Оттого, что я похожа на мать, они души во мне не чаяли. Я мечтала о счастье, о достойном богатом муже, которого сумею полюбить. Я совсем не интересовалась политикой, делами отца. Я была такой глупой тогда.

Мы с Вирашем сидели на полу в главном зале и ждали. Брат беспрерывно плакал, слушая крики и звон оружия, доносящийся снаружи. Он крепко обнимал меня и вытирал слезы о тонкое кружево платья. Я знала, что все подходит к концу. Как только мне сообщили, что Хальв Куница мертв, я поняла, что всему конец. Если умирают такие славные воины, то нечего ждать спасения. Оставалось только молиться всем известным богам, чтобы те пощадили нас с братом.

Наконец двери зала распахнулись и появился Логвар Ангшеби. Он показался мне настоящим чудовищем. Огромным мужчиной с окровавленным мечом. Он вошел сюда победителем в окружении верных людей. Быстро пересек зал и остановился возле меня.

Я поднялась с пола, встая в полный рост и не без усилия поднимая брата, который трясся от страха и рыданий.

Логвар медлил. Он стоял и разглядывал нас, принимая решение.

— Ты — Лирис Колтон? — наконец спросил мужчина.

— Да, милорд, — ответила я и осмелилась поднять голову.

От Логвара пахло дымом. На его доспехе, лице и руках были брызги крови. Я вздрогнула, подумав, что это может быть кровь моих братьев.

— Это твой брат Вираш?

— Да.

— Взять мальчишку, — скомандовал Логвар.

Один из его людей тут же схватил Вираша и стал оттаскивать от меня. Брат разразился громким плачем. Его пальцы обрывали кружево моего наряда, а я не решалась бороться с человеком, который забирал мальчика.

— Милорд, он болен, пощадите его, — взмолилась я. — Мой брат слабоумный. Он всего лишь безобидный ребенок и не сможет замыслить зла.

— Я знаю, — равнодушно ответил Логвар. — Зло сможешь замыслить ты. А вот слабоумный братец станет залогом твоего хорошего поведения. Я не причиню ему зла и верну, когда голова твоего отца расстанется с телом.

Человек Логвара взвалил Вираша на плечо и унес. Брат затих и смотрел на меня затравленным взглядом.

— Милорд, прошу вас, — снова проговорила я. — Оставьте Вираша. Возьмите меня. Я сделаю все, что вы скажете, — заметив мимолетную искру интереса в глазах мужчины, добавила уже тише: — Сделаю все, что вы захотите.

Логвар резко приблизился ко мне. Его пальцы, перемазанные в крови и грязи, схватили и приподняли мой подбородок. Мужчина внимательно разглядел мое лицо, а затем проговорил:

— Твой отец разрушил мой дом и убил всю мою семью. Не думаю, Лирис Колтон, что у тебя между ног найдется что-то такое, из-за чего я забуду об этом.

Он оттолкнул меня. Совсем легко, но я не сумела устоять на ногах и упала.

— Пощадите его, милорд, — кричала вслед уходящему Логвару. — Прошу вас, пощадите моего брата.

Ангшеби даже не оглянулся.

Он держал Вираша у себя до тех пор, пока по его слову не отрубили голову отцу. Король позволил ему лично казнить лорда Колтона при условии, что Логвар не будет осуществлять право кровной мести и убивать всех членов семьи. Поэтому Вираш и я остались в живых. От слабоумного нечего ждать мятежа и он не сможет наследовать титул. А меня старшей в роду так и не назвали. Все, что у меня есть, должно перейти будущему мужу.

— Назови хотя бы одну причин, по которой я должна принять его предложение, — проговорила я Ульрику, мысленно отодвигая страшные воспоминания.

— Я могу назвать больше, — ответил старик. Охнув, он снова сел напротив и перевел дух. В последние годы магистр страдал от болей в спине. Ему помогали только травяные мази, изготовленные знахаркой с драконьей кровью в жилах. Последняя склянка закончилась на днях и Ульрик собирался послать мальчика за новой. — Скажите, миледи, сколько предложений вы получили за последний год?

Я не ответила.

Каждый из лордов, чьи земли граничили с моими, или же, чей дом насчитывал больше двух десяткой мечей, счел своим долгом предложить мне руку и сердце. С тех пор как мне минуло шестнадцать, не проходило и месяца, чтобы я не получала письма с предложением. Иногда случались и личные визиты, но редко. Многие предложения повторялись по нескольку раз и становилось все труднее отказывать. На меня злились, обещали похитить или взять силой. Некоторые предложения были достойными и даже в чем-то выгодными. Но еще ни разу я не услышала даже намека о предложении от мужчины, за которого бы вышла не раздумывая.

— Я не могу выйти замуж, не взвесив все риски, Ульрик. Я должна отвечать не только за свою жизнь.

— Вы все верно говорите, миледи, — закивал магистр. — Большая часть ваших женихов только и ждет, чтобы отхватить себе кусок пожирнее. У вас нет армии, нет родичей, которые вступились бы за вас. Вы — последняя в роду и вы легкая добыча. Как и Логвар Ангшеби.

Я подняла голову и вопросительно взглянула на старика.

— Молодой мужчина, северный лорд, глава сильного дома и единственный в роду. Думаете, не найдется желающих прибрать его к рукам? Или недоброжелателей, которые бы хотели, чтобы имя Ангшеби навсегда исчезло? Логвар в неменьшей опасности, чем вы, леди Лирис. Брак с вами не грозит ему абсолютно ничем. Впрочем, как и вам. Если ваши дома соединятся, то вряд ли на Севере найдется кто-то сильнее и богаче. Ангшеби к тому же в союзе с Уинброками, а это позволит вам стать едва ли не королевой.

Не в силах слушать Ульрика дальше, я просто закрыла лицо руками и постаралась успокоиться. Я злилась на старика, но не за его слова и желание помочь. Я злилась из-за того, что магистр был прав. Принять предложение о замужестве любого из лордов означало войти в его дом и попасть под влияние его семьи. Неизвестно, проснусь ли я на следующий день после свадьбы, если ошибусь с выбором.

Единственный, кому невыгодно в скорости стать вдовцом — это Логвар. Аресса Ангшеби, его сестра, замужем за герцогом Уинброком. Сам же Логвар совершенно один, у него нет наследников и ближайших родственников. Любая семья, чью дочь он возьмет в жены, захочет сделать его своей игрушкой. Со мной ему это не грозит.

— Подумайте как следует, миледи, — повторил Ульрик. — Не спешите отказывать. Быть может, возьмите время на размышление. Логвар обещает вам безопасности и защиту и сумеет ее дать.

— Он отдал приказ убить моего отца, — проговорила я. — В бою он смертельно ранил брата, после чего тот истек кровью. Разве я могу выйти замуж за этого мужчину? Разве я смогу лечь с ним в постель?

В памяти снова возникло лицо лорда Ангшеби, когда я, пусть и не прямо предложила ему себя. В тот день я была готова сделать что угодно, лишь бы он оставил Вирашу жизнь. В светлых глазах Логвара смешались ненависть и интерес, охотничий азарт. Держу пари, какая-то его часть желала меня в качестве послушной и на все готовой пленницы. Но другая, отравленная ненавистью, желала мести и оказалась куда сильнее.

— Ваш отец был моим другом, миледи, — вздохнул Ульрик. — Видят боги, я горько оплакал его смерть. Но Логвар имел право на месть. Его дом едва не пал после нападения Колтонов. Простите, Лирис, но это правда.

Я не хотела слушать его, не хотела верить в то, что он говорит. Все эти четыре года я корила себя за легкомыслие и невнимание. Быть может, был шанс отговорить отца выступать против Ангшеби? Я отказывалась верить в то, что отец получил по заслугам. Почему Логвар сам лично потребовал отдать приказ на казни? Почему король позволил ему свершить правосудие? Быть может я бы ненавидела лорда Ангшеби чуть меньше, если бы не его легкий кивок палачу.

— Я не могу этого сделать, Ульрик. Не могу согласиться. Логвар убил моего отца. Представь, что он сделает со мной. Я боюсь его.

— Он бы мог сделать с вами что угодно уже сотню раз, — старик оказался неумолим. — Я не слишком много знаю о Логваре, но за ним не тянется репутация жестокого тирана, Лирис. Он бы мог взять вас еще в тот день, когда взял крепость, и в любой день после. Подумайте об этом, миледи, и не спешите с ответом.

Старик поднялся с кресла и собрался уходить, но у самой двери обернулся.

— Если вы надеется, что сумеете выйти за лорда Хитвиля, то зря. Его отец не допустит такого брака.

Ульрик ушел, а я, переварив его слова, медленно взяла в руки перо и начала писать ответ. Не зная, как поступить, я просила Логвара дать мне время на раздумье.

Северная весна приходит медленно. Она не спешит радовать теплом и приканчивать последние белые пятна снега, залегшие в прохладной тени. В наших края весна ждет особого приглашения и появится только тогда, когда солнце решится греть особенно жарко, а тонкие сочные стебельки травы начнут пробиваться к свету и теплу.

Я присела на ствол поваленного в прошлом году дерева. Старое и кряжистое, оно простояло тут не один десяток лет. Еще мой отец говорил, что в детстве залезал на него ветви и оттуда смотрел на тракт, уходящий в земли восточных лордов. Кора на стволе истрескалась от зимних морозов и была объедена зайцами. В этом году ушастых развелось немерено и охотники приносили зайчатину в крепость почти каждый день.

Листва на деревьях еще не появилась, а потому приходилось быть вдвойне осторожной. Ульрик и Хальв не раз говорили, что приходить сюда, а уж тем более одной, опасно. Я не удивлюсь, если неподалеку засел кто-то из моей стражи и бдительно следит за каждым шагом. Или же Хальв пошел за мной сам. С него станется.

Я и сама понимала, что бродить одной по лесу за стенами крепости не самое лучшее занятие для девушки, за которой ведется чуть ли не охота. В прошлом месяце лорд Стейвин грозился, что выкрадет меня и заставит насильно выйти за него замуж. Он сказал это как будто в шутку, но многие на Севере знают, что с чувством юмора у Стейвина не очень, а с чувством чести уж подавно.

Когда из-за деревьев раздалось лошадиное фырканье, я встала и всмотрелась. По узкой тропке, вьющейся между темными после зимы стволами, ко мне шел мужчина, ведя под уздцы гнедую кобылу.

Я выдохнула. Слава богам, это не чужак и все обошлось.

— Прости, что я опоздал, — произнес Риван, закрепив поводья лошади на ветке. — Ты не замерзла, пока ждала?

— Нет, ни капли.

Риван подошел ко мне и, взяв за руки, нежно поцеловал. Мы с ним знакомы с самого детства, но еще ни разу он не позволил себе лишнего. Никаких смелых прикосновений и настойчивых поцелуев. Будущий лорд Хитвиль не просил больше, чем мог получить. Он не требовал моей невинности и клятв любви. Впрочем, сам их тоже не давал.

Я знала его с десяти лет и как только мне исполнилось двенадцать отец заговорил о браке. Он намекал, что однажды Риван Хитвиль может стать мне достойным мужем. Сам Риван, кажется, тоже был не против. Мы встречались тайно вот уже пять лет и я надеялась, что однажды его отец одобрит этот брак. Но после войны с Ангшеби лорд Риван-старший строго-настрого запретил сыну даже думать об этом. Почему — оставалось загадкой. В то время как многие готовы пойти на хитрость и преступление, чтобы заполучить меня и мои земли, старик Хитвиль был категорически против.

— У тебя все в порядке? — спросил Риван.

Ему шла короткая аккуратная бородка, которую он стал носить не так давно. Она придала ему мужественности и сделала старше. Мне нравилось.

— Лирис, ничего не случилось?

Он заглянул в мои глаза и я понадеялась, что Риван не сумеет увидеть, как те покраснели от слез.

— Нет, — я покачала головой. — Меня беспокоит только Вираш. Он становится просто невыносимым.

— Мне доложили о гонце со знаком Ангшеби. Он был безоружен и ехал в твою крепость. Говорил, что вез какое-то письмо. Точно ничего не случилось?

— С каких это пор твои люди допрашивают путников? — спросила я.

— Тракт проходит неподалеку от нашей крепости, Лирис. Мы проверяем тех, кто проезжает мимо. Тем более тех, на чьих плащах знаки Ангшеби.

— Твой отец не доверяет ему?

— Мой отец был на стороне Колтонов и теперь опасается мести, — ответил Риван. — Так что хочет от тебя Логвар?

— Это по поводу виры, — солгала я.

Очень хотелось рассказать о предложении, излить душу, пожаловаться, поделиться сомнениями, узнать мнение Ривана. Вряд ли он стал бы так уговаривать меня как Ульрик. Только вот какому мужчине понравится слушать, как его девушку просят выйти замуж?

— Разве ты ее еще не выплатила? Лирис, срок виры ведь давно вышел.

— Ты пришел сюда говорить со мной об этом? — вспылила я. — Если так интересно, чего хочет Логвар Ангшеби, то иди и спроси у него сам.

— Лирис, какая муха тебя укусила? Раньше ты никогда не злилась.

А я и впрямь начинала злиться. Просто закипать.

— Какого дракона я вообще сюда пришла? — спросила, повышая голос. — Я рискую, выбираясь из крепости одна. Сижу тут, жду тебя, подвергаю себе опасности. И так уже много лет, Риван! А ты приходишь и начинаешь говорить о Логваре, которому плевать на тебя с высокой башни!

— Лирис, милая, прости меня… — Риван казался растерянным. Как ребенок, на которого впервые накричали за то, что он слишком шумно баловался. Он смотрел на меня и не знал, что сделать. — Я не хотел причинять тебе боль, обижать. Мне очень не хватает тебя, Лирис. Я так скучаю по тем дням, когда мы могли ни от кого не прятаться.

«Если вы надеется, что сумеет выйти за лорда Хитвиля, то зря. Его отец не допустит вашего брака», — слова Ульрика все громче звучали в моей памяти, стоило только взглянуть на Ривана. Я не хотела верить старику, но здравый смысл жестоко говорил о правдивости его слов.

— Мы бы давно могли быть вместе, Риван, — произнесла я, чувствуя, что вот-вот заплачу. — Мы бы могли пожениться и завести детей.

Он выглядел совершенно ошарашенным. Еще никогда я не смела озвучить свои мысли вслух.

— Прошло столько лет, Риван, а я все бегаю к тебе тайком и с каждым разом рискую все больше, — сказав одно слово, я уже не могла остановиться. — Я все жду, что ты решишься и что-то сделаешь. Я устала от этого! У меня больше нет сил!

Слезы хлынули градом. Боль от личных потерь и обида от несчастной любви смешались и вышли наружу. Все время до этого дня пыталась быть сильной, честно. Но я больше не могла. Сколько еще мне придется справляться со всем этим в одиночку?

— Лирис, любимая… — Риван обнял меня и я зарыдала, вцепившись пальцами в полы его коричневого шерстяного плаща. Мужчина гладил меня по спине и тихонько уговаривал: — Я знаю, что все это время заставлял тебя ждать. Я надеялся, что все изменится, мой отец смягчится и…

— Твой отец? — вскрикнула я и отпрянула, отталкивая Ривана. — Опять твой отец? Ты и слова не можешь сказать без его указки!

— Лирис, послушай! — Риван схватил его за плечи. — Если я женюсь на тебе, он отречется от меня, лишит титула и наследства.

— А при чем здесь я? Почему я должна из-за этого страдать? Я бы давно могла выйти замуж, Риван! — меня трясло от слез и злости. — Ты бы мог жениться на мне и стать лордом на моей земле.

— На твоей? — он мотнул головой и выражение его лица изменилось. — У меня есть мое право и мои земли, Лирис. Мой отец стар и болен и если бы ты имела хоть немного терпения…

— Что ты несешь? — закричала я и снова толкнула его в грудь. — Ты сам себя не слышишь? Не смей идти за мной, Риван! Не смей!

Я ударила его в плечо и побежала прочь. Не разбирая дороги, царапая лицо и руки о кустарник. Слезы душили меня и я села, прислонившись к стволу старого дерева.

Риван недалеко — я не успела убежать на достаточное расстояние. Если сейчас он подойдет ко мне и обнимет, я прощу его. Боги, неужели он не понимает, как я устала тащить все одна и мне нужна простая поддержка?

Я ждала, а Риван все не шел. Слезы на лице давно высохли. Уже вечереет и скоро начнет темнеть. Нужно возвращаться обратно в крепости. Там, наверное, уже подняли шум, куда это пропала леди Лирис.

Поднявшись на затекших ногах, я ощутила, что замерзла. Пора идти домой, согреться и снова найти в себе силы жить дальше.

— Миледи, вы вся дрожите, — причитала Дейс, укутывая меня вторым одеялом. — Как бы не простудились теперь. Вам бы отвара целебного выпить. Попрошу Нану сделать.

Дейс была чуть выше меня ростом. Красавица с пышной грудью и крутыми бедрами. Все мужчины в крепости сворачивали головы, стоило ей только пройти мимо. Дейс всегда убирала густые пышные волосы цвета зрелой пшеницы в толстую косу и оттого производила еще большее впечатление. Вираш ее немного побаивался в отличие от Наны, которая только и знала, что баловала его.

— Ох, мы и испугались, когда не смогли вас найти, миледи, — продолжала Дейс. — Где ж вы были-то? Вираш разревелся. Да так, что Нана едва успокоить сумела. Пришлось ему чай сонный делать.

— Он спит?

— Да, миледи, как младенец. И вы поспите. Вон какая бледная.

Мне и впрямь было плохо. Все тело бил мелкий озноб и я никак не могла согреться. Под двумя одеялами, которыми заботливо укрыла Дейс, я пыталась свернуться калачиком и забыть об этом бесконечном и мучительном дне.

— Спите, леди Лирис, а я к Нане схожу и вернусь. Если станет плохо, зовите сразу же, — Дейс улыбнулась и ушла.

Стоило только прикрыть глаза, как сон свинцовой тяжестью смежил веки. Я надеялась, что сумею как следует выспаться и все забыть. Но стоило только провалиться в сон, как перед глазами понеслась череда кошмаров.

Мне виделся Риван в окровавленных доспехах. Он сражался с какими-то мужчинами, лиц которых я не знала. Кричала ему, пыталась предупредить об опасности. Я бежала за ним, чтобы спасти и никак не могла догнать. Еще мне снился отец. Он был точь-в-точь таким как четыре года назад. Он улыбался и просил меня примерить свадебное платье. Потом отец вел меня к алтарю, но я никак не могла разглядеть лицо своего жениха. Лишь когда ему позволили поцеловать невесту и он приблизился, я с ужасом увидела Логвара Ангшеби. В этот миг я закричала сколько было сил…

— Миледи, успокойтесь! — Дейс тут же подала мне воды и стала гладить по волосам. — Вам просто приснился кошмар.

Я перевела на нее глаза, пытаясь восстановить дыхание. Горло пересохло и глоток воды просто спас меня.

— Уже утро, миледи, — улыбнулась Дейс. — Я приготовлю вам воды, чтобы умыться.

Я взглянула на окно, сквозь которое в комнату проникали солнечные лучи. Неужели кошмары мучили меня всю ночь? Когда я вообще последний раз спала спокойно? Редкое удовольствие за последние годы.

Поднявшись с постели, я набросила халат. Отражение в зеркале не слишком радовало глаз. Всклокоченные волосы, темные круги под глазами и бледное похудевшее лицо. Я никогда не была полной, но сейчас и вовсе казалась слишком хрупкой даже самой себе. От матери мне достались серые глаза, светло-русые волосы и аккуратные черты лица. Меня часто называли красивой, но по сравнению с матерью я была лишь бледным отражением.

В соседней деревне жила женщина с драконьей кровью. Она умела лечить травами и, говорили, предсказывала будущее. С самого детства меня учили, что связывать с теми, кто использует драконью магию, опасно. Но сейчас я все больше думала о том, чтобы сходить к знахарке и попросить рассказать, что означают мои кошмары. Во сне я слишком часто вижу одного и того же человека. Логвар Ангшеби. Точь-в-точь такой же как и четыре года назад. После этих снов я просыпаюсь с криками.

Разве можно выйти замуж за собственный ночной кошмар? Нет, лучше оставаться старой девой.

Воспоминание о вчерашней ссоре с Риваном отозвалось болью в груди. Но я не успела как следует погоревать о ней.

— Я первый! — закричал Вираш, врываясь в мою комнату. — Ты не успел, не успел!

Он принялся кружиться на месте, размахивая какой-то бумагой.

— Вираш! А ну прекрати, у тебя закружится голова и ты разбудишь сестру… А, миледи, вы уже поднялись, — следом за братом на пороге появился Ульрик. — Доброе утро.

— Что происходит? — спросила я.

— Я первый! Я первый! — кричал Вираш.

— Вам прислали приглашение, — старик вырвал у брата из рук письмо. Вираш скуксился и готов был расплакаться, но потом просто показал магистру язык и убежал. — Прошу.

— Не слишком ли много писем в последнее время? — с подозрением спросила я. После послания из Ангшеби читать новое письмо совершенно не хотелось.

— Вираш открыл письмо, стоило мне только отвернуться, — развел руками Ульрик. — Прости, но мне пришлось прочитать, иначе он кричал бы до вечера.

— И что там? Меня снова зовут замуж?

— На этот раз нет. Вас зовут в гости. Леди Мартена из Каслоу.

— Каслоу в дне пути отсюда, — засомневалась я. — К тому же, Мартена не писала мне уже четыре года.

— Прочтите сами.

Я развернулась письмо и пробежала глазами ровный красивый текст, без сомнения написанный женской рукой.

— Как странно, Ульрик, — проговорила я. — А кто привез письмо?

— Крестьянин на лошади.

— Он еще здесь?

— Уехал, как только отдал послание.

Леди Мартена была моей ровесницей и когда-то подругой. До своего замужества она частенько приглашала в гости или приезжала сама. После войны с Ангшеби ее дружбе пришел конец. Я не удостаивалась даже дежурных поздравлений в дни праздников. Почему она написала сейчас?

— Что будете делать, миледи? — спросил Ульрик.

— Пока не буду отвечать, — я отдала письмо старику обратно. — Подумаю немного.

— Раньше вы бы без раздумий согласились, — в глазах магистра мелькнула жалость. — Вы провели четыре года в крепости. Быть может, стоит немного отвлечься от проблем? Нет-нет, я не прошу вас сразу ехать в Каслоу. Просто напишите письмо леди Мартене, узнайте, как обстоят ее дела, почему она снова хочет вас видеть.

— Боюсь, все дело в моем замужестве, — ответила я. — Точнее, в его отсутствии. Мне кажется, Мартена ищет партию для одного из своих друзей или родных.

— Возможно. И тут вам следует быть осторожнее вдвойне. Разузнайте, чего она хочет и только потом решайте, ехать или нет. А теперь с вашего позволения я вас оставлю.

Ульрик направился к двери, но у порога обернулся.

— Леди Лирис, я хотел бы узнать, не думали ли вы о предложении лорда Ангшеби?

Я вздрогнула, услышав имя человека, который явился мне в кошмаре.

— Еще нет, Ульрик. Здесь нужно больше времени, — я грустно улыбнулась. — Решиться на замужество — это не визит к старой подруге.

— Понимаю, леди Лирис, но лучше не затягивайте. Логвар Ангшеби не из тех, кто будет ждать слишком долго.

Он кивнул мне и вышел, закрыв за собою дверь.

Я опустилась на кровать. Сил одеваться, что-то делать совершенно не было. Мысли крутились вокруг двух предложений — о замужестве и о визите. Какое из них принять первым? Принимать ли вообще?

Как бы хотелось снова оказаться маленькой девочкой, когда все серьезные решения за тебя принимают взрослые. Я была так счастлива до того, как мой отец вдруг решил стать хозяином Севера. Жизнь была приятным и веселым развлечением без проблем и трудностей, а теперь все они лежат на моих плечах неподъемным грузом.

Дверь открылась и в комнату вошла Дейс.

— Ну как вы, миледи? Пришли в себя? Я принесла вам завтрак. Кори сварила такую кашу — просто объедение.

— Спасибо, Дейс. Я буду завтракать, а ты сделай вот что. Сходи к Хальву и передай ему, чтоб готовил лошадей. Мне нужно проехаться кое-куда и его я возьму с собой.

— Слушаюсь, миледи, — Дейс присела в послушном подобии реверанса. — Сейчас же бегу.

— Только не задерживайся там, — я подмигнула ей. — Потерпи уж до вечера и не отвлекай Хальва от работы.

— Скажете тоже, миледи, — кокетливо улыбнулась девушка, но все-таки немного покраснела.

О том, что Хальв и Дейс делят постель вот уже почти год, в крепости знали все. Слуги посмеивались над тем, как страстно проходят их утехи. Я и сама пару раз слышала громкие стоны и вскрики, доносящиеся из комнаты Хальва. Он конечно же не собирался жениться, а Дейс и не требовала, что было мне на руку. Умная и расторопная служанка — настоящая находка. Отпускать ее совершенно невыгодно.

Дом Хелины стоял на окраине деревни. Я удивилась, увидев его. Женщина жила одна, а ее сын редко появлялся в этих краях. Но домик не выглядел ветхим и неухоженным. Либо Хелина прилично зарабатывает на своей волшбе, либо берет плату услугами по ремонту.

— Зря мы сюда приперлись, миледи, — Хальв покосился на лес, начинавшийся сразу за домом знахарки. — У вас и без того полно проблем, чтобы связываться с драконьей кровью. Еще не поздно развернуться.

Я взглянула на мужчину и не сдержала улыбки.

— Ты не боишься меча и топора, но готов сбежать при виде домика знахарки?

— Люди не любят тех, кто якшается с драконьей кровью, миледи.

— Нами правит драконий король, — произнесла я. — А его королева владеет магией от драконьей крови. Теперь меня никто не осудит. Да и разве мне есть что терять?

Я не знала, для кого говорила все это. Для себя или для Хальва? Мой отец презирал тех, чьи предки смешивали свою кровь с драконьей. Он вообще чурался магии и учил меня тому же. Если бы он только знал, как изменился мир. С тех пор, как умер король Нортон и на трон сел его бастард, отношение к людям, владеющим «грязной» магией, стало меняться. Наша королева владела запретным даром и никто не смел обвинить ее в этом. На Севере еще ценились старые порядки, но даже здесь они становились все менее строгими.

— Не нравится мне это, миледи, ох, как не нравится, — Хальв недовольно смотрел по сторонам. — Нужно вернуться в крепости до темноты.

— Вернемся, — ответила я, двигаясь вперед.

Хелина появилась на пороге, не успели мы приблизиться к аккуратному забору, окружавшему ее домишко. Высокая, стройная, с аккуратно зачесанными назад седыми волосами, она стояла на крыльце, накинув на плечи теплую видавшую виды накидку. Женщина сразу же узнала меня и чуть заметно улыбнулась, сложив руки на груди. Она ждала.

Я спешилась и, отдав поводья Хальву, подошла к ней.

— Добрый день. Я хочу поговорить с тобой.

Хелина смерила меня взглядом будто оценила.

— Ты — Лирис Колтон? — ее голос звучал хрипло и без малейшего намека на почтение к моему дому.

— Да.

— И что ты хочешь знать? — он пронзительно взглянула на меня и тихо усмехнулась: — А, ясно. Спишь плохо? Часто к тебе приходит тот, кого зовут северным волком?

Я невольно вздрогнула, услышав это. По коже прошелся холодок.

— У тебя есть монеты? — спросила Хелина и ее голос напомнил мне воронье карканье. Грубый, резкий и хриплый.

— Есть, — ответила я, совершенно растерявшись.

— Тогда входи, — она жестом пригласила меня в дом, а сама оглянулась на Хальва, который привязал лошадей и явно намеревался идти следом. — А твой человек с мечом пусть ждет тут.

Хальв раскрыл рот, чтобы ответить, но я его опередила.

— Жди.

В доме знахарки было тепло, даже душно. Сама Хелина тотчас сняла с плеч накидку и бросила ее на лавку.

— Садись за стол, — велела она.

Голос звучал так повелительно, что я не смела ослушаться.

— Пей, — женщина подала мне деревянную чашку с каким-то горячим отваром. Понюхав его, я ощутила аромат пряных трав.

— Не бойся, — будто прочитала мои мысли Хелина. — Я не стану тебя травить. Этот отвар придает бодрости и сил. Я пью его потому, что стара, а ты пей потому что слаба.

На вкус питье оказалось не горьким, скорее, немного солоноватым и освежающим. Мне понравился вкус и я быстро выпила чашку.

— Ну и зачем ты явилась ко мне, Лирис? — спросила женщина. — Хочешь, чтобы я утолила твою тоску?

— Чтобы ты подсказала мне, что делать, — ответила я.

Сама не знаю, зачем приехала сюда. Эта грубая женщина вряд ли знает ответы на все вопросы, которые у меня скопились. Разве она скажет мне, за кого выходить замуж, что делать с крепостью, которая начнет разрушаться через год-другой, как воспитать слабоумного брата?

— А ты не знаешь? — спросила Хелина. — Или боишься спросить прямо?

Она пристально посмотрела на меня и стало не по себе. Такой тяжелый пронзительный взгляд, от которого мурашки по коже.

— Меня мучают дурные сны и я не могу от них избавиться, — проговорила я, чтобы прервать молчание. — Сможешь помочь?

— Кошмары внутри тебя, — тут же ответила Хелина. — Тебя сковал страх. Но боишься ты не того, чего стоит бояться. Ты запуталась, Лирис Колтон. Видишь тень и трясешься от страха. А бояться надо не тени, а того, кто ее отбрасывает.

Она встала из-за стола и подошла к полкам, которые тянулись под самый потолок.

— Вот, возьми, — Хелина положила на стол мешочек. — Заваривай по щепотке на ночь, будешь лучше спать.

— Мои кошмары пройдут? — спросила я, с надеждой глядя на чудесную траву.

— Они пройдут, когда ты откроешь глаза и отбросишь страх.

— Спасибо, — проговорила я и выложила на стол несколько монет.

Под колючим взглядом знахарки ощущала себя такой глупой. Хотелось как можно скорей уйти отсюда. Я уже костерила саму себя на все лады. Зачем было приходить? Чтобы не услышать ответа на вопрос и расстаться с монетами, которых в моем кошельке и так водится немного?

— Ну ты так и не спросишь? — усмехнулась Хелина. — Слова вертятся на языке, а ты их не пускаешь. Ты ведь за этим ответом пришла, верно?

Я мотнула головой. С какой стати стоит выворачивать душу наизнанку перед чужим человеком? Только потому что больше и спросить-то не у кого?

— Один мужчина сделал мне предложение и я не знаю, что делать, — сказав это, я будто нырнула в ледяную прорубь. Мне казалось, что Хелина точно знает, о ком я говорю.

Женщина только улыбнулась.

— Ты думаешь, что любишь другого, так?

— Но я и люблю другого.

— Ты думаешь так, — повторила Хелина. — Ты хочешь верить в это, Лирис.

Я молчала, слушая ответ. После ее слов вдруг захотелось плакать. Откуда она может знать, люблю я Ривана или нет? Мы были вместе столько лет. Он стал первым мужчиной, которого я поцеловала, с которым тайно сбегала на свидания, которого видела своим мужем. Откуда она может знать?

— Не жди, — коротко бросила Хелина. — Он не женится на тебе. Отдай ему хоть всю жизнь, не женится.

— Нет, — прошептала я, чувствуя как по щекам текут слезы. Ее слова будто обжигали.

— Ты и сама знаешь, но боишься признаться себе в этом. Не жди его, Лирис. Ваши жизни не связаны — я вижу это.

— Что же мне делать? — прошептала я. — Неужели мне суждено остаться одной?

Хелина засмеялась.

— А ничего не делай. Ничего. Просто жди, пока судьба протянет тебе руку. Вот так, — она протянула правую руку ладонью вверх. — Тогда и думай, что делать. А теперь иди, Лирис. Я не скажу тебе больше ничего сегодня. В твоем сердце страх и ненависть. Я не стану больше в них заглядывать.

— Спасибо, — произнесла я, поднимаясь.

— И монеты забери, — сказал она.

— Но это твоя плата.

— Забери, — повторила женщина. — Не хочу брать с тебя денег.

Я молча забрала со стола монеты и, кивнув на прощание, вышла.