Наследник на его условиях. Книга 2 (СИ)

17 глава

Перед вылетом есть немного времени понаблюдать, как самолеты разгоняются по взлетной полосе и отрываются от земли. Эмиль в восторге. Он тычет пальчиком в стекло, подпрыгивает на руках и радуется, когда замечает новую стальную птицу, готовую взмыть в небо.

— В прошлый раз тебе не понравилось летать, — тихо разговариваю с ним, поглаживая по спинке. — Ты капризничал. В этот раз, надеюсь, не будешь? — Целую сына в пухлую щечку.

Эмиль снова тычет пальцем в стекло, а я улыбаюсь. Душа расцветает, когда у сына хорошее самочувствие и настроение.

Поворачиваюсь к окну и тоже смотрю, как взлетает лайнер. Дома, когда видела эту картину, все время думала о том, что надо бы отправиться куда-нибудь на отдых, получить положительные впечатления. Когда все сложилось, я предвкушала удовольствие от поездки в Испанию и даже представить не могла, чем все закончится.

Сегодня я лечу в неизвестность. В моем сердце — огромная дыра, а в багаже не только вещи, но и волнение. Понятия не имею, что ждет впереди. Никогда раньше не обращала внимание на знаки, а сейчас, прокручивая события в обратном порядке, вспоминаю, как в день вылета на глаза попался кулон с надписью: «Прошлое лучше не помнить. Будущее лучше не знать». Действительно так.

— Давай Эмиля мне, — предлагает Лили. — Он с самого утра у тебя на руках.

— Спасибо. Я не устала.

Я и впрямь не устала. По венам шпарит адреналин. Со вчерашнего дня. А утром, когда увидела Дамианиса на пороге нашего номера, я чуть не расплакалась от безысходности. Потом была встреча с Леей и Ванессой, такси до аэропорта. Огорчило, что Маугли не проявила ко мне никакого интереса и даже не взглянула на Эмиля.

Через полчаса объявляют посадку. Мы летим бизнес-джетом, условия прекрасные. Я располагаюсь с Эмилем на большом комфортном диване и даю сыну грудь в надежде, что он «нагулялся» и теперь заснет. Что и происходит. В какой-то момент тоже начинаю дремать, но просыпаюсь от странного ощущения, будто кто-то находится рядом и прожигает во мне дыру.

Открываю глаза и вздрагиваю. Не показалось. Напротив сидит Зен и смотрит на нас с Эмилем. Выглядит напряженным. На его лбу собрались морщины, будто Дамианис о чем-то серьезном размышляет. Может, как и я, пытается свыкнуться с новой реальностью?

— Ты меня смущаешь, — произношу шепотом.

Зен даже не думает отвести от меня свой пристальный взгляд.

— Извини, не хотел разбудить.

— Я сейчас чутко сплю, — отвечаю, застигнутая врасплох его миролюбивым, мягким тоном.

— Эмиль красивый, весь в тебя. Будет славно, если он останется блондином.

— Обычно отцы хотят, чтобы мальчик на них был похож…

— А я хочу, чтобы на тебя. Забавно будет, правда? Лея смугленькая и темная, а сын почти как альбинос.

В груди печет. Дамианис в это мгновение открыт и готов к диалогу. В его взгляде и интонациях нет осуждения, ничего негативного нет — только чистый и искренний восторг. Откуда-то берется уверенность, что Зен не причинит мне боли и создаст все условия, чтобы нам с сыном и дальше было хорошо.

— В прошлый раз я не хотела тебя обидеть. Извини. Это все нервы. На самом деле я не считаю тебя плохим отцом…

Глаза Дамианиса за секунду мрачнеют. Он отрицательно качает головой, словно давая понять, что это запрещенная тема и мы не будем касаться ее сейчас.

— Куда мы летим?

Я не стала интересоваться этим до вылета, чтобы не добавлять себе лишних тревог.

— В Грецию. А потом, возможно, отправлю вас к Леону в Израиль. Как пойдет.

— Очень странно, что брат скрыл от тебя мою беременность…

— Я возмущен, что вы оба молчали. Но теперь это не имеет значения. В тот момент я бы все равно ничего не смог изменить: возникли серьезные проблемы. Однако один вопрос не дает покоя. Кому понадобилось подделывать результаты теста? Это явно не ты сделала, ибо какой тогда смысл говорить, что я его отец? — кивает Зен на Эмиля. — Ну или все-таки ты. Почуяла, что тебе грозит опасность, и решила выйти из тени. Что мне думать, Даша? Если бы не наша случайная встреча, получается, я бы никогда не узнал о сыне? — Полные губы Дамианиса расплываются в печальной усмешке.

— Я бы тоже не узнала, что ты отец Эмиля, — отвечаю спокойно. — Результаты я не подделывала, это сделала Ника. Жена моего брата и по совместительству моя хорошая подруга, с которой я много чем делилась. И, как оказалось, зря. Прошу, не разрушай жизнь Альберта и его семьи. Они здесь, по сути, ни при чем.

Дамианис переводит взгляд на сына.

— Я сам разберусь, чью жизнь рушить, а чью не трогать.

Он вновь поворачивается ко мне, отчего по телу прокатывается дрожь.

— Теперь я осознаю, что надо было сразу обо всем сказать, но твои слова о контрактах и угроза настоять на прерывании беременности посеяли внутри панику. Потом ты и вовсе исчез. Я тогда испугалась. А сейчас запуталась, как правильно. Но чего точно хочу — чтобы у нашего сына были оба родителя. — Смотрю на Зена с надеждой. — После рождения ребенка я стала уязвимее, ты ведь это понимаешь? И я всего лишь женщина. Беззащитная и одинокая.

— Я видел твои счета, там негусто. Куда потратила деньги?

— На жилье, на обучение, на лечение. Незадолго до родов я серьезно заболела, в клинике содрали кучу денег. К тому же сами роды тоже обошлись недешево…

— Ясно, — хмыкает Зен и снова переводит взгляд на Эмиля. — Больше вы ни в чем не будете нуждаться. — Он поднимается на ноги и возвращается на свое место.

Когда самолет идет на снижение, сын просыпается и начинает плакать. Я пытаюсь его успокоить, но тщетно. Лишь оказавшись на улице и на руках у отца, который приходит нам на помощь, Эмиль замолкает.

— В течение часа будем на месте, — говорит Зен. — Тебе понравится ваш новый дом.

В этом у меня большие сомнения. Не представляю, как буду жить под одной крышей с любовницей Дамианиса.

На его виллу мы приезжаем под вечер. Небо пасмурное, в воздухе пахнет морем, словно и не улетали из Испании. Даже шум волн доносится откуда-то издалека!

Осмотреть территорию я не успеваю, но, кажется, что-то похожее видела в своих снах. Снова думаю о знаках, их было очень много в последнее время, но только сейчас они, как детали пазла, складываются в единую картинку.

— Ваша с Эмилем комната на втором этаже. Рядом с моей. Я распорядился, там все подготовили, — гостеприимствует Зен.

— А Лили?

— Ее комната в конце коридора. Позже там будет большая детская.

Знаю, что следующую фразу не стоит озвучивать, и тем не менее не могу не спросить:

— А если я не захочу с тобой жить?

— По какой причине?

Я хорошо помню слова Зена, что домой он женщин не водит. То есть не водил. Из-за Киры. Но ее больше нет, и судя по тому, как малышка Лея относится к «юристу» своего приемного отца, связь с Ванессой Дамианис ни от кого не скрывает. Всем своимсуществом я против того, чтобы жить в одном доме вместе с его любовницей. Которая почему-то с нами не поехала, сказав, что будет позднее.

— По какой причине? — повторяет Зен вопрос.

Не нахожусь, что ответить. Точнее, не могу произнести вслух.

Дамианис шумно вздыхает, так и не дождавшись объяснений. Отдает сына няне и, взяв наши вещи, поднимается наверх.

Боже, сколько событий и потрясений за какую-то неделю! Наверное, Эмилю пока все равно, где жить, но мне сложно даются перемены.

Осмотрев нашу комнату, отваживаюсь набрать Альберта. Я и так долго откладывала этот разговор. Брат поднимает трубку на втором гудке, словно только и делал, что ждал моего звонка.

— Ну наконец-то! — восклицает он. — Спустя два дня соизволила-таки перезвонить! Что там у тебя происходит? Ты где? Ника прилетела, без конца плачет, ничего толком не объясняет.

Не нашла в себе смелости признать ошибку и все рассказать Альберту? Решила меня бросить на амбразуру, опасаясь его гнева?

— Все нормально у нас с Эмилем. Мы сейчас… — Мешкаю ровно секунду, а потом заканчиваю: — Мы в Греции. У Дамианиса.

— Что?! — рявкает Альберт в трубку. — Где?!

Сердце уходит в пятки от страха.

— Тебе не послышалось. Мы с Эмилем у Зена. Оказывается, Ларссон подписывал контракт с греками. Я поговорила с Дамианисом, он попросил повторить тест на отцовство, я не стала отказывать. Первый результат подделали. Или он оказался ошибочным. Тебе лучше у Ники об этом спросить.

Пусть сама расскажет Альберту о своем «добром поступке». А я не хочу.

— Не стала отказывать? Как посмотрю, во многом, да? Где твое достоинство, Даша? Тебя в прошлом унизили, а ты при первой же встрече все забыла и помчалась за этим греком черте-те куда? — злится Альберт.

— Не черт-те куда, а в Грецию, — поправляю его.

— В Грецию? Вот и замечательно. Я тоже туда приеду. Первым же рейсом.

— Альберт… — Договорить не успеваю, брат сбрасывает звонок.

Я пытаюсь снова его набрать, сказать, чтобы никуда не летел, но телефон Альберта не отвечает.

Делаю глубокий вдох и выдох. Ну прилетит. Что в этом страшного? Пусть Зен знает, что за меня, в случае чего, есть кому постоять.

Разобрав чемоданы, спускаюсь на первый этаж. Лили остается с Эмилем в комнате, а я решаю что-нибудь приготовить на ужин. Уверена, продуктов для этого на кухне будет полно, а если нет, попробую разобраться с доставкой.

Но заказывать еду и готовить не приходится. Замерев в дверном проеме, я наблюдаю, как Дамианис стоит у плиты, а рядом с ним кружится Лея. Достает продукты из холодильника, улыбается и разговаривает с Зеном на английском. Кажется, они повторяют урок. Маугли выглядит счастливой в это мгновение, да и сам Зен тоже. Обычно у него мрачный и серьезный вид.

— Присоединяйся к нам, Даша, — говорит Дамианис, заметив меня. — Поможешь приготовить ужин. Уверен, такого соуса для спагетти ты еще не пробовала.

Маугли резко поворачивается, услышав мое имя, и радость исчезает с ее лица. Это жутко задевает! Ясно же, девочка всячески показывает, что не готова меня принимать.

— Всё нормально, — произносит Зен одними губами. — Делай вид, что всё нормально.

Я бы и рада, но сердце разбивается вдребезги, когда при моей попытке быть ласковой Лея тут же ощетинивается и грозно смотрит на меня. Не понимаю, чем это заслужила. Ведь с Ванессой Маугли ведет себя иначе и общается замечательно.