Наваждение (ЛП)

Глава 8

Кэт сидела в кресле у кровати Итана, ее мысли путались. Все происходило так быстро, что она едва успевала за всем.

Слоан спросил:

— Думаешь, Дэвид делает их в «Сириксе»?

— Нет. Может, когда-то и делал, но не сейчас. «Сирикс» стал слишком большим и имеет слишком много элементов управления. Он делает стероиды где-то в другом месте, либо консультирует, как их делать. — Она нахмурилась, задумавшись. — Мне нужна моя старая флешка.

— Где она и зачем?

— В шкафу моей спальни в доме родителей. — Ее пульс учащенно бился. — Я работала над… — понимание ситуации ошеломило Кэт. — Боже, я убью его.

Он использовал ее, а она была слишком глупа и влюблена, чтобы догадаться.

— Что?

Она глубоко вздохнула.

— Было доказано, что гормон роста человека замедляет потерю памяти на ранней стадии болезни Альцгеймера, в то время как анаболические стероиды ускоряют ее. Я работала с обоими тестированиями.

Кэт встала и прошлась вдоль кровати Итана. Молодой человек выглядел усталым, но ей нужно было знать.

— Ты же принимал стероиды?

— Да, таблетки и инъекции по графику, а потом перестал на какое-то время.

Она кивнула и развернулась к Слоану.

— Дэвид попросил меня провести в одной группе тесты по протоколу приема стероидов, которые ускоряли прогрессирование дегенерации клеток головного мозга, наблюдаемое при болезни Альцгеймера. А во вторую группу тестирования мы включили блокирующий агент. Теория Дэвида состояла в том, что если он сможет разработать лекарство, которое блокирует разрушение здоровых клеток головного мозга из-за длительного приема стероидов, то это же лекарство сможет остановить вред, наносимый Альцгеймером.

Слоан стоял неподвижно, но его мышцы были напряжены, словно он был готов к прыжку.

— Получилось?

— Нет. Все, что он делал — это изучал мочу. — Какой же она была глупой и наивной. — Я не понимала, что он делал, а он, выходит, усовершенствовал стероиды.

— Боже. — Слоан провел рукой по волосам. — Это будет стоить целое состояние. Теперь понятно, почему на тебя напали: Дэвид хотел кинуть Финна, а Финн хотел держать его в узде.

— Последствия, доктор Берк. Так сказал Финн. Потому что Дэвид не соглашался.

— Может, требовал больше денег. Угрожал. Кто знает. — Его голос смягчился. — Я знаю только то, что ты заплатила за это. Такого больше не повторится. — Он скрестил руки на груди. — А что с результатами анализов?

— Уничтожили.

— Тогда что на флешке в доме твоих родителей?

Слоан прищурился.

Хоть что-то она сделала правильно. Странное сочетание гордости и смущения смешалось в ней со злостью на Дэвида и себя за то, что она так глупа.

— Дэвид был таким умным, я восхищалась им, как другие восхищаются рок-звездами. Я сохранила его формулу, потому что думала, что она может понадобиться в другом проекте.

Слоан пристально посмотрел на нее, сокращая расстояние между ними. Улыбка тронула его губы, когда он провел пальцами по ее подбородку, посылая мурашки по всему телу.

— Ты умнее, чем твоя семья и этот придурок. Что бы ни случилось, не забывай об этом.

Он гордился ею. Считал умной.

Любил ее.

Кэт плыла в этом восхитительном и пьянящем чувстве несколько бесценных секунд, а затем вернулась к реальности.

— Я должна рассказать родителям. Предупредить их. Показать, что у меня есть.

Слоан обхватил ее лицо ладонями.

— Ты лучше, чем они. Они не были рядом с тобой.

Кэт вцепилась ему в запястье.

— Они заботились обо мне, когда я пострадала. Просто не поверили мне. — Ей все еще было больно вспоминать это. — Дэвид был ключом к будущему «Сирикса», а я обычной проблемной дочерью.

Ни один мускул не дрогнул на лице Слоана.

Ей нужно, чтобы он понял.

— Мы — не наши родители. Я не буду игнорировать то, что у них могут быть проблемы. Ведь и ты защищаешь свою мать, хотя она не сделала ничего для тебя и Сары. — Но если Оливия снова войдет в магазин Кэт и назовет Слоана убийцей, то познакомится с фирменным ударом о стеклянную витрину кондитерской.

Лицо Слоана смягчилось, и он прижался лбом к ее лбу.

— Я понял. Я пойду с тобой.

— Знаю.

Его губы дрогнули.

— Мне нужно поговорить с ребятами, которых прислала Лиза и позаботиться о безопасности Итана. Я попрошу кого-нибудь отвести мою машину домой, а на твоей поедем к родителям.

Кэт шла по дому вместе со Слоаном, родители следовали за ними по пятам. Ей потребовалось меньше пяти минут, чтобы понять, что слова бесполезны. Ей не поверили, поэтому она должна показать им.

Отец взял ее за руку, когда она поднималась по лестнице:

— Дорогая, всего несколько дней назад ты попала в автокатастрофу. Синяки на твоем лице доказывают, что ты ударилась головой. С учетом того, что было раньше, эта одержимость не на пользу тебе.

Ее отец бросил мрачный взгляд на Слоана, маячившего рядом.

Кэт проигнорировала слова отца.

— Слоан не виноват.

— Ты была спокойна до того, как встретила его. Он оказывает на тебя дурное влияние. Теперь ты вдруг стала скрытной и параноиком.

Кэт вздрогнула.

— Скрытной?

Слоан обнял ее за плечи.

— Ты не сказала нам, что попала в аварию. — В пристальном взгляде матери вспыхнул гнев. — Мы должны были узнать об этом не из новостей. Теперь «Сирикс» связан с его… — она кивнула в сторону Слоана, — стероидным скандалом.

— Я не звонила, потому что была в порядке. Врачи отпустили меня. И эту информацию раскопали СМИ. — Она выпрямила спину. — Но я думаю, что эта связь есть. Дэвид занимается изготовлением стероидов для мужчины, о котором я рассказывала. Для Финна. Я показала тебе фотографию. Он был в больнице. Амелия тоже его видела.

Отец снял очки и потер глаза.

— Подумай, Кэти. Ты никогда ничего не говорила о Дэвиде и стероидах до аварии, до того момента, как узнала, что водитель их принимал. Ты делаешь странные выводы.

— У Кэт не поврежден мозг, и она не бредит, а пытается помочь вам, — голос Слоана ворвался в нарастающее напряжение. — Но вы сейчас пытаетесь убедить ее в том, что она сошла с ума, вместо того, чтобы посмотреть, что у нее в файлах. Поэтому у меня вопрос: кто здесь действительно боится правды?

— Не смей… — Лицо отца Кэт покраснело.

— Уильям. — Мать прервала его. — Мы все устали и напряжены. Давайте покончим с этим. — Она встала перед Кэт. — После этого, Кэтрин, мы с тобой поговорим. Эта чушь длилась достаточно долго. Маршалл почти поверил вашим бредням. Это должно закончиться.

Кэт смотрела в такие же глаза, которые видела в зеркале каждый день. Они двое… были похожи друг на друга, но одновременно были такими разными.

— Когда я была маленькой, я хотела быть похожей на тебя. Я каждое утро смотрела, как ты готовишься к работе, и мечтала, что когда-нибудь буду делать так же. — Удивление смягчило жесткие черты лица ее матери, придав ей очарование, которое Кэт не видела уже долгое время. — Но я не такая, как ты, мама. И я не знаю, кто из нас больше разочарован этим — ты или я.

Повернувшись, она направилась в свою комнату и поняла, что последнее было неправдой. Кэт научилась любить себя, любить женщину, которой стремилась стать. В значительной степени благодаря тому, что видела себя глазами Слоана. Она любила его за этот подарок.

Кэт поставила ноутбук на кровать и пошла за коробкой в шкафу. Слоан протянул руку над головой девушки, помогая снять коробку. Открыв крышку, Кэт почувствовала ностальгию. Она осторожно вытащила музыкальную шкатулку с розовым сердечком на крышке. Когда она открыла крышку, выскочила балерина. К глазам подступили слезы.

Слоан прижался к ней всем телом.

— Все в порядке?

Она дотронулась до статуэтки.

— Бабушка подарила мне эту шкатулку после моего первого концерта. Сказала, что я такая же красивая, как эта балерина.

Это много значило для Кэт, поскольку родители были слишком заняты, чтобы прийти на ее детские выступления.

Он наклонился к крошечной танцовщице.

— Она хорошенькая, но ты красивее.

Между ними возникла чувственная пауза, заставляющая кожу покрыться мурашками. Ее родители стояли в дверях и, вероятно, чувствовали напряжение, искрившее между ней и Слоаном.

— Спасибо. Как только все уляжется, я отнесу ее в свою квартиру. Поставлю в спальне.

Слоан коснулся волос Кэт, скользя пальцами по всей длине.

— Забери музыкальную шкатулку сегодня. Поставишь в доме там, где захочешь. Там будет безопасно.

Кэт не могла отвести взгляд от его глаз. Мысль о том, чтобы оставить особенные для нее вещи в его доме, месте, куда он не приводил других своих «плюс один»… Она слишком глубоко вошла в его сердце и наделялась, что то, что между ними происходит, достаточно сильно, чтобы пережить испытание с Фостером.

— Кэтрин, я думала, ты собиралась нам что-то показать, — голос матери разрушил момент. Кэт открыла маленький ящичек на дне музыкальной шкатулки и достала флешку. Аккуратно поставив музыкальную шкатулку, она вставила флешку в ноутбук и сосредоточилась на просмотре списка данных и формул, которые скопировала.

Вот оно.

— Блокатор ААС.

— Анаболически-андрогенные стероиды. — Ее мать отодвинула шкатулку и села рядом. — Ну и что?

— Один из экспериментов, над которым я работала. Дэвид принимал участие в исследованиях, показывающих, что долгосрочное использование анаболических стероидов может ускорить болезнь Альцгеймера.

— Да, «Сирикс» проводили такие исследования.

Даже ее отец подошел ближе. Может, они ее послушают.

— Дэвид работал над способами блокировки повреждений мозга, вызванных анаболическими стероидами, предполагая, что это может помочь найти способ блокировать разрушение клеток мозга, вызванное болезнью Альцгеймера.

Глаза Дианы сузились, отчего вокруг глаз появились морщинки.

— Он никогда не говорил об этом. Это не похоже на работу Дэвида.

— Я ему верила. Всецело. Мы провели испытания, основываясь на его выкладках, но безрезультатно. Однако, мы обнаружили побочный эффект. Блокирующий агент не давал выявлять стероиды в анализе мочи. — Кэт открыла файл с формулой и положила ноутбук на колени матери. — Если я отдам это в лабораторию, в которую Слоан отправил анализы Итана, готова поспорить, что одна из формул будет соответствовать результатам.

Когда мать начала читать, Кэт встала и направилась к двери.

— Дэвид продал формулу. Или же сам делает стероиды.

— Ты делаешь из мухи слона.

Замечание отца задело за живое, показало, что всю жизнь ее не воспринимали всерьез. Кэт повернулась и посмотрела на отца.

Казалось, между ними километры, а не несколько шагов.

— А что, если я права? Дэвид лжет уже много лет. И не только мне. — В ней закипал гнев. — Он рискует работой всей вашей жизни и всеми в «Сириксе». Хуже того. Финн приказал избить меня, а потом появился в моей больничной палате. Кто сказал, что он не причинит вреда тебе или кому-то еще? — Она любила своих родителей, ей будет больно, если кто-то из них пострадает.

— Или он снова придет за Кэт. Он знает, что она его вспомнила, — раздался голос Слоана. Его взгляд и слова с другого конца комнаты стали для нее поддержкой.

— Я не верю. — Лицо матери побледнело. — Это ошибка. Дэвид не стал бы этого делать. Он хочет помочь людям. — Диана встала, краска залила ее бледные щеки. — Зачем ты это делаешь? Мы так близки к нашей цели, а ты хочешь уничтожить десятилетия нашей работы и семью. Почему? Почему ты нас всех так ненавидишь?

Кэт застыла.

— Я не ненавижу тебя…

— Дэвид хороший человек. Он вложил всю свою жизнь в «Сирикс», а ты ушла, чтобы продавать людям болезни сердца и диабет в красивой упаковке.

Кэт отшатнулась, отчаянно пытаясь отгородиться от боли, пронзающей ее с каждым словом матери.

— Диана, прекрати. Кэти…

— Ты тоже в это веришь? Что моя пекарня — ничто? Что я — ничто?

Кэт словно столкнули в бездну. Она не хотела чувствовать опустошение, но не могла бороться. Было легче отступить, позволить оцепенению окутать ее.

— Я этого не говорил. Успокойся…

— Это чушь собачья.

Слоан в два шага подошел к Кэт и положил руки ей на плечи, давая девушке сосредоточиться на нем.

— Ты чего, Кэт? Женщина, восстанавливающаяся от ужасной травмы, преодолевающая панические атаки и создавшая «Сахарную танцовщицу» — ничто? А как же женщина, которая спасла детей от смерти и серьезных травм? Или женщина, которая бросилась в мои объятия, чтобы утешить меня?

Слова Слоана помогли Кэт собраться. Что ж, Кэт подозревала, что ей всегда будет больно узнать, что для своих родителей она бесполезна. Но у нее была собственная жизнь, наполненная людьми, которые заботились о ней, и тем, что она любила.

— Я не ничтожество.

Глаза Слоана, которые всего несколько секунд назад сверкали едва сдерживаемой яростью, теперь потеплели, и Кэт могла поклясться, что видит искорки солнечного света, танцующие в светло-коричневых колодцах.

— Ты для меня все. И любой, кто говорит тебе другое — дурак.

В отражении его взгляда она увидела себя. Она пришла к родителям, но она не была обязана стоять и выслушивать, что они считают ее ничтожеством.

— Пойдем домой.

В доме Слоана Кэт чувствовала себя желанной. Но у нее было еще одно дело, и она повернулась к родителям.

— Думаю, я всегда знала, что если бы пришлось выбирать между мной и Дэвидом, то вы бы выбрали его, потому что он может дать больше единственному ребенку, который в вашем сердце. «Сириксу».

— Это смешно. Мы вырастили тебя, мы любим тебя…

Кэт подняла руку, прерывая отца. Они выслушают ее.

— Надеюсь, вы это услышите. Дэвид — это угроза для «Сирикса». Узнайте, что он делает, и защитите, что сможете. А также людей, которые работают на компанию, а еще тех, кто полагается на препараты, разработанные компанией.

Она сделала все, что могла. Кэт взяла Слоана за руку, и они развернулись и пошли к подъездной дорожке.

На полпути к машине Кэт поморщилась:

— Черт, я забыла ноутбук. Я лузер в драматических уходах.

Слоан остановился и протянул ей ключи.

— Садись в машину, я принесу.

Она попыталась схватить его за руку, но он уже был вне зоны ее досягаемости.

— Слоан…

Ничего хорошего не будет, если он вернется в дом к ее родителям.

Слишком поздно, он исчез за входной дверью, не потрудившись постучать.

Должна ли она пойти за ним? Остановить его? Нет. Слоан никогда не выйдет из себя при ее родителях, как бы они его ни выводили. Его самообладание было потрясающим.

И все же он разозлился, когда узнал, что она помогала Дрейку. Кэт улыбнулась, вспоминая это. Тогда она ему доверяла.

И теперь доверяет ему забрать свой ноутбук, что не позволит ей ухудшить отношения с родителями.

Понимая, что нет никакой необходимости стоять, как статуя, она направилась к машине. Как бы сильно ее не зацепила реакции родителей, это не означало, что она должна сдаться. Потянувшись, чтобы открыть дверцу, она подумала, что нужно отправить Маршаллу файл с формулами Дэвида и поговорить.

Услышав звук шагов сзади, Кэт испытала облегчение. Слоан вернулся.

— Ты забрал?..

— Кэти, это я.

Волосы на руках встали дыбом. Это не Слоан, а Дэвид. Кэт резко развернулась к мужчине, обходившему машину. Почему на нем лабораторный халат? Она не хотела, чтобы он подходил к ней.

— Стой!

Она быстро взглянула на входную дверь и прикинула расстояние. Примерно десять метров. Она не преодолеет их.

Дэвид замер в нескольких метрах от девушки.

— Мне нужно поговорить с тобой и твоими родителями. Я все исправил.

Слабый свет фонарей отразился в линзах его очков, увеличив дергающийся левый глаз. Лабораторный халат свисал с худых плеч.

— Что исправил?

Все, что ей нужно — это потянуть время. Слоан может выйти в любую секунду.

Дэвид наклонился и схватил ее за руку.

— Я все объясню.

Кэт попыталась освободиться.

— Не трогай меня.

Но мужчина крепко держал ее.

Ощущение ловушки заставило панику вспыхнуть в ее груди. Пульс подскочил, и в голове возникло еще одно воспоминание.

Машина подъезжает к остановке, кто-то открывает дверцу. Финн выходит из машины.

Пальцы Дэвида сомкнулись на руке Кэт. Ее охватили страх и растерянность. Почему Дэвид дрожит? Кэт посмотрела вниз.

Толстые пальцы Финна схватили Дэвида за запястье, а затем медленно побелели, сжимая его.

Дэвид отпустил ее. Остальные мужчины выволокли Кэт…

Звук открывающейся двери оборвал воспоминание. В груди зародилась злость. Не обращая внимания на открывшуюся дверь, Кэт посмотрела на Дэвида.

— Ты отпустил меня. Ты позволил им забрать меня.

Дэвид отчаянно заморгал, его пальцы впились в ее руку.

— Я думал, они просто пугают меня!

Все это время Кэт не понимала, почему его прикосновения пугали ее. Теперь знала.

Раздался разъяренный крик. Слоан бросился к ним.

Дэвид подскочил к Кэт сзади и схватил ее одной рукой за подбородок, заставляя поднять голову. Свет отразился на скальпеле, который он сжимал.

— Не подходи! А то я ее порежу!